Летние каникулы были в самом разгаре, когда Артем пригласил меня в беседу с названием "Туристы на выхах)". Захотелось выйти из нее, ничего не говоря. Да и вряд ли кто-нибудь заметит - с тех пор, как я отдалился от своей прежней компании, ребята уже начинали забывать обо мне, изредка зазывая куда-то по старой памяти, без особого энтузиазма. Вдруг, покрасневшие от ночных сидений на имиджбордах глаза наткнулись на одно из имен в списке участников. Аня, девчонка из параллельного класса, с которой мы часто держались за ручку в детском саду. Это очень меня удивило, ведь раньше она не была частью нашей компании. Краем уха я слыхал что-то о том, что Лена и Оля начали знакомиться с девочками из параллельного класса, потому что в следующем году наши классы собираются объединить в один. В этом параллельном классе и училась Аня.
После садика мы договорились с ней, что продолжим общаться и в школе. Наши мамы умилялись этим "романом", и отправили своих детей в одну школу. Однако в одном они просчитались - мы с Аней оказались в разных классах. Тогда-то все и пошло наперекосяк.
На линейках мы стояли в разных местах, наши кабинеты были на разных этажах. Но все надежды окончательно рухнули, когда в третьей четверти, когда все первоклашки потихоньку освоились, между нашими классами началась вражда. Ничего такого, никаких поводов - обычное ребяческое соперничество, "ашки" против "бэшек". Тут о каком-либо общении можно было забыть. За предательские настроения и преклонение перед врагом можно было и оказаться в опале, а я и так никогда не был "звездой" класса. Потому и не стал противоречить коллективу, ведь стать изгоем не хочет никто.
Я был влюблен в Аню все эти девять лет. Заглядывался на нее на переменах, искал глазами на школьных мероприятиях, следил за страницей в соцсети. Одиночество заставляло меня возвращаться к приятным моментам из прошлого. Конечно, у нас с одноклассниками сложилась довольно дружная компания, но мне так и не удалось ни с кем сблизиться настолько, чтобы забыть ее.
Я откинулся на спинку кресла и прикусил большой палец, раздумывая. Решил подождать и все проанализировать. Стал читать переписку. За все время Аня ничего не написала. "А что, если она и не собирается ехать?" - пронеслось в голове, но тут разговор зашел о том, кто как будет добираться до места встречи, и тут уже она вступила в диалог. Аня заявила, что поедет в машине Ильи с Леной и Олей. Естественно, с ними был и Артем, лучший друг Ильи и парень Оли. Стали выяснять, все ли определились, кто как поедет и что будет пить, и тут Артем заметил, что я не ответил ни на один вопрос. Он спросил:
-Анон, а ты-то как, поедешь вообще, или как обычно, "дела"? - в конце он добавил смеющийся смайлик, смягчив свою претензию.
Стало ясно, что медлить больше нельзя. Пытался что-то еще взвесить, но Артемово "Так что?" не оставило шансов. Я сдался: будь, что будет.
Мест в машине с Аней, как и во втором автомобиле, больше не осталось, поэтому в любом случае пришлось бы трястись в электричке. Я напечатал:
-Сори, только встал. Да, поеду, на электричке, пить буду... ну, пиво.
-Ого! Не ожидал от нашего киберспортсмена, ахах. Окей тогда, так, скидываемся на эту карту... - ответил Артем, и беседа вернулась в прежнее русло.
И вот, на следующее утро, еле-еле встав по будильнику и шокировав этим родителей, мое сонное тело уже двигалось к станции. "Вроде как первый раз за лето из дома вышел, до магаза не в счет" - прикинул я и внутренне ухмыльнулся, довольный собой. Меня осенило - а чем тут вообще гордиться? Своей нелюдимостью?
Меня начало кидать из крайности в крайность. То мнил себя небыдлом, интеллектуалом, "титаном одиночества", "не хочу общаться с маргиналами", то вдруг с теплом вспоминал, как весело мы проводили время компанией, как лазили по заброшкам и стройкам, как гуляли до ночи, мешая жителям окрестных домов и доводя родителей до инфаркта. Вспоминал Аню.
