Двенадцатого ноября две тысячи семьсот тридцать второго года в первый и последний межзвёздный полёт отправился корабль поколений "Исток". Корабль, ставший надеждой для всего человечества. На постройку корабля средства выделили несколько альянсов марсианских колоний, а также Объёдинённый Союз Стран Земли. Причиной столь спешной постройки корабля стало ожидаемое столкновение Солнечной системы с массивной чёрной дырой, приблизительно, в две тысячи девятисотых годах. Изначально, при обнаружении опасности, по планете и колониям прокатилось несколько упаднических войн, однако, в середине двадцать шестого века, ситуация более-менее устаканилась, и наконец, корабль поколений «спустили на воду».
В качестве корабля поколений учёные выбрали один из спутников Марса - Фобос, обладающий неплохой начальной скоростью, а также большим количеством пустого пространства внутри спутника. Кроме того, Фобос, или как его переименовали, Фонс, обладал ещё одним несравненным преимуществом - скоростью доставки ресурсов с Марса. Массивное сопло вывели практически посреди кратера Стикни, из-за чего спутник Марса стал напоминать мяч для игры в регби на подставке. Приблизительно 50% внутренних пустот были определены под резервуары ядерной плазмы - наиболее качественного топлива, половины запасов которого должно хватить на преодоление расстояния в одиннадцать световых лет. Стянутое магнитное поле, предполагало защиту от космической радиации, а толстый внешний слой Фонса, укреплённый металлом, защищал от межзвёздного газа и пыли. Гравитация внутри соответствовала земной, благодаря непрерывному вращению.
В разрезе Фонс более всего напоминал грецкий орех, в котором в одной половине содержалось топливо и оборудование для переноса поселения на планету, во второй - располагался город поселенцев, биолаборатории, банки семян и генетического материала, генераторы воды и кислорода. Город и окрестности освещались искусственным солнцем на ядерной плазме. Присутствовал небольшой лес, справляющийся с выработкой кислорода и переработкой углекислого газа, а также небольшое озеро. Кроме того, окружающие земли переработали в биотопы, в которых содержались наиболее ценные для человечества виды животных.
В итоге, для более-менее комфортной жизни человека сохранили около восьмисот квадратных километров.
Полное население города, включая весь обслуживающий корабль персонал, составило сорок две тысячи человек.
***
12.11.2732. Скорость Фонса - 3 км/с,
Мощный толчок, знаменующий схождение Фотса с орбиты Марса, сотряс Астрополис. Все жители сидели в небольших квартирах, пристёгнутые к креслам. Пока что квартиры более всего были похожи на каюты на военизированных лайнерах: всюду металл и пластик, но уже совсем скоро они обрастут огромным количеством вытащенных из багажа вещей.
Исток лёг на курс и тряска улеглась. Пассажиры использовали эти минуты, чтобы записать сообщения близким и родственникам, оставшимся в Солнечной системе, успокаивали их, плакали и испытывали тоску по ещё такому близкому, но уже недоступному дому.
Младший помощник капитана, Микк Эйзенберг, марсианин, вытер слёзы, отстегнулся от кресла, подошёл к крану и с наслаждением умылся, краем глаза следя за экраном с удаляющимся Марсом. Двадцатипятилетний выпускник Орбитальной академии Марса прошёл огромный конкурс ради того, чтобы попасть на этот корабль. И теперь испытывал донельзя странное смешение чувств: радости, от того, что именно он летит на этом корабле, грусти и тоски от покинутого дома и скукой, поскольку работы в ближайшие несколько лет для него не предвиделось. Впрочем, можно попробовать завести семью: по этичным соображениям, на корабль допускались строго одинокие молодые люди до сорока лет.
Микк сидел перед экраном и вспоминал свою жизнь: переезд из Израиля на Марс, смерть родителей, поступление в ОАМ. На Марсе у него осталась тётка, заботившаяся о нём всю жизнь, именно ей он записал успокаивающее сообщение и просмотрел её напутствие на долгую дорогу. Мелькнула неприятная мысль, что с удалением Фонса сообщения будут доходить всё реже и рано или поздно связь оборвётся вовсе. Микк подошёл к аптечке, вынул антидепрессант и приклеил его на плечо. По рекомендации отдела психологического контроля, это следовало сделать при первых же мыслях, ведущих к негативным состояниям разума. Сразу же полегчало и захотелось выпить газировки. Густой и приторный сироп бодро скользнул в желудок, а Эйзенберг в тысячный раз принялся отсчитывать время. Корабль набирал приблизительно в два километра в секунду в день, это значило, что он достигнет 0,05 световой скорости через двадцать лет. Микку к этому времени будет сорок пять лет, самый расцвет сил и разума. Всё рассчитано, жизнь всех последующих поколений и всего человечества зависит от Фонса и от него лично!
