ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН . Кэти О’Брайен с Марком Филлипсом

ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН

По причинам

Национальная безопасность

Кэти О’Брайен

с Марком Филлипсом





Авторские права © 2004, Кэти О’Брайен и Марк Филлипс.





Преданность

Марку с бесконечной любовью и вечной благодарностью за то, что он спас мою жизнь и дал мне повод прожить ее; за то, что доблестно освещаете путь к свободе, живя той любовью, которой вы являетесь; и кому я приписываю осознание того, что любовь — самая могущественная сила во вселенной, мир и свобода принадлежат душе, справедливость абсолютна и надежда — вот почему мы здесь.

Келли, чей позитивный настрой и блестящая натура освещают путь другим, чтобы они также могли верить в любовь и жить мирно и искренне; чей мудрый и сострадательный дух усугубляет преступление, заключающееся в том, что он вынужден бороться изо дня в день без технологической реабилитации; и кто продолжает быть моим вдохновением в свете «Пространства любви», которое навсегда связывает нас больше, чем жизнь.

И Бесконечным другим, поддерживающим реальность в свете любви…





Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ

ГЛАВА 1: САМАЯ ОПАСНАЯ ИГРА

ГЛАВА 2: ЗА и ПРОТИВ

ГЛАВА 3: ПУТЬ К ВОССТАНОВЛЕНИЮ

ГЛАВА 4: СВОБОДНО ЛЮБИТЬ

ГЛАВА 5: РЕШЕНИЯ

ГЛАВА 6: ТОЛЬКО ПРИЧИНА

ГЛАВА 7: МОЙКА. округ Колумбия

ГЛАВА 8: ДВУСТОРОННИЕ ЗЕРКАЛА

ГЛАВА 9: РАЗМЫШЛЕНИЯ

ГЛАВА 10: «Приступайте к убийствам»

ГЛАВА 11: ПСИХИЧЕСКИЙ АДА

ГЛАВА 12: POP TOPS и ЗУБНАЯ НИТЬ

ГЛАВА 13: СЕМЕЙНЫЕ ВОПРОСЫ

ГЛАВА 14: ЭТО НЕ КОНЕЧНО, ПОКА МЫ ПОБЕДИМ

ГЛАВА 15: СОТАЯ ОБЕЗЬЯНА

ГЛАВА 16: СИСТЕМА УГОЛОВНОГО «ПРАВОСУДИЯ»

ГЛАВА 17: УПРАВЛЯЙТЕ СОБСТВЕННЫМИ МЫСЛЯМИ

ГЛАВА 18: ОПЕРАЦИИ ПРИКРЫТИЯ

ГЛАВА 19: Осьминог

ГЛАВА 20: «САМОУБИЙСТВО»

ГЛАВА 21: ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ГАРАНТ

ГЛАВА 22: НЕОБХОДИМО ЗНАТЬ

ГЛАВА 23: ЯЩИК ПАНДОРЫ

ГЛАВА 24: ШАГ СЕДЬМОЙ

ГЛАВА 25: МУЖЧИНЫ США

ГЛАВА 26: БОГ СПАСИ НАС ОТ РЕЛИГИИ

ГЛАВА 27: ФОРПОСТ СВОБОДЫ

ГЛАВА 28: КУДА ПРОПАЛИ ВСЕ ДЕТИ?

ГЛАВА 29: СОДОМ И ГОМОРРА

ГЛАВА 30: Округ МЭРИН, КАЛИФОРНИЯ

ГЛАВА 31: ЗА ВАШИМИ ГЛАЗАМИ

ГЛАВА 32: ЗДОРОВЬЕ

ГЛАВА 33: ПРЕДАТЕЛЬСТВА «НАЦИОНАЛЬНОЙ» БЕЗОПАСНОСТИ

ГЛАВА 34: СЕМНАДЦАТЬ МАЛЕНЬКИХ ДЕТЕЙ

ГЛАВА 35: ОШИБКИ ТЕРАПЕВТОВ

ГЛАВА 36: СПАСИБО ЗА ЛОЖНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

ГЛАВА 37: ПРАВДА ДЕЛАЕТ НАС СВОБОДНЫМИ

ГЛАВА 38: ПУЛЬС НАЦИИ

ГЛАВА 39: МОЖЕТЕ ЛИ ВЫ ЗАБОТИТЬСЯ?

ГЛАВА 40: ЭВОЛЮЦИЯ НАД РЕВОЛЮЦИЕЙ

ГЛАВА 41: ГОЛОС НАРОДА

ГЛАВА 42: ВЫБОР

ГЛАВА 43: КОЛЛЕКТИВНАЯ СОЗНАТЕЛЬНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ

ГЛАВА 44: ПОВОРОТ ПРИЛИВА

ГЛАВА 45: НАЗАД В БУДУЩЕЕ

ГЛАВА 46: ВНИМАНИЕ, ЛЮДИ!

ГЛАВА 47: В СВЕТЕ ПОНИМАНИЯ

ГЛАВА 48: ГЛОБАЛЬНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

ЭПИЛОГ: ПРИМИТЕ СВОЮ ПОБЕДУ!

СОКРАЩЕНИЯ





ПРЕДИСЛОВИЕ

Записанный рассказ об этой реальной жизни необычайных масштабов начал разворачиваться, словно какое-то гипер-оригами, недалеко от Нэшвилла, штат Теннесси, холодным зимним утром 8 февраля 1988 года.

Имена людей, упомянутых в этой книге, не были изменены, чтобы защитить их личности, независимо от того, доказаны ли они невиновностью или виновностью, героями или злодеями, потому что эта книга была написана для того, чтобы вы вынесли суждение о фактах и ​​стали частью решения, а не невольно частью решения. проблемы.

В этот момент вы являетесь полноправным судьей, избранным вашими собратьями для участия в крупнейшем суде страны: Суде общественного мнения. В вашем суде нет выбора присяжных для манипулирования, нет сокрытия секретов и нет аморальных юридических лазеек, написанных и внесенных в закон адвокатами для защиты тех, кого вы можете признать виновными по предъявленным обвинениям. Нет юристов, которым налогоплательщики платят непристойные суммы денег за то, чтобы они «стояли на стороне» той или иной стороны. Факты этого дела представлены вам здесь на основе подробных показаний под присягой, которые были строго получены на основе сотен часов видео- и аудиозаписей, тысяч страниц рукописных заметок с датами, протоколов судебных заседаний и показаний истцов под присягой во всех применимых национальных учреждениях. и международные правоохранительные органы, в обеих палатах Конгресса США, в постоянных комитетах по надзору за разведкой, в Мировом суде, Интерполе и Комиссии ООН по нарушениям прав человека.

«Доступ запрещен по соображениям национальной безопасности» — это федеральное юридическое постановление США, которое запрещает всем американцам и их союзникам выносить судебные решения против преступных политиков. Как судья и присяжные вы несете ответственность за установление истины на основе подробных показаний, не обременяя этим правосудие. Вы также должны принять во внимание прошлые политические достижения представленных здесь политиков, а также прошлые и нынешние сообщения средств массовой информации об их лжи, обнародованной.

Как председательствующий судья, наказанием, которое вы имеете право применить к лицам, признанным виновными по предъявленным обвинениям, будет публичное разоблачение их преступлений. Все, кто был до вас и после вас с таким же долгом, охотно делают это, руководствуясь гуманной верой в то, что вы тоже справедливы и честны и возьмете на себя ответственность в своей повседневной жизни за то, чтобы справедливость восторжествовала.

Принимая во внимание, что справедливость в отношении истцов восторжествует, когда лица, ответственные за предполагаемые преступления, совершенные против них, будут публично разоблачены во всем мире, а Закон о национальной безопасности США 1947 года и Патриотические законы будут отменены. Единственным средством компенсации, которого добиваются истцы, является публичное преследование лиц, осужденных в вашем суде.

Мы, истцы, Марк Филлипс и Кэти О’Брайен, представляем в ваш суд наши оригинальные опубликованные показания, которые мы предоставили не позднее 1995 года вышеупомянутым агентствам и правительственным органам под названием TRANCE Formation of America. Для удобства судей во всем мире эта книга теперь доступна на турецком, итальянском, немецком и арабском языках. Многие другие лицензированные издатели в данный момент переводят эти неоспоримые документальные показания на дополнительные языки, чтобы охватить как можно больше других судей в кратчайшие сроки.

В заключение мы молимся, чтобы вы сделали все, что в ваших силах, и, кроме того, оказали поддержку правительственным информаторам, таким как Марк и Кэти, которым нечего терять и которые могут все дать будущим поколениям человечества. Поддержите их, поделившись тем, что вы узнаете здесь, с как можно большим количеством людей, которых вы знаете, у которых есть глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать правду.

Только истина установит нас. бесплатно.





Глава 1

САМАЯ ОПАСНАЯ ИГРА

— Просыпайся, спящая красавица, — сказал Марк, нежно разбудив меня чашкой свежего кофе. «Добро пожаловать в новый день».

Мои глаза открылись. «Боже мой, я умер?» Я задавался вопросом, чувствуя любовь и мир, окружающие меня.

Марк улыбнулся. «Ты только что сменил свое прежнее существование на жизнь, а не на «смерть», и пришло время тебе вспомнить свое прошлое», — сказал он, пристегивая мне на запястье красивые часы. Заметив мое удивление и удивление, он продолжил: «Теперь ты знаешь, что я уделил тебе время».

Время суток? Раньше никто никогда не уделял мне своего времени. Они взяли только мою. И я никогда раньше не носил часы. Я даже не знал, какой сейчас месяц или год, не говоря уже о времени суток. У меня не было понятия о времени, и Марк объяснил, что с этого момента я должен всегда следить за ним. Концепция времени приравнивалась к осознанию, и у меня была острая потребность осознавать свое прошлое.

«Нужно знать, где ты был, чтобы знать, куда идешь. И ты все запомнишь». Марк выглядел уверенным, излучая чувство безопасности, в то время как я балансировала на грани опасного прошлого.

«Вы говорите, что кто-то пытается вас убить. Почему?" Я не мог подумать, что ответить. У меня была полная амнезия. Все, что я знал, это то, что его жизнь, а также моя и моя восьмилетняя дочь Келли были на кону. Мы были в серьезной опасности, буквально уклоняясь от пуль, пока я отчаянно искал ответы, почему.

Абсолютный контроль над разумом был единственным существованием, которое мы с Келли знали до того, как Марк Филлипс спас нас непосредственно от ЦРУ/DIA1 проекта «Монарх3» МК Ультра2 в 1988 году. Посредством серии тщательно организованных событий Марк ловко маневрировал нашим куратором контроля над разумом, Алексом Хьюстоном. , на позицию «доверия», которая предоставила ему свободу освободить нас от нашего существования. Помимо того, что Марк помог мне вывезти некоторые из моих скудных вещей с фермы Хьюстона в Гудлеттсвилле, штат Теннесси, он также организовал освобождение наших домашних животных от ужасающего насилия со стороны Хьюстона. Люди, которые жестоко обращаются с детьми, часто жестоко обращаются с животными, как будто они вообще не заботятся о жизни. Хьюстон не был исключением, и Марк это знал. Пока Марк присматривал за лошадьми, коровами, цесарками, курами, кошками и собаками, я набрала комбинацию на сейфе в спальне, чтобы получить знакомый дневник и бухгалтерскую книгу ЦРУ Хьюстон. Мы на мгновение покинули помещение незамеченными, а мы с Келли переехали в квартиру.

Когда мой политически богатый владелец MK Ultra, сенатор США Роберт К. Берд4 и другие так называемые лидеры нашей страны, участвующие в Проекте, осознали проблему, которую создали неуклюжие действия Алекса Хьюстона, наша опасность усилилась. Многие правительственные тайны и личная репутация были поставлены на карту из-за веры в то, что я никогда не смогу вспомнить то, что должен был забыть. Они никогда не задумывались о силе человеческого духа, силе любви или о том, что может случиться, когда такой честный человек, как Марк Филлипс, откроет их ящик тайн Пандоры. Теперь их парадигма изменилась, и наша опасность соответственно усилилась.

Мы с Келли не смогли выжить в одиночку и вскоре переехали в дом Марка в поисках защиты. Через несколько дней местный шериф, где жил Марк, посоветовал ему покинуть город, заявив, что специальный агент, отправленный из офиса ФБР в Нэшвилле, сказал, что ЦРУ напало на него и «имело какое-то отношение к этой женщине». Действительно, движение на безымянной тупиковой гравийной дороге, ведущей к отдаленному загородному дому Марка, заметно увеличилось. Мы заметили много незнакомых лиц на дороге, в лесу и даже на деревьях, которых мы в шутку называли «наблюдателями, наблюдающими за наблюдателями, наблюдающими за наблюдателями». Затем без предупреждения все личные данные Марка исчезли. Его сбережения, казалось, растворились в воздухе с его личных и деловых банковских счетов. Обеспокоенный такой тактикой ЦРУ и более решительный, чем когда-либо, пытаясь выяснить, почему это происходит, Марк предпринял целенаправленные шаги, чтобы гарантировать, что и наши жизни не будут забраны.

Он быстро продал все, что у него было, включая свое «назад в будущее», которое Де Лореан использовал при спасении, оставив только самое необходимое. Средства будут использованы для того, чтобы увезти нас с Келли из его уже не частной резиденции в безопасную и безмятежную Аляску. Марк понимал, что безопасность равносильна восстановлению памяти. В то же время никто из нас не может быть в безопасности, пока я не вспомню, с кем и с чем мы столкнулись и почему.

Когда мы готовились отправиться в путешествие на вершину мира, мой бывший «муж» Алекс Хьюстон попытался помешать мне уйти. На протяжении почти восьми лет Хьюстон обращался со мной и Келли примерно так же, как со своим манекеном чревовещателя. Теперь казалось, что он хочет вернуть свой «товар» любой ценой.

Я выдал три ордера на арест Алекса Хьюстона за угрозы и покушения на нашу жизнь в столичном полицейском управлении Нэшвилла, штат Теннесси. Я обратился за дополнительной защитой через окружную прокуратуру Нэшвилла, где объяснил следователю окружного прокурора Скипу Зигмунду, что Алекс Хьюстон был чревовещателем и сценическим гипнотизером, способным к мучительному контролю. Он ответил, что «пока не раздались выстрелы» ничего нельзя было сделать, чтобы защитить меня.

Марк ускорил наш темп, чтобы уехать из Теннесси на Аляску.

Я еще не мог подумать, что можно доверять Марку, хотя и чувствовал, что могу. Моя способность к сознательному мышлению и рассуждению была подавлена ​​десятилетиями мучительных издевательств, в результате чего я мог делать только то, что мне говорили. Марк, конечно, не «приказывал» мне идти с ним. Он даже не знал меня, не говоря уже о том, чтобы любить меня. Как он мог? Я даже не знал, кто я, где я был, и даже иногда своего возраста или имени! Без способности к свободному мышлению у меня не было свободной воли и, в конечном счете, никакого выражения души. У меня не было возможности выразить любовь, даже если бы я мог ее чувствовать. Мне нечего было отдавать и нечего терять, поэтому я полагался только на свои обострённые чувства. Я мог чувствовать так же, как животное, и я видел доверие и привязанность, которые питали к нему его домашние еноты и лисы. Даже сельскохозяйственные животные, над которыми Хьюстон так ужасно издевался, выказывали доверие к Марку.

Келли тоже чувствовала доверие к Марку. Ведь он был первым человеком, который не оскорблял нас и искренне заботился о нашем благополучии и благополучии. Его терпеливые и мягкие манеры оказывали терапевтическое воздействие, а его склонность к обращению с оружием и очевидный интеллект сохраняли нас в безопасности, несмотря ни на что. Его внутреннее знание внутренней работы ЦРУ, благодаря его собственному прошлому, оказалось неоценимым, позволив нам быть на шаг впереди «Самой опасной игры», и продолжает делать это по сей день.

4 февраля 1988 года ознаменовало начало жизни для нас с Келли. Это также ознаменовало начало нового вида выживания, поскольку мы приступили к «Самой опасной игре» международного масштаба.





Глава 2

ПЛЮСЫ и ПРОТИВ

«Отсюда до вершины мира очень-очень далеко», — сказал мне Марк, когда мы загружали наших домашних животных и несколько личных вещей в небольшой арендованный трейлер, который он прицепил к своему «Пэйсеру» 1976 года. — Это даст тебе достаточно времени, чтобы вспомнить, где ты был и почему нам приходится уходить отсюда под прицелом таким образом.

Мой ответ не был столь глубоко показательным, как ответ другой жертвы «МК Ультра» в последующие годы, когда она сказала: «Никто не поверит тому, чего я не могу вспомнить». Вместо этого я начал: «Надеюсь, я расскажу об этом до конца…»

«Важно не то, что вы помните, а то, как вы это помните». Марк вручил мне несколько блокнотов и ручку и открыл мне дверь. «Перо сильнее меча. Помните об этом. Он уселся на водительское сиденье, а восстановленный им «Пэйсер» мгновенно ожил при нажатии переключателя. Мы были в пути.

«Как мне запомнить, что произошло?» Я задавался вопросом про себя. Прошло всего несколько недель с тех пор, как я узнал свой возраст. Когда Марк назвал мой возраст 30, я утверждал, что мне 24, пока он не показал меня на моих водительских правах и дату 1988 года в газетах. Где я был все эти годы? Вроде бы я знал, но просто не хотел об этом думать. Марк говорил уверенно и без эмоций, как будто читал мои мысли.

«Всю свою жизнь я изучал науки о разуме, что мозг фотографически записывает события, связанные с травмой. Вы демонстрируете все признаки того, что пережили серьезную травму. Хотите вы это забыть или нет, ваш мозг автоматически разделил память на отдельные части, чтобы остальная часть вашего разума могла функционировать нормально, как будто ничего не произошло. Это разумная защита разума от травмы, слишком ужасной, чтобы ее можно было понять. Для того чтобы этот механизм преодоления трудностей вообще возник, нужны мозги, а это значит, что вы достаточно умны, чтобы все запомнить. Однажды ты уже это пережил. Сейчас я научу вас простому методу сделать непонятное понятным».

Я прервал Марка, чтобы с тревогой вставить: «Я знаю, что уже рассказывал вам об Уэйне Коксе. Вероятно, я больше никогда не увижу Келли». Мои глаза расширились от ужаса еще больше.

— Нет, ты мне не сказал. Марк казался мне спокойным, несмотря на его растущую тревогу по поводу ближайшего тяжелого положения Келли.

Две недели назад мы зашли на почту, чтобы разобрать почту и подготовиться к этому переезду. В его ящике лежала повестка о моем явке в суд во второй половине дня. Не имея времени на подготовку или найм адвоката, а также под угрозой тюремного заключения за то, что Келли вывезли из штата Теннесси, мы поехали прямо в здание суда. Биологический отец Келли Уэйн Кокс и наш бывший специалист по контролю над разумом Алекс Хьюстон были среди тех, кто выступал против нашего исхода. Представляя себя, я объяснил судье Свиггарту, что выдал три ордера на арест Алекса Хьюстона под присягой и страдаю амнезией. Поскольку это ничего открыто не раскрыло об Уэйне Коксе, судья Свиггарт вдумчиво обдумал ситуацию.

«Это необычные обстоятельства», — начал он, предоставив мне право перевезти Келли на Аляску. Далее он объяснил, что его больше всего беспокоят дети, и поэтому он хотел бы поговорить с Келли в его покоях о посещении Уэйна Кокса перед нашим отъездом. В необъяснимом ужасе я не мог понять, почему я так категорически противился возможности посещения Келли Уэйна Кокса. Судья Свиггарт позже объяснил мне, что, если бы он знал о диссоциативных расстройствах и оккультизме, он бы не взял Келли в свои покои, чтобы спросить ее, что она чувствует по поводу встречи с Коксом перед переездом на Аляску. Келли, тоже страдающая амнезией, отреагировала только на мгновение. Черная мантия судьи Свиггарта подсознательно вызвала оккультизм, которому Кокс ранее подвергал ее, и Келли автоматически выполняла каждое предложение судьи Свиггарта. Полагая, что Келли умышленно подчинилась, судья Свиггарт постановил, что Келли должна немедленно посетить Кокса в его резиденции в Луизиане.

Моя истерика нарастала, и я выпалил Марку, когда он вывозил нас из Нэшвилла: «Он собирается убить ее во время ритуала. Он всегда убивает людей».

«Запиши это», — приказал Марк. «Я не хочу об этом слышать. Я хочу прочитать это так, чтобы я мог это понять. Может показаться, что вы уже рассказали мне об этом, но это не так. И вы не будете. Вербализация событий прошлого только закрепляет их в вашем сознании и может еще больше травмировать вас. Чтобы переместить ручку, требуется логическая часть мозга. Поэтому, когда вы записываете память, она перекладывает эмоционально непонятное на логическое, делая его понятным. Как только это станет понятным, вы сможете логически разобраться с реальностью своего прошлого».

Я обдумал его заявление. «Кажется нелогичным, что когда я вижу свое прошлое, мне кажется, что я смотрю на него сверху. Это как если бы мой дух улетел в безопасное, любящее пространство, в то время как мое тело использовали и оскорбляли».

«Серьезные пытки и травмы действительно так влияют на людей. Просто переместите эту естественную перспективу на «мысленный экран/киноэкран». Это позволит вам помнить без отвлечений». Марк заметил, что я не понимаю слова «абреакция». Он знал, что фотографическое повторное переживание тактильных ощущений может привести к гистаминовой реакции1. «Другими словами, — объяснил он, — не переживая это заново. Как я уже сказал, однажды ты уже это пережил. Нет смысла переживать это заново. Это ваша память, и вы это уже знаете. Посмотрите на экран своего разума глазами той части вас, которая это пережила. Нюхайте запахи. Тогда выпишите это. Вот почему я сказал: «Перо сильнее меча». Этот метод даст вам контроль над своей памятью и, в конечном итоге, над собственным разумом. А теперь напиши, что ты собирался рассказать мне о Коксе.

Я написал короткую строчку о том, что Кокс был оккультным серийным убийцей. Марк взглянул на то, что я написал, выезжая на автостраду. Подавив собственный ужас, он небрежно спросил: «Откуда ты это знаешь?»

«Я видел…» Марк прервал меня, напомнив мне записать это.

Большую часть пути я написал до Лас-Вегаса, где Марк встретился с несколькими старыми знакомыми, чтобы обсудить наше затруднительное положение. Они не хотели это обсуждать. Слияние ЦРУ с мафией создало такой хаос, что им пришлось решать свои собственные политические проблемы. «Весь мир сейчас меняется. Тебе тоже следует измениться. Оставь эту женщину. Сейчас. Спасайся».

Марк не ожидал такого ответа и нахмурился. — Спасти себя от чего? — подумал он про себя. Он знал, что именно ему предстоит безопасно проложить наш путь в будущее, несмотря ни на что. Он посмотрел на своих коллег и сказал: «Лас-Вегас по-прежнему остается местом для быстрых браков. Я выхожу замуж». Он знал, что, пойдя на такой шаг, сможет избавить себя от многих юридических проблем. Марк встал и направился к двери.

«Ты все тот же, Флэш», — прорычал один из парней, когда Марк закрыл за собой дверь.

В тот вечер, когда Марк вернулся в наш номер в отеле, он предложил мне поужинать. Я сменил образ, забыл, что пишу, и с новыми силами бодро оделся к ужину. Появление Марка, одетого в свой вечерний наряд из Лас-Вегаса, пробудило мою сексуальность, которая усилилась благодаря инцесту, обусловленности и программированию контроля над разумом. Естественно, я выразил свое огромное желание.

«Вам нужно знать, кто вы, прежде чем вам будет что дать в отношениях. То, что вы предлагаете, — это маленькая часть того, кем вы являетесь на самом деле». Очевидное возбуждение Марка, казалось, не соответствовало его словам, но он продолжил: «Я не хочу тебя по частям, я хочу тебя всего сразу».

Ух ты. Это была самая привлекательная вещь, которую мне когда-либо говорили. Хотя я не мог сознательно осознать глубину смысла его высказывания, мое сердце радовалось величине его проницательности. По совпадению, Хулио Иглесиас в тот момент пел по радио «All of You (Body and Soul)2», музыкальные гармонии несут текст глубоко в мое существо, глубоко меня трогая. Где-то внутри любовь связывала воедино части меня, о которых я еще даже не подозревал.

В тот вечер мне было трудно ужинать, и дело было не в развившихся у меня расстройствах пищеварения. После употребления в соответствии с программой всего 300 калорий в день в течение восьми лет в сочетании с прямым воздействием высокого напряжения на нижний отдел кишечника/прямую кишку в качестве пытки, была диагностирована полная пищеварительная недостаточность. Мои обидчики поверили диагнозу врача о том, что я умру, и это помогло нам выжить на начальном этапе. Они никогда не думали, что я выживу благодаря исцеляющей силе любви или что Марк буквально пронесет меня через первые несколько месяцев нашей совместной жизни. Сегодня вечером еда была последней вещью, о которой я думал, и я мог есть лишь слегка, глядя через стол на великолепного мужчину с другой стороны.

Когда наш ужин закончился, Марк объяснил плюсы и минусы женитьбы. Я логически согласился, что это был мудрый шаг, и мое сердце забилось от радости, которая не знала границ. Мы поступили соответствующим образом и поженились на традиционной свадебной церемонии, объединенной целью, которая казалась большей, чем жизнь.

Жизнь Келли все еще была на волоске, и завтра мы сможем законно забрать ее у Кокса. Вернувшись в комнату, Марк переключил мое внимание с моих сексуальных желаний на заметки, которые я нацарапал ранее. Указав на оккультный ритуал, который я подробно описал, он избежал комментариев и спросил: «Как вы туда попали? Куда ты пошел потом?»

«Я не знаю…» Я забыл, что мне не нужно было ничего произносить словами.

«Конечно, да. Это твоя память». Марк протянул мне ручку и блокнот. «Запишите это».

«Как я могу, если по обе стороны от него просто черная дыра?» Память все еще казалась разрозненной.

Марк взял мой блокнот и нарисовал для меня круговую диаграмму. Рисуя круг, он сказал: «Представь, что это твой мозг. Например, оно разделило это ритуальное событие». Он нарисовал первую часть круговой диаграммы и указал на всю остальную область, которой оставалось функционировать «нормально», игнорируя при этом событие, разделенное на сегменты. Он выделял все больше и больше клиньев, описывая, что мой мозг состоит из стольких отделов, сколько в моей жизни было травматических событий.

«А где нормальная часть?» — спросил я, глядя на все кусочки пирога.

«Вот где вы сейчас находитесь. Прямо здесь. Он указал на самый центр графика, где сходились все части. «Вы просто зашли в купе и записали воспоминания. Написав это, стена рухнула. Эмоционально непонятное стало понятным с помощью логики, и эта стена вам больше не нужна. Теперь, когда он убран с дороги, вы можете контролировать этот участок мозга, направлять его, получать к нему доступ и исследовать. Чтобы связать события и узнать, как вы туда попали и куда пошли потом, все, что вам нужно сделать, это погрузиться глубже внутрь себя. Глубже сюда, — сказал он, указывая на центр круговой диаграммы. «Глубже в свое подсознание. Расслабляться. Дышите глубоко. И задайте себе эти вопросы. Как вы туда попали? Куда ты пошел потом?»

Я глубоко вздохнул, и состояние транса, в котором я жил, углубилось и сосредоточилось. Событие промелькнуло на экране моего разума так быстро, что я не смог его уловить. Я сделал еще один глубокий вдох, сосредоточился и сделал заметку, когда он снова вспыхнул. Наркотики. Кокаин. Наемники. Что это значит? Почему Кокс был там? Вспышка стала воспоминанием, которое я извлек из фотографических воспоминаний. Это было так близко, так «нормально». Я знал, что, должно быть, уже говорил что-то Марку об этом раньше. Не то чтобы я забыл об этом… или нет?

Уставший, я отложил ручку и начал засыпать. Я так устал, но продолжал дергаться, когда мое тело реагировало на кошмары. Марк тихо подошел к моей кровати и прижал меня к себе. «Теперь ты в безопасности», — заверил он меня. «Это было тогда, это сейчас, и теперь ты в безопасности. У меня есть ты. Ничего страшного. Теперь ты можешь спать спокойно». Он держал мою голову так, как делал это долгие годы, самым утешительным, любящим и исцеляющим образом. Я спал лучше, чем когда-либо прежде.

Проснувшись, я почувствовал себя сильным, бодрым и хорошо отдохнувшим. Мне понадобится эта сила для будущих событий. Взволнованный тем, что суд постановил, что свидание с Коксом окончено, я позвонил ей и сообщил, что мы едем за ней. Мать и куратор Кокса, Мэри, ответила на звонок и сообщила мне, что Келли не пойдет с нами. Уэйн взял трубку и сказал, что я не могу вернуть Келли, что она больше не хочет меня видеть. Я знал, что он лжет. Я услышал на заднем плане крик Келли и сказал ему, что уже еду.

Сначала я позвонил судье Свиггарту домой. Он предусмотрительно дал мне номер своего домашнего телефона «на тот случай, если мне понадобится связаться с ним во время рождественских каникул».

«Луизиана не входит в мою юрисдикцию», — начал он. «Но поскольку отец Келли не выполняет постановления суда Теннесси, я могу поручить местную полицию разобраться с ситуацией».

Я помнил, как участие Кокса в кокаиновых операциях ЦРУ простиралось далеко за пределы местной полиции и вплоть до тогдашнего сенатора от Луизианы Дж. Беннета Джонстона. Вкратце я объяснил. «Оттуда он переходит на федеральный уровень, пересекая границы штата и попадая в кокаиновые операции губернатора Арканзаса3 Билла Клинтона4 в аэропорту Мена4».

Судя по всему, после вынесения решения судья Свиггарт нашел причину для дальнейшего изучения нашего дела и извиняющимся тоном объяснил, что если бы он знал тогда то, что знает сейчас, Келли даже не был бы с Коксом. Поскольку она была и это было Рождество, он рекомендовал Марку взять дело в свои руки, а сам дернул за все возможные ниточки, чтобы обеспечить законную поддержку полиции.

Когда мы быстро поехали к назначенному месту встречи возле Чатема Кокса, резиденции в глухой луизианской глуши, Марк заверил меня, что Кокс появится с Келли, как только ему скажут, «с чем» он имеет дело. Тем не менее, у меня началась истерика, рассказывая Марку, почему эта ситуация настолько опасна и неотложна. — Ты это написал? Вопрос Марка перекрыл мои рыдания. Конечно, нет. Кажется, я не мог написать все так быстро, как требовалась информация, поэтому я высказался вслух. Это оказалось даже более трудоёмким, чем написание, так как я был парализован собственной истерикой и бессвязными разглагольствованиями. Марк остановил машину, что привлекло мое внимание достаточно долго, чтобы я мог прислушаться к его требованию записать то, что я пытался сказать. Я снова начал писать, и мои слезы утихли, когда мой разум вернулся от грани эмоционального ужаса и снова стал рационально-логичным.

Я писал, пока мы не приехали. Прекрасно осознавая, в каких опасных для жизни обстоятельствах мы оказались, Марк ловко применил свои умственные и физические способности, чтобы обеспечить безопасность Келли превыше всего. Он быстро выбрал из своего зарегистрированного личного арсенала автомат калибра 45 калибра, на ношение которого у него была лицензия. Поднявшись над драматизмом момента и выглядя спокойным, Марк вышел из машины и направился туда, где, как он знал, должен был находиться Кокс. Улыбаясь, он указал указательным пальцем левой руки на пистолет в правой руке, а лоб Кокса покрылся потом. Я собрал Келли и ее сумку. Мэри была ошеломлена, когда я поспешил Келли в машину. Полицейские машины с визгом остановились, а обещанные офицеры дублера заняли позиции для стрельбы. Как в кино, их расчет времени не позволил Коксу продолжить преследование и нападение, в то время как Марк вытащил свое оружие, прыгнул обратно в машину и быстро выгнал нас из этого места.

Я повернулся к Келли, которая, не моргая, сидела на заднем сиденье. Физически она была в порядке. Было очевидно, что она находилась под сильным психическим давлением и травмой, о масштабах которой мы вскоре узнали.





Глава 3

ПУТЬ К ВОССТАНОВЛЕНИЮ

Когда Марк, Келли и я прибыли на Аляску с нашей красной собакой-чау Тонгом и енотами Магнатом, Марти и Рокки, было 60 градусов ниже нуля. Отделка и эмблемы давно замерзли и отвалились от «Пейсера». И все же я почти не заметил холода, наслаждаясь красотой, безопасностью и великолепием Аляски. Этот зимний рай на вершине мира очаровал меня своим абстрактным великолепием. Солнце вращалось по кругу, а не вставало и заходило, отбрасывая тени, которые танцевали и играли вдоль гор, постоянно меняя сцену. На горизонте не было видно ни востока, ни запада, искажая расстояние там, где время не знало ни ночи, ни дня. Северное сияние Северного сияния осветило темное зимнее небо, его яркие оттенки отражались на снегу, как дневной свет. Мне очень повезло и мне повезло просто быть живым, не говоря уже о том, чтобы жить на Аляске!

Во время долгого путешествия на Аляску после возвращения Келли из Кокса в Луизиане я заметил, что Марк был необычайно спокоен и глубоко задумался. Наконец он объяснил, что переоценивает ценности, перераспределяет приоритеты и переосмысливает профессиональные дружеские отношения, которые у него сложились за эти годы. Когда он нуждался в своих друзьях, они были рядом только для того, чтобы посоветовать ему бросить меня и свои поиски ответов. Более решительный, чем когда-либо, Марк решил узнать правду и сохранить нам с Келли жизнь. Поэтому он ехал молча, в то время как Келли громко и иррационально демонстрировала свое травмированное состояние, плача, крича, бормоча и истерически смеясь. Я ответил ей тем же. Конечно, Марк чувствовал более высокую цель, чем спасение двух диссоциативов с посттравматическим стрессовым расстройством, которые были травмированы буквально до безумия.

Состояние Келли продолжало ухудшаться, несмотря на то, что она впервые в жизни почувствовала любовь и безопасность. Сильная травма, которую она пережила во время пребывания с Коксом, очевидно, распространилась на программирование гипнотического контроля над разумом, о чем она позже подробно рассказала психиатру, занимавшемуся ее случаем. Как только Келли вернулась к памяти, она перешла на уровень шпионажа, намеренно запрограммировав дыхательную недостаточность2. Когда мы с Марком срочно отвезли ее в Хуману

Больница в Анкоридже Келли не ответила на обычное медицинское вмешательство. Персонал больницы, заметивший ее травмированное состояние, вызвал своего ведущего психиатра, доктора Пэта Патрика. Доктор Пэт был первым, кто поставил Келли диагноз Д.И.Д. (диссоциативное расстройство идентичности), которое тогда еще называлось MPD (расстройство множественной личности3) «с активным программированием контроля над разумом». Келли все еще находилась в отделении интенсивной терапии, когда я позвонил своему отцу, Эрлу О'Брайену, и умолял о помощи.

«Келли умирает, а у меня нет денег, чтобы заправить машину, чтобы добраться до больницы. Пожалуйста, помогите». Я знал, что мой отец обеспечен материально, и предполагал, что он поможет. У меня все еще была амнезия от его инцеста и извращенных событий, которые привели к тому, что он продал меня в контроль над разумом ЦРУ «МК Ультра».

«Больше денег нет!» - крикнул мой отец, к моему тогдашнему большому удивлению. «Это Америка!»

«Это Америка?» Я удивился его вспышке. Какое отношение «Америка» имеет к его хладнокровному отказу предоставить мне финансовую возможность быть с моей умирающей дочерью?!

Меня начало бесконтрольно трясти, когда мое горе и отчаяние превратились в настоящий ужас.

«Теперь ты не поддашься страху», — твердо сказал мне Марк. «Истина естественным образом освобождает вас от страха. Подумайте об этом. Сосредоточьтесь на том, что вы знаете, а не делайте поспешных выводов, основанных на эмоциях. Напиши это, и я прочитаю, когда мы вернемся домой». Марк открыл дверь и вышел на свежий воздух Аляски. Он только что устроился на временную работу в качестве директора по маркетингу Бизнес-колледжа Аляски, чтобы оплачивать нашу арендную плату и поддерживать свет и отопление. Средства, полученные от быстрой ликвидации его личных активов в Теннесси, истощились, и мы потратили последний чек American Express Traveller на небольшой, немеблированный четырехквартирный дом в Игл-Ривер. Он не рассчитывал на помощь ни от кого, особенно от моего отца, и неохотно оставил меня наедине с моим прошлым.

Я запер дверь и положил ручку на бумагу. «Это Америка?» Ответы появлялись медленно, поскольку они копили годы связанных воспоминаний, которые казались одним долгим кошмаром. К тому времени, когда Марк вернулся тем вечером, у меня повсюду были разбросаны листы бумаги с кусочками воспоминаний, нацарапанными на них разными почерками. «Я так много вспомнил, но ничего не имеет смысла. Я не могу отличить один год от другого». Я показал ему клочки бумаги и воскликнул: «Как я могу определить, когда что-то произошло, если у меня нет понятия времени?»

«Просто», — ответил Марк. «Нужно знать, какие вопросы задавать себе. Расширьте свое видение за пределы текущего момента. Какой сезон? Идет снег? Чувствуете тепло летнего солнца? Чувствуете запах весенних цветов? Ты в школе? Кто твой учитель? Что на тебе надето? Когда у тебя была эта одежда? Родились ли у вас братья и сестры? Сколько лет Келли? Оглянитесь вокруг той частью себя, с которой это происходило, и посмотрите этими глазами. Люди кажутся вам очень высокими, как в детстве? Что для вас уровень глаз? Их колени? Их глаза? Просто укажите время как можно точнее, а все остальное оставьте следователям. У меня уже есть несколько старых знакомых, которые занимаются для нас делами, и сегодня я снова разговаривал с федералами».

Рациональные ответы Марка помогли мне переориентироваться. Мое безумное отчаяние утихло, и мы обсудили планы на следующий день, в которые входило пребывание в больнице с Келли. «Мне еще нужно сходить в библиотеку», — сообщил мне Марк. Ему внезапно стали доступны редкие книги по депрограммированию и выздоровлению от диссоциативных расстройств. Некоторые страницы были помечены для него закодированными инструкциями и неопознанными одноразовыми бесплатными телефонными номерами. «Вы можете просмотреть некоторые старые журналы и газеты, которые они накопили в качестве раздачи», — продолжил он. «Вам захочется начать вырезать картинки, фразы, заголовки — все, что привлекает ваше внимание. Если у вас есть коробка, полная этих вырезок, вы можете сделать из них коллаж. Это будет похоже на объединение этих частей вашего разума». Он зачерпнул пригоршню обрывков бумаги, на которых я делал пометки. «Доктор. Патрик использовал термин «полифрагментация», чтобы описать те кусочки пыли, которые вы собираете. Она согласна, что мое предложение сделать коллаж будет для вас очень полезным».

Внезапно мои обрывки воспоминаний все-таки оказались ценными. С этого момента я записывал каждую имеющуюся у меня память, независимо от того, казалась она значимой или нет. Я всегда носил с собой ручку и бумагу. Воспоминания часто мелькали на экране моего разума, вплоть до того, что в неудобные моменты они доминировали над моим вниманием. Записывание слова или фразы помогало остановить неудобные вторжения и позволяло мне завершить другие дела, которыми я занимался в данный момент. Мой мозг как будто знал, что позже я напишу это целиком, и навязчивое мелькание на мгновение утихнет. Позже, когда у меня было время как следует сосредоточиться на этом, я расслаблялся и погружался в более глубокое состояние, задавал себе вопросы так, как меня учил Марк, нюхал запахи и записывал то, что ожидало фотографического изображения.

«Имейте в виду, — посоветовал мне Марк, — что если воспоминание кажется слишком невозможным, чтобы оно могло произойти на самом деле, внимательно изучите его, чтобы увидеть, было ли это то, что вам сказали, или оно из фильма. Сначала депрограммируйте программу. Найдите начало и конец, что было до и после. Отложите записанный обрывок памяти на три недели. Правда не уходит. Заполним пробелы тем, что могло произойти». Некоторые обрывки воспоминаний были временно отложены вместе с вырезками, которые я собирал для своего коллажа.

По совету доктора Пэта медицинская больница Хумана перевела Келли в психиатрическую больницу Чартер-Норт. Хотя персонал, по общему признанию, не знал, как лечить состояние Келли, они с пониманием отнеслись к ее нуждам. Они согласились присоединиться к нам в наших поисках квалифицированной реабилитации для Келли. Внутренние знания Марка о депрограммировании на уровне шпионажа не подходили для нужд Келли. Кроме того, с самого рождения она подвергалась сложным технологиям контроля над разумом, разработанным НАСА/DARPA4, которые сильно отличались от контроля над разумом, основанного на травме, от которого я выздоравливал. По сути, ключ, который запирал двери ее разума, нужно было использовать, чтобы отпереть их. А «Хартия Норт5», несмотря на то, что она была одной из самых прогрессивных сетей психиатрических учреждений в стране, не имела доступа к секретным технологиям и информации.

Встреча с Келли была одновременно радостным и болезненным опытом. Мы с ней были очень близки, их связывали больше, чем среднестатистические мать и дочь, травмы, которые мы пережили вместе на протяжении стольких лет. Я никогда не участвовал в жестоком обращении с Келли, и она знала это, несмотря на ее амнезиальные психические блоки и сильнейшее посттравматическое стрессовое расстройство6. У нас было невероятное понимание, и мы общались на уровне, который испытывают солдаты на передовой в зоне боевых действий.

Я был рад видеть, что Келли легче дышит под присмотром доктора Пэта. «Я собираюсь обратиться к врачу, который знает о сексуальном насилии», — с гордостью заявила Келли. «Полиции нужны документы».

Мы с Марком начали передавать соответствующую информацию по запросу детективу полиции Анкориджа Джеку Чепмену7, пытаясь заручиться защитой Келли от Уэйна Кокса и Алекса Хьюстона. Видимо этот медицинский документ был необходим. Я поехал с ней, когда она проходила гинекологический осмотр в восьмилетнем возрасте. Доктор Лиллибридж исследовал и сфотографировал то, что он назвал «физическими шрамами от многих лет крайнего, ужасающего сексуального насилия». Сокрытие уже шло, хотя мы только что приступили к многолетним поискам справедливости и реабилитации Келли. Доктор Лиллибридж сообщил Марку и мне, что его медицинская лицензия и жизнь будут под угрозой, если он подтвердит факт жестокого обращения с Келли. «Это безобразие! То, что пришлось пережить этой девочке, настолько экстремально, что я поеду в любой суд этой страны, чтобы дать показания от ее имени», — пообещал он.

Келли, довольная тем, что сотрудничала с экзаменом, понятия не имела, что происходит. Несмотря на свою глубокую проницательность и мудрость, превосходящую ее годы, она все еще была ребенком, которому не нужно было знать, насколько неуловимой становится справедливость.

К тому времени, когда мы с Марком прибыли в библиотеку, воспоминания наводнили мой разум, и я делал записи так быстро, как только мог. Я остановился на время, чтобы попросить устаревшие газеты и журналы, чтобы приступить к созданию коллажа, сложил их в «Пэйсер» перед входом, а затем сел за стол и начал писать, пока Марк занимался своими библиотечными делами.

Я вспомнил, что сексуальное насилие со стороны моего отца казалось таким «естественным». Я не знал ничего лучшего, а педофилия была настолько процветающей8 в Маскегоне9, штат Мичиган, когда я рос, что мои соседские друзья тоже не знали ничего лучшего. Несмотря на то, что я мечтал о таком месте на планете, где люди не причиняли бы друг другу вреда, стремление к удовольствию посредством сексуальных действий было тогда образом жизни.

Вскоре сексуальное насилие со стороны моего отца распространилось на детскую порнографию. «Бонни и боксер» был снятым мной порнографическим фильмом о зоофилии, который навсегда изменил мою жизнь. Глядя глазами ребенка, которым я был, когда произошли эти события, я вспомнил, что собака-боксер моего дяди Сэма, Бастер, была намного больше меня! Мой отец снял это событие на видео и, очевидно, продал его через местную сеть детской порнографии «Мичиганская мафия». Насколько я помню, масонская ложа моего деда по материнской линии сыграла важную роль в привлечении в нашу жизнь бизнесменов, полицейских и политиков. Поэтому, когда местный политик пришел к нам домой с копией порнофильма под мышкой, мне это показалось таким же «естественным», как секс!

Несколько дней я держал голову «в своем прошлом», записывая на каждом клочке бумаги, который мог найти. Тем не менее, пройдет некоторое время, прежде чем я пойму всю важность и масштаб этого события. Воспоминания, которые я записал с фотографическими подробностями, оказались лишь маленькой частью сложной головоломки, раскрывающей некоторые недостающие годы моей жизни. Прошли годы, прежде чем я узнал, как эта местная сеть детской порнографии оказалась под санкциями политиков, участвующих в контроле над разумом МК Ультра10. Проект «Скрепка»11 импортировал нацистских и фашистских ученых в США, собирая данные исследований Гитлера/Гимлера о семьях, основанных на инцесте, состоящих из нескольких поколений12. Выяснилось, что инцест приводит к диссоциативным расстройствам, идеально подходящим для роботизированного контроля сознания. Таких кандидатов можно было использовать в шпионаже, в армии или везде, где правительственные чиновники хотели сохранить секретность и контроль. Промывание мозгов совершенствовалось, и некоторые политики, такие как тот, который пришел к нам домой с фильмом «Бонни и Боксер» под мышкой, санкционировали сети детской порнографии, чтобы нацелить таких детей, как я, на правительственные проекты по контролю над разумом.

«Шпионами становятся, а не рождаются», — часто язвил мой отец. Он гордился тем, что был частью того, что он считал важным правительственным проектом. Этот местный политик, Джеральд Форд, позже стал неизбранным вице-президентом и, в конечном итоге, неизбранным президентом Соединенных Штатов13. Однако в начале 1960-х годов Форд был всего лишь простым политиком, который пробирался к вершине. Он пообещал моему отцу иммунитет от судебного преследования, если он согласится провести меня в контроль над разумом МК Ультра. Я помню, как они смеялись, как старые друзья, рассказывая истории о моем дяде Бобе Танисе.

Дядя Боб работал в разведке ВВС, был убежденным иезуитом и дружил как с Фордом, так и с другим местным политиком, Гаем Вандерджагтом. ВандерЯгт возглавил Национальный комитет Республиканской партии14, будучи конгрессменом США. Оглядываясь назад, я понимаю, как странно, как мой отец, получивший шестое образование и зарабатывавший на жизнь копанием червей, стал ассоциироваться с такими людьми, как ВандерДжагт и Форд, через запрещенную порнографию с моим участием! Однако тогда мне все это казалось таким скучным, простым и «нормальным».

Записывание воспоминаний так, как учил Марк, позволило мне восстановить их такими, какими они были, без драматизма. Я углублял свой транс посредством релаксации, наблюдал за происходящими событиями в фотографических подробностях на экране моего разума, чувствовал запахи и узнавал физические ощущения, не ощущая их заново. Эмоции отсутствовали в том диссоциативном состоянии, в котором я находился, поэтому применить эмоции к событиям при восстановлении памяти было нереально. Марк мудро научил меня избегать вопроса, который часто задают терапевты: «Как вы при этом себя чувствуете?» Вспоминая детали, какими бы отвратительными они ни казались сейчас, я понял, почему отец проигнорировал мои просьбы о помощи и крикнул: «Это Америка!» Однако у меня действительно не было времени погрязнуть в жалости к себе, когда тяжелые и отчаянные обстоятельства Келли потребовали всей моей энергии.





Глава 4

СВОБОДНО ЛЮБИТЬ

В наших решительных усилиях помочь Келли мы с Марком усердно работали, чтобы оставаться на шаг впереди продолжающегося сокрытия со стороны правоохранительных органов. Часто мы предпочитали тратить те небольшие деньги, которые у нас были, на почтовые марки, а не на еду, поскольку в то время распространение информации было более важным для нашего выживания. Мы написали сотни писем местным, государственным и федеральным правоохранительным органам, специалистам в области психического здоровья, а также различным общественным организациям, которые возникали по всей территории Соединенных Штатов. Дело Келли было не единственным в своем роде, хотя «свободная» пресса и суды игнорировали широкое распространение инцеста, ритуального насилия и контроля над разумом. Ответы посыпались отовсюду, в том числе от священника1, обеспокоенного злоупотреблениями внутри католической церкви. Систематический контроль над разумом диссоциативных жертв со стороны священников-педофилов уже был широко распространен к 1989 году. Психотерапевтическая терапия для широкого круга жертв инцеста, жестокого обращения с детьми, похищений людей, культов, сатанизма, диссоциативных расстройств и контроля над разумом в то время практически не существовала. . Терапевты обращались к нам с Марком за советом.

Информация о диссоциативных расстройствах, травмах и контроле над сознанием была намеренно скрыта от американских психиатрических и психологических ассоциаций по так называемым «соображениям национальной безопасности». Основатель АПА, доктор Юэн Кэмерон, был пойман на использовании методов ЦРУ по контролю над разумом в Мемориальном институте Аллена в Монреале, Канада. ЦРУ было вынуждено выплатить компенсацию жертвам, но на это ушли годы2. В то же время в учебных заведениях для специалистов в области психического здоровья не хватало фактов, необходимых для лечения огромного числа жертв/переживших насилие, которые заполняли их кабинеты в поисках помощи и понимания.