Я начал жалеть о том, что вообще согласился куда-то идти. Сидение дома позволяло прятать эти воспоминания, убегать от печальных мыслей. Совершенно не хотелось принимать, что когда-то было лучше, чем сейчас, что я общался и веселился с реальными людьми без задней мысли; теплые моменты из прошлого сжимали сердце. Аня снова стало непреодолимо далекой. Внутренне я сокрушался:"Да с чего ты вообще решил, что она вдруг решит с тобой знакомиться, не то, что общаться? С остальными она уже дружит, может, с кем-то встречается, спит, какие, к черту, отношения в детсаду! В детском, мать его, саду, идиот, сука!"
С такими мыслями, с горем пополам добрался до станции. Должно быть, я выглядел таким угрюмым, что после стандартных расспросов о жизни и делах, на которые, я, разумеется, отвечал односложно, от меня отстали. В вагоне я всю дорогу сидел в наушниках и смотрел в окно, пока мои приятели смеялись, фотографировались с бутылками дорогого алкоголя и показывали друг другу мемы и видосы, не обращая на меня никакого внимания. Я чувствовал себя уязвленно, даже больше - внутри сидели обида, но вскоре гордость таки воспряла, напомнив мне, что все это чушь, в которой я не нуждаюсь.
Когда мы прибыли в точку назначения, компания рванула к месту встречи, веселясь и дурачась. Ребята толкались, отбирали друг у друга вещи и носились, хохоча. Я все так же плелся сзади, смотря себя под ноги, и изредка пинал камни или бил кусты. Никто не обращал на меня внимания, и я чувствовал себя лишним, совершенно неуместным здесь. Казалось, мой унылый видок раздражает окружающих, меня стараются не замечать, как бомжа или прокаженного.
Миша привел нас к полянке, куда вот-вот должны были приехать остатки нашей группы на машинах. Как я понял из переписки, пацаны уже как-то бывали в этих местах, когда ездили в лес за закладкой. Тогда они и наткнулись на это озеро. Тотчас решили, что обязательно надо приехать сюда всей гурьбой. И в этом их однозначно можно понять: место было необычайно, даже аномально красиво для наших краев.
Голубое, практически зеркальное озеро с трех сторон сокрыто холмами. Под гладью воды бликуют гладкие, словно отполированные камни. С востока от озера раскинулась небольшая степь, как бы посыпанная клочками кустарника. Она напоминает засушливую пустыню, по какой могли бы проходить гонки на сверхбыстрых болидах. На пару километров вокруг стоит хвойный лес, и только если идти в одном направлении, можно дойти либо до железной дороги, либо до высокого забора, который ограждает какой-то из секретных объектов. В нашей области таких объектов достаточно много - во время войны к нам переехало много НИИ и заводов, в том числе и засекреченных.
Мы расселись вокруг поляны на пеньки и стволы поваленных деревьев. Кто-то фотографировался, кто-то открывал бутылки. Небольшая группа, начав еще в электричке, играла в карты. От скуки я уже подумывал к ним присоединиться, как вдруг послышался шум моторов, и две машины въехали на поляну. Мне было трудно перестать пялиться внутрь машины Ильи, высматривая Аню, но я хотел показаться невозмутимым и скрывал свой интерес. Неуклюже пытаясь занять себя хоть чем-то, я открывал все пакеты в поисках своего пива. Из машины вылез Артем, поздоровался с людьми, и, найдя меня глазами, сказал:
-О, и задротам привет! - после приветствия он сначала непонимающе посмотрел на меня, ехидно улыбнулся и продолжил, - Чего, надоело целыми днями дома задрачиваться, так не терпится выпить? Поздоровался бы хоть с друзьями. Ладно, неважно, держи свое пиво, отдельно заезжать пришлось. Но чего не сделаешь для наших дорогих и редких гостей, - Артем театрально поклонился.