На экран пришло сообщение, с приглашением всем, кроме техников, занятых окончательной настройкой вращательных двигателей, собраться на площади. Микк отвлёкся, накинул рубашку и вышел из своей квартиры. По лестнице спускались соседи. Эйзенберг подумал, что с этими людьми ему жить всю оставшуюся жизнь и поспешил завязать знакомство с тощим и высоким парнем в очках и футболке.
—Эй, привет! Я Микк, мы с вами соседи, я... эээ... пилот, помощник капитана, — знакомство никогда хорошо не удавались Микку. Несмотря на это, парень улыбнулся и протянул худую руку с очень длинными пальцами.
—Ваня. Ваня Иллот. Биолог высшей квалификации.
Микк пожал руку и они пошли на площадь вместе, попутно обсуждая удобное устройство домов в виде ячеек сот: каждый блок передвигался на необходимое место по мере надобности, например, в случае создания семьи. Эйзенберг отметил, что у Вани на плече тоже красовался антидепрессант.
На огромной площади собралось практически всё население городка. Мэр города, плотный мужчина, одетый в свободный мундир ветерана Третьей войны колоний, стоял на небольшой трибуне и осматривал собравшихся. Спустя некоторое время, он откашлялся и начал речь:
— Сограждане, соотечественники, мужчины и женщины... Впрочем нет. Люди. Люди - вот истинное значение нашего корабля. Мы отправились в путешествие, конец которого мы никогда не увидим. Но увидят наши внуки и правнуки. Вы все знаете, кто мы и зачем мы здесь. Наше стремление - создание новой человеческой расы в другой части Вселенной. Наша цель - спасение человечества, и ради этого мы складываем наши жизни и жизни наших детей на алтарь будущего. Мы обязаны выжить, во что бы то ни стало! — мэр улыбнулся, — но сегодня первый день нашего отлёта, так пусть он не будет печальным. Отпразднуем же, откроем вино и вкусим хлеба, как делали наши предки, это прощальный подарок всего человечества нам!
Позади мэра раскрылся гигантский экран и зазвучали мелодии древних музыкантов - Шопена, Баха, Рахманинова. На экране демонстрировались величайшие достижения человечества - огонь, колесо, письменность, наука, города, искусство. Пол везде засветился и промеж людей начали всплывать столики с бутылками с вином, бокалами, хлебом и закусками. Хор голосов сорока тысяч человек проревел "За человечество", заглушил мелодию на экране, и смешался со звоном бокалов.
9.01.2753. Скорость Фонса - 15011 км/с.
—Микк, Микк, ты чем там занят? — Ваня громко стучался в дверь каюты, —опять свои мультимодели создаёшь?
Микрофон в двери переслал ор Вани прямо в шлем. Микк поморщился, снял шлем, подошёл к двери и открыл её. На пороге стоял Ваня, такой же, каким Микк увидел его больше двадцати лет назад, только немного морщин в уголках глаз добавилось.
—Ваня, твою налево. Корабль уже десять дней, как набрал расчётную скорость. Я корректирую направление боковых турбин! Чего припёрся? —Микк ухмыльнулся, —у тебя опять коровы помирают?
В прошлый раз несколько коров забрались на склад материалов для биореактора, разбили один из ящиков, наелись какой-то дряни и собрались дружно помирать. Микку и Ване пришлось перетаскивать бурёнок погрузчиком в стойло.
Микк посторонился, давая Ване пройти в каюту.
—Рогатые живее всех живых, —Ваня улыбнулся,— я тебя уже две недели не видел, пойдём в рекреационку. Наш отдел разработал новый сорт пива.
—Пива, говоришь... Ладно, сейчас закончу.
Эйзенберг снова надел шлем, запустил коды фиксации турбин. Он предпочитал самостоятельно регулировать двигатели, не доверяя искусственному интеллекту. В целом, конечно, действия искина всегда совпадали с действиями Микка и последнего это невероятно раздражало.
