Промозглый утренний воздух заставлял Айру усерднее кутаться в поношенный плащ и натягивать поглубже капюшон. Но кислый овсяный привкус, стоявший у неё во рту, вызывала вовсе не погода. Нет, дурные предчувствия рождала не она и не толпа, что собралась у стен Эстидака в рассветный час и недовольно гудела, как потревоженный улей. И тем не менее с каждой минутой, проведённой среди крестьян, стремившихся в город продать остатки осеннего урожая или закупиться на зиму, торговцев с чередой груженых скарбом телег, пилигримов и бродяг, которые следовали за ветром удачи, она нервничала всё сильнее.
Вихрастый Мел не показывался. Очередь, как бы медленно она ни двигалась, всё же приближалась к воротам. К воротам, которые помимо обычных стражников охраняли угрюмые солдаты с невыспавшимися лицами и куртками, на которых были вышиты треугольники. Они досматривали вещи путников, тщательно и без спешки, невзирая на ругань и понукания, а двое мужчин в простых рясах обходили людей и цепко хватали их за руки или накладывали руки им на головы.
Монахи Триединых искали тёмных магов.
Взгляд Айры следовал за попами, как приклеенный. Она чувствовала себя как лиса, которую егеря выпустили в поле, чтобы затравить сворой обученных псов.
Разумеется, Айра могла развернуться и уйти. Пока ещё это не привлекло бы внимания. Кое-кто так и поступал: изредка от толпы откалывался особенно взбешённый задержками путешественник. Однако это не решило бы задачи, которую взвалила на неё принцесса.
Ещё в самом начале, когда Айра и Мел присоединились к ожидающим, она выцепила из праздной болтовни вокруг, что не так давно на Эстидак попытались напасть тёмные маги. Они гнали перед собой армию скелетов и демонов с крыльями летучих мышей, на которых сидели нерождённые младенцы, извлечённые из животов матерей во время омерзительных ритуалов. Битва длилась несколько дней. Светлым магам при поддержке церкви удалось одолеть врагов человечества. Теперь победители искали шпионов зла и недобитков, маскировавшихся под обычный люд. В любой другой обстановке Айра только посмеялась бы над нелепейшими слухами, однако, каковы бы ни были истинные причины, прихвостни Триединых действительно искали кого-то, и местный барон не мешал им. Айра ощутила вспышку злобы на Фредерика. Абсурдное чувство, если вспомнить, что она приехала, чтобы убить его. Впрочем, чем больше он успеет досадить ей, тем меньше её будет донимать противный голосок совести впоследствии.
Если Айра попадёт в город, конечно.
Вихрастый Мел не показывался. Понемногу тревога начала сдавливать ей сердце. Что, если он не вернётся? Не сумеет договориться или решит, что две триремы — это куда больше, чем невысказанные обещания, из которых она сплела для него поводок. А может быть, придуманная на ходу полуправда о том, что поручение её новых хозяев требует высшей секретности и должно держаться в тайне от клериков, не выдержала проверки благочестием, если вдруг таковое обнаружилось у вора и разбойника.
И так Айра терзалась сомнениями, пока не заметила, что вдоль толпы вразвалку идут три городских стражника, один из которых — бородатый, с большим брюхом, — лениво отмахивался от мгновенно приставших просителей. За ними тенью следовала знакомая фигура. Предчувствие охватило Айру, и она откинула капюшон, придав лицу растерянное и слегка испуганное выражение — сделать это оказалось проще простого. Взгляд бородатого стражника зацепился за неё. Он покосился на Мела и, дождавшись еле заметного кивка, расцвёл ухмылкой.
— Тесея, девочка моя!
Решив подыграть, Айра скользнула к нему и прыгнула в объятия, пахнущие кислым пивом и жареным луком. Мел растворился в толпе.
