На дворе 20.001 год, уже как 10 лет конфедерация пала, начались войны, кризисы конфликты, в том числе и на Ву. Недавно закончилась седьмая ближневосточная война победой Коалицией Стран Союзников (КСС). На этом фоне, затяжной кризис в Арате начинает спадать, бандитские группировки почти полностью уничтожают. Хоть и происходит в своем роде ренессанс, люди все еще не пережили прошедшее полностью, они все еще не доверчивые, лживые. 

 

Конфликты, унесшие столько жизней, оставили за собой шрамы и увечья: обездоленных, раненных, искалеченных. На фоне еще действующей, но спадающей преступности, остаются многочисленная подростковая преступность, а не контролируемые и многочисленные, зачастую сельские и отдаленные регионы, погруженные в анархию и самоуправство, продолжают свою борьбу за независимость и права. В это время происходит и рассвет корпораций в Арате. Множественные фирмы открывают свои филиалы по всему Арату, возводя многочисленные небоскребы и сооружения. Вместе с тем, усилилась роль национального араторского движения, а продолжатели дворянских родов, называемые Кремлями, вновь готовят солдат для восстаний и мятежей. 

 

Именно в этом первородном хаосе, оставленном уходом старой власти, и приходом новой, живет и процветает темная сила и магия, вновь пробужденная силой страха и ненависти. Старые панельные дома, покинутые деревеньки, хутора и кремлевские особняки, что они в себе таят? 

 

Именно в эту кашу из событий и попадает главный герой повести, чей жизненный путь вывел его в столицу Арата, где он повстречал таких же бродяг, ведомых опустошенным миром. 

 

 

 

 

Фотоаппарат

 

 

Фотоаппарат издал характерный щелчок, затем появилась вспышка, и через пару секунд показалась фотография. 

 

Глава 1

! 

 

Еще до того, как я взял в руки тот злополучный фотоаппарат, я жил в маленьком захолустном городке на окраине цивилизации. Моя жизнь тогда была связана по большей части с одними и теми же людьми и местами. Скука. Поэтому уже к 19 я решил перебраться на новое место, желательно в самую чащу мегаполиса. Мой глаз упал на столицу нашей страны, и в 21, окончив техникум, я собирал манатки для переезда.

 

Через пару месяцев я сидел в совершенно голой квартире, без копейки в кармане и докуривал последнюю пачку каких то дешевых сигарет. Голяк полный — как тогда подумал я и стал искать работу. Менее сложную, более прибыльную. По специальности идти не было смысла. На тот момент таких как я было пруд пруди.

 

Однажды, листая сворованную газетенку, я нашел объявление: "нужен фотограф, без опыта, обучение на месте". Великолепно, подумал я. В ту же секунду оделся максимально парадно, а точнее надел рубашку с парой прожженных дырок, да отцовские брюки. Стоит уточнить, к тому моменту из родных у меня остался лишь сводный брат, но этого ублюдка я ненавидел с того момента, как он появился в моей жизни. Поэтому я даже не знал, где он.

 

Уже в дверях я понял, что нет у меня ни резюме, ни записи по телефону. Наплевав на это, мол, авось и так сойдёт, я помчал на улицу. Было так интересно бродить по этому мега городу. Я был в предвкушении денег, а вместе с ними вкусной еды; хорошей, или по крайней мере, нормальной одежды.

 

Местные пейзажи, порой просто поражали мой взбудораженный мозг. Проходя по главным улица, ты чувствуешь насколько ты мал по сравнению с окружающими строениями. Гигантские небоскребы перемежались с домами эры конструктивизма и брутализма. Чудовищные бетонные строения и памятники давно ушедшим людям возвышались над моей головой, создавалось впечатление полной ненужности. Но моя дорога лежала не по зализанным проспектам, а в самую гущу городских трущоб.

 

Сев на измотанный временем монорельс, я уставился на циклопические здания, бесконечно уходящие в небо, коего даже не было видно. В самом монорельсе было под стать месту в которое я еду. Граффити, обшарпанные сиденья, не закрывающиеся окошки. Люди здесь были такими же: отвратительно пахнущие, постоянно вопящие на каких то странных языках с обильным матом. Они даже не стеснялись курить в вагоне. Под воздействием всей этой серости, я невольно поддался остальным и достал последнюю сигарету, чиркнул спичкой и задымил.

 

 

Один вид за окном сменялся другим, ещё более странным и причудливым. Огромные строения постепенно растворились, а на их место пришли маленькие пятиэтажки. С высоты, они выглядели будто муравейники, а из них выбегали такие же люди-муравьи. Это место было зеленым. Старая застройка позволяла это сделать, и в каждом дворе был сад. Но вскоре приятные домики уплыли.

 

Моим глазам теперь открылись каналы. Пересохшие, по ним ходили огромные поезда-дома. В верхних этажах располагались кофейни, в нижних же жили отвратительные крысолюды и остальные мутанты, названные в народе брелами. Наверное, прозвище они получили из-за характерного "амбре", исходящего от них за несколько метров.

 

Брелы жили и работали в этих поездах, зачастую выполняя простейшие действия не связанные с взаимодействием с пассажирами, вроде мойки полов, сбора мусора и тд. Они, как и поезда — пережитки прошлых столетий. Некогда, мутанты заполонили крупные города, поэтому правительство и другие организации размещали их в принудительной изоляции, а затем отправляли на опасную работу. 

 

Постепенно и это чудо человеческой мысли проплыло. Теперь я наблюдал за постепенным увеличением этажности строений. Шесть, восемь, пятнадцать, а затем и новенькие двадцати этажные башни. Здесь уже чувствовался "аромат" места в которое я еду.

 

И тут монорельс сделал неожиданный скачок и устремился вниз. Затем вверх. Солнце уже перестало выглядывать из-за массивных однотипных строений, а этажность на них я не в силах был посчитать. Скажем так, их количество было далеко за тридцать. Теперь лишь неоновый свет от вывесок освещал потасканный вагончик. Но вскоре и в нем включили лампы.

 

И вот я увидел надпись: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СИРМУНД СИТИ".

 

Колеса затрещали и монорельс остановился. Это была конечная станция, та на которую мне и нужно было. Вывеска гласила: "Станция Алый проспект, второй уровень". Я вышел, отряхнулся от пыли и огляделся по сторонам. Тупик измазанный краской и парой нецензурных слов. А с боку на меня глядел красный глазок камеры наблюдения. Причем тут алый и проспект, я тогда не понимал. Но только протерев глаза и пройдя за угол, я понял. Алые восточные фонари украшали каждый столб здесь, а улица тянулась словно бесконечно. Здесь были сотни, если не тысячи людей. Будто в одновременном пьяном экстазе, они тянулись вдоль гигантского проспекта, просачиваясь в каждую забегаловку и ресторан. Вместо же проезжей части здесь зияла бездна, разделяющая проспект на две части. По ней, на манер водных каналов, прогуливались красно парусные лодки-левитаторы. Или же они, огибая множество арочных мостов, неслись вглубь бездонной пустоты. 