Наконец, через заинтересованных чиновников штата Аляска мне удалось связаться с комиссаром штата Теннесси по рассмотрению заявлений о насильственных преступлениях Ричардом Ракером. Комиссар Ракер смог проверить многие факты, документы и записи, представленные ему, и работал сверх служебных обязанностей, чтобы обеспечить квалифицированную реабилитацию Келли. Поскольку он был близок к достижению своей цели, он подал заявку на выделение чрезвычайных средств для нас с Келли, чтобы мы могли завершить ее перевод. Он подал ее дело в национальную штаб-квартиру комиссии в Вашингтоне, округ Колумбия, в здание ФБР.

К лету 1989 года мы с Марком передали отчеты нашего врача, подробности федеральных преступлений, доказательства и доказательства продолжающегося сокрытия дела Келли ответственному резиденту ФБР в Анкоридже Джо Хэмблину и специальному агенту Кену Маришену3.

«Мы искали вас», — сказала Маришен.

— Я знаю, — быстро ответил Марк. «Вы шли по следам моих дорожных чеков American Express».

Маришен была поражена. — Откуда ты узнал? он потребовал.

— Я этого не делал, — улыбнулся Марк. «Ты только что сказал мне. Почему ты ищешь меня?»

«Ваша бывшая жена входит в число самых разыскиваемых ФБР преступников», — продолжил Маришен. «Нам нужно, чтобы вы подтвердили ее достоверность».

«Конечно, она не заслуживает доверия», — ответил Марк. — Как ты думаешь, почему я с ней развелся?

«Ну, она замешана в убийстве вместе с адвокатом, на которого работает». Маришен сообщил ему. «Если вы скажете для протокола, что она заслуживает доверия, мы расследуем дело, которое вы нам представляете».

"Подождите минуту." Марк улыбнулся сквозь ярость. «Я здесь, чтобы сообщить о федеральных преступлениях, а все, о чем вы хотите поговорить, — это моя бывшая жена. Я не видел ее почти год. Я не собираюсь лгать вам и говорить, что ей можно доверять. Я рассчитываю на то, что вы будете честны и расследуете эти преступления и доказательства, а вы пытаетесь меня заманить в ловушку. Это аморально и…»

Джо Хэмблин протянул руку через стол и взял пакет с информацией, который принес им Марк. Хэмблин поклялся расследовать это и быстро показал Марку дверь.

Неотложная и опасная ситуация Келли заставила нас вернуться в ФБР через несколько дней, но секретарь ФБР сообщил нам, что и Хэмблин, и Маришен были вызваны в Вашингтон, округ Колумбия.

Действуя по наводке человека, которому он доверял, Марк терпеливо ждал в «безопасном» офисе Хэмблина, когда он вернется. Хэмблин достал из портфеля объемистый пакет документов и информации, которые мы ему предоставили. «На Аляске ничего не произошло. Тем не менее, — предупредил Хэмблин. — Уходи, пока это не произошло.

«Мы сказали вам, что нам нужна ваша помощь, но «ничего» не произошло», — начал Марк. «Теперь я даже не могу позволить себе уйти. Мне нечего терять, кроме своей жизни, и пока я жив, я буду делать все возможное, чтобы на законных основаниях спровоцировать честное расследование этих преступлений».

Кен Маришен заглянул в офис и предложил Марку ровно столько денег (500 долларов), чтобы тот покинул штат, — комплимент его мормонской церкви5.

Мы с Марком также передали ту же документацию менеджеру Северо-Западного отдела таможни США Максу Китченсу. Большая часть подробной информации, которую мы предоставили относительно кокаиновых операций ЦРУ, уже проверена. «Вы первый человек, которого я знаю, который действительно выжил и так подробно собрал воедино факты», — сказал мне Макс. И он был в состоянии знать многое6. Макс был не только сострадательным и уважительным, он был посвящен восстановлению справедливости «независимо от того, кто в этом участвовал».

«Никто не стоит выше закона», — заявил он. Его тоже внезапно доставили самолетом в Вашингтон, округ Колумбия.

По возвращении Макс поехал в нашу резиденцию в Игл-Ривер. Когда он прибыл, он был широко раскрытым и задыхающимся, подозрительно оглядываясь назад и попросил войти. «Я знаю, что преступления, о которых вы сообщаете, правдивы», - начал он. «И я даже не могу защитить тебя. Мне потребовалось более двух часов, чтобы добраться сюда7, по проселочным дорогам и используя все известные мне трюки, чтобы пожать хвост. Здесь ты не выживешь. Сейчас на вас нападают на самом высоком уровне, и я умоляю вас уйти, пока вы еще можете. Макс пожелал нам удачи, обнял и ушел.

Когда он выехал из подъездной дорожки, зазвонил телефон. Компания Charter North уведомила нас о том, что Келли находится в опасности и будет переведена во временное помещение через Комиссию по рассмотрению претензий Теннесси. Чартеру сообщили, что Уэйн Кокс направлялся на Аляску, чтобы убить ее и всех, кто встанет у него на пути. Келли немедленно вылетела с медсестрой. У меня даже не было времени увидеть ее первым. Я был опустошен.

Я позвонил комиссару Ракеру, который был обезумел из-за опасного поворота событий. Он сказал мне: «Национальная безопасность привлекла к этому делу из Вашингтона. Я мало что могу сделать. Мне сказали, что за этим стоит сенатор Берд».

Сенатор Берд? Конечно, я знал, что у него есть офис в здании ФБР Гувера. Я был там.

Моя память сработала. Я записывала это так быстро, как только могла, делая короткую паузу, чтобы вытереть слезы разочарования, о котором я не вспомнила достаточно быстро, чтобы избежать этой ловушки. Моя душераздирающая тревога за Келли была непреодолимой. Приняв меры вместо того, чтобы тратить время на слезы, мы с Марком начали собирать вещи и готовиться к отъезду с Аляски, где мы могли бы быть ближе к Келли. Я продолжал писать.

После того, как мой отец продал его под контроль разума МК Ультра, он был немедленно доставлен самолетом в Бостон, штат Массачусетс, где, по его словам, в соседнем Научно-инженерном институте8 ему дали инструкции о том, как вырастить меня в Проекте. Возможно, мой отец был отправлен в Бостон из-за принадлежности моего дяди Боба к иезуитам, а может быть, из-за того, что ЦРУ объединило нацистские науки о разуме с тем, что католики узнали через испанскую инквизицию и крестовые походы о влиянии травм на человеческий разум. Тем не менее, когда он вернулся, моя жертва контроля над разумом МК Ультра началась, начиная с разрушающих разум оккультных ритуалов в католической церкви Св. Франциска де Сале в моем родном городе.

Моему отцу также было приказано отвезти меня в особняк губернатора на острове Макинак, штат Мичиган. Губернатор Джордж Ромни9 активно участвовал в программе «МК Ультра», распространив ее от католической церкви до своей мормонской церкви10 и внедрив ее в школьные системы как то, что впоследствии стало глобальным образованием11. Поскольку я был «главным кандидатом» или «избранным» в MK Ultra, у меня тоже была причина быть там. Именно на острове Макино я впервые встретил сенатора США Роберта Берда, который стал моим владельцем MK Ultra. Как мой «владелец», сенатор Берд руководил моей деятельностью, решая, на какие военные объекты и объекты НАСА меня доставят для программирования контроля над разумом, кому и когда я буду заниматься проституцией и в каких правительственных операциях меня в конечном итоге будут использовать во время правления Рейгана. /Администрация Буша.

Части моего сознания слились в единую картину, точно так же, как вырезанные мною обрывки заголовков и фотографий были собраны в тему коллажа. Все начало обретать смысл. Но это было только начало.

Марк оставил свою непродолжительную работу в Бизнес-колледже Аляски, чтобы быть со мной 24 часа в сутки 7 дней в неделю в целях безопасности. «Зарабатывать на жизнь» было второстепенно по сравнению с «жизнью», и Марк решил отойти от финансовой крысиной гонки общества и остаться на шаг впереди игры по разоблачению высочайшего уровня криминальной коррупции. Он уже потерял свое личное состояние и не знал границ, жертвуя своей зоной комфорта ради высшей цели.

Через несколько дней после его отъезда двое головорезов, нанятых на федеральном уровне, приветствовали его, когда он выходил из лифта в свой офис ABC. Проходя мимо них, Марк услышал, как взвели спусковые крючки их оружия. Одним быстрым движением он открыл свой портфель12 и развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу со своими потенциальными нападавшими, направив на них свой 45-й автомат. Используя свой портфель как щит, он улыбнулся и сказал: «Доброе утро, мальчики. Что привело вас сюда? Необходимость образования?»

«Ты собираешься покинуть Аляску, живой или мертвый», — сказал один из костюмов, в то время как другой придерживал ногой дверь лифта открытой.

— И я предсказываю, что ты собираешься уйти отсюда. Сейчас. Кто хочет пойти первым?» — спокойно спросил Марк.

«Оставь эту женщину, ребенка и свое дело. Уезжай из штата или умрешь». Дверь лифта закрылась.

Марк упаковал свое оружие и закрыл портфель, наблюдая с балкона верхнего этажа, как пара покидает здание. Двери лифта снова открылись, и появилась группа студенток. "Мистер. Филлипс, — позвала одна молодая блондинка. «Мы слышали, что вы подали заявление и больше не будете здесь работать».

Другая просунула свою руку в его. «Мы здесь, чтобы отговорить вас от этого».

«Посмотри, что ты наделала», — отругала студентка факультета моделирования, вытирая пот со лба Марка, совершенно не осознавая, что только что произошло. «Давайте послушаем, что он скажет. Возможно, это всего лишь слух».

Марк никогда не колебался в своих убеждениях. Легкий выход не был тем путем, который он выбрал, и он повернулся к девушкам, остановившись у двери своего кабинета. «Вы не можете отговорить меня от чего-либо или ни от чего», - он улыбнулся, затем проскользнул внутрь и начал собирать свои вещи.

Вернувшись домой, Марк со смехом рассказал мне об угрозе со стороны федералов. «Вы бы видели выражение их лиц, когда они поняли, что элемент неожиданности обернулся против них. Они бежали, как ошпаренные собаки, всю дорогу до самого здания».

«Хорошо, что у этих девочек не было уроков раньше», — сказал я, думая, как близко они подошли, даже не подозревая об этом.

Телефон зазвонил. Со мной захотел поговорить заведующий кафедрой психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Джолли Уэст13. Марк уже выяснил план сдерживания этого преступника из ЦРУ МК Ультра. Он знал, что попытки Джолли Уэста связаться с нами теперь ясно показали, насколько подвергаются опасности наши жизни. Недавно Стив Хассан, предполагаемый известный соратник Джолли Уэста и Маргарет Сингер, был привлечен для проверки злоупотреблений Келли контролем над разумом по запросу Комиссии по рассмотрению претензий штата Теннесси. Джолли Уэст был обеспокоен, поскольку Хасан представил многословие, документирующее программу Келли по контролю над разумом14.

Не теряя времени, Марк «вежливо» прервал звонок. Как только он повесил трубку, телефон зазвонил снова. «Мне нужно сходить в библиотеку», — сказал он, снова повесив трубку. Мы сразу же вышли за дверь. Когда мы ехали в торговый центр, где располагалась небольшая библиотека Игл-Ривер, я почувствовал, как глубоко внутри меня происходят перемены. Мой мозг плавился, и я восстанавливал контроль над своим разумом и жизнью. К тому времени, как мы добрались до парковки, я впервые за десятилетия почувствовал себя самим собой. Я знал, кто я, где я был и куда иду. Я осознал непрерывность мысли и больше не говорил так, как персонаж Мела Гибсона, который так точно изобразил бы в фильме «Теория заговора»15. Проходя через парковку, я ощущал присутствие, более сильную привязанность к планете, осознание. Как будто измерения изменились, и мой дух снова присоединился к моему телу после того, как я много лет парил над ним в безопасном, любящем месте, в то время как меня пытали, заставляя робота выполнять приказы для других. Я почувствовал покой. Я чувствовал себя целым. Я чувствовал себя сильным.

Марк заметил, что мое поведение изменилось. Даже моя походка изменилась и никогда не возвращалась к тому, что было до этого момента. Мы оба почувствовали постоянные, глубокие перемены. Марк посмотрел на меня, его одухотворенные глаза сияли. Не в силах сдержаться, я воскликнула: «Я люблю тебя!»

Заглянув мне глубоко в глаза, в самую душу, он сказал: «Я верю тебе. Я тоже тебя люблю."

Марк бросился в библиотеку, а я пошел в продуктовый магазин, чтобы купить ужин на найденную нами пригоршню мелочи. Оказавшись в продуктовом магазине, я не мог думать. После десятилетий только следования приказам под контролем разума я не мог принимать решения самостоятельно. Я все еще разглядывал продукты, не в силах выбрать ужин, когда Марк нашел меня и спросил: «Что на ужин?»

«Я знаю, это звучит безумно, но я не могу решить. Как будто мой мозг проваливается в черную дыру прежде, чем я успеваю подумать и принять решение». Я был встревожен.

«Мы сделаем несколько упражнений для мозга», — пообещал он. «Твой мозг просто заржавел от неиспользования. Мы можем это легко исправить». Марк улыбнулся и обнял меня. «Давай пропустим ужин сегодня вечером. В любом случае нам нужно откладывать каждую копейку на поездку.

Давно пора! Да!! Он действительно мог видеть, как сильно я его люблю. Теперь, когда у меня снова была свобода мысли, свобода воли и выражение души, я был свободен любить!

Мы поспешили обратно к себе домой. Мы пробирались сквозь коробки, уже набитые нашими немногочисленными вещами. Конуры нашего питомца были готовы к их встрече и долгому пути обратно в нижний 48-й. Но кровать мы еще не разобрали и упали в объятия друг друга. Я потерял счет времени, и на этот раз все было по-другому. Вечная страсть. Вечная любовь. Мой выбор.





Глава 5

РЕШЕНИЯ

Объединенные любовью и целью, мы с Марком наконец вернулись в нижний 48-й этаж. Наш рейс Alaska Airlines был задержан на несколько дней из-за сильного извержения вулкана, и нам пришлось разбить лагерь на этаже авиакомпании с багажом и вольерами, полными домашних животных. . Теперь нам больше, чем когда-либо, хотелось забрать наш «Пейсер» и крошечный трейлер с паромных доков и начать долгий путь через США, чтобы воссоединиться с Келли.

Когда мы обнаружили наш «Пэйсер», все наши вещи, находившиеся внутри, были разграблены и разбросаны повсюду. Оружие и документы, имеющие отношение к нашему судебному иску и выживанию, отсутствовали. Предусмотрительность Марка, державшего в руках такие доказательства, как дневник ЦРУ Алекса Хьюстона, видеозаписи и медицинские записи, оказалась неоценимой. Мы переупаковали машину и прицеп, привязали конуры к крыше и отправились в долгое путешествие.

Я позвонил комиссару Ракеру из зоны отдыха в Калифорнии. «Келли помещена в Институт психиатрии Вэлли в Оуэнсборо, Кентукки», — сказал он мне. «Я понимаю, что это неподходящее место и оно лишь временное. Они даже не слышали о контроле над разумом, но, по крайней мере, лечили жертв ритуального насилия. У них высокий уровень безопасности, и они прекрасно осведомлены об обстоятельствах Келли. Они согласились полностью сотрудничать с нами в получении для нее квалифицированной реабилитации».

Меня переполняли эмоции, и я даже не мог подумать, чтобы задать необходимые вопросы. Он продолжил: «Я организовал выплату чрезвычайных средств через Хантсвилла, окружного прокурора Алабамы Бада Крамера, поскольку он руководит Национальным центром защиты детей и защиты прав детей. Надеюсь, он сможет дать вам совет, как действовать дальше. Удачи."

"Удачи?" Казалось, в эти дни все желали «удачи». Я знал, что это нечто большее, чем просто удача, которая завела нас так далеко!

Хантсвилл был одной из наших с Келли основных баз злоупотреблений в рамках программ НАСА по контролю над разумом в 1980-х годах, и я был глубоко обеспокоен поездкой туда, чтобы забрать наши чрезвычайные средства. Мы с Марком уже слышали слухи о том, что Бад Крамер1 и его организация являются ловушкой для выживших после контроля над разумом. Кроме того, меня беспокоило то, что размещение Келли в Оуэнсборо, штат Кентукки, было слишком близко к Форт-Кэмпбеллу, где мы также прошли обширные и сложные программы.

Я медленно вернулся к машине и рассказал Марку, что сказал комиссар Ракер.

Никогда не отчаивавшийся, Марк завел двигатель. «Люди, причинившие боль вам и Келли, возможно, обладают интеллектом, — сказал мне Марк, — но им не хватает мудрости. Это плоские мыслители, не имеющие представления о силе человеческого духа или силе материнской любви. В их преступных умах нет глубины, поэтому мудрость каждый раз превосходит преступный ум».

Для выживания человечества необходима надежда, а не удача, и я был глубоко благодарен мудрости Марка за надежду. Способен ли я сам когда-нибудь на такую ​​мудрость? Я все еще стремился применить простой девиз, который дал мне Марк: «Ни одного негатива без решения». Когда я еще учился думать самостоятельно, мне было сложно придумывать решения! По крайней мере, эта фраза удерживала меня от непрекращающихся жалоб, нытья и скатывания в обездвиживающее отчаяние, в то время как я старался заставить свой мозг думать за пределами прошлой обусловленности безоговорочного подчинения.

Я уселся на свое место, вытащил один из своих вездесущих блокнотов и начал записывать подробности огромной информации, которую я помнил. Мой травматический опыт с Уэйном Коксом и его колдовскими кровавыми ритуалами в глухих лесах Луизианы сделал меня идеальным для программирования контроля над разумом на оккультную тематику. Берд приказал внушить это подполковнику Майклу Акино, основателю оккультного храма Сета, распространяющегося на военных базах США. В те дни Акино казался неприкасаемым, поскольку его явная неонацистская преступная деятельность прикрывалась его связью с отделом психологической войны Военного колледжа, католическими иезуитами, Первой поправкой к Конституции США, которая гарантирует «свободу религии», а также его связью с влиятельные политики, такие как Берд.

Как только Келли родилась в 1980 году, Берд приказал нам переехать в Нэшвилл, штат Теннесси, и нашему второму куратору по контролю над разумом в MK Ultra, оперативнику ЦРУ Алексу Хьюстону. Хьюстон работала чревовещателем и сценическим гипнотизером в музыкальной индустрии кантри, что обеспечило мне идеальное прикрытие для путешествий по США, Канаде, Мексике и Карибскому региону, как мне было приказано. Нэшвилл также находился в непосредственной близости от двух эпицентров контроля над разумом; один в Форт-Кэмпбелле, штат Кентукки, где программировались и обучались элитные силы специального назначения, такие как 101-я воздушно-десантная дивизия, а другой — в Хантсвилле, на объектах НАСА в Алабаме. Подполковник Акино стал моим основным программистом по контролю над разумом в соответствии с инструкциями Берда на протяжении всей администрации Рейгана-Буша. Я был запрограммирован на операции по финансированию черного бюджета ЦРУ, чтобы доставлять сообщения различным правительственным лидерам и от них, а также совершать при этом сексуальные извращения2.

Келли также подверглась насилию и программированию со стороны Акино по приказу Берда, несмотря на то, что ее виктимизация контроля над разумом была гораздо более технологичной, чем моя. Келли с рождения испытала засекреченное высокотехнологичное программирование гармонического контроля над разумом. В то время как мой мозг был разделен на части из-за травмы, ее нейронные пути гармонически вибрировали для более точного разделения. Еще до ее рождения меня отправили в Медицинский центр Университета Тулейн в Новом Орлеане, штат Луизиана, где уже разрабатывались методы генетического контроля над разумом. Сложные высокотехнологичные средства, с помощью которых была подготовлена ​​Келли, также использовались в Форт-Кэмпбелле и на объектах НАСА, где Акино был готов ими управлять. Он был гораздо более искусным в роли адвоката дьявола, используя электрошокер как «силу сатаны» для целей программирования, чем в гармоническом оборудовании. Тем не менее, Акино предположительно обосновался в обоих эпицентрах контроля над разумом, используя гармоническое оборудование для точной настройки певческих качеств артистов кантри-музыки, контролируемых Бердом3.

Неудивительно, что я не решался вернуться в Хантсвилл и беспокоился о размещении Келли в Кентукки. Мне также было неприятно, когда Марк объявил, что мы остановимся в Нэшвилле, прежде чем отправиться в Хантсвилл, как было договорено. Затем он объяснил: «Было бы разумно построить черный ход, чтобы обеспечить безопасность Келли, а также нашу собственную. Нам необходимо стратегически распределить несколько пакетов информации по Вашингтону, округ Колумбия. Мой старый знакомый, с которым я учился в школе, сейчас является конгрессменом США, и он, возможно, сможет помочь нам избежать перехвата ЦРУ и действительно передать документы нужным людям».

Марк подъехал к Федеральному зданию Нэшвилла. — Подожди здесь, — сказал он, разглаживая складки на своих дорожных штанах. Переложив несколько избранных пакетов в портфель, он сказал: «Я иду в офис конгрессмена Клемента и вернусь через двадцать минут».

Восемнадцать минут спустя Марк снова был в машине, направляясь в Хантсвилл. - Готово, - он улыбнулся. «Каждый раз, когда нам абсолютно необходимо доставить что-то людям в Вашингтоне, округ Колумбия, сотрудники Клемента позаботятся о том, чтобы это было доставлено туда в целости и сохранности с помощью Red Bag Mail Конгресса».

«Я все еще пытаюсь придумать решения, а вы уже их реализуете!» Как мне повезло, что кто-то столь мудрый и способный освободил меня от контроля над разумом. Я решил, что решение следует писать «SOULution». Вооруженный душой, правдой и материнской любовью, я убедил себя, что готов к Хантсвиллу.

Два часа спустя Марк проезжал мимо арсенала Редстоун в Хантсвилле, выход №9 возле Космического и ракетного центра НАСА. Разрозненные фрагменты памяти начали мигать, и я совершенно забыл о своем недавнем решении, и меня начало трясти. "Нет. Мы этого никогда не переживем. Некуда бежать и негде спрятаться, особенно когда мы находимся прямо у них на заднем дворе! Пожалуйста… — умоляла я, — пойдем. С меня хватит. Я не могу этого сделать».

Марку удалось успокоить мою истерику с помощью логики. «Есть куда бежать – прямо на них. И вам не нужно прятаться – очевидно, они это делают, иначе они не стали бы тратить столько усилий и денег на сокрытие. Что касается пребывания на «своем дворе», то это самое безопасное место. Как говорится: «Нацисты не стреляют в людей в их собственной спальне». Вы не можете уйти сейчас, потому что я уже год посвятил этому и отказываюсь уходить». Я все еще рыдал, а он продолжил: «Мы на спине тигра, и нам придется ехать на нем, пока он не упадет, иначе он съест нас на обед. Я могу пережить невозможное, но не могу терпеть невыносимое, а твой негатив невыносим». Он остановил машину. — Если хочешь, можешь выйти и пойти, но я собираюсь закончить это.

Я все еще не очень хорошо умел принимать решения самостоятельно. Однако о том, чтобы идти отсюда, не могло быть и речи, и мое решение не требовало никаких размышлений. Мне определенно нужно было поработать над принципом «нет негатива без решения». На данный момент я перестал рыдать и поехал молча. Кроме того, у меня все еще всплывало много воспоминаний, которые мне нужно было записать.

Наконец мы прибыли на место встречи на шоссе 72 Circle K согласно инструкциям окружного прокурора Хантсвилля Бада Крамера. Полицейские по борьбе с наркотиками в штатском Джефф Беннетт и Чак Крэбтри предоставили нам ключ от полицейского «убежища», где мы собирались остановиться. «Мы бы хотели взять у вас интервью утром», — сказали они.

Интервью продолжалось несколько дней, пока Беннетт и Крэбтри записывали связи Берда и Акино с НАСА. Они знали о том, что Хантсвилл полагался на ассигнования Берда в Сенате для своих операций НАСА, но не имели никаких внутренних знаний об операциях по контролю над разумом. Я объяснил, как Акино использовал меня, в обучающем видео «Как создать раба, управляемого разумом с помощью электрошокера», который был снят в Хантсвилле, и даже предоставил подробную информацию о местных людях, причастных к этому.

Далее я подробно рассказал о том, как один такой человек, сержант полиции Хантсвилля Фрэнк Кроули, активно скрывал местную преступность. Я был причастен к криминальным корням Первого (и последнего) ежегодного пикника Джонни Ли, проходившего 7-9 августа 1987 года в соседнем Гантерсвилле, где было заранее запланировано, что организатор украдет все доходы. Хьюстон, которого пригласил на мероприятие его агент Реджи Маклафлин, узнал об этом плане и потребовал заплатить авансом. Он также отвечал за привоз на мероприятие огромного количества кокаина ЦРУ, половина которого должна была быть доставлена ​​на съезд Братского полицейского ордена, запланированный в Мобиле сразу после этого. Когда в последнюю ночь Пикника в результате причудливого полового акта была убита девушка, это еще больше усложнило всю криминальную неразбериху, и сержант. Кроули был нужен, чтобы все это скрыть. Кантри-артист Кит Уитли был свидетелем убийства, знал о кокаиновой причастности ко всему этому ЦРУ и истерически рыдал, угрожая обратиться с этим в СМИ. Лорри Морган попросила меня оставить их ребенка в нашем доме на колесах, пока она и Реджи Маклафлин попытаются восстановить контроль над Китом. На следующий день, когда мы все были в Мобильном Ф.О.П. Конвенция, сержант. Кроули хвастался, что он «все это предусмотрел».

Беннетт и Крэбтри выглядели крайне нервными, и я предположил, что это было связано с участием ФОП в операциях ЦРУ по кокаину. «Все знают Ф.О.П. участвует в кокаиновых операциях ЦРУ», — утешал я их. «Это не значит, что вся полиция коррумпирована. Я не утверждаю, что вы двое коррумпированы только потому, что знаю многих таких людей. Во всем есть хорошее и плохое, даже в ЦРУ. Даже политики. Даже масоны. Я не рисую всех одной кистью». Я улыбнулся.

Марк сменил тему. «В эти выходные в городе состоится крупная сделка по продаже кокаина. Один из главных игроков ЦРУ, Хэнк Кокрен, должен появиться в «Золотой лихорадке».

«Он певец и автор песен в музыкальной индустрии кантри», — добавил я. «Я жил на его ферме в 1978 году, когда Уэйн Кокс работал с Мандреллами. Все это снова связано с Бердом. Ирби Мандрелл, отец девочек, даже хвастался, как Берд запрограммировал и гармонично настроил их прямо здесь, в Хантсвилле5».

Мы с Марком предоставили ЦРУ достаточную информацию о кокаиновых операциях Хэнка Кокрена, чтобы можно было организовать арест. Крэбтри и Беннетт составили план, который должен был произойти следующим вечером на стоянке «Золотой лихорадки». Мы с Марком должны были встретиться с ними там в 18:00, после чего прибудет подкрепление и произведет аресты.

В 18:00 мы с Марком припарковались в условленном месте и ждали появления Крэбтри и Беннета. Золотой «Мерседес» Хэнка Кокрана подъехал к двери гостиной. Прежде чем погрузиться в золотую лихорадку, он унюхал кокаин прямо на виду.

— Ты это видел? Я закричал. «Насколько более очевидными должны быть эти парни, чтобы справедливость восторжествовала? Где Беннетт и Крэбтри?

Водитель Хэнка Кокрана медленно вышел из машины, вытащив наизготовку огромный пистолет Desert Eagle 50-го калибра. Стоя за дверью машины, он кивнул головой, предлагая другому пассажиру войти в здание с чем-то вроде тяжелой кожаной сумки.

«Это самый большой пистолет, который я когда-либо видел в своей жизни», — прошептал я, пока водитель осматривал парковку в поисках свидетелей.

«Поцелуй меня, быстро!» Марк притянул меня ближе, чтобы, как он надеялся, это выглядело достаточно похоже на страстный половой акт, чтобы дать нам время отойти. Он толкнул мою голову вниз, выгнал машину со стоянки задним ходом и уехал.

«Где вы были, ребята?!» Я потребовал знать на следующий день.

«Если хочешь жить, уходи». Беннетт указал через плечо на полицейских, окружавших так называемое «убежище». «Наш сержант не хочет, чтобы вы были здесь».

«Наш сержант — сержант. Кроули. Он еще не знает, что ты здесь. Крэбтри попытался смягчить угрозу. — Тебе лучше уйти, прежде чем он узнает.

"Сейчас!" Беннетт приказал. Говоря об окружающих нас полицейских, он сказал: «Эти ребята будут сопровождать вас из города и штата».

Марк спокойно улыбнулся Беннетту и похлопал по оружию, которое, как они с Крэбтри знали, у него было. «Я знал, как сюда попасть, и знаю выход. Ты еще не услышал от меня последних новостей, ты, сукин сын, куриное дерьмо.

Я забрал наши немногочисленные вещи из «убежища», пока Марк звонил в офис Крамера. Помощница Крамера Барбара Джонсон уже знала о таком повороте событий. Единственным ее беспокойством был вопрос, обналичил ли Крэбтри для нас чек на компенсацию за насильственные преступления, как было указано. Он имел. Мы бросили свои вещи в машину, а «полицейский отряд» выстроился в очередь, чтобы выпроводить нас из города. Марк ехал плавно и осмотрительно, потеряв многих из них на первом красном светофоре, так что к тому времени, когда мы снова свернули на шоссе 72, осталось лишь немногие.

Весь опыт в Хантсвилле оказался весьма продуктивным, несмотря на окружающую нас суматоху, угрожающую жизни. Мы получили необходимые экстренные средства, узнали о многочисленных ловушках, которых следует избегать, и каким-то образом сумели пережить все это испытание. Я стал мудрее, увидев масштабы сокрытия и коррупции, исходящие от НАСА.





Глава 6

ПРОСТО ПРИЧИНА

«Моя мать позволит нам остаться у нее дома1, пока мы закончим перевод Келли и сообщим об этих преступлениях федералам», — сказал мне Марк. Мы вернулись в Нэшвилл без дальнейших происшествий и устало распаковали наши вещи в маленькую спальню в доме Мельбы.

Падение Мельбы с лошади, на которой она ехала с Марком, когда ему было всего шесть лет, привело к серьезному повреждению ее мозга. Марк не только вырастил сам, он всю жизнь заботился о Мельбе. Если бы не возникший в результате его интерес к наукам о разуме в надежде найти для нее лекарство, он, возможно, не знал бы, как помочь мне выздороветь от контроля над разумом. Я был глубоко благодарен Мельбе и тронут состраданием и терпением Марка к ней и ко мне.

«Я рада, что ты здесь», — твердо заявила Мельба, как будто Марк отсутствовал совсем недолго. «Вас звал какой-то парень из Форта Кэмпбелл. Я сказал ему, что тебя здесь нет, но он все равно продолжал перезванивать.

"Как его зовут?" – спросил Марк.

— Ой, я забыл. Мельба открыла заднюю дверь и выпустила наружу одну из своих бесчисленных кошек.

«Ой, я забыл» звонил сюда всю мою жизнь, — Марк улыбнулся и обнял мать. «Спасибо, что позволили нам остаться здесь. Надеюсь, нам не придется оставаться здесь надолго».

Мельба выглядела оборонительной. — Почему ты не хочешь остаться здесь?

«Я не говорил: «Я не хочу здесь оставаться», мама», — терпеливо объяснил Марк. «Я просто надеюсь, что нам не понадобится много времени, чтобы выполнить то, что мы должны сделать».

Марк открыл дверцу холодильника. «Я приготовлю ужин сегодня вечером, если найду что-нибудь». Отодвинув в сторону бутылки и банки с мутным пухом и черной слизью, мы обнаружили только несколько мохнатых зеленых шариков.

«Это несъедобно». Я был рад, что Мельба поняла разницу между испорченной и съедобной едой. Она открыла дверь кладовой. «Это свежо».

Марк осмотрел содержимое и потянулся за банкой тунца альбакора.

«Это кошачья еда!» - вскрикнула она.

«Вы кормите своих кошек альбакором?» – спросил Марк.

«Они привередливы».

— Я тоже, — сказал Марк, когда зазвонил телефон.

«Это снова тот человек», — сказал Мельба. — Ты ответь.

Марк искал хлеб к тунцу, и, как правило, я не отвечал на телефонные звонки, если это был «тональный звонок». выполнение всех последующих приказов. Мельба ответила на него сама. Это была ее соседка через дорогу, проверявшая, кто был у нее дома.

«Наконец-то Марк здесь, чтобы ответить на звонок от парня из Форт-Кэмпбелла», — сказал ей Мельба. Ух ты. Здесь не будет никаких секретов. Мне было интересно, сколько людей знает об этом и имеет ли это вообще значение. Вскоре я это узнал. В следующий раз, когда зазвонил телефон, это был он.

— Откуда у тебя этот номер? Я услышал, как спросил Марк, отгоняя кошку от своего тунца. Я вернулся в нашу крошечную комнату, чтобы привести ее в порядок и разложить одежду по ящикам. Несколько минут спустя Марк проскользнул в нашу комнату и быстро закрыл дверь, прежде чем кошки последовали за ним. Я чихнул.

«Мне жаль кошек», — сказал он, когда я высморкалась. «Вы наконец-то преодолели проблему с гистамином2, а теперь и эту».

«Это нормально», — фыркнул я. «По крайней мере, у них есть качественный тунец, которым они могут с нами поделиться».

Марк улыбнулся, а затем стал серьезным. «Меня интересует время этого телефонного звонка. Похоже, Форт Кэмпбелл уже знает, что мы сообщали о преступлениях Акино в Хантсвилле. Джим Диббл, «специальный агент» разведывательного управления Министерства обороны США, прикомандированный к отделу уголовных расследований Форт-Кэмпбелла, хочет взять у вас интервью. Он только что вернулся из Панамы, где был главным следователем логова Норьеги. Видимо, он нашел кое-что, что связывает Норьегу с Акино и операциями ЦРУ по борьбе с наркотиками.

«По крайней мере, у него будет точка отсчета, чтобы понять, о чем я сообщаю. Когда он приедет?

"Послезавтра. Я сказал ему дать нам немного времени, чтобы обосноваться и распаковать вещи, прежде чем он начнет требовать документы и оформление. Я не совсем уверен, каковы его планы, и меня нервирует то, что он нашел нас через Хантсвилл. Завтра, когда мы поедем в город, я позвоню ему и проверю его источники». Марк проверил кровать. Оно не подпрыгнуло, когда он похлопал по месту рядом с собой. Я прижалась к нему, находя все утешение в мире в его объятиях.

Мои мысли вернулись к третьей игре Operation Shell и Брэйдентон-Бич, штат Флорида, только что

за пределами базы ВВС Макдилл. Это был 1987 год, в разгар «Иран-контрас», и Норьегу уже предупредили, чтобы он на время прекратил свою кокаиновую деятельность в ЦРУ. И все же он был таким же наглым и очевидным, как и всегда. Поскольку в прошлом у меня были дела с Норьегой4, меня должны были использовать для этой операции по приказу Дика Чейни5, который в то время все еще работал в своих подвалах Пентагона. План состоял в том, чтобы обратиться к оккультным суевериям Норьеги, которые включали в себя так называемое волшебство Акино, мою обширную программу контроля над разумом и предъявление ему ультиматума от тогдашнего президента Рейгана. Я все еще мог вспомнить многословие сообщения в фотографических подробностях6, включая интонации голоса, использованные при внушении сообщения и впоследствии, когда оно было доставлено.

— Диббл суеверный? Я спросил. «Или он знает, что сатанинская сила Акино проявляется в форме электрошокера и нацистского контроля над разумом?»

«Суеверия начинаются там, где заканчиваются знания», — сказал Марк. «Я понятия не имею, может ли Диббл вообще думать самостоятельно, не говоря уже о том, где заканчиваются его знания».

«Что ж, мы не можем ошибиться с истиной», — заявил я.

«Если вы превзойдете его точку отсчета для понимания этого, он может не признать это реальностью».

«Но истина никогда не исчезает», — возразил я. — В конце концов он это получит.

«Время сейчас не наш друг», — возразил Марк. «И нам не нужен Диббл как враг. Он только что вернулся из операции «Правое дело» и занимает высокий пост, чтобы «просто создавать» нам проблемы».

«Можем ли мы спросить его о гармониках, использованных против Норьеги?»

Марк знал, что я имею в виду широко разрекламированную «рок-музыку», наполненную гармониками, которые американские солдаты стратегически ревели через магнитофоны в посольство Ватикана, где Норьега скрывался до своего захвата. «Подойдите к этому вопросу осторожно», — посоветовал Марк. «Диббл, возможно, купится на преднамеренное неправильное толкование, что «лирика» влияет на подсознание, а не на гармонии7. Надо учитывать, что Диббл имеет в этом отношении серьезные католические связи и может быть таким же суеверным, как Норьега и Акино, вместе взятые.

«Я просто отвечу на вопросы», — заключил я.

— Зачем вообще предлагать информацию из Форта Кэмпбелл об Акино? — спросил Марк. «Они знают его лучше, чем мы. Если Диббл «расследует» Акино, его собственные люди либо оставили его в неведении, либо посылают его узнать, что вы помните.

В животе у меня заурчало, и я сменил тему. — Ты нашел на кухне что-нибудь, что можно приготовить на ужин? Марк был шеф-поваром-гурманом: он научился готовить во Франции несколько лет назад, работая в Capital International Airways. ЦРУ имел офис в аэропорту Орли во Франции, который находился в непосредственной близости от школы шеф-поваров, которую он посещал. Как мне повезло, ведь мой скудный рацион в течение стольких лет ограничивал мою способность даже вскипятить воду. Марк казался мне «универсальным справедливым в еде». В эти дни я хорошо ел, даже когда у нас не было бюджета на продукты. Именно он переживал радикальный отказ от привычной ему высококачественной еды.

«Завтра нам придется поехать в город за продуктами. Однако в кладовой еще полно тунца-альбакора. Марк улыбнулся мне. «Вы заметили, что чем мы беднее, тем вкуснее еда и горячее секс?»

Его простой вопрос заставил меня задуматься о наших обстоятельствах. У меня действительно не было сравнительного примера, на который можно было бы ответить. К тому времени, когда мои проблемы с пищеварением позволили мне насладиться стряпней Марка, мы были в финансовом опустошении, и это до сих пор лучшее, что я когда-либо пробовал. А в сексуальном плане я чувствовала, что он был моим первым настоящим сексом, несмотря на инцест, порнографию, проституцию и то, что меня использовали в качестве секс-рабыни на уровне Белого дома и Пентагона. До Марка я понятия не имела, что тело может выдержать столько удовольствия! Секс, которому меня обучали под контролем разума МК Ультра, был аутогенным, часто жестоким и извращенным. С любовью приходит сексуальная свобода, а сексуальная свобода доставляет больше удовольствия, чем мои программисты могли себе представить!

«Как бедный человек может чувствовать себя таким богатым?» Я спросил.

«Мы всегда будем помнить любовь тех времен», — ласкал меня Марк. «Давайте воспользуемся моментом, потому что мы недолго будем бедными9».

На следующее утро Марк и я поехали в соседний город Диксон в поисках продуктов. То немногое еды, которое было у Мельбы, предназначалось ей и кошкам, но ей также требовалась более сытная диета. Мы зашли в местную католическую церковь, где я попросил несколько продуктов из благотворительной организации и попросил совета, как официально сообщить о ритуалах и сексуальном насилии, которые я испытал в церкви со стороны священников.

— Тебя вообще не должно быть в живых! — взревел присутствовавший священник. — Здесь для тебя ничего нет. Массивные двери захлопнулись за моей спиной. Возвращаясь к машине, я задавался вопросом, что подумают местные прихожане об отношении своего священника. Возможно, они бы отказались от пожертвований и еженедельных пожертвований, если бы знали, что голодным отказывают и игнорируют. Какие действия они предпримут ради детей?

— Ну, как ты вышел? – спросил Марк, когда я вернулся в машину.

«Я приземлился на ноги, когда священник выгнал меня».

Марк обнял меня: «Мне жаль, что он так с тобой поступил. Когда-нибудь церковь поплатится за игнорирование вопиющих и безудержных оскорблений», — утешал он меня.

«Я просто буду говорить, пока кто-нибудь не услышит», — улыбнулась я сквозь слезы.

«Очевидно, Келли тоже говорит, и ее слышно до самого Вашингтона». Марк сообщил мне. «Я только что позвонил по поводу Диббла и узнал, что ситуация Келли гораздо более серьезна, чем мои опасения по поводу «солдат-смертников» форта Кэмпбелл».

«Какие солдаты-смертники?»

«Это то, что здесь называют 101-й воздушно-десантной дивизией Форта Кэмпбелл. Все в округе знают, что боевая элита запрограммирована. В любом случае, Диббл не представляет угрозы. Нам нужно обезопасить окружение Келли.

— Можем ли мы еще пойти к ней? У меня сердце застряло в горле при мысли о том, что я больше не смогу увидеться с Келли.

— Конечно, — сказал Марк, выезжая задним ходом с подъездной дороги к церкви. «Я тоже хочу ее увидеть. Но сначала я должен позаботиться о ее безопасности. Нам нужно передать несколько ключевых пакетов информации в красный пакет в округ Колумбия через конгрессмена Клемента и встретиться с представителями таможни США в офисе в Нэшвилле, прежде чем мы планируем поездку в Кентукки».

Возвращаясь к нашей насущной потребности, я предложил: «Пойдем в продовольственный банк Second Harvest. Они печально известны тем, что кормят голодных, даже когда не День Благодарения, и они не подчиняются ни церкви, ни правительству. Люди помогают людям. Это то, что работает лучше всего».

Марк заехал на их парковку. Прежде чем я успел сообщить работникам Second Harvest о своей потребности, они сказали Марку, чтобы он отогнал машину к погрузочной платформе. «Вас бы здесь не было, если бы вы не нуждались», — весело говорили они, набивая машину коробками с продуктами.

«Надеюсь, это последний раз, когда мне придется положиться на вас», — сказал я, поблагодарив сострадательных работников. «Скоро я смогу внести свой вклад».

«Никто не хочет быть бедным», — сказал мне работник Second Harvest. «Однако в жизни есть свои трудности. Если у вас есть нужда, вы можете получить помощь прямо здесь».

Когда в машине было достаточно продуктов для всех нас троих, Марк поехал обратно в дом своей матери. «В следующий раз, когда мы будем в Нэшвилле, — поклялся я, — я поищу информацию об архиепархии и сообщу им о злоупотреблениях со стороны католиков. Конечно, не все католики в этом участвуют. Даже если это кардинальный закон, запрещающий переправлять священников-педофилов из церкви в церковь, обязательно найдется кто-то, кто заботится о благополучии детей».

Прежде чем мы выехали на подъездную дорожку, Мельба открыла входную дверь и крикнула Марку: «Когда ужин? Я думал, ты готовишь?

На следующий день я приготовила несколько печений, которые испекла, пока Марк варил кофе. Линия допроса Джима Диббла быстро показала, что выводы Марка, как обычно, точны. Форту Кэмпбеллу было интересно узнать, что я запомнил, тогда как явные суеверия Диббла не открыли нам ничего нового. Лучшее, что нам удалось извлечь из этой встречи, — это прямая связь с Энди Эрлом из Бюро расследований Теннесси и начальником полиции Гудлетсвилля Фредом Шоттом, которые оба считались честными.

Мы с Марком в любом случае намеревались передать информацию в TBI, и, возможно, нам удастся добиться некоторой защиты Келли через шефа Шотта. Во время нашей репрессии нас с Келли держали в Гудлеттсвилле, а Алекс Хьюстон все еще жил там. Однако наш первый заказ будет более далеко идущим: от таможни США и офиса конгрессмена Клемента до Вашингтона, округ Колумбия.





Глава 7

СТИРАТЬ. округ Колумбия

Лу Бок, — протянул руку сотрудник таможни США. «Я ждал тебя. Пожалуйста, сядьте. Лу указал на два стула, втиснутых в его небольшой, скудно украшенный кабинет.

Марк положил пакет с информацией на свой стол, когда мы сели. «Вы вызвали большой интерес во всем агентстве», — сказал Лу. «Очевидно, большая часть информации о наркотиках, которую вы передали в наш офис на Аляске, уже проверена. Почему вы привносите в это секретную тему, такую ​​​​как контроль над разумом?»

«На кону стоит жизнь маленькой девочки», — сказал ему Марк.

«Она моя дочь, — продолжил я, — и она запуталась в бюрократической волоките системы психического здоровья из-за сокрытия. ЦРУ использует таких жертв контроля над разумом, как мы, в своих операциях с наркотиками, потому что они считают, что это сохранит их тайную преступную деятельность в тайне».

«Очевидно, что они ошибаются», — сказал Марк. «Сегодня утром по пути сюда мы получили более подробную информацию об их «секретах» в красном пакете1 в Вашингтон».

«Вы могли бы продвинуться дальше в своих усилиях, если бы исключили из этого контроль над разумом», — посоветовал Лу.

«Именно любовь к моей дочери мотивирует меня разоблачить этот криминальный беспорядок высокого уровня», — утверждал я. «Я занимаюсь этим не ради мести, горечи, ненависти или каких-либо других негативных целей. Любовь — самая мощная сила во вселенной, и именно любовь к Келли заставляет меня внести позитивный вклад в жизнь ее и нашей страны».

— Смотри, — сказал Лу. «Ваши шансы на выживание, вероятно, невелики, и я с чистой совестью не могу действовать, не предложив вам хотя бы защиту через Федеральную программу защиты свидетелей».

Марк вставил: «Лу, ты должен кое-что понять. Федеральная «защита» в данном случае является оксюмороном. Давайте посмотрим правде в глаза. Келли нуждается в квалифицированной реабилитации. Ей нужна защита со стороны федералов, а не со стороны федералов. Если бы вы увидели, что их усилия по сдерживанию сделали с этим ребенком, вы бы возмутились».

«Я уверен, что система психического здоровья даже не знает, что такое контроль над разумом, — признал Лу, — не говоря уже о том, как безопасно лечить человека, подвергшегося ему. Тем более не ребенок. Почему вы не реабилитировали ее?»

Марк вздохнул. Лу никак не мог понять, какую глубину эмоций вызвала в нем эта проблема. «Келли с рождения подвергалась воздействию гармоник». Лу нахмурился и сел, а Марк продолжил. «Ей нужна реабилитация, подходящая для ее нужд. Кэти подвергли старому методу физических и психологических пыток. Мое собственное прошлое в разведке дало мне то, что мне нужно было знать, а также кого, чтобы обеспечить успех депрограммирования Кэти.

«Как я узнаю, что ее депрограммирование прошло успешно?» Лу повернулся ко мне. "РС. О'Брайен, неужели люди, которых ты назвал, — это всего лишь твоя фантазия ради рекламы?»

«Мне бы хотелось, чтобы это была «просто фантазия». Тогда эти политически богатые преступники, такие как сенатор Берд, не тратили бы столько времени и денег нашей страны на сокрытие нужд Келли. Мы могли бы продвинуться дальше в наших усилиях по получению права Келли на квалифицированную реабилитацию, а также получить известность, необходимую для повышения осведомленности и стимулирования необходимых изменений».

— Берд? Лу поднял брови. — Вы уверены, что это не просто рекламный ход?

«Это наоборот, если это было моим намерением». Я сейчас был в ярости. «Если бы я хотел устроить сексуальный скандал, я бы выбрал Кеннеди или что-то более правдоподобное, чем Берд! Вы когда-нибудь видели его? Да, и это само по себе было пыткой».

«И поэтому ты говоришь о размере его пениса?» — спросил Лу.

Эта линия вопросов казалась настолько тривиальной по сравнению с масштабами того, что нужно было сделать. «Келли уже сообщила о необычно маленьком размере пениса Берда в двух учреждениях. Это то, что Берд не может изменить больше, чем я могу изменить вагинальное увечье, которое он приказал мне сделать».

— Хорошо, — Лу погладил подбородок. «Давайте вернемся к делу. К нам обращаются сотрудники таможни внутренних дел США, и вам будут заданы гораздо более сложные вопросы, чем эти. Многие из нас знают об операциях ЦРУ по борьбе с наркотиками, таких как операция «Сторожевая башня-2». Вы опознали нескольких наших, а также таких людей, как Хосе Бусто3, маскирующихся под офицера иммиграционной службы. Мы хотели бы, чтобы вы с Марком сотрудничали с нами. Возможно, мы даже сможем получить для вас некоторую финансовую компенсацию за вашу информацию, хотя ваш отказ принять федеральную защиту ставит это под сомнение».

«Нам не помешала бы помощь в ситуации Келли», — сказал Марк. «Чрезвычайно сложно добиться эффективной реабилитации Келли, когда правительство одержимо желанием скрыть причину. Теперь она рассказывает неквалифицированным терапевтам о секретных операциях ЦРУ по борьбе с наркотиками, и это создает серьезные проблемы, потому что они не знают, что хранить в секрете. Федералы только что узнали, что она разговаривает, и ее обстоятельства становятся опасными. Ни федеральная защита, ни деньги не могут решить ее проблемы, но, возможно, таможня сможет помочь ей защититься. Конечно, мы будем сотрудничать независимо от каких-либо компенсаций. Таможня последовательно с нами сотрудничает. Однако мы не сможем встретиться с представителями отдела внутренних дел на следующей неделе, поскольку у нас уже запланировано продолжительное интервью с ФБР.

