Всю прошлую неделю мой младший брат Мишка упрашивал меня сходить с ним к таинственной синей башне на меловой горе. Кто-то из его знакомых рассказал ему, что если нацарапать там на заколдованных стенах свое желание, то всевластный демон, живущий в них, непременно его исполнит.

-Я попрошу машину спортивную, настоящую. Деньги, чтобы папа кредит отдал… И еще холодную воду, из ладони прям, когда захочу. А ты бы что загадал? Только волшебную палочку и бесконечные желания нельзя – не по правилам. – Увлеченно размышлял мой брат.

 В действительности я бы тоже не отказался от чего-то холодного, чтобы разбавить это удушающее лето. Касательно моего отношения к самому волшебству - я старался ничего просто так на веру не брать. Ни разу на той горе не бывал, поэтому ни опровергать, ни принимать всерьёз все байки, которые ее окружали, я не решался.

Я люблю Мишку, и в любое время был готов играть с ним, однако на меловую гору было идти далеко и запарно. Требовалась серьёзная подготовка. Принц Микаэль затребовал достойное холодное орудие, чтобы сражать врагов на своем пути. Обтесанная палка, вдетая в пластиковую крышку, и ручка, замотанная изолентой – такой вот шикарный меч, я преподнес Мишке утром. Но, безусловно, главное в таких походных сборах – рюкзак с едой. В нем всегда лежит пакет сухарей, которые никто не хотел есть, бутылка воды с ободранной этикеткой и неполная колода карт. Сегодня я еще положил туда мамины грушевые булочки и горсть леденцов.

Вообще, родителям было неважно, где и как долго мы с братом гуляли, главное одеть кепки и не цеплять много репьев на одежду.

-Да, мам, никаких колючек и пиявок в этот раз.

Конечно, я утаил от нее, что без ободранных коленей и жгучих поцелуев крапивы на гору не забраться. Еще говорят башня окружена рвом с крылатыми крокодилами. Обглоданные кости путников находят постоянно. А если долго вглядываться в синие стены, то узнаешь страшную правду и сойдёшь с ума.

В семь утра, пока еще не начало нещадно палить, мы вышли со двора. Я с рюкзаком, Мишка с новой саблей, полный грез о незабываемых приключениях.

На середине дороги, недалеко от набережной, мне захотелось курить. Я полез в портфель за сигаретами и заодно достал Мишке конфеты.

—Вот. – Я протянул брату руку со сладостями.

-Эх, они же старые совсем.

-Какие есть. Я когда старше стану, обещаю, обязательно свожу тебя в дорогущий французский ресторан.

-Правда? Тебе ведь придется очень много работать.

-Нет, мы просто на еду попялить придем – расплатиться там у меня в этой жизни сбережений не накопится.

-Так не пойдет! – Мишка скрестил руки на груди и надул губы.

-Ладно, я в туалет, сяду там за камнем, жди здесь.

Я отошел на такое расстояние, чтобы не было заметно дым. Не к чему было подавать плохой пример Мишке, да и вдруг он маме по наивности разболтает, начнут допрашивать “откудава я эту отраву взял”. Этого следовало избегать.

Я разместился на податливой траве, возле крайнего дома улицы. Поставил рядом рюкзак и оперся спиной на шероховатый валун. Солнце разбрызгало приятный лимонный свет на зелень вокруг. Через рваные тени скользил сухой ветерок. Из-за слепящих лучей все мои мысли заполнились белыми кружками. Я вдохнул горячий табак и закрыл глаза.

Минуя мгновенья, я внезапно ощутил, как воздух рядом стал необыкновенным образом растягиваться и журча переливаться через меня. У меня закружилась голова и размылось зрение. Но не от никотина. Передо мной у деревянного забора мостилась девочка с короткими белоснежными крыльями. Стройно выложенные стрельчатые перья смотрели вниз, ближе к голым гладким плечам они немножко пушились и походили на вату. Маленькие влажные губы, как розовый жемчуг, застыли в ожидании чего-то. Она ела нашу грушевую булочку!