 

Проходя сквозь толпу, я все же понимал, что нахожусь в самом злачном районе нашей столицы. Никуда не делось уличное искусство, как и запахи, смешавшиеся в одно сплошное зловоние. Но все это компенсировалось атмосферой праздника, который, как я позже выяснил, происходит здесь все 365 дней в году, каждые сутки, без выходных. Одни ларьки были закрыты, а другие работали. Когда наступала ночь, они сменялись. Я затаил дыхание. Разве можно увидеть такое в глухой провинции? Мне кажется, нет.

 

 

Бетонный тротуар, весь обхарканный, закончился, затем шла лестница вымощенная плиткой. По ней мне и нужно было идти. "Этаж 79, уровень 3" - гласило объявление в газете. Спустившись, я понял, что попал в самое сердце погани этого района. Здесь жил весь сброд и чернь. Те же самые мутанты или беженцы с других планет находили здесь дом и кров.

 

И вот я стоял возле тяжёлой металлической двери, вывеска над ней значила: "фото компания Психея". Проверив запах тела и дыхания, я неуверенно нажал на звонок. Ещё раз. Для закрепления ещё. Замок со скрежетом отперся, и, не снимая цепочку, на меня уставился человек. Гладкий, с ухоженным лицом.

- Чего? - спросил он.

- По объявлению, здесь фотографировать учат?

- Здесь! - со смешком он закрыл дверь, через миг отворив ее вновь. - Проходите, в данный момент перед вами несколько человек, но, будьте уверены, ожидание не займет много времени. - я с одобрительным кивком взглянул на него. 

Гладкий-гладкий. Нет ни морщинки. Пухлый, низкого роста, одетый в точно подшитый черный костюм.

 

 

!2

 

Сопроводив до комнаты ожидания и всучив какой-то пожелтевший журнальчик, планктон так же гладко пошагал по своим клерским делам. Со мной сидело два человека и один очень странный, не побоюсь этого слова, маргинал. Пожилая дама полной наружности с обильным пирсингом по всему лицу. Молодой человек с ослепительной улыбкой, нет, с чудовищно яркими зубами. Я без понятия чем он их драял. Свет, попадавший на них от холодных ламп, с такой силой бил в глаза, что те слезились. Последним и самым удивительным гражданином был Некий, явно не человек. Он выглядел очень встревоженным. На его шее и руках, полных мандража, виднелись зелёные чешуйки. Мутант, подумал я. Откуда здесь? Им обычно и помойки хватает.

 

Но вот леди позвали на собеседование. Я же принялся листать журнальчик. Но вскоре бросил это дело, поскольку кроме неприлично дорогой одежды в нем ничего не было. Чай. Откуда-то возле моей руки материализовался чай. Не придав этому значения я отхлебнул.

 

- Самый раз, - пробормотал я и стал рассматривать настенные часы. Тик-так. Тик-так.

 

Вот вышла женщина. С каменным лицом и гордой походкой, она быстро прошла мимо нас, а в прихожей громко хлопнула дверью. Парень зашедший после нее, вскоре вышел с распущенным галстуком. От его ухмылки не осталось и следа. Последним заходил маргинал. Потрепанный жизнью, явно видно. Он долго не мог нажать на пластмассовую ручку и перешагнуть маленький порог, все мямлил что-то, перебирал гримасы. Но когда понял, что я за ним наблюдаю, все же сглотнул слюну и зашёл. Его, так же как остальных, я ждал не особо долго. С повисшей головой и одинокой слезой на щеке, он промямлил мне что-то на прощание и также угрюмо потерялся за дверьми.

 

Настала моя очередь. Знаете, оглядываясь сейчас, я бы предпочел не заходить в эту комнату, не искать легких денег. Но что сделано, то сделано. Я прошел за пластмассовую дверь и первое, что увидел... своего сводного брата.

- Здравствуйте, присаживайтесь. Вы без записи? - он даже не узнал меня. Я также сделал вид, что первый раз его вижу.

- К сожалению нет. Не было времени подготовить резюме и отослать.

- Что же, это конечно не профессионально, но с кем не бывает. - я уселся на жёсткий деревянный стул, когда же братец сидел на высоком кожаном кресле. - у вас есть среднее специальное образование?

- Присутствует.

- Какое?

- Бухгалтерское.

- Хорошо, - он ухмыльнулся. - Предыдущее место работы?

- Такового нет.

- Ещё лучше, - без доли иронии сказал мой сводный брат. - Последний вопрос, самый главный, Вы боитесь смерти? - на языке почему то вертелось слово “нет”. Но я быстро отбросил эти мысли.

- Да, - странно такие вопросы задавать. - А кто ее не боится?

- Я тоже так думаю, молодой человек! Стало быть Вы приняты!

- Принят? - с ещё большим удивлением вопросил я. - И всего-то?

- Точно-точно. Подпишите эту бумагу и вы приняты.

 

На пожелтевшем папирусе были начерчены ровные буквы невероятным каллиграфическим почерком. Мельком прочитав, я сунул свою закорючку в отведенное для нее место. Затем запоздало прочел ее. В документе, конечно, не говорилось ни о каких пенсионных отчислениях, или на крайний случай страховке жизни. Конечно не стоит обращаться и в профсоюзы и инстанции, толку ноль. Приняв на тот момент ещё не взвешенное решение проработать здесь пока на ноги не встану, я передал бланк братцу. 

 

- Что ж, на сегодня мой рабочий день окончен, в курс дела вас введёт мой помощник.

И тут же он стремительно вылетел из кабинета, не давая мне и шанса сказать что-нибудь на прощание.

 

Я вышел в пластмассовый коридор. Уже хотелось курить. Часы пробили 7. Никого не было. Клерк видимо тоже убежал домой даже не заперев дверь. Делать мне было нечего, и я вышел на улицу с силой захлопнув дверь. Работа есть. Но особой радости я от этого не испытал. Курить хочется. Пора бы мне, думаю, завести друзей в этом городе. А лучше место для этого, думаю, ночной клуб. Курить хочется.

 

На противоположной стороне были видны лишь неоновые вывески, а посередине чернеющая пропасть. Облокотившись о поручни, я начал вглядываться в нее. На этажах вели свою жизнь работяги. Они трудились на маленьких мануфакторумах, перетаскивали грузы, кто-то ужинал. Такие небольшие предприятия очень распространены в этом районе. Естественно все было нелегально. Но выбора по сути ни у кого не было. Тотальная нищета на нижнем уровне, высокий уровень криминала и наркотрафика, нулевая заинтересованность правоохранительных органов в борьбе с этим всем, делало свое дело. В прошлом десятилетии Пролы, бандитские группировки Арата, взяли свое начала из этого района. Боже — подумал я, - и забыл все увиденное в момент. Пора искать клуб и сигареты.

