Все это объявите.
Мы ж пройдемся
По травянистому ковру равнины,
Не устрашая боем барабанным,
Richard II. William Shakespeare
Гаишник тормознул их, неподалеку от Зеленогорска, верный признак того, что обстановка была осложнённой.
— Улыбаемся, сохраняем спокойствие.
Николай процедил сквозь зубы, обычное предупреждение, скорее для себя, чем для остальных. У «Велитов» были правила, протоколы и дисциплина. Никто и так ничего бы не сделал без приказа, но способность Николая, шевелилась под кожей, призванная волной адреналина, которую он получил, когда увидел взмах полосатого жезла.
Припарковав нагруженный оборудованием фургон, он достал документы и повернулся к остальной команде.
— Паспорта приготовьте, ребят.
Все кроме Арамид зашевелились, доставая документы. “Гиббон”[1] был замотанный и невнимательный, но это могло быть отвлекающим маневром. «Велиты» были сталестройской группировкой, первородной выросшей из среды жителей Сталестроя, которые признали порядки, введенные Опричником. Опыт по преодолению дорожных постов, что у них, что у «Ауксилии» был, наверное, самым большим в Городе, если не в мире.
Власти почти три года подряд пытались обматывать Сталестройский сетью блокпостов, армейских, милициейских и даже точками досмотра поднадзорными ФСБ. До сих пор это не прекратилось, может упали масштабы, а может у властей нашлись другие планеты. В любом случае, точки досмотра всегда были идеальной целью для небольшого и показательного налета, а также давали неплохую школу опыта.
Было два основных правила, которых следовало придерживаться, проходя досмотр. Не будь слишком нервным, излишние нервы привлекают внимание. Нервничаешь — значит скрываешь что-то, скрываешь что-то — значит есть повод для более глубокого досмотра или вызова Комитета.
Но и если ты слишком спокоен, это тоже повод вызывать Комитет. Опытные менты, очень хорошо чувствуют тех, кто их не боится, тех кто не ставит власть и закон, как некую высшую парадигму, которой следует повиноваться. У кого-то это обычная чуйка, годами развитый навык общения с беспредельщиками и преступниками. А у кого-то это инстинкт рвача, самомнение получившего толику власти и упивающегося ей самодура, который понимает, что стоящий перед ним — его не боится и не уважает его власть.
Последние самые опасные. Первые, конечно, могут увиденное сопоставить и принять меры, сделать выводы отойти в сторону, подбросить жучок, сдать номера Комитету или вызвать подмогу. Но вот вторые — начнут провоцировать, могут попытаться что-то подбросить, могут применить силу и попробовать задержать. В свое время, ещё в начале своей деятельности, Николай встретил одного такого на досмотре после концерта. Тогда у него уже были силы, и ещё не было опыта. Поведение наглого пацана, не понравилось ППСнику задержавшему их группу после концерта, поэтому он съездил дубинкой по спине Николая. Тот упал, но скорее от неожиданности.
Как бы в тот день могло закончится, Николай не знал, в его голове была мысль о том, что он сейчас поднимется и в восемь рук запихнет эту дубинку этому менту, очень глубоко и в очень непредназначенное для этого отверстие. Но появились «Велиты». Уже тогда у них была репутация, хотя группировка ещё была небольшой, и локализованной в Сталестрое. Но пары костюмированных вигилантов, оказалось достаточно чтобы патруль ППСников, решивший постричь молодёжь, нарушающую комендантский час, ретировался в неизвестном направлении.
Это не было единственной причиной, по которой Николай выбрал «Велитов», и о своем выборе он не жалел. Многие считали «Велитов» ещё одной злодейской бандой, потому что «Велиты» предпочитали придерживаться принципа справедливости, почти ветхозаветного. Насилие, во благие цели. Но W[2], как стал себя называть Николай, не сомневался в том, что это лишь путь, и верил в высшую цель «Велитов». Порядок, равенство талантов и людей, равенство всех перед законом и непререкаемый авторитет справедливого закона.
За годы работы с «Велитами», он выработал свой стиль проходки через патрули и блокпосты, которые заочно и порой даже вполне справедливо подозревали всю молодежь Петербурга в симпатиях к той или иной группировке. Фокус состоял в том, что надо было немного нервничать, показывать мандраж, но обоснованный.
— Командир, мне бы того… Границу бы до вечера проскочить, у нас рейс из Турку с утра пораньше.
Гаишник смерил его взглядом, но взятку требовать не стал. Перед собой он видел замордованного, патлатого гота в фирменном мерче, на фургоне, расписанном под викторианскую готику, и кучу громоздких музыкальных инструментов. Документы прикрытия были не просто в порядке, они были абсолютно легальными. Таланты давно научились внедряться в федеральные базы данных и надувать прикрывающие оболочки. Третья личина Николая, под которой он сейчас и выступал, была заурядным провинциальным парнем, который в составе небольшого музыкального ансамбля лабал живую музыку, по различным кафешкам и жил в съемной квартире на окраине Питера. Не идеальное, но полностью замкнутое прикрытие, которое он поддерживал, тем или иным способом.
Слишком броская, нарочитая стилизация тоже выступала маскировкой, большинство нормальных людей, представляли себе талантов, ровно такими же маргиналами и неформалами, а вот сотрудники МВД были в курсе, что большинство талантов, в обычной жизни крайне успешно косит под нормизов, предпочитая выпендриваться костюмом, а не вне плащей.
