God kväll! Меня зовут Петер Якоб Хъельм. Я шведский химик, которому в 1781 году удалось выделить молибден – элемент номер 42 в периодической таблице Менделеева (для разгадки этого детского ребуса вам потребуется короткая форма таблицы). Пока вы думаете об уместности подобного вступления, я попробую подвести итоги этого конкурса.

 

Это первый за долгое время конкурс, который прошел без какой-либо рекламы. И знаете, получилось неплохо. 27 рассказов – отличный результат для междусобойчика в маленьком разделе. На мой взгляд, самое правильное слово, описывающее то, чем мы тут занимаемся – клуб. И камерный формат лишь подчеркивает это.

 

Кроме того, Джеймсы продемонстрировали, что любят писать, не боятся больших объемов, а также готовы читать чужие тексты и рецензировать их. Так что у нас тут настоящий литературный кружок. Если вам кажется, что это какая-то ерунда, подумайте вот о чем: двести лет назад литература создавалась именно вокруг таких кружков.

 

Любопытно проанализировать, как Джеймсы воспринимают романтику. В большинстве рассказов присутствует классический культ Прекрасной Дамы, но попадаются и вполне земные, бытовые истории. Некоторые путают любовь с сексом. Почти все рассказы про разнополую любовь, исключения очень редки. Типичный действующий герой – школьник или студент. И в этот раз на конкурсе практически отсутствуют юмористические рассказы (шутить пытались только авторы «Любовницы», «Убить Дракона», «В мехах» и «Кажется…», но во всех случаях довольно неудачно). Примерно в половине рассказов заметную роль играет насилие: героев бьют, иногда убивают, им отрезают конечности и так далее. И Джеймсы любят хэппи-энд – из 27 рассказов однозначно хорошо заканчиваются как минимум 19.

 

В своих рецензиях я позволю себе давать авторам советы – надеюсь, они извинят меня за подобную смелость. Одновременно с этим я не буду докапываться до опечаток и стилистических ошибок. Во-первых, все это уже было разобрано в треде и рецензиях самосуда и мне не хотелось бы повторяться, а во-вторых, эти ошибки не повлияли на общее качество рассказов – иначе бы они не попали в шорт. Та же «Мирайя» написана без ошибок, но Джеймсы поместили ее на предпоследнее место. Значит, дело в чем-то большем, чем в знании правил «н/нн» или правописания безударных гласных.

 

И не относитесь к моим оценкам излишне серьезно. Я всего лишь такой же анон, как и вы. Было бы ошибкой думать, что судейские оценки важнее самосудных; потому что результаты самосуда – это некая симуляция читательской реакции на опубликованное произведение. А судейская рецензия тут выступает бледным аналогом литературной колонки какой-нибудь «всеми признанной» критик_ессы в молодящемся латвийском СМИ. 

 

Феенфюрер потребовал от нас ранжировать рассказы от худшего к лучшему. Это оказалось невероятно трудно, так как почти они написаны примерно на одном (хорошем) уровне. Поэтому я сразу хотел бы заметить, что рассказы, получившие мало баллов, отнюдь не плохие – они просто чем-то хуже тех, которые выше (иногда на какие-то доли балла). И поскольку они вышли в шорт, перед нами лучшая треть конкурсных произведений. Vox populi vox Fei.

 

 

 

 

Б.Л.И.Н. 10/10

Дойна 9/10

Гости 8/10

Против часовой 7/10

В свете Фонаря 6/10

Мари и Софи 5/10

На грани 4/10

Клиодна 3/10

Убить дракона? 2/10

Возвращение 1/10

 

 

 

 

Возвращение

 

- Товарищ, там человек говорит, что его Богиня из Снов испытывает… Надо что-то делать.

- Звони в «03».

- Друг! Скажите номер вашего аккаунта на АТ! А то я перепутал контакты и теперь не могу вернуться домой. Какой контакт мне надо нажать, чтобы переместиться?

- Сейчас мы нажимаем на контакты жюри и перемещаемся в шорт. Идет?

- Нет, нельзя! Надо знать!

- Да можно…

 

Десятое место.

 

Одна из главных проблем неопытных, но амбициозных авторов в том, что им кажется, будто они сказали больше, чем услышал читатель. Автор убежден, что открыл перед читателем целый мир, населив его разными персонажами, которые логично общаются друг с другом и в действиях которых есть мотивация. А читатель видит бессмысленные сцены, бессвязные диалоги и полное отсутствие причинно-следственной связи. Автор гордо ставит точку и нажимает «Отправить». Читатель хватается за голову и спрашивает: «Что я только что прочитал?».

