- Посредственный музыкант избивает оскорбившую его журналистку, после чего между ними начинается роман.
— Время просыпаться, Алиса.
Молодая женщина в больничном халате часто-часто заморгала, прикрыв глаза рукой. Она поднялась с пола, на котором лежала. Прижалась к стене. Абсолютно белое помещение без окон и дверей, идеальный куб три на три метра. Пустое, если не считать её.
— Что происходит? Где я? Кто вы? Покажитесь!
Прямо через стену напротив Алисы вошёл мужчина в белом комбинезоне.
— Ты… я знаю тебя! Джеймс Мидиокер!
— Верно, — мужчина скривился, услышав это имя. — Мидиокер. Посредственный. Теперь меня все так зовут. Везде, где бы я не появился — Мидиокер, Мидиокер, Мидиокер! И кому я обязан этим прозвищем?
Джеймс достал из-за спины биту. Обычную бейсбольную биту, металлическую, с логотипом университетской команды. Алиса сильнее прижалась к стене и неверяще уставилась на шагнувшего к ней мужчину.
— Тебе, Алиса. Тебе.
Бита взрезала воздух и удивительно тихо ударила в стену рядом с головой Алисы. Та ойкнула и села, обхватив руками голову.
— Вернее, твоей чёртовой статье в бложике. “Миллиардер Джеймс Мидиокер и его так себе музыка”.
— Посмотри на меня, Алиса, — холодный металл биты коснулся руки женщины, — я хочу увидеть страх в твоих глазах.
Алиса опустила голову и сжалась сильнее.
— Как хочешь.
Первый удар попал Алисе в плечо. Рука онемела и безвольно повисла. Алиса посмотрела на оскалившегося Джеймса с занесённой для следующего удара битой.
И закричала.
— Время просыпаться, Алиса.
Женщина вздрогнула от звука этого голоса. Подскочив, она принялась ощупывать своё тело — ни следа, ни отметины под больничным халатом от ударов биты. Алиса подняла голову.
Всё то же белое помещение. И тот же Джеймс, сидящий прямо в воздухе. Биты нигде не было видно.
— Слушать как ты кричишь — одно удовольствие, — сказал мужчина, улыбнувшись.
Он встал, потянулся. В его руке сверкнул поварский нож.
— Что происходит? — Алиса сглотнула. — Я сплю? Это сон?
— Нет, — Джеймс шагнул к ней, вытягивая руку с ножом. — Это не сон. Это гораздо, гораздо веселее!
Рука мужчины внезапно разжалась, нож выпал. Джеймс чертыхнулся и потянулся за ним — но Алиса оказалась быстрее. Схватившись за рукоять ножа двумя руками, она с яростным криком вонзила лезвие в грудь Джеймса.
Кончик ножа просто упёрся в ткань. Левая рука Алисы соскользнула с рукояти и пальцы проехались по лезвию, окрасив его в алый цвет.
Алиса закричала. И продолжала кричать, пока мужчина кромсал её тело.
Последнее, что она запомнила — его безумный смех.
— Время просыпаться, Алиса.
Алиса вздрогнула. Но вставать не торопилась.
— Кто я?
— О, надо же, — голос Джеймса звучал удивлённо, — ты начала задавать правильные вопросы. Но ты и сама можешь ответить на этот вопрос. Ты же умная, как-никак самая популярная журналистка на всём западном побережье. Что последнее ты помнишь, до того как оказалась здесь?
Алиса открыла глаза. Белый светящийся потолок. Точно такой же был в том госпитале, где она проходила процедуру полного сканирования…
— Я копия сознания настоящей Алисы Вандер. Симуляция.
Джеймс зааплодировал.
— Ты и правда умная! Правда не настолько умная, чтобы просчитать последствия той статейки, а? Тебя не смутило, когда ты втаптывала в грязь мою музыку, что Мидиокер не только посредственность, но ещё и миллиардер? Что будут последствия?
— Если бы я боялась посредственностей, то не стала бы тем, кем стала.
Алиса всё же села. Всё тот же больничный халат. Ни следа от ран, не считая ужасных воспоминаний о том, как острая сталь вспарывает кожу и… Алиса мотнула головой, прогоняя кошмар.
— Тем более что ты оправдываешь свою кличку. Настоящую Алису ты и пальцем не тронул.
Джеймс вскочил со своего невидимого стула. В его руке прямо из воздуха возникла чёрная плётка-девятихвостка.
Алиса плотно сжала зубы, но первый же удар заставил её закричать.
— Время просыпаться, Алиса.
Она вздрогнула. Сколько уже раз Алиса слышала эту фразу? Обычно за ней следом шла боль. Боль, к которой она так и не смогла привыкнуть.
— Чем тебе так не понравилась моя музыка?
Отсрочка. Всего лишь отсрочка перед неизбежностью.
— Посредственностью. О, я забыла, что тебя это слово бесит, Мидиокер.
Сразу за этим должна была наступить боль. Но её не было.
— Ты можешь объяснить, почему я посредственный?
Алиса наконец села. Отползла к стене.
— Кроме меня некому? Никто не осмеливается критиковать миллиардера-бездаря?
Джеймс кивнул. Алиса же рассмеялась. И смеялась до тех пор, пока удар ногой в живот не оставил её без воздуха.
— Время просыпаться, Алиса.
— В твоей музыке нет индивидуальности, — Алиса открыла глаза. Белый потолок ничуть не изменился с прошлого раза. — Ты просто берёшь чужое и смешиваешь, выдавая за своё. Мидиокер.
— Где мне взять эту индивидуальность?
— Работать не пробовал? — изо рта Алисы помимо её воли вырвался смешок. — Не всё в этом мире можно купить, открою для тебя маленький секрет.
