— Школа полная хуета.

Я молчал, он все таки прав.

— Мамка упоролась, все воет и воет про вуз или колледж. Кому это сейчас надо?

Серега махнул рукой, всем своим пухлым телом выражая вселенскую скорбь. Темные тучи поддержали его, перекрыв последний луч света. Раздался протяжный гудок на дороге, опять кто-то кого-то не пропустил на перекрестке.

— Хочешь денег? Иди и заработай, за артефакты дают вполне честные деньги.

Я сплюнул окурок под ноги и затоптал.

— Не надо оно тебе, Сережа.

— С хуя ли? Вот ты же ходишь.

"Тебя убьет".

— Маму расстроишь.

Серега уже год ноет что хочет пойти в аномалии, но так и не сподобился даже спросить кого из сталкеров. Что-то иррациональное держало его в привычной жизни. Чуйка или, может, судьба. Ангелы или демоны.

Он окрикнул меня.

— Я-я, пойду сегодня с Ленкой! Ясно тебе?

Махнул ему рукой:

— Ну, удачи.

— Тебе что, похуй?

Ну:

— Мы переспали вчера.

Крики с перекрестка стали сильнее. Высокий плечистый дядя тыкал пистолетом в бородатого деда. Разница в возрасте, высоте и вооружении им не помешала, никто не хотел уступать дорогу. Не думаю что кого то убьют, наверняка это травмат, ребята при волынах просто так стволами не размахивают.

Иначе, отберут легавые оружие и будет нечем зарабатывать в аномалиях.

Я решил пройти мимо, обратно в класс не хотелось, выспаться успел с утра, а встревать просто так в бытовые разборки не было смысла. Приду домой и заштопаю дыру в штанине, а потом на работу.

Хлопок двери. Из потертой лады выпрыгивает баба. Гордо встав перед дедом она смачно выговаривая дяде, тыкнула прямо в грудь. Он вскипел прямо там, покрываясь бурыми пятнами. Пистолет так и остался в ладони, которая сжалась так сильно что пластик на рукоятке заскрипел.

"Выстрел".

— Дядь, пусти деда, он старый пусть его.

— Ты вообще кто нахуй?

Мотнул головой на школу:

— Школьник я, учусь вон там.

Бабка победно уставилась на нас. Дядя сплюнул мне под ноги, шумно выдохнул и сел обратно в свой джип, или что у него там, кроссовер? Не разбираюсь в машинах. Сдав назад, он дал сигнал дважды. Дед повозился с зажиганием и дернулся вперед.

— Не забудь сказать сказать дяде Вадиму чтобы он заглянул к нам на юбилей!

— Да, мам.

От меня требовалось не так уж много, таскать мешки да держать рогатину, но даже это требовало соблюдения... определенных правил. Ничто не должно звенеть. Ничто не должно цепляться. Все тело должно быть закрыто. Не бери с собой ничего лишнего. Бери с собой все что может понадобиться.

Меня не пустят даже на порог, если начальник решит что я подготовлен плохо. Год назад, в самом начале, выронил котелок с ложкой. Дрожащий звук превратился в грохот сотен четвероногих бросившихся на нас.

Мы отбились, но после дядя Вадим сломал мне нос.

Одно из правил было: "не ешь перед походом". Была это плохая примета или просто предосторожность, так или иначе это не мешало мне перекусить сейчас. До точки встречи все равно час-полтора ходу. 

До сих пор помню лицо мужичка, такого же круглого и коренастого курильщика как Сережа, что попав на дистанцию начал медленно-медленно отставать. Пришлось скинуть часть груза. Мы сняли с него все. Он все равно выдыхался. Начальник с Вадимом взяли его под руки и буквально вынесли до самого входа.

На следующий день я его не видел. Ему намекнули, что второй раз тащить не станут.