«Я уже знаю о вашей встрече с ФБР». Лу тщательно подбирал слова. — У вас есть магнитофон?

«На самом деле, бегу прямо сейчас». Марк открыл свой портфель, а Лу закатил глаза.

"Большой. Возьмите его с собой». Лу жестом попросил Марка выключить его, а затем продолжил. «Я пойду с тобой, если хочешь. Вас ждут неприятности. А еще лучше, я мог бы организовать для них встречу с нами здесь.

«Давайте встретимся с нами здесь». Марк закрыл портфель, договорился о встрече на следующей неделе и пожал Лу руку. «Наслаждайтесь DC. Каждый раз, когда мы передаем информацию федеральному агенту, его доставляют самолетом в Вашингтон, округ Колумбия. Я уверен, что ты не будешь исключением».

Я последовал за Марком к двери, все еще дрожа от ярости из-за вопросов Лу. «Я думал, что таможня поможет», — пожаловался я.

— Да, — начал Марк.

«Я не могу этого видеть!»

«Трудно это увидеть, когда ты ослеплен эмоциями. Думайте логически». Марк завел «Пэйсер». «Это нечто большее, чем вы думаете, и вы спешите с выводами, основанными на эмоциях».

«Мне очень жаль», — извинился я. «Я просто хочу, чтобы ситуация Келли разрешилась, но, похоже, мне некуда обратиться за помощью».

«Я не хочу слышать «мне очень жаль». Я хочу видеть результаты вашего «извинения». Расширьте свое мышление», — посоветовал Марк. «Вы спешите с выводами, основываясь на своих прошлых отношениях с несколькими преступными сотрудниками таможни, участвовавшими в операциях ЦРУ по борьбе с наркотиками. Нужно знать больше, чем то, чему научил вас ваш опыт. Посмотрите за пределы своего собственного опыта. Думайте дальше».

Я чувствовал, что я на пределе своих возможностей, и мой мозг падал в черную дыру, которая требовала расширенного мышления, чтобы подняться над ней. Я не был умственно ленив. Мой мозг уже привык к упражнениям. Я просто не знал, в каком направлении развивать свою мысль.

Марк почувствовал, что мне не хватает направления. «Когда вы снова посмотрите глазами надежды и поверите в истину, ваше видение прояснится».

Как мне повезло, что Марк реабилитировал меня. Его терпение и мудрость изменили для меня весь мир. Я думал о его заявлении, пока он вел нас через плотное движение в Нэшвилле в час пик. Мое видение начало проясняться, и мои мысли расширились за пределы воспринимаемого негатива и перешли к другим заявлениям, сделанным Лу.

«Что такое внутренние дела?» Я наконец спросил.

«Таможня убирает собственный дом4. Они возмущены сдерживанием ЦРУ, незаконными операциями с наркотиками, коррупцией на границах и прекращением их законных расследований в Вашингтоне. Поэтому Таможня внутренних дел наводит порядок в агентстве, чтобы у них были необходимые полномочия для борьбы с грязью, пропитавшей так называемое Министерство юстиции. Этой стране нужно одно надежное агентство, и это точно не нынешнее ЦРУ или DEA5. Таможней руководил блестящий человек, который по закону чист и по-прежнему полон решимости победить коррупцию».

"Кто он?" Я спросил.

«Вильям фон Рааб6. Он был комиссаром таможни, когда мы передали информацию Максу Китченсу на Аляске, и он в состоянии изменить мир к лучшему для всех нас».

«Я не знал, что кто-то чистый может вообще достичь вершины Федерального агентства». Я был впечатлен. Марк был прав насчет того, что мой прошлый опыт ограничивал мои знания. Люди часто делают выводы на основе того, что они знают, и им необходимо знать, что их база знаний намеренно ограничена государственной тайной. Я был взволнован.

«Все должны знать о фон Раабе!» - воскликнул я.

«Люди так же ослеплены эмоциями, как и вы несколько минут назад. В наши дни очень немногие люди имеют глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать истину. Социальная инженерия посредством сокрытия, цензуры и надуманных новостей заставляет общественность бояться и эмоционально спорить о древних проблемах, таких как аборты, клонирование, контроль над оружием и тексты песен. Люди безнадежно полагаются на то, что правительство скажет им, что делать, а затем слепо обвиняют и воюют друг с другом в войнах с наркотиками и на расовой почве, призванных отделить их от истины и друг от друга».

«Людьми так легко поддаться, что неудивительно, что преступники, которых я знал в Вашингтоне, называли их овцами. Берд даже сказал, что 95% людей хотят, чтобы ими руководили правящие 5%».

«Это широко известный факт, — сказал Марк, — который дает таким людям, как я, надежду. Нам нужно, чтобы большинство из этих 5% знали правду и жили ею, чтобы иметь у власти таких лидеров, как фон Рааб».

«Если бы большинство из 5% служило бы народу, а не заставляло бы людей служить себе, мы могли бы восстановить свободу, справедливость и мир!» Решение выглядело таким простым и ясным.

«Когда люди ведут, лидеры следуют за ними», — пошутил Марк.

«Имеет ли значение голос людей, ведущих фон Рааба?» Я задумался. «Кто им скажет, что их слышат? Новости не позволяют большинству править. Когда такие люди, как Джек Валенти7, диктуют то, что публика может знать со своего высокого поста в Голливуде, как правда будет раскрыта?»

«Благодаря неблагодарным усилиям людей, которые осмеливаются жить честно и отстаивать свои убеждения, даже если им не говорят, что они составляют большинство», — ответил Марк.

Мой разум все еще метался от надежды, которую вдохновила мудрость Марка, когда он приехал в католическую архиепархию Нэшвилла на мою встречу с сестрой Мэри – что-то в этом роде. Несмотря на мои большие надежды на человечество, мои ожидания немедленного решения проблем сексуального насилия, оккультизма и контроля над разумом, пронизывающих католическую церковь, были низкими. Тем не менее, я буду отстаивать свои убеждения и проявлять искренность в надежде, что названные мной священники-педофилы будут лишены сана, а не просто перетасованы, как обычно. Пройдет более десяти лет, прежде чем я увижу, что какая-либо правда о связи Бостона с контролем над разумом выйдет на свет, но я все равно утверждал то, что знал в своих показаниях 1990 года.

«Я запишу эту информацию и сдам ее», — сказала мне сестра. «Однако на вашем месте я бы больше не искал помощи от отдельных церквей».

Я возмутился. «Я уверен, что Ватикану в любом случае понадобятся средства, полученные от католических благотворительных организаций, больше, чем мне когда-либо. Им придется защищаться во многих исках, поскольку я определенно не единственный, кто выздоравливает от такого ужасного католического насилия».

Она показала мне дверь. «Тебе нужно забыть свое прошлое, перестать попрошайничать и устроиться на работу».

«Работа, для которой я подхожу благодаря своему прошлому, может приносить деньги, но мои моральные стандарты не позволяют этого. Я предпочитаю сосредоточиться на потребностях моей дочери и моем депрограммировании, спасибо».

Чувствуя скорее прилив сил, чем разочарование, я вернулся к машине, довольный тем, что я убежденно отстаивал истину. Верность душе – единственный способ жить. Чистая совесть обеспечивает ясное видение, и я мог видеть надежду на будущее. "Успех!" - объявил я с улыбкой. — Но никаких продуктов. Или финансовая компенсация. Или сострадание».

«Твоя улыбка — это все, что мне нужно», — сказал Марк, направляя «Пэйсер» домой.





Глава 8

ДВУХСТОРОННИЕ ЗЕРКАЛА

Когда охрана Келли была усилена, мы с Марком использовали часть чрезвычайных средств в размере 500 долларов, выделенных через офис Бада Крамера, чтобы поехать в Кентукки. Наша долгожданная поездка к ней в Институт психиатрии Вэлли оказалась воодушевляющей. Очевидно, терапевты и персонал ее слушали и заботились о ней.

"Папа!" Келли окликнула Марка и крепко обняла его. «Уэйн Кокс — всего лишь мой биологический отец… он не мой отец. Ты тот, кто любит меня, и я люблю тебя. Так что, если ты не против, я буду называть тебя папой».

«Конечно», — засмеялся Марк, когда я закончил регистрацию.

«Я так скучал по тебе, Келли!» Я плакал, когда она прыгнула мне на руки. «Я хотел увидеть тебя, когда узнал, что ты покидаешь Аляску».

— Я знаю, — сказала Келли. «Медсестра мне все объяснила. Теперь мы все здесь в безопасности. Мне нужно так много тебе рассказать.

Лечащий терапевт Келли Роджер Харгус провел нас в конференц-зал, спокойно объяснив мне, что наш визит будет записан на видео. «Я дам тебе копию, когда ты уйдешь. Келли многое помнила. Возможно, вам это понадобится в качестве юридического доказательства, которое поможет еще больше защитить ее.

Как только дверь закрылась, Келли подбежала к двустороннему зеркалу и помахала рукой. «Я знаю, что это не зеркало», — сказала Келли. Она с волнением рассказала нам о том, как V.I.P. персонал лечил ее астму, предохраняя ее от полной дыхательной недостаточности. Однако из прошлого опыта я знал, что высокие дозы лекарств, которые ей давали, удерживали ее здоровье в нестабильном состоянии. Келли объяснила, что она знает, с кем и с чем мы столкнулись, и поблагодарила меня за то, что я такая хорошая мать. Конечно, я плакала. Она сказала: «Сколько других матерей взяли бы на себя целое правительство для своего ребенка?» Я был поражен ее проницательностью. Она подробно рассказала о сексуальном насилии со стороны Алекса Хьюстона, ритуальном насилии со стороны Уэйна Кокса и сексуальном/ритуальном насилии как в католической, так и в мормонской церквях. Она даже помнила операции ЦРУ по кокаину, включая коды.

«Помнишь, когда мы отправились в круиз и купили кокаин на острове Сент-Томас, тот парень спросил: «Что сказал Берд?» Он имел в виду сенатора Берда, не так ли?» Келли так быстро вспомнила столько всего! Меня порадовало, что вся эта информация была записана на видео.

«Чтобы исцелиться, вам нужно изучить свое прошлое изнутри, а не с помощью внешних данных», — сказал я ей. «Поэтому я действительно не могу это комментировать. Ты это записал?

«Да, но мне нужно написать больше. У меня просто еще не было времени, — ответила Келли. «Сотрудники всегда дают мне бумагу и ручку и говорят: «Напиши это». Они тоже много чего записывают. Я видел, как они это сделали».

К тому времени, как мы покинули В.И.П., мои руки были полны медицинских записей, отчетов персонала и видеокассет. И все же они казались пустыми без моей драгоценной дочери. Обнять ее на прощание было сложнее, чем встретиться с Хантсвиллом, и я плакала часами, пока Марк вел машину.

«Нам нужно сделать копии V.I.P. Келли. записи до завтрашней встречи с ФБР, — сказал Марк, когда мы вернулись в Нэшвилл.

— А что насчет видео? Я задавался вопросом.

«Мы действительно не можем позволить себе сделать копию прямо сейчас», — сказал Марк, протягивая мне свой бумажник. «Посчитайте наши деньги и посмотрите, сколько копий пластинок Келли мы сможем сделать».

«Это не заняло много времени», — заявил я, пересчитывая его однодолларовую купюру. «Нам нужно будет выбрать только самые важные записи».

«Я жду денег по почте. Может быть, это на почте. Марк покопался глубоко в кармане брюк и вытащил пригоршню мелочи, чтобы я ее пересчитал, пока сам зашел в свое почтовое отделение в Грин-Хиллз. Маловероятно, что мы получим какую-либо почту, поскольку его служба неоднократно прерывалась без объяснения причин с момента нашего возвращения в нижние 48.

— Почты все еще нет, — проворчал Марк, снова забираясь в «Пейсер». «Мне надоело, что нашу почту незаконно конфискуют. Даже то письмо, которое я отправил себе, не пришло. Я написал ЦРУ письмо с просьбой положить почту в ящик, когда они закончат его открывать, и это тоже не сработало. Я должен что-то с этим сделать».

«Пока вы были на почте, — сказал я ему, — я нашел копировальный магазин. Посмотрите, как это удобно». Я указал на торговую полосу по соседству, где находился копировальный магазин. Мы подошли и вошли внутрь.

Мы с Марком начали перераспределять наши документы, чтобы скопировать те немногие страницы, которые могли. «Давайте позаботимся о том, чтобы у таможни были копии для безопасного хранения, даже если это означает, что ФБР придется подождать. Мы всегда можем сдать им это позже».

«Должен ли я сделать какие-нибудь копии, чтобы положить их в пакеты из красных пакетов, которые мы оставим в офисе Клемента?» Марк задумался над моим вопросом, пересчитывая наши расходы.

"Я могу вам помочь?"

Этот вопрос будет звучать со смыслом еще долгие годы. Мы с Марком обернулись, ожидая увидеть типичного сотрудника типографии. Билли был совсем не типичным. Мы увидели чрезвычайно красивого, мускулистого молодого человека, чьи ярко-голубые глаза светились умом. Билли со временем стал одним из наших самых близких друзей и буквально спасителем.

— Нет, — сказал ему Марк, продолжая сортировать бумаги. «Я даже не могу позволить себе запустить все необходимые мне копии на этой машине самообслуживания».

«Моя машина сейчас не используется», — сказал Билли. «Это вам ничего не будет стоить. Я слышал, как ты говоришь, и хотел бы помочь.

«Вы даже не представляете, как много это для нас значит», — сказал Марк, передавая ему стопку документов. «Я привык давать, а не брать. Но на этот раз я приму твое предложение.

Билли сунул несколько бумаг в автоподатчик своего копировального аппарата. — Есть ли среди этих документов засекреченные? — спросил он.

— Нет, — сказал ему Марк. «Однако это связано с ужасающими злоупотреблениями правительства, которые они пытаются скрыть. На кону стоит жизнь маленькой девочки, и мы не позволим им скрыть это. Вы когда-нибудь слышали о контроле над разумом ЦРУ?

«На самом деле да», — ответил Билли, к нашему большому удивлению. «Вся моя семья занимается медициной в этом городе, и я знаю об инциденте с Барбарой Мандрелл2 в Баптистской больнице. Когда Барбара Мандрелл ударилась головой в автокатастрофе, ее отвезли в Баптистскую больницу. Повсюду были расставлены федеральные агенты и вооруженная охрана, а Барбара говорила о ЦРУ и контроле над разумом. Всем, кто ее слышал, говорили, что это вопрос национальной безопасности и что они потеряют медицинскую лицензию, жизнь и свободу, если повторят это».

«Очевидно, кто-то это повторил», — сказал Марк.

Билли покачал головой в знак согласия. «Теперь все об этом знают. Что ты знаешь?» Билли пригласил Марка в заднюю комнату для сотрудников, где они разговаривали, пока я заканчивал собирать документы для завтрашней встречи с ФБР в таможне и запечатывать пакеты, которые нужно первым делом утром отправить из офиса Клемента в красные мешки. Как только я закончил, Билли открыл дверь, приглашая меня присоединиться к ним.

— Как ты узнал, что я закончил? — спросил я, пораженный проницательностью Билли.

«Я не использовал свои экстрасенсорные способности», — засмеялся Билли. «Это двустороннее зеркало». Он показал мне, что зеркало на стене задней комнаты на самом деле было окном со стороны сотрудников. «Удивительно, что можно увидеть через двустороннее зеркало».

С Билли было легко общаться, и они с Марком ладили, как старые знакомые друзья. Билли представлял хорошую сторону человечества, которую, как говорил мне Марк, составляло большинство. Однако мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать это, поскольку годы общения с эгоцентричными жестокими людьми испортили мои перспективы. Даже после того, как я восстановил любовь к человечеству и веру в него, Билли по-прежнему остаётся одним из миллиона настоящих друзей.

В ответ на благодарность, которую мы выразили, выходя за дверь, Билли сказал: «В любое время. Я серьезно. В любое время.

Казалось, мы только легли спать, когда прозвенел будильник, побуждая нас подготовиться к предстоящим событиям. Зайдя в офис Клемента, который по иронии судьбы располагался в том же федеральном здании, что и ФБР, мы пересекли город и направились к таможне, где у нас была запланирована встреча с ними.

— Заходите, — крикнул Лу из захламленного угла, где он склонился в поисках пенопластовых кофейных чашек. — Могу я принести тебе кофе?

"Спасибо. Сливки и сахар для нас обоих, — я принял его теплое предложение. «Как дела в Вашингтоне?»

«Ветрено». Лу не уточнил.

Марк бросил копии записей Келли поверх стопки бумаг на столе Лу. «Мы привезли с собой несколько подходящих записей от V.I.P. для тебя. У нас также есть мощная видеозапись показаний Келли, которую мы предоставим вам, как только сделаем с нее несколько копий».

Лу протянул нам кофе и просмотрел бумаги, в его глазах отражалось сострадание, пока он молча их читал. Он прочистил горло. «Что вы хотите, чтобы у ФБР было?»

— Все, — сказал Марк. «Они уже получили информационный пакет, который мы передали в офис в Анкоридже. Плюс я передал документы в офис в Джексоне, штат Миссисипи, где ведется дело моей бывшей жены».

«Я отправил информацию агенту Роджеру Янгу в Лас-Вегас, поскольку он работает над аспектом дела Майкла Данте», — добавил я.

Лу быстро просмотрел свои мысленные файлы. «Кто такой Данте?»

«Майкл Данте» — порнограф из Беверли-Хиллз, который тайно снимает на видео извращения мировых лидеров для таких, как Рейган. Роджер Янг заинтересовался коллекцией Данте, поскольку она могла оказать влияние на мировую политику. Поскольку я видел хранилище в особняке Данте, где он хранил записи, Роджер Янг запросил всю информацию, которую я мог ему предоставить. Во времена администрации Рейгана-Буша меня часто использовали на сексуально компрометирующих позициях, и я знал, кто кого и с какой целью шантажировал. Эти преступники не доверяют друг другу и владеют друг другом, так сказать, извращением. Многие из фильмов, в которых меня использовали, были сняты в Богемской роще4 в Северной Калифорнии или в Белом доме5».

«Сколько таких видео было снято?» — спросил Лу.

«Я правда не знаю», — сказал я ему. «Я уверен, что мы с Келли были не единственными, кого ЦРУ проституировало в целях шантажа. Хранилище в доме Данте размером примерно с этот офис, и оно до потолка забито видео».

Лу посмотрел на часы и встал. «Извините», — сказал он мне, кивнув Марку, чтобы тот последовал за ним в другую комнату. Оставшись наедине со своими мыслями, мои мысли перенеслись на мой сексуальный контакт с президентом Мексики Дела Мадридом6, который был снят на видео через крошечный объектив «рыбий глаз» на потолке в декабре 1986 года в Малибу, Калифорния. Граница Хуарес, Мексика, открывалась в качестве основы для НАФТА7, обеспечивая свободный поток наркотиков, призванный уравнять экономику США и Мексики. На вечеринке в Малибу присутствовали тогдашний президент Рональд Рейган, его друг и глава Американской ассоциации киноискусства Джек Валенти, Джордж Буш-младший, Майкл Данте, тогдашний президент Мексики Мигель Дела Мадрид и другие высокопоставленные чиновники, участвовавшие в ЦРУ. торговля наркотиками, проституция и контроль над разумом. Дела Мадрид был не новичком в тактике шантажа на правительственном уровне и умело обвинил «Поппи» Буша-старшего в причастности ЦРУ к героину и кокаину для «скрытой» камеры.

«Они здесь», — тихо предупредил меня Марк, возвращаясь в офис, сразу же за ним следовали Лу Бок и агенты ФБР Брэд Гарретт8 и Фил Тьюни. Тот, кто представился Гарретом, оказался одет в костюм сатаниста, и выглядел абсурдно в своей черной матовой одежде. Тьюни выглядел как красноносый алкоголик из комиксов прямо из смешных газет. Мое удивленное отвращение осталось незамеченным, поскольку их внимание было сосредоточено на кофейном уголке.

Гаррет сказал: «Как насчет того, чтобы подать нам кофе?»

Лу просматривал стопку бумаг на своем столе. Не делая паузы, он бросил на Гаррета острый взгляд и сказал: «Я знаю, что вы, ребята, привыкли служить ЦРУ в своем офисе, но мы здесь никого не обслуживаем. Помогите себе».

Гаррет и Тьюни прислонились к столу с кофе в руке и взяли пакет с информацией, который передал им Марк.

«Левая рука не всегда знает, что делает правая, — начал Марк, — поэтому вот дубликат информации, которую мы передали ФБР через бюро Аляски, Миссисипи, Лас-Вегаса и округа Колумбия».

«Мы видели это. И если то, что говорит г-жа О’Брайен, правда, она была бы слишком сумасшедшей, чтобы помнить об этом», — начал Гарретт.

«Многое из того, что она сказала, уже подтвердилось», — сказал ему Лу.

Гаррет еще сильнее выпятил грудь. «Я психолог, работаю в ФБР».

— Хорошо, — сказал Марк, как ни в чем не бывало. «Тогда вы осознаете контроль над разумом. Вы знакомы с гармониками или просто с оккультной разновидностью Акино?

«Мы знаем о контроле над разумом, основанном на травмах». Тюни ответил, кипя. «Чтобы избежать дальнейших травм, вы знаете, что хотите исчезнуть в нашей Федеральной программе защиты». Он вытащил папку из портфеля. «Все в порядке, чтобы вы все трое могли войти». Он подтолкнул папку к Марку.

Марк посмотрел ему в глаза, не поднимая трубку. «Вы должны «знать», что г-жа О’Брайен и ее дочь нуждаются в защите со стороны федералов, а не со стороны федералов, и, честно говоря, я вполне способен позаботиться об их безопасности». Марк похлопал свой портфель и бок. «Видите ли, я армия из одного человека».

Лу закатил глаза, разочарованный тем, что Марк прибегнул к завуалированной угрозе в своем офисе. В то время как Тюни приводил причины, по которым Марку не следует носить оружие в федеральном офисе, Гарретт начал использовать тонкие иезуитские сигналы рукой для контроля над разумом, пытаясь спровоцировать меня. Тьюни также добавил пару сигналов, в том числе оккультный знак рогов, который указывал мне на то, что оба были вызваны моей старой программой контроля над разумом. Я старался не улыбаться, когда Гарретт, который, очевидно, думал, что я не видел его выходок, усилил свои сигналы. И он, и Тьюни так интенсивно жестикулировали руками, что казалось, будто они принадлежат бейсбольному полю.

«Поскольку вы психолог ФБР, — сказал я Гаррету, — вы должны знать разницу между депрограммированием и перепрограммированием. Если бы меня перепрограммировали поверх моего старого программирования, ваши сигналы руками уже бы сработали. Поскольку меня действительно депрограммировали, я не только проигнорирую ваши усилия, но и вы можете распространить слух до самого Дика Торнбурга9, что я все вспомнил.

— А ты, — Марк указал на Гарретта средним пальцем, — обязательно скажи Акино, что его жесты устарели.

«Я не знаю, о чем ты говоришь», — начал Гаррет.

«Все здесь», — Марк указал, все еще показывая средним пальцем, на информационный пакет, который мы им дали. — Мне казалось, ты сказал, что читал это?

Тьюни захлопнул в своем портфеле документы Федеральной защиты свидетелей, а Гаррет взял их. — Я уверен, что мы увидим тебя снова, — впился взглядом Гаррет.

«Вы это знаете. Отдайте все силы ребятам из DC10», — сказал им Марк, когда они пожали руку Лу и вылетели из офиса.

Когда мы вернулись в дом Мельбы, была уже поздняя ночь. Мельба с волнением передавала Марку сообщения о прошедшем дне, пока я нес содержимое «Пэйсера» в нашу крошечную спальню. Стены были странно пустынны. Мои фотографии Келли исчезли. Моя стопка заметок по депрограммированию, фрагментов коллажей и напоминаний пропала. Где все было? Когда я повернулся, чтобы сказать Марку, я услышал, как его мать сказала: «Эти мужчины в красивых костюмах пришли сегодня за бумагами, которые, как они сказали, вы хотели им передать, поэтому я впустила их». Я плакал. Я плакала, потому что чувствовала себя оскорбленной тем, что федералы снова нас обчистили, но больше всего я плакала потому, что Марк всю жизнь жил с состоянием своей матери.

Лицо Марка вытянулось, когда он увидел нашу пустую комнату и слезы, текущие по моему лицу. «По крайней мере, они не могут сделать фотографии Келли, которые лежат в моем сердце», — сказал я. Такой нежный мужчина. Такой суровый день.

Марк залез в вентиляционное отверстие кондиционера и достал небольшой пакет, осматривая его. «Они не получили VIP-статус Келли. видео." Он еще немного осмотрелся. — Или что-нибудь еще, что я спрятал. Я давно научился ожидать, что на меня будут обыскивать, когда я сообщу в ФБР». Он бросил свой тайник на тумбочку. «Эй, здесь не так многолюдно», — улыбнулся Марк усталыми глазами, подпрыгивая на нашей двойной кровати и поглаживая подушку рядом с собой. Я заползла в его объятия, его мощная энергия текла через его руку, когда он держал мою голову.

«Я знаю отличный способ снять напряжение», — начал он. Насколько мне повезло в тот момент, что я выжил, познал любовь, разделял страсть и продвинулся так далеко в разоблачении политически богатых злоумышленников. Я был абсолютно убежден, что у этого блестящего человека рядом со мной самые большие яйца и самое большое сердце на планете. Кто еще мог бы взять на себя такую ​​задачу, несмотря ни на что?





Глава 9

РАЗМЫШЛЕНИЯ

Следующие несколько дней были потрачены на переписывание воспоминаний. Увидев Джорджа Буша в новостях, часто в компании его близкого друга и товарища Дика Чейни1, на экране моего сознания промелькнули кусочки воспоминаний. Другие события также пробуждали воспоминания: от песен по радио до комментариев, которые люди делали мимоходом. Как объяснил Марк, все в моем окружении было триггером, и мне было интересно, сколько времени займет процесс депрограммирования.

«По сути, чтобы запомнить каждую деталь десяти лет, потребуется десять лет», — говорил мне Марк. «Если память все еще срабатывает, ее необходимо депрограммировать. Сначала депрограммировав программу, вы сделали себя недоступным. Это не значит, что вы все запомнили. Потратьте время, чтобы вспомнить, на чем ваше подсознание требует, чтобы вы сосредоточились».

— Ну, я знаю, что говорил тебе о…

— О нет, — засмеялся Марк. "Это снова мы."

Я потянулся за блокнотом и ручкой. Воспоминания могут показаться настолько близкими и знакомыми, когда они всплывают на поверхность, что часто мне казалось, что я уже вспомнил и записал их. Я бы даже начал отмахиваться от некоторых как тривиальных. Опыт научил меня, что эти узнаваемые сигналы указывают на то, что мне нужно записать навязчивые воспоминания.

Помимо восстановления контроля над собственным разумом и мозгом посредством депрограммирования, этот процесс позволил мне переосмыслить восприятие. Например, поскольку у меня не было понятия времени под контролем разума, у меня не было точки отсчета для оценки расстояния, поэтому моя география была плачевной. Искаженное географическое положение — распространенная черта среди людей, страдающих диссоциативным расстройством. Как только я вновь осознал время, опыт начал давать мне представление о расстоянии. Я также узнал, что время важнее, чем понятие времени. Под контролем разума я потерял чувство времени, которое имеет решающее значение для движения в гармонии с более масштабным планом. Помимо осознанного осознания своего прошлого, мне нужно было изучить целый мир информации!

Иногда я чувствовал себя персонажем сборника рассказов Рипом Ван-Винклем, который спал так долго, что весь мир изменился, когда он проснулся. Всю мою жизнь мое окружение контролировалось, чтобы не допустить непреднамеренного попадания в реальность. Многие из политиков, с которыми я встречался, фигурировали в новостях, и их намеренно сформированные публичные прогнозы противоречили моему личному опыту. Поэтому мой просмотр телепередач контролировался. Подсознательное влияние гармоник в музыке было хорошо понятно тем, кто занимался МК Ультра, и поэтому моя музыка была так же контролируема, как и просмотр телевизора. Мне не удалось послушать песни о мире и свободе 1960-х годов или посмотреть движение хиппи по телевидению, как это было бы моим естественным выбором. Вместо этого я слушал музыку, которую выбирали мои обидчики, и смотрел то, что они мне советовали смотреть.

Я слушал старомодную кантри-музыку Берда, любимые песни Форда, такие как «Tonight's the Night» Рода Стюарта, классическую музыку Дика Чейни, Майкла Джексона по выбору Рейгана или песни о любви Air Supply, а также песни, которые мне пришлось по душе, как песни Лайонела Ричи. «Трижды леди».

Когда я находился в подростковом возрасте, мой отец взволнованно поощрял меня слушать Майкла Джексона (все еще из группы Jackson 5) и Донни Осмонда (из группы Osmonds), поскольку они были «участниками того же генетического проекта MK Ultra», что и я. Благодаря диалогам моего отца я почувствовал, что их понимание выходит за рамки шумихи в СМИ и передовых гармонических технологий, что еще больше усилило влияние их музыки на меня.

По телевизору я смотрел «Волшебника страны Оз», классику Диснея, «Сумеречную зону» и фильмы ужасов, которые никогда бы не выбрал. Феномен переживания выбора других людей в контролируемой среде привел к тому, что я не синхронизировался с тем, что знало население в целом, исходя из их «нормального» опыта. Например, Марк обращался к рокеру 60-х Джо Кокеру, а я отвечал: «Кто?» Я бы посмеялся над рекламной кампанией, которая была смешна другим десять лет назад. Или я бы не имел ни малейшего понятия о рекламных кампаниях, стимулирующих общественность, стоящих за массовыми экспериментами социальной инженерии, такими как «Руки через Америку».

Мое представление о людях, с которыми я сталкивался на самых высоких уровнях, начало сливаться с общественным восприятием, давая мне четкое представление о том, как руководят общественностью. Поскольку я подвергался воздействию Рейгана-2 в течение многих лет, мое восприятие начало сливаться с пониманием того, что люди забыли считать его актером, несмотря на то, что он им напоминал. Они верили его экранному образу, следуя тому, что он говорил, а не наблюдая за его надуманными действиями. Люди прислушивались к словам коррумпированных конгрессменов, таких как Джим Трафикант3, вместо того, чтобы смотреть протоколы голосования, чтобы увидеть, что на самом деле было сделано. Ощущение энергии таких людей, как Билл Клинтон4, в сочетании с моим опытом работы с ним в наркоиндустрии затрудняло понимание того, как люди могли видеть в нем что-то иное, кроме наркобарона. Как могли люди, не обращая внимания на насмешку Дика Чейни, поверить, что он хоть сколько-нибудь заинтересован в служении человечеству в качестве «избранного» чиновника? На протяжении многих лет я наблюдал, как такие люди, как Тим Ремер5, который, казалось, был человеком с самым роботизированным контролем над разумом, с которым я когда-либо сталкивался, были «избраны» в Конгресс. Я наблюдал, как маловероятные люди с низкой харизмой, такие как Том Ридж из Пенсильвании6, были назначены на государственные должности. Чтобы выразить реальность моего прошлого, мне пришлось бы обратиться к публике, точка отсчета которой была намеренно искажена с помощью социальной инженерии.

Поскольку я все еще вспоминал и переосмысливал, Марк использовал свое понимание человеческой природы, чтобы дипломатично пролить свет на реальность контроля над разумом. Он написал сотни писем7, которые проникли сквозь заблуждения, пытаясь спровоцировать позитивные изменения посредством информирования общественности. Ответы поступали годами, несмотря на то, что Закон о национальной безопасности 1947 года постоянно ограничивал действия тех, кто должен открыто помогать.

Он просил о помощи такие организации, как Amnesty International, Христианский институт, Коалицию Радуги, Американскую психиатрическую ассоциацию, все основные юридические и надзорные комитеты Конгресса, все основные средства массовой информации, правоохранительные органы федерального, государственного и местного уровней, внутри страны и за рубежом. Разведка, группы и политики в глобальном масштабе. Он даже писал письма высокопоставленным преступникам из моего прошлого, которые беспокоили меня, пока он не объяснил. «У них нет причин заставлять нас молчать, если они знают, что их секреты уже раскрыты. Кроме того, это может удержать их от новых набегов на нас, если у них уже есть все, что мы выпускаем».

Кампания Марка по написанию писем охватила весь мир еще до того, как Интернет стал средством общения людей. Он знал, что если он достигнет контрольных 5% с правдой о контроле над разумом, многие парадигмы могут измениться, что приведет к изменению взглядов. Для тех, кто действует по принципу «необходимости знать», информация о контроле над разумом может расширить их представление о том, над чем и для кого они на самом деле работают. Те, кто по незнанию полагался на рабов контроля над разумом, чтобы сохранить свои секреты, внезапно осознали, что депрограммирование — это реальность, которая может их публично разоблачить. Те, кто верил в заявление Рейгана о том, что единственный путь к миру во всем мире — это контроль над сознанием масс, начали переосмысливать свои поверхностные выводы. Без свободы мысли нет свободы воли, а без свободы воли нет выражения души. Какого мира во всем мире могло бы достичь человечество без мира внутри?

Моя стопка записей по депрограммированию выглядела маленькой по сравнению с стопкой писем, которые Марк подготовил к тому времени, когда мы вернулись в Нэшвилл на следующей неделе. Хотя на данный момент у нас не было средств на копии и марки, необходимые для их распространения, мы были полны решимости одержать победу.

«Там, где есть желание, есть и способ», — заверил меня Марк, припарковав «Пэйсер» на стоянке Бюро расследований Теннесси, где у нас состоялась первая за день встреча с агентом Энди Эрлом. Наша встреча была короткой, поскольку честные намерения Энди Эрла не могли отвергнуть приказ его начальника о сдерживании. Он настоятельно рекомендовал нам встретиться с его другом, начальником полиции Гудлетсвилля Фредом Шоттом. Мы оставили заранее подготовленный информационный пакет, документы, медицинские записи и мои показания в TBI и поехали прямо в офис шефа Шотта.

Шеф Шотт внимательно слушал, как я подробно описывал физические и сексуальные преступления, которые мы с Келли пережили в Гудлеттсвилле через куратора ЦРУ по контролю над разумом Алекса Хьюстона. Марк передал ему документы и информационный пакет вместе с В.И.П. видео показаний Келли.

«Алекс Хьюстон находится за пределами моей юрисдикции, на расстоянии 500 футов», — сказал нам шеф Шотт, глядя на карту города на своей стене. «Я бы арестовал его, если бы мог. У вас здесь более чем достаточно доказательств. В любом случае он пригласил нас остаться на утро, чтобы поговорить с ним, поскольку он остро осознавал, что в его городе распространяются операции ЦРУ по борьбе с наркотиками и контроль над разумом.

«Я знал, что Барбара Мандрелл находится под контролем разума8, когда несколько лет назад с ней произошло лобовое столкновение. Шишка на голове заставила ее заговорить. Прибывшие на место федералы сказали мне, что то, что я услышал, было «вопросом национальной безопасности». Когда я пошел в больницу, чтобы проверить ее состояние, повсюду была вооруженная охрана. Я был начальником следственной полиции, и меня не пустили!»

Шеф Шотт рассказал нам, кто был причастен к сокрытию и кто, по его мнению, будет добиваться справедливости любой ценой, независимо от достатка преступников. Он рассказал нам множество других историй о сокрытии ЦРУ, связанном с кокаином, убийствами и контролем над разумом. Он расследовал смерть певца кантри-музыки Кита Уитли и пришел к выводу, что тот был убит. Однако дело было закрыто и засекречено, несмотря на экспертные заключения шефа Шотта. «Попытка выйти за пределы сдерживания ЦРУ достаточно плоха, но еще хуже, когда в дело вовлечен популярный артист. Как только я произносил имя «Лорри Морган» или «Кит Уитли» – не говоря уже о упоминании «Барбара Мандрелл» – никто не хотел этого слышать».

«Мы испытали то же самое», — сказал Марк. «Люди скорее будут придерживаться своих иллюзий, чем смотреть правде в глаза».

«Мне кажется, что люди должны знать свою собственную правду, прежде чем смогут принять чужую», — философствовал я.

Марк пояснил: «Средняя публика социально спроектирована до такой степени, что она больше не думает заглядывать внутрь себя».

«Я знаю одну женщину, которая не боится правды», — сказал нам шеф Шотт. «Она работает в офисе губернатора Маквертера в организации по борьбе с организованными жертвами насильственных преступлений, и даже он, похоже, не может заставить ее замолчать. Она честна и не заботится о политике или престиже, когда дело доходит до прекращения преступности». Он посоветовал нам немедленно связаться с Эдит Хэммонс.

— Однако сначала вам придется встретиться с окружным прокурором округа Самнер, чтобы держать Алекса Хьюстона подальше от Келли. Его зовут Рэй Уитли9, и он мой друг. Я позвоню ему и скажу, что ты уже в пути».

Мы поблагодарили шефа Шотта и поехали в офис окружного прокурора округа Самнер. Прождав четыре часа возле офиса генерала Уитли нашей «немедленной» встречи, мы решили оставить информацию и перенести встречу на следующий день. Генерал Уитли сидел за своим столом, когда мы открыли дверь. Мы должны были знать, что что-то не так, но искренность шефа Шотта взяла верх над нашими инстинктами.

«Заходите», — сказал Рэй Уитли, как будто мы еще не взяли на себя инициативу. «Шеф Шотт сказал, что вы пришлете мне видео. Дайте мне время взглянуть на него и вернуться через неделю или две.

«Здесь на кону стоит жизнь маленькой девочки», — сказал ему Марк. «У нее нет недели или двух, чтобы ждать, пока вы просмотрите это видео. Нам нужно его вернуть, поскольку мы не можем позволить себе сделать его копию. Однако мы сделали копии детской порнографии, в которой Хьюстон использовала ее».

Рэй Уитли покраснел от ярости. «Хранение любой детской порнографии противозаконно, независимо от того, считаете ли вы это доказательством или нет. Я прикажу арестовать тебя за это.

Марк улыбнулся. «Я так не думаю. Ты видишь, как я держу его? Он есть и у других правоохранительных органов, занимающихся правосудием. Мы просто подождем, пока вы посмотрите это видео, чтобы мы могли передать его и им. Мы не уйдем, пока вы не увидите эти доказательства и не предпримете необходимые юридические действия, чтобы остановить Алекса Хьюстона. Мы просто сядем впереди, чтобы все на площади могли видеть, как долго мы вас ждали.

Мы сидели под палящим солнцем, надеясь, что Рэй Уитли не станет тратить больше нашего времени. Мы потратили все свои деньги на бензин, чтобы добраться до округа Самнер, и знали, что не можем позволить себе вернуться. Кроме того, по опыту я знал, что это очень коррумпированный округ, и мне очень хотелось уехать.

«Вот ваше видео», — сказал Уитли, вынося его нам на улицу. «У меня недостаточно улик, чтобы арестовать Хьюстон. Вам придется предоставить мне видео, на котором он занимается сексом с Келли, прежде чем я смогу ответить».

«Вы уже сказали, что в ответ арестуете меня за предоставление вам доказательств детской порнографии. Вы делаете свою повестку дня очень очевидной». Марк снял видео, еще не осознав, что Уитли уничтожил его, пока мы ждали, и мы быстро покинули его офис.

«Я действительно хочу освободиться от этого округа, — заверил меня Марк, — но нам нужно хотя бы оставить информационный пакет в офисе шерифа».

«Я сомневаюсь, что они будут обеспечивать соблюдение закона в этом случае больше, чем это сделал Уитли», — сказал я. — Но я позабочусь, чтобы они об этом узнали.

Мы остановились у офиса шерифа округа Самнер Саттона, и я бросился внутрь с информацией. «Мы ждали вас», — усмехнулся шериф Саттон. «Это мой заместитель Джефф Пуччини».

«Присаживайтесь», — Пуччини указал на тюремную камеру, позвякивая ключами. — Я уверен, что ты пробудешь здесь некоторое время.

«На самом деле все преступления округа Самнер, о которых я сообщаю, задокументированы здесь», — сказал я, кладя информационный пакет на стол шерифа Саттона. — Твоё имя повсюду. Я указал на его имя на внешней стороне пакета и повернулся к двери. «Снаружи меня ждет машина, которая вызовет подкрепление, если я не вернусь немедленно».

Я вышел за дверь и сел в машину, которую Марк включил, как только увидел выражение моего лица, и поехал прямо в офис шефа Шотта.

Глаза шефа Шотта наполнились слезами, когда он узнал о предательстве своего «друга». «Мне жаль, что я отправил вас к нему, не сделав копию этого видео. Я никогда не мечтал, что он был на их стороне. Я знаю, что Эдит Хэммонс тебя не подведет. Я встретился с ней сегодня утром, и она ждет, когда вы зайдете к ее дому». Он дал нам ее адрес, который был неподалеку.

«Я думала, что Рэй Уитли коррумпирован», — заявила Эдит, открывая дверь. «Шеф Шотт только что рассказал мне, что произошло. Заходите и выпейте кофе. Давай поговорим.

Аромат кофе наполнил наши чувства, и мы с радостью приняли ее предложение. «Здесь особо нечего есть». Эдит указала на свое скудное окружение. «У людей, которые помогают жертвам, никогда не бывает денег. Жертвы тоже. Кажется, что все деньги есть только у преступников, которые их злоупотребляют, и на них они покупают справедливость. Вот почему она называется системой уголовного правосудия. Но я могу дать вам совет и свой копировальный аппарат. Первое правило — делайте копии всего, потому что это будет уничтожено, подделано, украдено и сделано все, что нужно, чтобы заставить вас молчать. Если у вас есть магнитофон, всегда держите его включенным. Теперь, когда вы решите, собираетесь ли вы потратить последний доллар на еду или талоны, вам придется добавить в свой список и аудиокассеты. Выживание имеет свою цену».

«Как хорошо мы знаем». Марк отпил кофе. Это был не тот импортный сорт, к которому он привык, и он потянулся за сахаром и сливками. «Нам нужен адвокат».

«Я посмотрю, что можно сделать», — сказала Эдит как ни в чем не бывало. «Тем временем вам нужно будет сообщить об этих преступлениях генеральному прокурору США в Нэшвилле Джо Брауну. Последнее, что я знал, что он чист. Но генеральные прокуроры назначаются президентом и склонны поддаваться малейшему давлению со стороны Вашингтона. К тому же Джо Браун уже выглядит подозрительно с тех пор, как нанял жену Рэя Уитли своим секретарем».

— Ни в коем случае, — возразил я. — Разве это не сговор?

«Не давайте ему оригиналы своих документов. Сделайте копии». Эдит заправила свой старый изношенный настольный копировальный аппарат тонерными чернилами. Она подсунула нам счет в десять долларов за бензин, чтобы мы могли добраться до Федерального здания на следующий день. Неудивительно, что она сама жила в бедности. — Возвращайся ко мне, когда закончишь.

Той ночью В.И.П. позвонил нам в дом матери Марка. «Уэйн Кокс уже в пути. У нас высокий уровень безопасности, но он не предназначен для защиты от наемников или ЦРУ. Завтра мы ее отпустим. Будь здесь, чтобы забрать ее.

Очевидно, наши попытки помешать Коксу и Хьюстону получить доступ к Келли только усугубили проблему. Я позвонил Эдит Хэммонс, чтобы сообщить ей эту новость и узнать, нашла ли она адвоката, готового пожертвовать своим временем. «Рэнди Стэмпс был адвокатом в округе Самнер до того, как был избран в Законодательное собрание штата. Он в состоянии помочь и готов встретиться с вами прямо сейчас.

Насколько чистым может быть адвокат из округа Самнер, не говоря уже о законодательном собрании штата? Нам придется это выяснить. У Келли вышло время.

Мы ненадолго встретились с Рэнди Стэмпсом в надежде, что он сможет остановить V.I.P. от освобождения Келли в такой короткий срок. «У меня нет времени даже составить юридическое заключение по этому поводу», — сказал Рэнди, и его глаза наполнились состраданием. «Однако у вас есть моя полная поддержка. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе добиться хоть какой-то справедливости». Он пожал нам руки. «Да благословит Бог», — сказал он, и это прозвучало для меня лучше, чем «удачи».

Чемоданы Келли уже были упакованы, когда мы прибыли в V.I.P. На следующий день. Я рассказал Роджеру Харгусу и администратору, что случилось с видео, и попросил дать мне дополнительное время, чтобы удовлетворить потребности Келли. «У меня сейчас нет возможности справиться с ее респираторными проблемами, и было бы жестоко госпитализировать ее только потому, что Кокс нажал кнопку паники».

Роджер покачал головой. «Произошло нечто большее. Мы уже потеряли нашу копию этого видео, а также множество пластинок Келли». Медсестра дала мне небольшую папку с несколькими оставшимися в ней записями. «Нам удалось сохранить несколько документов. Вы берете их. Похоже, они вам понадобятся. С тобой Келли также в большей безопасности. Нас быстро выпроводили за дверь.

«Почему вчера вечером пришли федералы и забрали мои записи?» — спросила Келли между хрипами, пока мы все садились обратно в старый «Пейсер». «Они даже не защищают меня от Уэйна Кокса. Что им еще нужно, прежде чем они помогут мне?»

«Справедливость проявляется во многих формах, Келли». Марк направил «Пэйсер» в сторону Нэшвилла. «Колеса правосудия вращаются медленно, но оно всегда побеждает, потому что истина по самой своей природе никогда не исчезает. Истина живет несчастной жизнью, но всегда выживает во лжи. Мы не остановимся и не будем остановлены, пока вы не увидите справедливости. Помни, Келли, «все не закончится, пока мы не победим». Это будет девизом нашей семьи. «Это не конец, пока мы не победим».

«Это не конец, пока мы не победим», — повторила Келли и улыбнулась.

По мере того, как мы ехали, астма Келли становилась все хуже, и нам пришлось заехать в больницу Вандербильт в Нэшвилле, чтобы пройти для нее курс лечения дыхательных путей. Как обычно, Келли не отреагировала на обычное медицинское вмешательство, и вскоре ее перевели в отделение интенсивной терапии. После серии кошмарных событий Келли в конечном итоге была переведена в Камберленд-Хаус для психологической экспертизы.

Тем временем комиссар Ракер связался с комиссаром по психическому здоровью Эриком Тейлором, чтобы объяснить свои усилия по получению права Келли на квалифицированную реабилитацию и назначить мне встречу. Он также назначил мне встречу в офисе тогдашнего губернатора Маквертера, поскольку он не знал, что меня заставили под контролем разума работать над его политической кампанией во время правления администрации Рейгана-Буша. Эдит Хэммонс назначила нам встречу, в частности, с Генеральным прокурором США Джо Брауном. Мы с Марком также назначили встречи, начиная с очередной встречи с Рэнди Стэмпсом.

По мере того как осведомленность росла и наш круг поддержки расширялся, петля сдерживания вокруг нас пропорционально сжималась.





Глава 10

«ПРОЙДИТЕ УБИВАТЬ»

— Почты по-прежнему нет, — сказал Марк, садясь в машину. «Я знаю, что Боб Клемент начинает получать ответы на почту в красных пакетах, которую он доставил нам по всему Вашингтону, так что наша информация не доходит до соответствующих людей. Просто их ответ до нас не доходит. У меня есть подтверждение, что ЦРУ его конфискует».

"Почему?" Я спросил. «Мы держим их в курсе, чтобы им не пришлось это красть».

«Это называется преследование. Я собираюсь исчерпать все дипломатические средства, чтобы остановить это, прежде чем предпринять личные действия».

Мы с Марком пошли в копировальный цех, чтобы сделать достаточно копий для наших ближайших встреч.

"Как дела?" Билли спросил

«Кажется, наши проблемы немного усугубились», — сказал ему Марк.

«Келли застряла в Камберленд-Хаусе без лечения, в то время как система психического здоровья пытается найти способ обойти сокрытие «национальной безопасности», — добавил я.

Марк рассказал Билли о том, что ЦРУ конфисковало нашу почту, и о наших предстоящих встречах с генеральным прокурором США штата Теннесси Джо Брауном и столичным управлением полиции Нэшвилла.

«Не стесняйтесь делать все необходимые копии», — предложил Билли, роясь в карманах. «Я покрою расходы».

«В этом нет необходимости», — Марк отклонил предложение. «У меня есть пара долларов, и нам сегодня не нужно много экземпляров. Нам нужна наша почта. Сейчас это наш единственный источник дохода. Ничего, если я оставлю Кэти здесь с тобой, чтобы она делала копии, а сама пойду по этому поводу к друзьям?»

— Конечно, — сказал Билли.

Марк понизил голос и объяснил, что наша ситуация сейчас несколько шаткая. «Мне кажется, что в случае каких-либо неприятностей ты выглядишь боеспособным».

«Я хорошо вооружен», — улыбнулся Билли, его мышцы грозили выпирать сквозь ткань рубашки.

Марк обнял меня и вышел за дверь.

Как только я сделал необходимые копии, Билли предложил мне место в задней комнате, где он мог наблюдать за магазином через двустороннее зеркало, пока мы разговаривали наедине.

«Ты боишься?» — спросил Билли.

— Не рядом с тобой. Я улыбнулся.

