Она спала… спала и видела странные сны.
Одни казались ей безумством, своей яркостью и зрелищностью неизменно приковывающим взгляд, другие же, напротив, были более скучны и просты, но всё же неизменно вызывали какой-то затаённый трепет.
И эмоции… Удивительно яркие эмоции преследовали её в этом бесконечном калейдоскопе событий, действий и мест. В одни моменты они, казалось, поглощали её полностью, сжигая, всю отдавая в волю страстей, в другие же отступали, оставляя лишь тихий, невиданный ранее, безмятежный океан спокойствия и умиротворения.
Какие-то видения повторялись, постоянно напоминая о себе… какие-то истаивали словно лёгкий туман по утру, оставляя после себя только смутное представление о собственном существовании.
Величественный Дракон беспрепятственно извивался в чистом, безбрежно голубом небе. Одним свои присутствием, огромнейшей мощью давления от просто факта своего существования, он мог бы ставить на колени армии иных смертных государств... Однако сегодня в этом не было нужды. Он был хранителем и властителем этих земель, требуя безоговорочного подчинения от всех, кто смел проживать на них - пришёл он за этим и в этот раз, но получил лишь решительный отказ. Не в первый раз.
Гордый Орёл не желал склонять головы - и за это будет низвергнут.
Гигантское каменное копье полетело вниз...
Отчаяние и бессильная ярость, гнев - на себя и на всех вокруг -, непокорность и злоба. Каждый раз эти эмоции душили, неотвратно приводя в бешенство. Хотелось чтобы всё было не так, по другому, иначе... Она не знала - были ли это её желания, или чаяния того, чьими глазами она наблюдала события давно минувших дней. Да и не было у неё ни возможности, ни желания осмыслить подобный вопрос в нескончаемом потоке образов.
Мягкий летний свет проникал в просторную больничную палату. Её постоялица была безнадёжна больна, и давно знала об этом - от неё никогда не скрывали сей факт. Осложнения последний лет приковали её к койке, однако был ли это повод сдаться и опустить руки? Однозначно нет... до недавнего времени. Врачи констатировали - несмотря на все усилия шансов больше нет. Страха смерти давно не было, но оставалось только оставить сожаления...
Девушка, как всегда, прикрыла глаза, чтобы предаться послеобеденному сну.
Пронзительный писк осциллографа огласил тишину комнаты...
Удивительным спокойствием, на грани с флегматизмом, дышало всё в этом сне. Он казался таким родным, и вместе с тем живым, что непроизвольно захватывало дух. Хотелось как можно дольше оставаться в этой идиллии, собственноручно отдаться ей с головой и навсегда... и, наконец, отпустить невнятные, уже забытые, но продолжающие тлеть, сожаления.
Зарево пламени охватившего дома, казалось, поднималось до самых небес. Крики ужаса и паники, истошные вопли искалеченных людей - некогда мирная деревня была превращена в филиал Ада на земле. Нападение чудовищных тварей пришлось на ночь, и большинству жителей нет спасения. Она понимала - ей тоже не жить, пусть один из монстров и задел её лишь по краем, чуть-чуть, но много ли детскому телу нужно? Пытаться бежать бесполезно, встать на ноги уже не получится. Такое чудесное новое начало и такой иронично быстрый конец...
Лежа в крови, на полу собственного дома, девочка хрипло и прерывисто посмеивалась из последний сил. Боли не было.
Темнота медленно заполняла взор, а сил держать глаза открытыми становилось все меньше...
Весёлая злость, пропитанная затаенной иронией, заставляла ухмыляясь смеяться. Было так до невозможности легко и смешно, но вместе с тем парадоксально до злости обидно. Чувство обманутых ожиданий постоянно преследовало её в этом сне, но оставалось лишь ненавязчивой тенью, легко забываясь в водовороте других ощущений. Да и какие ожидания обманывать, если она, казалось, давно смирилась со всем?..
Росчерки молний чертили причудливые узоры на тёмном, затянутом свинцовыми тучами небе. Невероятной силы гроза опустилась на эти земли, заставляя каждого лесного жителя прятаться от буйства стихии. Молодая лиса не являлась исключением, но была поймана врасплох столь стремительным наступлением непогоды, и теперь вынуждена искать убежище в ранее обходимых, гиблых местах. Инстинкты гнали её вперёд.
Выбившись из сил, но всё же найдя укрытие в старой, относительно целой человеческой постройке, она прилегла отдохнуть.
А за стенами дома редкой силы гроза только набирала обороты...
Ужас, животный ужас и страх. Паника раскалённым гвоздём впивалась в сознание, не давая думать ни о чём другом, как о разбушевавшейся стихии, и гнала, гнала куда-то, где не будет пробирающего до костей грохота и холодного, мерзкого дождя. Неистовое желание жить вытесняло любые другие стремления - и, невольно, своей силой вызывало удивление...
В неизменной вечности проходило это бесконечное переплетение видений и снов...
...Но людям ведь свойственно вносить долю хаоса в статичные системы?
Пробуждение ей крайне не понравилось.
Резко вскочив на лапы, она со звериной прытью извернулась в воздухе, дабы обозреть нарушителей своего спокойствия. Четверо мужчин, несколько оторопело, наблюдали за ней в этот момент. В бедных, простых одеждах, они стояли и неуверенно переглядывались между собой, не решаясь пока что-либо предпринять.