Убедительности прибавлял и паспорт вокально-инструментального ансамбля, билеты на паром, приглашение от организатора, загранпаспорта. Можно было заподозрить группу из пяти парней и трех девушек, с вагоном музыкальных инструментов от контрабаса до ударной установки, в том, что они являются бандой талантов, которая собирается пересечь государственную границу. Но окончатльно подозрения ГАИшника, развеял явно видимый, ‘частично спрятанный’ ящик с бухлом и сигаретами. Нервозность группы стала ему очевидной, простая попытка подкалымить контрабандой, дело неприглядное, но обычное особенно на финско-российской границе.
Махнув рукой, он с сожалением отпустил от себя тачку. Раньше, конечно бы тряхнул на калым, но сейчас это было не просто опасное и подсудное дело, сейчас всегда был риск что ты тряхнешь не тех, кого надо и тебе жопу от позвоночника оторвут и скажут, что так и было.
Проехав пару километров, ДваВ оглянулся. Арамид уже проявилась, волокна, оплетшие её перестали пропускать свет через себя и имитировать фактуру пустого кресла с каким-то баулом. Девушка потянула капюшон плаща вниз, закрывая лицо.
— Всё норм?
Вместо ответа она показала ему указательный и средний пальцы, жест виктории, который «Велиты» переняли у англичан. Николай кивнул, сосредоточившись на дороге.
Их цель была довольно необычной. Выборгский международный контейнерный терминал №4, построили совсем недавно, раньше необходимости в перевалке большого количества грузов, через Выборг и Петербург — не было. Но, после масштабных нападений талантов на Суэцкий и Панамский каналы, особенно досталось Панамскому, его с четырнадцатого года, так толком и не могли восстановить, и роста пиратской активности с применением суперсил, в районе Африки, международные морские перевозки стали очень тесно связаны с Севморпутем. Власть тут же подстраховалась, Севморпуть стал первым транспортным коридором, который постоянно охранялся тремя командами талантов, одна из которых сидела на транспортах, а две другие курсировали вдоль основных стояночных пунктов.
Справедливости ради, нельзя было не признать, что государство и частный капитал, заинтересованные в максимальной функциональности СМП, за один год решили задачу максимальной концентрацией сил и средств, и отнюдь не только привлечением талантов к охране судов. Выборгский логистический узел, стал одним из пунктов этой глобальной стратегии. Серия контейнерных терминалов распределялась по периферии Выборга, делясь на несколько категорий. Одни обслуживали переброску морских грузов, другие сортировку и пересылку сухопутных, третьи распределяли грузы на СМП, которые через железную дорогу отправлялись в Архангельск и Мурманск.
Выборгский международный контейнерный терминал 4, в простонародьи Четверка или Черкасовский, располагался на юго-западе города, занимая территорию крупного острова и прибрежного лесного массива, которые ради этих целей забетонировали и огородили несколькими заборами, от обычного из сетки рабицы, до толстенного из бетонных панелей. На территории терминала ещё шла достройка, но он уже работал, распределяя часть грузов на железную дорогу и выступая сортировочным пунктом.
Интерес у «Велитов» к терминалу, возник не на пустом месте. Выборг оспаривали между собой несколько злодейских группировок, в том числе «Ночеходы», «Рапторы» и «Раубриттеры». Под первыми лежала вся контрабанда, под вторыми международная транспортная логистика, а третьи кусали и первых, и вторых. Более мелкие группы крышивали локальные предприятия и работали представителями большой тройки, а сухопутные транспортные компании работали на «Каскадеров».
Сейчас у «Раубриттеров» дела шли откровенно плохо, лоскутная группировка, державшаяся в Петербурге из последних сил, оказалась почти выбита из города. Во многом — усилием «Велитов». На повестке дня стояло несколько вопросов, к которым Николай, как один из доверенных командиров команды имел доступ.
Первый, как выбить «Раубриттеров» из Выборгского района окончательно? Второй — кому и как удерживать Выборгский район?
Ответ на первый, в теории был простым. Требуется найти их гнездо, несколько опорных баз, которые они используют для перегруппировки, развалить их к чертям, и отбивать последующие атаки.
Но простой путь, не значит правильный. Совет «Велитов» решил отвлечь «Раубриттеров» от района раздергав их силы по Северо-Западу. «Раубриттерам» предстояло решать, нужен ли им город без доходов и остальных территорий, или они всё-таки хотят оставаться чем-то большим и спаянным, но без городских территорий.
Стратегия была долгой, но безошибочной, в отличии от монолитных группировок, интересы «Раубриттеров» на стадии локальных команд, заключались в желании урвать свое. Вместе их держала необходимость отбиваться от больших акул, но сейчас они проиграли несколько раз подряд, и в их рядах не было единства, сразу несколько лидеров претендовали на свои цели, одни хотели реванша в Петербурге, другие думали над тем, как укреплять контроль над тем, что они уже удерживали.
Ответа на второй вопрос — не было. Не то чтобы Николай сейчас намеревался думать о нём, но сложившееся положение — вынуждало. Перегруппировка сил и ночные патрули становились всё большей проблемой, перекрытие города камерами и плотной сетью государственных команд, становилось только плотнее.