«Я имею в виду страх сообщать федеральным властям о секретных преступлениях», — уточнил Билли.

"Нет. Они уже знают о контроле над разумом. Единственная новая часть — это узнать, что человека, обладающего моими внутренними знаниями, можно перепрограммировать, чтобы он думал и раскрывал свои секреты».

«Вы называете имена. Разве это не пугает их, когда они узнают, что те самые люди, от которых они получают приказы, имеют преступные намерения?»

«Хорошие парни ценят подтверждение своих подозрений, а плохие просто угрожают. Меня это действительно не пугает. Кроме того, что они собираются делать, пытать меня? Я уже прошла через это и знаю, как избавиться от боли. Забрать мою дочь? Они уже тоже совершили ошибку, сделав это. Я не боюсь, я в ярости. Теперь они портят материнскую любовь, а любовь — самая могущественная сила во вселенной. Проиграть невозможно».

Билли улыбнулся. «Марк говорит, что тебе нечего терять, и любой разумный человек знает, что лучше не поддерживать человека в углу, которому нечего терять. Это довольно мощно».

«Он есть!» - воскликнул я. «Каковы шансы, что кто-то с его силой духа и мудрости придет и спасет нас с Келли? Все это кажется таким глубоким».

«Это очень важно», — согласился Билли. — Ты все вспомнил о своем прошлом?

"Еще нет. Я все еще депрограммирую и записываю довольно много памяти. Я знаю, что люди, с которыми я столкнулся, влиятельны, но все это казалось таким естественным, как это произошло. Рядом с ними не было никакого гламура или острых ощущений, это точно. Их политическая власть приравнивается лишь к способности осуществлять больший контроль, сокрытие и сдерживание. Мне бы хотелось, чтобы все они были такими же бедняками, как мой отец.

— Твой отец заперт?

«Нет, он по-прежнему на свободе по «соображениям национальной безопасности». Я подумал о вопросе Билли. «Спасибо за перспективу. Они все такие же негодяи, как мой отец».

Звонок на входной двери зазвенел, возвещая о появлении покупателя. Вошла одна из самых красивых девушек, которых я когда-либо видел, и я был рядом с одними из самых сексуальных женщин на планете. Поведение Билли не изменилось, пока он извинился и вышел из дома. Она дала ему конверт, обняла его и ушла. «Кто это был?» - воскликнул я, когда он вернулся.

«О, она моя подруга». Билли бросил конверт в цветной копировальный аппарат. «Она хочет, чтобы я сделал несколько цветных копий для ее модельного портфолио».

«У тебя наверняка есть хорошие друзья», — прокомментировал я.

«Я никогда об этом не задумывался, но ты прав. Это просто круги, в которых я общаюсь». Билли на мгновение задумался. «Наверное, с тобой тоже так было. Поскольку Форд и Берд участвовали в ваших преследованиях, вы, естественно, встретили немало влиятельных политиков. Добавьте к этому индустрию кантри-музыки, и неудивительно, что вы знаете так много публичных людей».

«Так приятно, когда кто-то это понимает», — сказал я. «Именно это я имел в виду, когда говорил о том, насколько «естественным» все это казалось. У меня определенно не было предвзятых знаний или представлений об этих людях до того, как я познакомился с ними, и я знаю их такими, какие они есть на самом деле».

«То же самое и со мной, и с этими моделями», — сказал Билли. «Тот, кого ты только что видел, мой друг и…»

Дверь снова звякнула, и вошел Марк. — Готово, — объявил он. «Надеюсь, наша почтовая служба возобновит работу».

Я собрал копии и обратился к Билли: «И, надеюсь, мы возобновим наш разговор в следующий раз. Спасибо за все». Марк и Билли еще немного поговорили, пока я загружал «Пэйсер» и готовился к дневным встречам.

Камберленд-хаус находился прямо за углом, и мы собирались зайти к Келли перед встречами. Я хотел выглядеть уверенным в себе, не давая ей ложных надежд, и все же это было все, что я мог сделать, чтобы собраться с силами и «навестить» мою драгоценную дочь. Лучшее, что я мог проявить, — это безусловную любовь, полную преданность ее потребностям, понимание, превосходящее слова, и выразить свою веру в нее. Чем больше она верила в себя, тем сильнее она была бы в неблагоприятном окружении. Однако вся любовь мира не смогла вернуть ее в мои объятия к тому времени, когда нам пришлось уйти. Уход всегда был душераздирающим.

Мы молча ехали по городу, пока я сосредоточился на нашей встрече с прокурором США Джо Брауном. Когда мы подъехали к федеральному зданию, Марк напомнил мне отключить металлодетекторы, и он сделал то же самое. Офис Джо Брауна был просторным и дорого оформленным, словно для того, чтобы запугать посетителей. «Интересно, откуда взялись все эти деньги?» Я задумался, естественно, думая о богатстве, полученном от незаконного наркобизнеса Нэшвилла с ЦРУ.

Словно прочитав мои мысли, Марк указал на вероятную камеру и сказал: «У стен есть уши».

Я пожал плечами. Я все равно не собирался озвучивать то, что у меня на уме. Уже было очевидно, что продуктивной встречи не будет. Раньше мне объясняли, что генеральные прокуроры США назначаются президентами и размещаются в каждом штате для выполнения работы своего начальника, генерального прокурора в Вашингтоне, округ Колумбия. Дик Торнбург, которого я знал в течение многих лет под контролем разума, когда он был губернатором Пенсильвании2, в настоящее время был главным генеральным прокурором США и боссом Джо Брауна. Тяжелая деревянная дверь в покои Джо Брауна медленно открылась, и он пригласил нас войти.

«Не говори о контроле над разумом. Все равно никто не знает, что это значит, — начал он.

«Должны ли мы сказать «промывание мозгов»?» Я думал, что он дает нам совет, пока Марк не взглянул в мою сторону, уведомив меня об обратном.

«Вы вряд ли проживете долго, обсуждая эту тему под любым именем». Джо Браун скрестил руки на массивной груди. «Так почему бы тебе не заткнуться и не начать жить дальше».

Марк ощетинился и сказал: «Чью жизнь ты имеешь в виду?»

«Я сказал Эдит, что встречусь с тобой», — сказал Джо Браун. «Теперь, когда я это сделал, просто оставьте этот конверт с документами, и я посмотрю, что можно сделать».

"Моя дочь…"

Джо Браун прервал меня, по-своему завершив мое заявление: «…это не моя работа. Вам нужно поговорить с комиссаром Тейлором.

"Я сделал…"

«Ну, хорошо». Джо Браун открыл дверь. «Спасибо, что зашли». Он быстро закрыл за нами дверь.

«Все прошло лучше, чем я думал», — саркастически сказал я, пока мы возвращались к лифту. Марк улыбнулся и обнял меня.

«Я надеюсь, что эта встреча с Metro пройдет успешно», — сказал Марк. «На этот раз мне нужно, чтобы ты подождал меня в машине. Если я не выйду через полчаса, возвращайся сюда, в офис Клемента.

Я осознал серьезность заявления Марка и огляделся вокруг, шепча: «У стен есть уши».

«Надеюсь, они меня слушают».

Двери лифта открылись, и мы вошли, ненадолго остановившись на этаже ФБР по пути на первый этаж. Из всех людей в лифт вошел Фил Тьюни. «Какое совпадение!» - весело сказал Марк. «Сегодня я читал забавные газеты, думал о тебе, и вот ты здесь». Марк продолжал говорить, лишая Тьюни любого шанса передать сообщение, которое он, казалось, хотел донести. «Почему ты не в Вашингтоне с Гарретом? Я уверен, что он мог бы использовать тебя в этом деле. Двери лифта открылись, и мы оставили Тьюни ошеломленным вернуться обратно на этаж ФБР.

«У нас больше проблем с ФБР, чем вы думаете», — серьезно предупредил меня Марк, когда мы ехали в полицейский участок. Он направил «Пэйсер» на парковочное место прямо перед входом. — Полчаса, — сказал он, проверяя проволоку и диктофон. «Следите за часами. Если я не вернусь, ты знаешь, что делать. Марк взял портфель и пошел в полицейский участок метро.

Я уже был там с ним раньше, и это был неприятный опыт. Один детектив по расследованию убийств, Пэт Постильоне, который был соседом Алекса Хьюстона, сказал мне: «Мы уже подтвердили то, что вы сообщили об убийстве в Нэшвилле, и да, это было скрыто другом Берда, лейтенантом Эзеллом3. Эзелл уже мертв, неофициально от передозировки кокаина, а официально от сердечного приступа. Ваша информация точна, но это все. Тебе следует забыть обо всем этом и просто жить своей жизнью».

Забыть об этом? У меня было десять лет! Теперь пришло время действовать. Жизнь Келли была на кону, я отчаянно скучал по ней, и справедливость должна была восторжествовать, чтобы она могла освободиться из рук могущественных преступников. Никто не должен терпеть то, что мы с ней находились под контролем разума, и знание — единственная защита человечества от этого. Единственный способ обнародовать эти знания — это спровоцировать правосудие. Однако справедливость, конечно, была неуловимой. И Постильоне делал все возможное, чтобы создать новые проблемы. Этот детектив по расследованию убийств даже посетил один из сеансов психиатрической помощи Келли4, чтобы опровергнуть ее показания своему терапевту. Я посмотрел на часы. Осталось двадцать семь минут. Я достал ручку и блокнот и начал записывать событие, которое постоянно мелькало у меня в голове.

Дик Торнбург был счастливым человеком, учитывая масштабы коррупции, в которой он все время погряз. Я встретил его на ярмарке в Пенсильвании, где Алекс Хьюстон развлекался в качестве прикрытия для распространения огромного количества кокаина ЦРУ. Поскольку губернатор Торнбург5 был связан с кокаиновыми операциями ЦРУ, он прекрасно осознавал истинную цель пребывания Хьюстона там. Он также знал, что я находился под контролем разума МК Ультра и готовился к сексу, которым он занимался со мной в течение следующих восьми лет вместе с кокаином.

Торнбург часто посещал близлежащую школу очарования Янгстауна, штат Огайо, как будто это был бордель, разделяя дух товарищества с одним из своих сообщников Джимом Трафикантом. Будучи шерифом Янгстауна, Трафикант руководил Школой очарования, где меня вместе со многими другими девушками обучали выполнять извращения различных мировых лидеров, пока ему не было предъявлено обвинение в кокаине. Затем его выдвинули в Конгресс США, он по-прежнему руководил Школой очарования и оставался друзьями с Торнбургом, Бердом и другими, с которыми я был связан. Часто меня обучали и программировали в Школе Очарования вместе с одной из постоянных сексуальных рабынь Дика Торнбурга, и мы с ней становились настолько близкими друзьями, насколько это возможно для двух девушек с контролируемым разумом. Нас часто занимались проституцией и использовали в порнографии, и мы виделись каждый август, пока Хьюстон путешествовал по ярмаркам Пенсильвании в своем доме на колесах. Полые стены его специально построенного дома на колесах6 были заполнены кокаином, которым затем были заполнены карманы и носовые ходы Дика Торнбурга.

Сообщается, что таможня США получила отчет норвежской круизной компании, в котором указано, что Торнбург и я участвовали в одном и том же круизе в 1987 году. Он направлялся в тренировочный лагерь по контролю над разумом в Доминиканской Республике вместе со своим другом Джимом Зериллой, чтобы разыскивать бейсболистов для национальных лиг. Управляемые разумом бейсболисты были неоценимы для таких людей, как Торнбург, которые часто делали ставки на надуманные бейсбольные матчи. Знание того, кто собирается бросить игру, как было запрограммировано, дало ему огромное преимущество на рынке ставок на бейсбол, и он заработал на этом огромные суммы денег, а также на кокаине, который привозили эти ничего не подозревающие игроки. Когда криминальные ставки стали настолько большими, что о них стало хорошо известно среди общественности, Пит Роуз стал их жертвенным козлом, выбранным, чтобы принять на себя падение. И снова Торнбург катался бесплатно.

Будучи генеральным прокурором, Торнбург решал, какие федеральные преступления следует расследовать, тем самым делая ненадежным наше с Марком стремление к справедливости. Тем не менее преступные действия Торнбурга не сделали всех федеральных агентов плохими, и у нас не было другого выбора, кроме как рассчитывать на то, что они изменят ситуацию для Келли.

Я проверил часы. Марку оставалось еще десять минут, чтобы выйти из полицейского управления метрополитена. Внезапно он появился и быстрым шагом перешел улицу. Я отпер дверь и распахнул ее. Одним движением он сел на свое место и увел машину от станции. — Ну, — сказал он, вытирая пот со лба, — это было близко. Они просто угрожали моей жизни. Получается дважды за день.

"Что?" Я побледнел и тяжело сглотнул, зная, что любая пустая угроза не смутила бы его.

«Они сказали мне, что я не проживу долго, если не брошу тебя, Келли, и это дело сейчас. Я сказал им, чтобы они приступили к убийствам, потому что я не собирался останавливаться или быть остановленным, пока справедливость не восторжествует».

— Кто тебе это сказал? Я спросил.

«Мой одноклассник детства лейтенант Томми Джейкобс; капитан отдела убийств Микки Миллер; и тот придурок, который посоветовал тебе молчать, Пэт Постильоне. МакЭлрой и Хиксон тоже были там.

«Вы сказали им всем: «Приступайте к убийствам»?» Я был ошеломлен.

«Микки Миллер привел меня в свой офис, чтобы передать угрозу. Думаю, они все были там в качестве подкрепления. Я сказал им, что меня подключили к сети, и открыл портфель7. Они думали, что я собираюсь показать им свое записывающее оборудование, но я использовал его как щит и попятился за дверь. Там было довольно много оружия.

— И ты сказал «начинай убивать»?

Марк посмотрел на меня так: «конечно» и сказал: «Если бы они собирались убить меня, они бы сделали это, когда я впервые вошел. Однако нам лучше скопировать и распространить эту аудиокассету побыстрее. Как сейчас. Я вернусь в Федеральное здание на несколько минут. Вам снова придется подождать снаружи с запертыми дверями. При первом признаке проблемы начните трубить в гудок. Хотя здесь с тобой должно быть все в порядке. Марк припарковался перед федеральным зданием, взял портфель и вышел из машины.

«Металлодетекторы!» Я напомнил ему, полагая, что он захочет разоружиться.

— Где твое оружие? — спросил он меня и ушел, а я повернулся, чтобы переместить его в пределах досягаемости.

Пока я ждал, каждая минута казалась часами. Я взял блокнот и ручку, чтобы закончить то, что писал, но так и не написал ни слова. Я смотрел. И ждал. Двадцать долгих минут спустя Марк снова был в машине.

"Хорошо?" Я подсказал.

«Им лучше заняться убийством», — кипел Марк.





Глава 11

МЕНТАЛЬНЫЙ АД

Следуя по закодированному следу, который был похож на детскую игру по поиску сокровищ, мы с Марком прибыли к месту нашего рандеву с Рэнди Стэмпсом. «Шерифу Саттону угрожала жизнь моей семьи», — начал Рэнди, выглядя нервным и посттравматическим. «И чтобы я мог стать законодателем, нам нужно иметь возможность жить в округе Самнер».

Угрозы, которым мы с Марком уже подверглись со стороны округа Самнер и шерифа Саттона, нас не запугали. «Если они тебе угрожают, то хотят лишь напугать тебя», — заверил Марк Рэнди. «Когда они молчат, есть повод для беспокойства».

«Я уже обеспокоен». Глаза Рэнди расширились. «Мне жаль, что я не могу помочь вам с юридической дилеммой вашей дочери. В любом случае у меня нет допуска к совершенно секретной информации, чтобы обойти вопросы «национальной безопасности». Можете быть уверены, я сделаю все, что смогу, тайно изнутри. Пожалуйста, больше не связывайтесь со мной. Давайте оставим Эдит Хэммонс нашим посредником». Рэнди обнял нас так, будто это был последний раз, когда он видел нас живыми, нервно оглянулся и выбежал за дверь.

«У нас определенно есть большая поддержка, скрывающаяся за их столами», — проворчал я.

«Вот почему я всегда работал один». Марк обнял меня. «Люди боятся того, чего не знают, и им необходимо знать правду, чтобы добиться позитивных изменений. Когда люди остаются в неведении, они поддаются страху. Выявите правду, и их путь станет ясен. Преступники, которых вы знали, знали об этом. Вот почему они руководствуются философией, согласно которой тайное знание равно силе. Ты сам знаешь, как истина освобождает тебя от обездвиживающего страха. Мы должны быть жесткими».

Я согласился. Мой предыдущий ужас в Хантсвилле научил меня, что с реальностью гораздо легче иметь дело, если вооружиться фактами, какими бы суровыми они ни были, а не ослепленными эмоциями.

«Кроме того, — говорил Марк, — когда люди предаются суевериям и догадкам, их выводы не имеют под собой никакой основы, что делает их неэффективными. Ради Келли мы должны найти способ пролить свет на реальность контроля над разумом среди множества дезинформации и террора».

«Это действительно зависит от нас, не так ли?» — сказал я, чувствуя себя одиноким в поисках справедливости и реабилитации Келли. Я подумал об одной Келли в Камберленд-Хаусе и понял, что она, должно быть, самая крутая из всех. Прошло три дня с тех пор, как нам разрешили хотя бы увидеть ее, и мне очень хотелось навестить ее.

«Здравствуйте, я доктор Габой, местный психиатр», — мужчина омерзительного вида протянул нам влажную, вялую руку, чтобы поприветствовать нас, когда мы прибыли в Камберленд-Хаус. Это была какая-то шутка, или я только что попал на съемочную площадку фильма ужасов? Мы с Марком сели в его кабинете и заполнили формы. В государственных формах не было места для записи о секретных вопросах, и мы заполняли их как могли. Просматривая заполненные нами документы, доктор Габой продолжил: «Вы знаете, не существует такого понятия, как контроль над разумом».

«Некоторые люди называют это «промыванием мозгов», — сказал я, используя старый термин.

«Знаете, такого понятия, как промывание мозгов, не существует». Доктор Габой рассказал одну-две старые военные истории из Корейской войны, далеко отклоняясь от того, о чем он мог подумать.

Я попробовал другой подход. «Я знаю, что здесь очень много сатанинской деятельности. Вы, должно быть, видите жертв оккультизма.

«Вы знаете, такого понятия, как сатанизм, не существует», — сказал он. "Приходить. Давай сейчас пойдем к Келли. Мы закончили здесь.

Марк коротко посмотрел на меня, его глаза говорили мне, что дальнейшие разговоры бесполезны. Я знал, что он понимает мою потребность как можно быстрее вытащить Келли оттуда.

Келли находилась в изолированной комнате, предназначенной для новичков, и я был травмирован, просто войдя туда. Келли сидела на кровати, не моргая, сосала пальцы, как делала, когда была младенцем. На стенах свернулись кровавые пятна, некоторые имели форму пентаграмм. Грязная пластиковая занавеска болталась на скрепке, и вонь от размазанных фекалий была невыносимой. Я был возмущен.

«Нет такого понятия, как сатанизм?» Мой голос повысился, и Марк толкнул меня локтем. Его взгляд убедил меня, что мы позаботимся об этой ситуации за пределами Камберленд-хауса. Я сразу понял, что истерия, которую я чувствовал, не принесет желаемых результатов. Марк вытащил из кармана камеру и начал фотографировать стены и комнату. Я подавил гнев и потребовал встречи с дежурной медсестрой.

«Я уезжаю отсюда на встречу с комиссаром Тейлором», — сказал я ей. «Я собираюсь сообщить о крови на стенах, сатанинских граффити, антисанитарном беспорядке в комнате Келли и, безусловно, о ее состоянии. Я хочу, чтобы ее немедленно перевели в новую комнату, пока я не смогу вытащить ее отсюда навсегда».

«Мы просто перевозили ее, мисс О'Брайен». Она поспешила собрать Келли и ее одежду. — Хотя я не знаю, о чем ты говоришь.

Марк разговаривал с Келли, пока я разговаривал с медсестрой, и она перестала сосать пальцы и снова моргала. Мы заверили ее, что вернемся на следующий день, и обняли ее. Я вышел на солнечный свет.

"Который сейчас час?" — спросил Марк.

Я моргнула сквозь слезы и посмотрела на часы. «2:50», — сказал я.

«У нас есть десять минут, чтобы успеть на вашу встречу с комиссаром. Будьте начеку». Марк говорил строго, понимая, что я балансирую на грани диссоциативности. «Келли нужно, чтобы ты был ее голосом прямо сейчас. Оставайся логичным».

Когда мы прибыли в офис комиссара Тейлора, у его двери меня ждала секретарша. Марк сжал мою руку, и я вошел. «Я знаю вашу историю», — поприветствовал меня комиссар Тейлор. «И я знаю, что у вас сильная политическая поддержка. Я уже работаю над делом вашей дочери.

«Знаете ли вы, в каких чрезвычайно плохих условиях ей приходится терпеть, пока вы над этим работаете?» Я кратко рассказал ему об отчаянном психическом состоянии Келли под «опекой» Камберленд-хауса, о сатанинских граффити, фекалиях и мазках крови.

«Я пришлю туда Маршу Уиллис утром. Она мой лучший сотрудник, и ей поручено найти подходящее место для Келли. Мы немедленно переведем ее в квалифицированный реабилитационный центр для контроля над разумом – в любую точку страны – как только Марша определит, что в штате Теннесси нет никого, кто мог бы это сделать. Вы можете ускорить все, подписав эти юридические формы, которые обеспечат необходимое финансирование в любой точке страны. Medicaid покрывает только медицинскую помощь в штате, и комиссар Ракер сделал все возможное, используя федеральное финансирование. Я знаю, что вы выступаете против «национальной безопасности», и это поможет обойти ее». Комиссар Ракер вручил мне документы и указал на стол Марши Уиллис.

Марша разговаривала с Марком и встала, когда я подошел. «Вы можете подать эти документы в суд по делам несовершеннолетних, как только я определю, что в штате нет никого, кто мог бы ей помочь. Федеральный закон предусматривает, что я должна пройти это упражнение», — заверила меня Марша. «Марк объяснил условия Келли в Камберленд-Хаусе, и я хотел бы встретиться с вами там утром. Затем мы сможем вернуться сюда, в мой офис, и начать процесс перевода Келли».

Это звучало так просто. Слишком просто. Марк отвез нас обратно в загородный дом своей матери, несмотря на то, что был так же утомлен, как и я.

На следующее утро, когда мы прибыли в Камберленд-Хаус, воздух наполнился запахом свежей краски. «Очевидно, вы стали инициатором изменений, которых требовали», — улыбнулась Марша Уиллис.

«Я буду считать свои усилия успешными, когда Келли уйдет отсюда», — ответил я. Келли встретилась с нами в гостиной, поскольку ее новую спальню делили с другими детьми. В ее глазах загорелась маленькая искорка надежды.

— Мама, ты можешь отвезти меня домой? — спросила она.

Марша представилась и заверила Келли, что мы все работаем над ее ситуацией как можно быстрее. Я разговаривал с Келли, пока Марша объясняла сотрудникам, что их изменения должны быть не просто косметическими1, поскольку дело Келли курировали многочисленные политики высокого уровня.

— Типпер Гор работает над этим делом? — спросил сотрудник Камберленд-хауса. Типпер получила широкую известность как лидер в области психического здоровья штата, поскольку она была женой сенатора-2 Эла Гора.

Сотрудница Шарлин Джонсон хихикнула. «Вы знаете, что она не может достаточно долго трезветь, чтобы что-либо сделать».

Марша улыбнулась. «Ни она, ни Ал не работают над этим делом. Их нет среди тех политиков, о которых я говорил. Это серьезное дело, определенно не предназначенное для огласки или фотоопераций».

Марша вернулась в Департамент психического здоровья, чтобы работать над делом Келли, где мы с Марком вскоре присоединились к ней после завершения нашего визита к Келли.

«Я уже сделала множество телефонных звонков», — начала Марша. «Очень сложно иметь дело со специалистами в области психического здоровья по такому секретному предмету, как контроль над разумом. Им нравится верить, что они уже все знают».

Мы с Марком согласно кивнули. «Вы пробовали использовать слово «промывание мозгов»?» Я спросил.

— Да, — сказала Марша. «Я даже прибегал к использованию термина «модификация поведения», но мне до сих пор трудно просто дать определение расстройству, не говоря уже о поиске реабилитации для него. Если вы согласны, я возобновлю поиск, пытаясь найти кого-нибудь, кто сможет диагностировать у нее MPD3».

«Есть ли в штате кто-нибудь, кто может лечить MPD?» – спросил Марк. «По нынешним стандартам психического здоровья на диагностику расстройства уходит в среднем 8,5 лет, и в течение этого времени его необходимо лечить. Пока разведывательное сообщество не сможет получить точную информацию о диагнозе и реабилитации, фильтруемую для сообщества психиатров, устаревшая долгосрочная терапия — лучшее, что можно предложить. Как вы предлагаете найти кого-нибудь в государственном психиатрическом учреждении, чтобы диагностировать злоупотребления Келли ЦРУ?

— Я надеялась, что ты мне расскажешь, — вздохнула Марша. «Я выступаю против федеральной бюрократической волокиты, которая предусматривает, что «для того, чтобы ребенка можно было перевести на лечение за пределы штата, диагноз должен быть сначала установлен в пределах штата». Знаете ли вы кого-нибудь с высшим образованием в области психического здоровья, кто мог бы просто поставить ей диагноз?»

«Я думал, что комиссар Тейлор сможет преодолеть это препятствие», — пожаловался я. «В первую очередь именно в этом и заключалась моя цель повидаться с ним. Кто его босс?»

«Луис Салливан в Вашингтоне возглавляет Министерство здравоохранения и социальных служб», — ответила Марша. «Я дам вам его контактную информацию, и, надеюсь, он сможет помочь. А пока я собираюсь продолжать свои усилия».

«Удачи», — сказал Марк, когда мы встали, чтобы уйти.

Собирая документы, я поблагодарил Маршу за ее появление в Камберленд-хаусе ранее тем утром и за ее вдумчивые и добрые слова поддержки в адрес Келли.

Спустившись на лифте на первый этаж, я предложил сходить к Эдит Хэммонс. «Может быть, она назначит встречу с представителем Беном Уэстом в Законодательном собрании Теннесси и расскажет нам, кого мы можем увидеть в Департаменте социальных служб здесь. На этом маршруте комиссара Тейлора слишком много препятствий».

Эдит встретила нас у двери. «Я не знал, что ты знаешь Лоретту Линн4. Я связан через Webbs5. Годы загадок начинают обретать смысл теперь, когда я знаю о контроле над разумом. Заходите, — пригласила она. «Я приготовила свежий кофе».

Мы с Марком вошли в крошечный, но теплый дом Эдит. «Мы сможем поговорить обо мне подробнее через минуту», — сказала она, вытирая чистые кофейные чашки с сушилки для посуды. «Я знаю, что Келли застряла в Камберленд-Хаусе, пока комиссар Тейлор пытается все исправить, и что ваши встречи с (генеральным прокурором) Джо Брауном и Metro (полицией) не дали нужных нам результатов. Я хочу знать, что привело тебя сюда сегодня».

«Очевидно, у вас есть хорошие источники информации», — сказал Марк.

"Лучшее. Мне." Эдит налила кофе.

«Марша Уиллис…» — начал я.

«Лучшее у комиссара Тейлора». - сказала Эдит. — А что с ней?

«Комиссар Тейлор пообещал немедленно отправить Келли за пределы штата на квалифицированную реабилитацию после того, как Марша подтвердит, что в штате нет никого, кто мог бы ее лечить. Для этого ей сначала нужно получить диагноз в штате. Конечно, никто не имеет достаточной квалификации, чтобы диагностировать засекреченные ЦРУ злоупотребления контролем над разумом, не говоря уже о том, чтобы лечить их».

«Она связана федеральным законом», — быстро заключила Эдит. Она взяла телефон и набрала в него номер. «Бен Уэст — мой друг. Он может помочь». Она поговорила с ним несколько минут и спросила: «Можете ли вы зайти и увидеться с ним сегодня днем?»

Мы кивнули «да».

"Хороший. Хорошо, Бен. Они будут там после того, как допьют кофе.

Я не мог поверить, что она сказала это депутату Законодательного собрания Теннесси, как будто кофе был важнее. Однако он, очевидно, хорошо ее знал, и нашим усилиям определенно не повредило бы ее влияние, когда мы поставили бы его перед нашей дилеммой.

«Что вы знаете о комиссаре Министерства социальных служб?» Я спросил.

Эдит подумала минуту. «Тебе лучше идти выше и ниже него», — ответила она. «Бен Уэст будет оказывать на него давление ради вас, как только узнает о вашей дилемме».

«Мы свяжемся с его боссом Луисом Салливаном в Вашингтоне через офис Клемента», — сказал Марк. «И я позабочусь о том, чтобы направить меня к местному менеджеру, чтобы убедиться, что у них тоже есть вся необходимая информация о Салливане».

Мы допили кофе. — Что ты собирался рассказать нам о Лоретте? — спросил я, когда мы собирались уйти.

«Я всегда знал, что она была связана с Бердом, теперь я знаю, почему. Семья уже много лет обеспокоена его влиянием на нее и ее карьеру. Конечно, ее талант настолько велик, что с его вмешательством или без него она могла бы стать суперзвездой». Эдит вздохнула. «У нас вся семья поет. Мой муж Эд, моя дочь Лу-Энн и я поем госпел и даже гастролировали, прежде чем начать работать с жертвами. Я рад уйти из музыкального бизнеса с тем, что знаю сейчас. Хватит обо мне, — сказала она, обнимая нас. — Вы двое, будьте осторожны.

Наша с Марком встреча с Беном Уэстом воодушевила нас. Он понимал дилемму, возникающую из-за государственных форм, в которых не было полей для секретной информации, а также препятствия федерального регулирования Марши Уиллис. Его очевидная искренность и законодательная позиция в отношении психического здоровья все еще не превосходили силу препятствий «национальной безопасности», хотя его внутренние знания обещали прогресс. Мы оставили ему наш информационный пакет. «Я сделаю все, что смогу, изнутри, пока не найду ясный путь решения проблемы», — сказал он нам. «Держите меня в курсе. Я скажу своему секретарю, чтобы он впустил вас в любое время, без предварительной записи». Он тепло пожал Марку руку и обнял меня.

Мы были измотаны еще одним долгим днем ​​в Нэшвилле, когда вернулись в загородный дом Мельбы. «Этот мужчина снова звонил», — сказала она Марку, глядя на листок бумаги, на котором она написала.

— Диббл? Марк предположил, что «этот человек» — тот самый «тот человек», которого Мельба ранее называла этим титулом.

— Нет, тот, который звонил вчера вечером.

«Дейл Гриффис?» – спросил Марк. — На этот раз у тебя есть номер телефона?

«Конечно нет», — сказала она. — Он позвонит тебе утром.

Доктор Дейл Гриффис был исследователем, с которым я разговаривал в Огайо. Его репутация следователя оккультных преступлений6 изначально не привела нас к нему. Скорее, дело было в его географической близости к крупному центру торговли кокаином ЦРУ. Гриффис жил рядом с Генри Эйдом, который заказывал таких актеров, как Алекс Хьюстон, для участия в стратегических шоу Братства полиции (F.O.P.), чтобы одновременно развлекать и распространять огромное количество кокаина. Поскольку я ясно помнил, что Генри Эйд выражал обеспокоенность по поводу противодействия Гриффиса торговле наркотиками, когда я находился под контролем разума, я подумал, что он мог бы стать союзником в разоблачении всей этой неразберихи. Однако мои предыдущие разговоры с Гриффисом обычно касались Акино, а затем погружались в яму суеверий, несмотря на все мои усилия удержать его внимание на кокаиновых операциях ЦРУ. Он, по общему признанию, подозревал, что кокаиновые операции распространяются через ФОП. через Генри Аде, однако официального расследования не было начато.

На следующее утро мы узнали, почему Гриффис связался с нами именно сейчас. «Сивия Тамаркин — репортер журнала People», — сказал он нам. «Она освещала историю о деле МакМартина в дошкольном учреждении в Манхэттен-Бич, Калифорния7. Она считает вас авторитетом в области контроля над разумом и хочет помочь с делом Келли.

Наши мысленные сигналы тревоги должны были сработать. Скандал с дошкольным учреждением МакМартина получил широкую огласку в США и угрожал обнародовать реальность контроля над разумом в начале 1990 года. Систематическое сексуальное и ритуальное насилие над детьми скрывалось из-за якобы совершенно секретного контроля над разумом MK Ultra. вовлеченный. Мы с Марком внимательно следили за этим делом, зная, что его исход может создать юридический прецедент и остановить широкое распространение контроля над разумом. Ажиотаж в СМИ вокруг этого события должен был разоблачить это событие. Вместо этого оно и система «уголовного» правосудия дискредитировали детей, их родителей, а также массовое движение отдельных лиц и организаций по всей стране, стремящихся выйти за пределы сдерживания ЦРУ и разоблачить широко распространенные злоупотребления контролем над разумом. Такие журналы, как People, принадлежавшие Time of Time-Warner8, рассматривались как часть проблемы сдерживания, а не как полезные средства. Тем не менее, доктор Гриффис верил в добрые намерения Цивии так же сильно, как и в силу сатаны. «Цивия считает вас авторитетом в области контроля над разумом и хотела бы поговорить с вами. Я уже дал ей твой номер.

Несмотря на наш скептицизм, Цивия сказала все правильно. Она знала о проблемах национальной безопасности, таких как контроль над разумом и операции ЦРУ по борьбе с наркотиками, и предлагала нам поддержку, как только могла. Когда она услышала о насущной дилемме Келли, она предложила направить нас к своему другу из социальных служб, который работал под руководством комиссара Грунова. «Его зовут Чарльз Уилсон, и я свяжусь с ним сегодня, чтобы назначить вам встречу».

Я немедленно принялся писать письмо Луису Салливану, который находился выше, а не ниже Грунова. «Мы подойдем к системе психического здоровья со всех сторон, — сказал я, — точно так же, как мы поступили с Министерством юстиции».





Глава 12

ПОП-ТОПЫ и ЗУБНАЯ НИТЬ

В течение следующих нескольких месяцев мы с Марком буквально выбивали колеса из «Пэйсера», путешествуя в Нэшвилл и обратно. Длинная проселочная дорога, ведущая к крошечному сельскому домику Мельбы, была опасной, и мы ехали по ней круглосуточно и днем, и ночью.

Во время одной из примечательных поездок из Нэшвилла в Мельбу задний приводной вал оторвался от универсального шарнира, упал на тротуар и высыпал искры. Марку удалось отвести его на обочину узкой дороги. Используя остатки дневного света, он порылся в перчаточном ящике и прочесал землю в поисках пригодных к использованию деталей. Он придумал поп-топы и зубную нить. Я знал, что Марк находчив и использует свой разум, чтобы починить все: от моего мозга до электроники и автомобильных двигателей. Казалось, не было ничего, что он не мог бы исправить, но на этот раз прогноз показался мне мрачным.

«Исправлено», — объявил он перед тем, как наступила темнота. «Он доберется до дома, если я поеду медленно».

«Мы никогда этого не сделаем», — заключил я вслух.

«Что случилось с «не высказывать негатива без решения»?» – спросил Марк. «Каково ваше решение?»

«Я обещаю тебе, что если мы вернемся домой, я никогда больше не буду сомневаться в положительных возможностях».

«Будь осторожен со своими обещаниями, потому что я буду требовать от тебя этого», — улыбнулся Марк. «Хочешь подсластить эту ставку? У меня есть несколько предложений». Мы смеялись и играли в медленную поездку домой, что полностью отвлекало меня от беспокойства о каждом повороте горной дороги. Когда мы выехали на подъездную дорожку, Марк припарковал машину сзади, рядом со своими запасными частями и инструментами. Выключив двигатель, он сказал мне: «Время расплаты».

На следующее утро, когда мы проснулись, солнце уже стояло высоко в небе. Марк надел комбинезон механика и пошел заменять насадки и зубную нить настоящими автомобильными запчастями. Я решил навести порядок в доме, прежде чем присоединиться к нему.

Я почти закончила пылесосить, когда в дверь вошел Марк. Он остановился как вкопанный, увидев чистый пол, и наклонился, чтобы снять ботинки и засаленную одежду. «Если вы не раздеваетесь ради развлечения, вам нет необходимости снимать одежду».

«Я не хотел идти по полу», — сказал он, развязывая ботинки.

«Вы много работаете для нас». Я снова завязал ему шнурки. «Я не в восторге от того, что тебе нужно прекратить то, что ты делаешь, только потому, что я убираюсь в доме. Для меня это никогда не имело никакого смысла. Ничто в жизни не вечно. Жизнь сама по себе не вечна. Зачем пылесосить пол? Кроме того, если бы для меня было важно, чтобы все было безупречно, мне потребовалось бы меньше времени, чтобы пропылесосить это пятно, чем на то, чтобы ворчать. В любом случае, я закончил. Я намотал вакуумный шнур, заметив, что Марк все еще колеблется. — Я могу что-нибудь для тебя получить?

— Нет, — засмеялся он, направляясь в ванную. «Мне нужно сделать это самому».

К вечеру машину отремонтировали и обслужили. Я до сих пор поражался тому, что поп-топы и зубная нить удержали машину вместе на протяжении тридцати предательских миль. — Откуда ты вообще узнал, что это нужно сделать? Я спросил его.

«Я узнал несколько приемов, которые используют кубинцы, чтобы их старые американские автомобили работали без запасных частей. В те времена, когда ЦРУ безуспешно пыталось убить Кастро1…»

Я прервал Марка и спросил: «Разве убийство иностранных лидеров2 не является неконституционным для ЦРУ?»

— Это так, — продолжил Марк. «Все знают, что они все равно это делают. Как я уже говорил, когда ЦРУ попыталось свергнуть правительство Кастро и убить его, мы получили бесценную информацию, полученную от разведки, о том, как они живут. Торговое эмбарго не позволяет им получить запасные части для американских автомобилей, которые были привезены туда мафией в 40-х и 50-х годах, поэтому они импровизировали. Вчера вечером одно из их гениальных решений благополучно доставило нас домой».

«Разве попытка убийства Кастро не связана каким-то образом с убийством Кеннеди?»

«Мафиози Мейер Лански был крупным игроком ЦРУ. Хотя ЦРУ и Лански потерпели неудачу в попытке государственного переворота и убийства Кастро, позже он прославился благодаря своим связям с Джеком Руби. Лански нанял Руби, чтобы она убила Ли Харви Освальда, прежде чем его кто-нибудь сможет допросить.

«Разве не было бы здорово, если бы люди могли просто делиться знаниями и «гениальными решениями», а не бороться из-за разногласий?»

«Разве не было бы здорово, если бы люди занимались любовью, а не войной?» Ироничный ответ Марка показался мне реалистичным.

«Давайте начнем это движение», — предложил я, помогая ему избавиться от засаленной одежды.

«Это движение началось еще в 60-е годы», — сообщил мне Марк. Я задавался вопросом, будет ли когда-нибудь соответствовать моим представлениям о Рип-Ван-Винкле.

«Хорошо, тогда давайте увековечим это».

На следующее утро мы рано поехали в Нэшвилл, чтобы заняться делами и навестить Келли. Мы встретились с должностными лицами округа Уильямсон по поводу преступлений, произошедших в их округе. Окружной прокурор округа Уильямсон Джо Боуг и Франклин, начальник полиции Теннесси Уиздом, с благодарностью приняли информационные пакеты.

Как и Шеф Шотт, Шеф Уиздом был другом Эдит Хэммонс. Он был полностью уверен, что Закон о национальной безопасности 1947 года будет препятствовать расследованию и судебному преследованию преступлений. «У нас есть похожие дела, связанные с контролем над разумом и операциями ЦРУ по борьбе с наркотиками, и мы мало что можем с этим поделать. Это делает нашу работу по защите и служению людям практически невозможной. Но я приложу все усилия, — пообещал Вождь Мудрость.

Пока мы возвращались в Нэшвилл, Марк проинформировал меня о последних усилиях ФБР по сдерживанию. «И снова левая рука не знает, что делает правая. До меня дошло письмо от сенатора Сассера3, в котором он обвинил меня в отказе предоставить информацию ФБР, если сначала мне не будет предоставлена ​​«денежная компенсация». Если бы я действительно был настолько глуп, чтобы потребовать от ФБР деньги за информацию, они бы и должны были засадить меня за вымогательство, среди других преступлений. Это обвинение со стороны Сассера просто смехотворно».

«Я думал, что Сассер чист».

«Я думал, что он просто глупый4». Марк вздохнул. «Я знаю, что почувствовал шеф Шотт, когда узнал, что его друг Рэй Уитли грязен. Никогда не знаешь, кто будет отстаивать свои моральные убеждения и друзей, когда дело доходит до тяжких преступлений, совершенных их боссами. В любом случае, Сассер на нас напал.

«Как он может говорить, что мы отказались предоставить информацию? Знает ли он о Гаррете и Тьюни? А как насчет ФБР на Аляске, в Неваде и Миссисипи?»

«Теперь вы знаете, почему таможня следила за нашей встречей с ФБР», — напомнил мне Марк. «Я говорил вам, что с ФБР происходит больше, чем вы предполагали, и что Лу Бок нам серьезно помог. Теперь я могу разоблачить все это сокрытие, и Метро окажется в курсе событий. Сассер оказал нам большую услугу и даже не осознает этого».

"Чем ты планируешь заняться?"

«Отправьте копии всего этого беспорядка в Вашингтон через Клемента», — решительно заявил Марк. «Клемент уже позаботился о том, чтобы Буш5 и Торнбург получили копии того, о чем вы сообщаете, а ФБР выглядит идиотом из-за того, что их парень Сассер обвинил меня в вымогательстве. Видно, что мы приложили немало усилий, чтобы распространить эту информацию. Мы доказываем это каждый день».

«Мы даже получили такой ответ из Белого дома», — сказал я, воодушевляясь открывающимися возможностями. «И сам Джесси Хелмс6 связался с ФБР по поводу нас. В Вашингтоне так много нашей информации, что кажется абсурдным, что ФБР обвиняет нас в ее сокрытии!»

«Мы, должно быть, добиваемся прогресса», — заверил меня Марк. «Кто-то нервничает».

Заявление Марка стало еще более очевидным, когда мы добрались до Нэшвилла.

Положение Келли в Камберленд-Хаусе было плачевным. Шарлин Джонсон работала сверхурочно, чтобы усложнить положение Келли, наказывая ее, если она рассказывала о своем прошлом. Однажды, когда Келли отказалась носить пару «рубиновых тапочек», которые ей кто-то предоставил из-за прошлого программирования из страны Оз, Шарлин заперла ее в мягкой камере на три дня. Очевидно, такие действия были вызваны извне, и Шарлин с каждым днем ​​демонстрировала все большее богатство с помощью новой одежды и новой машины.

По данным полиции Метро и психиатрической службы Лутона, Келли был проведен гинекологический осмотр. «Они причинили мне боль, мама». Келли плакала. «Это было не так, как тогда, когда меня осматривал доктор Лиллибридж. Они раздвинули мои ноги и удерживали меня, а также раскрыли мои интимные места с такой силой, что они разорвались и кровоточили. Затем они сказали мне, что меня не оскорбляли, как будто их ложь заставит мое прошлое уйти. Кроме того, они оскорбляли меня, причиняя мне такую ​​боль».

«Мне очень жаль, что они причинили тебе боль». Я держал ее. «Мне хотелось бы быть там и остановить их, чтобы этого никогда не произошло. Видит Бог, ты уже столько всего пережил, а они к этому не добавили. Вы правы в том, что их ложь не может заставить прошлое уйти. Не могут быть и требования Шарлин, чтобы вы об этом не говорили. Я займусь этим вопросом, как только уйду, — уверенно сказал я.

«Шарлин думает, что я выбросила эту фотографию», — прошептала Келли. «Я вспоминаю, что они сделали с тобой и со мной. Поскольку мне не разрешено говорить или писать об этом, я нарисовал это». Она сунула мне листок бумаги, который я тут же засунул под рубашку.

«Келли, я собираюсь навестить друзей, которые прямо сейчас делают для тебя все, что могут. Вы помните Маршу Уиллис? Она очень усердно работает над твоим делом, но ей лучше быть готовой вывезти тебя отсюда прямо сейчас. Я тоже собираюсь в офис Клемента. Я крепко обнял Келли. «Я расскажу им, что здесь происходит, а также покажу им картинку, которую ты нарисовал. Я тебя люблю."

Я выбежал из Камберленд-Хауса. Когда мы вернулись в «Пейсер», я посмотрел на рисунок Келли и рыдал, пока показывал его Марку. Это была очень узнаваемая фотография школы очарования Янгстауна7, где нас пытали и учили совершать сексуальные извращения.





Глава 13

СЕМЕЙНЫЕ ВОПРОСЫ

«У Келли вышло время», — объявил я Марше Уиллис. Я рассказал ей о ложном осмотре, проведенном Келли в больнице общего профиля Метро, ​​о том, как с ней так грубо обращались во время «гинекологической» процедуры, и о прискорбном обращении с ней в Камберленд-Хаусе.

«Шарлин Джонсон запретила ей говорить о своем прошлом, но заперла ее в мягкой камере на три дня, потому что Келли все еще нервничает из-за нерешенных проблем». Глаза Марши наполнились состраданием, когда я рассказал ей об инциденте с «рубиновыми туфлями».

«И Келли приходится красть мне фотографии своих воспоминаний, поскольку ей запрещено их записывать». Я показала Марше ее рисунок.

Марша нахмурилась. Почувствовав срочность, она сказала: «Я продвигаюсь к переводу Келли. Вы подали в суд те документы, которые вам дал комиссар Тейлор?

«Я ждала, пока мне совершенно не придется их подать», — сказала я Марше, опасаясь всего процесса.

«Если вы подадите заявление в суд по делам несовершеннолетних утром, это поможет ускорить ее перевод. Я работал так быстро, как только мог, и ты должен быть готов. Возвращайся ко мне после того, как пойдешь в суд, и у меня есть для тебя новости.

Мы с Марком покинули Департамент психического здоровья и поехали в копировальную мастерскую, чтобы сделать копии рисунка Келли, а также еще копии документов, которые мы могли бы взять с собой на встречу, которую Сивия Тамаркин запланировала для нас с Чарльзом Уилсоном.

«Мне интересно, что с тобой случилось», — крикнул Билли, когда мы вошли. «Когда я не вижу тебя несколько дней, я начинаю беспокоиться».

«Не беспокойся о нас», — заверил его Марк. «Мы не боимся, а почему вы должны бояться?»

«Я слишком логичен, чтобы бояться», — пояснил Билли. «Я просто обеспокоен».

— Хорошо, — улыбнулся Марк. «Келли подвергается насилию в Камберленд-Хаусе, и мы делаем все возможное, чтобы вытащить ее оттуда. Мне нужно навестить друга, а у Кэти есть несколько копий».

— Ты знаешь, где найти ее, когда вернешься, — сказал Билли, провожая Марка до двери.

Закончив копирование, я сел в подсобке сотрудника вместе с Билли.

«Мне жаль слышать о Келли», — сказал Билли. «Я надеюсь, что судебная система окажется более надежной, чем система психического здоровья».

— Я тоже, — вздохнул я. «Хотя я на это не рассчитываю. Мы подходим к этому со всех сторон, пока что-то не даст результата. У Марка есть контакты с местными газетами, и журнал People сейчас также следит за ее делом. Боб Клемент распространил для нас нашу информацию по всему Вашингтону, в том числе комиссару здравоохранения и социальных служб США, и даже доставил копии сокрытия ФБР там, где это наиболее важно. Кажется, мы держимся впереди, но очень больно видеть, как Келли запуталась во всей этой бюрократической волоките».

Билли выглядел мрачным, а затем сменил тему. «Я давно хотел спросить тебя о твоих братьях и сестрах. Они в безопасности?»

«Нет», — ответил я. «Они все еще находятся под контролем моего отца. Я обратился к ним после того, как Марк впервые спас Келли и меня, и их первоначальный ответ был обнадеживающим. Несколько недель спустя мой старший брат, Эрл Уильям, прислал фотографии всех детей со свежими следами от электрошокеров, свидетельствующими об ужесточении контроля над ними».

«Почему твой брат сделал такое?»

— Скорее всего, по приказу отца. Я продолжил: «У него трое собственных детей, которые воспитываются в Проекте. Я знаю, что он пытался покончить жизнь самоубийством, когда ему исполнилось тридцать — именно в этом возрасте жертвы контроля над разумом избавляются из-за естественных электрохимических изменений, происходящих в мозгу. Они начинают вспоминать насилие в детстве и часто нарушают программу».

Билли на секунду задумался и спросил: «Именно поэтому подавленные воспоминания всплывают примерно в 30 лет?»

"Да. И именно поэтому меня должны были убить в этом возрасте», — сказал я ему. «Однако в моем случае Марк перехватил нас, когда нас с Келли переводили в Калифорнию, где меня должны были убить, а Келли взял на себя урод по имени Майкл Данте».

«Почему они не дали умереть твоему брату?»

«Потому что он воспитывал троих своих детей Билли, Тами и Дэвида в соответствии с правительственными требованиями под пристальным контролем моего отца», — сказал я ему. «Мой брат регулярно водил их в Мир Диснея на программу управления разумом MK Ultra, а его младший сын Дэвид стал образцом для «Морского мира» верхом на ките Шаму. Бабушка детей по материнской линии тренировала танцевальную команду Maycroft Squaretappers, которая ежегодно выступала в Вашингтоне, в Белом доме».