Ангела я видел впервые в жизни. Удивление резко толкнуло сердце, и то пульсирующим колесом покатилось по всему телу. Я уставился в ее темные кофейные глаза, окаймленные длинными ресницами, и был готов в любую секунду лишиться сознания.

Наконец девочка зашевелилась поправляя, голубой ободок, скрепляющий ее сияющие каштановые локоны. Не проронив ни слова, контрастным рывком крылатая особа схватила мой рюкзак и игриво упорхала прочь в сторону прибрежных домов.

-Постой. - Вырвался мой неуверенный голос.

Без ясных для себя причин, я кинулся ей вдогонку. Не то чтобы в сумке было что-то ценное...Да и черт с этими сухарями! Но ее крылья, они похоже настоящие. Если она явилась мне с каким-то посланием, почему же убежала?

Вот она, я точно видел, как девочка скрылась в этом доме. Обычный для нашей местности: краснокирпичная коробка, мшистая крыша и ставни с облупленной зеленой краской. Если я не ошибаюсь, здесь жил старый почтальон. Неужели это его дочь такая чудная? Я прошел через самодельный деревянный забор, и постучался в дверь. Затаив дыхание, я продумывал, что сейчас сказать хозяевам двора, чтобы меня не отправили в дурдом. Наконец дверь отворилась и на порог вывалился хмурый мужчина в домашней одежде.

-Здравствуйте, извините, но, кажется, ваша дочь по случайности забрала мою сумку…И отнесла ее сюда.

-Ты что-то путаешь, мальчик. - Мужчина, озадаченно двигая челюстью, подпер рукой дверной проход.

-Вам нужно впустить меня, срочно!

-Ты это брось, что в моем доме забыл?

-Говорю, девочка с крыльями, она ведь там, уйдет…

-Нет у меня никого, один живу. Тебя удар солнечный хватил что ли, мерещится всякое.

Нафантазировал, перегрелся, накурился! Мое терпение было на исходе, и против воли старика, я попытался пролезть под его сухой рукой, чтобы заглянуть хотя бы в прихожую, однако ничего особенного в доме не увидел.

-А ну-у, охальник. – Хозяин дома раздражённо пнул меня с порога.

Я поник и направился к косой калитке, в раздумье закусив указательный палец. Может ангела я и выдумал, но все-таки кто-то стащил мою сумку. В конце концов, я ужаснулся осознав, что уже довольно далеко ушел от Мишки. Один он, наверное, сейчас думает, что я решил над ним подшутить или вовсе бросил. Не успел я сполна отругать себя за то, что так легкомысленно отнесся к брату, как вновь потерял всякое равновесие и разумность.

-Слушай, поможешь мне? - Бархатная ладошка уветливо коснулась моей. Рядом со мной возникла та самая девочка.

-Расскажи, кто ты такая? – Я сгорал от любопытства.

-Подожди. Потом. Сейчас я очень хочу вина.-Лодочка улыбки по-заговорщицки закачалась на круглом лице ангелочка. - У того мужчины его полно. Я достану банку и протащу через окошко в погребе, а ты заберешь, хорошо?  

Вместе с занимательной незнакомкой мы уже бежали к безлюдному концу пляжа. Здесь к невысоким деревьям буквально приросла перевернутая на бок ржавая машина. Еще очень давно брошенный автомобиль, как будто давал разрешение сделать на этом месте свалку, так что люди совсем не стеснялись оставлять на этой части берега ненужный им металлолом. Мы легли на серо-абрикосовый песок и смотрели как пастельное летнее небо плыло по бирюзовой реке. Одна трехлитровая банка со сладким домашним вином находилась в рюкзаке, помимо нее была фляга, которая переходила у нас из рук в руки и уже стремилась ко дну.