 

Вот в «Возвращении» есть главный герой. И он влюблен в некую девушку. Несколько позже мы узнаем, что она – как это характерно для рассказов с Издача – Волшебная Богиня из Снов. На любом другом конкурсе можно было бы скривить нос и возмутиться банальностью образа, но у нас тут романтический конкурс. Поэтому давайте читать дальше.

 

А читать дальше нечего. Героя волей автора мотает из одной локации в другую; причем зачастую неясно, как и почему он между ними перемещается. Вот он идет с любимой… ХЛОП! И он уже на остановке. Авторское объяснение? «Я не знал, как я здесь очутился – в последний раз я был дома, абсолютно точно собрался заняться чем-то важным».

 

Потом автобус внезапно едет не туда, потом герой внезапно выпрыгивает из него, потом он внезапно попадает в лес… Нетрудно заметить, что всё в этом рассказе происходит ВНЕЗАПНО и без какой-либо мотивации. А вместо объяснений автор начинает делать сложные пассы руками и рассказывать про заговор высших сил. Да, в беседе Тихона с самим собой действительно есть что-то пелевинское… примерно как в сумках, которые продают шустрые негры в Барселоне, есть что-то от «Луи Виттона». Но даже если бы этот диалог написал лично Виктор Олегович, он бы не сделал текст лучше.

 

Читатель должен понимать, почему персонаж что-то делает. В чем его мотив? Зачем богиня телепортирует Тихона между локациями? Зачем она испытывает его, подсылая других девушек? Откуда взялся Тихон из будущего? Почему Тихон убил богиню, если он ее любит, и почему так расстроился из-за этого? Я честно прочитал объяснения автора в треде, но они не сделали рассказ понятнее.

 

При этом, я верю, что у автора в голове была интересная задумка, но он просто не донес ее до читателя, расплескав по дороге. Могу только пожелать переписать этот рассказ, подробно объяснив мотивацию каждого персонажа. Возможно, мы действительно получим отличную историю о борьбе добра и зла, тяжелом выборе и личной ответственности. А пока, увы – последнее место. Но последнее место в шорте! Так что ты все равно молодец. 

 

 

Убить дракона? 

 

- Скажите, это сюжет про дракона, который влюбился в принцессу?

- Мммм, нет. Это история про принцессу, которая оказалась драконом и спасла башню от рыцаря.

- Черт! Кажется, я заблудился… Мне очень надо в правильный сюжет, я опаздываю!

- А вы рыцарь, который на самом деле принцесса в теле дракона?

- Нет, что вы! Я неуклюжий рыцарь со смешным именем.

- Тогда вам вооон туда! Как пройдете лес анекдотов, сверните к речке клише и идите вверх по течению.

 

Девятое место.

 

Возможно, автор этого не понял, но он взвалил на себя крайне тяжелую – а может и невозможную – задачу. Он решил написать рассказ, деконструировав древний сюжет про рыцаря, принцессу и дракона. Проблема в том, что этот сюжет был разобран уже миллионы раз. Все кубики, из которых он состоит, меняли местами, перекрашивали в другой цвет, заменяли конфетами и какашками, мололи в кофемолке, отправляли в космос и цифровали в Майнкрафте. И автор был бы очень крут, если бы смог откопать на выжженной равнине этого сюжета еще один поворот.

 

Вместо этого автор просто взял из картотеки сюжет №2919 и начал его собирать – как шкаф по схеме из Икеи. Рыцарь хочет спасти принцессу от дракона, но та не хочет спасаться: ВНЕЗАПНО она любит дракона и им хорошо вместе. Да даже в первом Шреке поворот с драконом был сильнее.

 

Главное, хитрый план дракона и Кризалины (на котором, зачем-то, держится большая часть сюжета) абсолютно идиотский. Вместо того, чтобы просто забрать принцессу к себе, дракон провоцирует ее отца на ограбление.

 

(и как! Пустив слух про «несметные сокровища» в замке дракона. И как же дракону повезло, что его пришел грабить именно отец Кризалины. И только он. Прямо чудо какое-то! Сценарное)

 

Затем драконом запускается вторая история: что Кризалина якобы была изъята у отца за «должок». Все эти турусы на колесах были нужны, чтобы рыцари не беспокоили счастливую пару – и именно поэтому Ясперс уже бог-знает-какой-по-счету-рыцарь, пытающийся спасти принцессу.