— А как насчет других твоих братьев и сестер? Билли подсказал.

«У меня две младшие сестры и три младших брата. Брат чуть младше меня по возрасту, Майк, занимается порнобизнесом через свой видеомагазин в Гранд-Хейвене. Мою сестру Келли Джо, которая на десять лет моложе меня, использовали в некоторых порнофильмах, которые он продает. К тому же она знала Форда.

«Джеральд Форд, бывший президент?»

"Да. Я думаю, что она была настолько сильно ранена из-за удушья, что ЦРУ не могло использовать ее ни для чего, кроме как для совершения извращений. Она танцовщица живота, преуспевающая в гимнастике, и она прекрасна». Я рассказал Билли. «Другая моя младшая сестра Ким, которая на двадцать лет моложе меня, знала Джорджа Буша и бывала в Белом доме».

— У твоей матери, должно быть, было много детей.

«И каждого из них оскорбляли. Это ее очень сильно вывело из себя, несмотря на то, что она подверглась сексуальному насилию и сама страдала диссоциативным расстройством».

— А что насчет других твоих братьев?

«Томми называли «Бобром» в честь Бивер-Айленда2, центра контроля над разумом в Мичигане, где он был запрограммирован стать иезуитом. Тимми страдает биполярным расстройством, и они готовили его к спорту. Я люблю и скучаю по ним всем, и лучшее, что я могу для них сделать сейчас, — это продолжать проливать свет истины на их обстоятельства, чтобы ЦРУ не могло их использовать».

«Ну, по крайней мере, вы с Келли свободны, и это имеет решающее значение для многих жертв». Доброта и сострадание Билли утешали.

«Однако на кону стоит свобода Келли, и я могу только надеяться, что следующий шаг суда по делам несовершеннолетних освободит ее полностью».

Когда Марк вернулся, мы встретились с Чарльзом Уилсоном в Департаменте социальных служб. Назначение прошло без происшествий и не давало никакой надежды. Затем мы пошли к Эдит, чтобы рассказать ей о наших успехах.

Эдит, которая никогда не теряла времени зря, сразу перешла к делу. «Я знаю, что Метро сделал с Келли на этом экзамене», — сказала она, приглашая нас войти. «Я назначила для вас встречу с авторитетным гинекологом в штате, который сможет подтвердить жестокое обращение с Келли на основании имеющихся у вас записей и фотографий». Она видела фотографии, сделанные доктором Лиллибриджем, а также его отчеты об Аляске. «Он также может одновременно задокументировать вырезанное вами влагалищное увечье3, и он готов это сделать. Это может помочь держать Хьюстона подальше от Келли, если он еще раз подтвердит ваше ужасное насилие».

Эдит, также имевшая диплом медсестры, уже успела осмотреть отвратительное лицо, которое Алекс Хьюстон вырезал в моем влагалище ножами Exacto в соответствии с извращенными требованиями сенатора Берда. Она дала нам карточку приема с адресом доктора Пресли, контактными номерами и временем приема на 15 апреля. «В Грин-Хиллз рядом с офисом доктора Пресли есть Церковь Христа, которая может помочь с деньгами на бензин. Я знаю, что тебе это нужно. Просто скажи им, что я тебя послал. Возможно, вы также захотите принять их предложение продуктов. Эдит, конечно, была находчивой. «Удачи завтра в суде по делам несовершеннолетних», — сказала она, обнимая нас на прощание.

Пока мы возвращались к машине, я рассказывал о том, как нам помогла Эдит. «Эдит знает, как обогатить наши обстоятельства, не только раздавая деньги. Ее время и советы бесценны, но она по-прежнему понимает наши самые основные потребности и заботится о них прямыми и косвенными способами». Я на мгновение задумался, размышляя о том, как Марк был первым, кто показал мне, что любовь и честность дают больше результатов, чем любая сумма денег. «Больше всего вы научили меня финансовым приоритетам, — сказал я Марку, — когда исчезновение ваших банковских счетов только усилило вашу решимость изменить ситуацию к лучшему для человечества».

Марк улыбнулся. «Я уверен, что мог бы использовать эти деньги, чтобы быть еще более эффективным. В этой стране правосудие покупается и продается, поэтому мои счета испарились. Они думают, что смогут сдержать нас, оставив нас такими бедными. Они не знают, что наша жажда справедливости и реабилитации для Келли превосходит физический голод». Марк открыл для меня дверцу машины и продолжил, заведя «Пейсер». «Когда-нибудь у нас снова будут деньги, и ты сможешь покупать вещи для Келли, а я подарю тебе вещи, которых у тебя никогда не было».

"Как что?" Я спросил. «В тебе есть все».

«Во-первых, одежда», — сказал Марк, глядя на мою благотворительную одежду. Раньше я никогда не покупала себе одежду. Под контролем разума другие, такие как Берд, диктовали мне, что мне следует носить: от одежды высокого класса до католической школьной формы.

«Одежда для меня не имеет большого значения, поскольку мне наиболее комфортно в своей собственной коже. Когда-нибудь мой костюм на день рождения может помяться, но я бы отпраздновал это, чтобы прожить так долго!»

«Твоя внутренняя красота настолько сияет, что не имело бы значения, если бы твой костюм на день рождения помялся. Мне просто хотелось бы, чтобы у вас был опыт выбора гардероба для себя. Я хотел бы подарить вам так много подарков и веселых впечатлений». Марк вывел нас из пробки на мирную проселочную дорогу домой.

"Давать. Это ключ. Важно не то, что дано, а отдающее сердце». Я знал, что за деньги счастье в любом случае не купишь, поскольку я был в безграничной расточительности с несчастными людьми в Вашингтоне.

На следующее утро мы были в суде по делам несовершеннолетних, когда двери открылись. «Меня сюда послал комиссар Тейлор», — сказал я секретарю. «Он сказал, что это ходатайство в суд является необходимой формальностью для получения финансирования на реабилитацию моей дочери. У меня нет намерения отказываться от каких-либо прав опеки или контроля над ее обстоятельствами».

Далее я объяснил, что наш адвокат недавно уволился из-за проблем «национальной безопасности», связанных с этим делом. Она спросила: «Есть ли насильники, от которых вашей дочери может понадобиться защита? Если да, то вам лучше записать их имена, чтобы мы могли защитить ее на законных основаниях».

Своим почерком я написал краткий абзац со ссылкой на медицинские записи и записи о психическом здоровье, назвав Алекса Хьюстона и Уэйна Кокса среди насильников Келли. Несмотря на это, Кокс выдвинула против меня обвинения до того, как Марша успела завершить свою работу по переводу Келли, и, по-видимому, так же быстро, как были поданы судебные документы. 2 апреля 1991 года я был втянут в битву за опеку, которая «юридически» препятствовала переводу Келли.

Нарушения законов и прав начались 9 апреля в попытке скрыть преступления, совершенные политически богатыми обидчиками Келли. Все записи о медицинском и психическом здоровье, документирующие жестокое обращение с Келли, были немедленно отклонены судом на том основании, что они были «из другого штата». Мне не разрешили давать показания от ее имени или в свою защиту «по соображениям национальной безопасности».

Местные и национальные средства массовой информации, группы по защите прав жертв, такие как «Организованные жертвы насильственных преступлений Эдит Хэммонс», а также все сторонники были быстро изгнаны из зала суда. Для дачи показаний были вызваны «свидетели-эксперты» — агенты ФБР Брэд Гарретт и Фил Тьюни. Тьюни заявил: «Такого понятия, как контроль над разумом, не существует», в то время как Гаррет рекомендовал запретить Марку Филлипсу появляться в зале суда и видеться с Келли, поскольку он был «экспертом по контролю над разумом». Это вопиющее противоречие было принято, и Марку запретили посещать зал суда и дальнейшие контакты с Келли. Все мои визиты к Келли должны были проходить под присмотром, чтобы я не произносил такие слова, как «контроль над разумом» или «Марк Филлипс». Хуже всего то, что Келли хранилась в Камберленд-Хаусе без терапии.

Мои отчаянные попытки распутать трясину бюрократической волокиты, вызванной дурным советом комиссара Тейлора, возникли из-за назначенного судом испытательного срока, помешали мне. Назначенный мне испытательный срок предположительно был связан с тем, что у меня еще не было постоянного адреса, по которому можно было бы предоставить суд. Единственный адрес, который у меня был, — это почтовый ящик Марка в Грин-Хиллз. Адвокат Кокса, Боб Андерсон, сказал судье суда по делам несовершеннолетних Энди Шукхоффу: «Поскольку она не может жить в почтовом ящике, она нужна мне на случай, если я захочу вручить ей документы». Поэтому судья Шухофф приказал мне несколько дней сидеть в зале суда по делам несовершеннолетних. По крайней мере, это было тихое место, и я воспользовался этим временем, чтобы записать некоторые воспоминания, которые наводняли мой разум, например:

Когда в 1984 году в Нэшвилле, штат Теннесси, в отеле Opryland проходил губернаторский съезд, там присутствовал сенатор Берд. Этот конкретный съезд был посвящен Глобальному образованию 2005 года, и я работал там под полным контролем министра образования Рейгана Билла Беннета6 и бывшего губернатора Теннесси Ламара Александера7. Луиза Мандрелл тоже работала там, и я рассказал ей о недавней автокатастрофе ее сестры Барбары. Я знал Луизу много лет. Уэйн Кокс работал стальным гитаристом у нее и Р. К. Бэннона, пока меня переводили в Алекс Хьюстон в начале 1980 года. Кокс также много лет работал с Барбарой, когда она была очень молода. Кроме того, Алекс Хьюстон на протяжении 1980-х годов работал на многочисленных шоу как с Барбарой, так и с Луизой.

Несмотря на то, что я часто бывал рядом с другими рабами Берда, у меня редко была возможность поговорить с ними. Это было строго запрещено, поскольку могло привести к тому, что мы непреднамеренно спровоцировали друг друга на обсуждение правительственных секретов, которые мы были вынуждены забыть9. Однако в течение нескольких минут никто не вмешивался, пока мы с Луизой обсуждали ужасные обстоятельства, в которых оказалась Барбара.

Помимо обсуждения Барбары, мы говорили о глобальной системе образования10 и о том, как меня использовали в прессе для продвижения «нашего губернатора образования» Маквертера. Мне не пришло в голову рассказать ей, как эта система образования, которая сейчас полным ходом развивается в США и во всем мире, была разработана для повышения способности наших детей к обучению, одновременно снижая их способность к критическому анализу. Я мог только повторять то, что меня запрограммировали сказать в тот вечер, чтобы донести это до губернаторов нашей страны. Тем не менее Берд отчитал меня за разговор с Луизой, когда я опоздал на встречу с ним в ресторане «Ретт Батлер» отеля «Оприленд».

Возвращение в Нэшвилл теперь открыло мне глаза на восемь лет воспоминаний, от которых у меня была полная амнезия. Я так много помнил, но ничто из этого не освободило Келли от коррумпированной и манипулируемой так называемой «правовой» системы в штате Теннесси.

Когда испытательный срок наконец был отменен, я пошел прямо в офис Марши Уиллис и потребовал встречи с комиссаром Тейлором. Он отказался меня видеть, и Марша была погружена в ту же трясину бюрократической волокиты, которая намеренно скрывала острую и отчаянную нужду Келли. Марша выразила глубокую обеспокоенность, прошептав: «Разведывательное управление Министерства обороны велело мне сообщить вам, что ваша жизнь находится в серьезной опасности, если вы продолжите говорить о Келли и контроле над разумом».

Ничуть не испугавшись, я выполнил запланированную ранее встречу в офисе губернатора Маквертера. Его помощник Берни Дарем сказал, что губернатор Маквертер «не занимается такими делами», пожал мне руку и указал на дверь. Прежде чем уйти, я передал ему пакет документов и информацию для их учета. «Они понадобятся губернатору Маквертеру», — заверил я его. Мы с Марком начали международную информационную кампанию, результатом которой в конечном итоге стали тысячи писем со всего мира с вопросом губернатору МакВертеру: «Какое отношение «национальная безопасность» имеет к задокументированным изнасилованиям и растлению души и тела ребенка?»

Пока мы копировали на старом копировальном аппарате Эдит, он износился и вышел из строя. Когда губернатор Маквертер отказался предоставить ей новый, она удивилась не больше, чем мы. Эдит восприняла все это спокойно, неустанно сосредотачиваясь на удовлетворении потребностей Келли.





Глава 14

ЭТО НЕ КОНЕЦ, ПОКА МЫ ПОБЕДИМ

"Мама!" Келли прыгнула мне на руки, ее голубые глаза сверкали. «Эдит Хэммонс пришла ко мне в гости. Она рассказала мне, что вы с папой делаете, чтобы вытащить меня отсюда, и что обо мне заботится целая куча людей!»

Эдит еще не рассказала мне о посещении Келли, и я мог только представить, какие ниточки она дернула, чтобы добиться от Келли запрета на посещение в Камберленд-Хаусе. Очевидно, она знала, что делать, и говорила правильные вещи, чтобы Келли знала об окружающей ее любви.

«Теперь у меня есть своя комната», — с гордостью сказала мне Келли. Я оглядел ее унылую комнату, скудно обставленную несколькими кроватями. — Но завтра у меня будет сосед по комнате. Я оставила на столе небольшой мешочек с туалетными принадлежностями, которые принесла ей, желая иметь возможность принести ей что-нибудь веселое, чтобы скрасить ее мрачное окружение. Она даже не заглянула в мешок, пока я был там, хотя и обняла меня за то, что я принес его.

Социальный работник стояла у двери, скрестив руки на груди. «Ты не должен находиться здесь без присмотра», — сказала она.

«Кто хочет контролировать?» Я спросил. «Нам нечего скрывать».

В конце концов социальный работник сменила свой пост у двери на стул, расслабляясь в тепле наших с Келли отношений. У нас было так мало времени вместе, чтобы насладиться обществом друг друга, что мы использовали каждую минуту по максимуму. Несмотря на наше мучительное прошлое, наши отношения были крепкими.

Цензура наших слов казалась нам абсурдной. Когда нас вместе пытали, у нас уже давно развилось обостренное чувство телепатического общения. Как будто нас взорвали в те части мозга, которыми люди разучились пользоваться. Хотя большинство людей используют, как сообщается, «10% своего мозга», мы использовали примитивные сенсорные функции и другие аспекты, чтобы компенсировать недостаток свободы мысли. Келли и я использовали эту способность обмениваться сенсорным пониманием на уровне, аналогичном общению животных1, которое выходит далеко за рамки простых слов. Этот естественный способ общения, который, как говорят, был общим языком до того, как библейская Вавилонская башня разделила человечество языковыми барьерами, сегодня является явлением, признанным между некоторыми близнецами или парами, которые любили вместе в течение многих лет. На протяжении всего периода преследования Келли со стороны так называемых систем психического здоровья и правосудия штата Теннесси, наша зависимость от этой врожденной телепатической системы позволяла нам поддерживать полную связь, несмотря на цензуру. Это было небольшим утешением в связи с грубой несправедливостью, которая разлучила нашу семью.

Мы вместе плакали под бдительным оком надзирателя, когда я сообщил ей, что она наполовину находится под стражей2 по решению суда. Я объяснил, что это формальность, которая в конечном итоге поспособствует ее освобождению. Я также сказал ей: «Этот листок бумаги не может изменить тот факт, что ты моя дочь и я люблю тебя».

Келли вытерла слезы. «Это не конец, пока мы не победим, а, мам?» — спросила она.

«Мы победим», — заверил я ее. «И это не закончится, пока мы не победим».

«Время вышло», — объявил курирующий нас социальный работник. Визиты под присмотром, конечно, имели свои пределы, помимо того, что они оскорбляли наши отношения.

Я продолжил встречу с доктором Пресли в надежде, что это обеспечит дополнительную безопасность Келли от Уэйна Кокса и Алекса Хьюстона. Кокс мог свободно видеться с Келли без присмотра, несмотря на то, что документально подтвержденные записи Келли доказывали, что он был агрессором. Мой суд назначил адвоката по юридическим вопросам Джина Кроу, который работал судьей в выходные дни. И ее усилия по наложению запретительного судебного приказа против Кокса так и не принесли никаких результатов. Казалось, что она, как и судья, была связана вмешательством федеральной службы национальной безопасности.

Доктор Пресли был приятным человеком-христианином, чьим единственным намерением было задокументировать с медицинской точки зрения то, что он видел. Учитывая имеющиеся в штате записи о его подтверждении обширного сексуального насилия над Келли и мои резные увечья влагалища, возможно, суд сможет наложить на Кокса ограничения, в которых Келли так отчаянно нуждалась. Доктор Пресли был готов отказаться от всех финансовых расходов за встречу, поскольку Эдит, очевидно, объяснила наше финансовое положение. Я все равно предложил карту Medicaid, выданную мне Комиссией по компенсациям за насильственные преступления, поскольку она предназначалась для финансирования любых экзаменов, назначенных судом.

Мы с Марком пошли прямо в копировальную мастерскую, сделали копии документации, а затем отвезли записи прямо в офис Джин Кроу для передачи в суд.

«О вас двоих ходит много слухов», — сообщил нам Джин. Она посмотрела на Марка: «Мне даже сказали, что вы эксперт по сдерживанию, который дискредитирует выживших после контроля над разумом».

Марк быстро определил, что назначенный судом адвокат, скорее всего, не будет подготовлен к решению вопросов национальной безопасности. «Если бы я был экспертом по сдерживанию, почему нас содержат? И почему мне не платят деньги? У меня даже бензина в машине не хватает, чтобы вернуться домой. В этом случае вам лучше использовать логику, г-жа Кроу, и перестать слушать «слухи», явно организованные теми, кто хочет сдержать это дело. Здесь на кону жизнь маленькой девочки».

Я передал ей медицинские записи. «Если вы хотите увидеть, что такое сдерживание на самом деле, вам нужно пойти в Камберленд-хаус и посмотреть, что происходит с Келли. Она рассчитывает, что я вытащу ее оттуда. Шарлин Джонсон откровенно оскорбляет и при этом богатеет. О ее новой машине и ярком новом гардеробе говорят сотрудники Камберленд-хауса. Вы заметили ее приток денег?

— Да, да, — признался Джин. «Я сам пойду к Келли утром после суда. Я все равно хочу с ней встретиться».

На следующее утро я был в суде на несколько минут раньше. Пока я ждал, адвокат Кокса Боб Андерсон сказал так называемому опекуну Келли ad Litem Марте Чайлд, прокурорам штата и Шарлин Джонсон: «Соберитесь. Настало время расплаты. Отец Кэти3 благодарит вас всех». Боб Андерсон отсчитывал деньги в руки присутствующим. Когда Джин Кроу наконец приехала, я рассказал ей об инциденте.

«У тебя просто истерика», — сказала она.

Записи доктора Пресли были представлены суду и отклонены. Единственные документы, которые будут приняты, «были теми, которые запросил штат». Я автоматически предположил, что с этого момента все экзамены будут сфальсифицированы, и подготовился соответствующим образом.

Джин Кроу пошла навестить Келли после суда только для того, чтобы убедиться, что «она мне кажется нормальной».

Несмотря на непрекращающиеся настойчивые попытки удержать Кокса от встреч с Келли, ему было разрешено посещение под присмотром. 15 апреля его визит к Келли «курировала» Шарлин Джонсон! Согласно записям Камберлендского дома, тайно переданным мне сотрудником, и собственным письменным показаниям Келли, Шарлин Джонсон физически заставляла Келли навещать Кокс, несмотря на ее крики и мольбы. Кокс передала ЦРУ коды, ключи и триггеры, пытаясь спровоцировать у нее запрограммированную дыхательную недостаточность.

У Келли развилась тяжелая астма, и ей потребовалась медицинская помощь. Она также потеряла более 10 фунтов за две недели из-за сильного стресса. Это задокументировано.

Я пытался возбудить уголовное дело против Шарлин Джонсон. Мне сказали, что, поскольку Келли находилась под совместной опекой, одно агентство штата (штат Теннесси) не может по закону подать в суд на другое агентство штата (Камберленд Хаус), и поэтому у меня «нет дела».

Келли, находившаяся в сильной депрессии, повеселела, увидев меня во время нашего следующего визита. «Я хотел бы познакомить тебя с моей соседкой по комнате и новой лучшей подругой Линдси».

Милая маленькая девочка с огромными глазами и стрижкой пикси застенчиво сказала: «Привет». Ее зрачки были расширены, как будто она была травмирована, и она была такой же хрупкой и худой, как Келли. «К моему изнасилованию причастно ФБР», — прошептала она.

Несмотря на то, что она придумала слово, ее искренность и смысл были ясны. Социальный работник, который сегодня будет курировать ситуацию, шел к нам, и Келли быстро сказала: «Ее отец из ФБР, а мать пытается вернуть ее. Ты тоже можешь ей помочь?

"Пожалуйста?" — спросила маленькая девочка, и ее большие глаза наполнились слезами.

«Я сделаю все, что смогу», — пообещал я. Я обратился к Келли: «Бог знает, что мы с папой достаточно решительны и настойчивы. Когда мы победим, это создаст прецедент и…»

"РС. О'Брайен, мне придется попросить тебя уйти, если ты говоришь о судебных делах», — сказал мне работник Камберлендского дома.

«Мне бы хотелось, чтобы у Келли был такой добросовестный работник, как вы, чтобы он руководил ею, пока здесь был Кокс», — сказал я ей. Келли улыбнулась.

Линдси посмотрела на Келли понимающим взглядом, который свидетельствовал о глубине взаимопонимания, которое они разделяли. Я молча передал свои заверения Линдси, и мы с Келли пошли в комнату отдыха для нашего контролируемого визита.

Когда я собирался уйти, Келли сказала: «Когда Эдит была здесь, она рассказала мне о конгрессмене Клементе и своем друге, представителе Уэсте. Она сказала, что они тоже заботятся обо мне. Я писал им письма». Келли, как обычно, была на шаг впереди. Она дала мне две рукописные страницы писем, между которыми была спрятана еще одна. «Не могли бы вы отправить их мне по почте? Шарлин Джонсон не отправит их мне по почте. Она сказала мне, что даже не хочет, чтобы я их писал».

«Конечно, я позабочусь о том, чтобы они их получили», — заверил я ее, не подозревая, что курирующая нас сотрудница Камберлендского дома сообщит о ее обращении. Волнующие душу мольбы, которые она писала, годами доводили меня до слез каждый раз, когда я видел их копии или думал о несправедливости, которую они порождали в суде. По решению суда Келли будет запрещено писать или получать почту, что противоречит конституционному законодательству США и правам человека.

Марк терпеливо ждал в машине, когда наш визит закончился. Он тоже плакал, читая письма. Третий, кого она спрятала, был для него. Она написала:

Дорогой папа,

Я скучаю по тебе. Я делаю все, что могу, чтобы это прояснить. Я тайно пишу таким людям, как Представитель.

Она подписала это сердечками и надписью «С любовью, Келли». Остальные две буквы гласят:

Уважаемый представитель Запада,

Пожалуйста, ПОМОГИТЕ! Суд заставляет меня видеться с моим биологическим отцом Уэйном Коксом, не разрешает мне видеться с Марком и назначает мне посещения под присмотром. Пожалуйста, помогите мне. С любовью, Келли.

Дорогой конгрессмен Клемент,

Мне очень нужна помощь! Суд только усугубляет ситуацию. Суд заставляет меня потерять двух людей, которых я люблю больше всего (маму, Марка), и заставляет меня увидеть Уэйна Кокса. Он вызывает у меня астму и заставляет меня потерять Марка. Он лжет о том, что оскорблял меня. Если можете, пожалуйста, вытащите меня из этой ситуации и помогите мне увидеться с Марком и навещать его без присмотра. ПОМОЩЬ! С любовью, Келли.





Глава 15

СОТАЯ ОБЕЗЬЯНА

«Сколько еще таких людей, как Келли, подвергаются насилию со стороны системы «по соображениям национальной безопасности»?» — задавался вопросом я, пока мы возвращались к Мельбе. Я рассказал Марку о своей встрече с Линдси. Окружение моего детства было настолько пропитано инцестом, что я думал, что весь мир устроен таким же образом. В 1980-х годах я был свидетелем того, как огромное количество людей подвергалось контролю над разумом. «Интересно, сколько из них выжило? И если они выжили, подвергаются ли они жестокому обращению со стороны невежественной системы психического здоровья и правосудия? Почему люди настолько слепы? Когда же закончится этот кошмар?»

«Вы когда-нибудь слышали о сотой обезьяне?» – спросил Марк.

"Нет. Какое отношение к этому имеют обезьяны?»

«Это теория, которую не следует интерпретировать столь буквально», — объяснил Марк. «Это пример прогрессирующей эволюции. Когда действие, положительное или отрицательное, повторяется в течение трех поколений, оно становится генетически закодированным. Это становится врожденной аутогенной реакцией. Если, например, обезьяна собирает муравьев на палочку, покрытую медом, и другие обезьяны видят, что она ест больше, чем они, они копируют ее. К тому времени, когда сотая обезьяна начинает собирать муравьев на палочке, покрытой медом, дополнительная энергия создает идеологический прорыв, который затрагивает все общество. Когда все общество обезьян делает это на протяжении трех поколений, это становится их культурой. Согласно исследованиям Кена Кейса «Сотая обезьяна», когда добавленная энергия сотой обезьяны создает идеологический прорыв, происходит эволюция. Даже обезьяны на других континентах начинают собирать муравьев на палочках, покрытых медом, не копируя. Они рождаются знающими».

«Является ли это естественным процессом, почему я не отношусь к сохранению инцеста, несмотря на то, что у меня было много поколений?» — спросил я, осознание прояснило мое видение.

«Это теория», — сказал Марк. «Люди находятся на грани выхода из этой чепухи, несмотря на усилия горстки преступников, которые все еще цепляются за веру в то, что их тайные знания равны силе».

«Все, что нужно, — это одна обезьяна, чтобы раскрыть секрет, и к тому времени, как сотая обезьяна узнает его, преступники, контролирующие ситуацию, уйдут в историю». Я заключил.

«Если только сотая обезьяна не могла подумать об этом. Добавьте в это уравнение контроль над разумом. Исследования Гитлера и Гимлера в области генетики и многопоколенческих семей привели их к убеждению, что они могут контролировать будущее, контролируя общество. Действуя на основе философии, согласно которой тайное знание равно силе, они будут скрывать от людей важные факты и изменять их естественный эволюционный процесс. Они знали, что такие травмы, как инцест и пытки, делают людей очень внушаемыми и легко управляемыми. После трех поколений инцеста, жестокого обращения и невежества это становится генетически закодированным, и люди рождаются более послушными. Считалось, что это может быть формулой массового контроля над разумом».

«Поколения войны1 могли создать в людях такую ​​же уступчивость», — заключил я. «Бог знает, что война травматична».

«Гитлер — это предупреждение истории для всех нас».

«Неужели нацисты действительно верили, что контроль над разумом подавит эволюцию сотой обезьяны?» Я задавался вопросом.

«Это не так просто».

«Очевидно, нет. Я понимаю, что знания не умещаются в коробку, — сказал я. «Я все еще нахожусь на пути обучения, как и все остальные, поэтому я не пытаюсь все это упаковать. Всегда есть чему поучиться. И все же это кажется логичным вопросом».

«Вся концепция контроля над разумом вышла за пределы теорий Гитлера благодаря технологическим достижениям», — напомнил мне Марк. «К тому же, у нас уже были поколения обусловленности».

«Но мы не обезьяны», — возразил я, возвращаясь для иллюстрации к своей первоначальной буквальной интерпретации. «Сила человеческого духа не принималась во внимание. Человеческий дух сильнее генетики».

«Это правда», — засмеялся Марк. «Очевидно, что вся теория контроля над разумом ошибочна, иначе мы не были бы там, где находимся сегодня».

Я вернулся к исходной мысли о Линдси, только теперь у меня было гораздо больше надежды.

«Что ты сказал Линдси, когда она попросила нас о помощи?» — спросил Марк, сворачивая на извилистую проселочную дорогу.

«Я заверил ее, что мы создадим прецедент и изменим ее жизнь», — сказал я ему. Я подумал минуту и ​​уточнил. «Не совсем такими словами, но мысль была передана».

— Она понимает?

«Абсолютно, что подтверждает ее оскорбления для меня даже больше, чем ее слова», - сказал я. «Если бы только люди просто осознали, приняли и использовали свою врожденную способность мыслительного общения без злоупотреблений2. Мы с Келли говорили об этом и…

Марк рассмеялся. «Разве это не лишнее? Зачем говорить?»

Внезапно эта глубокая тема показалась мне легкой. — Ты прав, — засмеялся я. Было приятно смеяться и сбалансировать интенсивность нашего дня. «Люди думали, что общаются больше, чем они думают».

Марк улыбнулся и закатил глаза.

«Ну, так и есть. Подумай об этом, — я улыбнулась. — И ответ на ваш вопрос — «да».

— Ты уверен, что читаешь мои мысли? Взгляд Марка показал, что это не так. «Потому что вопросов нет».

«Ну, я понял твое сообщение громко и ясно», — я поерзал на своем месте, надеясь, что мы находимся ближе к дому, чем были на самом деле. «Похоже, что независимо от того, где находится наш умственный фокус, часть нас остается в постоянном общении».

— Разве это не называется «влечением»?

«Я называю это «любовью», — хихикнула я. «Мыслительное общение, как и наш секс, летает на крыльях любви и общается за пределами простых слов».

— Расскажи мне больше, — предложил Марк, выезжая на подъездную дорожку. «Хочешь пошалить?»





Глава 16

СИСТЕМА УГОЛОВНОГО «ПРАВОСУДИЯ»

Когда я в следующий раз увидел Келли, Линдси уже не было.

«Шарлин говорит, что мне придется ладить со своими сверстниками, иначе меня запрут в мягкой камере. Мам, дети здесь сумасшедшие. Большинство из них — сатанисты. Я лучше побуду один, чем буду слушать их чепуху».

Келли была права. Прошлое, контролируемое ее разумом, наделило ее повышенной внушаемостью, которая распространялась на то, что называется «отражением и сопоставлением». Она была склонна идти их походкой и говорить то же самое, и она изо всех сил пыталась преодолеть это обусловленное поведение, чтобы исцелиться и жить искренней душой. Наказание, если она не подчинялась требованиям Шарлин, было контрпродуктивным для терапии.

«Они проводят здесь сеансы для групповой деятельности».

«Кто делает?» — спросил я, полагая, что Келли либо преувеличивает, либо страдает от воспоминаний.

«Мелисса Термонд, все дети и Шарлин заставляют меня участвовать!»

Я подумал обо всех сатанинских граффити вокруг Камберленд-Хауса, когда Келли впервые поступили. Подавив гнев, я подошел к работнице, проводившей ритуалы, и спросил ее о них.

«Это все для развлечения», — сказала мне Мелисса Термонд. «Мы не делаем этого по-настоящему».

«Если бы эти дети знали, что такое реальность, их бы здесь не было. Видимо, ты тоже не знаешь, что такое «настоящий». Нет никакого «веселья» в подкреплении негативного поведения, суеверий и ужаса, который пережили многие из этих детей. Я рассмотрю этот вопрос с комиссаром по психическому здоровью, законодателями штата, судами, средствами массовой информации и всеми, кто меня выслушает. Это архаичная терапия и абсолютное безобразие. Не заставляйте Келли больше участвовать в ваших нелепых ритуалах.

«Я следую приказам Шарлин, а не тебя», — сказала мне Мелисса. «И Келли делает то, что ей говорит Шарлин. Я не тот, кто заставляет ее что-то делать».

Пока я разговаривал с Мелиссой, социальный работник, курировавший наш визит, сказал Келли, что она никогда больше не будет говорить со мной о деятельности Камберленд-хауса, поскольку это нарушает конфиденциальность других детей. Если бы она сказала что-нибудь еще, наши визиты были бы прекращены.

Мы с Келли посмотрели друг на друга в полном понимании. Она знала, что я буду работать над этим вопросом со стороны, и я знал, что она будет держать меня в курсе своих обстоятельств посредством нашего молчаливого общения. Наша связь стала крепче.

«Нам нужно найти честного адвоката», — сказал я Марку, когда мы покидали Камберленд-Хаус.

«Как нам найти честного адвоката в море обмана?» - сказал Марк. «Самые успешные и высокооплачиваемые адвокаты — мастера манипулирования сознанием. Они используют НЛП».

«НЛП?» Я спросил.

«Нейролингвистическое программирование1. Это язык подсознания. Конечно, знания не являются ни хорошими, ни плохими, вопрос в том, кто и с какой целью ими управляет. Я бы хотел, чтобы каждый человек знал НЛП. Тогда его нельзя было бы использовать для манипулирования их критическим анализом».

Я на мгновение задумался. «Знание — наша единственная защита от НЛП, точно так же, как это наша единственная защита от контроля над разумом. Как только люди это поймут, они поймут, на что следует обратить внимание и чего следует опасаться2».

«Подсознание НЛП уже давно используется в рекламе и маркетинге, но люди до сих пор не знают об этом, потому что правительство скрывает эту информацию, поскольку она является неотъемлемой частью их арсенала для продвижения своей собственной программы среди населения, подвергшегося социальной инженерии. Адвокаты, которые знают об этом, используют это, чтобы манипулировать сознанием присяжных и даже сознанием судьи, если у него нет знаний, чтобы защититься от этого».

«Если бы люди думали, что общение3, а не использование адвокатов, они бы сразу дошли до истины», — сказал я. «Вместо этого они полагаются на законность кого-то, кто просто тайно манипулирует мыслями и выводами каждого. Неудивительно, что нашу систему правосудия называют «криминальной»!»

«Когда-нибудь НЛП придется преподавать в начальной школе», — сказал Марк. «Тогда у всех будут знания, и они больше не смогут ими руководить. Посмотрите, как некоторые адвокаты увековечивают свои тайные знания НЛП, чтобы продвинуться в политику, просто манипулируя сознанием общественности теми же средствами, с помощью которых они манипулируют сознанием присяжных».

«Traficant — прекрасный пример. Когда он был шерифом Янгстауна, штат Огайо, он был уличен в преступной деятельности, которая осуществлялась в школе очарования».

— Тот самый, где вас с Келли пытали? Марк уточнил.

"Да. Тот, кого она нарисовала. В любом случае, Трафикант признался, что брал крупные взятки4, чтобы скрыть торговлю наркотиками и проституцию, когда его поймали с поличным в 1980 году. Поскольку я знал его тогда, я знал о его причастности ЦРУ к кокаину, контролю над разумом и проституции. К тому времени, когда в 1983 году начался судебный процесс, его выдвинули в Конгресс. Он использовал подсознание и НЛП на присяжных точно так же, как манипулировал умами своих избирателей и обучал сексуальных рабынь в Школе очарования! Он отделался всеми уголовными обвинениями».

«Теперь он осуществляет сдерживание, заигрывая с патриотами этой страны, манипулируя их сознанием таким же образом», — отметил Марк. «Хорошая новость заключается в том, что такие отбросы, как он и Шарлин Джонсон, обычно готовятся к падению, чтобы отвлечь внимание от преступной деятельности начальства5».

«Я бы хотел, чтобы люди проснулись и вооружились фактами. Все могло быть так просто. Вместо этого нам нужно найти «честного адвоката в море обмана», как вы и сказали».

«Офицер ЦРУ/РУМ, который работает в Кларксвилле6, посоветовал мне связаться с главой Ассоциации судебных юристов Риз Бэгвелл и посмотреть, сможем ли мы найти честного адвоката», — сказал Марк. «У меня есть основания полагать, что этот парень Бэгвелл такой же грязный, как и любой адвокат, поэтому он возглавляет лобби судебных юристов. У нас нет выбора. У Келли вышло время.

Марк и я встретились с прокурором Риз Бэгвелл. Бэгвелл работал вместе со своим бывшим соседом по комнате на юридической школе Фрэнком Рубино, который был назначенным адвокатом бывшего панамского лидера и кокаинового агента ЦРУ, захваченного в «Правом деле», Мануэля Норьеги. «Специальный агент» DIA Джим Диббл в то время также сотрудничал с Бэгвеллом, что обеспечило дополнительную проверку и понимание обоснованности нашего дела. Тем не менее, мы были осторожны. В конце концов, офис Бэгвелла располагался в Кларксвилле недалеко от форта Кэмпбелл, и его закулисная деятельность отдавала связью с РУМ, ЦРУ и иезуитами. Помимо связей с Норьегой, среди «друзей» Бэгвелла были Майкл Гилстрап, глава Национальной коалиции против порнографии, и бывший посол во Франции Джо Роджерс7.

Католические иезуитские связи Бэгвелла и мормонские связи его партнера Фила Кендрика, похожего на робота, не помешали им общаться с Гилстрапом, Роджерсом и их церковью «Табернакль-баптист». Эта церковь, которую местные жители считают культовой, в качестве логотипа использовала огромную синюю бабочку-монарх. Мы с Марком быстро определили NCAP Гилстрапа. организация и церковь были ловушкой для людей, переживших контроль над разумом в Нэшвилле, когда у нас была причина посетить «Скинию Баптиста» по просьбе одного из его роботов-рабов. В массивном строении был верхний балкон, на котором странным образом стояли вооруженные военные, очевидно, охранявшие сложное электронное оборудование, которое мы там видели. Мы встретились с нашим контактом в назначенное время, поскольку она опасалась за свою жизнь и умоляла о помощи. Полагая, что Гилстрап намеревался помочь таким жертвам, как она, она дала нам адрес его рабочего офиса.

«Производство игрушек» Гилстрапа мало что сделало, чтобы скрыть его планы ЦРУ, когда мы с Марком встретились с ним. Когда использование им кодов ЦРУ и иезуитов, ключей и триггеров для программирования контроля над разумом на уровне Пентагона не принесло мне желаемых результатов, Гилстрап прибегнул к поглаживанию лезвия ножа, который он вытащил в качестве угрозы. Нам стала ясна паутина, в которой мы запутались, и мы приняли все это во внимание, когда встретились с Бэгвеллом.

«Нам нужен чистый адвокат с допуском к секретной информации, который сможет справиться с вопросами национальной безопасности, включая контроль над разумом», — сказал ему Марк. «Благодаря вашему положению вы единственный человек, способный давать нам указания».

«Мой партнер поможет вам», — заверил нас Бэгвелл, нажимая кнопку внутренней связи, чтобы вызвать его на пейджинг. «Конечно, вы знаете, что играете с огнем и можете обжечься».

Марк, не терпевший ни от кого завуалированных угроз, поднялся как молния, пытаясь помешать Бэгвеллу выйти из комнаты. Его партнер открыл дверь как раз вовремя, чтобы он представил «Фила Кендрика», и поспешил к двери, как ошпаренный кот.

Кендрик был добрым, хотя его расширенные зрачки предполагали, что его искренность не превзойдет неизбежные приказы о сдерживании. И снова мы были заблокированы от обычного правосудия и удовлетворения растущих потребностей Келли. Никакой помощи не было предложено, а были озвучены лишь завуалированные угрозы.

Мы передали информацию о нашем опыте представителю Уэсту, когда передали ему душераздирающую просьбу Келли. Он работал за кулисами ради дела Келли, как и знала Эдит; однако масштабы сдерживания казались непреодолимыми. Я рассказал ему о ритуалах, проводимых в Камберленд-Хаусе.

«Келли и я не берем на себя ответственность за то, что нас пытали под контролем разума, но теперь, когда мы осознаем это и исцеляемся, мы берем на себя полную ответственность за свои действия. Никаких оправданий. Шарлин Джонсон не только контрпродуктивна реабилитации Келли, но и вынуждает Келли действовать вопреки своим моральным убеждениям».

Обеспокоенность представителя Уэста была очевидна. «Ритуалы прекратятся, мисс О'Брайен. Я могу вас в этом заверить».

«Близки ли мы к получению диагноза в штате, чтобы ее можно было перевести?» Я спросил.

«Поговори с Маршей Уиллис», — ответил он, многозначительно взглянув на меня. «Барри Нуркум9 согласился заняться делом Келли».

— Что заставило его передумать? — подозрительно спросил я. «Когда комиссар Ракер связался с ним в 1989 году, он заявил, что не имеет достаточной квалификации, чтобы помочь ей».

«Психиатрическая клиника Вандербильта является субподрядчиком Министерства обороны», — добавил Марк, отметив, что доктор Нуркум, гражданин Австралии, работал там по разрешению на работу по грин-карте, очевидно подписанному Министерством обороны.

«Я понимаю, что надежда в любом случае есть», — заверил нас представитель Уэст. «Когда Марша узнала, что Шарлин Джонсон наказала Келли за то, что она сообщила о злоупотреблениях судье Шукхоффу, и что ваши усилия по привлечению ее к ответственности препятствуют закону штата, защищающему работников Камберлендского дома, похоже, она убедила его заняться этим делом. Несмотря на то, насколько мрачными могут показаться события, многие люди глубоко обеспокоены за вас троих!»

«Что вы знаете о таможне США?» — спросил Марк, слегка меняя тему.

Бен Уэст улыбнулся. «Я знаю, что приедут сотрудники отдела внутренних расследований, чтобы допросить вас обоих. Они серьезно настроены искоренить коррупцию в своем агентстве, и, судя по всему, вы двое предоставляете им важную информацию».

Марк был удивлен, что уже знал о предстоящем совещании в отделе внутренних расследований.

Бен Уэст понизил голос. «Я также знаю, что агент Лу Бок, возможно, помог спасти ваши жизни».

Тот же самый вывод возник снова, когда позже в тот же день мы встретились с Маршей Уиллис. «Я очень переживала за всех вас», — призналась она. «Марк, я знаю, что ты способен обеспечить безопасность Кэти, пока вы двое живы». Она проглотила свои эмоции: «Я была рада узнать о вмешательстве Лу Бока и Боба Клемента от вашего имени в ФБР. Этот случай тяжелый. Все будут в большей безопасности, когда Келли переведут на реабилитацию, и доктор Нуркум согласился обследовать ее на предмет необходимого диагноза».

«Как он может это сделать?» Я спросил. «Он уже сказал, что не имеет достаточной квалификации для диагностики MPD/DID, не говоря уже о контроле над разумом».

«Я разговаривал с Дебби Апчерч из организации ICAM10. Судя по всему, ваши встречи с ней и ее встречи с Келли дали ей достаточно понимания обоснованности вашего дела, чтобы заполнить формы штата с диагнозом «похоже на множественное расстройство личности», и доктор Нуркум достаточно квалифицирован, чтобы это определить. Она улыбнулась. «Келли начинает с ним терапию сразу после того, как он встретится с вами двумя. Вы назначаете время, и я назначаю встречу».

«У нас уже запланированы обширные встречи с органами внутренних дел», — начал Марк.

"Таможня?" – спросила Марша.

— Да, — сказал Марк. — Итак, мы встретимся с ним первого числа следующей недели.

— Готово, — сказала она.

Наши встречи с представителями таможни внутренних дел США начались на следующий день. В дополнение к подробным показаниям я предоставил фотографии, описывающие коррумпированных таможенников, участвовавших в операциях ЦРУ по борьбе с наркотиками. Межконтинентальная судоходная компания Хосе Бусто, базирующаяся в Сан-Хуане, Пуэрто-Рико, представляла особый интерес, поскольку он маскировался под сотрудника таможни и иммиграционной службы США на круизных лайнерах компании Norge Caribbean Lines11. На протяжении 1980-х годов мое сотрудничество с операциями ЦРУ по борьбе с наркотиками через NCL позволило мне связаться со многими высокопоставленными наркобаронами и политиками; включая Мануэля Норьегу.

К 1986 году вопиющие сделки Норьеги с кокаином угрожали еще больше осложнить продолжающиеся слушания «Иран Контрас». В попытке пригрозить Норьеге заставить его замолчать и временно бездействовать, в Брадентон-Бич, штат Флорида, недалеко от базы ВВС Макдилл состоялась встреча. Я был там на яхте Норьеги вместе с Оливером Нортом и Акино, среди прочих12. Целью «Операции в наперстки» было обращение к суевериям Норьеги, поскольку логический подход не замедлил его кокаиновые операции ЦРУ. Психологическая война, призванная вызвать суеверную реакцию, была использована безрезультатно. Вскоре после этого глава ЦРУ Уильям Кейси умер от внезапной опухоли головного мозга в тот день, когда он должен был давать показания в деле «Иран контрас», и скандал отвлекся от дел Норьеги. К тому времени, когда «Операция «Правое дело»» Буша-старшего привела к заключению в тюрьму его бывшего сотрудника ЦРУ Норьеги, на свет появилось много важной информации, которая не только подтвердила наше дело, но и привела нас к моменту предоставления подробностей в органы внутренних дел.

«Ваш опыт связан со Сторожевой башней 13», — сказал нам сотрудник таможни внутренних дел. «У нас есть множество проверок, но нас постоянно останавливают сверху в Вашингтоне. Мы хотим знать, почему. Я посылаю двух своих лучших агентов из Флориды, чтобы они провели у вас подробное интервью. Компенсация за информацию, подобную вашей, исчисляется сотнями тысяч, и я посмотрю, что я могу сделать, чтобы средства были переданы вам, несмотря на снижение вашей федеральной защиты. Честно говоря, я не виню вас за то, что вы отказались от защиты от преступников, которых вы сдаете! Я не могу вам ничего обещать, но могу заверить вас, что сделаю все возможное, чтобы выплатить вам эту компенсацию, чтобы вы могли лучше защитить себя и получить некоторую реабилитацию для своей дочери».

К тому времени, когда агенты Джек Девани и Говард Рудольф пришли на встречу с нами, я уже чувствовал себя лишенным всякой информации. Вместо того чтобы проводить интервью в офисе Лу Бока, они предложили встретиться в их гостиничном номере, где всем будет удобнее. «Мы можем заказать пиццу, растянуться на диване и насладиться некоторыми удобствами, пока снова протаскиваем вас через все эти показания», — сказал Девани.

Нам с Марком нравились эти интервью независимо от того, где они проводились. Это было утомительно, неоднократно просматривая каждую деталь моего опыта, но было важно, чтобы это было записано более одного раза для точной сравнительной точности. Поскольку мои воспоминания о таких событиях были фотографическими из-за травмы, связанной с контролем над разумом, мне было легко говорить правду снова и снова. В то же время это была изнурительная умственная работа часами напролет.

Агенты Рудольф и Девани были добры и сострадательны. Их босс во Флориде работал непосредственно под началом фон Рааба, и именно в ходе этих интервью мы узнали, насколько фон Рааб преуспел, несмотря на непреодолимые препятствия, в ослаблении операций с наркотиками. Когда Джордж Буш-старший был главой ЦРУ, он курировал тот самый юго-восточный регион, через который ЦРУ осуществляло операции по борьбе с наркотиками14. Преодоление препятствий Буша на пути раскрытия операций с наркотиками было огромным достижением, учитывая, что в то время он официально был президентом США.

«Мы рискуем своей жизнью, проникаем в операции по борьбе с наркотиками в Карибском бассейне, арестовываем наркобаронов, ловим лидеров, получаем планы, демонтируем структуру, а затем нас останавливают. Агенты таможни под прикрытием и DEA15 разоблачены и убиты, лидеры и наркобароны, а также конфискованные наркотики снова на улицах, а планы возвращаются в действие, прежде чем мы успеваем завершить их демонтаж», — пожаловался один из агентов.

«Иметь глаза, чтобы видеть эти тайные операции, само по себе является большим достижением», — начал я. «Я понимаю, что чем больше ты знаешь, тем больше ты видишь. Тем не менее, большинству людей не приходит в голову искать такого рода преступную деятельность, когда в ней участвуют женщина и ее ребенок, и особенно когда речь идет об их любимом артисте! Непосредственное участие Джимми Баффета в операциях ЦРУ по борьбе с наркотиками в Ки-Уэсте, естественно, поставило его в «ключевую» позицию для обмена наркотиков на оружие на Кубе».

«Вы верите, что Баффет находился под контролем разума?» Меня спросили.

«Абсолютно нет!» - воскликнул я. «Баффет обладал высокой квалификацией в использовании кодов, ключей и триггеров контроля над разумом ЦРУ для программирования или доступа ко мне, чтобы гарантировать точное выполнение операций, которые он организовал. Мало того, что его прикрытие как успешного певца и автора песен было очень эффективным в отвлечении людей от его связей с ЦРУ, он также был очень искусным в проведении тайных операций незамеченным!»

Девани и Рудольф улыбнулись и кивнули друг другу. Очевидно, они уже были мудры в отношении операций ЦРУ в Ки-Уэсте, проводимых Баффетом. «Куба находится всего в 88 милях от Ки-Уэста», — подсказал один из них.

«Баффет однажды похвастался, что был «доверенным лицом дяди на Кубе», когда меня использовали в операции по продаже наркотиков», — ответил я. «Лодка, которую Баффет использовал в операции, выглядела как обычная скоростная лодка, однако она быстро доставила нас из Ки-Уэста на Кубу. Наркотики обменивались на ракетные установки для отправки в Афганистан. ЦРУ вооружало афганских борцов за свободу против России, и та же самая программа «Вы то, что вы читаете», которую Джордж Буш-старший отправил мне, использовалась на протяжении всей кубино-афганской операции. Целью моего пребывания там было доставить книгу «Афганистан» с тиснением золотого ключа, используемого в программировании».