С первым удалось успешно бороться, пойдя на компромисс с городскими хулиганами и канализировав их интересы к вандализму, в области спонсируемой борьбы со средствами мониторинга городской среды. Второе можно было побороть только создав ещё один анклав вроде Сталестройского района, территорию куда государственные таланты не рискнут соваться, из-за сто процентной гарантии проиграть.
Но для этого Выборгский район требовалось взять целиком и полностью и удержать. Кандидатов было несколько, и в основном это были злодейские группировки. Положение было настолько осложненным, что «Велиты» начали вести переговоры с «Ауксилией». И у тех, и у других для развертывания всегда был Сталестройский район, но обе группы уже разрослись настолько, что тратить по шесть часов на сборы и развертывание основных команд, было непродуктивно.
Разногласия руководства были отложены в сторону, наклевывался союз «Велитов» и «Ауксилии» при поддержке «Гастатов» и Опричника, а он едва ли бы бросил своих союзников на произвол судьбы и рано или поздно вмешался бы. Однако Комитет не дремал, и узнав о перспективах, интенсифицировал удары по Сталестройским группировкам. В дело пошли государственные и частные команды, отряд П.Е.Р.Е.К.О.В.К.А и чертова команда «Награда».
В текущем раунде городских разборок, обе группы оказались крепко прижаты властями в юго-восточном и юго-западном городских углах. Действовать через полгорода было очень неудобно, постоянные стычки происходили на три стороны. Собственно, в похожих стычках неделями ранее сточились «Раубриттеры», не рассчитавшие свои силы. Рутинная операция «Ауксилии» привела к обострению отношений с «Пасюками». Понесшая потери, крысиная стая закрыла границы своих районах, выдвинув на патрули «Выводок» и «Стаю» два наиболее ударных и мобильных отряда, связываться с которыми было чревато большой дракой.
Которой никто не хотел, в текущем положении в Питере доминировала линия бить морды комитетским, а уже потом друг-другу. Проблема в том, что комитетские избрали тактику третьей стороны, вмешиваясь в разборки завязших между собой талантов, когда обе стороны уже не могли толком отступить.
За окном оставались километры Приморского шоссе, а ДваВ продолжал раздумывать о том, что делать с Выборгским районом. Его путь в верхние эшелоны «Велитов», был довольно быстрым, во многом из-за его способности, он стал не просто человеком, который мог вести людей за собой, он мог делать это эффективно. Помог и опыт организации собственной музыкальной группы.
Но тем больше была его ответственность, как одного из лидеров, одного из высшего круга. Каждое решение могло привести не только к гибели подчиненных и друзей, отправь отряд не в то место и не в то время, и жертвы среди гражданских будут исчисляться тысячами. Оставь все как есть, и Комитет рано или поздно запинает вас в этом углу, раздергав по частям.
Напрашивался союз нескольких групп вигилантов, но это было дело небыстрое и непростое. Со сталестройскими группировками, было по пути не всем, как и им было не по пути со всеми. Первыми кандидатами на отлуп по мнению Николая были «БШ».
«Балтийский шторм» пытались на словах быть даже правильнее праведных, вплотную действуя по принципам государственных команд. И все же с ними было что-то не так. Слухи, вещь такая, они ходили про всех, но слухи про «БШ» становились все более гнусными. Уже в открытую прозвучали обвинения не просто в монархизме, это ещё могли простить, в конце-концов если часть участников — это практикующие реконструкторы с исторических фестивалей, то кому какая разница.
Нет, разница-то была, в Питере были таланты, для которых “монархист” было ругательством, подменяющим “пидорас”, и они свои тенденции к насильственным разборкам не сдерживали. Но прозвучали обвинения и в черносотничестве, правом национализме[3], а за последнее могли начать убивать и отнюдь не злодеи.
Обвинения пока что, лишь прозвучали, но в долговременной перспективе, «БШ» или его часть скорее всего будет отвечать за обвинения, как минимум перед «Больше Никогда», что автоматически ставит их за грань Пакта, тем более большая часть «Шторма» его и в глаза не видела.
Другим проблемным кандидатом была «Амфибия». Их желание быть на стороне сразу всех, против всех, читай желание быть в каждой бочке затычкой, не нарушая нейтралитета, давало им удобные территории у «Рапторов» и нейтральной стороны. Захват Выборгского, мог сыграть им на пользу, но одновременно поссорить их с «Рапторами». Никто не хочет ссорится с «Рапторами», особенно имея подбрюшье на их территории.
Из крупных групп, с нужным modus operandi и моральным обликом, оставался только «Рубеж Обороны». Не худший союзник если подумать, но у ДваВ было свое мнение на этот счет. За годы опыта в роли таланта он пришел к выводу, что удача, нечто неосязаемое, но помогающее достигнуть успеха, это нечто вполне себе материальное. И Пятерня и его группировка, притягивали к себе невезение. Не его вина, но команду дважды громили под ноль, а на третий раз «Рубеж Обороны» это скорее лейбл для тонны меньших команд, которые двигаются в одном направлении.
И Пятерня тянет одеяло на постоянный конфликт с Комитетом, а Сабля на внешнюю экспансию. Выборгский они так или иначе частично займут, просто потому что у них есть ресурсы и в ударах по «Раубриттерам» они в первой пятерке. Но надо ли это остальным? С текущим курсом Пятерни, Выборгский станет ещё одним углом, в котором Комитет будет постоянно сражаться с талантами.