 

Как вы понимаете, завершается рассказ тем, что сочиняется третья история, которая точно поможет. Точно-точно.

 

«Убить дракона?» слишком вторичный рассказ, который был совершенно раздавлен попытками автора избавиться от вторичности, потому что они превратили банальный сюжет в глупый. Возможно, ситуацию мог бы спасти юмор, но его в рассказе нет. Есть какие-то неуверенные попытки: Ясперс падает с лошади, Ясперс пишет плохие стихи, Ясперс – рыцарь-неудачник. Наверное, это могло бы сработать в формате фильма или мультика, но в тексте смотрится неудачно.

 

Могу посоветовать автору в следующий раз избегать заезженных историй. Намного проще написать хороший рассказ по оригинальному сюжету, к которому у читателя нет ожиданий. Деконструкция истории про дракона или Красную Шапочку – адский труд, потому что их разбирали, переворачивали и обыгрывали миллионы раз. Как бы он не перекладывал кубики, читатель лишь зевнет: «Это уже было».

 

Клиодна

 

 — Ну нет, это мне не нравится. Что это такое: битва с гигантским крабом и всего одна отрезанная рука. Лучше так — восемь крабов, а героя хоронят в спичечном коробке.
 — Поверь мне, Альфа, не в крабах счастье…
 — Ты что, с ума сошёл? А в чём же ещё?
 — Картонка… улетела…
 — Кто? Тонка? А как же я?.. Малыш, ведь я же лучше? Лучше Тонки? А?

 

Восьмое место.

 

Как я и говорил, проблема с ранжированием рассказов в том, что в какой-то момент приходится  помещать на относительно невысокое место хороший рассказ. Лишь потому, что остальные лучше.

 

Я искренне рад за автора – от безыскусной зарисовки на порноконкурсе он меньше чем за год продвинулся весьма неплохой истории с аккуратно вплетенными отсылками на ирландскую мифологию, а заодно набросал собственный мир: с опустевшей Землей, ангелами-строителями, механическими крабами и светлой любовью, которая даже секс-робота мотивирует лететь к звездам. Уверен, что его следующая работа будет еще сильнее; и войдет уже не только в шорт, а займет одно из призовых мест.

 

«Клиодну» на восьмое место я поставил потому, что это последний из рассказов, где концовка никак не вытекает из основного повествования. С самого начала автор показывает нам, как герой рискует жизнью и спасает Картонку, а потом, несмотря ни на что, не сдается и упорно чинит ее, хотя ситуация безнадежна. И, естественно, читатель ожидает, что любовная линия возникнет между героем и спасенным им гиноидом.  Альфа выполняет роль Карлсона, который время от времени прилетает, чтобы глубокомысленно похмыкать над «реликтовым» – пусть даже она его спасла от краба, как сам герой спас Картонку.

 

А в итоге Картонка делает ручкой и улетает к звездам, после чего автор неожиданно показывает нам, что и Альфа любит героя, и герой любит Альфу. Такой поворот был бы совершенно уместен (обман ожиданий читателя – отличная штука!), если бы был обоснован. После отлета Картонки требуется еще несколько сцен, в которых показывается, как растут и развиваются чувства героя и Альфы; иначе финал выглядит фальшивым и необоснованным.

 

И все же, это хороший рассказ. Надеюсь увидеть новые работы автора в следующих конкурсах.

 

 

 

 

На грани

 

- Пожалуйста, отпустите меня! Вы знаете, кто я такой? Я могу заплатить!

- Вы – Ларс фон Триер, режиссер.

- Так вы знаете! Зачем вы меня похитили? Боже, боже, что скажут на фестивале…

- Вы должны исполнить камео в рассказе, присланном на конкурс Издача.

- Isdatsch? Hvad er det? Я не понимаю…

- Подходишь к скамейке, начинаешь говорить. Так надо. Все, пошел!

- Молодой человек, вы должны мне помочь! Меня насильно удерживают в этом рассказе! Меня похитили! Понимаете, я режиссер, из Дании…

- Ich spreche kein Deutsch.

 

Седьмое место.

 

Короткий, но цельный рассказ, местами балансирующий на грани анекдота.