Они с Ваней шли по улице. Деревья вытянулись, кое-где летали птицы. Микк рассказывал Ване о Энжел и детях. Лет пятнадцать назад Эйзенберг попробовал завести семью, но спустя одинадцать лет и двоих детей вернулся обратно в одиночную квартиру. Дети учились в общеобразовательной школе, и, помимо этого, Микк был обязан передать им все свои знания о пилотировании Фотса. Таким образом, все знания становились преемственными. Впрочем, его младшая, Эми, пока что больше интереса проявляла к коровам Вани, чем к гигантскому летающему астероиду.
—Кстати, — припомнил Ваня, — не хочешь привести к нам дочь? У нас несколько телят родились. Можем угостить настоящим молоком.
Натуральные продукты появлялись очень редко, и ценились на вес золота.
—Ты бы своих детей завёл, чтоб и их угощать. А мы зайдём обязательно, как только Энжел...— Микк так и не успел сказать, что должна была сделать Энжел, когда искусственное небо над ними окрасилось в красный цвет тревоги и на экраны пришло сообщение: «Пилотному составу, административному отделу и главам отделов немедленно собраться в администрации. Рядовому составу и детям перебраться в жилищную зону. До распоряжения».
Друзья развернулись и бегом помчались в администрацию. По пути оба копались в логах, пытаясь понять, что случилось. За двадцать лет общая тревога звучала всего два раза: первый при подозрении на отказ искусственного солнца, и второй раз, когда стая птиц залетела в один из генераторов кислорода. Запыхавшись, Микк и Ваня вломились в администрацию. В большом зале сидели такие же растерянные люди. Постепенно людей прибывало. В зал быстрым шагом вошли мэр с капитаном, за ними шёл глава инженерного отдела, Като Сальерес. Они прошли к трибуне и мэр оглядел собравшихся.
—Господа, мы столкнулись с серьёзнейшей проблемой, поставившей под угрозу всё существование Фонса. —зал погрузился в мёртвую тишину, — Буду краток. Из-за утечки плазмы, к концу путешествия у нашего корабля не будет необходимого для торможения количества топлива. Объём утечки составил 23.6%,— мэр помолчал, давая людям переварить информацию. —Мы уже сообщили об этом в Солнечную систему. Они получат наше сообщение через несколько месяцев.
Посреди зала вскочила растрёпанная женщина азиатской внешности.
—Почему произошла утечка?!
К трибуне подошёл глава инженерного отдела:
—Мэр не совсем прав, произошла не утечка, а распад ядерной плазмы. Кто-то подложил нам огромную свинью при постройке Фонса. Мы предполагаем, что это дело неизвестных религиозных группировок, выступающих за скорое наступление апокалипсиса,—глава инженерного отдела оглядел испуганные лица собравшихся,— впрочем, сейчас это неважно. Мы предпринимаем действия, направленные на сбережение плазмы: снижение активности солнца, генерацию кислорода и снабжение электроэнергией. Глав соответствующих отделов, а также главу отдела психологического контроля, я попрошу после собрания остаться для более детального планирования. Тем не менее, я хочу, чтобы собравшиеся знали, все модели показывают, что даже при полном отказе от потребления плазмы, её не хватит для торможения у цели. В наступившей тишине Сальерес отошёл от трибуны.
Мэр снова обратился к собравшимся:
—Я знаю, что это тяжелая новость, ставящая под угрозу выживание человечества. Но мы не можем не справиться. И мы справимся. Я хочу, чтобы информация о проблемах не вышла за пределы административного здания. Нельзя допустить паники. Я полагаюсь на вас. Позже вы получите уведомление с дополнительной информацией. Всем спасибо.
Микк посмотрел на бледное лицо Вани: на Земле биотехнолог был одним из наиболее ярых сторонников проекта Фонмс.
—Давай, иди же, тебе надо на консилиум,—Эйзенберг пихнул друга локтём в бок.
Ваня неуверенно согласился, встал и поплёлся в сторону мэра и Сальереса. По всему залу раздавалось забытое шуршание упаковок от пластырей с успокоительным.
****
Микк навестил Энжел и детей, успокоил их, сказав, что обнаружили неисправность в работе искусственного солнца. Спустя ещё три часа он вернулся в свою квартиру. Проходя мимо квартиры Вани, он постучался. Никто не открыл, и поэтому Микк отправил Ване сообщение с просьбой связаться с ним, как только консилиум закончится.