— Ты должна мне помочь.
В этот раз Алиса смеялась немного дольше, прежде чем закричать от боли.
— Время просыпаться, Алиса.
— Расскажи мне о себе.
— Что?
— Всё. Всё что помнишь. Все твои маленькие тайны, постыдные мысли, мерзкие поступки.
Тишина. Алиса приоткрыла глаза: её мучитель сидел рядом, задумчиво глядя в стену. Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил.
— Когда мне было пять лет, я разбил стекло в своей комнате. Специально, чтобы свалить на служанку. Она мне надоела, и я хотел другую, как у старшего брата…
— Время посыпаться, Алиса.
Алиса сняла наушники, посмотрела на Джеймса.
— Ну что, что скажешь? — в глазах мужчины читалась неподдельная тревога.
— Хорошая музыка. Жаль, что всё такая же посредственная.
— Ах ты мерзкая сука… — в руках Джеймса появилась бита.
Наушники полетели на пол вместе с первыми каплями крови.
— Время просыпаться, Алиса.
— Ты решил откусить мне лицо, Мидиокер? Совсем спятил?
Джеймс отпрянул от Алисы.
— Нет, я хотел…
—Трахнуть меня, пока я в отключке? Удивляюсь, почему ты до сих пор этого не сделал. Неужели не можешь купить костюм для виар-секса? Или ты просто импотент?
В этот раз бита была с шипами.
— Время просыпаться, Алиса.
Джеймс сел перед женщиной в больничном халате.
— Я сочинил песню. Вложил в неё всего себя. И чтобы ты знала, эта песня сейчас самая популярная в мире. Она на первых строчках парадов всех стран. Но почему-то мне всё равно. Я хочу, чтобы эта песня понравилась тебе. Послушай её. И скажи, что… что-нибудь.
Алиса надела наушники.
Джеймс следил, как двигаются её глаза под закрытыми веками. Как бегут слёзы по её щекам. Он сам не заметил, как затаил дыхание.
— Ну что?
Алиса стянула наушники с головы. Вздохнула.
— В этой песне весь ты.
— Посредственный?
— Нет, — Алиса отвернулась и вытерла слёзы. — Настоящий ты. Как называется песня?
— “Хочу разорвать тебя на части”
— Алиса, проснись.
Она открыла глаза.
— Алиса, мне кажется я люблю тебя. Подожди, не смейся! Только не смейся! Я тебя прошу… Я не могу больше жить без тебя, Алиса. Что, если… что ты скажешь, если я попрошу выйти за меня?
В его руке кольцо с бриллиантом. Она рассмеялась. Кольцо превратилось в гранату.
— Алиса.
Джеймс снова сидел возле неё.
— Ты меня ненавидишь?
— Уже давно нет.
— Тогда… что ты ко мне чувствуешь?
Она села.
— Ты как солнце. Я жду твоего прихода с надеждой. И боюсь, что однажды ты не вернёшься.
— У меня есть для тебя небольшой сюрприз, Алиса.
— Время просыпаться, Алиса.
Мягкие простыни. Серый потолок с яркими точками светильников. Алиса села, чувствуя непривычную тяжесть и неуклюжесть в теле.
Джеймс взял её за руку. Странное, давно забытое ощущение настоящего прикосновения.
— Твоё сознание скопировали в позитронный мозг внутри этого тела. Это тело — клон настоящей Алисы Вандер. Теперь ты не симуляция. Ты настоящая! Попробуй встать.
С помощью Джеймса Алиса встала с кровати.
— Этой мой дом. Теперь и твой, конечно. Боже, как здорово касаться тебя живой. Скажи что-нибудь, пожалуйста?
— Красиво…
Алиса пробежалась пальцами по столешнице, задела высокий стакан из зелёного стекла. Её рука скользнула дальше, к блестящему на краю стола ножу.
— Осторожнее — Джеймс выпрямился. Бутылка игристого в его руках влажно поблёскивала, гранитный пол под ней потемнел от воды. — Это тело нельзя починить по щелчку пальцев. Ты теперь не в симуляции, не забывай.
Но Алиса его не слушала. Она удивлённо поднесла к глазам палец, на котором вспухла маленькая капелька крови.
— Ну я же говорил!
Поставив бутылку на стол так резко, что чуть не уронил стаканы, Джеймс схватил Алису за запястье и дёрнул на себя.
— Смотри, ты уже порезалась! Ну почему ты никогда меня не слушаешься? А, дьявол! Стой на месте, и ничего больше не трогай.
Алиса кивнула. Пока Джеймс копался в ящиках, чертыхаясь и разбрасывая столовую утварь, она смотрела на то, как алая капелька стекает по бледной коже, оставляя едва заметный след.
— Нашёл наконец-то, — Джеймс повернулся с упаковкой пластырей. И яростно крикнул:
— Я же велел ничего не трогать!
Алиса лишь крепче сжала рукоятку ножа.
— Дура! Ты не выживешь без меня! Я…
Договорить Джеймс не успел. Лезвие ножа сверкнуло — и вонзилось в его грудь. Слева, между четвёртым и пятым ребром.
— Ах ты маленькая…
Алиса выдернула нож. Из раны хлынул фонтан крови, забрызгав её ноги и живот. Джеймс рухнул на колени, прижимая ладони к ране, словно пытаясь удержать алую жидкость внутри.
— Ты же убила меня.
Анна пнула его в челюсть, опрокидывая навзничь. Села сверху. Воткнула нож ему в лицо. Ещё раз. И ещё раз.
К тому времени, когда у неё закончились силы, от Джеймса осталось только кровавое месиво.