— Ты моя племянница из Средних Луков, — прошептал бородач, и на Айру обрушилась вонь гнилых зубов. Она понятливо кивнула и изобразила улыбку, в которую вложила всю сердечность, что сумела выскрести из себя. Стражник, громогласно возмущаясь тому, что родная Тесея не додумалась прийти к воротам, чтобы отыскать дядюшку Рафуса и не стоять почём зря, повёл её вперёд. От волнения ноги Айры подкашивались. Абсурдные страхи овладели ей: вот сейчас из толпы раздастся вопль, что никакая она не родственница главного караульного, а ведьма, враг света, достойный лишь удара топором по шее и костра. Когда она поравнялась с магом, проверяющим одноглазого старика, то едва не призвала тьму — или тьма едва не овладела ей. В моменты отчаяния трудно отделить свои порывы от желаний, приходящих с той стороны. В любом случае её дара не хватило бы даже на то, чтобы свалить здорового фермера, куда там тягаться с обученными противостоять искусству монахами. Ладонь сама собой скользнула к рукояти спрятанного кинжала.
У самих ворот маленькую процессию остановили. Взъерошенный солдат церкви, с воспалённой кожей на щеках и смертельной усталостью в глазах, преградил им путь.
— Рафус, эта девица прошла проверку?
Бородач мгновенно окрысился.
— Не девица, а племяшка моя, Тесея. Гостила у стариков в Луках.
Его сопровождение согласно загудело.
— Она прошла проверку? — повторил начальник досмотра, отмахиваясь от торговцев, которые на редкость удачно — по мнению Айры — насели на него, требуя пропустить их обозы.
— Проверку? Думаешь, что моя родная кровь — нечисть сраная? Да я, оглоблю тебе в дышло, дому Триединых каждую седмицу деньги несу, хожу ощипанный, как гусь перед Днём Величия, чтоб ваши жрали от пуза, а ты про мою семью так?! — Стражник не на шутку завёлся. — Мои ворота, припёрся к моим воротам, мешаешь честным людям, что трудятся во славу Сехта! Мало вам денег, что с меня сдираете, так и на истинно верующего поклёпы удумал поклёп возвести? Спроси любого, скажет тебе — нет в Эстидаке более порядочных, чем семья Рафуса. Сами голодаем, а убогим и робам на стол накрываем!
Две триремы молнией промелькнули в сознании Айры. После такой взятки бедный и порядочный Рафус мог год накрывать стол для бедняков, так ещё и осталось бы на драгоценности для жены, если она у него, конечно, имелась. Хотя в том, что нищие увидят хоть какую-то часть того, что Мел заплатил продажному стражнику, Айра сильно сомневалась.
Рот церковника искривился, рука потянулась к мечу. На мгновение показалось, что он либо ударит Рафуса, либо вступит в перепалку. Но в последний момент он сдержался, покрутил головой в поисках магов. Увидел, что те отошли от ворот на порядочное расстояние. Обозрел стаю торговцев, окруживших его, как волки подраненного оленя. Оценил вереницу путешественников, ожидавших, когда настанет их черёд. Злость в глазах церковника вновь уступила место бесконечной усталости. Он опустил плечи и слабо махнул, не то дозволяя самозваной Тесее войти в Эстидак, не то признавая, что окончательно утратил контроль над ситуацией. Айра прошептала короткую молитву, призывая Айемсию поделиться с ним силами — достаточно громко, чтобы он услышал её и выдавил бледную тень ухмылки.
Оказавшись в городе и попрощавшись с Рафусом, который мгновенно утратил к ней интерес, Айра опёрлась о стену ближайшего дома и простояла так некоторое время. Бешено бившееся сердце разогнало кровь по телу, будто она пробежала несколько миль без остановок, и её бросило в жар, от накатившей слабости закружилась голова. Её не поймали. Она ещё жива.
Айра жадно втянула холодный воздух. Откуда-то несло гнилыми овощами и дерьмом, но сейчас это не имело значения: радость с лихвой перекрывала любые неудобства.