Под утро в каюту завалился Ваня. К бледноте добавились синяки под глазами и нервный тремор.
—Слушай, может тебе лучше поспать? —спросил Микк, озабоченный состоянием друга, —сколько на тебе уже пластырей?
—Четыре,— вяло улыбнулся Ваня, —Микк, это конец. Конец всего, на что мы надеялись. При максимальном урезании расхода топлива, Фонс протянет лет шестьсот-семьсот.
От слов друга повеяло безысходностью, пробирающей до костей. Эйзенберг хотел было приободрить друга, не смог найти подходящих слов и просто вздохнул. Ваня убрёл в свою квартиру. Микк в смятении лёг на кровать, размышляя на тему остановки Фотса и сам не заметил, как уснул.
На следующий день Микк проснулся ещё затемно. Солнце ещё не включили, а на экране мигало сообщение с пометкой "Важно". Эйзенберг протёр глаза и открыл сообщение.
«Важно! Всем жителям Астрополиса!
С 00:00:00 часов сегодняшнего дня, активность солнца убавлена на 30%. Это значит, что теперь продолжительность имитации солнца составит 7 часов, 21 минуту, 30 секунд. Данного времени достаточно для поддержания жизненного цикла. Количество выделяемого тепла также снижено. Общая температура окружающей среды снижена с 24 до 20 градусов. Количество генерации кислорода снижено...». Микк убрал экран, оделся и пошёл делать кофе. Сделав себе и Ване, он перебрался через небольшое ограждение и постучался в дверь. Никто не открыл, поэтому Микк записал сообщение и отправил Ване.
В ответ пришла запись:
«Микк, если ты это слушаешь, значит я уже мёртв. Забавно вышло. Я мечтал увидеть Фонс. Я мечтал летать между звёзд. Когда я услышал о возможности быть полезным, лез из шкуры вон, чтобы попасть сюда. Я мог бы спокойно дожить свои дни на Земле. Но тогда моя польза была бы снижена стократ. Событие, о котором мы оба знаем, это конец. Конец всего. Я не хочу жить, зная, что живу бесцельно. Прости. Передавай привет Эмили и не поминай лихом. Твой друг, Ваня».
Микк выронил кружки с кофе и замолотил в дверь, выкрикивая что-то бессвязное. Не слушающимися пальцами достал пистолет и выстрелом выжег замок. На кровати лежал Ваня. Эйзенберг бросился к лежащему телу, на ходу вызывая медицинский отдел. Микк протянул руку и дотронулся до холодного лба трупа. Внезапно, Эйзенберга обуяла такая злость на друга, что он еле удержался, чтобы не пнуть покойника.
—Ещё не всё ведь потеряно, чёртов ты говнюк! Нахрена ты это сделал?!
Микк достал никотиновый пластырь и прилепил на плечо.
14.03.2755. Скорость Фотса - 14999 км/с.
Микк шёл по Астрополису, натянув тщательно вытряхнутую от пыли куртку. За два года расход топлива был снижен ещё на двенадцать процентов от основного резерва. Солнце теперь светило всего пять часов и стало ощутимо холоднее - около пятнадцати градусов. План спасения заключался в сохранении баланса между расходом топлива и постепенным торможением. В этом случае путь занял бы около четырёхсот лет, но к концу путешествия температура на борту будет около минус пятидесяти градусов. На заданные параметры и вопрос, сможет ли выжить что-нибудь в таком морозе, искин давал человечеству шансы, равные трём процентам. Шила в мешке не утаишь, и через два месяца после распада части топлива, об этом знал каждый житель Астрополиса, включая непонятно откуда взявшихся тараканов. Ваня стал одной из первых ласточек резко начавшейся, несмотря на все усилия отдела психологического контроля, волны самоубийств. Из Солнечной системы приходили неутешительные известия: войны за ресурсы начались с новой силой. Гравитационное воздействие чёрной дыры начало менять курс объектов в облаке Оорта. Ещё не слишком сильно, отклонение составляло десятые доли процента. Но грозная поступь гравитации не оставляла оставшимся практически никаких шансов. Никому не было дела до мчавшегося сквозь пустоту куска камня с надеждой человечества внутри.
