Патрульно-боевое подразделение УПО мало отличалось от действующей армии: командование, бронетехника и линия фронта, проходящая по 20 дуге, так называемой межевой зоне. Отанко участвовал в этой войне с шести до шести, с учетом обеда и перекуров, в составе тринадцатой ударной группы.
Каждый день проходил по одной схеме - проверка личности, получение экипировки, инструктаж и выезд. Сегодня на войну он прибыл раньше и свободное время провел в просторных душевых управления. Струи прохладной чистой воды вонзались в тело, смывая с него пот и воспоминания об удушливой бессонной ночи.
После душа предстояла еще одна приятная процедура. Прошло уже несколько месяцев с его перевода из курсанта в полноправного рядового управления, но к процессу получению амуниции он все также относился с ответственностью и внутренним трепетом. Всего за несколько минут он из “гражданского” превращался в боевую единицу УПО, способную дать отпор большинству угроз из межевой зоны. Тяжелый непробиваемый бронекостюм, автоматическая аптечка, набор разнообразных гранат и ударная штурмовая винтовка, наводящая страх на противника. Настроение окончательно поднялось, и все проблемы остались лишь в смутных воспоминаниях ночи. Легко шагая по коридорам управления, он направился в кабинет инструктажа, бодро здороваясь с сослуживцами и, чуть надменно, кивая сотрудникам внутренней охраны, которых считал слабаками и лентяями.
Лейтенант-координатор Харгрифс монотонно бубнил план-задание, показывая маршрут на трехмерной карте города. Предстояла сложная работа. Патруль межевой зоны и разведка по местам возможного скопления бандитских группировок, с высокой вероятностью столкновения. Отанко старался не пропустить ни слова. Это был самый опасный маршрут за все время службы. Скрывая волнение, он внимательно слушал и запоминал, лишь изредка бросая взгляды на своих соратников. Соратники лениво ворочались, гремя броней, зевали и хрипло смеялись на задних рядах. Их несобранность и равнодушие раздражало его, а может он просто завидовал, умению спокойно травить байки, перед опасным делом.
Инструктаж еще не закончился, а Отанко уже начал мысленно двигаться по маршруту, пытаясь предугадать возможные повороты событий. Харгрифс откашлялся, перевернул последнюю страницу на электронном планшете и продолжил
- Дополнительное оборудование и медикаменты получите в седьмом арсенале, – на некоторое время он замолчал, пробегая глазами по странице.
– Инструктаж еще не завершен, – раздраженно буркнул лейтенант, глядя исподлобья на поднимающихся бойцов. Бойцы уныло замерли в ожидании. Харгрифс провел пальцем по планшету и удивленно хмыкнул, читая только что появившееся сообщение.
- Рядовой 529/13 отстраняется от участия в операции и направляется в службу внутренней охраны, в соответствии с приказом номер 73498/6. Инструктаж окончен.
Зал наполнился лязгом брони, отодвигающихся стульев и смешков. Некоторое время рядовой 529/13 не мог пошевелиться, потом растеряно оглянулся по пустеющему залу, и медленно побрел на выход. В его голове стали вырисовываться невеселые картины. Опустив голову, он уныло шагал по коридорам, казалось, что все смотрят на него и презрительно кривятся. Он молодой здоровый боец, закончивший академию с отличием! Он видел себя старшим сержантом, командиром ударной группы, но никак не бездельником из внутренней службы охраны. Он перебирал в голове все события последних месяцев, пытаясь понять, в чем он проявил свою некомпетентность, но не мог ничего вспомнить.
В своих раздумьях он добрел до центрального поста внутренней охраны, где развалившись в удобных креслах, сидели начальник смены и дежурный.
- Рядовой 529/13, для прохождения службы прибыл, – обреченно проговорил Отанко.
Ему ответил невысокий, лысеющий сержант, с небольшим брюшком и насмешливым взглядом.
- Это ты что же?! Cобрался в одиночку нападение террористов отбивать? – просмеялся он, показывая на грозную амуницию новобранца. Ничего тяжелее формы и служебного пистолета они не носили.
- Да ты не переживай! Я прикрою! – продолжал острить сержант. Дежурный громко рассмеялся, поддерживая начальника. Отанко сжал кулаки, ему хотелось проорать, что в отличие от них, он готов нести настоящую боевую службу на улицах города. Но вовремя себя сдержал и только тяжело выдохнул.