 

 

!3

 

Клуб был тут же, на Алом проспекте, не отходя от кассы. Его вывеску было сложно выделить на фоне остальных, все настолько перемешалось в этом разноцветном неоне. Внутри шум, всепоглощающая музыка, люди и нелюди в костюмах разных мифических героев. Костюмированная вечеринка, подумал. Так и есть. Вход для людей и нелюдей в "обычной одежде" был выше. Хотя мои тряпки смахивали на костюм зомби, чем я и воспользовался. И того вход стоял мне каких то 20 Лун. Гроши.

 

Внутри было предстать тематике. Главный зал — демоническая зона. В клетках подвешенных над потолком танцевали суккубы. В курилке был райский сад. Лики Святых и старых забытых божеств, пепельницы в виде черепов. Богохульство, подумал я. Бар был украшен в погребальной тематике. Мертвецы и скелеты, выгравированные на стенах, хищными взглядами пожирали немногочисленных посетителей.

 

Я взял себе бутылку темного пива и, озираясь на разных чертей и оборотней с вампирами, сел за столик. Почти еще никого не было. Люди и нелюди только подходили. Вообще слишком сильное слово — нелюди. Никаких рас кроме человеческой конечно не было, откуда? По большей части я подразумеваю под этим словом брелов. Разных-разных. Они все жили здесь же, почти в принудительной изоляции. Поэтому далее под словами "человек" и "люди" я буду говорить обо всех них сразу.

 

Бар постепенно наполнялся людьми. Я медленно пил и курил сигарету. Мой взгляд падал то на суккуб, то на дьяволиц. Зачем я сюда пришел? Найти друзей? Я ведь недолюбливаю людей. Вряд ли я здесь найду компанию по душе. Скорее, просто выпить да поглазеть на столичный клуб. В моем городе подобных мест не было. И вот через мгновение после этих мыслей мой взгляд уцепился за того самого парня, который пытался устроиться фотографом. Нет, не с супер улыбкой. Откуда такой зализанный в таком грубом и злачном месте? Я говорю про брела. И он был не один.

 

Но я вскоре забыл про это, суккуба все же положила на меня взгляд. Девушка подошла ко мне и, хихикая, пригласила на танец. А дальше как в сне. Я плясал как угорелый под какие-то бесовские композиции перемежая с алкоголем и походами в уборную. Жуть.

 

Как то присел все там же в баре. И снова мой алкогольный взгляд стал блуждать по помещениям. Опять! Опять он, богом клянусь. Он сидел в том же самом месте. Мне стало не по себе. Его окружили какие-то, мягко скажем, подонки. Они били его легонько по щекам и бокам. Пора отсюда сваливать!

 

Оклемался я уже на улице. Примерно час ночи, монорельс уже не ходит конечно, поэтому придется потратить последние деньги на такси. И зачем я сюда пошел? Выпивка то не решит моих проблем. Голова стала потихоньку проясняться. Закурил. Высоко в небе, на шпиле какого то небоскреба, гнездилась птица. Большущая. На вскидку метра полтора в длину. Я никогда таких не видел. Она парила над нами, бренными и убогими прямоходящими людьми, не способные самостоятельно оторваться от земли.

- Ха, - прокашлял я, - ну и бред.

 

Вызвал такси и уехал из этого треклятого проспекта Алых Фонарей.

 

 

!4

 

 

Бесполезное, как вы скажите, отступление. Возражу, произошедшие вчера события, натолкнули меня на глубокое самокопание. Часам к 7 утра, я, не сомкнув глаз, записывал следующее на обрывках газет:

 

1. Друзей не находят в клубах.

2. Прежде чем их (друзей) заводить, следует самому стать в своих глазах стоящим человеком.

3. Да и вообще, зачем мне они? Я все время был один, а зачем они понадобились мне сейчас?

 

Тоненькая стрелка на циферблате подбиралась к отметке 9. Пора собираться. 

 

Жил я, кстати, в довольно таки обыденном районе. Здесь не было ни зашкаливающей преступности, но и назвать его благополучным тоже язык не повернеться. Знаете, такой самый обыкновенный спальный человейник, коих в области пруд пруди. Здесь было спокойно. Не знаю преимущество это или недостаток, смотря как посмотреть. Одно точно меня радовало, добираться до моей работы будет легче легкого. Прямой маршрут все таки. На пути к остановке мой усталый взгляд привлек какой то обветшалый памятник. Подойдя ближе, я лишь ухмыльнулся. “Неизвестному Партийному Деятелю” - все с заглавной. От былой помпезности не осталось и следа. 

 

Великая держава - Арат, но сейчас нет и следа того величия. Конфедерация пала, начались войны в том числе и на Ву. Конечно, в развале некогда самой могучей силы в галактике сыграло множество факторов, но самый главный из них - внешний. Ужаснейшие конфликты первой половины прошлого столетия унесли за собой миллиарды жизней. Все оплакивали погибших, а на обломках прошлой цивилизации надо было строить новую. За пятьдесят с лишним лет исправить разрушения таких масштабов невозможно, человечество вновь впало в темную эру, а Конфедерация спустя пять десятков лет, не выдержав, пала. Именно на ее костях мы и живём. Сейчас Ву выглядит будто выжженные пустоши: руины прежних городов; покинутые, призрачные поселки и деревни, отдаленные территории брошенные на произвол судьбы. Что уж тот говорить о галактике в общем. Оставшиеся сильные государства закрылись в себе, решая многочисленные внутренние проблемы. Единственное, что осталось полностью целым на Ву - столица Арата, куда до сих пор тянутся все, а места, конечно, всем не хватает. Вскоре, после того как численность населения перевалит за восьмидесятый миллион, она лопнет и настанет всем конец. Я, как вы понимаете, хочу его застать лично. 

 

5!

 

 

Вновь монорельс. Мне везёт, ведь по утрам в сторону Сирмунд Сити никто не ездит, и я был один. Сейчас я бы вновь принялся описывать местные красоты, но через этот дневник я пытаюсь максимально доподлинно передать то, что чувствовал тогда. Поэтому я зевнул.

 

В офисе меня никто не встретил. Ни гладкого клерка, ни моего противного братца. Я невольно закурил. На регистратуре была записка. Уважаемый Н..., приносим свои извинения бла-бла-бла, отправляйтесь по адресу такому-то такому. Скучивряжившись, я понял, что ехал сюда совершенно напрасно. Могли бы телефон мой, к примеру, взять и звякнуть мне вечерком. С этими мыслями я вышел на улицу и прихлопнул за собой дверь. Рассвет подошел к концу, и солнце взгромоздилось на середине небосвода. Людей стало на порядок меньше, в кофейне же их вообще не оказалось. Я не спешным шагом направился к тому самому монорельсу. Но вот же бес! На полпути я понял, что забыл свою пачку сигарет на стойке в офисе. Чего только не произойдет на сонную голову. Вернувшись, я обнаружил, что дверь заперта. В тот момент я перебирал все маты, коих знал ну очень много.