Не смотря на конец света, общественный транспорт все еще ходит. Он не для всех и вместо автобусов рассекают грузовики с автоматчиками. Личное авто стало весьма странной штукой: хочешь — заправь генератор, не хочешь — съездишь на дачу и то и другое жрет драгоценный бензин, а выдается он только по талонам не больше нормы. С другой стороны, кому сейчас нужна дача? Межгород теперь опасный маршрут, нарваться на стаю зверья раз плюнуть.

Достал пачку и передал солдату. Зачем раздражать людей попусту, особенно когда так часто использую этот маршрут. 

Меня подсадили в кузов.

Ухмылка была слышна даже сквозь маску:

— Початая?

— А как же?

Взяв две сигареты он передал одну товарищу и приспустил маску. Сигарета исчезла в многочисленных кармашках быстрее чем моргнул глазом. Сержант погрозил пальцем с переднего сиденья.

— Ну тащ командир!

— Тьфу на тебя, Петров.

Сержант наверняка знал что раздолбайство непобедимо, но смириться еще не успел. "Это был самый центр района, едва ли нас здесь подловят", так думают все и так думаю я.

Патрульный уважительно посмотрел на меня.

— Сталкер?

— Только учусь.

Лицензии у меня естественно не было, да и кому она нужна? Чиновникам в Москве, чтобы надувать щеки? Питер хоть и крупный город, но ко всему относятся проще. Или раздолбайски?

Он осмотрел длинное копье с наконечником, приваренной сбоку арматурой и двумя полосками железа с креплением к древку на штырях. Собственно рогатиной его можно было назвать весьма условно, было в ней что-то и от римского пилума и от средневековой глефы. Наконечники менялись, адаптируясь точно также как аномалии к людям, постепенно подбирая все более и более эффективные варианты убивать зверье.

Самое главное, рогатина стоила дешево.

Патрульный махнул автоматом:

— Тяжело ухаживать?

— Привык.

"Будешь плохо следить, умрешь", так говорит дядя Вадим.

— Готов?

Попрыгал для уверенности, раздалось лишь тихое шуршание.

— Готов.

Отчитались и остальные мужики. Нас было шестеро: начальник, дядя Вадим, дядя Иван, дядя Даня, дядя Андрей и я. 

Никто не спрашивал очевидностей, группа уже давно сработалась и, хотя я был самым младшим, меньше всего вопросов было ко мне. Хотя уже и слоняюсь почти год по аномалиям, с точки зрения сталкеров был чем то при Вадиме и если что все вопросы будут к нему.

Разочаровывать не хотелось.

Темные провалы туннелей сейчас были открыты, теперь мы вольны идти куда угодно в закрытую часть метро. Не то чтобы "открытая" часть соответствовала своему названию, просто там было безопаснее и можно было возить государственные грузы, а от опасной зоны просто отгородились залитыми бетоном шлюзами.

Встал с краю, предпоследним. Иван, дюжий мужик с щитом в руках занял место передо мной. Мы уже давно ходим так: щит держит, а копье падает сверху. Я был немного ниже и это мешало, но это меньшее из неудобств.

Вадим показал три пальца, солдат на входе кивнул.

Значит мы пойдем на третью станцию. Малый кусок красной ветки отрезанный от центра толщами воды. Именно вода, а не монстры стали гибелью метро. В условиях когда всего не хватает, тратить свет на откачку воды и зачистку не имело смысла, с запасом хватает и того что есть.

Мы вполне расслабленно шли вперед, пропуская пустые перроны, пока перед входом на станцию нас встретило тело. В лучах фонаря оно дергалось так словно оборванные нити кукловода едва держали его вес. У начальника была сайга, но тратить патроны не имеет смысла.

Разогнавшись, Вадим сходу сбил тело на рельсы, придавив щитом, его второй номер Андрей достал топор. Я подцепил руку и чуть оттянув тело в сторону дождался удара. Железо пробило гнилую плоть насквозь, но не перебило позвонки. Понадобилось еще три удара, чтобы отделить голову до конца.