 

(извините за каламбур)

 

У главного героя есть цель и железная мотивация, которые не только двигают историю вперед, но удерживают ее на рельсах заявленной темы – той самой истории любви. Правда, если надеть очочки, перед глазами снова начинают плясать вопросительные знаки. Что мы знаем об отношениях Макса и Леры? А ничего. Автор просто говорит нам: «Макс ее любит. Видишь, он позвонил ей и назначил свидание перед концом света!». Но едва ли это можно назвать раскрытием образа персонажа.

 

Смотрите, можно сказать: «Девушка была красивая». А можно описать ее: волнистые волосы, лучистые зеленые глаза,  чуть припухлые губы, россыпь веснушек на щеках и носу. Как известно большинству Джеймсов, это называется «Показывай, не рассказывай». Неожиданно, такой подход справедлив не только для описания внешности персонажей, но и их чувств. И сложно заставить себя сопереживать Максу только потому, что тот позвал девушку на свидание (и купил ей розу).

 

Кроме того, поведение жителей города перед концом света выглядит буффонадой. Это типичная сцена из фильма с Лесли Нильсеном: актерам сказали изображать панику перед концом света, и те, следуя проверенным штампам, громят магазины, напиваются и занимаются беспорядочным сексом. Тут, конечно, автор ответит мне двумя бронебойными аргументами:

 

- Есть ли у меня доказательства иного поведения людей перед концом света?

- Это сон, а во сне может твориться любая дичь.

 

И он будет совершенно прав. Но это не никак не отменит чувства недостоверности происходящего. Помимо этого, в тексте много лишних эпизодов, которые никак не раскрывают характер Макса (или раскрывают его в неправильном направлении). Для такого небольшого рассказа тут не должно быть лишних вещей. Ну, например:

 

- Макс отважно заступается за девушку, которую «хотят изнасиловать». То есть, он смелый. Почему же тогда для него проблема позвонить любимой?

- В чем смысл сцены у памятника Грибоедову? Да-да, Ларс фон Триер, аллюзия, отсылка. И все? «Гайдай какой-то!».

 

Для такого небольшого текста, этому рассказу не хватает внутренней плотности. Никак не нужные для сюжета или раскрытия персонажей завитки и рюши уместны в большой форме; в рассказе, тем более –  в маленьком рассказе – каждое предложение должно выполнять какую-то функцию.

 

Тем не менее, мне этот рассказ понравился. Я поставил его на столь невысокое место в рейтинге лишь потому, что другие рассказы мне понравились больше.

 

Мари и Софи

De se ipso modifice, de aliis honorifice

 

- Доктор, у меня что-то странное с рукой! Наверное, меня прокляли.

- Показывайте, голубчик. Хм, как будто все в порядке… А на что вы жалуетесь?

- Понимаете, она делает странные вещи! Против моей воли!

- Пытается кого-то убить? Вас? Близких?

- Нет, намного хуже! Смотрите, если поднести ее к клавиатуре…

- Ого! Ну-ка, ну-ка… «Проклятая рука внезапно напомнила о себе вечером…». Да, это серьезно. Я выпишу вам рецепт.

 

Шестое место.

 

Перед нами типичный колосс на глиняных ногах; ведь вся лихо закрученная история падает от простого вопроса: «А каковы мотивы Мари?».

 

Нет, правда. Если ей интересен герой, зачем отталкивать его? Если не интересен – зачем знакомиться?

 

Эта рецензия отличается от других тем, что мне удалось связаться с автором рассказа и задать все вопросы ему напрямую. И вот что он ответил.

 

По его словам, недомотивированность персонажей (в первую очередь, самой Мари) вызвана желанием автора перенести реально имевшую место историю на бумагу. Он сам не понимал мотивы отдельных участников этой истории тогда, и они не ясны ему даже сейчас; поэтому он накидал мистики и замазал слишком бросающиеся в глаза швы, понадеявшись, что публика больше будет обращать внимания на терзания героя и извивающиеся тентакли, а не на причинно-следственные связи.

 

Ну, хорошо, спросил его я, а зачем вообще так мучиться? Почему бы не переписать историю с нуля, чтобы всех этих заусенцев не было?

 

Он ответил, что тогда бы это была другая история. А ему хотелось писать именно эту и именно об этих персонажах.

 

Тут оставалось лишь пожать плечами. Человек сам усложняет себе жизнь. Дело хозяйское.

 

Еще я спросил его, к чему все эти выдуманные названия, если вокруг вполне узнаваемая Европа. Выглядит как неуместный выпендреж.