 

Ладно, черт с ним! Последние деньги на нее потратил и вот так расстался. Злющий, с опухшими глазами, я сел в монорельс и задремал. Проснулся уже на конечной. По адресу указанному в записке, мне надо было еще довольно много пройти пешком или найти где-то общественный транспорт. Задерживаться здесь у меня не было никакого желания. Старые девятиэтажки расположились по двум сторонам десяти полосной дороги. Ни деревца, ни кустика. Мертвая пустошь, одни муравейники. Я сел на ржавую маршрутку, вставил наушники в уши, и также как раньше задремал.

 

Во сне я бродил по пустому городу. Ни машин, ни людей, даже животных не было. Я заходил в каждое строение и все поражался городу. Насколько он могуч и силен. Насколько человек, смогший сотворить такое, умен и талантлив. Ведь ему под силу изменить внешний мир настолько, что вместо рек лягут мостовые, вместо деревьев будут дома, вместо неба нависнут балконы дворцов.

 

Меня разбудил водитель. Конечная. Попросив у него сигарету и выйдя из транспорта, я оказался в богом забытом частном секторе. Здесь природа и человек дрались между собой, образуя своеобразный симбиоз. Но человек уничтожит и его. Не скажу, что отношусь к этому с ненавистью. Наоборот, я так люблю город и его атмосферу. Рождённый в глухой провинции и терпящий всю эту природу, я могу наконец вздохнуть полной грудью. Но моя ненависть не беспочвенна. С самого первого дня моей жизни и по сегодня, я страдаю от аллергии. В детстве часто доходило до абсурда, я не мог выйти из дома целыми неделями из-за тяжелой аллергической простуды. А она, уж поверьте, намного отвратительней любой другой болячки.

 

Дойдя, перед мной развернулась картина: маленькие неуклюжие дачные домики. Напротив одного из них и расположился тот в который мне нужно. Грациозный, но не помпезный; выполненный в самом последнем писке моды на частные дома — Псевдо Модерн из белого бетона, - он подчеркивал место в котором находился. Вокруг него вились виноградные лозы, пышные листья папоротников нависали огромной тенью, всюду были цветы.

 

- Апчх-и — протянул я.

- Будь здоров, - донеслось из глубин зарослей. - Проходи.

 

Отстраняя растения и поливая их матом, я пробирался по белой плитке вглубь. Разноперые птицы проносились надо мной, а я чихал и кашлял. Птицы что-то говорили на своем, птичьем. Наверное, обсуждают погоду, которая сегодня выдалась довольно солнечной, или меня — апчх-и — неизвестного заспанного гостя.

 

Наконец, испытание было пройдено. Хочу вам сказать, что большей изящности в слиянии растений и архитектуры я никогда ранее, да и после, не видел. Белокаменная веранда на небольшой лужайке, украшенная диковинными статуями авангардистов. Меня также не покидало ощущение ирреальности происходящего; небольшой тремор в конечностях, тяжёлое прерывистое дыхание, аллергический кашель и сопли. Я чувствовал себя, мягко сказать, неважно, во многом из-за растений, повторюсь, ненавидимых мною с самого детства.

 

Брат небрежно пригласил присесть на незанятую лежанку, но я вежливо отказался, ссылаясь на время. Он понимающе кивнул и указал на черный дубленый кожей чемодан. Низкая девушка, стоявшая позади братца, сразу же подбежала к чемодану и поднесла его ко мне.

- Что же, друг - хрипло протянул он. - Стало быть, вот твой рабочий инструмент, храни его верой и правдой, другого такого не найти.

 

 

 

Глава 2

!

 

Такси приехало быстро. Я, апчихая и прощаясь, бежал к желанному транспорту. Я чувствовал, что вот-вот мне станет куда хуже чем сейчас. Тремор в конечностях усилился, дыхание стало еще тяжелее, а под одеждой появились красные волдыри. Я решил не вызывать скорую и обойтись старыми добрыми антигистаминными таблетками. Ненавижу больницы. Меня сопровождала, как я понял, гувернантка моего работодателя. Крепкая, низкого роста, коренастой комплекции, кожа чуть смугловата. Южная гномка. Ха-ха, сколько же бесполезных знаний у меня в голове.

 

Садясь в такси, она ловко закинула чемодан мне на колени, а затем как то настороженно попрощалась, пожелав скорейшего выздоровления. Настороженно, потому что смотрела она на меня, как на этакого агнца, принесенного в жертву. Я не придал этому никакого значения, сел в легковушку и закурил.

 

Изредка подскакивая на кочках и падая в дорожные ямы, мы выехали за пределы дачного поселка. Попутно этому я ел маленькие отвратительного вкуса таблеточки. Наверное, уже штуки четыре съел, пора остановиться. Шумело радио, а водила матерился на проезжающие мимо автомобили. Все как обычно. Завтра первое дело. Никакого, как было написано в объявлении, обучения не состоится. Да и черт с ним. Сам справлюсь. В ногах стоял тяжёлый чемодан. Своей черной до одури кожей, он навевал что-то из прошлого. Такие обычно хранились на чердаках и в подсобках. Старые такие, чемоданчики. Но мой дед отдал подобного типа лично мне. Это было ещё в детстве. Я часто прятал туда разные ценные, по меркам ребенка конечно, вещи. Вроде стекляшек, палочек разных (особенно которые были похожи на пистолеты), необычные листья, пожелтевшие тетрадки с картами сокровищ и тайнами галактики.

 

Воспоминания! Кто же мы без них? Вот ведь как злодейка судьба поступила со мной. Единственная вещь, оставшаяся от моих почивших потомков находится у меня в голове! Да, детство у меня было действительно насыщенным и радостным. Не было как в соседских семействах, где отец пил по черном, избивая мать, а дети бродили по двору как оборванцы. Нет-нет! Мой отец был небольшим предпринимателем — имел лавку антиквариата, да и сам очень горел по-прошлому. Часто его не было дома по несколько дней, но, выезжая за ценностями, он настрого наказывал мне следить за всем, что происходит в квартире. Чтобы чистота и порядок, к его возвращению, были соблюдены. В такие, особенные для меня деньки, я забывал про ежедневные прогулки на улице и с упоением чистил, драил, протирал и в общем помогал своей матери. По возвращении, отец за хорошее старание дарил мне какую нибудь безделушку. Вроде старенькой монетки или открытки. Я все-все бережно собирал в небольшую шкатулку в гостиной. По вечерам, при свечах, которые конечно же кроме как эстетической роли не выполняли, рассматривал все добро набранное мной за непосильный труд.

 

Хоть отец мой и жил благоразумно и интересно, умер в молодости. К годам 50 ему пришлось продать лавку за бесценок. Конкуренты. Не видя в своей жизни дальнейшего смысла, вскоре у него обострились проблемы с сердцем, из-за чего он вскоре и скончался. Мама последовала за ним, но уже от рака молочной железы. Агония от утраты столь близких мне людей быстро пропала, когда я понял, что стою на краю нищеты с никудышным образованием и грудой долгов. Из-за последних, мне пришлось распрощаться с большинством отцовских ценностей, заодно и со своим любимым сундучком. Все что у меня осталось от тех светлых времен — небольшое отцовское кольцо. По рассказам, его он привёз ещё в юношестве из длительного путешествия по далеким восточным землям.