После этого отрубили ноги и руки.

Перед порталом устроили привал. Я сидел в центре, всматриваясь в темноту вокруг, попутно оттирая грязь с наконечника. Кончик слегка повело, видимо задел камень или рельсу когда пытался поймать труп.

Времени править его не было, да и было бы это шумно. "Паршивый металл", сказал дядя Вадим, когда мы купили его полтора года назад. Не то чтобы это было минусом, иногда было удобно править его самому, вставать в очередь на кузнеца из-за такой плевой проблемы не хотелось. Рогатине можно быть паршивой.

— Время.

Часы показывали ровно 18:00. Кварцевые, потому дешевые и не страшно разбить. Лично я менял дважды. Врачи советовали не находится в аномалии дольше нескольких часов. Естественно, эту норму никто не соблюдал. Но за временем следили все. В аномалиях оно текло странно, дни и ночи сменялись, но понять сколько прошло нельзя. Когда кто-то пропадает, так и говорят “застрял в аномалиях”. 

Начальник останавливает нас каждые два часа и мы сверяемся.

Прислушался, но все было хорошо.

Подхватив рогатину на плечо, перевесил часть сумок на себя. Они висели за спиной на древке, поэтому в любой момент их можно было скинуть. Это создавало проблемы, но если быть еще большим ношей для остальных не хотелось.

Чем полезнее я, тем быстрее страну сталкером.

Мы сбились в плотную кучу и забежали в портал.

Момент невесомости.

Первая сверка. Мои часы отставали от всех на две минуты, пришлось править. Осмотрев болота вокруг, медленно двинулись вперед. Местность была привычная, но тут и там глаза цеплялись за странности. Здесь посреди голого песка дымка, там расплывается как от жара воздух. Карту местных ловушек регулярно правили, сверяли по фото, считали шаги от портала, и каждый раз кто-то ловил “подарок” лицом и не всегда удачно. Потерянные пальцы, руки, шрамы через все лицо стали своеобразной нормой, но присоединяется к ней никто не хотел. В ход шло все: мелкая галька, куски дерева, железки, кто-то кидался огрызками карандашей.

Все было нормально.

Мы встали у развилки, часть пути затопило и набросанные бревна поплыли по броду. 

Дядя Вадим возразил:

— Пойдем в обход и можем напороться на живность, с той стороны она как раз собирается на водопой.

Начальник все равно показал туда.

Порыкивание и позвизгивание, бодание и толчея, два десятка четвероногих волосатых тел так можно было описать стадо. Здесь в болотах, внутри аномалии они рвали и заглатывали все что попадало в пасти, даже металлическую кольчугу.

Стая безусловно заметила нас, но вожак демонстративно прошел мимо. От нас пахло порохом и городом, а зверье знало цену своей шкуре. Это было взаимно, натурализмом в аномалиях никто не страдал,, как оно всё тут живет и что ест нас не волновало совершенно. 

И мы разошлись в стороны.

Никто не собирался играть в поддавки. Золотые чуть мерцающие камешки добывали металлическим садком прямо из ревущего пламени. Подцепив кучку, мы тут же клали их в контейнер, который вешали на меня.

Трех контейнеров хватит всем шестерым на месяц. Но ходим сюда мы намного чаще.

Сверка времени.

Все было хорошо.

Мои часы снова отстают на две минуты.

Чтобы выйти нам предстояло найти обелиск. Все места были давно разведаны, а плата за выход, три камешка, уже лежали в кармане у начальника. Сжав в руках накопитель он огляделся вокруг. Творилась магия. Сила светилась в его глазах, подсвечивая вокруг незримые токи. Особого ума тут не требовалось, все они так или иначе стекаются к обелиску.

Что-то идет.

Рев. Он был далеко.

Дядя Вадим разорвал молчание:

— Стая?