Её спину выгнуло дугой, взгляд начала застилать кроваво-красная пелена, а из пасти непроизвольно вырвался низкий, тихий рык. Иррациональные гнев с яростью начали одолевать её в этот момент, душили, требуя немедленной жестокой и кровавой расправы над теми, кто посмел нарушить её сон.
И она не могли сопротивляться этим порывам.
Стремительно прыгнув на ближайшего человека, она своими зубами целилась в самое уязвимое, по её мнению, место – открытую шею. Мужчина, не ожидавший такого стремительного развития событий, успел лишь рефлекторно прикрыть руками лицо. По инерции от столкновения незадачливый мародёр тут же полетел на пол, неуклюже и безуспешно пытаясь балансировать руками в воздухе.
Кровь из шейных вен и артерий полилась бурным потоком, заставив захлёбываться ею не только истошно кричащего и пытающегося сбить с себя зверя человека, но саму и лису. Впрочем, в тот момент эта алая жидкость казалась для неё божественным нектаром, и разные посторонние мелочи едва ли могли смутить её. Она пыталась напиться кровью вдоволь.
На краю сознания мелькали смутные ощущения неправильности, что так быть не должно, что всё это до невозможности странно, но вряд ли они были даже полноценно осознаны в тот момент.
Всё сильнее вгрызаясь в горло жертвы, она игнорировала постепенно слабеющие попытки сопротивления, крепко вцепившись когтями в тело мужчины. Крики ещё в начале превратились в булькающий хрип уже мёртвого, но не осознающего этого, человека, а она продолжала в своей звериной ярости бессмысленно и безжалостно разрывать в кровавое месиво человеческую шею...
Чтобы в следующую секунду резко отскочить в сторону, заметив, почувствовав, стремительное приближение к себе со стороны.
Как раз вовремя - на том месте, где она до этого стояла, оказались простые деревенские вилы, крепко вбитые в начавшие подгнивать от времени доски, и лишь чудом не задевшие уже труп своего товарища. В своей кровожадности она совершенно позабыла о том, что в её доме присутствовали ещё посторонние, и чуть за это не поплатилась жизнью.
Решив воспользоваться появившейся возможностью - пока мужчина с гневным лицом вытаскивал своё застрявшее оружие - она повторила свой первый прыжок, но на этот раз лишь встретила резко подставленную руку в кожаном наручи. Острые как сталь зубы без особого труда его пробили, но были слишком коротки чтобы нанести какие-либо серьёзные увечья.
Повиснув на руке, и пытаясь её в гневе разодрать когтями и зубами, ей в конце-концов вновь пришлось прыжком уклонятся от топора, который держал в руках третий мародёр. Первый шок людей прошёл, и они принялись пытаться планомерно загонять яростного зверя в угол. Предприняв ещё несколько безуспешных попыток атаковать, лиса начала приходить в ещё большее бешенство.
Это они вторглись в её дом. Это они потревожили её покой. И после всего этого, она не может даже проучить наглецов?.. И так бурлящая в её душе ненависть стала выходить на новый уровень.
Рефлекторно махнув хвостом, она позволила этим эмоциям направлять её - и стремительный поток огня ярко-рыжего цвета хлынул из под него, летя прямо в небритое лицо одному из мужчин, особенно выводящего её из себя постоянными попытками подловить на вилы. Тот, истошно крича, принялся истерично пытаться сбить пламя сначала руками, а потом и катаясь по полу, конвульсивно дёргаясь в разные стороны.
Комнату заполнил удушающий запах палёных волос и плоти. Крики стихли.
Казалось, абсолютно все в комнате были удивлены произошедшем - как сама лисица, не подозревающая до этого о своих мистических силах, так и смотрящие на всё это с ужасом люди. Что-то бессвязно бормоча, они принялись медленно отступать - встреча с чем-то паранормальным явно не входила в их планы.
— ...хули-цзин!.. — смогла она уловить слишком уж часто повторяющиеся слово в их сбивчивой речи.
Впрочем, не то чтобы это её как-то волновало в данный момент. Она лишь следила за тем, как нарушители спешно покидают её дом, и разрывалась противоречивыми желаниями - с одной стороны хотелось догнать их, заставить смертельно пожалеть о своих действиях, а с другой... инстинкт самосохранения в кои-то веке пробился сквозь пелену агрессии, и настоятельно советовал не продолжать побоище: Они и так сейчас уйдут, так какой смысл тратить на них лишние силы?
Факт применения ею мистических сил на фоне всех событий забылся как-то даже слишком быстро - словно был совершенно обыденным, естественным.
Как и множество других странностей.
Настороженно выждав ещё некоторое время, подождав пока люди достаточно удалятся от её дома, она хотела было уже вновь вернуться ко сну, как внезапно зацепилась взглядом за обезображенные трупы. Натёкшая лужа крови завладела всем её вниманием, нестерпимо привлекая своим видом, запахом, сутью. Она вспомнила, как ещё совсем недавно с упоением захлёбывалась этой жидкостью...
Жгучий, противоестественный голод завладел ей в это мгновение. Она чувствовала, что делала что-то неправильное, что-то, что раньше не делала и делать не должна была в принципе... Но чего нестерпимо желала всей своей душой прямо сейчас.
С наслаждением вылакав сначала всю разлитую кровь, лиса неспешно перешла непосредственно к телам незадачливых мародёров.
Впервые за многие десятилетия, молодой злой дух лисицы, хули-цзин, насыщалась жизнью всласть.
Но впереди её вновь ждали лишь странные сновидения...