Ах, воспоминания!

 

Но я отвлекся. Сигарета давным давно была докурена до фильтра и я поспешил выкинуть ее из окна. Каково мое удивление, когда, открыв форточку, я не увидел знакомых многоэтажек. На их месте оказался сплошной густой лес. Небо из ясного превратилось в покрытое громоздкими грозовыми тучами. Дива! Сколько же мы едем?

Я толкнул водилу, но и тот ничего вразумительного не смог мне объяснить. Вроде как по навигатору мы едем правильно, но никакого спального района не было. Грянул гром. Тучи разверзлись и полил дождь. Своими тяжелыми каплями, он барабанил по крыше авто. Также оказалось, что аллергия прошла, волдыри растворились, оставив лишь небольшой зуд. Мне было не по себе. Конечно, в тот момент я думал лишь о том, что навигатор был поломан или другая любая рациональная фигня. Я уже и забыл про чемодан, который в раскатах молний отражал искаженный свет. Черт! И что же сейчас делать? 

 

Мы ехали еще какое то время в тишине. Невольно стали закрадываться мысли о чем то мистическом. Я много читал о таком, но конечно же относился ко всему этому не больше чем к мифам или фантастике. Бред. Отгоняя все эти беспочвенные рассуждения, я выглянул в окно. Тьма заволокла округу. Дождь усилился настолько, что дальше пяти-шести метров ничего не было видно. Кроме… Наверное, кроме каких то желтеющих огоньков в глубине чащи. Я насторожился, что это? Волки? Медведи? Лисы? Может быть, дикие коты? Ха-ха. Бред, опять бред! Может быть, все это мне мерещится? Побочные действия таблеток, которые были ну уж очень сильны, являются слуховые, а иногда и визуальные галлюцинации. Подумав про это, я успокоился, расслабился и закрыл глаза в предвкушении сладкой дремы. 

 

Мне все также снились величественные человеческие конструкты - дома и строения. Стоя на неком мосту, они устрашающе возвышались надо мной. Я не видел ни их верхушек, ни основания. Мегалиты стали постепенно приближаться друг к другу. Они рушили все на своем пути. Ни забор, ни столб, ни мост, ничто не могло укрыться от надвигающихся строений. Вскоре, они добрались и до меня. Со всех сторон меня окружил железобетон. 

 

Меня разбудил внезапный удар в машину. Я тотчас подскочил с места. Водитель встревоженно вглядывался в зеркала заднего вида, пока не раздался ещё один удар. Ужас. Таксист тоже не выдержал, и, несмотря на непогоду и почти нулевую видимость, до упора нажал на педаль газа. Раскаты молний виднелись на темном небе, а проселочная дорога превратилась в грязевое болото. Я чувствовал, как колеса буксовали в грязи, сильно тормозя движение.  

 

И тут послышался вой отдаленно напоминающий то ли волчий, то ли собачий. Вскоре послышался и третий удар в задний бампер. Я начал вглядываться в темноту за окном, но в слабом свете задних фар были только грязь и дождь. Я обернулся, лицо водителя было мертвенно белым. Четвертый удар, теперь откуда то справа, и мы с катастрофической скоростью стали замедляться. Шину пробила, во тварюга! Машину начало кренить, и я поспешно ретировался на левое сиденье. Боже. Чтобы там ни было в этом дожде, в этом сумраке этого гребного леса, оно хотело нашей смерти. 

 

Ох, если бы, если бы не эта злосчастная деревенька, мы бы погибли там. Первым увидел свет домов, понятное дело, водитель. Его лицо заметно повеселело. "Чуть-чуть осталось, парень! И мы спасены!" Я вжался в кресло. Неспроста это. Что бы там ни пыталось (или пытались) умерщвлить нас, оно точно знало, что вот вот мы доберемся до "точки сохранения". И я нисколечки не ошибся. Пятый удар. Заднее стекло треснуло, расползаясь паутинкой. Шестой удар. И осколки полетели мне за шиворот, пронзая и раня мою шею. Я ожидал что существа просто напросто запрыгнут в легковушку и загрызут нас, обгладав каждую косточку. Я жутко выругался. Боги видимо услышали мою “молитву”, и седьмого удара не последовало. Когда мы выехали на неровно асфальтированную дорогу, одновременно облегченно выдохнули. Этот жуткий сон наконец закончился. 

 

!2

 

Выходить на улицу в такую погоду нам не очень хотелось, но лучше уж так, чем сидеть и мерзнуть в полуразбитой машине. Мы перевели дыхание и шагнули через разбитые бортики авто. Что я тогда увидел? Ну, скажем так, это вызвало у меня больше вопросов, чем ответов. Бампер и багажник… ну как это сказать? Их как будто подъели. Понадкусывали. И укусы эти… они были просто до омерзения правильные. Понимаете меня? Ну вот правильные они были. Как будто твари, - а я уже не сомневался, их было много, - до одури ухаживали за своими клыками. Как например тот парень с неотразимой улыбкой. Дальше - больше! На месте шины ничего не было. Ни-че-го! Резина будто просто испарилась. Мысль что это были волки или уж тем более собаки, я отбросил сразу же после первого удара о зад этой новенькой, как потом выяснилось, машинки. Ну и также самое очевидное, - полная вмятин и царапин задняя часть авто. Погоревав, водитель (внимание!) закрыл дверь на ключи и удалился в поисках хоть какого то места для отдыха. Немного помедлив, - уж очень сильно я был поражен закрытием двери, - отправился за ним. 

 

Водителя кстати заявили Женя. Он не стал требовать с меня денег за битый авто (а он вообще мог?), а всего лишь сказал отдать за маршрут. На счётчике было больше, чем у меня в кармане, поэтому мы обменялись телефонами. Первый долг. Дотопав до середины поселка, мы остановились в какой то пивнухе, вроде тех невзрачных, что располагаются в каждом уважающем себя подъезде. Местных было мало. А те что были, сидели поодаль от входа, спрятав головы в синеющий сигаретный дым. Во дела. А Странное чувство тревоги, которое посетило меня во время нашего бедствия, так и не вышло из глотки. Оно неприятно жгло кадык, обволакивало горло, а дышать из-за него было совершенно невозможно. Пора выпить. Тяжело шагая, к нам подошел… бармен? Трактирщик? Кто то в общем. Предложил заказать темное нефильтрованное и немного орешков. Я сразу согласился. Женя кивнул вслед за мной. 

 

Тогда диалог совершенно не клеился. Каждый думал о том что произошло. Понятное дело, ни один из нас не хотел начинать разговор обо всем этом на трезвую голову. Наконец, когда третья сигарета истлела, нам принесли пиво. Отвратительно горькое, но лучше чем ничего. Стоило оно какие то копейки, поэтому я даже не пожалел, что потратился. Дождь все не утихал. Все также слышались раскаты грома, перебивающие малюсенький черно-белый телевизор. Люди здесь были все под стать атмосфере: темные крохотные глазки, кожа цвета кости, на которой часто мелькали разводы сажи или чего похуже. Хвала богам, Женя первый оборвал тишину. 