Рудольф спросил: «Вы хотите сказать, что МК Ультра использовался на Кубе?»

Марк высказался. «Учитывая, что в то время она находилась под контролем разума, у нее не было способности сознательно понимать конкретные детали программирования других. Поскольку она, скорее всего, находилась на военной базе, а контроль над разумом МК Ультра используется на всех военных объектах, информация, которую она сообщает, просто дает дополнительную информацию».

Девани сделал пометку и спросил Марка: «Знаете ли вы о каких-либо центрах обучения контролю над разумом в Афганистане?»

«Тренировочные лагеря по контролю над разумом охватывают весь мир», — начал Марк. «Каждый день появляется все больше тренировочных лагерей по контролю над разумом, особенно на Ближнем Востоке, которые спонсируются арабами, Моссадом и США! Обширные доказательства, касающиеся светловолосых голубоглазых детей, которых похищают и перевозят в Саудовскую Аравию в целях контроля над разумом, — это лишь верхушка айсберга. Бывшие американские военные, которые не были депрограммированы, а также люди из раздираемых войной и обедневших стран являются главными целями для этих террористических объектов контроля над разумом. Контроль над разумом вышел из-под контроля, и Закон о национальной безопасности 1947 года еще больше скрывает эту невидимую угрозу!»

Девани и Рудольф делали пометки, а магнитофон улавливал каждое слово. «Это, безусловно, проясняет дилемму Таможенной службы в решении этих проблем. Каждый раз, когда фон Рааб представляет планы решения проблемы, Дик Торнбург из Вашингтона их отвергает. Я знаю, что он делает то же самое и с вашим делом, и все, что мы можем сделать, — это упорствовать».

«Торнбург явно и чрезвычайно коррумпирован», — сказал я. «Как долго он сможет оставаться в офисе генерального прокурора, когда такие люди, как фон Рааб, разочарованы его вопиющей несправедливостью?»

«Здесь действуют два сценария», — ответил один из агентов. «Во-первых, проследить за деньгами и следами кокса прямо в офис Торнбурга и публично разоблачить его через средства массовой информации. Или, во-вторых, разоблачить его преступную деятельность под другим углом. Он настолько запутался, что сделать это будет нетрудно.

— Или три, — сказал другой агент. — Ловите его в обе стороны. Такая склизкая змея, как он, может высвободиться из чего угодно, если только ее не сломят со всех сторон.

Мы проговорили до самого вечера, записывая все имеющиеся у них аудиокассеты с их и нашими собственными! К тому времени, когда мы расстались, таможенное управление внутренних дел знало все, что я знал о Торнбурге, Буше, Норьеге, Хосе Бусто, Джимми Баффете, карибском отделении ЦРУ по борьбе с наркотиками, вооружении никарагуанских контрас и дестабилизации Ближнего Востока посредством вооружения. Афганистана и Ирака. Мы с Марком знали, что у нас есть мощная поддержка и друзья, столь же преданные делу искоренения преступной коррупции, которая разъедает душу Америки.





Глава 17

УПРАВЛЯЙТЕ СОБСТВЕННЫМИ МЫСЛЯМИ

Часы на стене офиса юридической службы в здании «Стальман» раздражающе громко тикали, словно напоминая нам с Марком, что время идет, пока мы ждем. Мой адвокат, назначенный судом, Джин Кроу, заканчивала обеденный перерыв перед встречей со мной. Желудок Марка заурчал, нарушая монотонность нашего ожидания, эхом разносясь по пустой комнате ожидания. Наконец появился секретарь.

"РС. Кроу сейчас увидимся, — объявила она.

«Почему Келли отказали в праве давать показания в суде?» — спросил я Джин Кроу, пока она вытирала крошки со стола.

«Это было всего лишь слушание, и в любом случае это не имеет значения», — сказала мне Джин Кроу. «Все, что делает Келли, — это провоцирует негативную реакцию Камберленд-хауса, когда она говорит судье, что Шарлин оскорбляет».

«Как это может не иметь значения?» Я был взволнован. «Очень плохо, что мне не разрешено быть голосом Келли в судебном преследовании Шарлин Джонсон. Теперь ей также отказано в доступе в суд. Какой у нас голос?»

— Ну, — Джин прочистила горло. «У тебя есть я. У Келли есть адвокаты Палаты Камберленда и опекун adlitem.

«Вы знаете о сеансах «групповой терапии» в Камберленд-Хаусе?»

— О, Кэти, — вздохнула она. «Это все просто для развлечения».

Я проглотила нарастающую ярость, твердо придерживаясь логики, а не позволяя эмоциям ослепить себя. Я попробовал другое направление. «Келли запрещено рассказывать мне что-либо еще о своих обстоятельствах; Мне отказывают в копиях ее записей в Камберлендском доме; Кокс и его адвокат имеют к ней полный доступ и, как сообщается, провоцируют ее; ее здоровье ухудшается; она больше не может писать, получать письма и звонить по телефону; ей говорят, что ее прошлое нереально и что я сумасшедший…»

"Хорошо?" Джин подняла брови.

«Хотел бы я сойти с ума. Тогда ничего из этого не было бы реальным. Не было бы такого понятия, как контроль над разумом, с Келли было бы все в порядке, и с миром все было бы в порядке!»

«Вся теория заговора иррациональна».

«Вы играете в игры с семантикой», — возразил я. «Речь идет не о «диком заговоре»; речь идет о реальном преступлении. Речь идет о том, как обстоят дела. Речь идет о политическом достатке виновных преступников, которые одержимы желанием скрыть свои преступления любой ценой. У них есть все деньги и влияние, у меня есть бесплатный адвокат по вопросам социального обеспечения, а у Келли даже нет права голоса».

— А у меня есть жизнь и другие дела, знаешь ли, — утверждала Джин Кроу, как будто я ей навязывался. «Это должно быть федеральное дело, а не дело семейного суда».

— Ну, по крайней мере, в чем-то мы согласны, — сказал я. «Но, как вы уже, наверное, знаете, Дик Торнбург и так называемая «национальная безопасность» блокируют все пути к обычному правосудию. В любом случае, окончательной справедливостью будут позитивные изменения через осведомленность общественности. Средства массовой информации сейчас активно обсуждают проблему контроля над разумом и коррупции в правительстве, и они не остановятся, пока Дик Торнбург не станет самым аморальным преступником, когда-либо руководившим Министерством юстиции США».

— Запомните мои слова, — сказал я, собирая документы. «На кону репутация и карьера Дика Торнбурга… линия кокаина, которая ведет прямо в его офис и прямо ему в нос. Он будет вынужден уйти в отставку в результате скандала, который потрясет так называемые залы правосудия этой страны. Может быть, тогда вы сможете свободно выполнять свою работу и, по крайней мере, восстановить конституционные права Келли».

Я вылетел из офиса, прислонившись к стене лифта, который стонал и скрипел, поднимаясь к офису окружного прокурора. — Выпрямись, — посоветовал Марк. «Эта встреча со Скоттом Розенбургом может привести к тому, что Келли получит билет на свободу».

Марк был прав. Подав заявку на возврат алиментов от Кокса через помощника Д.А. Скотт Розенбург, мы могли бы получить достаточные средства для перевода Келли на квалифицированную реабилитацию за пределами штата Теннесси. По крайней мере, возможно, это юридически свяжет Кокса с местом, где он не сможет продолжать свои визиты к Келли.

«Заходите», — пригласил меня в свой кабинет Скотт Розенбург, просматривая предоставленные мной документы. Он достал калькулятор. «Согласно этим цифрам, Кокс задолжал более 21 000 долларов в виде алиментов». Он поднял взгляд, удовлетворенный своими выводами. «Если мы сможем доказать…» Его заявление прервал телефонный звонок. «Извините», — сказал он мне. — Да, — сказал он в трубку и повесил трубку. Стук в дверь побудил его взять большую папку, которую он без обсуждения передал секретарю. «Мне очень жаль», — извинился он, его проникновенные глаза отражали его искренность. «Нам не хватает финансирования и персонала. Я выбрал эту работу, чтобы изменить жизнь детей, и…»

Другая секретарша просунула голову в дверь. «Ваша комната ожидания заполнена, и у вас встреча через 15 минут».

Скотт вздохнул. «Я хотел бы поговорить с вами дальше, мисс О'Брайен».

— Кэти, — я отказался от формальностей.

«Некоторое время назад я услышал о вашем деле, Кэти, и знаю, что вас поддерживают самые моральные политики, которых я знаю», — сказал Скотт.

«Раньше я считал, что выражение «моральные политики» — это оксюморон», — улыбнулся я. «Теперь я знаю лучше. Это больше похоже на «военную разведку»… ​​немногочисленных и редких, но, тем не менее, возможных».

«Давайте посмотрим, что мы можем сделать, чтобы вернуть причитающиеся вам алименты», — сказал Скотт. «Келли это нужно. Как я могу связаться с вами, когда мы будем готовы к суду?»

«Через Джин Кроу. Поскольку сейчас мы находимся в суде по делам несовершеннолетних два или три раза в неделю, я часто бываю у нее в офисе».

«Пока вы находитесь в здании, зайдите ко мне. Это дело имеет высший приоритет и скоро должно быть готово к рассмотрению в шестом окружном суде». Скотт встал, посмотрел мне в глаза и тепло пожал мне руку.

Я рассказал Марку о наших новых возможностях, когда мы ехали на прием к доктору Барри Нуркуму в психиатрическую больницу Университета Вандербильта. «Даже если Келли выплатят лишь часть причитающейся суммы, — сказал Марк, — мы сможем добиться для нее серьезной помощи».

«Может быть, отделу внутренних дел удастся добиться компенсации и помощи Келли», — предложил я.

«С Диком Торнбургом, главой Министерства юстиции? Рассчитывать на то, что суды будут служить правосудию, более вероятно». Он припарковал машину. «Я собираюсь сделать быстрый телефонный звонок. Встретимся в офисе Нуркума».

Я поехал на лифте в кабинет психиатра, чувствуя себя более уверенным в планах Марка, чем в способностях доктора Нуркума. Марк присоединился ко мне, когда секретарь доктора Нуркума пригласил нас войти.

Благодаря Марше Уиллис доктор Нуркум уже знал о случае Келли, и не тратил время на изложение истории. «Я начну встречаться с Келли на следующей неделе», — сказал он нам. «А пока вы двое должны прекратить говорить о контроле над разумом».

«У нас есть встречи с высокопоставленными представителями правоохранительных органов, политиками и представителями СМИ, и вы хотите, чтобы я избегал слов «контроль над разумом»?» Я спросил.

«Все равно никто не знает, о чем вы говорите», — заявил Нуркум.

«Сивия Тамаркин из журнала People знает, что означает контроль над разумом, и я знаю, что вы знаете Сивиу», — возразил я. — Она хорошо отзывается о тебе.

«Я говорю вам забыть о проблеме контроля над разумом, потому что если вы будете упорствовать, это будет стоить вам жизни». Нуркум начал волноваться.

«Надеюсь, вы не будете советовать Келли «забыть» о реальности». Мои слова были потеряны из-за трения, возникшего в комнате, когда Марк встал.

"Подождите минуту. Вы врач Келли, а не наш адвокат».

— Я говорю тебе заткнуться.

— Ты не хочешь этого делать, — сказал Марк, начиная улыбаться.

— Пока я делаю свою работу, ты должен помолчать. Красная роза залила его шею, когда доктор Нуркум встал и посмотрел Марку в глаза. Я собрал наши документы и приготовился уходить. Быстрый. — Я знаю, о чем говорю, заткнись!

«Вы цитируете Цивию Тамаркин или она цитирует вас?» — спросил Марк, саркастически имея в виду недавний разговор, который он с ней записал. Сивии, по-видимому, сообщили, что мы встречаемся с Нуркумом, и она посоветовала нам «забыть о контроле над разумом» и «заткнуться».

«Журнал People не будет цитировать меня по этому делу». - сказал Нуркум.

«Если бы вы цитировали Сивию, вы бы использовали ту же нецензурную лексику, что и она», — улыбнулся Марк. «Интересно, кого вы оба цитируете? Чьему совету вы оба следуете, что довели вас до такой истерики из-за двух маленьких слов вроде «контроля над разумом»? Поумнейте. Подумайте сами. В любом случае вы потеряете эту грин-карту, как только в Вашингтоне сменится караул.

Мы с Марком вышли за дверь. На обратном пути к машине я сказал: «Его офис кишит федералами. С таким же успехом они могли пробить глазки в газетах, которые не читали, чтобы следить за ними повнимательнее».

«Они бы сняли темные очки, если бы им нужно было лучше видеть», — добавил Марк. «Они пришли сюда, чтобы их увидели, и, похоже, они достигли своей цели. Они знают, что не смогут нас запугать, но им удалось запугать Нуркума. Этому доктору нужен тяжелый транквилизатор. Подожди, пока ты не услышишь запись, которую я сделал, на которой он выходит из себя.

«Безопасна ли Келли при таком раскладе?» Я был обеспокоен.

«Я верю, что намерения Нуркума помочь ей искренни», — заметил Марк. «Но я не доверяю никому, кто так напуган. Он покатится в мгновение ока, и его трусливое сердце бьется от страха. Давайте перейдем к плану Б. Я сделал очень многообещающий телефонный звонок. Хотя я не хочу обсуждать это здесь.

Мы обсуждали наши варианты и планы, пока возвращались в дом Мельбы в Шарлотте. Не вдаваясь в ненужные подробности, Марк рассказал мне о доверенном сотруднике внутри разведывательного сообщества, который имел доступ к технологиям, которые могли помочь Келли. «Один из лучших шпионов в мире был только что депрограммирован с помощью этого доктора и замечательно выздоровел. Он в безопасности и снова мыслит свободно. Этот врач знает о нашем случае и согласился помочь Келли. Мы могли бы использовать эту сумму алиментов, чтобы купить билеты на самолет за границу».

Я знал, что лучше не задавать ему дальнейшие вопросы. Марк всегда делился со мной всей информацией, которую мог, и требовать дополнительных подробностей заранее было ненужно и небезопасно. Я с волнением обдумывал возможные варианты, размышляя о встрече с Розенбургом. Его проникновенные глаза светились искренностью, и я чувствовал себя лучше из-за своей связи с ним, чем с кем-либо еще, причастным к делу Келли. С Нуркумом мне было не очень комфортно. Я вспомнил нашу с ним встречу и вдруг громко рассмеялся.

«Что в мире такого смешного?» – спросил Марк.

«Мне просто показалось забавным, что вы посоветовали ведущему психиатру «думать самостоятельно». Учитывая, из чего мы с Келли вышли и через что нам пришлось пройти с системой психического здоровья, это кажется иронией».

Марк улыбнулся. «Если вам понравилось это письмо, то вам понравится письмо, которое я только что отправил Элу Гору после того, как он отказался помочь Келли».

«Я очень надеялась, что он поможет. Он не похож на плохого парня».

«Это не так. И он не хороший парень. Он просто парень, который делает то, что ему говорят, который преодолел столько препятствий, что у него больше нет собственной оригинальной мысли», — объяснил Марк. «Поэтому я отправил ему в Вашингтоне сообщение «управляй своими мыслями», надеясь, что он передумает».

— Что он сказал?

"Ничего. Как я уже сказал, я не верю, что его мысли принадлежат ему самому».

Я размышлял над тем, как послание Марка Гору имело глубокий смысл. «Не было бы такого понятия, как контроль над разумом, если бы все осознали необходимость применения фразы «Управляйте своими мыслями».





Глава 18

ОБЛОЖКА ОПС

«Один из наших «ангелов-хранителей» дал мне контактный номер Риты Дженретт из телешоу «Текущее дело». Я только что поговорил с ней, и если все пройдет по плану, это может стать для нас настоящим прорывом», — сказал мне Марк, когда я вышла из освежающего душа. Это было ясное утро, и мы одевались для встречи с нашим местным окружным прокурором Дэном Олсбруксом. Нам нужно, чтобы он знал о нашей растущей репутации правительственных информаторов и о сложных обстоятельствах, которые этому сопутствовали. Он также заявил о своей заинтересованности в нашем деле, касающемся местного преступника по имени Эрнест Рэй Линн2. Однако сейчас наше внимание было сосредоточено на телефонном звонке, который только что завершил Марк.

«Рита Дженретт — инсайдер из Вашингтона, ставшая телеведущей. Ее журнал теленовостей встряхивает политику». Марк сделал паузу, чтобы провести языком по мускулистой щеке, чтобы бритье было более гладким.

— Она участвует в разоблачении в СМИ Дика Торнбурга, о котором упоминала Служба внутренних дел таможни? — спросил я, натягивая синие джинсы.

— Да, — Марк сбрызнул крем для бритья со своего красивого лица. «Бывший сотрудник ФБР по имени Дарлин Кинси и ее партнер, агент ЦРУ и полевой офицер Брэдли Айерс предоставили доказательства, подтверждающие вашу информацию о карибских операциях ЦРУ по кокаину. Они хотели бы, чтобы вы посмотрели шоу, которое выйдет в эфир сегодня вечером, поскольку там покажут фотографии того особняка на Ямайке, о котором вы говорите».

«Звучит интересно», — прокомментировал я, передавая Марку полотенце.

«Что интересно, они тоже связывают все это с Торнбургом, его участием в наркоиндустрии и сокрытием «национальной безопасности».

«Как они выживают?» — спросил я, глубоко обеспокоенный их благополучием, слишком хорошо зная, с какими трудностями приходится сталкиваться при разоблачении.

Сострадание наполнило глаза Марка. «Дарлин Кинси сказала, что ее мужа убили. Официально это было признано самоубийством, но она видит это иначе. Вместо того, чтобы поддаться тактике террора, чтобы заставить ее замолчать, она обнародует эту информацию».

«Умный ход». Я посмотрел на часы. — У нас есть двадцать минут, чтобы добраться до офиса Олсбрукса. Я возьму наши портфели и встречу тебя в машине.

Марк уже прогрел машину и был готов к работе, когда я несколько минут спустя забрался в нее. «Поп-топы и зубная нить» держались отлично, а Pacer был таким же надежным, как и прежде. Переключив тему нашего предыдущего разговора, я перешел к обсуждению нашей предстоящей встречи. «Дэн Олсбрукс чист?»

«Мы собираемся это выяснить», — сказал Марк, направляя нас к маленькому городку Шарлотт, штат Теннесси. «Эдит Хэммонс говорит, что он чист. У нее есть основания знать, поскольку он расследует дело Эрнеста Рэя.

Сыну Лоретты Линн, Эрнесту Рэю, было предъявлено обвинение в том, что он выстрелил женщине в спину во время так называемой драки в парке трейлеров3. Я знал Эрнеста Рэя на протяжении 1980-х годов, когда он путешествовал по кантри-музыке в качестве фронтмена в группе Лоретты. На самом деле я знал, что он активно участвовал в злодеяниях по контролю над разумом, операциях ЦРУ по наркотикам кокаина, и даже слышал, как он хвастался, что ему «может сойти с рук убийство» благодаря тому, что он знал о сенаторе Берде. Эрнест Рэй действовал в качестве куратора Лоретты по контролю над разумом вместе с ее дорожным менеджером Кеном Райли, пока они без ее ведома занимались кокаиновыми операциями ЦРУ5.

Дэн Олсбрукс был чист, как и сказала Эдит, и пообещал сделать все возможное, чтобы обеспечить нашу безопасность. Он был в состоянии оказать значительную помощь, и он это сделал. Нас разделяла страсть к справедливости, независимо от известности и/или влияния преступников, а также необходимость остановить поток коррупции, который мешал их судебному преследованию. Мы с Марком поделились с Олсбруксом информацией о Торнбурге, «национальной безопасности» и о том, что я знал об Эрнесте Рэе.

«Эрнест Рэй известен своей «очаровательной личностью» и тем, что он «ловелас», что на самом деле означает просто то, что он использует НЛП, чтобы манипулировать умами всех, с кем он сталкивается. Он освоил методы контроля над разумом через своих друзей и знакомых из ЦРУ. По опыту я знаю, что он общается с Бердом и Биллом Клинтоном. Этот перенос индустрии кантри-музыки в Брэнсон был преднамеренным шагом, направленным на то, чтобы приблизить Нэшвиллское отделение ЦРУ по борьбе с наркотиками к операциям Клинтона в аэропорту Мена6. Это мощные контакты для Эрнеста Рэя, которые позволяют ему иметь доступ к секретной информации».

«Что вы думаете о персонаже Эрнеста Рэя?» — спросил Тэлсбрукс.

«Он знал коды, ключи и триггеры МК Ультра для моей программы контроля над разумом и имел доступ к сексуальным аспектам для своих собственных извращений. Это не совсем тот «ловелас», каким он себя изображает, но это действительно иллюстрирует его полное неуважение к операциям ЦРУ. Ему не следовало этого делать, и он высокомерно смеялся над всеми, кто пытался его остановить. Он был болтливой пушкой. Довольно безумно, правда. Любой, кто настолько аморален, что неоднократно травмирует свою мать, чтобы контролировать ее, способен абсолютно на все. Я не удивлен, что у него проблемы с законом, хотя привлечь его к ответственности будет непросто, учитывая его связи».

«Он будет привлечен к ответственности», — пообещал Олсбрукс. «Он узнает, что есть те, кто выступает против его преступных действий».

Мы с Марком покинули кабинет Дэна Олсбрука, довольные тем, что кто-то из его

Калибр разделял нашу страсть к справедливости, независимо от результата. «Хорошего окружного прокурора ждет сюрприз, если он думает, что сможет засадить Эрнеста Рэя», — сказал Марк.

Той ночью, после того как телевизионный новостной журнал «Текущее дело» публично раскрыл прямую причастность Дика Торнбурга к карибским операциям ЦРУ по борьбе с кокаином и контролем над разумом, Рита Дженретт позвонила снова. Ее шоу отменили, их жизни оказались под угрозой, и теперь все трое отчаянно пытались выжить.

«Дарлин, Брэдли и я сразу же появимся на шоу Джеральдо Риверы, чтобы разоблачить наложенное на нас сдерживание».

«Джеральдо?» – спросил Марк. «Вы знаете, что он знает о нашем деле, поклялся раскрыть его, но отступил при первой же угрозе. Джеральдо — бесхребетный сенсационный человек».

«Я совсем не удивлена», — сказала Рита. «Но у нас нет выбора. Вопрос в том, чтобы наши голоса были услышаны сейчас или мы умрем».

Марк выразил свое понимание, предложив поддержку.

«Я достаточно побывала в Вашингтоне, чтобы знать, как выжить, даже если мое шоу этого не сделает», — сказала Рита. «Разоблачение Торнбурга того стоило. Его нужно остановить. Однако я беспокоюсь за Дарлин. Для нее это было тяжело». Было решено, что Марк будет поддерживать контакт с Дарлин Кинси до тех пор, пока не будут приняты все необходимые меры для обеспечения ее безопасности.

Когда Джеральдо вышел в эфир, он был кратким. Все трое были удалены из шоу во время рекламной паузы. Дарлин немедленно восстановила связь с Марком, и были предприняты большие усилия для обеспечения ее безопасности.

Тем временем безопасность Келли также оставалась главной заботой. Ее сеансы с доктором Нуркумом начались, и мысль о том, что психиатрическая больница Вандербильта является субподрядчиком Министерства обороны, никогда не покидала меня. В конце концов, в больницу Вандербильта Келли возили несколько раз в год в 1980-е годы. Однажды, когда она находилась там из-за дыхательной недостаточности, Лоретта находилась в психиатрическом отделении, в то же время, как сообщается, ее лечили в стиле МК Ультра. Вандербильт был кошмаром из прошлого, вторгшимся в наше настоящее. Я расспросил Келли обо всех подробностях, пытаясь отследить уровень ее диссоциации. Самая лучшая новость, которую она могла сообщить, заключалась в том, что она чувствовала, что Нуркум слушает ее относительно Кокса.

Мы с Марком вышли из Камберленд-хауса, проверили наш почтовый ящик, который все еще фильтровалось ЦРУ, и пошли в копировальную мастерскую. Сделав несколько необходимых копий документов и проинформировав Билли, мы отправились в назначенное место встречи для встречи с Джоном Морроу.

«Кто такой Джон Морроу?» — спросил я, переключая внимание с Келли на нашу встречу.

«Он участвует в Конференции лидеров Небраски7. Он приехал сюда, чтобы встретиться с нами. Судя по всему, один из детей8, подвергшихся насилию в Хьюстоне в Бойс-Тауне9, говорит, и у них есть довольно много доказательств в отношении некоторых политиков, которых вы назвали, таких как Джордж Буш10. Они знают о контроле над разумом МК Ультра, сексуальном насилии над детьми в целях контроля над разумом, кокаиновых операциях ЦРУ и абсолютно ничего не знают о выживании в условиях содержания».

«Я очень голоден», — пожаловался я, зная, что это кажется тривиальным в свете проблем, с которыми мы столкнулись. Однако это был навязчивый факт.

— Я тоже, — сказал Марк. «Ты принес сэндвичи с арахисовым маслом?»

«У нас закончилось арахисовое масло. Вместо этого я сделал для нас бутерброды с яйцом. Я порылся в консоли в надежде найти мелочь. — У вас есть мелочь на газировку?

«Я бы хотел», — ответил Марк. «У меня нет денег даже на бензин. Будем надеяться, что у нас в баке хватит бензина, чтобы вернуться домой после встречи с Джоном Морроу. Мы должны были встретиться с ним в номере отеля на другом конце города.

Мы постучали в дверь гостиничного номера. Джентльмен с широко раскрытыми глазами открыл дверь, насколько позволяла цепь безопасности, проверил позади нас и быстро впустил нас.

«Они уже убили нашего следователя», — начал Джон. «Гэри Карадори и его сын, почти год назад, 11 июля 1990 года. У него были доказательства».

«Кто знал, что у него есть доказательства?» – спросил Марк, когда мы вошли и сели на диван.

"Все. Мы думали, что если бы все знали, мы были бы в безопасности». Глаза Джона наполнились слезами. Очевидно, он был обеспокоенным гражданином, а не закоренелым офицером разведки.

«Первое правило выживания — делать копии всего. Второе — поддерживать включенным магнитофон». Марк открыл портфель и обнаружил магнитофон. «И никогда не используйте зал суда в качестве форума».

Джон записывал все так быстро, как только мог. «Судебное дело уже ведется. Все идет не так».

Марк и Джон долго разговаривали. ЦРУ уже проникло в дело Франклина, оставив мало надежды на то, что у жертв Пола Боначчи или Алиши Оуэн будет шанс исцелиться и оправиться от перенесенных испытаний. Параллели между делом Франклина и делом Келли простирались далеко за пределы Алекса Хьюстона, однако мы не могли согласиться с Конференцией лидеров Небраски из-за того, что их свергали те самые, кого они стремились разоблачить. Их доказательства против Джорджа Буша-старшего были ошеломляющими, как и наши. Однако сходимость информации могла поставить Келли в такое же опасное положение, за выживание которого боролись жертвы Небраски.

«Давай останемся на связи», — предложил Марк. «Может быть, мы сможем помочь друг другу пережить этот бардак, не объединяя наших усилий». Когда мы вышли за дверь, Джон обнял нас обоих так, словно никогда больше не увидит нас живыми.

Пока Марк ехал на «Пэйсере» к дому своей матери, мы с пользой провели время, обсуждая события. Мы знали, что находимся в глубокой ситуации, но мы также знали, что сможем выжить, пока будем держаться подальше от других дел и организаций, а также будем записывать и копировать все.

«Конференция лидеров Небраски — еще один пример того, как проникают в организации организации с благими намерениями», — прокомментировал Марк.

«Почему они поддерживают Теда Гандерсона?» Я спросил. Тед был хорошо известным и любимым бывшим агентом ФБР, который был агентом-резидентом, руководившим Юго-восточным отделом в Мемфисе в те годы, когда я подвергался насилию. Он утверждал, что не знал о вопиющих и безудержных операциях ЦРУ по борьбе с наркотиками, не говоря уже о контроле над разумом. Недавнее расследование Гандерсона скандала с жестоким обращением с детьми в дошкольном учреждении МакМартин11 привело к одному из самых страшных кошмаров в истории Калифорнии. Тед вышел на пенсию в 1979 году с должности старшего специального агента, отвечающего за ФБР в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, и его дружба с начальником полиции Лос-Анджелеса Дэррилом Гейтсом помогла пережить печально известные беспорядки в Лос-Анджелесе12.

«Я не знаю, почему они сотрудничают с Гундерсоном», — ответил Марк. «Я всегда говорю: «Я знаю, кому доверять, потому что знаю, как доверять» из-за таких людей, как он. Тед такой приятный человек, но мы знаем, что лучше не присоединяться к нему. Он подобен поцелую смерти».

«Он напоминает мне персонажа Лесли Нилсона в «Голом пистолете13», где все вокруг него умирают, а он, не обращая внимания, улыбается», — размышлял я.

Марк рассмеялся. «Вы не первый, кто делает такое сравнение. Тед даже похож на персонажа Нилсона, поскольку они оба норвежского происхождения».

«Почему о людях судят по их проекциям, а не по их действиям?» Я задавался вопросом. «Старая поговорка «никогда не суди о книге по ее обложке», безусловно, должна быть применена. Люди в центре внимания, такие как Эрнест Рэй и другие артисты, которых я знаю; или Джим Трафикант, и большинство политиков, которых я знаю, могут спроецировать что угодно, и люди на это покупаются. Почему? Разве они не видят?»

«В случае с Конференцией лидеров Небраски, — задумчиво ответил Марк, — отчаяние и невежество, похоже, ослепили их реальностью. Ты сам знаешь, что страх ослепляет. Чтобы пережить сдерживание ЦРУ, нужна логика и жесткая формула».

Я размышлял о безвременной кончине мужа Дарлин Кинси, Гэри Карадори, и его сына. «Люди должны знать, чем ты занимаешься, Марк. Ваше понимание того, как выжить при сокрытии ЦРУ, в наши дни крайне необходимо. Нам нужна пауза в СМИ по поводу этой информации».

«Чтобы прорваться сквозь цензуру СМИ, понадобится человек с серьезной целеустремленностью и убежденностью. Кто-то, кто не перевернется и не поддастся запугиванию. Эти медиасети подобны уличным проституткам, которые делают это ради денег, а не ради правды. Плюс у них есть лицензия FCC14, позволяющая защищать и делать то, что им говорят, за пределами Вашингтона».

«Рита Дженретт поставила на карту свое шоу», — напомнил я ему.

«Я тоже уважаю ее за это. Она не из тех Джеральдо, которые готовы пойти на все ради работы».

«Это напоминает мне», — подумал я вслух. «Сивия и Тед Гандерсон — друзья. Они знали друг друга благодаря скандалу с МакМартином. Сивиа как репортер освещала эту историю, а Тед как следователь пытался ее раскрыть. «Мир тесен», как сказали бы мои обидчики. Это странное совпадение!»

«Совпадения не бывает, если в этом замешаны ФРС и журналист», — посоветовал Марк. «Когда одни и те же люди появляются снова и снова, на это есть причина. Подобные знаки никогда нельзя игнорировать».

«Это действительно помогает определить, кто участвует в сдерживании и «прикрытии».

— Лучше выключи диктофон, потому что у нас снова разряжаются батарейки, — улыбнулся Марк, свернув на подъездную дорожку. «Давайте оставим этот «маленький мир» позади и растворимся в нашем».





Глава 19

ОСЬМИНОГ

К тому времени, когда мы вышли из «нашего мира» блаженства, чтобы сосредоточиться на наших целях, солнце уже светило прямо над головой. Телефон звонил, как будильник, и Марк еще раз крепко обнял и поцеловал меня, прежде чем подняться, чтобы ответить.

Я медленно просыпался, наслаждаясь страстью, которая витала в нашей комнате. Голос Марка едва доносился до меня, пока он разговаривал по телефону на кухне, пока варился кофе. Я потянулся. Еще один новый день! Я размышлял о нашей любви, ценя безопасность, мир и надежду, которые свободное мышление воплощает в жизнь. Обстоятельства были напряженными, но жизненные условия не могли достичь того реалистичного духовного подъема, который дает возможность жить искренне и искренне в гармонии с любовью. Безусловная любовь, выраженная посредством безусловного секса, помогла сбалансировать интенсивность нашей жизни.

Марк открыл дверь спальни и предложил мне присоединиться к нему на кофе. Я оделась в халат и вышла с ним на свежий воздух. Мы наслаждались уединением за городом. Мы устроились на качелях под тенистым деревом, наслаждаясь кофе и болтая.

«Только что звонил репортер по имени Дэнни Казоларо». Мы остановились, чтобы посмотреть, как огромная ворона пролетает над головой, отбрасывая тень на землю. Марк продолжил: «Он репортер, который расследует дело Инслоу. Бывший советник по национальной безопасности Уильям Гамильтон1 владеет компанией Inslaw, которая производила сложное компьютерное программное обеспечение под названием PROMIS, пока оно не было украдено Министерством юстиции».

«Почему Дэнни позвонил нам?» Я спросил, поскольку в то время у нас еще не было даже компьютера, не говоря уже о том, чтобы разбираться в предмете.

«Он узнал о нас естественным путем в ходе своих расследований и знает, что у нас есть дополнительная информация. Мой шпионский контакт, который дал мне код «ОК» на Дэнни, очевидно, сделал то же самое с ним. Это избавило нас от множества ненужных диалогов и позволило нам сразу перейти к делу. Казоларо собирается публично разоблачить все дело Инслоу, которое он называет «Осьминог-2» из-за различных щупалец коррупции, исходящих из исполнительной власти Пентагона. Дик Торнбург находится в центре внимания.

Одно щупальце Осьминога простирается до ассигнований Берда и Сената; другой занимался кокаиновыми операциями ЦРУ и контролем над разумом. Когда история Дэнни откроется, это раскроет ваше дело и дело Келли. Inslaw3 также связан с Ираном-Контра4, BCCI5, Октябрьским сюрпризом и другими. Торнбург отказался отвечать на вопросы Юридического комитета Палаты представителей, который вызвал в суд около 500 документов, касающихся Inslaw и украденного программного обеспечения PROMIS. Казоларо говорит, что «Осьминог» — самая громкая история, когда-либо появлявшаяся в этой стране. Он считает, что это могло бы восстановить конституционные ценности правды и справедливости, разоблачив преступников высокого уровня, таких как Торнбург и Берд, и в конечном итоге вернуть правительство народу. Довольно захватывающая вещь.

— Он осознает опасность? Я спросил.

«Конечно», — ответил Марк. «Очевидно, у него есть значительные внутренние контакты, информация и поддержка. Иначе он бы никогда нас не нашел. Он раскрыл мотивы Министерства юстиции в краже программного обеспечения PROMIS и в подталкивании бизнеса Гамильтона Inslaw к банкротству. Программное обеспечение было продано Израилю с «люком», который дал Министерству юстиции доступ к базе данных израильской разведки».

«Моссад?»

«Да», — ответил Марк. «Он также был продан с таким же «люком» Ираку и другим иностранным правительствам. Вот почему к делу Инслоу приписали «национальную безопасность». Казоларо пережил часть расследования и звонил из Вашингтона, чтобы предупредить нас, что его история будет широко освещена в средствах массовой информации. Похоже, он добьется успеха».

«Таможенная служба заявила, что эта история откроется. Казоларо, должно быть, один из тех, кто это делает».

«Существует огромное количество репортеров, готовых рассказывать истории о контроле над разумом, кокаиновых операциях ЦРУ и коррупции в правительстве. Они знают, что нашу страну захватили преступники, и хотят остановить это так же, как и мы. Сейчас все взгляды прикованы к Дэнни, ожидая, что он возьмет на себя инициативу и все раскроет». Марк улыбнулся. «Если бы он это сделал, это наверняка имело бы для нас огромное значение. В любом случае, он хочет поговорить с тобой и перезвонит через несколько дней».

«Он призрак? Стоит ли мне поговорить с ним?»

— Конечно, — заверил меня Марк. «Он действительно хороший человек; очень душевный и добрый. Он уже привел факты в порядок. Он просто хочет сказать тебе, что уважает то, что ты делаешь, и считает, что твое выживание феноменально».

«Выживание — это не случайность. Он должен знать, что без тебя я бы никогда не выжил.

— Он указал на это.

Мы допили кофе и вернулись внутрь, чтобы начать писать письма. Я наивно полагал, что религиозные лидеры, такие как Пэт Робертсон и Джесси Джексон6, могут сострадать ситуации Келли и помочь ей. Поэтому мы написали им письма и отправили им информационные пакеты с теми немногими марками, которые у нас остались. Мы также написали Линде Блад, которая писала свое разоблачение Акино «Новые сатанисты»7. Линда знала Акино много лет и была потрясена его мучительными, контролирующими действиями. Акино какое-то время считал Линду своей девушкой, и она могла только предполагать, что, возможно, именно ее имя впервые привлекло его к ней. Внешность Линды также, несомненно, напоминала Лилит, женщину, на которой позже женился Акино. Хотя Линда была явно привлекательнее Лилит, обе женщины были похожи на мать Акино. Какими бы извращенными ни были оправдания Акино того, что он цеплялся за Линду, она превратила негативный опыт в позитивный, публично разоблачив его сатанинские «секретные» средства контроля над разумом. Она опубликовала инсайдерскую информацию, предоставленную ее друзьями в Храме Сета, которая будет преследовать Акино в будущие годы.

Через несколько дней мы с Марком вернулись в Нэшвилл на очередное судебное заседание. Для составления протокола суда потребовалась моя психиатрическая экспертиза, а Коксу также было приказано пройти психиатрическое обследование. Поскольку мы с Марком постоянно общались со многими ведущими психиатрами страны, меня, конечно, не волновали результаты тестов. Специалисты в области психического здоровья были одними из первых, кто столкнулся с многочисленными людьми, пережившими контроль над разумом, заполняющими их офисы. Поскольку информации о реабилитации было мало, а проблема настолько обширна и серьезна, распространились слухи, что методы восстановления, примененные Марком ко мне, оказались успешными. Наши беседы с психиатрами и психологами были глубокими и обширными. Если бы не неблагоприятный опыт Келли в области психического здоровья, мне бы никогда не пришло в голову проявлять осторожность, подвергая себя обследованию. Кроме того, я был в восторге от того, что Кокс будет проходить психологическое обследование. Даже самый неквалифицированный психиатр наверняка диагностировал бы его очевидное безумие.

Марк настоятельно советовал мне быть осторожным на экзамене и не ожидать слишком многого от Кокса. «ЦРУ печально известно своей фальсификацией психологических экзаменов. Мошеннические экзамены — такое же обычное дело, как конфискация почты и прослушивание телефонов».

Совет Марка вскоре подтвердился, когда я пошел на психологический осмотр, как было предписано доктором Синтией Тернер-Грэм. «Носите этот провод передатчика и держите свой магнитофон всегда включенным», — сказал он мне. Я вошел внутрь, уверенный, но осторожный.

«Хотите, чтобы я выполнил все эти тесты?» — спросил я, глядя на огромную стопку бумаг.

«Делай, что хочешь», — сказала она мне, не отрываясь от газеты, которую читала. «Я уже знаю результаты. Мне посоветовали, как вас написать, и мне за это хорошо заплатили. Ты нажила себе серьезных врагов, дорогая.

«У меня также есть серьезная поддержка», — сказал я ей, собирая свои вещи, чтобы быстро покинуть здание. «Спасибо, что поговорили». Марк увидел, как я выскочил за дверь, включил передачу «Пейсера», когда я сажусь в машину, и быстро уехал.

— Ты был прав, — ухмыльнулся я. «И у нас все это записано на пленку. Если Синтия Тернер-Грэм — лучшее, что они могут сделать, мы это сделали. Она подсказала им руку. Я включил запись Марку, пока мы ехали прямо в офис назначенного судом адвоката.

«Мы дадим Джин Кроу копию записи позже, но ей нужно услышать это сейчас и положить конец этой чепухе», — сказал Марк. После представления записанных доказательств предотвращенного мошенничества никаких других попыток оценки предпринято не было. Психологическое обследование Кокса по «чистому свидетельству о состоянии здоровья» также было сочтено мошенничеством, и предполагаемые неблагоприятные результаты суда были предотвращены.

Когда мы проигрывали запись Джин Кроу, она сказала: «Я не уверена, что мы можем с этим сделать, поскольку это не результат теста, как постановил суд. Что заставило тебя записать это?»

«Для нашего выживания необходимо все записывать», — сказал ей Марк. «Мы определенно не можем рассчитывать на то, что система правосудия позаботится обо всем за нас».

— Это напоминает мне, — сказала Джин, вставая. «Я увидел в газете, что Дик Торнбург говорит об отставке8. Он говорит, что вместо этого будет баллотироваться в Сенат. Я читал, что какое-то сокрытие и употребление кокаина были связаны с его офисом, как вы и предсказывали. Ты, должно быть, экстрасенс!»

Я застонал. «Это не «психическое», это внутреннее знание. Большая разница. Что нужно сделать, чтобы доказать вам реальность этого дела?»

«Вам нужно доказывать это суду, а не мне».

Я вскинула руки в раздражении и повернулась, чтобы уйти. «Хорошо, что я оказался достаточно «экстрасенсом», чтобы записать Синтию Тернер-Грэм», — саркастически пробормотал я, когда мы уходили.

Когда я увидел Келли на следующей неделе, она дала мне больничный браслет, удостоверяющий, что она получила травму в результате аварии фургона в Камберленд-Хаусе. Меня не уведомили. Один сострадательный работник Дома Камберленд также передал мне медицинские записи о происшествии, а также больничные записи, когда Кокс ранее спровоцировал у Келли дыхательную недостаточность. Мое возмущение по поводу того, что меня не уведомили, было подавлено моим состраданием к Келли. Она была ребенком, нуждавшимся в понимании, чтобы исцелиться от своего травмирующего прошлого, и тем не менее ей каждый день приходилось сталкиваться с травмой и сокрытием. Поскольку постановлением суда ей было запрещено говорить со мной о таких вещах, она знала, что рисковала смирительной рубашкой и мягкой камерой, подсунув мне больничный браслет.

Прикрывая ее, я сквозь презрение улыбнулась и спрятала браслет в сумочку. Келли улыбнулась в ответ, и мы общались не словами. Мы разделяли эту теплоту, зная и связь, которой не могли помешать никакие судебные постановления.

«С пониманием приходит сострадание», — сказал я ей. «И они просто не понимают ни тебя, ни того, где ты был. Реальность не исчезает только потому, что кто-то «обладает властью» не хочет понимать правду. Верь в себя, Келли. Я делаю."

«Я знаю, что реально», — уверенно сказала Келли. «Вера или неверие не меняют фактов. Поэтому не имеет значения, во что они верят. И я не просто «верю», я знаю».

«Истина по самой своей природе никогда не исчезает», — успокоил я ее, как делал это часто. "И я нет." Обнимая ее, я прижал ее голову к себе. Такой сильный дух.

«Представь, что ждет тебя в будущем», — сказал я. «Вселенская справедливость души важнее жизни и столь же абсолютна, как истина. Он летает на крыльях любви, а любовь — самая могущественная сила во вселенной. Когда негативы жизни неизбежно уравновешиваются позитивом, это склоняется к добру по природе вселенской справедливости. Учитывая все негативы, через которые вы прошли в жизни, что должно быть в вашем будущем, чтобы сбалансировать это? Ваше будущее яркое и многообещающее».

Келли тихо смеялась от удовольствия, пока я держал ее. «Ты великолепна, Келли, и когда-нибудь все это узнают».

Я молча размышлял о прогрессе Дэнни Казоларо, зная, что он был на грани того, чтобы внести позитивные и глубокие изменения для всех нас.

Когда мы с Марком в тот день покинули Камберленд-Хаус, мы пошли прямо в кабинет Джин Кроу с больничным браслетом и медицинскими документами. «Пожалуйста, не разоблачайте Келли за то, что она дала мне это», — умоляла я. «Ее не нужно сажать в смирительную рубашку за то, что она говорит правду».

«Что ты хочешь, чтобы я сделал?» — спросил Джин.

«Знай правду».

Мы с Марком вышли из офиса Джин Кроу и пошли домой. Пока мы отдыхали после долгого и тяжелого дня, зазвонил телефон.

10 августа 1991 года. Дэнни Казоларо умер.





Глава 20

«САМОУБЕДИЛСЯ»

Убийство Дэнни Казоларо изменило мир, но общественность так и не узнала об этом. Только те из нас, кто рассчитывал на то, что представители СМИ прольют свет на реальность коррупции в правительстве, знали об этом, и теперь мы остались одни, в то время как опытные журналисты прятались в темноте. Убийство Дэнни стало четким сигналом, который заставил средства массовой информации замолчать.

На следующее утро мы с Марком обсуждали убийство Дэнни, попивая кофе на качелях на заднем дворе. «Двойной агент ФБР позвонил мне и сообщил, что Дэнни мертв. Его убили именно в Западной Вирджинии, — начал Марк. «Прямо там, на заднем дворе Берда. Дэнни находился в отеле в Мартинсбурге, Западная Вирджиния, по пути домой, чтобы завершить свою историю. Он позвонил своему брату1 и сказал, что у него есть доказательства. Он должен был знать, что телефон прослушивается». Марк боролся со своим горем и со значением смерти Дэнни. «Он был в восторге от новости», — Марк вытер глаза. «Следующее, что вы узнаете, Дэнни находят мертвым в ванне с перерезанными запястьями. Вместо рукописи «Осьминога» была найдена короткая загадочная «предсмертная» записка. Я точно знаю, что он не был склонен к суициду, когда я разговаривал с ним. Он даже сказал своему брату, что не намерен покончить жизнь самоубийством, если с ним что-нибудь случится. Его запястья были порезаны так глубоко, что руки едва не оторвались. В таком состоянии он никак не мог перерезать себе другое запястье2».

Мы с Марком сидели молча, прежде чем он продолжил. «Тело Дэнни было забальзамировано до того, как была уведомлена семья. Эллиот Ричардсон, бывший генеральный прокурор США, который вместе с Дэнни работал над делом Инслоу, призывает провести федеральное расследование его смерти».

«Может быть, действительно будет начато расследование3, поскольку Торнбурга больше нет на посту, чтобы скрыть это», — надеялся я сквозь свое горе. Президент Буш-старший принял отставку Торнбурга с поста генерального прокурора через несколько часов после смерти Дэнни4. К 15 августа Торнбург обошел дело Инслоу, незаконно упаковал 258 коробок с документами5 и покинул офис6.

«Его помощник7 заполнил его вакансию», — напомнил мне Марк. «Это та же мелодия, но другая песня».

«Все равно Дэнни это не вернет», — плакала я. «Максимальное, что может быть получено в результате законного расследования, — это то, что средства массовой информации перестанут прятаться и восстановят свободу прессы. Может быть, у кого-то даже хватит духу выпустить «Спрута» в честь Дэнни и ради нашей страны».

«Каждый журналист, которого я знаю, сейчас боится «самоубийства». После смерти Дэнни они придумали новое слово, но боятся его даже произнести, не говоря уже о том, чтобы передать его в эфир». Разочарование Марка трусостью достигло новых высот. «Как целая нация может бояться нескольких преступников, я не понимаю».

Все еще одетые в мантии, мы поднялись с качелей и пошли дальше. В такие моменты природа успокаивала душу, и мы пошли через лес на краю двора.

«Дело Дэнни никогда не умрет», — поклялся я. «Конечно, есть больше таких людей, как мы, которые будут держать в центре внимания правду о его убийстве и деле, за которое он умер».

«Призыв Эллиота Ричардсона к федеральному расследованию, скорее всего, будет остановлен в соответствии с Законом о национальной безопасности 1947 года. Когда коррупция беспрепятственно царит на политической верхушке, преступная деятельность проникает в местную полицию. Сегодня правоохранительные органы защищают коррумпированную систему, а не своих граждан».

«Это как в армии», — добавил я. «Если бы они могли думать дальше того, что им говорят, они бы поняли, что операция «Правое дело8» была «правым делом». Буш хотел, чтобы его сообщник Норьега замолчал, прежде чем он раскроет, что он получал зарплату от ЦРУ за то, что был их наркоторговцем для Колумбийские картели. Военные тоже защищают коррумпированную систему, знают они об этом или нет».

Марк согласился. «Поскольку и правоохранительные органы, и военные защищают коррумпированную систему, которую СМИ боятся разоблачить, легко понять, почему правительство намерено отобрать у нас оружие».

Я задумался над заявлением Марка, прекрасно осознавая кампанию по разоружению граждан. И все же связь не была ясна. "Что ты имеешь в виду?"

«Это преступное правительство не хочет, чтобы оружие было в руках людей, которые могут думать самостоятельно».

«Конечно», — ответил я, понимая, что справедливость теперь зависит исключительно от людей. «Но в наши дни многие граждане тоже не думают самостоятельно. Теперь, когда средства массовой информации боятся сообщать правду, люди и не подумают искать ее самостоятельно».

«Вы знаете, что сказал Гитлер», — напомнил мне Марк. «Он сказал: «Какая удача для правительства, когда люди не думают».

«С учетом того, что мы с вами знаем о социальной инженерии, — сказал я, — пока правительству не удастся отобрать оружие у граждан, они будут говорить нам, в кого стрелять, точно так же, как они делали это с военными в «Правом деле!»

«Нам нужно узнать правду до того, как она дойдет до этой точки», — сказал Марк. «Оружие — последняя линия защиты человечества. Истина – прежде всего».

