— Я бы хотел сделать ещё одно объявление! — завёл новую шарманку ректор. — Пресвятая церковь питает живой интерес к достижениям нашего славного заведения, равно как и к обучающимся в её стенах дарованиям. И в этом году в знак добрых намерений она прислала к нам посланца, который будет обучаться здесь, наравне с вами. Его императорское величество даровал своё высочайшее позволение на то, чтобы викарий Хайман прошёл с вами от начала до конца, познал радости и горести студенческого бытия и помог вам не свернуть с истинного пути — пути верующего иешуанца!
Несмотря на воодушевление в голосе Велемира, источал он неохоту, сомнение и возмущение. Однако это никак не отражалось на его поведении, из чего я заключил, что он и в самом деле не так прост, как казался.
Силуэт скользнул меж учителей. Доля мига — и вот рядом с ректором возник хрупкий юноша. Его бледность отчётливо проступала под светом сотен ламп. Длинные заострённые уши бросали вызов потолку.
Хайман широко улыбнулся, демонстрируя ровные жемчужные зубы. Среди них выступали два длинных, острых клыка.
Несмотря на видимое радушие, викарий не испускал эмоций. Никаких. На его месте могла бы стоять табуретка, и ничего бы не изменилось.
Со стороны Лютиэны на меня обрушилась волна чистого, незамутнённого ужаса. А секундой позже животный страх пронзил и меня — не мою демоническую суть, но эльфийское тело.
Это было похоже на помешательство. Тело, охотно подчинявшееся в прошлом, взбесилось, и мне с превеликим трудом удалось заставить его стоять ровно.
К моей руке прижалась сестра, содрогаясь мелкой дрожью. Панический приступ, охвативший её, не прекращался. Я зашептал ей на ухо бессвязные успокоения. Это немного помогло.
— Благодарю за оказанную честь, ректор Велемир, — сказал Хайман. Он неотрывно смотрел на нас, и на губах его играла усмешка хищника. — И хоть я здесь на правах простого ученика, сейчас мне бы хотелось затронуть свои обязанности духовного наставника. Я смиренно прошу всех присутствующих поддержать мою молитву к Господу нашему Иешуа.
— В таком не отказывают, — коротко кивнул ректор.
Хайман воздел руки и заговорил. Без особой охоты его слова подхватили студенты:
— Боже яростный, дай нам силы не простить врагам нашим…
Лютиэна тихонько всхлипнула. А я, встретившись взглядом с пустыми, рептильными глазами викария, осознал, что его нужно убить. И очень, очень скоро.