 

- Что делать будем? 

- Такси отсюда не вызвать… так что… - я помедлил. - Дождемся конца грозы, а дальше попросим у местных докинуть нас? - он угрюмо покачал головой. 

- Как ты думаешь, что это было? 

- Не знаю, страсть какая то. - очень содержательно, согласитесь. 

- Да это понятно. Что именно это была за страсть? Мне вот этого непонятно. 

- Почем мне знать? - что то нервное пронеслось у меня в голосе. - Но я точно уверен, это все неспроста. 

 

Вновь тишина. Вновь молния бьет на небе полным туч. Подозвав бармена… или кого другого, понятия не имею как называть людей подобного рода занятости, я попросил добавки и закурил. Только сейчас я понял, что люди, прятавшиеся по разным углам, странно косятся на нас. 

 

- Эй, Жень, - сказал я полушепотом. - Глянь-ка. Мы - достопримечательность. - Женя, оторвав взгляд от кружки, медленно оглядел обстановку. То что ему не понравилось увиденное, можно сказать наверняка. 

- Интересно…- и медленно отхлебнул. На самом деле я всегда завидовал людям с такими нервами. У меня, даже пьяного, они всегда шалили не по детски. Женя же сидел с каменным лицом. - Давай не будем делать поспешных выводов, надо подождать. - И он также, как ничего не бывало, продолжил поглощать алкоголь. 

 

Вскоре и моя кружка вновь опустела. Подбежавший трактирщик (да, будем теперь его так называть, я определился), сказал нам выметаться сейчас же, ибо они уже закрыты. Настенные часы прогремели четыре часа дня и сельчане, будто заведенные солдатики, разом встали и удалились прочь из пивнухи. На удивление, их оказалось куда больше, чем при нашем беглом осмотре (хотя это куда более странно, разгар рабочего дня, все должны быть заняты делом, но я отошел от сути). Трактирщик все никак не отходил от нас. Он все тараторил, а в его маленьких крысиных глазках читалось что то невыразимое. Его рот все шире раскрывался, из которого вылетали все более грубые и вычурные реплики. Меня же сковал какой то непонятный страх, который я смог победить лишь спустя мгновение, когда трактирщик полностью перестал стеснять себя рамками приличия. Я робко встал. В горле опять заколотило это чувство. Этот смрад опять поселился в ноздрях. И что то стрельнуло у меня. Как будто пуля прошила мозг, влетела в правый висок, а вылетела из левого. Я взял чемодан в одну руку, другой вцепился в Женю, он непонимающе взглянул на меня. И в эту самую секунду, руководствуясь одним единственным чувством самосохранения, я попытался выбежать из кабака. Всего через мгновение, я чуть не сблевал. Все тело от зубов до пят затряслось, и толчки моего сердца землетрясением проходили сквозь меня, будто эти сумасшедшие молнии на черном небе. Дорогу преградила бестелесная сущность, влетев в которую я будто очутился в киселе. От неожиданности я отпрыгнул назад, потянув за собой Женю, и очутившись на полу. И в это самое мгновение в помещение стали вбегать тени. Бестелесные и полупрозрачные, они появлялись из неоткуда, ступая из пустоты и разбегаясь в разные стороны зала. Я не мог поверить своим глазам. В голове просто не укладывалось это. Что это? Что вообще это "ЭТО"?! Ужаса добавляла скорость происходящего, чья стремительность не поддавалась пониманию. От этого моя больная головушка приняла капитуляцию и благополучно отключилась. 

 

Знаю, читая это, вы наверняка думаете про себя "Да что ты несёшь!? Такого быть не может, сказка все это, графомания неудавшегося писателя!" И я вам отвечу, если бы я был на вашем месте, то относился бы к рассказу точно также. Но услышьте меня, я рассказываю чистую правду. Мой рассудок полностью в порядке, я не наблюдаюсь у психологов, психиатров и в остальных мозгоправах не нуждаюсь. Я часто слышал легенды и истории, якобы произошедшие в нашем мире. Часто пугающие и таинственные, и также часто сказочные и добрые. В некоторые можно поверить, другие отдают столь сильным фальшем и наигранностью, что место им в детских книжках. Одним бы из таких рассказов, был бы и мой, но так получилось, что история мною описанная не вымысел. 

 

!3

 

Человек, испытавший сильнейший выброс адреналина, оказавшись без сил и энергии, очень быстро засыпает. Что то подобное бывает с парашютистами при первом прыжке, организм не справляется с чудовищным стрессом и благополучно отключается. Впрочем, в моем случае произошло все тоже самое, кроме сверхъестественных обстоятельств. Уснув, мне вновь предстало сновидение. На этот раз не было привычных мне помпезных сооружений человека. Я бродил по разрушенному, апокалиптическому мегаполису. Иногда забирался на развалины небоскребов, иногда спускался в разрушенное метро. Я плакал и вспоминал то, из-за чего впервые погрузился в этот демонический сон. Призраки. Я отрицаю любое существование потусторонних сил и энергий, потому что, так уж получилось, что моя довольно религиозная родня не смогла вдолбить мне любовь к богам и духам. Кроме того, я также доверяю своим глазам и ушам. И что тогда я имею в итоге? Все мои идеалы были все это время ложными? Я не хочу. Я легче поверю, что они - результат алкогольного отравления дешевым пивом, нежели действительно имели место быть. Но все эти чувства, эмоции, окунувшие меня с ног до головы, они точно были. Точно-точно. А может… может все это время, все это было сном… одним большим сном? Возможно, я все еще сплю на заднем правом сиденье такси, а еще лучше, в маршрутке или монорельсе. Вдруг, я сейчас проснусь? Меня разбудит Женёк не из моего сна, а тот обычный Женёк. Я расплачусь за поездку, зайду в свою голую квартиру, открою чернеющий чемодан, посмотрю на мою новую рабочую камеру и скажу: "ах, какова жизнь!". Я просто… просто не хочу выделять в своем разуме место под призраков. Ведь либо одно, либо другое. Либо я верую, либо охочусь на потустороннее. А если все это явь, если все это произошло. Тогда… нет! Я не хочу об этом думать…

 

!4

 

Кто то тарабанил по моему лицу, а я спросонья даже не понимал это. Но вот в глаза ударило солнце. 

 

 -Черт… дай ещё пять минут, - последовал оглушительный удар по щеке. - Да дай ты мне поспать! Мне ко второй паре! - И тут я открыл глаза. Ни мрачного домика, ни книжных шкафов не было. Только Женя колотил меня по лицу. - Так это был сон? Так все это время, это был лишь сон?! Сон! Сон, всего лишь сон! - и я вскочил с сиденья авто и запрыгал, как ошалевший вокруг Женьки. Тот лишь непонимающе глядел на меня. А потом как заорет: 

- Пацан! А ну, пацан! А ну успокойся, пока я твою моську в фарш не превратил! И не трогай меня своими культями! - орал он. 