«Когда люди осознают правду, они получат возможность отстранить этих нескольких преступников от власти и вернуть себе свою страну и свободу. Эволюция над революцией. Вооружиться знаниями гораздо эффективнее, чем оружием».

«Это правда», — сказал Марк. «Если учесть технологические достижения, которые преступники, контролирующие нашу страну, должны использовать против нас, наше оружие в любом случае выглядит неэффективным. Беличье ружье дедушки не добьется этого, столкнувшись с их компьютеризированными достижениями, гармониками, СНЧ-волнами, биологией, ядерным потенциалом и так далее. Тем не менее, нам лучше сохранить наше оружие только потому, что они одержимы его желанием отобрать. Они должны чувствовать угрозу с их стороны. Кроме того, быть вооруженным правдой и оружием — мощная комбинация».

«Правда необходима для того, чтобы люди знали, кто враг», — сказал я. «Социальная инженерия на самом базовом уровне уже вызывает, например, расовые проблемы. Сосредотачивая внимание людей на расовых различиях, мы упускаем из виду сходства. Эмоциональные проблемы, такие как расизм, гомосексуальность и аборты, заставляют людей ненавидеть и бороться между собой, чтобы отвлечь их от осознания того, кто на самом деле враг».

«Разделяй и властвуй. Ненависть — это результат страха, а страх — самая контролирующая эмоция из всех», — сказал Марк. «Посмотрите, как СМИ впали в страх после убийства Дэнни».

«Как вы думаете, сколько времени пройдет, прежде чем люди осознают реальность?»

«Будем надеяться, что они скоро проснутся, несмотря на затишье в СМИ», — ответил Марк. «Чем больше времени это займет, тем больше усилий потребуется для восстановления мира, справедливости и свободы. Мы сделаем все возможное, чтобы правда стала известна».

«Дэнни определенно внес свой вклад. Люди должны знать, что любой, у кого такая же страсть к справедливости, как он, никогда не покончит жизнь самоубийством в момент победы». Я размышлял о его храбрости. «Нам лучше прояснить, что мы не склонны к суициду».

«Никто не выйдет отсюда живым», — сказал Марк, и это он часто заявлял, говоря о том, чтобы прожить жизнь полноценно, не убегая от смерти. «Но мы не достигли своей цели так же, как и Дэнни. Ты прав. Мы дадим понять, что мы не склонны к суициду».

Мы гуляли уже некоторое время и решили вернуться домой и одеться на день. Когда мы собирались выйти из леса, Марк внезапно остановил меня и жестом показал, чтобы я молчал. Сквозь сорняки я увидел, что дом Мельбы окружен чем-то вроде спецназа 9. команда. Мужчины в черной форме с оружием наготове кружили вокруг дома, пытаясь войти через все дверные проемы. Палец Марка поднесся к губам, давая мне знак молчать. Я наблюдал, как он незаметно подошел к людям со слепой стороны, пока они занимали свои позиции для рейда.

Он похлопал по плечу заместителя шерифа округа, заставив его посмотреть в противоположную сторону от того места, где стоял Марк. «Какого черта ты делаешь?» Марк прогудел. Депутат подпрыгнул, чуть не выронив оружие.

"Кто ты?" — громко ответил он, явно испугавшись.

«Это не тот человек, которого вы ищете», — ответил Марк. — И что ты здесь делаешь?

«Впереди федеральные агенты, которым нужно вас увидеть», — сказал он. «Я здесь только для того, чтобы сопровождать их, как того требует закон».

Федеральные агенты должны сопровождаться местным шерифом или его заместителем при совершении рейда на гражданина и/или вручении ордера в соответствии с конституционным законом. Знание местного избранного шерифа важно для всех граждан и может оказаться спасением. Мы не избирали местного шерифа, и Дэн Олсбрукс не обладал юрисдикцией, чтобы остановить разворачивающееся преследование.

«К чему такая драматургия?» Я услышал вопрос Марка, когда они шли вокруг дома.

«Мы слышали, что вы вооружены», — ответил депутат, когда я вышел из леса и проскользнул через черный ход.

Мельба не обращала внимания на то, что происходит снаружи, а я вошел в нашу комнату и быстро оделся. Заглянув через жалюзи, я увидел, как Марк разговаривает с несколькими мужчинами. Не было никакого спецназа. фургон, всего лишь одна машина шерифа среди нескольких машин ФРС, припаркованных перед домом. Меня все еще трясло, когда Марк вошел в комнату.

«Они были здесь, чтобы вручить мне ордер на явку в Федеральный суд», — спокойно сообщил он мне.

— По какому обвинению? Я был озадачен, как они могли обвинить его в преступлении, когда он олицетворял само правосудие.

«Угроза жизни президента».

"Что!?" Я знал, что это нелепо.

Марк улыбнулся. «Очевидно, что это обвинение ни к чему не приведет. Мы настолько публично высказываемся, что все знают, что я бы не поставил под угрозу ваше дело чем-то столь абсурдным, даже если бы я был таким глупым. Никаких доказательств быть не может. Даже федералы, которые обслуживали газеты, знают лучше».

«Тогда почему они окружили дом с оружием наготове?»

«Они знают, что я вооружен. Они козлы, а не отряд». Очевидно, Марк не волновался, но я не разделял его уверенности ввиду вопиющего убийства Дэнни.

«В этой стране нет справедливости», — сказал я, выражая свою обеспокоенность. «Если они смогут сфабриковать подобные обвинения, то нет предела тому, что они могут сделать в зале суда».

— Или за пределами одного, — заметил Марк. «Посмотрите, что они сделали с Дэнни прямо на глазах у публики. По крайней мере, у меня есть присяжные, которые станут свидетелями этой попытки заставить нас замолчать».

«Но зал суда не может использоваться как площадка для высказываний».

«Мы не собираемся использовать его как форум», — сказал Марк. «Иногда молчанием можно сказать больше, чем словами».

"Мы?" Поскольку у Марка не было нескольких человек, он, должно быть, имел в виду нас двоих. Как я в это ввязался?

«Вам придется дать показания в качестве свидетеля. Это нелепое обвинение, которое нанесет им ответный удар и разоблачит их как преступников, которыми они и являются», — заверил меня Марк.

Мать Марка нетерпеливо постучала в нашу дверь. "Отметка!" — вскрикнула она, как будто мы все еще были снаружи. — Когда ты собираешься отвезти меня в магазин?

«Минуточку», — сказал он ей. Она понятия не имела, что только что произошло, и так было лучше. Он повернулся ко мне, обняв меня в утешительных объятиях. — Я позвоню, пока мы будем в городе. Это возможность, а не проблема».

"Отметка!" Мельба снова стучала в дверь, не слыша его попыток ответить. Он закатил глаза и надел джинсы и рубашку. Он открыл дверь, и она чуть не постучала ему в грудь. — Ох, — воскликнула она, пытаясь успокоиться. «Я хочу взять ангельский торт к обеду».

Марк улыбнулся мне в ответ, пока я брала сумочку, поделившись пониманием того, что, должно быть, приятно иметь такие простые «большие» проблемы.

К полудню у каждого из нас были назначены встречи с федеральными прокурорами, которые бесплатно рассматривали наше дело. Поскольку мы им не платили, мне было интересно, кто это платил и как это повлияет на результат. Пока мы обсуждали обстоятельства, в дверь позвонили. Мы с Марком переглянулись, задаваясь вопросом, кто это был на этот раз. Он заглянул сквозь жалюзи.

«Это Билли!» воскликнул он. — Интересно, что он здесь делает?

Наш новый друг из копировальной мастерской в ​​Нэшвилле проделал весь путь до загородного дома Мельбы, чтобы увидеть нас. Он подарил нам огромную корзину, полную деликатесов, что выглядело особенно восхитительно, учитывая наш социальный бюджет. «Я слышал о Дэнни Казоларо», — сказал он, когда мы благодарили его за подарок. — Я подумал, что вам двоим не помешало бы немного подбодриться.

Я был тронут. — Билли, это так заботливо с твоей стороны.

— Ты не боялся сюда выходить? – спросил Марк. «Вы знаете, что я вооружен и нахожусь в состоянии повышенной боевой готовности».

«Ни в коем случае», — ответил Билли. «Вы мудрый и разумный человек, а не эмоциональный и пугливый тип. Зачем тебе вообще задавать мне такой вопрос?»

«У нас был интересный день», — начал Марк. Мы все вышли на улицу, наслаждаясь тишиной природы, пока разговаривали. Мы рассказали Билли о федеральном ордере.

«Вы, должно быть, добились значительного прогресса», — заметил Билли. «Кто-то действительно напуган, чтобы сделать такой нелепый шаг».

Марк улыбнулся, глядя мне в глаза, чтобы убедиться, что я понял суть. Мы начали расслабляться в разговоре, наслаждаясь дружбой, а не сосредотачиваясь на внешнем давлении. Вскоре Марк рассказывал Билли историю о том, как он узнал о нас с Келли от китайских чиновников. «Алекс Хьюстон такой некрутой. Удивительно, что одно только его отсутствие дипломатии не привело к нашей гибели. Вот мы и были гостями китайских военных, которые уже знают, какой он отстойный преступник, и объясняют им дела. Наконец, наш партнер из Гонконга отвел меня в сторону и сказал: «Мисс Хьюстон смущается, разговаривая с переводчиками на ломаном английском». Мне пришлось найти способ заставить Хьюстон замолчать, что практически невозможно сделать с артистом. К тому же мне пришлось вышвырнуть его из компании и спасти от него Кэти и Келли».

Мы все смеялись, когда Марк подражал Хьюстону, разговаривающему с переводчиками. Поскольку я путешествовал восемь лет под контролем Алекса Хьюстона, я точно знал, о чем говорит Марк. В Хьюстоне на всех языках был один и тот же ломаный английский. Я много раз верил, что мексиканские и кубинские наркобароны убьют его только для того, чтобы заткнуть ему рот. Оглядываясь назад, можно сказать, что это были опасные времена.

«Я понимаю, почему вы двое не боитесь смерти», — сказал Билли. «Если бы пришло твое время умирать, это бы уже произошло».

«У меня было множество околосмертных переживаний», — согласился я. «Я заглянул за этот край и совершенно не боюсь. Если бы люди знали, что такое смерть на самом деле, они бы начали наслаждаться жизнью, а не бежать от смерти».

«Люди боятся того, чего не знают», — добавил Марк. «У меня тоже были опасные ситуации, и мне даже объявили DOA10. Я нисколько не боюсь смерти».

«Я перейду этот мост, когда дойду до него», — беззаботно сказал Билли.

«Я никогда не видел моста. Или жемчужные ворота. Или туннель, река или свет», — сказал Марк, основываясь на своем опыте. «Это более естественно, чем это. Менее земное.

«Больше похоже на переход в мирное измерение огромной любви», — сказал я. «Это не «конец», это скорее начало».

— Что ж, — сказал Билли, поднимаясь, чтобы уйти. «Дэнни в лучшем месте».

«Да», — согласился я. «Но этот мир не стал лучше с его уходом».

«Сейчас перед нами стоит серьезная задача», — сказал Марк. «Выявить правду в условиях отсутствия СМИ не так-то просто».

«Кстати, — вставил я, — мы не склонны к суициду только потому, что не боимся смерти. Мы не закончили то, что нам нужно сделать, так же, как и Дэнни. Итак, вы услышали это первыми: мы НЕ склонны к суициду».

— Что ж, береги себя, — сказал Билли, направляясь к своей машине. Он улыбнулся Марку: «Я знаю, что ты это сделаешь».

«Спасибо за корзину», — позвала я, вспомнив изысканные вкусности, которые он принес.

Билли улыбнулся. «Я подумал, что тебе не помешают какие-нибудь забавные угощения». Он повернулся к Марку: «Приходите ко мне в следующий раз, когда будете в городе, и дайте мне знать, что скажут адвокаты». Шины «Транс-Ам» Билли визжали, когда он уезжал.





Глава 21

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ГАРАНТ

«Я не знал, что федеральные прокуроры могут быть такими понимающими», — сказал я Билли после нашей встречи с нашими адвокатами. «Мой адвокат Майк Терри, казалось, понял все еще до того, как я ему сказал».

«Забавно, как это происходит среди федералов», — саркастически прокомментировал Марк.

«Да», — подтвердил Билли. «Посмотрим, какую справедливость он сможет добиться в вашем деле. Что сказал твой адвокат, Марк?

«Обсуждать было особо нечего. Нам пришлось перейти улицу, чтобы они смогли снять с меня отпечатки пальцев. Я спросил, зачем это нужно, ведь у федералов уже есть в файлах мои отпечатки пальцев».

— Что ты сделал? — встревоженно спросил Билли.

Марк улыбнулся. «Работал на них».

«Это настолько преступно, насколько это вообще возможно», — пробормотал я.

«Вам все равно пришлось сдавать отпечатки пальцев?»

«Конечно», — ответил Марк. «Но мне было весело. Парень, который снимал мои отпечатки пальцев, постоянно получал нечеткие результаты. Должно быть, это был нервный тик, который у меня развился по этому случаю. К тому времени, когда они стали достаточно ясными для протокола, мы с ним уже хорошо ладили, несмотря на то, что Генри Мартин, мой адвокат, советовал мне заткнуться. После того, как он взял отпечаток моей ладони, я пожал ему руку».

— Он пожал тебе руку? Билли рассмеялся.

«Мой адвокат был этому не слишком рад. Не было его и тогда, когда он понял, что натворил. В любом случае, когда я отправил образцы почерка, Генри Мартин уже был в бешенстве. Они сказали мне, что я должен написать имена «Алекс Хьюстон, Эрл О'Брайен и Уэйн Кокс», что мне показалось странным, поскольку в повестке было указано «угроза жизни президента». куст? Разве мне не следует написать Джорджу Бушу?» Мой адвокат категорически советовал мне молчать. Но представители ФРС, взяв образцы почерка, сказали: «Я не просил вас писать Джорджа Буша, но, очевидно, вы это сделали».

Билли к тому времени уже смеялся. "Что вы сказали?"

«Конечно, я написал президенту Бушу, угрожая добиться справедливости по делу Келли, независимо от того, кто были ее преступниками». Я дошел до «угрожающего» слова, и мой адвокат чуть не упал. Я думал, что у него случится сердечный приступ, потому что вены на его шее сильно вздулись, пока он сплевывал на меня «заткнись». ФБР все это записывало на видео, и я хотел, чтобы они знали, где я нахожусь».

«Они заставили тебя написать «Джордж Буш»?» Билли к тому времени уже держался за бока от смеха.

«Снова и снова, как наказание в начальной школе. Поэтому каждый раз, когда я писал это, я писал по-другому просто потому, что мог. Я сказал им, что у меня болит спина, что привело к повреждению нервов».

«Когда соберется Большое жюри?» — спросил Билли, понимая, что это будет необходимым шагом для вынесения «неправдивого законопроекта» или вынесения федерального обвинительного заключения.

«19 сентября».

«Мне было интересно, какую дату они придумают, ведь сегодня уже 9-е». Билли знал об играх с числами, в которые всегда играли федералы. «Если это будет 3-е, 6-е или 9-е число, я всегда знаю, что вы двое будете в городе из-за суда или какого-то преследования. Почему они продолжают играть в цифровую игру, зная, что вы их заметили?»

«Потому что они настолько эгоцентричны и высокомерны, что скорее предпочтут подать сигнал своим друзьям, чем скроют свой план», — сказал Марк. «И многие наверху подписываются на древнюю мистическую нумерологическую игру «Кабала».

«Как масоны 33-го градуса?»

«Это не так просто», — ответил я со своей точки зрения. «Они действительно верят в цифры, основанные на математической вселенной, которую евреи разработали тысячи лет назад».

С наступлением часа пик копировальный цех становился все более загруженным. Мы обняли Билли и ушли. В любом случае мне нужно было встретиться с Джин Кроу и Скоттом Розенбургом.

«Боб Андерсон угрожал Эдит Хэммонс на последней встрече ICAM1», — сказал я своему адвокату. «Обладает ли он юрисдикцией в отношении организованных жертв насильственных преступлений?»

— Если это ее напугало, то, думаю, так и есть. Боб все время прилагает все усилия, чтобы запугать людей, когда он думает, что проигрывает битву. Очевидно, он обеспокоен прогрессом, которого Марша Уиллис и Дебби АпЧерч добиваются от имени Келли через ICAM».

— Эдит не воспринимает это легкомысленно, — сообщил я ей.

Джин улыбнулся. «Боб Андерсон не знает, какое политическое влияние имеет Эдит за своей бабушкиной внешностью. Он преследует всех, кто поддерживает тебя и Келли, включая меня. Возможно, она сможет поставить его на место.

— За решеткой? — спросил я, поворачиваясь, чтобы уйти.

«По крайней мере, в барах», — вмешался Марк, имея в виду известные пристрастия Боба Андерсона к выпивке.

«Может быть, его лишат адвокатской лицензии», — подыгрывал Джин, намекая, что он может лишиться адвокатской лицензии.

Мы с Марком расстались у лифта, чтобы он мог положить деньги в паркомат, а я поднимусь к Скотту Розенбургу.

Завершив оформление юридических документов для предстоящего суда по делу об алиментах, Скотт сделал паузу, чтобы узнать о федеральной повестке Марка. Слухи быстро распространились по Нэшвиллу, которому каким-то образом удалось сохранить атмосферу маленького городка, несмотря на размеры мегаполиса. «Мы собираемся защищать 5-й номер 2», — сказал я ему. «Для меня это не имеет смысла, кроме того, что мы все равно не можем использовать суд в качестве форума. Мне это кажется обратным, когда суды должны знать правду».

«Это сложный случай, — задумчиво объяснил Скотт, — и «угроза жизни президента» не имеет к нему никакого отношения. Молча, они не смогут разбавить реальность вашего дела ерундой. Вам лучше держать эти вопросы отдельно».

«Поскольку Дэнни Казоларо был убит, средства массовой информации съеживаются; что дает преступникам, противостоящим нам, свободу действий. Должен признаться, это заставляет меня нервничать».

— Да, но я знаю, что у тебя есть друзья, обладающие такой же властью. Плюс у вас есть такие сторонники, как Эдит Хэммонс, которая постоянно выступает на телевидении в защиту жертв».

«Спасибо, Скотт», — сказала я, искренне утешенная этой мыслью. «Это правда, что гражданские организации оказывают нам большую поддержку. Люди, помогающие людям, работают гораздо лучше, чем такие крупные организации, как Human Rights Watch, Amnesty International или Christic Institute».

«Христический институт не помог?» — спросил Скотт, понимая, что христианские организации должны быть более полезными.

«Ни Пэт Робертсон, ни Джесси Джексон», — сказал я. «Поскольку проблема контроля над разумом становится духовной в результате естественного истощения, я подумал, что христиане будут одними из первых, кто поможет».

— Что ты имеешь в виду под словом «духовный»? — спросил Скотт.

«По моему определению, духовность — это наш врожденный источник энергии любви или, так сказать, связь с Богом. Душа – это слияние духовного с физическим миром. Я понимаю, что это всего лишь мое восприятие, и люди все время корректируют мое использование слов, основываясь на своей интерпретации».

Скотт подумал минуту. «Если оставить в стороне религиозную семантику, как она взаимодействует с контролем над разумом?»

«По опыту я знаю, что без свободы мысли нет свободы воли, а без свободы воли нет выражения души. Несмотря на то, что мой дух находился в безопасном пространстве любви, в то время как мое тело подвергалось пыткам, выполняя волю других, у меня не было возможности выразить это. Я не мог и думать о том, чтобы отстаивать моральные принципы или цели, и, прежде всего, я не был свободен жить в гармонии с волей любви. Теперь, когда я свободен думать и выражать свое мнение, мое духовное свидетельство стало сильным. Из-за этого мне трудно понять, почему церкви закрывают передо мной свои двери и всю проблему контроля сознания. Возможно, я не использую правильную религиозную семантику для описания этого».

«Может быть, это произойдет со временем», — предположил Скотт.

«Пришло время для Келли? Они уже опоздали. У нас действительно есть большая поддержка со стороны групп жертв, таких как «Организованные жертвы насильственных преступлений Эдит», которые работают над юридической помощью. Помогают Justus Unlimited из Литтлтона, штат Колорадо, и Национальный центр помощи жертвам. Говоря о причудливой семантике, я даже не чувствую себя «жертвой». Келли тоже.

«Я называю вас выжившим», — сказал Скотт.

«Это лучший термин», — согласился я. «Хотя слово «выживший» звучит так, будто мы должны ныть о нашей прошлой «виктимизации», и ни Келли, ни я не можем относиться к этому пространству. Конечная цель жертв и выживших — «простить» своих обидчиков, чтобы психологически исцелиться. В нашем случае исцеление – это целенаправленный психиатрический процесс. Понимание наших обидчиков имеет больше смысла, чем «простить» их. С пониманием приходят позитивные изменения, иногда сострадание, тогда как «прощение» звучит как оправдание преступных действий! В любом случае, я думаю, это все семантика.

«Обращение к 5-му – это тоже вопрос семантики, который в конечном итоге сыграет в вашу пользу. Иногда чем меньше сказано, тем больше понимаешь. Это как ваше заднее дело об алиментах. Мы представим судье только финансы, а не другие вопросы, даже если они могут быть более актуальными. Марк поступил мудро, посоветовав вам никогда не использовать суд в качестве форума».

«Спасибо, Скотт. Ваша юридическая консультация согревает сердце. Мне бы хотелось, чтобы у всех адвокатов была такая сила духа, как у вас». Спускаясь на лифте на первый этаж здания Столмана, я понял, что не знаю определения Скотта «духа», «души» или «религии», и задумался, стоит ли мне упоминать его силу духа. К тому времени, когда я подошел к «Пейсеру», я понял, что душевное общение в любом случае превосходит семантику. И я узнал об этом от окружного прокурора? Я улыбнулась, садясь в машину, чувствуя уверенность, что слушание дела Марка в Большом жюри пройдет хорошо.

19 сентября мы прибыли в Федеральное здание рано, так как мне сказали прийти на допрос в ФБР перед слушанием. По этому случаю в городе был Брэд Гарретт, и он и Фил Тьюни должны были встретиться со мной в офисе генерального прокурора Джо Брауна. «Помните, — еще раз подчеркнул Марк, — ничего не говорите, и у них ничего не будет. У них ничего нет, поэтому ничего не говорите. Открой рот... и у них что-то есть. То, что вы скажете, будет использовано против вас».

«Никогда не используйте суд в качестве форума», — повторил я. "Я готов. Майк Терри говорит, что этот допрос ФБР не имеет отношения к вашему делу, поэтому ничего не отвечайте. Когда мы предстаем перед Большим жюри, все, что я делаю, это отстаиваю пятое мнение. Это достаточно просто. Я буду рад, когда это закончится».

Я поехал на лифте один в офис Джо Брауна на верхнем этаже. Его секретарь провела меня в боковую комнату, где ждали Гаррет и Тьюни.

— Как дела в отделе внутренних дел? — спросил Гаррет, как будто имел в виду нашу последнюю встречу в таможне США. Наша работа с органами внутренних дел его не касалась, и его попытка заставить меня заговорить была очевидна.

«Давайте поговорим о внутренних делах», — сказал Тьюни. «Вы утверждаете, что знаете Дика Торнбурга в сексуальном отношении. Расскажи мне об этом».

«В твоих самых горячих мечтах». Я взяла чашку кофе, которую передал мне Гарретт, и поставила ее на стол, не собираясь ее пить.

«Может быть, тебе лучше рассказать мне, что ты знаешь о Норьеге. Посмотрим, соответствует ли это тому, что он говорит о тебе. Тьюни жестом предложил мне выпить кофе.

— Я думал, ты пришел расспросить меня о Марке.

«У нас есть все ответы там. И доказательства», — сказал Гаррет. «Он будет сидеть взаперти дольше, чем Норьега. Ему грозит 20 лет жизни».

Тьюни перебирал стоящую перед ним огромную стопку бумаг. «Знаете, все в Вашингтоне знают, что у Берда маленький пенис. Что еще ты можешь мне о нем рассказать?»

Я сделал глоток воды, которую принес с собой.

«Все, что я положил в твой кофе, — это сливки и сахар», — защищаясь, сказал Гаррет.

«Я уже проснулся и насторожился, спасибо», — я отказался от кофе.

«Ну хорошо», — ответил Гаррет. «Тогда ты усвоишь то, что я собираюсь тебе сказать. Важно, чтобы вы знали факты. Ты должен знать, что Марка проведут под стражей до конца жизни, если ты признаешь пятое».

«Ссылаться на пятое — это признание вины», — кивнул Тьюни.

«Я не знаю, как вы собираетесь жить, навсегда поместив его в федеральную тюрьму», — сказал Гаррет, его завуалированная угроза укрепила мою решимость хранить молчание. «Торнбурга сейчас нет в офисе. Его друг Уильям Барр выполняет свою работу, пока он играет. Мы сообщим ему, что вы заперли Марка.

«Он расскажет Берду», — сказал Тьюни Гаррету, как будто протестуя.

«Слух распространится», — заверил меня Гаррет. — И все потому, что ты думаешь, что ты настолько умен, что можешь претендовать на пятое место. Вы совершаете большую ошибку, которая будет стоить Марку всей оставшейся жизни, проведенной за решеткой».

Мы сидели молча. Я посмотрел на часы. Приближалось время суда. «По закону вы не можете запретить мне давать показания».

— Я тебе говорю, — сказал Гаррет, вставая. «Не ссылайтесь на пятое, иначе Марк никогда больше не увидит свет. Тот, кто дал тебе этот совет, подставил тебя, и Марк падет. Не ссылайтесь на пятое!»

Мы вышли из офиса к лифту, который внезапно перестал работать. Я посмотрел на часы. На это не было времени. — Поднимитесь по лестнице, — сказал Тьюни, открывая дверь на лестничную клетку. Желая уйти, я начал спускаться по лестнице.

«Не ссылайтесь на пятое!» — крикнул Гаррет, когда я подошел к двери на следующем этаже. Оно было заперто. Я продолжал идти, сталкиваясь с запертыми дверями на протяжении всего пути в подвал. Пробираясь через коробки, ведра, мусор и инструменты дворника, я, наконец, наткнулся на комнату с лифтом. Судя по всему, это был служебный лифт, но он доставил меня на первый этаж, где вот-вот должен был начаться суд.

Мой адвокат расхаживал по залу суда и смотрел на часы. Я должен был дать показания первым. Марка держали отдельно от меня в офисе Генри Мартина через дорогу. На лице моего адвоката появилось облегчение, когда он увидел меня. Времени объяснять, где я был, не было. «Мне не разрешено там присутствовать», — напомнил он мне, говоря быстро. «Я буду здесь. После каждого вопроса сообщите судье, что вам нужно поговорить с советом. Это всего лишь уловка, чтобы заставить их ждать. Сделай это. Выходи сюда, и мы будем вести себя так, будто обсуждаем это. Я скажу тебе, чтобы ты выступил против пятого».

Когда пришла моя очередь давать показания, я заблокировал свой ужасный опыт с Гарретом и Тьюни и занял позицию. Большое жюри выглядело мрачным, а судья — взволнованным. На каждый вопрос я отвечал, что мне нужно поговорить с советом, только для того, чтобы вернуться в зал суда, чтобы заявить о пятом. К тому времени, как я закончил, Большое жюри уже устало. Когда Генри Мартин сообщил прокурору Ван Винсенту, что Марк также будет выступать в качестве пятого, его даже не вызвали для дачи показаний. Большое жюри вынесло «неверный законопроект», и Марк был освобожден.

Все это испытание оказалось настолько напряженным, что я мог только плакать от облегчения. Мы будем праздновать позже… всю оставшуюся жизнь.





Глава 22

НУЖНО ЗНАТЬ

«Я не удивился, когда Генри Мартин сказал мне, что я не буду давать показания», — сказал Марк, когда мы обсуждали наш судебный опыт по долгой дороге домой. «Я слышал, как он по телефону горячо разговаривал с Ван Винсентом, говоря ему, что я буду просить пятого так же, как и вы. Повесив трубку, он дал мне понять, что дело не закрыто только потому, что я не буду давать показания. Он сказал: «Они полны решимости запереть тебя так или иначе». Но он не знает того, что знаю я. Я пытался сказать ему: «Все это дело изначально было мистификацией». Они предпримут попытку преследования с менее затратной для них точки зрения. Как будто они продолжат конфисковывать мою почту, или совершать набеги на мой дом, или что-то еще обыденное». Он все еще не мог понять, что я не боюсь».

«Все это меня нервировало», — признался я. «Конечно, меня напугали не Гаррет и Тьюни; это то, что я знаю о тюремной системе. Все, что им нужно сделать, это запереть одного из нас на один день, и все будет кончено. Контроль над разумом в тюрьмах настолько развит, безудержно и безудержно, что неудивительно, что нас предприняли такие серьезные усилия».

Марк объехал машину, остановившуюся посреди дороги, пока водитель пытался решить, в какую сторону повернуть. «Когда я работал в компании Ampex в Редвуд-Сити, штат Калифорния, еще в 1970-х годах, я доставлял в Форт-Джордж-Мид, штат Мэриленд, совершенно секретные записи с документами о методах контроля над разумом, которые использовались в тюрьмах и психиатрических учреждениях. Все, что я видел и знал о контроле над разумом, убедило меня в том, что мы можем буквально опустошить наши тюрьмы и психиатрические больницы, превратив их заключенных в продуктивных, здоровых и счастливых граждан. Я действительно верил, что методы модификации поведения можно будет использовать для улучшения мира».

«Они еще могут быть», — успокоил я его.

«Возможно, так оно и было бы, если бы информация не была засекречена. Пока эти преступники находятся у власти, классифицируя информацию и технологии с целью контроля над общественностью, как эти знания дойдут до людей?»

Я подумал о Дэнни Казоларо и вздохнул. «Поскольку журналисты поддаются страху и угрозам «самоубийства», мне интересно, как правда будет раскрыта. Однако это должно быть так. Люди должны знать то, что знаете вы».

«Это ирония», — сказал Марк. «Я действовал по принципу «необходимо знать», когда верил, что контроль над разумом может помочь людям. Вам знаком этот термин?»

«Вроде того», — ответил я. «Дик Чейни и другие контролеры говорили мне то, что мне нужно было знать, но я никогда не воспринимал это как термин».

«Ну, «Необходимо знать» — это термин, официально используемый ЦРУ и другими организациями, занимающимися алфавитом, такими как ФБР, АНБ-1 и DIA. Это означает, что вам сообщают все, что вам нужно знать, чтобы выполнить свою часть операции без полного осознания того, над чем вы работаете. В моем случае я считал, что правительство разрабатывает контроль над разумом, чтобы помочь обществу избавиться от преступности и психических заболеваний. Никто не удосужился сказать мне, что он разрабатывался для контроля над населением, создания сверхчеловеческих военных машин спецназа или использовался для пыток и причинения вреда невинным гражданам, таким как вы и Келли. Я понятия не имел. Я был настолько сосредоточен на выполнении своей «доли» и воодушевлен перспективами, что мне никогда не приходило в голову, что я вношу свой вклад в величайшую угрозу, которую когда-либо переживало человечество».

— Как ты узнал?

«Это отдельная история».

«Что ж, у нас есть время», — сказал я, имея в виду нашу долгую дорогу домой. «Это у общественности заканчивается. Магнитофон включен?

"Да."

"Хороший. Оставим это для потомков. Мне бы очень хотелось знать все, что вы можете мне рассказать.

«Изначально меня наняли инженером по аудиокассетам в юго-восточное подразделение корпорации Ampex, где я продавал ленты в индустрии кантри-музыки в Нэшвилле и НАСА в Хантсвилле, а также выполнял другие государственные операции. Наличие допуска к совершенно секретной информации дало мне доступ к информации о контроле над разумом, к которой иначе я бы не был причастен. В первые дни то, чему я был свидетелем дрессировки обезьян в Центре приматов Йеркса в Атланте, штат Джорджия, вполне соответствовало использованию НАСА запрограммированных обезьян для космических путешествий».

«Они когда-нибудь пытали обезьян?»

"Конечно, нет!" Марк выглядел потрясенным тем, что я вообще задал такой вопрос. «Мы учили их понимать слова с помощью языка жестов и управлять простым оборудованием. Я никогда не видел, чтобы методы контроля над разумом, основанные на травмах, применялись к обезьянам, не говоря уже о заключенных тюрем и психиатрических учреждений. Мое естественное взаимопонимание с животными сделало работу с приматами увлекательным и полезным аспектом моей карьеры. Мне нравилось общаться с ними и видеть, как они так положительно реагируют».

«Мне очень жаль», — сказал я. «Я не имел в виду, что вы будете иметь какое-то отношение к контролю над разумом, основанному на травме. Я знаю тебя лучше этого. Просто все, кого я знал, мучили животных, и я подумал, что это, возможно, было частью того, что побудило вас расширить свое видение. Ты до сих пор не рассказал мне, как ты научился сверх того, что тебе нужно знать.

«Пока я работал в Ampex, я также работал в других подразделениях, поскольку у меня был допуск. Например, я работал в Центре приматов Йеркса в Денвере, штат Колорадо. Конечно, я предпочел работать в филиале в Атланте, поскольку жил неподалеку. Кроме того, Центр по контролю заболеваний в Атланте был моим основным клиентом, поскольку Центру по контролю и профилактике заболеваний требовалось так много ленты для старых компьютеров размером с стену, которые они использовали тогда. Центры по контролю и профилактике заболеваний (CDC) были еще одной причиной, почему мой уровень допуска был таким высоким. Это позволило мне познакомиться с другими совершенно секретными объектами, такими как лаборатория Джека Парсона «JPL» в Пасадене, Калифорния. Между этим местом и Редвуд-Сити я проводил все больше и больше времени в Калифорнии».

«Рейган тогда был губернатором Калифорнии, не так ли?» Я спросил.

"Да. Он стал участвовать в операциях по контролю над разумом в государственных психиатрических учреждениях и тюремных системах».

«Я знал, что Рейган несет ответственность за освобождение Мерла Хаггарда из Сан-Квентина», — сказал я.

— Разве Хаггард не сидел в тюрьме за убийство?

«Да», — ответил я. «Я знаю, что в то время в Сан-Квентине применялся контроль над разумом. Интересно, использовалось ли оно на Хаггарде, или он просто стал к нему причастен. Лично я знаю Хаггарда-2 как жестокого агрессора, который открыто увековечивает контроль над разумом».

«Людей невозможно запрограммировать», — напомнил мне Марк. «Подумайте об этом. Знания – наша защита от этого. Как только мы осознаем это и продолжаем осознавать это, мы знаем, когда наши действия находятся в противоречии с намерениями нашей души. Точно так же подсознание не может сознательно манипулировать подсознанием других без преднамеренного осознания».

«В этом есть смысл», — согласился я. «Хаггард говорит, что он «продал душу дьяволу», чтобы освободиться из Сан-Квентина. И именно Рейган освободил его».

«Он и сколько еще?» Марк задумался. «Освобождение Рейганом заключенных и психически больных противоречило исследованиям, в которых я участвовал. Пока я так активно работал с Ampex в Калифорнии, Рейган применил свой контроль над разумом, основанный на травмах. В рамках Национальной безопасности нет ограничений на количество пыток, издевательств, экспериментов и даже убийств, которым люди могут подвергаться без права обращения за помощью, и Рейган воспользовался этим! Президент Ampex оказался втянутым в ожесточенную битву с Рейганом, отчаянно борясь за сохранение целостности своей компании. Рейган и слышать об этом не хотел. Он был одержим идеей использовать все ужасные методы «промывания мозгов», которые только можно себе представить, мучительно и технологически выходя далеко за рамки экспериментов Юэна Кэмерона в Монреале! Затем он выгнал на улицу измученных душевнобольных3! Благотворительную работу, которую я выполнял, внезапно взял на себя влиятельный человек, единственной заботой которого была его политическая карьера, а не люди. Он чуть не обанкротил Ampex из-за сфабрикованного скандала с акциями, в котором предположительно был замешан президент компании».

«Как он это сделал?»

«Легко, поскольку ЦРУ контролирует Уолл-стрит. Правительство Соединенных Штатов быстро захватило ту же преступную группировку, которая вас оскорбляла. Они крепко взяли под контроль убийство Кеннеди, и те же игроки до сих пор находятся у власти».

«Как кабинет Форда?» — спросил я, имея в виду бывшего государственного секретаря президента Форда Дика Чейни; его глава ЦРУ Джордж Буш; его министр обороны Дональд Рамсфелд; и его пресс-секретарь Джек Валенти.

«Здесь указаны имена нескольких из них. Валенти, которого вы знали как друга Рейгана и главу Американской ассоциации киноискусства, даже входил в мотоциклетную бригаду Кеннеди в тот день, когда его застрелили! В любом случае, я хотел сказать следующее: поскольку эти влиятельные люди приходят к власти корпорациями, те, которыми управляют друзья, процветают, в то время как такие корпорации, как Ampex, уменьшаются. Эти политические преступники не хотели, чтобы результаты работы Ampex стали достоянием общественности, поэтому компания подверглась финансовому скандалу из-за мошенничества с акциями. Эти политики контролируют посредством секретов, и им не будет полезно, если их секреты будут включены в общество как позитивно функционирующая часть».

«И поэтому у них есть тайные общества, такие как масоны?» Я спросил.

«Ну, это другая область. Однако, если задуматься, тайные общества разделили информацию так же, как она разделена на части в сознании диссоциативного человека, находящегося под контролем разума. Я знаю, что ты можешь это понять! Если усугубить ту же концепцию, создавая раскол в обществе посредством социальной инженерии расизма, сексизма, религиозных различий и т. д., информация станет еще более раздробленной».

«Как будто все действуют по принципу «Необходимо знать!» Люди должны это знать!» Я был взволнован.

«Им необходимо расширить свое сознание, чтобы осознать, что то, что, как они думали, они знают, было всего лишь фракталом реальности», — объяснил Марк. «Когда я узнал, что мои добрые намерения на самом деле питают механизм контроля над человечеством, я был опустошен. Когда я понял, что это значит для нашей страны и мира, я был потрясен. И Рейган был прямо в эпицентре всего этого».

«Я воспринимал Рейгана как «дядюшку Ронни», пока моя свобода мысли не позволила расширить знания. Теперь я вижу, что все остальные внутри кольцевой дороги и публика воспринимают его таким, каким его изображал его телевизионный имидж».

«И до сих пор изображает его сегодня, когда Буш находится у власти, а Валенти контролирует то, что люди смотрят по телевидению, со своей властной позиции в Голливуде», — добавил Марк.

«Как люди собираются осознать, что их Потребность знать ограничивает их понимание, их действия и реакции и, в конечном итоге, эволюцию человечества?»

— По совпадению… — начал Марк.

«Да ладно, — возразил я, прежде чем он высказал свою точку зрения, — процитирую мудрого человека, которого я знаю: совпадений не бывает!»

«Вы правильно поняли!» Марк улыбнулся. «Как я уже говорил, «случайно» я услышал от призрака, ставшего разоблачителем из Куперстауна, штат Нью-Йорк, который распространяет информацию под заголовком «Необходимо знать». Мне нужно было знать, законен ли он, и пока почти все подтверждается. Я подумал, что вам будет интересно, что кто-то на самом деле распространяет информацию в рубрике «Необходимо знать».

«Это слишком круто», — ответил я. «Какую информацию он распространяет?»

«Именно это побудило меня проверить его. Его зовут Стивен Брэтчер, и он утверждает, что стал жертвой МК Ультра на самом высоком уровне. Если он стал жертвой контроля над разумом, я не уверен, что заставило его нарушить программу. Скорее всего, это было связано с его возрастом. Ему чуть больше тридцати. Одним из первых, что всплыло на поверхность, были его воспоминания о программе контроля разума в Disney World».

— Как он это запомнил? — спросил я, остро осознавая сложную программу контроля над разумом, которая там происходила. Мало кто помнил или говорил о диснеевском контроле над разумом в 19914 году!

«Очевидно, он был одержим темами Микки Мауса и Диснея, как и большинство запрограммированных рабов, и задавался вопросом, почему. Тот факт, что он мог даже задаваться вопросом, либо указывает на то, что его программа сломалась, либо он был волонтером, как он также утверждает, который катался на коньках, когда начались пытки».

«Никто не добровольно подвергается пыткам», — возразил я. «Под контролем разума мне сказали то же самое, что я «записался добровольцем». Работа за пределами «добровольческого штата» Теннесси в 80-х годах дала мне повод слышать это часто. Для меня это звучит так, будто Брэтчер озвучивает программу.

«Он не выздоровел, это точно», — сказал Марк. «Вы будете удивлены, узнав, что некоторые люди занимаются волонтерством за деньги. Есть какая-то причина, почему он говорит о достоверной информации».

«Он курит марихуану?» — спросил я, понимая, что свойства марихуаны расширять сознание являются мотивом непреклонной оппозиции правительства этой траве. Поскольку марихуана может сделать контроль над разумом неконтролируемым, проникая в разрозненность памяти, употребление марихуаны строго запрещено в армии, спецназе, среди шпионов и т. д.

«Насколько мне известно, он не курит марихуану, хотя признается, что много пьет. Возможно, его программа, если она у него была, естественным образом разрушается, как это произошло с вашей в 30 лет. Поскольку он находится в том возрасте, когда в мозгу естественным образом происходят электрохимические изменения, это могло повлиять на барьеры его разделенной памяти. ».

Марк на мгновение остановил магнитофон и сказал: «Послушайте, я точно знаю, что кое-что из того, о чем он говорит, верно, поскольку компания Ampex установила сложное оборудование в лабиринте лабораторий под предполагаемым объектом Диснея, пока я работал на них. . Эти лаборатории были напичканы сложной электроникой, не имеющей ничего общего с аттракционами в тематических парках. Брэтчер сказал, что он находился под озером Холден в тематическом парке Диснея и внезапно осознал. Он описал планировку той местности, в которой я был». Марк возобновил запись. «Это действительно напугало его, поскольку он должен был действовать в управляемом роботизированном режиме, и внезапно понял, что понятия не имеет о том, как долго он находился в подземном мире Disney World5. Это не лучшее место, чтобы нарушить программу или решить, что вы сделали плохой выбор в качестве волонтерства. Ему каким-то образом удалось это пережить, и с тех пор он разговаривает».

«Как он выживает?» — спросил я, глубоко обеспокоенный.

«Он просит о помощи, поэтому и обратился ко мне. Даже больше, чем реабилитационная терапия, ему нужны несколько советов о том, как остаться в живых и пережить разоблачение. Он распространяет информацию, но говорит о самых спорных вещах».

«Дисней?» Я знал, что плохие слова о Диснее влекут за собой огромные последствия, поскольку он был эпицентром программирования для управляемых разумом рабов МК Ультра из военной разведки6, спецназа, шпионов и даже артистов, которых можно было гармонично настроить в духе Трилби7.

"Да. И он говорит о The Farm8. Что еще более опасно, так это то, что он опубликовал конфиденциальную информацию о DARPA».

«Что такое DARPA?»

«Агентство перспективных оборонных исследовательских проектов»9. Это самая секретная лаборатория по разработке специального оружия в мире».

«Я рад, что не знаю об этом».

«Вы говорили о нем, только не по имени. Это в тихом городке в Вирджинии.

«О, это место», — я вздрогнула. «Думаю, мне не нужно было знать это имя, когда я был там. Разве его не зовут Черная Борода, или Черный дрозд, или что-то в этом роде?»

«Продолжайте искать, пока не увидите в памяти дорожный знак».

Я закрыл глаза и сосредоточился. «Блэксбург!»

"Да! Я знал об этом, когда доставлял кассеты с файлами для Ampex. По моему мнению, DARPA является ключом к тому, что разрушает душу Америки и мира. Все, что я знаю, может быть засекречено».

«Тогда я не буду спрашивать тебя, что ты видел», — сказал я, понимая, что законы о подстрекательстве могут привести к тюремному заключению, если кто-нибудь узнает, что он говорит. — Что говорит Брэтчер?

«Брэтчер распространяет информацию о целях DARPA. Поскольку США представляют собой смесь людей со всего мира, которые объединяют генетику посредством селекции, они делятся культурами и знаниями от уровня ДНК до сознательного уровня. Сама структура нашей страны предусматривает вознаграждение тех, кто достигает наибольших успехов и продвигается дальше всех. Что ж, со временем знания и возникшие в результате технологии стали самыми передовыми в мире».

«И это знания, которые преступники, контролирующие США, держат в секрете», — заключил я.

"Да. Именно здесь они коренят свою философию «секретное знание равно силе» и основу для разделения его частей и частей с помощью «необходимости знать». По словам Брэтчера, эти тайны множатся и усугубляются с угрожающей скоростью. Технологии достигли уровня, когда они усугубляются компьютеризацией, создавая искусственный интеллект. Искусственный интеллект продолжает размножаться вместе с технологиями до такой степени, что технологии выходят из-под контроля и кажутся чуждыми. То, что я увидел еще в 70-х годах, уже вызывало тревогу. Знания становились неуправляемыми, и у контролирующих секретов заканчивалась способность впитывать, понимать и использовать все это. Брэтчер говорит, что теперь они позволили инопланетным технологиям развиться до такой степени, что они полностью вышли из-под контроля, и в результате выживание человечества оказывается под угрозой».

«Но искусственному интеллекту не хватает души, а значит, и мудрости, как и преступникам, контролирующим его. Подумайте об этом. С мудростью мы можем изменить

власть, разрушить секреты и вернуть себе врожденную силу, пока не стало слишком поздно».

«И судили ли этих преступников за преступления против человечности», — добавил Марк. «То, что они сделали, является предательством по отношению ко всему человечеству!»

«Человечество все еще может внести необходимые изменения», — продолжил я. «Все, что для этого потребуется, — это духовная революция, эволюция! Судя по всему, что я слышал об обсуждении, те плоскомыслящие люди, которые контролировали ситуацию, уже знают, что у них закончилось время. Это всего лишь вопрос времени, когда искусственный интеллект тоже будет контролировать их».

«Может быть, так было с самого начала», — предположил Марк.

«Может быть, это инопланетянин», — предположил я. «Суть все та же. Мудрость каждый раз превосходит преступный ум. Благодаря духовной эволюции посредством мудрости человечество может вернуть себе предназначение души. Каков вариант решения проблемы, по мнению Брэтчера?»

«Он сосредоточился на первом шаге — распространении фактов. Людям сначала нужно узнать правду».

«Вау», — задумался я. «Истина делает нас свободными».

«Это спасло меня сегодня от обвинительного заключения Большого жюри», — улыбнулся Марк, выключив магнитофон и припарковав «Пэйсер» на подъездной дорожке. «Разница между вымыслом и реальностью — это все, что нужно было знать Большому жюри».

«И мы можем праздновать победу!» - сказал я, открывая дверь.





Глава 23

ЯЩИК ПАНДОРЫ

Следующий день был потрачен на выписывание совершенно секретных воспоминаний. Отрывки того, что я ранее помнил о своем опыте работы в лаборатории DARPA в Блэксбурге, штат Вирджиния, касающемся искусственного интеллекта, и обсуждениях Джорджа Буша по этому поводу требовали расширения и подробного описания. Напряженность вчерашних слушаний в Большом федеральном жюри в сочетании с обсуждением DARPA вызвала необходимость дальнейшего депрограммирования того, что я знал.

Кроме того, мы приближались к календарной дате, которая, естественно, активирует память сильнее, чем что-либо еще, даже без сознательного представления о времени. Возможно, поэтому люди ежегодно отмечают юбилеи и праздники. Какова бы ни была причина, календарные даты, такие как первая неделя августовских каникул в Конгрессе и первая неделя октябрьской церемонии вручения наград Ассоциации кантри-музыки, всегда вызывали у меня соответствующие воспоминания. В то время меня широко использовали. В этом году Джордж Буш должен был присутствовать на церемонии вручения наград CMA в Нэшвилле, что усилило мое желание срочно записать память. Будучи рабом контроля над разумом на уровне Белого дома/Пентагона во времена администрации Рейгана-Буша, я имел возможность стать свидетелем и испытать секретные операции и тактику внутреннего святилища, которые должны быть общеизвестны. Моя потребность записать эти вспоминаемые с помощью фотографий детали возрастала пропорционально моему растущему осознанию общественного невежества и социально запрограммированной апатии.

В то время как я депрограммировал и записывал обширную информацию и технологии, с которыми я столкнулся, я время от времени выходил из своего прошлого на время, достаточное для того, чтобы сделать заметки о решениях. Поскольку теперь я был способен думать и, в конечном итоге, чувствовать, записи «душ» помогли мне логически реагировать на эти ранее пережитые суровые реальности. Аналогичным образом, люди должны логически мыслить нестандартно, в которые их заперла социальная инженерия, а не позволять горстке преступников диктовать свои действия. У хороших людей есть потребность знать, что то, чего они не знают, контролирует их.

Преступники, которых я знал во время моего пребывания в должности контролируемого разумом раба МК Ультра, прекрасно осведомлены о моделях человеческого поведения, например, о том, как агрессивное поведение в обществе часто происходит в связи с определенными календарными датами. Источник информации DARPA предоставил сложные детали действий и реакций, которые отразились на поколениях, и это понимание держалось в секрете от населения, пока оно использовалось против него.