Отсмеявшись, сержант сел в кресло и продолжил:
- Ладно. Получишь форму номер три, служебное оружие и отправишься на охрану гаража.
Вот и все. Карьера закончилась. Отанко машинально подписал бумаги, сдал свое патрульное снаряжение, а взамен получил мышиного цвета форму и легкий пистолет, не намного опасней шокера.
Патрульные машины и бронетехника с ревом проносились на боевое дежурство. Провожая их взглядом, Отанко чувствовал себя ненужным и бесполезным. Он снова погрузился в мрачные мысли и не сразу обратил внимание, что его вызывают. Начальник смены говорил быстро и невнятно, будто что-то жевал:
- Уснул уже? Значит так, сейчас тебя сменят, и давай к Островскому на ковер, знаешь такого?
В рации снова гоготнуло сержантом.
- Так точно, – растеряно ответил Отанко.
На втором этаже располагался отдел по борьбе с бандитизмом и организованной преступностью. Здесь пахло кофе и дорогими сигаретами. Перед дверью заместителя начальника отдела Отанко оглянулся по сторонам, откашлялся и постучал. Через несколько секунд щелкнул замок, и дверь чуть приоткрылась.
- Заходи, – приказал низкий занятой голос.
За столом сидел невысокий крепкий человек, лет пятидесяти, в белой отглаженной рубашке c закатанными рукавами. Откинувшись в большом кожаном кресле, он устало и чуть раздраженно разговаривал по проводному телефону, пролистывая бумаги. Не отрываясь от трубки, он поднял глаза на Отанко. Пронизывающий, надменный взгляд придавливал к стенке и отбивал всякую охоту спорить с владельцем этих холодных голубых глаз.
Отанко вытянулся по стойке смирно, но взгляда не отвел. Майор кивнул в сторону стула и, повернувшись в кресле, вернулся к разговору, потеряв всякий интерес к посетителю. Отанко облегченно вздохнул, аккуратно сел на предложенный стул и стал украдкой разглядывать помещение. Такие кабинеты он видел только в сети или в довоенных фильмах. Деревянная мебель, работающий кондиционер, дорогой ковер и живое растение в углу, он, почему-то был уверен, что оно настоящее. Не ворочая головой, он с любопытством проводил взглядом по красивым картинам в позолоченных рамах, каким-то старым книгам и загадочным статуэткам, которые, к сожалению, не мог разглядеть поближе. Только спустя пару мгновений он обратил внимание, что в кабинете царит полная тишина. Майор закончил свой телефонный разговор и пристально рассматривал Отанко, держа в руках какой-то документ. Он бросил взгляд на него, потом снова на собеседника и чуть, нахмурившись, спросил.
- Ты же у нас из патрульно-боевой, почему в сером?
Отанко вытянулся в струну и, заложив руки за спину, отрапортовался:
- Сегодня утром переведен в службу внутренней охраны, товарищ майор!
Островский нахмурился еще больше, но потом, видимо что-то вспомнив, пробормотал себе под нос, – Ну да, - и уже громче добавил, – да ты садись, и не вскакивай, и не надо так громко, я
на слух не жалуюсь.
Отанко смутился и начал оправдываться, но Островский его перебил. Спокойным, размеренным голосом он прочитал содержимое документа:
- Рядовой 529/13. Фамилия Отанко, имя и отчество отсутствует. 23 года, не женат, детей нет, родственников нет. С шести лет воспитывался в интернате УПО по служебному гранту. После первого тестирования определен в красную группу, после второго направлен в учебно-тренировочный комбинат патрульно-боевой службы… - тут он быстро пробежал глазами по тексту и продолжил, – Закончил с отличием. Направлен в УПО пятого сектора. Определен в тринадцатую ударную группу. Срок службы на текущей момент составляет четыре месяца. Все верно? - завершил Островский, откладывая бумагу.
- Так точно! Но сегодня утром я переведен во внутреннюю…
- Это сделано по моей просьбе.
Отанко удивился и поежился на стуле, ему чертовски хотелось узнать причину этого распоряжения, но спрашивать не решился. Майор будто почувствовал его смятение:
- Даже не интересно почему?
- Решения командования не обсуждаются, – с заминкой, но все же уверено ответил Отанко.