-Я думал, ангелы обязательно с какими-то особыми вестями приходят. А ты похоже снизошла, чтобы просто от райских хлопот отдохнуть? – Ясное дело мне до сих пор еще не верилось, что я сейчас на самом деле выпиваю с небожителем где-то, бог знает как далеко, от дома.

-Правда, что я без всякого злого умысла сбежала. Наскучило мне владыку славить. – Она мягко, но лукаво перевела взгляд на меня - Теперь на земле с тобой проказничаю. По-мирски.

-И что тебя не накажут?

-Пускай и побранят. Уверена, когда пожелаю к святому служению вернуться, врата передо мной не закроются.

-Глупости какие-то. А имя у тебя есть?

-Эля. Элеонора.

-Я Артур, будем друзьями?

-Давай. - Эля протянула мне худую ручку, очевидно, чтобы я ее пожал как это делают серьёзные взрослые дяди при знакомстве. Левую руку. Неужели она так пьяна?! Хотя может это что-то значило, что я попросту не знал. Из вежливости, я ответил своей рукой на ее жест. Однако почему-то все же заимел недоброе предчувствие.

-Знаешь, признаться честно, ты теперь мой единственный друг. – Взволновано и немного стыдливо объявил я.

-Правда? Тогда ты тоже. Мой единственный друг. – Эля в смятении повела бровями.

-А что ты удивляешься, разве ангелы, не должны ведать все про каждого?

-А я и ведаю. Но тебя же еще ждет твой младший…

Не дослушав Элю, я дёргано расхохотался, сам не знаю от чего. Просто мне было очень хорошо, хотелось обнять своего нового удивительного друга и болтать с ней обо всем без конца.

-Знаешь, хоть мне только и пятнадцать, но я уже всю жизнь знаю. Не хуже тебя! – Расхвастался я, совсем уже не владея собой. Действительно язык от хмеля становился как перышко, а голова свинцовой. Я ощущал себя беспомощным младенцем, лепечущим сущий вздор невпопад.

-Охотно верю. Ты точно не похож на большинство людей. – Отвечала она с неописуемой загадкой губ.

—Это потому, что я очень чувствительный, да? И живу ради всяких красивых штук. Ну все хорошие книжки, картины, девочки, мальчики, облака, цветы…Понимаешь? Я всё-всё люблю.

-Да, другие тебя часто не понимают, и ты злишься на них. Думаешь, чтобы понравиться людям, перед ними нужно унижаться, они требуют им подчиняться. Так просто, не хочешь, чтобы тебе причиняли боль - не водись ни с кем. По-твоему, все они внушаемые дураки, которые хамелеонами меняют цвет по моде, бездумно повторяют друг за другом. При этом сам в каждом тщетно ищешь наставника, который стал бы тебе истинным примером, гарантирующим жизнь без упущений. 

-Звучит паршиво. Похоже я и правда странный тип.  

-Ты не подумай, я нисколько не в упрек тебе говорю. – Эля поспешила утешить меня. Хотя я не был особо расстроен ее словами. - На самом деле твое уныние мне даже симпатично. – продолжала она.

Я хотел было возразить, что человек я в самом деле не такой уж безнадежный, но почувствовал, как у меня заканчивается воздух. К горлу лавиной шло что-то горькое. Все мои сосуды вместо крови как будто заполнились ядовитой, густой слюной. Я отодвинулся от Эли и меня стошнило. Я выпил так много, что мне было плохо даже от самого запаха вина.

-А хочешь я научу? Как принять себя, принять мир. - Эля почти невесомо обвязалась своим телом вокруг моего.

Гигантское солнце зарывало мою гигантскую голову в гигантский песок. Длинными мягкими пальцами, едва касаясь, ангел мечтательно поглаживал мое лицо. Если бы моим словом управлял Гёте, то мне бы следовало сейчас сказать: “Замри мгновенье, ты прекрасно!”. Не в силах больше противостоять сонливости, я закрыл глаза, и с, щекочущим сердце упоением, забылся в бескровных бликах.