 

Автор объяснил, что когда он только начал упражняться в сочинении историй, один более опытный человек посоветовал ему избегать упоминать в своих текстах не только имена реальных людей, но даже настоящие географические названия. Неосторожное слово, произнесенное вчера, завтра приедет к вам посреди ночи и впихнет в товарный вагон, следующий без остановок до чугунных ворот, украшенных надписью из трех слов. Так что он склонен перестраховываться

 

На этом наша беседа прервалась.

 

Что можно сказать? Если читатель чего-то не понял в тексте, это проблема автора, который должен описать все происходящее как можно яснее, а не объяснять каждому читателю по отдельности что же он хотел сказать.  Избавиться от алогичности можно было бы, например, переписав сцену знакомства Мари и героя. Собственно, этой сцены и нет – герой бормочет, что «плохо помнит». Это можно перевести как «автор не придумал». Давайте ему поможем: например, Мари могла бы наводить на своих жертв какое-нибудь «заклятье влюбленности», под которое случайно попал бы герой рассказа. Тогда он был бы обречен за ней таскаться и страдать, а она – терпеть его. Вот первый очевидный вариант, приходящий на ум уже после первой чашки чая. А целый чайник дал бы полдюжины сюжетных завязок, из которых можно было бы неспешно выбирать. Но автор этого не сделал, решив просто заполнить сцену мистическим туманом.  В итоге получилась недоделанная вещь, закономерно застрявшая где-то посередине рейтинга.

 

В свете Фонаря

- Ну хорошо, а ты-то как здесь оказался? Ты не похож на водителя экскурсионного автобуса.

- Да по глупости… Вообще-то, я был переводчиком.

- Да ну?

- Ага. И дернул меня черт прислать рассказ на конкурс Издача... Первый раз хорошо зашло, второй раз тоже… А потом организаторы включили прожектор, наставили на меня и сказали: «Смотрите, Джеймсы, кто нам рассказы шлет!». И все начали смотреть.

- Ничего себе!

- Из издательства пришлось уйти, сам понимаешь. Ну и вот… Эй, ты что творишь? Эй?

- СМОТРИТЕ, ТУРИСТЫ, КТО ВАШ АВТОБУС ВЕДЕТ!

- …

 

Пятое место.

 

Лично для меня интригу убило название замка. Едва ли это вина автора – всего не предусмотришь! – но чтобы сохранить развязку в тайне я бы переименовал его в «Чалодаш». Мало того, что сеттинг полностью сохраняется, так еще и венгерского никто не знает.

 

«Фонарь», как и «Дойну», интересно сравнить с предыдущей работой того же автора – «Сумерками у воды». И, на мой взгляд, в этот раз автор недожал. В «Сумерках» ему буквально несколькими штрихами удалось набросать вполне убедительный фантастический мир постапа; и поведение персонажей полностью соответствовало этому миру.

 

Здесь же действие происходит буквально в пустоте. По темной сцене едет автобус с Верой, героем и десятком болванчиков-туристов, а автор светит на них волшебным фонарем, создавая иллюзию достоверности. Вообще, из того, что автор говорил в треде, можно сделать вывод, что действие «Фонаря» происходит примерно в той же вселенной, что в «Сумерках», но в тексте на это ничего однозначно не указывает, кроме высохшего леса и несчастной бутылки с «пресной» водой. И отношение героев к окружающему миру предельно упрощенное: «туристы тупые», «замок старый», «экскурсии шаблонные». Кажется, что перед нами забытые автоматы на пустой планете, упорно продолжающие свою работу.

 

При этом значительная часть повествования уделяется прошлому главного героя, который когда-то был телезвездой. И вот в чем проблема – я так и не понял, как его биография влияет на сюжет. Было бы остроумно, если бы из-за своей карьеры на ТВ он мог видеть вещи такими, какие они есть, несмотря на волшебный фонарь. Или наоборот, продолжал бы жить в мире иллюзий, даже когда фонарь отключен. Или мог заставить туристов увидеть фантастический облик замка даже без света фонаря. Тут всплывает много идей и, на мой взгляд, любая из них сделала бы рассказ еще лучше. Но дело даже не в этом. Допустим, герой в прошлом был бы не телеведущим, а, скажем космонавтом. Или морпехом. Или нейрохирургом. Что бы изменилось в рассказе? Есть лишь некая смысловая рифма: он вел шоу «Луч», где все было не по настоящему, а теперь ведет экскурсии в автобусе с волшебным фонарем. Как мне кажется, его прошлое никак не влияет на настоящее, а, следовательно, непонятно, зачем акцентировать на нем столько внимания.