Промелькнувший на обочине рекламный щит, на котором было изображено огромное граффити покрытого рунами медведя, снова вернуло мысли Николая к «Раубриттерам».
Постов ГАИ было ещё несколько штук, если верить сигналам машин и показаниям навигатора, но их больше пока что не задерживали. Возможно, их остановка является рутинной отработкой проезжающих в связи с сигналом. Не “Туман”, но что-то похожее, власти ожидают крупных проблем в районе Выборга.
Это, кстати, было ещё одним, независимым подтверждением его собственных источников. Сразу два агента намекнули, что в районе Выборга намечается что-то. «Рапторы» транспортируют крупный груз, через Выборгский порт, транзитом в Питер, чтобы избежать проезда через территорию «Ночеходов» и не ставить в известность «Каскадеров».
С другой стороны, «Раубриттеры» имея крепкие позиции в Выборге, были заинтересованы в каком-нибудь торге с «Рапторами» и готовили большой отряд, для контрудара в Выборгском районе Петербурга. Посовещавшись «Велиты» приняли решение бить по позициям «Раубриттеров», в том числе и чтобы иметь козырь против «Рапторов», который можно скинуть «Амфибии».
Ну и никогда не зазорно было вломить «Раубриттерам» в принципе.
Фаза развертывания, так ДваВ называл предварительную подготовку. В Выборге уже три дня были легализован Доломедес, прикрывавший группу замещения. На подъезде к Выборгу, за Соколинским, был небольшой пустырь с тропинкой. Смеркалось и интенсивность движения уже спадала, но Николай всё равно включил аварийку и съехал, начав возиться с запаской.
Замещающая группа вышла на них через несколько минут. Доломедес уже был в костюме и в боевой фазе, высокий и широкоплечий, он слегка сутулился, стараясь скрыться в тенях. Быстро, боевая группа из Вакханки, ДваВ, Вольт и группы прикрытия обменялась паспортами с загримированными ребятами из замещающей. Дальше их пути расходились. Замещающие ехали отрабатывать легальное прикрытие и проходить границу, ну а команда ДваВ собиралась искать «Раубриттеров».
Быстро забрав часть экипировки из машины, боевая группа оттянулась вглубь леса. Начали со снаряжения группы прикрытия, потому что те были обычными людьми и на них лежали свои задачи. Коммуникаторы, маскировочные плащи, транспортные дроны и терминал управления и контроля.
В группу прикрытия входили четыре человека, два парня Николай (тезка командира) и Аркадий, снайперская пара обученная работать с монструозной Mechem NTW-20, крупнокалиберной винтовкой предназначенной для поражения бронетехники. Редко, когда им удавалось сделать больше одного выстрела, однако специфика сражений талантов, делала даже единственный выстрел с полуторакилометров, почти бесценным. Для прикрытия у них с собой был стандартный РПК, из трофеев старых времен, надежный и оснащенный термооптическим прицелом и пламегасителем.
Алина, единственная девушка в команде прикрытия была техническим специалистом, контролируя терминал управления, тяжеленный чемодан-лэптоп, позволявший ей отслеживать и управлять дронами, и отдавать общие приказы боевым группам роботов. Сегодня кроме роботов, ей предстояло проверить в бою несколько взятых у «Реплики» трофеев.
На прикрытии у Алины был Алексей, фельдшер со “скорой”, самый старший из группы, отслуживший, матерый мужик под тридцать. Он и перетаскивал снаряжение Алины, и выступал её помощником и защитником, для чего имел при себе компактный дробовик 12-го калибра на все случаи жизни, ракетницу и несколько гранат.
Алексей был командиром группы прикрытия, и он отошел в сторону с Доломедесом и Николаем, расстилая на земле карту. Доломедес, как легализованный и отвечавший за доразведку местности, взял слово.
— Остров разравняли, хотя вот тут на западе ещё остается лес, вся территория заросла тростником. Часть что на береге просматривается только с восточной стороны, но вот тут…
Его палец в чёрно-белой армированной перчатке указал на помеченную точку на карте.
— Между СНТ и железкой, есть ровное место, холм или вроде того, с кучей бетонных обломков. До острова примерно километр, траектория сравнительно чистая. В СНТ с этой стороны мало обитаемых домов.
— Запасная позиция?
— Восточнее, от железки, у моста через Черкасовку.
— Отходим как?
— Если всё идет по плану, вот тут, за железкой два багги и навигатор. На выбор, идете либо через город, на машине, как рыбаки, либо на багги уходите через леса и грунтовку на восток. Там у нас Векша, Клейдсдайль и Златодлань. Выходите на них по мессенджеру и определяетесь с дальнейшим маршрутом.
Алексей сверился с картой, проверяя возможные схроны и проблемы. Осенний карельский лес, и грунтовки, не лучшая среда, особенно с перспективой возможной облавы в районе. Как прикрывающий, то есть обычный человек разделяющий идеалы группы, он имел право отказаться, если сомневался в том, что сможет вывернутся.
— Добро, — наконец сказал он. — Погоду нелетную главное сделайте если что.
Николай кивнул.
— Сделаем не вопрос. Я с вами пойду, для подстраховки.
Алексей пожал его руку, крепко, по-мужски.
— Спасибо командир.