Когда к Айре вернулась способность ясно мыслить, она задумалась, что делать дальше. Действовать одной в незнакомом городе было опасно. Она могла забрести куда не следует и с лёгкостью расстаться с кошельком и жизнью. Вихрастого Мела провести так же, как её, не получилось бы. Одно дело — в меру смазливая девчушка с испуганным личиком, другое — подозрительный малый с широкими плечами и мордой висельника. Они обговорили заранее, что она должна дождаться его и не делать глупостей. Правда, одну глупость Айра только что совершила и весьма удачно. Уже то, что Мел каким-то образом вышел на Рафуса и уговорил его поучаствовать в обмане солдат Триединых, следовало считать не меньше чем чудом.
С другой стороны, крутиться у городских ворот на виду у клериков тоже не лучшая идея. Если её увидят, могут возникнуть вопросы, почему она ещё ошивается тут. Айра обозрела окрестности в поисках какого-нибудь мальчишки, который за монетку мог бы рассказать, в каком постоялом дворе можно остановиться без страха быть ограбленной, и ещё за монетку — передать послание Мелу, когда тот прорвётся через заслон. Айра не сомневалась, что с его-то способностями он отыщет способ пробраться вперёд очереди.
Мальчишка нашёлся. И не один. Айра улыбнулась — пожалуй, впервые за утро искренне. Похоже, ей только что крупно повезло.
Если она в чём-то и разбиралась так же хорошо, как в умении быть незаметной, так это в беспризорниках. И на её счастье, неподалёку от городских ворот паслись дозорные какой-то банды; судя по возрасту, внешности и манере держаться, не громилы, а щипачи. С ними мог выйти содержательный диалог. Карманники редко прибегали к насилию, предпочитая менее опасные способы заработка. Но если она поведёт себя неправильно, то как минимум лишится остатка денег. В худшем же случае… нет, худшего не будет.
Айра подняла подбородок и, передёрнув плечами, чтобы сбросить с них липкую вуаль сомнений, зашагала к проулку, у входа в который околачивались дети. При её приближении они переглянулись и нырнули в расщелину между домами. Айра последовала за ними в узкое пространство заляпанных высоких глиняных кувшинов, гниющих объедков и луж, чьё содержимое ощутимо попахивало. Некоторое время она шла, сосредоточенно смотря под ноги, пока шевеление впереди не заставило её вскинуть голову.
Перед ней собралась небольшая толпа: девочки и мальчики, совсем маленькие и почти взрослые, одинаково чумазые и пёстро одетые, они настороженно глядели на неё. Среди них скалой выделялся один здоровяк, по меньшей мере на пару ладоней выше остальных. Его угрюмое глуповатое лицо странным образом успокоило Айру. Ничего нового она для себя не обнаружила, а раз так, то сумеет договориться. Главное — понять, с кем договариваться.
Оглядываться она не стала, хотя искушение проверить, не отрезали ли ей выход, на мгновение царапнуло сердце. Вместо этого она достала из кошеля три униремы и, зажав их во вспотевшей ладони, зашагала вперёд. Стоило ей оказаться у первых рядов, как беспризорники окружили её. Со всех сторон зазвучали голоса, кто-то заливисто хохотнул, и первая маленькая ручонка дотронулась до её плаща. Это послужило сигналом остальным: её облепили со всех сторон, пощипывая, слегка подталкивая и даже гладя — особенно их привлекла область пониже спины. Айра открыла рот, чтобы возмутиться, и поняла, что одна девочка, совсем малышка, сосредоточенно подбирается к её кошельку. Она чуть не пропустила миг, когда могла лишиться всех денег, и всё из-за кажущегося бестолковым мельтешения вокруг.