 

Еще одной претензией будет то, как показаны отношения Веры и героя. В начале они друзья, а в конце вроде как уже нечто большее; однако мне непонятно – почему? Они поняли, как устроен фонарь; они увидели замок в его подлинном облике – но как это повлияло на их отношения? Веру восхитило нежелание героя участвовать в спектакле с замком? «А ее легко впечатлить».

 

С другой стороны, автор умело использует образность, как и в своих прошлых рассказах («Сумерки» и «Приап»).  Ему удается создать в голове читателя картинку и передать настроение. Я знаю, что автор переводчик; и его тексты похожи на переводы англоязычной прозы второй половины прошлого века. Лично мне они больше всего напоминают Брэдбери – такой же предзакатная меланхолия, где больше внимания уделяется образам и чувствам, а не поступкам и мотивации.

 

 

Против часовой

 - В тот день я изобрёл путешествие во времени! Как сейчас помню… Я стоял на унитазе и вешал часы. Вдруг подскользнулся, ударился головой о раковину, а когда очнулся, мне было видение, необычная картинка, а на ней вот это!

- Что это?

- Эта вещь делает путешествие во времени возможным!

- Да, но что это? Ничего не разобрать, да еще и кровью всё залито. Док, вы куда? А как же объяснение?

- Объяснение? Там, куда мы отправимся, не нужны объяснения!

 

Четвертое место.

 

А вот наш отечественный ремейк «Эффекта Бабочки». Первое впечатление портит рубленный монотонный стиль, но к нему постепенно привыкаешь. А вот после прочтения остается много вопросов и замечаний.

 

На мой взгляд, автор не очень удачно обходится с временными промежутками. Смотрите, во время первого погружения герой проводит в школе целый день. Что же он делает? Он говорит Алине «Привет!», просит друга не называть ее бревном и…все. Остальное время он, видимо, наслаждается жизнью школьника. На этом можно было бы сыграть, как это сделал автор «Блина» – всыпать в текст ностальгии, чтобы у читателя слезы наворачивались по утраченному 2006-му, по школьным коридорам, беготне от дежурных, столовским сосискам в тесте за десять рублей, курению у черного входа и списыванию домашки на переменах. Другой вариант – сократить время погружения в прошлое до пары часов. Но автор не сделал ни того, ни другого, и текст несколько потерял в логичности.

 

(не говоря уже о том, что герой подозрительно неплохо ориентируется в школе, где не был больше десяти лет)

 

Судя по треду и другим рецензиям, не только я не разобрался, к чему эти манипуляции с кровью и пробирками. Какие показатели падают на 25%? И почему это должно быть важно для читателя? Из рассказа становится ясно, что при каждом новом возвращении героя все сильнее отбрасывает от дома, но как это связано с кровью – толком не объясняется.

 

На мой взгляд, герою несколько не хватает мотивации. Стоило бы объяснить, почему получив возможность возвращаться в прошлое, он первым делом пытается добиться расположения Алины. Что не так с его нынешней жизнью, что ему так отчаянно нужна она?

 

И еще непонятно, почему именно спасение подруги Алины от сосульки стало решающим. Герой защитил ее от хулигана (причем дважды), но этого оказалось недостаточно. Но после эпизода с подругой Алина неожиданно полюбила героя и даже вышла за него замуж (хотя тут с тем же успехом мог возникнуть любовный треугольник – скажем, подруга Алины тоже могла бы влюбиться в героя).

 

В итоге у нас добрая история с хорошим концом. Герой умудрился не изменить настоящее к худшему и, пусть и не сразу, но добился любви девушки. Лично мне здесь не хватает некой драмы или сложного выбора. Допустим, он изменил прошлое, и Алина его любит – но в итоге произошла война/рванула АЭС/президентом выбрали его одноклассника Максима. Или можно было бы рассказать эту историю со стороны Алины, которая каким-то образом узнает, ПОЧЕМУ она живет вместе с героем и приходит от этого в ужас.

 

И все же, это хороший рассказ, который заслуженно получил высокое место в своей группе.

 

Гости

- Привет, что делаешь?

- Не мешай. Рассказ готовлю. По рецепту.

- Дай-ка взглянуть… «Возьмите пенсионерку, облейте бензином и жарьте до готовности…». А кто тебе этот рецепт дал?

- Владимир Георгиевич.

- Понятно. «Слегка отбейте об столб маленькую дохлую девочку…» Ой, прости! Я не хотел!