Островский усмехнулся и одобрительно покачал головой. Собираясь с мыслями, он на секунду задумался и начал разговор. Его было не узнать, на лице появилась доброжелательная улыбка, во взгляде теплота, а голос приобрел доверительную интонацию:
- Я тебя пригласил, чтобы посоветоваться.
Отанко несколько растерялся, но с готовностью кивнул.
- Как ты сам прекрасно знаешь, уровень преступности в нашем секторе остается неприемлемо высоким. Такие явления как грабежи, убийства, изнасилование все ближе подбираются к центральным районам. Основным источником этих проблем считаются панки, боевики и мятежники. Я думаю, ты с ними встречался и не раз.
- Так точно.
Майор неторопливо поднялся со своего комфортного кресла и подошел к резному деревянному столику, в углу комнаты.
- Чай, кофе, холодной воды?
- Спасибо, нет, –ответил Отанко и недоуменно посмотрел на майора.
- Может тогда коньячку?
Рядовой чуть не поперхнулся и быстро замотал головой.
- А я, пожалуй, кофе, с твоего позволения.
По комнате расплылся насыщенный аромат зернового кофе. Его запах был почти осязаем.
- И какие у тебя мысли по поводу этих отбросов?
Отанко некоторое время подбирал умные слова, и постарался четко сформулировать свою мысль.
- Опасные неадекватные люди. Объединяются в банды от десяти до ста человек. Плохо организованы, много оружия, в основном довоенного периода. Почти все употребляют сильнодействующие наркотики, под их воздействием оказывают упорное сопротивление, нет ни страха, ни боли… в общем… - Отанко начал искать слово, для завершения описания.
- Отморозки, – завершил мысль майор, возвращаясь к столу.
- Так точно.
Майор тяжко вздохнул, сделал глоток кофе и продолжил.
- И что удивительно, отморозков, чья суть это разложение и саморазрушение, не становится меньше. В поисках добычи они проникают все глубже в город, а наши патрульные группы не справляются со своими задачами. Отанко уже собрался оправдываться за все патрульно-боевое управление, но Островский не дожидаясь ответа, продолжил.
- На самом деле, только благодаря бравым парням из патрульно-боевой, мы все еще не утонули в анархии и беспорядках, – он одобрительно похлопал Отанко по плечу и поинтересовался. - Ты никогда не задумывался, откуда у невменяемых людей, которые двух слов связать не могут, берется оружие, наркотики, транспорт, информация, и как результат, они успешно противостоят организованным и подготовленным силам?
Отанко уверенно ответил:
- Оружие есть в брошенных секторах, там можно найти даже старую бронетехнику. Преступные группы хакеров снабжают их необходимой информацией, а наркотики они производят сами, у них есть лаборатории, мы накрывали одну из таких…
Майор негромко рассмеялся.
- Ты им льстишь. Они с трудом могут вспомнить собственное имя, а для производства наркотиков нужно как минимум – сырье, специалисты, лабораторное оборудование, каналы сбыта. А прежде чем стрелять из старого оружия, которым вроде как забиты брошенные сектора, надо сначала привести их в порядок инструментами посложнее напильника.
Отанко помрачнел и серьезно посмотрел на майора. Тот продолжал, загибая пальцы.
- Медкабинеты, импланты, мастерские, гаражи, серверные, хакеры, в конце концов. А самое важное это скоординированность их действий и щедрое финансирование.
Отанко нахмурился еще больше.
- Банды всего лишь боевое мясо, с которым можно расправиться за пару лет и навести порядок, - презрительно бросил майор и немного нависнув над собеседником серьезно добавил, - Несмотря на хаос и неадекватность, за спинами этих отморозков есть строгая иерархия и организованная структура, во главе которой стоят весьма неглупые кукловоды. Это коварные и очень жестокие люди, которыми управляет исключительно корысть и беспринципность. У многих из них есть гражданство и связи в корпоративных кругах сектора, я даже не удивлюсь, если узнаю, что кто-то из других отделов сотрудничает с ними.
Островский тяжко вздохнул, сделал большой глоток кофе и продолжил:
- Противостоять им трудно, тут решает ум, опыт и преданность делу. К сожалению, это очень редкие качества, особенно для одного человека. Стоять на страже закона это призвание, а не профессия. Да что я тебя рассказываю, ты ведь учился в академии с блатными сынками, для которых будущая служба это всего лишь ступенька в теплый и солидный кабинет?