Не то чтобы она не ожидала чего-то подобного. Опыта общения с брошенными детьми, которым приходилось выживать в суровом мире, полагаясь только на себя и товарищей, у неё хватало. Айра схватила неудачливую воришку за запястье; девочка дёрнулась, сморщилась, точно готовилась закричать, и Айра сунула ей в кулак унирему. Малышка заморгала, и Айра осторожно отстранила её, заговорщицки подмигнув.
Её поступок не остался незамеченным. Здоровяк скрестил руки на груди, и внезапно Айра осознала, что между ними никого нет.
— И чегой-то тебе здесь нужно?
— Её через ряс Рафус провёл! — крикнул кто-то позади, наверняка один из дозорных.
Здоровяк смерил её подозрительным взглядом и почесал затылок.
— Не припомню чё-та, чтоб Рафус девок всяких водил за так.
— Я его племянница, Тесея, — улыбнулась Айра, и тощий, как щепка, парнишка в переднем ряду фыркнул:
— У этого борова отродясь племяшек не было.
— Теперь есть, — безмятежно сказала Айра, — видите ли, я маг, и мне подвластны мысли и души людей.
Атмосфера в переулке моментально накалилась. Айра почувствовала, как её жгут десятки испуганных глаз, как в головах у их хозяев спугнутыми крысами мечутся мысли — напасть или убежать от странной женщины, заявившейся сюда, чтобы трясти потусторонними силами. Она поняла, что перестаралась, и успокаивающе подняла руку. В одной блеснула монетка.
— Моя волшба особенная. Ей подвластны даже родственные узы. — Она сделала движение, напоминавшее пасс, какие использовали фокусники на ярмарках. Теперь между её пальцев сидели две униремы. — Но я добрый маг и использую свои чары только на тех, кто готов им поддаться. И прямо сейчас мне кажется, что вы выглядите достаточно убеждёнными в моих силах, так что сможете мне помочь освоиться в Эстидаке. Видите ли, мне очень пригодилась бы помощь местных.
Айра, как умела, изображала спокойствие, но сама нервно изучала лица детей. Ей требовался ответ на один вопрос, и чем скорее она его найдёт, тем быстрее покажет себя человеком, с которым стоит вести дела.
— Дак мы просто тебя грабанём, — хмыкнул здоровяк.
— Уверена, это не понравится моему спутнику, который познакомил меня с Рафусом. А Рафусу не понравится, что его новообретённую племянницу общипывают на его территории.
Пока Айра говорила, она встала вполоборота, чтобы отыскать тех, кто дежурил на улице. Они оба косились за спину громиле. Айра проследила за их взглядами и наткнулась на неприметного мальчишку с взъерошенными волосами и тёмными, почти чёрными влажными глазами. Он казался погружённым в свои мысли и почти не уделял ей внимания. Тем не менее именно на него посмотрели дозорные, прежде чем сказать:
— Никого с ней не было, одна она сюда притащилась.
Взъерошенный мальчишка прикусил губу и дал знак здоровяку, но прежде чем тот успел что-то сказать, Айра опередила его:
— То, что вы его не заметили, не значит, что его нет. Иначе с какой стати я бы потащилась на задворки неизвестного мне города? Или вы думаете, что я не догадалась оставить у него большую часть денег? Мой спутник — человек многих достоинств, но в нашем тандеме за переговоры с умными людьми отвечаю я. Чтобы избежать лишних проблем — он ещё и довольно… вспыльчив.
На лбу громилы собрались складки, глаза детей остекленели — несомненно, им требовалась секунду, чтобы переварить незнакомое слово «тандем». Практическим всем. Айра сдвинулась в сторону, чтобы полностью рассмотреть находившихся за громилой, и протянула руку взъерошенному парню — настоящему главарю шайки, прятавшемуся за здоровяком, как за парадной вывеской.
— Мне нужен сущий пустяк: надёжное место для ночлега, слухи о недавних событиях… и кое-какие сведения о местных. И я щедро заплачу. Разве это не прекрасная сделка — помочь новичкам устроиться в городе и хорошо заработать?