 

Я остановился и непонимающе взглянул на него. Подумал ещё, что Женя из реальности куда менее интеллигентный, чем в моем сне. Потом просто оплатил проезд, забрал чернеющий чемодан и потопал в свою квартиру. 

 

Светило осеннее солнце, ещё доброе, но уже не такое тёплое. Всюду ходили улыбчивые люди. Дива!  

 

Зайдя в квартиру, поставил чайник (для пельменей), повалил Чернеющий чемодан на кровать(я теперь его только так и буду называть), и сел напротив окна. Дождался чайника, выкурил сигарету, закинул мой ужин в кастрюлю и взялся за поклажу. Два массивных замка препятствовали преждевременному открытию. Пошарив по карманам, ничего не нашел. А! Он висел на небольшой веревочке. Первым делом оторвав ее, я принялся за открытие. Первый замок был тугим, его я открывал с заметной тяжестью. Второй же, похоже более новый, отлетел почти сразу. А далее - тишина. Я затаил дыхание, не мог пересилить себя и открыть этот куда более таинственный чемодан, чем могло показаться на первый взгляд.

 

Только я собрался с силами, как вдруг услышал как кастрюля извергла из себя не понравившийся ей бульон. Покушав и вновь покурив, я направился к чертовому чемодану, намереваясь раз и навсегда открыть и посмотреть, что же там за фотоаппарат. 

 

1...2...3…! Это не то, о чем я думал. На меня глянул своим единственным глазом древний аппарат. Треснувшая линза, потертое дерево и странные гравировки на стальном корпусе. Чем больше я на него смотрел, тем более причудливым он мне казался. От него веяло чем то непонятным, странным. 

 

-Тьфу! Призраков мне не хватило. 

 

Взял фотик в руки и проснулся. 

 

Блять. 

 

!5

 

 

Не знаю сколько я спал. Возможно несколько часов, возможно несколько минут. Открыв глаза от галдежа и яркого света, я не обнаружил никакой забегаловки. Лишь маленькие окошки, за которыми лил дождь, говорили, что мы ещё в нашем измерении. Осознание происходящего не сразу пришло ко мне, я потянулся, огляделся. Теперь тут, конечно, было очень приятно. На стенах висели пестрые ковры, на каждом столике стояло по кальяну, дешёвый пластик пивнухи уступил место дорогому красному дереву, а запах немытых работяг на величественный парфюм. 

 

Потихоньку в голову возвращалась ясность, сначала я вспомнил про ненастье в виде дождя, затем то что произошло в самой деревне. Медленно в голове начала вырисовываться картина, чей характер был не из приятных. И тут я вспомнил про Женю, который в это время мирно посапывал лежа на столике из красного дерева. В это время, вокруг нас пировали люди в ярко расшитой одежде на восточный мотив. Их золотистые тюрбаны переливались в свете ламп, а красные шаровары казались совершенно нереальными, будто сошедшими с картин древних художников. Кожа их была смугла. Меж столов ходили девушки в откровенных нарядах, играла флейта и лютня, пели барды. Кажется, никто из посетителей и не думал обращать на нас внимание, поэтому я тихонько растолкал Женю. Он, видимо ещё не выйдя из сна, хлопая пустыми глазами, смирился с мыслью, что это все же сон. Не принимая во внимание мой бубнеж в его ухо, тянущее серой, он расслабился и вновь улёгся на шикарный стол. Мои дальнейшие попытки его разбудить не привели к успеху. Лишь изредка он открывал заляпанный глаз, водил им, а затем и этот глаз мирно засыпал. Всю комичность и глупость Жени я ещё прочувствую на своей шкуре и не раз и не два. Но сейчас, ещё не до конца осознавая, что за человек разлегся передо мной, я уверенно и одновременно скованно, раз за разом, пытался его разбудить. 

 

Оставил я эти попытки после того как заметил, что вся труппа бардов смотрит на меня совершенно не скрывая своих улыбок. Кажется, в тот момент я был готов сгореть и от стыда и от ужаса, или от странности происходящего? Ужас может настать лишь тогда, когда самый развесёлый весельчак повесит свой клоунский нос на гвоздь и грустно скажет: "мы приплыли!". Потому, подытожил я в своей голове, сейчас скорее странно, чем пугающе или ужасающе. Впрочем, это не умаляет того факта, что тогда я чертовски боялся за свою жизнь. 

 

Не в силах ничего противопоставить всему что происходит, я уселся поудобнее на стул и стал разглядывать посетителей пивнухи. Вскоре я обнаружил одну занимательную деталь - некоторые из сидящих мужчин были очень похожи друг на друга. У некоторых телосложение и прически, у других были идентичны шрамы, третьи почти полностью отзеркаливали своих побратимых. Одно было у всех идентичным - их лица. Нет, у кого то оно было смуглее у другого толще или наоборот - уже, но общие черты были идентичны, а скрашивало весь этот парад шизофрении странные татуировоки на лбах всех, как я посчитал, двенадцати близнецов. Эти татуировки принимали совершенно причудливые и непонятные формы, извиваясь будто змеи. И чем я дольше на них смотрел, тем страннее они выглядели. Это не передать словами. Образы потаённые и глубинные, переливающиеся из формы в форму. И все что было в них естественного, так это окрас татуировок: у кого то черная и оранжевая, у кого то белая и золотистая. Двухцветие было у всех, как мне показалось, кроме одного, сидящего позади всех, одиноко пускающего струйки синего дыма.

 

Призраки - хотя сейчас они выглядели более чем материально - пока что не реагировали на наше присутствие, они как будто уже тысячу лет не видели друг друга, они смеялись с каких то шуток, пили вино, курили кальян. Стойте, я это все уже описывал. Впрочем, неважно. Я хочу лишь вам объяснить вот что. Призраки принятые мной неким воплощением зла, сейчас сидели передо мной и знатно хохотали с неплохих, как я думаю и представляю, или даже хороших шуток, будто люди. Люди-призраки. Что то вроде того. Конечно для меня тогдашнего все эти высокие материи были недоступны. Я сидел и думал, что же со мной случится дальше? И если бы, как я уже говорил, это был просто страх или ужас. Нет! Это было что то странное, непонятное, беспредельное, черт возьми я не понимал ничего. Мне одновременно было и страшно, и ужасно интересно, и, в конце концов, я не мог скрыть улыбку из-за Жени, явно перебравшего спиртным. Мои нервы были на пределе. Ужас поселившийся ещё во время дорожной погони не вышел из меня, наоборот, пустив зловонные корни. Но сейчас этот ужас изменился. Он стал странным. Странный ужас? Ужасный стран? Ха-ха. А что если бы мы тогда не спаслись? Но вот мы целы, или уже нет? 