- Идиот! Я из-за тебя вместо щепотки доброты всю коробку высыпал! Ты все испортил!

- Да не ори ты так. Дай попробовать. А знаешь, вообще-то ничего. Даже нормально.

- Думаешь?

- Ага. Отправляй.

 

Третье место.

 

Есть вещи, которые остаются неизменными в мире. Цвет неба, шум моря и любовь Издача к Сорокину-Масодову-Елизарову. Хотя последнее, ей-богу, удивительно. Тот же Сорокин – старый дед, он перестал быть контркультурным и бунтарским писателем еще до моего рождения. А уж в наше-то время кого можно шокировать (или хотя бы удивить) матом, насилием и дохлыми школьницами?

 

Впрочем, стоит отметить, что автор «Гостей» хоть и играет на той же доске, но по несколько другим правилам. Например, его герою фактически не приходится делать тяжелый выбор между жизнью любимой и судьбами трех невинных человек – потому что ему сразу говорят: «убивать нужно будет плохих людей».

 

(играли в «Хитмана»? Если да, то вы, вероятно, заметили, что все цели 47-го ВСЕГДА плохие люди. Воры, убийцы, коррупционеры, педофилы, наркоторговцы, террористы. Поэтому у игрока не возникает ощущения, что он делает что-то абсолютно неправильное. Он как бы по ту сторону закона, но все еще по эту сторону справедливости)

 

Тот факт, что все убитые однозначно плохие люди, сильно упрощает идею. Как я сказал, у героя не возникает душевных мук. Согласитесь, если бы для воскрешения любимой ему нужно было убить  просто трех человек (или трех детей? Или трех беременных женщин?), драмы было бы в разы больше – при условии, что автор сумел бы грамотно передать метания Сережи.

 

(возможно, причина упрощения в этом. Автор трезво оценил свои силы и решил писать более черно-белую версию. Это всегда верное решение – лучше решить простую задачу на пять, чем сложную, но на три).

 

Тем не менее, остается непонятным, почему загадочные могильщики решили помочь именно Сереже. В чем его избранность? Такие моменты всегда стоит объяснять, потому что иначе сильно проседает достоверность.

 

В треде правильно отметили, что финальная фраза звучит жутковато. Если это не опечатка, то перед нами отличный пример,  как автор одним предложением поднял градус ужаса в тексте раза так в три.

 

Опять же, это еще один автор, у которого я читаю не первый текст. На прошлый конкурс он прислал «СЛАВА ТРУДУ», если не ошибаюсь. И мне радостно, что от стилизации он перешел к созданию полноценных (пусть и несколько вторичных) сюжетов. Теперь осталось создать собственных персонажей, объяснить правила, по которым работает его мир, и перед нами появится симпатичная и цельная вещь.

 

Дойна

- Мыкола, ты чув, як на Издаче кажуть на наш борщ?

- Ни.

- Дойна.

- От же ж суки… Повбывав бы!!!

 

Второе место.

Две равно уважаемых семьи.

В Карпатах, где встречают нас событья,

Ведут междоусобные бои.

И не хотят унять кровопролитья.

 

А подходит, не так ли? Автор «Дойны» решил не экспериментировать и взял крепкий, проверенный временем сюжет о «запретной любви». Бойко любит Дойну, но ее отец против. Дойна любит Бойко, но… Вот это «но», как мне кажется, недокручено – стоило бы указать, что другие разбойники в банде осуждают любовь Бойко к Дойне и его планы променять разбойничью романтику и крепкое товарищеское плечо на скучную семейную жизнь. Homies over hoes, как говорят бандиты другой эпохи.

 

Да и сама банда тоже набросана пунктиром. Дед Свирид вышел колоритным, вопросов нет. А у остальных разбойников роли слишком эпизодические; их можно выбросить из повествования и оно особо ничего не потеряет. Ну, цыган. Ну, мадьяр. Вот если бы они, например, корили Бойко за предательство бандитских идеалов, тогда бы их характеры раскрылись.

 

Не хватает объема и отцу Дойны. Это важный персонаж; но он уведен слишком далеко на задний план. Его конфликт с Бойко постоянно выпадает из фокуса, не помогают даже постоянные напоминания самого Бойко («хочу заработать денег, чтобы жить с любимой»).

 

Впрочем, все это не столько претензии, сколько мысли вслух. Формат рассказа диктует свои условия и требует определенного упрощения. Хотя лично я бы, подсчитав символы, сказал бы:

 

- Ха, тут можно добавить целых 15 тысяч!