Айра улыбнулась, уверенно и доброжелательно, но в животе у неё натянулась тугая струна тревоги. Сообразительные люди не имели привычки грабить кого ни попадя, особенно если этот кто-то вёл себя так, будто владел ситуацией, и предлагал выгодную сделку. Но всегда оставался шанс, каким бы маленьким он ни был, что вожак плюнет на возможную угрозу ради скромного барыша. Тем более что Айра могла блефовать по поводу того, что оставила все деньги партнёру. По правде говоря, она и впрямь блефовала: испытывать верность Вихрастого Мела мешочком с полновесными триремами казалось ей в высшей степени дурацкой затеей.
Нахмурившись, здоровяк потянулся к Айре, чтобы отпихнуть протянутую руку, и толпа напряглась, словно готовилась наброситься. Но в последний момент вмешался главарь.
— Почему бы и нет? — Он ухмыльнулся, продемонстрировав дырки на месте выбитых зубов, приблизился к Айре и коснулся кончиков её пальцев. — Рассчитываю на то, что ты очень способный чародей, сестрица.
Айра позволила униремам перекатиться в его ладонь.
— Подарок в честь знакомства, — сказала она, мысленно выдохнув. Теперь, когда волнение ушло, его место заняла тихая радость.
Айра любила детей. Любила помогать детям. То, что помощь продвинет её к собственной цели, она считала приятным бонусом. И уж во всяком случае она намеревалась заплатить беспризорникам больше, чем они считали возможным вытянуть из неё.
«Твоё мягкое сердце не доведёт тебя до добра. Чтобы выжить, людям требуется быть жесткими, а чтобы выжить нам, нужно довести жесткость души до жестокости разума», — так говорил мастер Зохарий после того, как она отказалась вскрывать ещё живого селянина, похищенного для одного из ритуалов. Порой ей снились кошмары, связанные с тем наказанием, что он наложил на неё за непокорность. Но Айра не перестала верила, что её поступки способны изменить мир к лучшему.
По крайней мере, те, что не включали шпионаж и политические убийства.
— Если хочешь найти ночлег, не привлекая к себе внимания, лучше места, чем «Графская роза», не найти, — произнёс главарь. — Я Эдд.
Мгновение поколебавшись, Айра решила остановиться на настоящем имени — то есть том, которым она пользовалась дольше всего.
— Айра.
Название постоялого двора озадачило её. Эстидак был столицей баронства, и графов тут отродясь не водилось. А даже если бы водились, требовалось определённое мужество, чтобы связать трактир с благородным сословием, не имея покровителя равного с именем ранга. Проезжающий мимо дворянин, будучи не в духе, вполне мог спалить двор дотла за непочтение к знати. Однако сильно вдаваться в местные обычаи Айра не желала. У неё и так было по уши дел. Она потянулась к кошельку и беззаботно спросила:
— Проводишь?
— Могу. Не трусишь патрулей, или лучше окружным?
— Разве клирики досматривают и жителей?
— Нет, — покачал головой Эдд, — в город монастырских так и не пустили, а местных ряс мало для шмона, да и кто им даст? Но все городские колотушки на взводе.
— Мне бояться нечего, — невинно сообщила Айра. — Но раз на взводе, то лучше пройти там, где их поменьше. Только не через дворы.
Переполох среди святош беспокоил её. Следовало выжать из Эдда побольше информации о произошедшем. Ах да, и оставить весточку Мелу, однако она решила оставить этот вопрос до того, как они выйдут на улицу. Тогда можно будет попросить кого-то из банды направить Вихрастого к постоялому двору, когда он наконец попадёт в Эстидак. Пока же Айра стояла в тёмном переулке, окружённая сорванцами, которые совсем недавно не прочь были обчистить её донага. Говорить им, что её напарник томится за городскими стенами, было бы неразумно.
Не стоило забывать об осторожности только потому, что первые переговоры закончились успехом.