В воздухе над ними, раздался шуршащий, скрипучий звук и на поляну мягко спикировал Восход с двумя тяжелыми сумками. Рядом с ним, мерцающим силуэтом мелькал Валериан.
— Привет ДваВ, как жизнь?
Вместо ответа, Николай хлопнул себя по груди, показав викторию. Прибытие Восхода, ускорило сборы. Кулак надежнее револьвера, но нет ничего надежнее револьвера в кулаке, принцип, который «Велиты» всячески поддерживали. Хотя почти у каждого было что-нибудь экзотическое, в основе своей группы ДваВ полагался на огнестрельное оружие.
Оружие и снаряжение разбирали сноровисто, проверяли и распихивали по подвесам. Восход, на правах наиболее опытного технаря вскрыл ящик с особой экипировкой, шестью импульсными пистолет-пулеметами. Работавшие на жидком трехкомпонентном нитропорохе с электровоспламенением, эти компактные машинки, с длинными магазинами и тактическими рукоятками, обладали ужасающей скорострельностью. В опытных руках, они превращались в настоящий огнестрельный лазер. А вот вне рук талантов, попытка выдать полную очередь могла оставить владельца с перемолотыми в паштет костями рук.
Пока Восход их собирал и проверял на работоспособность, ДваВ открыл свой баул. В нем, в укрепленном стальном тубусе лежали фотонные гранаты. Дорогие, нестабильные в производстве и эксплуатации, способные вблизи спалить плоть до костей. Велиты использовали их, как замену стандартным свето-шумовым. В том же бауле лежали специальные боеприпасы, целевые, сделанные по образцу импульсных боеприпасов от пистолет-пулеметов. И без того обладавшие высокой точностью, в руках талантов они позволяли сбивать комаров в полете.
Арамид проверявшая свой блочный лук, покачала головой, отказавшись. Иного ДваВ и не ожидал. Сидевшая рядом с ней Вольт, взяла пару пачек и начала снаряжать длинные магазины для своего пистолет-пулемета. На шее у магички, дергался и искрил талисман — перо птицы Рух.
— Все путём?
Николай кивнул на перо. Когда-то очень давно, птица которой оно принадлежало, погибла в битве за Санкт-Петербург, спасая гражданских. Вольт была довольно молодой участницей «Велитов» и у него как-то не находилось времени, чтобы спросить, как такая редкая, по-настоящему почитаемая штука, досталась ей.
— Ага, — магичка кивнула, сосредоточенно пропихивая серебристые патроны в узкое жерло стальной коробки. — Его по дороге растрясло, генерирует статический заряд.
— Сделаю вид, что понимаю, как это работает, — улыбнулся Николай. — Оно нас точно не выдаст?
— Спрячу под броней, если станет жарко будет уже без разницы.
Проверив девушек, талант направился к Вакханке и Доломедесу, подобрав из одного из баулов тряпичный свёрток.
Вакханка, переодевалась в свою броню, без стыда и не обращая внимания на стылый осенний холод. Перед тем как она натянула на лицо маску, серебристую похожую на лицо рогатой нимфы с искаженным то ли от удовольствия, то ли от крика ртом, она подмигнула ДваВ.
Доломедес, которому уже не надо было одевать снаряжение, старательно делал вид, что не подглядывает в её сторону, проверяя оружие. С огнестрелом у него были плохие отношения, не потому что он не умел стрелять, как и любой олимпиец, он мог вполне сносно попадать в цель, за счёт игнорирования отдачи и исключительно высокой реакции. Просто он предпочитал ближний бой, полагаясь на рукопашные навыки и комплект из цепи-хлыста и самодельный клевец-ледоруб.
Тем не менее за счёт своей выносливости, он был одним из самых тяжеловооруженных бойцов группы. Помимо пятизарядного револьверного дробовика восьмого калибра, он был ответственным за гранатомёт М67, или точнее его переделанную версию, полукустарное безоткатное орудие, для борьбы с тяжелыми противниками. Всего у группы было два таких орудия, одно нёс ДваВ, другое Доломедес, остальные держали при себе по одному-два снаряда.
Во многих других местах, подобное было бы признаком паранойи, но в Петербурге, нормой были таланты способные танк связать узлом до состояния кубика, поэтому у петербургских группировок вообще, и у «Велитов» в частности, не было понятия пределов допустимой силы. Были общие понятия уровня — сколько разрушений можно допустить до того, как группировка не сможет скомпенсировать ущерб городской собственности, если её вклад будет доказан. Ещё у Доломедеса был его личный, ещё со старых времён, набор из клеевых зарядов и клеевого пистолета. Как показали недавние столкновения, пользоваться ими он мог вполне эффективно.
Но подумав, ДваВ, решил не предлагать «Онагр» Доломедесу. Огромного калибра, словно выточенный из чугуна, этот револьвер, был артефактом, своего рода одним из талисманов «Велитов», почётным оружием. Изначально этот пистолет принадлежал Опричнику, но он довольно вольно относился к своему оружию, мог подарить дробовик начинающему таланту, мог бросить ферромагнитный пистолет с заклинившей магнитной катушкой прямо на поле боя.