Все вокруг хихикали и поглядывали на меня. Мне хотелось просто убежать, спрятаться, натянуть маску безразличия, но я не мог с собой справиться, краснея. Тема был одним из негласных лидеров нашей компании с детства. Он и раньше, в детстве, бывало, подкалывал меня и нескольких других бедолаг. Беззлобно, за какие-нибудь косяки, как бы по-отечески, но это раздражало еще сильнее. Тем более в нашем возрасте, когда все уже считают себя очень взрослыми. А с тех пор, как я начал хикковать дома, для него появился особенный повод - Артем терпеть не мог геймеров и домоседов, ведь он с детства занимался спортом и активным отдыхом с родителями, проводил все свободное время в кружках и секциях. Естественно, у него никогда не было возможности позалипать в игры или посидеть ночи напролет за аниме. Вот, наверное, и мстил.
Я взял гремящий стеклом пакет из его рук и угрюмо ушел на край поляны. Открыл пиво и сразу осушил одну бутылку. После этого я уже немного успокоился, попытался увидеть Аню. Безрезультатно покрутив глазами, я услышал Олин крик:
-Все, мы пошли, без нас не ужритесь!
Я тут же повернулся к сидящему рядом Илье:
-Куда это они?
-Здорово, Анон. Очень вежливый ты сегодня. Да куда, за хворостом, без костра холодно и... беспонтово, короче. Хочешь, догони их, вместе пойдете.
-И Аня с ними?
-Кто? - переспросил Илья, непонимающе нахмурив брови.
-Аня, с параллельного.
-А, Саня... Ну так да, с ними.
Я махнул рукой. Илья уже был явно не совсем в адеквате - несмотря на то, что был за рулем, - да и вообще не отличался сообразительностью. Подростки в это время уже порядочно поднакидались, в ход пошли дырявые бутылки и почерневшие лампочки. Удивительно, как быстро им удалось дойти до такого состояния - все хвалились, что бухают жестко и постоянно, мол "да чего пиво брать, давайте уж по водочке, что, трезвыми будем сидеть?". Кто-то уже начал блевать зеленой желчью, согнувшись в кустах.
Взяв вторую бутылку, пошел вверх по холму. С моего нового местоположения было прекрасно видно широкую степь. Она манила своей чистотой, казалось, что по ней можно бегать и кричать часами, пытаясь насытиться пьянящей, искренней свободой природы. Я представлял себя путешественником, обогнувшим земной шар на воздушном шаре, переплывшим на простой байдарке самые широкие и бурные реки, нашедшим сокровища, которые сделали его невероятно богатым... И вот, он наконец вернулся в родные края, смахнув сентиментальную слезу любуется видами, обнимая свою спутницу, прошедшую с ним его долгий путь. Они возвращаются в палатку, и Аня...
Стоп, Аня? Да, это она, бесстрашная амазонка и верная жена, шепчет: "Помнишь, тогда, в детском саду, ты тогда подарил мне мыльные пузыри, и я решила, что буду с тобой в печали и в радости, в горе и в..."
Меня разбудил настойчивый шелест кустов. Упавшая бутылка истекала пивом, зацепившись за торчащий корень. Из кустов появился силуэт. Я никак не мог угадать, кто это, пока меня не захлестнуло сильнейшее deja vu. Это была Аня. Смущенная моим открытым ртом и тупым сонным взглядом, она неуверенно сказала:
-Привет, помнишь меня?
-П-Привет... Привет, Аня. Конечно помню, в садике общались... - я все еще не мог подобрать подходящих слов. Спросонья голова казалась тяжелой, все было как в тумане.
-Вау, не ожидала. - Аня опять смутилась, очаровательно и мило, - ну вот сколько лет уже и не говорили ни разу, а оба помнили, оказывается, - девушка опустила голову, явно тоже не находя слов.