Отанко смущенно усмехнулся:
- Видел, но только на других факультетах, в патрульно-боевом таких нет.
- Ну, так еще бы! – рассмеялся Островский, – Мало того, что карьеру не построишь, так еще и пристрелить могут. Они ваше подразделение за семь верст обходят. Нет, нет! Конечно, среди выпускников академии, несомненно, много очень толковых ребят, - подбодрил майор приунывшего собеседника, - но всегда есть риск получить в отдел бездельника. А цена вопроса очень высока, – закончил он и на некоторое время замолчал.
Отанко все также недоуменно сидел на стуле и внимательно смотрел на майора, до сих пор не понимая, что же от него хотят. Островский допил кофе, аккуратно отложил пустую чашку на край стола, собрался с мыслями и продолжил:
– Собственно говоря, о чем я хотел с тобой посоветоваться. Центральное управление, выделило дополнительную вакансию для оперативного работника нашего отдела. Дела претендентов на это место уже лежат ровной стопкой на столе у начальника нашего отдела, подполковника Левандовского. Я ознакомился с ними и особого оптимизма не испытываю. Так вот, как ты смотришь на то, чтобы я порекомендовал твою кандидатуру для рассмотрения на эту должность?
От удивления Отанко чуть не свалился на дорогой ковер. Он ошарашено смотрел на майора и что-то пытался вымолвить, но ничего связного пока не получалось.
- Ну что ты? – снисходительно улыбнулся тот, – Ты себя недооцениваешь. Я внимательно изучил твое дело и считаю, что ты интересный и перспективный вариант для нашего отдела. Во-первых, у тебя были высокие показатели по соответствующим предметам, ты не добрал буквально несколько балов для перевода на оперативно-розыскной факультет. Во-вторых, безупречное дело и не одного замечания с момента поступления в академию. В-третьих, в УПО ты попал по служебному гранту, а значит за твоей спиной никто не стоит. Ведь так?
В это мгновенье глаза майора превратились в два острых пронзительных кинжала. Отанко, неожиданно для себя задумался, перебирая в голове, кто бы мог стоять за его спиной, чем вызвал смех начальства и очередное похлопывание по плечу.
- Ладно, ладно. Значит, дело решенное, – Островский сложил ладони и, потирая их, вернулся за стол, - Насчет документов я похлопочу, а тебе потребуется пройти курсы и сдать экзамены. Пока побудешь стажером. Начальник ОБОП подполковник Левандовский тоже когда то был рядовым патрульно-боевого подразделения. Я с ним разговаривал, он не возражает.
Майор деловито взял в руки служебный планшет и быстрыми движениями начал водить пальцами по мерцающему экрану. Все это время Отанко растеряно смотрел на него и пытался осознать происходящее.
- Ну, все, практику будешь проходить у капитана Бекса с завтрашнего дня. Отличный специалист. Направишься на курсы в академию, оформлением займусь я, а ты готовься, – проговорил майор и, потеряв всякий интерес к собеседнику, углубился в чтение своего планшета.
Отанко, не шелохнувшись, сидел на стуле, и все также внимательно смотрел на майора. Островский лишь через некоторое время заметил своего тихого посетителя и громко по-военному скомандовал:
- Свободен!
Отанко на несгибающихся ногах освободил кабинет и рухнул на лавку в коридоре, напротив двери. Он, как завороженный, смотрел на дверь, пытаясь понять, что же все-таки произошло.
По коридору проходили важные люди, с сосредоточенными лицами, крепко прижимая служебные планшеты, и деловито обсуждали новости, иногда переходя на шепот или громкий смех. Отанко не мог поверить, что уже завтра он будет ходить среди них и также, попивая кофе, бороться с организованной преступностью. Из задумчивых грез его вывел грубый недовольный голос:
- У себя?
Обладателем голоса был крупный широкоплечий мужчина лет сорока с короткой армейской стрижкой, прямыми скулами и непрямым носом. Из-под потертой кожаной куртки виднелись рукоятки массивных пистолетов, а в глазах проглядывало раздражение.
- У себя, – растеряно ответил Отанко.
Собеседник что-то ворчливо буркнул и, подхватив два больших серебристых чемодана, направился в кабинет к Островскому.