Впрочем, человечество внутри куска камня тоже оказалось значительно разрозненным и разделилось на несколько фракций. Первая выступала за максимальное использование ресурсов: по мнению этой группы людей, энергии хватит на их жизнь, их детей и их внуков. А после них - хоть потоп. Вторая фракция, к которой принадлежал мэр и значительная часть администрации, была за статус-кво - постепенный тормоз и охлаждение. Третья фракция предлагала пожертвовать всем и немедленно совершить коллективный суицид, во имя воли господней. Откуда взялись религиозные фанатики среди, в общем-то, образованных людей, попавших на Фонс - никто не знал. Отдел безопасности предпочитал отлавливать подобных личностей и передавать на попечение психологическому контролю. Ещё одна фракция, состоящая преимущественно из молодёжи и всяческих странноватых личностей, постоянно фонтанировала безумными идеями, вроде выключения магнитного поля или пролёта сквозь чёрную дыру. Но этих-то уж точно никто всерьёз не воспринимал.
Микк зашёл в администрацию и прошёл прямо в каюту-кабинет мэра. Изрядно постаревший, тот сидел рядом с экраном, по которому стройными рядами располагались различные графики и цифры. Эйзеберг подозревал у мэра некую степень помешательства: последний повадился раз в неделю вызывать ставшего капитаном Микка и интересоваться у того, не сбился ли Фонс с курса. Вот и сейчас Микк ответил на привычные вопросы, и уже собирался попрощаться, когда мэр спросил его, когда Эйзенберг последний раз видел Сальереса.
Микк недоумённо уставился на мэра:
—Две с половиной недели назад, на собрании.
—Ага, две с половиной недели назад, хорошо..., —мэр продолжил пялиться в экран, и Микк ещё сильнее заподозрил его в сумасшествии, но мэр внезапно посмотрел прямо на него —Кстати, Эйзенберг, шансы выжить у человечества упали до двух и семи десятых процента, вы знали?
Микк замешкался.
—Нет, сэр, я предпочитаю не задумываться над такими вещами.
—Хорошо, можете идти,—мэр отвернулся от капитана и снова уставился на экран.
Эйзенберг шёл по улице и думал о том, соврал ли он мэру или сказал правду. В последнее время сознание будто затянуло серой плёнкой и капитан действительно старался не задумываться над глобальными проблемами: никаких антидепрессантов не хватит.
Микк решил проведать Энжел и детей. В последнее время он старался всё чаще проводить время с ними и уже стал задумываться, не съехаться ли им снова. По дороге к ним Микк остановился, учуяв странный запах.
Что-то шевельнулось в его памяти. Эйзенберг вспомнил учёбу в академии и комнату соседа, в которой постоянно витал этот запах. Травка! Да, как только человечество сталкивается с проблемами, отдельные его представители сразу же обращают внимание на расслабляющие мозг вещества. Интересно, кто и когда протащил семена на борт? Микк сплюнул и пошёл дальше.
—Папа, ты пришёл!,—Эмили, в ярко-голубой курточке, бросилась ему на шею.
Айзек, которому недавно исполнилось четырнадцать, неловко протянул руку и поприветствовал отца.
—Айзек, мы планируем сходить на пруды, пойдёшь с нами?
Подросток буркнул что-то нечленораздельное, что стоило воспринимать как «Нет» и скрылся в своей комнате.
Из своего отсека вышла Энжел и спросила Микка, о том, как обстоят дела. Микк выразительно покосился на Энжел, и ответил, что всё хорошо.
Отец с дочкой шли по краю мощёного тротуара. Эмили болтала о жизни в школе и о том, чему её учит мама.
Внезапно, на лавочке возле озера Микк увидел знакомую фигуру и подошёл поздороваться.
—Это ваша дочь? — спросил Сальерес, вытягивая изо рта сигарету.
—Да, это Эмили. Эмили, это Като Сальерес.
Эмили завороженно глядела на сигарету.
—Очень приятно, мистер Като. А что это у вас?
—Одна очень вредная для юных леди привычка, которую я взял с собой с Земли, —усмехнувшись, ответил Сальерес.
—А мне можно попробовать, пап?, — Эмили дёрнула Микка за куртку.
—Нет, дорогая, ты же слышала мистера Сальереса, это вредно. Хочешь поиграть возле пруда? Помнится, ты обещала мне показать лягушку?