«Онагр», завернутый в тряпку, вместе со скорозарядниками наполненными толстыми, как авиационные снаряды, но короткими боеприпасами, достался «Велитам» именно так. Далеко не все могли использовать почти семикилограммовый револьвер, стреляющий двадцатимиллиметровыми фугасными и зажигательными боеприпасами, это требовало силы и выносливости даже от талантов-олимпийцев, и доставляло проблемы со стабилизацией после выстрела талантам-гоплитам. Но уж если таким выстрелом попадало, то клало наповал. Опричник, или его оружейник, не тратил времени попусту, там, где можно было вложить максимальную огневую мощь.
Бережно, ДваВ протянул сверток Вакханке, уже нацепившей свои боевые перчатки, гибрид из сюко и шингард, покрытые шипами и лезвиями, они сами по себе были неприятным оружием. Помножь удар такой штукой на силу девушки, способной проломить гранитный блок, и станет совсем не смешно. Кивнув командиру, Вакханка пристроила кобуру с револьвером на бедро, раскидала скорозарядники по отсекам на поясе. На другом бедре у неё висел небольшой, в ладонь, потемневший от времени, бронзовый или медный кубок, с изображенной на нём пляской сатиров. Из оружия, помимо импульсного пистолет-пулемёта она использовала фотонный пистолет, страшной силы термическое оружие, портативный лазер или бластер, как его не называй, способный прожечь и проплавить стальную танковую броню за секунды.
По рядам прошёлся Восход, распределяя ракеты, и раздавая сетевые гранаты для подствольных гранатомётов. В отличии от клеевых боеприпасов и ловчих сетей комитета, «Велиты» использовали мелкоячеистую, похожую на нейлон сеть, с осколочными крючьями и режущими волокнами из арамида. Такие сети, конечно, были менее безопасными, потому что попавшие под выстрел, могли разодрать или разрезать артерии и вены, прежде чем могли бы понять, что происходит. Зато они были куда более компактными, и их легче было использовать в качестве ловушек-растяжек.
Только убедившись, что все вокруг него уже готовы, ДваВ занялся своим снаряжением. Он скинул куртку и штаны, снял с головы парик, оставшись в коротком трико, сплетенном из коричневых волокон.
Он сделал глубокий вдох и высвободил свою способность. Пространство вокруг него зарябило, на секунду мир раскололся на четыре части. Для остальных, раскололся не мир, а сам ДваВ. Его тело развалилось на четыре куска, каждый из которых вытянулся, в полноценную копию. С короткой, под машинку стрижкой, между ними почти не было никакой разницы, словно четыре брата-близнеца. Между собой они не переглядывались, синхронно подойдя к своим баулам и начав натягивать на себя снаряжение.
Удалось уложить сборы примерно в пять минут, не идеал, зато с гарантией. Снаряжения у каждого было более чем предостаточно, проверили чтобы ничего не болталось, не гремело, не звенело, не воняло протекшим топливом или взрывчаткой.
Отряд ДваВ, можно было сравнить с диверсионной группой инженерной разведки. Вольт, Вакханка и Доломедес были штурмовиками, они отвечали за контакты и разборки на средних и ближних дистанциях. Валериан отвечал за мобильность команды и разведку местности, Арамид за работу на средней и дальней дистанции, Восход за разведку и работу с высокой дистанции. Николай лично, как командир отвечал за общую координацию действий, и в то же время, как талант старался придерживаться универсальности.
Вооруженный карабином, со снайперским прицелом, ДваВ с красной нашивкой на снаряжении, подошёл к группе поддержки. ДваВ с серой нашивкой, возглавил отряд из Доломедеса и Вакханки, вооружившись пистолет-пулемётом и серебристым наноклинком, похожим на катану из тонких, слоистых полос.
Оба других ДваВ с жёлтой и оранжевой нашивкой[4], с безоткатной пушкой, пистолет-пулемётом, парой пистолетов и ножей, сформировали оставшийся отряд, прикрывая Валериана, которому предстояло протащить остальную ударную силу группы.
Отсалютовав друг-другу, «Велиты» развернулись в боевой порядок, расходясь в разные стороны. Николай никогда бы не признался в этом, но он любил эти редкие моменты спокойствия, когда таланты применяли свои способности, или навыки, перемещаясь куда-либо. Нету боя, нету суеты, можно разглядеть все детали, искренне восхититься, тем насколько отточены навыки твоей команды.
Восход взлетел в темноту, паря в экономном режиме над верхушками деревьев. Его движение вперед напоминало дрейф воздушного змея. Арамид завернувшись в свой плащ, поднялась в воздух, в виде клубка нитей, который словно гигантское перекати поле, двигался на высоте нескольких метров. Её словно воздушный шарик, переносило и, казалось, отклоняло, малейшим сквозняком.
Светящийся, полупрозрачный силуэт Валериана двигался обычным шагом, отклоняя траву и промозглый, ползущий от воды туман, но Валериан не замечал, что наступает в среднем сантиметров на десять выше, чем следует, двигаясь над поверхностью земли.
Группа прикрытия двигалась не так уверенно, несмотря на помощь ДваВ, они волокли на себе гору снаряжения, и двигаясь более длинным маршрутом чем часть группа, должны были успеть развернуть площадку, до того, как остальные начнут потасовку. Для людей вполне сносно, поэтому 'красный' лидер периодически выдвигался вперёд, осматривая местность и ожидая пока они подтянутся к нему.