 

И пошел бы добавлять.

 

Определенное недоумение у меня вызвало вот это предложение: «Даже если и не забредет в их глушь полицмейстер с москалями, то ограбленные паны могут поднять мужиков». Действие рассказа происходит где-то в Карпатах. Проблема в том, что вся эта Карпатская и около-Карпатская Украина во время событий «Дойны» не входили в состав России; этот регион был поделен между Австрией и Румынией (в какой-то момент там были еще Польша и Молдавия). Поэтому фраза про «полицмейстера с москалями» мне не ясна совершенно. Можно возразить, что «москалями» называли солдат – но солдат вполне конкретного государства. А персонажи «Дойны», по идее, живут в Королевстве Галиции и Лодомерии. В крайнем случае, в Польше.

 

А может в Бессарабии? Но там же нет гор.

 

Ладно, это тоже мысли вслух.

 

А что у нас есть в итоге? Ровная, неторопливая история-стилизация, написанная по канонам начала прошлого века. Тут нет неожиданных поворотов, внезапных откровений или эффектных концовок. Лично для меня это скорее минус – возможно, я слишком избалован современной культурой – однако это не делает историю хуже, это лишь делает ее другой. На прошлый конкурс этот же автор написал «Даздраперму», которая тоже не моя cup of tea. Зато понятно, что нравится и удается лично ему: неспешные истории, полные стилизации и меланхоличных описаний. Такой жанр заслуживает уважения и имеет своего читателя.

 

Б.Л.И.Н.

 

- А скажи что-нибудь на бумерском?

- Пельш! Якубович! Агилера!

- Вау! Лайк! Капец ты полиглот! А еще?

- Ааааафффтамабииииль!

- Ты такой сасный, ааа! Краш!

 

Первое место.

 

Автор хорошо знает аудиторию раздела, поэтому главный мотив его рассказа – это ностальгия по «большим девяностым» помноженная на воспоминания о лете в деревне. Исходя из личного опыта, могу подтвердить, что атмосфера передана очень достоверно. Велосипед, речка, карты, костер, теплые июньские ночи – да, примерно так все и было.

 

По ощущениям – похоже на Крапивина. Если бы Крапивин родился лет на полвека позже, вероятно один из его ранних рассказов был бы примерно таким. Только Владислав Петрович обязательно добавил бы конфликт – либо со взрослыми, либо между детьми. А его здесь нет. Можно разглядеть какое-то подобие любовного треугольника, но настолько слабое, что не каждый читатель его заметит. Б.Л.И.Н. в качестве конфликта тоже не годится, так как речь идет об игре с ненулевой суммой; то есть, выигрывают все. А если нет конфликта, то сюжет становится пресным и выезжает лишь за счет обильной порции ностальгии и приятных персонажей. 

 

Не всегда удачно подобраны слова. На мой взгляд, все эти «ребятня» и «молодежь» в тексте не вписываются в стиль; «забить гол попой» – звучит как-то жеманно (особенно при том, что несколькими абзацами выше автор не стесняется использовать мат).

 

Главная претензия – герои слишком взрослые для своего поведения. Если бы им было по двенадцать лет (ну самое большое – четырнадцать), происходящее выглядело бы достовернее. Кажется, автор писал в треде, что персонажи настоящие и все именно так и было, но апелляция к личному опыту в данном случае неуместна. У читателя есть свои ожидания; и он ждет от шестнадцатилетних подростков немного другого поведения, даже если в реальности они так себя и вели.  

 

Несмотря на все претензии, Б.Л.И.Н. мне понравился больше остальных. Это приятный светлый реализм; в рассказе все настоящее и, несмотря на мелкие огрехи, он приятно будит ностальгию по детству. В нем нет красот «Дойны», образности «Фонаря», динамики «На грани», интриги «Против часовой» или «Гостей», и, тем не менее, он обходит их за счет достоверности и честности.

 

 

 

 ***

 

 

 

В заключение я хотел бы еще раз поблагодарить всех Джеймсов, приславших свои работы на конкурс. Вне зависимости от занятого места и набранных баллов, вы – молодцы. Именно благодаря вам (и для вас) проводятся конкурсы. Отдельный респект коллегам-судьям, которые оказались замечательными и интересными людьми. И персональное мерси Феечке, который все это организовал, да еще и прочитал каждый рассказ вслух. Март пролетел незаметно. Было весело.