Эмили согласилась и весело ускакала искать лягушку. Микк напоследок крикнул ей, чтобы не свалилась ненароком в воду и тоже посмотрел на сигарету в руке Сальереса.
—Откуда это у вас?
—Взял с собой на борт несколько ящиков, —с неизменной усмешкой ответил Сальерес, вытащил пачку и протянул Микку,— Угощайтесь.
Микк закурил. В голове зашумело и он закашлялся. Но продолжал вдыхать мерзкий дым.
—Вы знаете, Като, вас ищет мэр.
Сальерес внимательно посмотрел на него.
—Я встречался с ним позавчера днём. И всё ещё предпочитаю избегать его. Мне кажется, ему требуется помощь ОПК.
Эйзенберг согласился, и, чуть поколебавшись, тоже выразил свои сомнения насчёт психического здоровья мэра. Они немного помолчали, докуривая. Микк оглянулся в поисках урны и не нашёл её. Тогда он сунул бычок в карман куртки и посмотрел на Эмили, чтобы убедиться, что всё в порядке. Эмили самозабвенно ловила лягушку палочкой. Сальерес тоже посмотрел на охоту, после чего повернулся к Микку:
—Микк, а нет ли у вас стремления к власти?
—К какой власти?, — недоумённо спросил Микк, — я и так капитан этого корабля.
—Да, вы капитан, —чёрные глаза-жуки хитро поблёскивали, —и в вашем отделе не было самоубийств, верно?
—Не было, —Эйзенберг не понимал, куда клонит глава инженерного отдела, — кроме предыдущего капитана.
—Тем не менее. За два года, ваш отдел, не досчитался одного человека. Ваши подчинённые считают, что вы человек своеобразный, но справедливый. И они за вами пойдут хоть к чёрту на кулички.
—Вы допрашивали моих подчинённых? —нахмурился Микк.
—Ну что вы, всего лишь дружеский опрос, не переживайте вы так, —ещё раз улыбнулся Сальерес.
После чего посерьёзнел.
—Хорошо, скажу прямо. Не хотите ли вы, так сказать, принять бразды правления ещё и городом? В Астрополисе того и гляди вспыхнут бунты на почве усиливающегося холода и общей безысходности путешествия. Микк оторопел. Он - мэр? Ему хватало с головой работы и налаживания связи с семьёй. Становиться мэром никак не входило в его планы.
Сальерес, видя, что Эйзенберг колеблется, заговорил быстрее.
—Микк, ну право, подумайте о вашей семье. Вы бы ведь не хотели, чтобы ваша семья жила в хаосе бунта, который точно погубит всех нас.
Эйзенберг посмотрел на Эмили, копошащуюся возле озера.
—Не хотел бы. Что вы предлагаете?
—Избавиться от текущего мэра. Но лично вам ничего делать не надо, только согласиться. И место - ваше.
Эйзенберг нахмурился:
—Почему бы вам самому не стать новым мэром?
Сальерес рассмеялся:
—Я не настолько хорошо подхожу для этой роли.
—Хорошо, я согласен.
Эмили принесла лягушку, Сальерес с интересом рассматривал земноводное. Микк рассказал дочери, как однажды на Земле видел лягушку размером с кошку. Они попрощались, и Микк с тяжёлым сердцем отвёл дочь домой.
На утро следующего дня всем жителям Астрополиса пришло уведомление о пропаже мэра. После текста с приглашением всех знающих что-либо, поделиться информацией, Микк обнаружил своё имя и сообщение о том, что он назначен временно исполняющим обязанности мэра.
Микк по привычке надел шлем, запустил искина и проверил курс. Ничего не изменилось. Помех и сбоев не было. Эйзенберг высвободил голову и посмотрел на экран, на котором отобразился входящий видеозвонок от неизвестного ему номера. Микк жестом ответил на звонок и при первых же звуках голоса резко развернулся:
—Микк, привет, мой мальчик,— с экрана на Микка смотрела его изрядно постаревшая, но такая знакомая тётка.
—Тётя Марта?! Что... как?! —у Микка голова пошла кругом.
—Меня попросили связаться с тобой, из ОССЗ.
—Мы говорим в реальном времени? Почему?
—Ты скоро узнаешь, Микк. Тебе предстоит нелёгкий разговор.
—Что происходит? — выкрикнул в экран Микк но картинка сменилась и на экране перед его обескураженным лицом предстал сухощавый старик в деловом костюме. Микк узнал и его. Это был бессменный глава ОССЗ, Хайви Кеннер.