У Вакханки был очень интересный способ передвижения по лесу. Казалось, она танцует между деревьев, изгибаясь и отклоняясь всем телом, не глядя под ноги, широкими прыжками перебегая от одного дерева, к другому. Доломедес широким шагом, двигался строго по прямой, почти не отклоняясь и больше ради понтов, перепрыгивая по стволам деревьев, мешавших ему на пути. Мощные, стремительные вертикальные прыжки, подбрасывали его тело вверх, словно выстрелом из пушки, а затем он проносился сквозь ветви, изгибаясь и петляя, так что ни единая ветка, а возможно даже ни единая сосновая иголка, не задевали его.
Группа из Вакханки, Доломедеса и "серый" лиднр, достигла своей точки, юго-восточного входа на территорию терминала, быстрее всех, несмотря на то что она была самой дальней. Почти сразу стало понятно, что тут что-то не в порядке.
Не все таланты обладают обостренным чутьем, но Доломедес и Вакханка ясно чуяли в воздухе запах крови, металлический, солоноватый привкус. Вакханка постоянно фыркала под маской, стараясь дышать не глубоко, но её возбуждение, было тяжело не почувствовать. В холодном воздухе карельского леса, её кожа покрылась крупными, парящими каплями пота.
Когда-то, ДваВ был в числе тех, кто вытащил её и несколько других талантов из весьма дерьмового места, нелегальных бойцовых ям на территории Албании, где ей приходилось убивать, чтобы выжить. Проблема была в том, что её дар, её способность, её талант и её проклятье, приводил к тому, что ей нравилось убивать. Насилие её возбуждало, на психофизиологическом уровне. Чем больше насилия происходило вокруг неё и чем активнее она была в него вовлечена, тем сильнее она становилась.
Доломедес, тяжело, шумно вздохнул и сглотнул. Его собственные чувства не были остро отточены, в плане обоняния. Но запах крови и какой-то второй слой, доносились и до него. Этот запах будоражил, возбуждал азарт охоты, желание выследить источник… И голод?
Последнее чувство стало финальным элементом паззла. В отличии от некоторых талантов Доломедес не был склонен к каннибализму, к желанию питаться плотью себе подобных, пусть даже подспудному. Запах который он чувствовал был запахом прожаренной, пережаренной и сгоревшей баранины и говядины. Подгоревшая шерсть, расплавленный жир, запекшаяся кровь. Подобравшись к “серому” лидеру осматривающему проходную, он объяснил ситуацию.
Принюхавшись, ДваВ уловил оттенки того, о чем говорил Доломедес.
На проходной было восемь человек в униформе охранников. Все однотипные. Николай пригляделся, изучая детали. Бронежилеты, носятся в открытую. На каждом бейдж, логотип ЧОП, птица и подпись. Четверо вооружены ПП Кедр, в травматическом варианте, но не факт. У двоих дробовики, помповые, вороненные, двенадцатый калибр, но не иностранные. У ДваВ был большой опыт использования дробовиков и понимание, чувство пространственных размеров. Дробовик не вписывался в габариты Итаки, Моссберга или Ремингтона. Двое других вооружены карабинами, под СВД.
Три входные будки с затемненными стеклами, въездной шлагбаум, раздвижные ворота. Левее, ближе к ним, громада арочного крана и линия железной дороги, на ночь закрытая воротами. У ворот ещё одна будка и ещё трое охранников. У этих два СКС и дробовик. ДваВ достал термооптический монокуляр, вгляделся в будки. Чисто.
Одиннадцать человек. Часть на патруле по территории.
Связь между его копиями, это нечто большее чем телепатия, это интуитивное чистое понимание, то, что видит один видят все, то о чем думают все это четыре разделенные потока информации, которые усваиваются каждым, наслаиваясь и сочленяясь в один.
Стоит только задуматься о патрулях на территории, и “красный” ДваВ со снайперским карабином, вскарабкавшись на дерево, с биноклем и термооптикой начинает осматриваться. Четверо на береговой территории, на остров ведет отдельная дорога, широкая полоса бетонных плит с рельсами для арочного крана, который меньше основного. Третий кран обслуживает отдельно остров. Все три крана пусты, это доминирующие высоты, распределенные по территории объекта. Ещё два крана, на берегу, гусеничные, у строящегося панельного корпуса. Если верить найденным планам и информации, до 30-го года, тут планируется организовать отдельный порт с каналом. Шестой кран, башенный находится на острове, там идет стройка, планируется крупный офисный логистический центр, с двумя вертолётными площадками, одна специально под грузовые контейнеры. Построили бы и ВПП, но тут размеры выделенной территории не позволяют.
На башенном кране два огонька, оба обладают довольно высокой температурой. Наблюдатели!
Сквозь расстояние пробиваются детали. Один объект крупный, очень горячий. Броня. Только не очень тщательно обслуживаемая броня способна давать характерный выхлоп. Опознанный противник. «Раубриттеры» уже на территории.
Группа ДваВ с Восходом, Валерианом и Арамид, замирает в лесу у берега. Первоначальный план, пересечь воду становится слишком опасным, несмотря на маскирующие плащи, разница температур выдаст их при первом же взгляде.
Кроме того, неотвратимые факты таковы — группа охранников воняет кровью и подгорелым мясом. Это и наличие «Раубриттеров» означает ритуальное жертвоприношение.
Blot sigrs.