— Они что-то нашли. Им не понравилось.

— Валим нахуй, очково пиздец.

Дядя Даня за словом в карман не лез. Полностью согласен, чтобы там ни было, нужно быть как можно дальше от этого.

Начальник принял решение:

— Пойдем напрямик, быстро.

Быстрый шаг давался нелегко. Древко натерло плечо даже сквозь плотную кожу куртки. Я мог лишь держать дыхание, стараясь не вдыхать ртом. Дядя Андрей оступился и упал в лужу.

Мат раздался со всех сторон. Меня толкнули вперед, Андрея подхватили мужики, он весь с ног до головы измазался в грязи.

Это плохо.

Нам надо ускориться.

Перекинув копье и мешки через брод, разбежался и перепрыгнул сам. Это было самое неприятное место и пройти его можно было только налегке. Мне потребовалось пару минут чтобы нанизать все сумки обратно на древко. Мужики передохнули.

Сверка.

Мои часы снова отстают.

Птицы взметнулись вверх, пламя ударило с громким хлопком и тут же застыло.

Оно рядом. Мы побежали дальше.

Нам не хватило совсем немного. Мы уже стояли у обелиска, когда позади показалась человеческая фигура. Она держала в руках меч. Мы встретились взглядом.

— СТРЕЛЯЙ!

Сайга засеяла пространство дробью.

Начальник швырнул камни в обелиск, но нас уже никто не преследовал. Спиной вперед утекаю в портал.

Полчаса мы стояли у входа, готовые встретить что угодно. К счастью, вслед за нами так никто и не вышел. Мы сверили часы с солдатом на выходе. Наши спешили на шесть минут.

— Пятнадцать тысяч.

Дядя Вадим отсчитал мою сумму. Через месяц я выплачу ему за все снаряжение и буду получать как остальные по пятьдесят, но деньги здесь вторичны, главное тот опыт которого набираюсь в группе. Многие новички работают просто за еду.

Поймать “маршрутку” обратно не получилось, меня ждала пара часов хода пешком. Не самый плохой вариант, но рогатина не становилось легче. Самое время подумать о будущем. Десятку отдам маме, две или три тысячи отложу, а остальное пойдут на завтраки в школе. Столовая в школе обслуживала почти весь район, выдавая пайки гражданам. Добиться от полноватых теток чего-то кроме пресной каши было практически невозможно, но я договорился закидывать продуктов, в обмен на доступ к кухне.

Дома ни газ, ни свет не работал, а воду подавали только по четвергам, поэтому мама заполняла большую ванну на всю неделю вперед, которую потом кипятили в чайнике на буржуйке.

Мама. Она никогда не ложилась спать пока я не приду. Только-только услышав звон ключей в замочной скважине, она вскакивала с кресла, бросала в сторону спицы и шла встречать. 

Это было приятно, но сколько горя ей приношу каждый раз уходя туда? Может сидя дома, у неё под рукой мы были бы без денег, но счастливее?

Утром болело все. Типичный отходняк после аномалии. Может ученые понимают что происходит с человеческим телом в аномалии, но сталкеры ни малейшего понятия не имели. Не убивает сразу и ладно, а за двадцать лет после ни у кого вроде шупальцы не выросли и ладно.

Общеизвестным средством лечения считалась водка, но пить мне запрещают. Носиться с рогатиной по городу можно, а пить нельзя.

Меня что-то смущало. Оглядел маму. Все было хорошо. Осмотрел себя. Тоже. Дом? В порядке.

— Зинаида Павловна вчера опять жаловалась на тебя, ты же не будешь сегодня пропускать уроки?

— Нет, мам.

Чтобы не ждало меня, это было не здесь.

Мы встретились у входа в школу. Толпа расходилась вокруг шушукаясь и улыбаясь, совсем не опасаясь фигуры напротив. Стоило ли их обвинять? Едва ли.