А вдруг все это всего-навсего чья-то злобная шутка? Тогда где то здесь, точно-точно, спрятана какая то скрытая камера снимающая как два дебила-алкоголика, забредшие в какую то богом забытую деревню ссутся кипятком от каких то непонятных призраков. Ага, так я, блять, и поверил! 

 

 

Мою голову заполняли шизофренические версии происходящего и возможного исхода событий. Я знал, стоит успокоится и искать рациональный выход, но ни то ни то решительно не выходило. Впрочем, мои мысли прервал один из одинаковых мужчин. Я замер в ожидании неминуемого конца, или неминуемого освобождения, или чего то иного, чего угодно. Он встал с подушки, выдохнув табачный дым, а когда барды замолкли, начал говорить. "Каждый третий год, братья", - сказал он. - "Мы прибываем в здешнюю скромную обитель, дабы встретится, погоревать за старое и отпраздновать новое". - Говорил он, как ни странно, на аратском языке, но с искажением слов на южный лад. Так, некоторые гласные он тянул, другие же проглатывал. Из его вычурных, полных исчезнувших слов речей, я понял не много. Лишь то что каждый третий год они встречаются в этом месте, а каждый житель этой деревни в праве все эти три дня отдыхать и не работать. 

 

Теперь встал другой близнец. В его глазах читалась ярость и боль. Его татуировка на лбу горела алым и зелёным, а пышная борода угольного цвета отражала блики ламп. Встав и немного молча осматривая залу, он неспешно начал. Его речь и внешний вид были чем то настолько несовместимым, что единственный кто мог бы подтвердить сон это или явь, сам по стечению обстоятельств заснул рядом со мной. "Наш план таков" - заявил близнец, - "каждый из нас, постигнув Фемала, должен будет явится к весеннему солнцестоянию на Гардишку, там все и закончится". Остальной поток слов я не смог удержать в голове, но его монолог был очень долог. Он медленно расхаживал по залу изредка меняя интонацию в голосе дабы лишний раз подчеркнуть ту или иную значимую деталь своего рассказа. В общем, он обладал поистине величественным владением ораторского мастерства (как мне показалось).

 

Закончив, уже благородный, а не яростный господин сел на пуфик и закурил. Мертвая тишина не прерывалась по моим ощущениям несколько часов, но на самом деле прошло чуть меньше пяти минут. Видимо, этот человек был у них что то вроде лидера, если у них он вообще был. В любом случае, остальные близнецы его явно очень уважали. Все призраки-люди не издавая звуков сидели и о чем то думали, мирно посматривая друг на друга. Барды в это время переминались с ноги на ногу, улыбались, вели себя в общем как будто это было не в первый раз. Я же не отводил взгляда от недавнего выступающего, что, кстати, он заметил, насмешливо улыбнувшись когда наши взгляды нечаянно сошлись. Я нервно сглотнул слюну и сделал вид что смотрю на нескончаемый дождь, который все лил и лил. И не было ему конца.

 

Истлела пятая минута, когда такой же бородатый близнец с оранжево-черной татуировкой встал со своего пуфика. По канонам жанра его лицо вновь не соответствовало его действиям. Кроме того, что он не говорил по аратски, так и мимика, жесты и чуть ли не плевки заставляли меня не раз отвернуться от этого представления. Мою реакцию поддерживали некоторые из сидящих на удобных пуфиках. Они поглядывали друг на друга, странно косясь, некоторые курили кальяны, окунувшись в свои собственные мысли. Хвала богам, выступление толстого было не долгим. Последние пять минут его начали перебивать все кому не лень. Опять же по законам жанра, говорили они вновь на непонятном мне языке. Он, хочу отметить, был очень созвучен с некоторыми существующими ближневосточными и дальневосточными языками. Поэтому, в своей пьяной голове я сделал вывод что это этакий протоязык или же язык с обилием устаревших слов. В общем древний, неважно. 

 

Закончился балаган тем, что уже представленный мною лидер встал изза стола, прошипел какие то звуки, а затем, неожиданно, указал на нас. Женя все еще спал, пока неизвестный бородатый то ли призрак, то ли человек в хрен его знает какой дыре тыкал в меня рукой. Я опешил, что сейчас произойдет? Они меня схватят? Съедят или просто замучают и убьют? Все встали, барды в это время запели. Я нервно начал толкать Женю локтем, пока люди неторопливо шагали в нашем направлении. Было ли суждено мне спастись тогда или нет, не знаю, только вот в их лицах не было видно злобы. Близнецы окружили мой стол, под который я успешно спрятался, ожидая расправы. Эх жаль я не послушался бармена. Послышался голос, неизвестный мне до этого. Говорил кто то новый, не из тех кто выступал. Голос призвал меня встать и я, как миленький послушался его. Встав, оказалось, что мы были окружены, а говорил некто с сине-белой татуировкой на лбу, говорил хрипло и медленно, не спеша. 

 

- Ты чей будешь? - прошипел он.

- Свой собственный, - прошептал я. 

- Тогда судим будешь по нашему. 

 

Он хлопнул в ладоши три раза, тем временем мебель расступилась, образовав проход. А я, как по повелению волшебной палочки, уселся обратно на стул, и только успел вцепится в него, как вдруг стол развернулся, а я и Женя полетели в середину зала. Достигнув центра, стулья резко остановились, благополучно свалив нас с себя. Видимо, это и разбудило Женю, тот встал, огляделся по сторонам. В сонных глаз читалось смятение, непонимание, но ни капли ужаса. Развернувшись и злобно поглядя на меня, видимо приняв все это за какую то глупую шутку, он отвесил мне смачного подзатыльника. Весь зал засмеялся, а главный клоун (Женя), вновь не объясняя ничего, улегся на покрытый пестрыми коврами пол и благополучно задремал спустя всего пару секунду. 

 

Вот тогда, тогда и именно тогда, мне стало по настоящему страшно. Всё! Больше никаких странно и не понятно. Только страшно, страшно потому что вдруг кто то начал мне задавать вопросы. Шучу.   

             

- Суть пищи - насытить чрево. Суть мысли - насытить голову. - кто то сказал позади толпы, - В чем же тогда суть памяти? 

 

"Приплыли! Теперь мне задают вопросы. Я что, в детской сказке?" - подумал я. Мне хватило нескольких секунд, чтобы понять всю ситуацию. Ситуация была на шесть из десяти. А это больше, чем пять или четыре из десяти, а значит и шансы выбраться из этой ситуации есть. 

 

- В чем суть памяти, значится? - в ответ мне угукнули. Памяти. Хм. Агась. Значится. Суть памяти? Угусь. Такс. Насытить личность? 

 

- Насытить личность. - И тишина. Тишина и редкие вздохи. 

- Ну что за глупейший вопрос вы задали, - послышалось из толпы, - в чем суть этой псевдофилософии? Объясните мне, будьте любезны! 

- Сути здесь нет! Есть лишь глупость - вторил ему какой то другой голос. 

- Ээ … - дальше я не разобрал, видимо, опять другой язык.