Жертвоприношение во имя победы. Учитывая особенности контингента «Раубриттеров» едва ли это был «пустой» ритуал. Участники люди — хирдманны — сообщники, но не сам хирд, то есть боевой отряд «Раубриттеров». С поправкой на ритуализм их не должно быть меньше шестнадцати. Хирдманны обычно держатся отрядом в восемь подонков, который разбивается два на четыре. Девятым является командир-координатор, обычно талант или очень-очень доверенное лицо.
Но в свою очередь крупные отряды, входят в тройку — триаду — триквестр, районное подразделение. Три вершины триквестра — три таланта командиры отрядов хирдманнов, центр — командир ячейки. На один триквестр четыре таланта плюс хирд, отряд неопределенной численности от шести до тридцати талантов, полноценных. В триквестр они напрямую не входят, это разделение в управлении группировкой. Таланты отдельно от людей, люди отдельно от талантов, каждая часть группы делает свою работу.
Три триквестра — валькнут уже региональный отряд.
Для валькнута народу на складе мало, а вот полный триквестр вполне может быть.
Вдоль воды скользит Валериан, его астральное тело, труднее заметить. Но работает это и в обратную сторону, по территории терминала может разгуливать Ивар Бескостный с Эйриком Раудой и свитой валькирий, увидеть их в термооптику будет почти нереально.
Что-то не вяжется. «Раубриттеры» контролируют охрану склада, зачем они тогда на него заявились сами? В разы проще было бы просто украсть или вывести груз небольшим отрядом.
“Серый” лидер за несколько мгновений складывает все детали картины. Большинство геройских групп, получив информацию действовали бы без подготовки, стремительным ударом ворвавшись внутрь территории терминала. Это частью образ, герой должен быть громким и сиятельным, символом для обычных людей, порой излишне кричащим. Частью это недостаток опыта, у многих способности проявляются начиная с пубертата, в промежутке от двенадцати до шестнадцати лет, и многим после этого заказан путь в армию, потому что не все способности можно скрыть. А те, у кого способности скрыты, далеко не всегда хотят служить, потому что у них теперь есть не менее интересное и ответственное занятие.
Множество героев, не мыслит супергеройскую деятельность в категории сложных комплексных операций, для солидной части это преимущественно спонтанные столкновения на патрулировании. Крупные группировки Петербурга именно потому опытные и опасные, что раньше сотен других поняли преимущество планирования и разработки системы организации проведения любых действий. Большинству остальных осталось доходить до этого своим умом, часто не раз и не два получив в зубы от питерских.
«Раубриттеры» опытные не раз битые волки, группировка складывалась из осколков и разбитых частей со всей Прибалтики и Скандинавии, Севера и Северо-Запада России. В их рядах есть люди с армейским опытом, таланты с годами опыта, тактики, маги-гаруспики [5].
На случай основного удара, от обычных героев засада «Раубриттеров» это слоенный пирог. В нем обычные люди находятся снаружи, приманка из «Раубриттеров» — внутри. Далеко не все герои и вигиланты будут применять серьезную ударную мощь против нормизов, пусть даже они сообщники, пусть даже неонацисты или отморозки бандиты. Это сковывает действия, вынуждает тщательнее выбирать цели и расставлять приоритеты в обратном порядке, гражданские это ответственность героев, «Раубриттеры» платят хирдманнам и их семьям, на этом их ответственность заканчивается.
Но даже это ещё не все. ДваВ понимает и ещё один момент. Закладывая такую засаду, «Раубриттеры» не могли не понимать, что питерские команды, пусть и не все, но пошлют против них разведку. Самый плохой вариант в этом случае если они срисовали Доломедеса, но это дело будущего.
Основное правило засады — всегда контролируй окружающую местность и основные подходы-отходы, не возьмёшь на месте, подсечешь на одном из направлений отступления. Из всех возможных направлений, одно — было максимально удобным для разведывательного подхода, от ЖД и Черкасовки, к центральному въезду. На него и выдвинулась команда из ДваВ, Вакханки и Доломедеса. Менее очевидными и удобными были подходы с северо-запада и юга, там были СНТ и поселки, а заросшая камышом и тростником бухта, выдала бы продвижение. Именно там двигались “оранжевый”, “желтый”, Восход, Арамид, Вольт и Валериан. Север и Северо-Восток были заперты городской чертой и основным подходом к терминалу.
Один единственный, незапертый подход для тихой и незаметной разведки.
Один. Подход.
Три команды сообщников, из которых две на объекте. Оставшаяся скорее всего распределена наблюдателями по второстепенным подходам.
Простой вывод. Это засада, в которую он зашел с разбегу.
А затем разразился шторм.
[1] Сотрудник ГИБДД
[2] здесь и далее ДваВ (читается и произносится как Двав-Двава-Дваву и как ДваВэ без склонений, оба вариант равнозначные)
[3] в данном случае, некоторый контекст очевидный для персонажа, но неочевидный для читателя заключается в том, что в спектр правого национализма и “черносотничества” входит вопрос супрематизма талантов над обычными людьми и создание, либо попытка создания, либо попытка войти во власть, как политическое движение талантов-для-талантов в противовес позиции интеграции талантов в общество или сосуществования.
[4] далее по тексту “красный” лидер, “серый” лидер, “желтый” лидер, “оранжевый” лидер
[5] гадающие по внутренностям