-Я, честно говоря, тоже в шоке, что и ты меня помнишь... Ну, то есть столько лет, действительно... - разговор решительно не клеился.
-Помню-помню... - она чуть заметно улыбнулась, уводя глаза в сторону, и заговорила живее, ее будто током ударило, - А ты помнишь, как мы тогда спрятали Мишкины колготки, и его мама долго на него кричала? А на следующий день уговорили родителей отвести нас пораньше, и подсунули колготки обратно ему в шкафчик. Вот у его мамы глаза округлились! - Аня опять улыбнулась, - Миша тогда здорово расплакался.
Я от души рассмеялся. Вдруг я осекся: "Боже, как давно я не смеялся в голос". Девушка заметила перемену во мне и помрачнела. Мотнув головой, я начал торопливо:
-Не-не, не подумай, просто Мишу жалко, - я глупо улыбнулся.
-Да, дети конечно, жестокие.
Опять повисло неловкое молчание. Я поторопился его прервать:
-А помнишь...
И понеслась. Так, за воспоминаниями, время летело незаметно. Мы с Аней смеялись, улыбались друг другу и умилялись детским шалостям. Короче говоря, были на одной волне.
В один момент мы резко замолчали. Аня глотнула пива - такого же, какое было и у меня, - и, вздохнув, стеснительно проговорила:
-И все-таки, почему ты так ко мне и не подошел? Да, я, понимаю, могла и сама подойти, но... Мы же тогда договорились, помнишь?
Аня грустно улыбнулась. От этого на душе стало невыносимо противно. Я не находил, что мне сказать. "Мы были в разных классах"? "Понимаешь, я не мог, одноклассники были бы против"? Очевидно, что единственным честным ответом было бы "Струсил", но я чувствовал, что не могу выдавить из себя ни единого слова.
На участок степи перед нами вышли Илья с Леной в обнимку. Илья что-то шумно говорил, а его пассия громко хохотала в ответ. Их звуки привлекли наше с Аней внимание, и мы оба повернули к ним головы. Внутренне я расслабился, ведь это позволило мне выиграть время для вменяемого ответа. Вдруг ребята изчезли.
Просто так, как написали бы в книге - "растворились в воздухе". Я был готов поклясться, что в момент исчезновения воздух покачнулся, и мне были видны границы прозрачного купола, которые пересекли Илья и Лена перед тем, как испариться.
Не успели мы с Аней переглянуться, как вслед за первой парой подошли Артем с Олей. Они были так пьяны, что не замечали ничего вокруг. И вот, они уже стремительно приближались к границе, как я, выйдя из оцепенения, вскочил и крикнул "Стойте!".
Земля под моей ногой посыпалась вниз по склону, изображение в моих глазах совершило кульбит. Я колбаской покатился к куполу. Перед тем, как потерять сознание, я увидел Аню, бросившуюся за мной с вытянутой рукой.
Мир вокруг исчез. Осталась темнота.
С потолка на голову сыпется штукатурка. Обшарпанные стены исписаны баллончиками. На них все - от признаний в любви до мата, от пиктограмм до свастик. Под моими ногами лежат пустые пакеты, измятые банки, шприцы, лужи, фантики. Впереди лестница. Она ведет вверх. Ступеньки разваливаются, кое-где торчат прутья арматуры. Поручни измазаны соплями и плевками; по ним ползают змеи из сажи - о поручни не раз тушили бычки. Каждый мой шаг отзывается хрустом битого стекла под ногами. Стрелки граффити указывают, манят наверх. На последнем этаже меня встречает дверь. Она обрамлена изображением огромной пасти неведомого существа. За дверью вправо и влево бежит длинный неосвещенный коридор. Все двери кроме одной - непреступны, сделаны из толстенного ржавого металла и закрыты толстыми решетками.
Одна из дверей приоткрыта. Она гораздо приветливее остальных - утонченные стеклянные вставки, породистое дерево, позолоченная изящная ручка. Я открываю ее и вхожу внутрь.