Девушка в изодранном, грязном платье, когда-то белом судя по чистым участкам. Она держала ладонь у рукояти, длинный изогнутый клинок висел в ножнах готовый выскользнуть в любой момент. 

Я узнал её, именно по ней мы стреляли вчера. Выглядела она как монстр? Нет.

Была ли она опасной? Да.

— Любовь с первого взгляда?

Так пошутил сережа, хлопнув меня по спине.

Медленно вытащив саблю и ухватив двумя руками за рукоять девушка прохрипела:

— Где камни?

Естественно. Она хочет домой. За выход надо платить. Достаточно логично и тупо, чтобы оказаться правдой.

Рывок.

Схватив самую неосторожную девочку из толпы, гостья приставила клинок к её горлу. Визг. Толпа резко догадалась кого она встретила.

— Зовите патрульных!

Они не успеют. Самый ближний разъезд умотал на моих глазах, минут пятнадцать назад.

— Камни!

Я не смогу драться с ней, это убьет заложницу и вероятно меня.

Я смогу ненадолго отвлечь её.

— Сходи в портал и собери сама.

— У тебя есть.

— Я все продал ешё вчера.

Она рассвирепела:

— Ты лжешь!

— Государство забирает все камни, меня посадят если спрячу.

Это не было прямой ложью, только сталкерам разрешено хранить камни, а я только стажер. У неё нет выхода. Да, она может убить кого то, но только до первого солдата с винтовкой.

Девочка вертелась у неё в руках, но жесткие пальцы сомкнулись на воротнике, она даже приподняла её заставил приподняться на носках.

Надо заставить её смотреть на меня.

— Если ты убьешь её, весь город встанет против тебя. Насколько бы сильной ни была, тебя все равно убьют. Опусти меч!

Внезапно заложница закричала:

— Он прав! Ты не вернешься домой если умрешь.

“Люди умирают, если их убить”, смех сквозь слезы. 

Что-то пошло не так и переговоры провалились. Ударил мороз и вокруг закрутился ветер. Девочка заверещала, а гостья развернула меч горизонтально, вытянув его в сторону.

Сейчас или никогда. Разогнавшись вперед, бросил сумку под меч, клинок уперся во что-то внутри, но удар все равно отдался болью в руке. Но мне много и не надо: толкнув мечницу вперед, уронил её на землю и всем телом навалился на меч.

Меня тут же ударили в бок, а затем по уху. 

Дышать стало тяжелее.

Я вырубился.

Сидя на болоте, под прицелом красных глаз я думал над своей судьбой. Похоже, ни первая, ни вторая жизнь меня ничему не научила. Правое ухо плохо слышало, а бок беспощадно болел, но мечнице было еще хуже. Похоже кто-то задел её пулей, ткань на правой руке медленно наливалась красным.

Мы оба умрем, это очевидно.

Группа в которой я ходил, была минимальной и мы уже сильно рисковали. Выйти вдвоем и в разные, хех, миры практически невозможно. 

Прости мама, прости дядя Вадим, прости Серега, которого я отговаривал идти сюда.

Я дурак, а вы все правы.

Она плакала. Упав на колени напротив меня. Было ли мне жаль? Как девушку да. Как монстра, как вторженца с оружием в руках угрожавшего моим людям нет.

Дороги судьбы плетутся по ниточке из мелких событий, соединяясь причудливым образом в нашу жизнь. По этим нитям можно предсказывать быль самому, но проще всего следить за стервятниками, что слетаются на запах.

Поэтому в основном я вижу плохое, там где больше темных, и немного хорошее, там где сидят паразиты.

Её ждала только смерть. И темные уже собрались в эфире, готовые отобедать душой. 

Порвав рукав, осмотрел рану, простая царапина, но выглядела она безобразно. Она дернулась, когда я замотал её тканью, но может это хотя бы остановит кровь.

— Ты знаешь, как найти обелиски?