—Здравствуйте, Микк, приятно познакомиться. Меня зовут Хайви Кеннер. Я президент Объединённого Союза Стран Земли. И сейчас я говорю с вами от имени всего человечества.
Микк оторопело уставился на экран.
—Вы, видимо уже о чём-то догадываетесь, раз спросили у вашей многоуважаемой тётушки о том, в каком времени происходит общение. Да, вы правы. Мы гораздо ближе, чем вы думали десять минут назад.
У Микка пересохло в горле.
—Как это понимать? Мы же летели, я самостоятельно проверял курс...
—Всё верно, —старик на экране прищелкнул пальцами, —и мы вами очень довольны.
—Но всё указывало на движение...
—Ах, оставьте, вы полагались на огромное количество датчиков и информации. Которая была идеально сымитирована.
—Но тогда... А как же полёт? Спасение человечества...
Старик посерьёзнел.
—Микк, человечество сделало огромную ставку на этот корабль. Фотс отлетел всего лишь до пояса астероидов. Состав, которым покрыта поверхность корабля, сделала его практически необнаружимым. Если не знать, что искать.
—А наблюдения за Фотсом из нескольких обсерваторий по Солнечной системе?!
—Мы отправили пустышку, один из астероидов из пояса с таким же соплом.
У Эйзенберга закружилась голова и он сел на кровать.
—А чёрная дыра? Тоже обман?
Хайви грустно покачал головой.
—К сожалению, правда. Через сто пятьдесят три с половиной года от Солнечной системы ничего не останется. Но пока угроза не настолько сильна, как мы сообщали.
—Но зачем тогда?.. — Микку не хватало воздуха.
—Видите ли, как я сказал ранее, ставки слишком высоки. Нам нужно было понять, как поведёт себя, с позволения сказать, экипаж корабля, как в случае нормальной жизни, так и в случае экстренной ситуации. В абсолютно реальных условиях. За жителями постоянно велось наблюдение с помощью внедрённой в инженерную сеть программы, которая незаметно, пакетами, передавала информацию.
—Так вы на нас эксперименты ставили?! —заорал Микк, —Вы хоть знаете, сколько людей умерло?!
—Три тысячи девятьсот сорок восемь, — невозмутимо ответил Хайви, — и это ничто, по сравнению с будущими потерями.
— Сволочи. — сказал Микк.
—Так и есть. Иногда приходится чем-то жертвовать. Но теперь у нас есть данные, которые не сможет смоделировать ни один искин. Мы можем смоделировать всё, кроме человеческого поведения.
—Так топлива хватает? —спросил Микк.
—Да, в текущий момент хранилище как раз дозаправляется на потраченные за двадцать лет пять процентов плазмы,—старик помолчал, — наша контролирующая программа будет снята и уже завтра вы отправляетесь в путь. И понемногу восстанавливать активность искусственного солнца.
—Я не понимаю, —простонал Микк, — зачем вы всё это мне рассказали?
—Всё просто. Ваш экипаж был очищен от слабых людей, людей, которые могут сломаться. И людей, которые могут воспитать сломавшееся поколение. Вы, Микк, станете лидером вашего корабля. И воспитаете таких же сильных лидеров. Мы на это очень рассчитываем. Сильные люди не боятся правды. Последний этап эксперимента заключается в том, расскажете ли вы кому-либо о нём? Или же предпочтёте молчать и продолжать, а вернее, начать, путешествие?
Эйзенберг молчал и смотрел на старика.
—Что ж, решение за вами. У вас есть ещё полтора часа на общение с тётушкой. Прощайте, Микк. Удачного пути.
Эйзенберг невидяще уставился на экран, на котором появилась тётя Марта. После разговора снова, как и более двадцати лет назад, вытер слёзы. И, ощущая еле заметную вибрацию стартовавшего двигателя, открыл экран и запросил кое-какие данные. Высвечивались уведомления от Энжел, детей и подчинённых, поздравлявших его с должностью.
Новоиспечённый мэр свернул экран, накинул куртку и вышел из квартиры. Пройдя несколько улиц, он постучал в одну из дверей. Спустя несколько секунд дверь открыл Сальерес. Несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего Микк изо всех сил ударил кулаком в лицо второму человеку на Фонсе, знающему правду.