Прямоугольная длинная комната. На полу распластался простой палас бордового цвета. Слева и справа от меня на стенах горят свечи в позолоченных канделябрах. В конце комнаты висит яркая цветастая картина. Я не могу разобрать, что на ней изображено. Подхожу ближе, но и это не дает результата. Я уже вплотную прижимаюсь к стене, отчаянно силясь понять хоть что-то.
Свет гаснет, а стены сужаются, не давая шелохнуться. Я в ловушке, в тесной пещере. Дышать тяжело, я паникую, из глаз брызгают слезы. И вот, наконец, я вижу.
Я. Аня. Отмахнувшись от протестов родителей, подхожу к ней на линейке. Воспользовавшись тем, что учительница отвлеклась, бегу к ней на перемене. Плюю на страх быть осмеянным, покупаю ей цветы на восьмое марта. Зову в кино. На выпускном мы рука об руку, снова, как в детском саду. После школы мы идем в один институт.
Комната сужается еще сильнее. Снизу начинает подниматься вода.
После института мы женимся. Красивая свадьба, мамы в слезах.
Картина уменьшается, но это лишь иллюзия. Она уплывает назад, далеко, в темноту.
Первая кругосветка в медовый месяц. Первенец.
Я тяну руку к картине в беззвучном крике. В ушах шумит, не могу вдохнуть, вода накрывает с головой. Крик.
Крик:
-Анон, твою мать, вставай!
Упругая струя воды из бутылки в лицо.
-Анон!
Я отплевался, фыркнул. Мои веки слиплись, картинка в глазах была мутной. Поднялся на локтях, не понимая, где нахожусь, огляделся по сторонам. Я лежу в колючих кустах, весь в грязи и пыли, а вокруг лежит та же степь.
Разбудившая меня толпа уже шатаясь шла к остальным.
-Этот тоже тут, проснулся. Во придурки, точно упарывали что-то... Валяются в кустах в отключке...
-Да и от алкашки так бывает, - возразил второй голос.
-Не знаю... Но пересрались все здорово, конечно.
Оба голоса пьяно засмеялись. Меня словно ударила молния:
"Аня!"
-Пацаны, стойте, - прокричал я в след разбудившим меня подросткам, - А Аню не нашли еще?
-Кого?
Я опять начал выходить из себя, как тогда с Ильей.
-Аню. Не Саню, не Ваню. Анна. А-Н-Я, - произнес по буквам.
-Ты о ком вообще? Иди полежи, реально, в себя приди.
Они было собирались уйти, но я остановил их, схватив за плечи.
-Сейчас, погодите, покажу.
Я похлопал себя по штанам в поисках телефона. Он нашелся в другом кармане, не в том, в котором я его обычно ношу. В другой ситуации это бы меня неслабо удивило, но сейчас и так странностей хватало.
-Вот же она, в беседе... - я стал суетливо листать список участников, не находя Аню, - Сейчас...
Я дергал имена вверх-вниз с минуту. Ребята ушли уже молча, косо на меня посмотрев. Но это меня уже не волновало. Ани действительно не было в списке. Не было ее страницы и в моих закладках. Уже дома я посмотрел альбомы из садика, фотографии со школьных мероприятий - и там не было никакой Ани. Спрашивал знакомых - точнее тех, кто должен был ими быть, - но и они ничего не знали.
В один из дней я понуро шел по улице своего города. Школа закончилась. В институт я не поступил, из колледжа отчислили, и началась совершенно иная жизнь - никаких походов, никаких путешествий, только работа сторожем за три копейки и пиво по вечерам, с каждым годом все более дешевое, чем тогда, у озера.
Вдруг я увидел ее. Это точно была Аня. Она скользнула в арку. Я тут же рванулся за ней. Посреди двора, в который вела арка, она исчезла, махнув мне рукой на прощание. Купол снова качнулся, но мне уже было нельзя войти. Опыт научил меня, что это ловушка.