Беспрецедентное освобождение психически больных Рейганом, когда он был губернатором Калифорнии, было реализовано в национальном масштабе во время его президентской администрации. Оккультизм (также известный как сатанизм), который обычно является противоположностью католической мессы, широко использовался в качестве основы для травм для контроля над разумом, в результате чего многие люди, помещенные в специальные учреждения, были названы профессионалами в области психического здоровья выжившими после ритуального насилия (SRA). Накануне Хэллоуина окружные тюрьмы и психиатрические больницы были заполнены людьми, страдающими от навязчивых вспышек памяти, связанных с календарными датами. Когда воспоминания не записаны, оккультные воспоминания могут привести к агрессивному поведению и впоследствии переполнить тюрьмы, а также психиатрические учреждения.

Невыздоровевшие жертвы, которых выгнали на улицы в 1980-х годах, начали разыгрывать сатанинское насилие в подсознательной попытке привлечь сознательное внимание к своему тяжелому положению. Сатанинские фильмы, такие как разрекламированный «Экзорцист» иезуитского режиссера и продюсера ЦРУ Питера Блатти, и музыка, такая как фильм Оззи Осборна, также были намеренно внедрены в общество в соответствии с планами социальной инженерии, исходящими от DARPA. Было предсказано, что освобождение Рейганом лиц, подвергшихся ритуальному насилию, из психиатрических учреждений без эффективной терапии приведет к тому, что они будут разыгрывать свое насилие в календарные даты. Это, в свою очередь, травмировало других, достигнув масштабов, которые травмировали общество в целом. Поскольку последствия травмы на человеческом разуме делают людей более внушаемыми и легко управляемыми, социальная инженерия начала превращаться в массовый контроль над разумом, как и предполагалось благодаря этому намеренно усиленному насилию.

Суеверия людей «естественным образом» усилились из-за их невежества в сочетании с преднамеренным ростом оккультизма в 70-х и 80-х годах1. Кроме того, врожденная потребность человечества в традиции календарных дат способствовала использованию нумерологии в целях контроля. Математическая последовательность была легко воспроизведена искусственным интеллектом.

Например, общественность США будет привыкнуть к насилию, которое произойдет 19 апреля, календарной дате, когда трагедии в Уэйко и Оклахома-Сити травмировали нацию. Редко люди в США осмеливаются собираться в этот день. С другой стороны, глобальный фокус любви в День святого Валентина повысил коллективное сознание, романтические ожидания и традиционное увлечение шоколадным декадансом каждое 14 февраля. Даже те, у кого нет текущих отношений, жаждут шоколада в этот день так же, как люди жаждут хот-догов. и гамбургеры 4 июля в США. По мере того, как все больше и больше людей осознают эту человеческую особенность социально-инженерных аутогенных реакций на календарные даты, коллективное сознательное осознание возрастает, что необходимо для стимулирования преднамеренных позитивных изменений.

Почему бы не объявить каждый день «днем» сосредоточения на любви, а не только один день в году? Какое коллективное сознание возникло бы, когда любовь каждый день охватывала бы земной шар? Сможет ли положительная энергия любви изменить календарные даты страха и травм? Может ли объявление каждого дня «Днем Земли» спасти планету от неминуемого разрушения, которое происходит каждый второй день в году? Благодаря осознанности возможности безграничны! Поднявшись над предсказуемой рутиной и вместо этого установив сознательное повышенное осознание, духовная революция сделает нас мудрее. Если бы человечество коллективно твердо придерживалось этого знания, оно могло бы вернуть себе контроль над своей жизнью! Ключом к открытию этого осознания является истина.

Почти все действия этих немногих преступников, находящихся под контролем, имеют тройное значение, причину или цель, основанную на знаниях искусственного интеллекта, к которым они причастны. Ничто никогда не совершается ими «случайно» или «случайно». Единственным исключением из этого правила являются случаи, когда происходит непредвиденная «ответная реакция» в результате внезапного раскрытия ранее секретной информации. Учитывая, что они имеют полный доступ к подавленному и искусственно разделенному интеллекту, легко понять их способность использовать его на разных уровнях одновременно.

Преступники, контролирующие нашу информацию и наши технологии, даже сознательно говорят на двух уровнях одновременно. НЛП, язык подсознания, уже давно стал для них естественной формой общения. Средства массовой коммуникации телевидения позволили им манипулировать публикой, с легкостью выступая как на сознательном, так и на подсознательном уровне одновременно. Конкретные слова, используемые для воздействия на публику, становятся ясными и даже предсказуемыми при осознании.

Во времена администрации Рейгана появилось слово «потрясающе», а затем слово «потрясающе». Затем Джордж Буш провел нас через «Лабиринт», где знак выхода был заменен на вход. Затем людей «в основном» приучали к экономическим «основам» в течение многих лет. Когда ополченцы США начали набирать силу и численность в попытке восстановить контроль над конституционными ценностями и правительством, каждую жестокую трагедию того времени стали называть «злонамеренным нападением». До «злонамеренного» нападения на ополченцев их уважали за мирное и мудрое отстаивание американских2 ценностей. Те, у кого были глаза, чтобы видеть и уши, чтобы слышать, понимали, что делают политтехнологи, в то время как невежественные были уведены еще дальше во тьму.

Большинство из тех, кто мог думать о поиске ответов на растущее насилие в обществе, уже были социально спроектированы, чтобы принять разрекламированные СМИ правительственные решения, и они, как и ожидалось, отреагировали соответствующим образом. Сенатор Берд, занимая влиятельные позиции в Сенате и возглавляя отдел ассигнований Сената, мог цитировать Конституцию США так же, как сатанисты цитируют Библию. Он мог превратить словоблудие в разворот, чтобы соответствовать повестке дня Нового Мирового Порядка, при этом люди не осознавали, что он это делает. «Хорошие люди и не думают искать такого рода преступную деятельность», — уверенно хвастался он.

Тем временем политтехнологи социальной инженерии распространяли новости и взгляды населения без их сознательного ведома, создавая между ними дальнейшие разногласия. В ответ на рост сатанизма дебаты по поводу конституционных ценностей свободы религии стали преднамеренно отвлекающим эмоциональным вопросом, в то время как гармонические технологии посредством музыки внедряли жестокие тексты в подсознание. Жестокие тексты тогда стали отвлекающей темой, отвлекая общественность от технологических достижений в применении гармоник и разжигая дебаты по поводу конституционных ценностей свободы слова. Эрозия конституционных ценностей США началась, хотя первоначальные проблемы так и не были решены.

Источник искусственного интеллекта DARPA заключался в стимулировании проблемных действий, реакций и решений, предназначенных для обеспечения контроля, а также в предоставлении резонансных результатов секретных технологических гармонических достижений. Те, кто питался из этого сверхсекретного источника передовой информации, такие как Джордж Буш, начали набирать глобальный импульс, в то время как люди теряли все больше и больше «основных» свобод.

В Богемской Роще в Северной Калифорнии этот продвинутый искусственный интеллект обсуждался/обсуждается собравшимися там с целью установления того, что Нерон, Адольф Гитлер и Джордж Буш называют своим Новым Мировым Порядком. Под контролем над разумом MK Ultra в 80-е годы меня часто сексуально использовали в Богемской роще, что давало мне повод подслушивать и фотографировать эти интенсивные дискуссии3.

Компьютеризированные технологические достижения увековечили искусственный интеллект до такой степени, что он кажется чуждым. Даже у тех, кто находился в Роще, были разные точки зрения на первоисточник искусственного интеллекта DARPA, что породило увлекательные дискуссии о различных многомерных инопланетянах.

В 1986 году я находился в Роще под контролем над разумом МК Ультра, ожидая новых приказов, пока Джордж Буш разговаривал со своим товарищем Диком Чейни. Обсуждался столетний план искусственного интеллекта по тотальному глобальному контролю. Планировалось, что компьютеры станут ведущими бытовыми коммуникационными устройствами. Эти плоскомыслящие преступники верили, что смогут контролировать людей на всемирном уровне средств массовой информации, более мощном, чем телевидение. Сосредоточенные пользователи компьютеров уже были бы в трансе от экранов своих мониторов, которые затем использовались бы для закачивания огромных объемов информации в их головы. «Это позволит людям быстрее получить информацию», — сказал Джордж Буш.

Бывший премьер-министр Канады Брайан Малруни с энтузиазмом обсуждал ту же концепцию, применяемую в школьных системах. Буш, Малруни и Чейни не учли, что компьютеры будут использоваться человечеством для передачи истины и мудрости, чтобы восстановить свободу мысли. Точно так же, как Берд сказал о том, что «хорошие люди» не способны «думать и искать такого рода преступную деятельность», эти плоско мыслящие преступники были неспособны мыслить так же, как мы. Они никогда не думали учитывать силу врожденного человеческого духа, далеко идущее воздействие мудрости и результирующие душевные решения. Хотя искусственный интеллект предоставлял им информацию о действиях и реакциях, он не давал мудрости. Мудрость истины – это ключ человечества к свободе.

Было обсуждено и решено, что страх будет увековечен во всем мире, чтобы сосредоточить внимание на негативе, а не позволить проявиться положительному выражению души. По мере того как люди становились более боязливыми и уступчивыми, способность к свободному мышлению и выражению души уменьшалась. Существует явная неспособность выражать душу под контролем разума, и эволюция человеческого духа будет уменьшаться вместе со свободой мысли, когда его бомбардируют постоянными негативными ужасами. Сомнительно, что Буш и Чейни намеренно планировали вызвать коллективный страх перед коллективной сознательной любовью. Они не думали, говорили и действовали в таких терминах. Вместо этого они знали, что контроль над информацией дает им власть над людьми, и они были одержимы желанием увековечить ее любой ценой. Чейни, Буш и другие представители мировой элиты, провозгласившие Новый Мировой Порядок, полностью верили в план, разработанный искусственным интеллектом. Они позволяли технологиям диктовать глобальный контроль.

«Жизнь подобна видеоигре», — сказал мне однажды Буш в сельском комплексе ЦРУ по контролю над разумом в Лампе, штат Миссури, стоимостью в несколько миллионов долларов, предназначенном для спецназа Black Ops, где использовались пытки и технологии виртуальной реальности. «Поскольку у меня есть доступ к технологическому источнику планов, я диктую правила игры». Правила игры требовали мгновенного реагирования, без времени на сознательное обдумывание и критический анализ. Постоянное сознательное нарушение мышления посредством телевизионных вспышек света, гармоник и подсознательных подсознательных сигналов в любом случае уменьшало непрерывность сознательного мышления, создавая дефицит внимания, который можно было легко перефокусировать в формат видеоигры.

Искусственный интеллект DARPA полагался на секретность, а устрашающее прикрытие реальности было выбрано, чтобы отвлечь людей от простой истины. Поскольку люди воспринимают инопланетян как физических существ, подобных им, было решено, что технологическую реальность можно замаскировать в соответствии с предубеждениями. Через поколения генетического кодирования, восходящего к зарождению человека, змеи заставляют врожденную систему аутогенной реакции человека «замерзать» от ужаса. Джордж Буш был воодушевлен перспективой отвлечь людей от истины с помощью страха посредством увековечения заблуждений, подобных ящерице-змее инопланетянам. «Люди все равно боятся того, чего они не знают. Дополняя этот страх аутогенной реакцией страха, они не захотят заглядывать в ящик Пандоры».

Через намеренное создание страха; сокрытие фактов в соответствии с Законом о национальной безопасности 1947 года; пребывание Буша на посту директора ЦРУ при администрации Форда; обеление Комиссией Уоррена убийства Кеннеди; секретность, искусственно обеспечиваемая контролем над разумом, особенно в отношении DARPA, HAARP, Розуэлла, Монтаука и т. д.; и с быстро уменьшающейся текучестью сознательного мышления людей; тайное правительство приняло пресловутую «абсолютную власть, которая развращает абсолютно».

Согласно планам Нового Мирового Порядка, обсуждавшимся в Роще, планы по сокращению населения Земли были высшим приоритетом. Массовый геноцид так называемых «нежелательных лиц» посредством распространения СПИДа4 был в центре внимания Буша. «Мы уничтожим негров у их истоков, начиная с Южной и Восточной Африки и Гаити5». Услышать, как Буш произнес эти слова, — это, безусловно, одна из самых мучительных вещей, которые я когда-либо пережил. Столь же мучительными для меня были дискуссии о генной инженерии, клонировании человека и истощении природных ресурсов Земли ради получения прибыли. Чейни заметил, что никому и в голову не придет остановить этот технологический план. «Сначала я уничтожу планету», — поклялся Буш.

Во время депрограммирования я знал, что Джорджа Буша и его план Нового мирового порядка необходимо остановить любой ценой. Мои побочные заметки о душевных решениях не позволили мне вновь оторваться от реальности, в которую я вообще никогда не хотел верить. Хвастался ли Буш или имел в виду то, что сказал, я наблюдал, как план начал разворачиваться. Я также видел переформулирование планов по мере того, как человечество начало медленно просыпаться и собирать силы духа, чтобы изменить источник потока энергии.

«Нам нужно поехать в город утром», — сказал мне Марк после того, как я закрыла блокнот. — Брэтчер сказал, что отправил мне по почте несколько важных документов. Мне нужно хотя бы попытаться вернуть их, прежде чем федералы завладеют ими.

«Хорошо», — сказал я. «Я хотел бы увидеть Келли и проверить, как продвигается Розенбург в получении алиментов, которые Кокс должен».

На следующее утро рано и ясно мы загрузили «Пейсер» и поехали в Нэшвилл. «Помните, когда у меня впервые начались вспышки воспоминаний на Аляске, и я рассказал вам о Буше, который сказал, что уничтожит планету, если не добьется своего?»

— Да, и он точно по графику. Марк опустил окно, чтобы впустить прохладный свежий утренний воздух.

«Это то, что я подробно писал вчера». Теперь, когда это уже было написано, разговор об этом с Марком исцелял. Слезы катились по моим щекам. «Это заставило меня снова осознать, почему мы смогли выжить все эти годы с тех пор, как ты спас нас с Келли. Ты такой мудрый. Мы бы никогда не дошли до этого момента, если бы не вы и ваша способность применять то, что вы знаете, с душой и мудростью. У вас есть применимый интеллект. Неудивительно, что компьютеры DARPA не могут предсказать ваши действия и противодействовать им. Ты перехитриваешь их всех. Ты доказательство того, что любовь побеждает».

«Истина всегда выживает», — сказал Марк. «Это так коварно.

«Правда, которую Дэнни собирался раскрыть, не исчезла только потому, что они «покончили» с ним». Я высморкался.

«Его истинная цель живет», — пояснил Марк. «Поскольку оставшиеся журналисты средств массовой информации прячутся в тени, трудно заглянуть дальше, чтобы осознать масштабы его достижений. Со временем его правда станет достоянием общественности. Возможно, его успех сейчас не заметен, но в некотором смысле он оказал огромное влияние на всех нас».

«По сути, он внедрил компьютерный вирус в видеоигру Буша», — уверял я себя, размышляя о своем сознательном осознании деталей, которые стали ясны вчера.

«Все, что нужно, чтобы разрушить матрицу», — добавил Марк, похоже, понимая смысл моего заявления.

«Что такое матрица?»

«Посмотри в словаре. Это начало с концом; структура, подобная матке; камень, из которого растет кристалл», — определил Марк. «У «видеоигры» Буша есть происхождение, структура, матрица, из которой она возникла. Когда я вчера вечером прочитал ваши заметки, мне было легко увидеть отмеченные вами решения. Вспоминая события так, как вы это делали, несмотря на мрачные взгляды Буша, несомненно, прояснилось ваше видение. Страх не лишил вас возможности увидеть истинные решения».

«Правда, какой бы ужасной она ни была, освобождает меня от страха, как вы и говорили. Теперь, когда я вижу, как этот образ инопланетянина-ящерицы проникает в общество посредством социальной инженерии, я знаю, что это всего лишь вопрос времени, когда истина разобьет эту страшную иллюзию, чтобы освободить общество». Я вспомнил еще один случай, связанный с инопланетной темой, который Буш увековечил в своей программе «Ты — то, что ты читаешь»6. «Это все равно, что вспомнить, как была инсценирована голография ящерицы7, которую показал мне Буш. Осознание того, что он на самом деле не инопланетянин, позволило мне вспомнить другие события, связанные с травмой, и, скорее всего, информацию DARPA тоже».

«Именно это я имел в виду на днях, когда сказал, что осознание истины — это первый шаг на пути к реализации решений. Концепция Брэтчера «Необходимо знать» имеет важное значение».

«Теперь людям просто необходимо знать реальность того, что инопланетяне-ящерицы — это преднамеренная иллюзия DARPA, взятая из телешоу «Внешние пределы», чтобы иметь возможность предпринимать позитивные действия и отключать искусственный интеллект от негативных источников, таких как Буш».

Марк улыбнулся. «Легче сказать, чем сделать».

«Что ж, истина никогда не исчезает, поэтому у нас есть все время в мире, чтобы остановить этих узколобых плоскомыслящих людей. Независимо от того, насколько они умны и насколько далеко они продвинулись, мудрость остановит их».

«Сначала необходимо остановить контроль над разумом», — возразил Марк. «Под контролем разума человечество находится вне времени».

«Ух ты», — подумал я вслух, в то время как мой разум отдавался смыслом. "Ты прав. Правда должна восторжествовать сейчас. Мне повезло, что я снова могу думать самостоятельно и верить в силу народа. Это должно напугать Буша, Берда, Чейни и всех этих уродов до смерти, потому что занавес волшебника8 был отдернут, чтобы показать, что они просто мерзкие, злые люди, управляющие компьютером, который они называют Пэйсер».

«Или ими управляет компьютер? В любом случае, они переоценили свои силы. Они могут считать, что находятся «над законом»», — сказал Марк, имея в виду заявление Рейгана во время операции «Shell Game9». «Но они подчиняются тем же законам человечества и тем же законам Вселенной, что и все мы. Они могут и будут остановлены».

Прежде чем Марк высадил меня в Камберленд-Хаусе, чтобы увидеться с Келли, пока он пытался забрать нашу почту, я бросился в здание Сталмана, чтобы увидеть Скотта Розенбурга. Он сообщил мне, что Кокс отложил выдачу показаний в суде до первой недели января, а это означало, что получение алиментов займет больше времени, чем ожидалось. К счастью, сроки реабилитации Келли, установленные Марком, были гибкими.

На обратном пути вниз я зашел в офис Джин Кроу и узнал, что Эдит Хэммонс подала жалобу на адвоката Кокса, Боба Андерсона, судье Шукхоффу. Она поклялась, что, если по ее подробным обвинениям в угрозах и преследовании немедленно не будут приняты меры, она обратится в Верховный суд.

Пока я взял свою копию документа и повернулся, чтобы уйти, Джин Кроу сообщила: «Уэйн Кокс планирует снова увидеться с Келли, когда он будет здесь для дачи показаний в январе. Возможно, вы захотите попросить доктора Нуркума порекомендовать не проводить визит».

«Я позабочусь об этом», — заверил я ее, поспешно выбегая за дверь, чтобы вернуться к машине до того, как истечет срок парковочного счетчика.

По дороге в Камберленд-Хаус я рассказал Марку о последних событиях. Мы договорились встретиться с доктором Нуркумом, представителем Уэста, Маршей Уиллис и всеми, кто может повлиять на этот вопрос, как можно скорее. Кажется, едва я закрыл дверцу машины, как Марк скрылся из виду, и мне оставалось только надеяться, что ему удастся конфисковать нашу конфискованную почту. Я отправился в Камберленд-хаус, чтобы увидеться с Келли.

Сегодня нас с Келли будет присматривать дружелюбный социальный работник, который немедленно уведомит меня, что Мелисса ушла. Я почувствовал облегчение от того, что Келли не будет участвовать в ритуалах Хэллоуина. Мы сидели на полу и вместе рисовали картинки, обсуждая работу ума и мозга, как могли только она и я. «Шарлин говорит, что мне нужно ладить со своими сверстниками, иначе», — сказала она, нервно взглянув на социального работника, наблюдавшего за нашим визитом. «Мне трудно быть искренним, когда мне приходится вести себя так, как будто я не являюсь».

Я нарисовал круговую диаграмму, которую нарисовал для меня Марк. Я проиллюстрировал ее разделенный на части разум, загадочно объяснив, что разные отсеки представляют собой разные проявления ее личности, способные ладить с кем угодно. Чтобы «ладить со своими сверстниками», она отражала их личности посредством того, что настоящие терапевты называют «отзеркаливанием и сопоставлением». «Эту проекцию отражения нужно осознавать, а не использовать. Поскольку некоторым терапевтам не хватает образования, чтобы понять ваше состояние, — объяснил я, — они могут заставить вас отразить и сопоставить «или что-то еще». Когда вы остаетесь верными своей душе, вот здесь, — я указал на центр графика, — вы можете действовать так, как вам говорят, зная, что глубоко внутри это действие.

«Это вот эта часть, — Келли указала на центр графика, — тот маленький свет внутри меня?»

"Да!" Я был в восторге от ее точки зрения. «Сияй ярко. Продолжайте сиять все ярче и ярче, пока вы не станете сияющим и блестящим, каким вы себя знаете!» Я продолжил рисовать красивый подсолнух в полном цвету, отражающий неограниченный солнечный свет. Она поняла смысл рисунка и могла сохранить его как любящее напоминание, чтобы сотрудники Камберленд-хауса его не забрали.

«Вот вам картинка, показывающая, как работает мой мозг», — взволнованно сказала Келли, рисуя захватывающую иллюзию изображения. Менее чем за две минуты она нарисовала изображение эскимоса, смотрящего на солнце с одного угла, и голову задумчивого вождя индейцев с другого. Я был поражен! Эта картина не только отражалась в изображении, но и в смысле, учитывая ее часть наследия чероки, наш опыт на Аляске и головной убор, который также выглядел как солнечный свет!

«Вы молодцы!» Я обнял ее, навсегда укрепившись в свете ее любящего духа.





Глава 24

ШАГ СЕДЬМОЙ

13 января 1992 г., как и было запланировано, были приняты обширные судебные показания. Среди присутствующих были Уэйн Кокс, его адвокат Боб Андерсон, адвокат Министерства социальных служб, назначенная судом опекуна Келли Марта Чайлд1, помощник окружного прокурора Скотт Розенбург, назначенный моим судом адвокат Джин Кроу и я. Хотя этих показаний должно было быть достаточно, чтобы получить право Келли на терапию и освободить ее от государственного правосудия и систем психического здоровья, 13 января оказалось всего лишь днем ​​ада, как указано в дате.

По закону, свидетельские показания требовали, чтобы я отправил вопросы своему адвокату, чтобы задать их Уэйну Коксу. Вопросы, которые я задал, были сформулированы с учетом экспертного вклада Марка, и их оказалось бы достаточно, чтобы заставить Кокса очиститься и раскрыть правду. Такие вопросы, как: Есть ли у лайма цвет? Что есть у часов и у музыкантов? Чего нет в часах, но есть в руке музыканта? Для чего вы используете печь? Эти вопросы обошли бы способность Кокса лгать, вызвав его личность, которая знала только убийство и расчленение. Мой адвокат нарушил закон и мои права, отказавшись задать эти уместные вопросы.

Хуже того, когда он прибыл в город, Уэйн Кокс получил доступ к Келли от Шарлин Джонсон, которая нарушила постановления суда и рекомендацию доктора Нуркума о запрете таких посещений. Мое горе, когда я узнал об этом злодеянии в ходе дачи показаний, усугублялось тем, что у меня не было возможности обратиться в суд за нарушение. Мое сердце было с Келли все время, пока мои мысли были сосредоточены на противодействии надуманным обвинениям и ответах на изнурительные юридические вопросы, явно сформулированные кем-то, знакомым с моей распространенной программой ЦРУ МК Ультра.

Когда процесс был наконец завершен, я помчался в Камберленд-Хаус, чтобы утешить Келли. Сотрудники Камберленд-Хауса запретили мне видеться с ней, утверждая, что им подчиняется строгий приказ Шарлин Джонсон. Я искал решения этой дилеммы в ICAM, организации, курирующей дело Келли и обеспечивающей ее реабилитацию за пределами штата благодаря предстоящему диагнозу доктора Нуркума. Я узнал, что ICAM внезапно распался и больше не существует. Прошли дни, прежде чем я смог увидеть Келли.

Келли плакала, когда я наконец увидел ее: «Я думал, что меня защищают от Уэйна, но Шарлин удержала меня и заставила увидеться с ним. Я заткнул уши пальцами, чтобы на этот раз он не смог меня спровоцировать, а Шарлин держала мои руки за спиной и заставляла меня слушать. Хуже всего то, что Уэйн продолжал меня раздражать, и никто его не остановил».

Триггеры контроля над разумом могут быть индивидуализированы в соответствии с состоянием жертвы. Визуальный или слуховой контакт с обидчиком сам по себе является важным триггером. Даже если бы я мог каким-то образом передать понимание этого триггера контроля над разумом «опекунам» Келли, это, скорее всего, не привело бы к позитивным изменениям, в которых она так отчаянно нуждалась. Грубая несправедливость и полное отсутствие сострадания в тот момент убедили меня, что мы полностью должны внести необходимые радикальные изменения. Мы с Марком немедленно приняли меры, чтобы добиться перевода Келли в высокотехнологичный реабилитационный центр, который ждал ее за пределами страны.

Показания доказали, что 3000 долларов из суммы, которую Кокс задолжал по алиментам, были легко доступны. Благодаря Скотту Розенбургу быстро началось разбирательство в суде Шестого округа с целью добиться возврата средств. Он представил дело судье Brothers2, который присудил Келли 3000 долларов, а затем отозвал свое первоначальное решение, в то время как Департамент социальных служб подал на него иск.

Хотя мы знали о продолжающемся скандале вокруг предполагаемого отмывания денег компанией Judge Brothers и ее сделок в кокаиновой индустрии Нэшвилла, наши доводы против Кокса были настолько сильными, что эта задержка не ожидалась. В дополнение к цифрам, доказывающим, что он задолжал значительную поддержку, мы получили копию банковской выписки Кокса по счету на имя Келли в Луизиане. Тем не менее, компания Judge Brothers задержала выплату денег и, в конечном итоге, освобождение Келли из системы Теннесси.

После суда я перешел улицу от здания суда к офису Скотта Розенбурга, чтобы продолжить обсуждение дела. «Того, что я посмотрел в глаза Кокса во время допроса, было достаточно, чтобы убедить меня, что он лжет, — сказал Скотт с состраданием, — и что он, скорее всего, способен выполнить то, что вы мне о нем рассказали. Я предан этому делу, делу Келли и ее законному праву на возмещение алиментов. Оно будет опубликовано», — пообещал он. "Скоро. Департамент социальных служб может получить текущие алименты, но у них нет законного права на то, что уже причитается».

По пути из здания Сталмана я, как обычно, зашел в офис Джин Кроу. «После роспуска ICAM появилась новая организация под названием OmniVisions, которая была специально создана для рассмотрения дел, подобных делу Келли», — взволнованно рассказала мне Джин Кроу.

«Нам не нужна дополнительная бюрократическая волокита, чтобы еще больше усложнить ситуацию», — сказал я, скептически относясь к тому времени к любой организованной государством помощи.

Джин понизила голос. «Он создан, чтобы помочь вам. Завтра пойдём на встречу. Они хотят, чтобы Марк тоже присутствовал».

Встреча с OmniVisions действительно показалась обнадеживающей. Оказалось, что сотрудники, с которыми мы встретились, были искренни в своем намерении помочь. У них уже было большое досье на Келли, и они знали о ее необходимости реабилитации за пределами штата.

«Пока мы не сможем добиться перевода Келли, в городе есть новый терапевт с двойной степенью в области психиатрии и психологии, который готов взяться за ее дело», — заверили они нас. «Его зовут Уильям Митчелл. Он только сейчас открывает здесь свою практику, и такое большое дело, как дело Келли, может привести его в Нэшвилл. Самое приятное то, что он утверждает, что хорошо осведомлен о контроле над разумом МК Ультра и о восстановлении после него. Он учился у доктора Марти Орна».

Марк высказался. «Я знаю Марти Орна3. Он работает с Министерством обороны и имеет опубликованную в ЦРУ репутацию человека, осуществляющего злоупотребления контролем над разумом MK Ultra, которые начинаются с того места, на котором остановился доктор Юэн Кэмерон4», — заявил он. «Ходят слухи, что он до сих пор спит с матерью ради развлечения. Откуда вам знать, какие намерения Митчелла относительно Келли?

«Смотрите сами. Он хочет встретиться с вами и Кэти, прежде чем принять дело.

Когда мы с Марком встретились с доктором Уильямом Митчеллом, доктором наук, мы обнаружили, что он очень умен, хорошо информирован, и он продемонстрировал, что способен справиться с делом Келли. Хотя доктор Митчелл имел профессиональные связи с психиатрической клиникой Вандербильта, его связь с доктором Нуркумом была минимальной. Его даже не интересовали выводы Нуркума или файлы на Келли. «Моя первая попытка с Келли будет заключаться в том, чтобы вылечить ее от обширного посттравматического стрессового расстройства, от которого она, должно быть, пострадала во время недавнего визита Кокса, и установить с ней взаимопонимание», — сказал он. «Вы можете следить за ее успехами под моей опекой, но моей первой задачей будет подать в суд прошение о закрытии ее записей.

Это убережет от ее дела любопытных глаз штата и федерального правительства. Я намерен помочь вашей дочери, а не скармливать разведданные федералам.

После наблюдения за тем, как Митчелл умело использует НЛП, у Марка сложилось впечатление, что «он может быть опасен». Тем не менее, жизнеспособной альтернативы не было. Вскоре после того, как Келли начала терапию у доктора Митчелла, OmniVisions заявили, что готовы вывести ее из государственной терапии, что, в свою очередь, защитит ее от дальнейшего насилия со стороны Шарлин Джонсон и Уэйна Кокса. «Все, что вам нужно сделать, это отказаться от полной опеки над ней», — сказали они. «Те немногие оставшиеся у вас родительские права все равно отменяются судами. Просто подпишите этот документ, и Келли будет свободна».

Я отчаянно пытался удовлетворить постоянно растущую потребность Келли в защите, но у меня не было причин доверять OmniVisions. Я также еще не доверял доктору Митчеллу, хотя он, похоже, добился быстрого прогресса в лечении посттравматического стрессового расстройства Келли. Я решил все обдумать.

Прежде чем я успел даже уснуть, обдумав свое решение, оно было принято за меня. 22 января 1991 года штат Теннесси взял Келли под полную опеку аморальным и незаконным путем. Меня даже не уведомили до этого факта. Просьба доктора Митчелла запечатать записи Келли была отклонена, и ей запретили дальнейшее лечение с ним, пока он подал апелляцию. Марк подозревал, что это была уловка, поскольку доктор Митчелл выполнил свою роль в ЦРУ.

Мы с Марком начали серьезно писать письма, уведомляя всех, кто знал о деле Келли на уровне штата, страны и международного уровня, о том, что штат Теннесси внезапно взял под стражу без суда.

«Почему этому позволено случиться?» Я заплакал. «Дело Келли должно стать прецедентом. Это может иметь значение для очень многих людей, страдающих от контроля над разумом, но, тем не менее, кажется, что все прячут голову в песок, вместо того, чтобы столкнуться с проблемой».

«Люди игнорируют контроль над разумом, потому что не хотят об этом думать», — объяснил Марк.

«Что вдвойне увековечивает это», — заключил я. «Должен быть способ решить эту проблему».

«Мы исчерпаем все варианты, пока не найдем способ», — утешал меня Марк.

В дополнение к нашей массовой кампании по написанию писем мы также незаметно договорились о переводе Келли из страны, где ее ждала квалифицированная реабилитация. Когда благодаря стараниям Скотта Розенбурга 3000 долларов наконец были выплачены, мы с Марком были готовы и согласовали детали.

Через несколько часов после того, как Келли удалось спастись, Доктор, ожидавший ее прибытия, был убит. Когда раздался телефонный звонок, нам сказали, что он был убит, когда лечил офицера американской разведки, прикомандированного к спецназу НАТО, который активно занимался международным шпионажем. Мы были опустошены.

Тем временем OmniVisions освободила Келли из Камберленд-хауса и поместила ее в приемную семью - с Мелиссой Термонд! Мелисса была бывшей сотрудницей Камберлендского дома, проводившей оккультные «ритуалы полнолуния». У меня не было возможности обратиться в суд.

Казалось, условия жизни не могут быть хуже. Мы с Марком обратились за помощью ко всем, кого могли придумать, в штате Теннесси; в Вашингтоне, округ Колумбия; в правоохранительных органах, политике и психическом здоровье; а также национальные и международные организации, предположительно созданные для вмешательства в ситуации, подобные нашей. Мы связались с новостными организациями, телевизионными сетями, представителями СМИ, такими как Опра Уинфри5, и даже обратились к тем, с кем уже контактировали. Мы обратились в таможню внутренних дел США за вмешательством, но обнаружили, что их понимание, сострадание и одобрение нашего дела не смогли преодолеть политическую коррупцию, охватившую Америку.

Однажды в начале апреля, когда мы с Марком яростно писали письма с просьбой о помощи, в дверь постучали. Мужчина в мятом костюме, который выглядел серьезно травмированным, отдал честь Марку, когда тот открыл дверь. Он выдал свои верительные грамоты и показал свой военный билет, сказав, что его зовут Томми Блэнд. «Я знаю о ваших обстоятельствах и хотел бы помочь в обмен на ваш экспертный совет о том, как мне восстановить контроль над своей жизнью и разумом. Вы знакомы с DARPA?»

История Томми, то, что он о ней помнил, была травмирующей. Слезы текли по его лицу, когда он рассказывал об одном из самых ужасающих событий, которые я когда-либо слышал. Марк дал ему навыки понимания и преодоления трудностей, что, в свою очередь, вселило в него надежду, что когда-нибудь он сможет выздороветь. «То, что вы знаете, может восстановить свободу мысли в Америке, — решительно сказал Томми Марку, — и в конечном итоге помочь человечеству в целом. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе».

«Когда придет время, я приму ваше предложение», — сказал ему Марк, полностью осознавая, что признание Томми наличия совершенно секретного допуска и удостоверения личности седьмого уровня может оказаться полезным для нашего дела.

Через несколько дней позвонила Эдит Хэммонс. Когда она взволнованно предложила встретиться, мы с Марком поехали к ней домой. Не в стиле Эдит было обращаться с такой просьбой, и мы знали, что это важно.

Налив нам кофе, Эдит начала: «Бен Уэст позвонил мне и спросил, не могли бы вы выступить перед Законодательным собранием Теннесси по поводу Келли. Нам нужны изменения в законе, чтобы защитить детей, а не защитить их насильников. Будет присутствовать комиссар Грунов. Комиссар Грунов был главой Департамента социальных служб и неоднократно отказывался встретиться со мной на протяжении всего испытания Келли. Теперь его призвали к ответу, и я с радостью принял приглашение выступить.

«Что мне делать с членами Законодательного собрания, которым я подвергся контролю над разумом?» Я спросил ее. «Я знаю, что сенатор Олбрайт все еще находится у власти». Еще в 1980-х годах для меня не было редкостью посещать законодательные мероприятия и вечеринки, торговать ЦРУ кокаином и/или заниматься проституцией различных членов. Олбрайт особенно запомнился мне с тех пор, как я был проституцией вместе с первой контролируемой разумом рабыней Алекса Хьюстона, Марией Мединой. Олбрайт активно участвовала в операциях ЦРУ по отмыванию кокаиновых денег, которые проводились в музыкальной индустрии кантри Нэшвилла.

«Я говорила об этом Бену», — сказала Эдит. «Он просил меня заверить вас, что у вас нет причин нервничать только потому, что вы заставляете нервничать нескольких преступников. Он сказал: «Пусть виноватые потеют, потому что это только еще больше подтверждает вашу правоту». Кроме того, — она похлопала меня по руке, — я буду следить за ними, чтобы убедиться, что они не подойдут к вам».

«О, они не подойдут к ней», — поклялся Марк.

Во всяком случае, я не нервничал. Это была явно слишком хорошая возможность, чтобы позволить прошлому все испортить. Я мог бы существенно изменить ситуацию в интересах Келли. Эдит протянула мне листок бумаги с написанными на нем номерами HR 1462 и S 902. «Это номера законопроекта на имя Келли, который в настоящее время находится на рассмотрении Палаты представителей и Сената Теннесси. Ваше выступление запланировано на понедельник, 13 апреля».

— 13-го? Марк поднял брови.

«Что ж, возможно, это окажется для них неудачный день», — улыбнулась я, уже полностью осознавая игры с числами.

Выйдя от Эдит, мы с Марком ненадолго заехали в квартиру Томми Блэнда по дороге из города. Марк ранее был в резиденции Томми и посоветовал мне посмотреть выставку фотографий с участием разведывательного командования ВВС США и DARPA. Пока Марк и Томми разговаривали, я изучал увлекательные фотографии, висевшие на его стенах. Там были его фотографии с Бушем в качестве директора ЦРУ, панамским лидером Мануэлем Норьегой, узнаваемыми военными высшего руководства, рядом с Air Force One, а также другие примечательные фотографии, которые, как мне казалось, следует засекретить.

Когда дети-подростки Томми начали приходить домой из школы, они с любовью заботились о своем отце. Они относились к нему внимательно, с уважением, состраданием и пониманием. Они знали, что их отец получил тяжелую травму, и просили только, чтобы ему тоже оказали помощь, как только нам удастся получить ее для Келли. Наша короткая остановка оказалась очень информативной и очень трогательной.

По дороге домой я решил не задаваться вопросом, имело ли удостоверение личности Томми какое-либо отношение к недавнему повороту событий. В любом случае это не имело бы никакого значения, и иногда было полезнее не знать таких подробностей, особенно когда речь шла о прохождении Седьмого Шага. Вместо этого я спросил: «Вы видели все эти фотографии на стене Томми, где он изображен с Джорджем Бушем?»

«Я не мог пройти мимо его выступления с Норьегой».

«Неудивительно, что у него проблемы с памятью», — продолжил я, все еще думая о совместных фотографиях его и Буша в разных местах.

«С учетом того, что Томми знает о Норьеге и Буше, — продолжил Марк, — Буш должен сидеть на коленях у Норьеги во время предстоящего суда».

Суд над Норьегой был назначен на пятницу, 10 апреля. Несмотря на то, что мы предоставили доказательства различными способами, включая Джима Диббла, уголовного розыска и адвокатов Риз Бэгвелл и Фрэнка Рубино, нас не вызвали для дачи показаний. Я подумал о заявлении Марка о том, что Буш должен сидеть на коленях у Норьеги. «Буш в любом случае должен находиться в одной камере с Норьегой, если верить информации, подтвержденной таможней относительно моего опыта работы с ними в кокаиновых операциях ЦРУ6! Я предполагаю, что Томми также не вызвали для дачи показаний на суде над Норьегой, поскольку соответствующие доказательства все еще висят на его стенах. Очевидно, что дело Норьеги сфальсифицировано так же плохо, как и дело Келли. Поскольку Буш у власти, а Национальная безопасность занимается этим делом, мало надежды на то, что правда выйдет наружу».

«Со временем так и будет», — заверил меня Марк. «Так всегда бывает. Многие люди знают, что «Правое дело» было «правым делом»: Норьега снимал доходы ЦРУ от продажи наркотиков у детища ЦРУ Буша, известного как «Операция Сторожевая башня». Факты невозможно скрывать вечно, особенно когда у таких людей, как Уильям Ван Рааб, вплоть до Томми Блэнда, есть доказательства, связывающие их».

Остаток пути мы проехали молча, а я сосредоточился на том, что скажу Законодательному собранию в понедельник. Что-то пришлось отдать. Ситуация Келли с Мелиссой становилась все хуже с каждым полнолунием. Отказ в лечении посттравматического стрессового расстройства у доктора Митчелла прямо сейчас усугубил преступление. Как я мог упростить такую ​​сложную тему, как контроль над разумом и, в конечном счете, потребность Келли в публичном выступлении? Каким-то образом мне нужно было найти слова, которые открыли бы их уши, их разум и сердца, одновременно мотивируя их к действию.

Если бы истине позволили выйти наружу во время суда над Норьегой 10 апреля, это могло бы принести огромную пользу моей речи перед Законодательным собранием 13 апреля. Однако суд над Норьегой мало что сделал для раскрытия реальности7. Участие Буша было искажено, чтобы выглядеть героическим, как если бы его «Операция «Правое дело»» была крупной победой в войне с наркотиками. После этого обеления моя решимость была как никогда высока.

Пока я говорил, я едва заметил возмущение сенатора Олбрайта, когда он вскочил со своего места, чтобы эффектно сделать телефонный звонок на виду у всех присутствующих. Я оставался сосредоточенным на том, чтобы четко изложить свою точку зрения ради Келли. Я не только упомянул о несправедливости, возникшей из-за коррумпированной системы правосудия и психического здоровья, я также указал на особенности, когда бюрократическая волокита только запутывала факты. Я предложил решения, которые были бы более гуманитарными и менее формальными. Государственные формы и законы не оставляли места для решения проблем, которые становились распространенными в обществе, от ритуального насилия и инцеста до контроля над разумом. Когда я закончил, представитель Уэст призвал к немедленным изменениям в Министерстве социальных служб, чтобы комиссар Грунов полностью написал их и положил на свой стол в течение недели.

Последовал короткий период вопросов и ответов. Поддержка была сильной и сострадательной. Через несколько мгновений Томми Блэнд в парадной форме ВВС встал и сказал: «Сегодня голос народа изменил политику правительства. Может ли это быть истолковано как гигантский шаг вперед в их движении против диктата Нового Мирового Порядка?» В Законодательном собрании вспыхнуло столпотворение, и заседание было неофициально отложено.

Пока я пробирался сквозь толпу к Марку, меня грубо развернули лицом к комиссару Грунову. Он злился, выплевывая в меня свои слова. «Я лично заверяю вас, что ваша дочь никогда не будет освобождена из-под государственной опеки, и что я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы никогда больше не навещали ее».

Каким-то образом я сохранил спокойствие, возразив: «К тому времени, как вы подадите свои документы в Законодательное собрание на одобрение, я сделаю все, что в моих силах, чтобы гарантировать, что это последнее, что вы сделаете в качестве комиссара».

Пока я продолжал пробираться сквозь толпу к Марку, Бен Уэст остановил меня и взволнованно сообщил, что законопроект, представленный Законодательным собранием от имени Келли, несомненно, будет принят. Когда я рассказал ему об угрозе Грунова, он заверил меня: «Вам не стоит беспокоиться о нем, поскольку он отвечает передо мной».

«Меня беспокоит то, кому в Вашингтоне, округ Колумбия, он отвечал на протяжении всего этого дела», — ответил я.

К этому времени ко мне подошел Марк, мудро выразив признательность Бену Уэсту за возможность, которую он нам предоставил. Выразив благодарность, я повернулся к Марку и спросил, где Томми.

— Я даже не знал, что он здесь! Я сказал. «Вопрос, который он поднял относительно Нового Мирового Порядка, поднял людей на ноги. Я хотел бы поблагодарить его».

Мы больше никогда не видели Томми Блэнда.





Глава 25

США, МУЖЧИНА

9 мая 1992 года законопроект, представленный Законодательным собранием штата Теннесси от имени Келли, вступил в силу. Эдит Хэммонс отправила копию текста закона в наш почтовый ящик, но она так и не дошла до нас.

«Мы больше не получаем через этот почтовый ящик нежелательную почту, не говоря уже о важных документах», — сказал ей Марк. «Я исчерпал все известные мне дипломатические средства, чтобы решить проблему, но безрезультатно. Завтра мне придется принять меры по этому поводу».

Когда на следующее утро мы прибыли в Нэшвилл, Марк высадил меня в копировальной мастерской, пока сам занимался этим вопросом. Сделав несколько необходимых копий, я устроился в подсобке сотрудника, где Билли был занят работой.

«Как Марк собирается помешать ЦРУ конфисковать вашу почту?» — спросил Билли, продолжая работать, переплетая буклеты, которые он скопировал.

«Я действительно не знаю», — ответил я, наблюдая за входной дверью через двустороннее зеркало. — Но я, конечно, буду рад увидеть, как он войдет в эту дверь и расскажет нам все об этом. Он действительно испытывает отвращение к федералам за отказ принять меры по задокументированным преступлениям, которые мы им передали, и эта незаконная конфискация нашей почты — еще одно преступление, которое они игнорируют».

«Вы будете бороться с коррумпированным правительством за свободу мысли, а они прерывают ваше общение, нарушая свободу слова», — заявил Билли. «Это преступление».

«Они конфисковали нашу копию Законодательного решения по законопроекту на имя Келли. Законопроект вступил в силу, однако он не сделал ничего, чтобы облегчить положение Келли. Кажется преступно ироничным, что этот новый закон от имени Келли касается контроля над разумом и сатанизмом, в то время как в то же время Мелисса контролирует Келли по постановлению суда и подвергает ее оккультным ритуалам! Это не только морально и юридически неправильно, но Келли потенциально нестабильна и может в любой момент спровоцировать насилие в результате ритуалов. Я беспокоюсь за ее безопасность и безопасность окружающих».

«Будем надеяться, что она не решит свою проблему с Мелиссой сама», — предложил Билли.

«Я могу только надеяться, что судебный иск доктора Митчелла очень скоро принесет положительные результаты».

«Удивительно, что теперь можно добиться справедливости через суд», — заметил Билли. «Я заметил, что Джордж Буш вмешался в приговор Эрнесту Рэю Линну за его преступное употребление кокаина и покушение на убийство, чтобы заменить тюремное заключение «наказанием за написание песни2». В любом случае он пишет песни! Мы будем наказаны за его преступления, если нам придется это выслушать».

«Бедная Лоретта. Я надеялся, что они запрут Эрнеста Рэя, чтобы она могла быть свободна хотя бы от одного из ее кураторов контроля над разумом. Вместо этого он волен продолжать манипулировать ею, преследуя ее MK Ultra, и распространять кокаин для ЦРУ! Что это за справедливость?»

«Знает ли Лоретта, что она везет в автобусах кокаин для ЦРУ?»

«Она и думать не может об этом знать, Билли. Она была бы опустошена, если бы узнала, что ее используют в преступной деятельности, которая в конечном итоге причиняет вред другим. Она такая чистая, нежная, любящая душа. Поскольку Муни, Кен Райли и Эрнест Рэй активно участвовали в ее использовании и злоупотреблениях со стороны ЦРУ, я надеялся, что, возможно, осуждение Эрнеста Рэя приведет к ее первому шагу к свободе. Но вместо этого вмешался Джордж Буш и освободил Эрнеста Рэя! Вы заметили, что адвокатом Эрнеста Рэя была Риз Бэгвелл?

«Бэгвелл в последнее время постоянно появляется в новостях, обещая уголовные дела ЦРУ. Хорошо, что Марк не стал вмешиваться в ваше дело. Суд над Норьегой был «застигнут врасплох» тем же сокрытием операций ЦРУ по кокаину. Держу пари, что Эрнест Рэй ни капельки не нервничал по поводу утечки правды, учитывая вклад Бэгвелла в дела о кокаине его и Норьеги.

«Меня поражает, что средства массовой информации игнорируют обширные связи Норьеги с этой страной, начиная с его образования в Школе Америк4 и заканчивая его хорошо известным участием в кокаиновом бизнесе с Бушем и ЦРУ. Неужели люди не понимают, что эта так называемая война с наркотиками — это не более чем устранение ЦРУ их конкурентов, в то время как они захватывают индустрию по всему миру?»

Я остановился, чтобы подумать. «Если люди не очнутся в ближайшее время, нашей страной будет управлять наркобарон».

— Мы уже это сделали, — сказал Билли, раскрепощая степлер.

Я засмеялся. «Я имею в виду Билла Клинтона. В 1984 году я был в амфитеатре «Свисс Вилла» в Лампе, штат Миссури5, где Буш и Клинтон говорили о своем Новом Мировом Порядке. Буш был очень доволен тем, насколько хорошо кокаиновая операция Клинтона в Мене финансировала усилия по созданию Нового мирового порядка, и заверил Клинтон, что будет вознагражден политически. В те дни была заложена основа НАФТА-6, призванная открыть границу для «свободной торговли наркотиками для выравнивания наших экономик», и Клинтон была прямо в центре всего этого. Уже было решено, что Буш будет назначен президентом одновременно с назначением Салинаса президентом Мексики, чтобы они могли провозгласить НАФТА».

— Подожди минутку, — сказал Билли. «А как насчет выборов?»

«Какие выборы?» Я спросил. «Им легко подтасовать голоса с помощью электронных балетов. Если страны третьего мира использовали архаичные методы голосования, мы посылали представителей из США, чтобы «наблюдать за ними». Все, кого я знал в политике, не задумывались о выборах. Они знали, что люди поверят коррумпированным, контролируемым опросам общественного мнения и что те, кто назначен на должность в соответствии с Новым мировым порядком, находятся в безопасности».

«Значит, их лидеры вводят людей в заблуждение, полагая, что они выбрали их?»

«Мало того, — ответил я, — но и подставные лица ставятся, в то время как реальная власть работает за кулисами. Например, когда Салинас был вице-президентом Мексики, он управлял страной, в то время как Дела Мадрид был лишь номинальным президентом. Вице-президент Буш управлял этой страной, пока Рейган был исполняющим обязанности президента».

«Почему Буш сейчас президент?»

«Эти ребята стали такими высокомерными, они наглые. Их чрезмерная самоуверенность в конечном итоге приведет к их краху. Тем временем они запланировали непредвиденные обстоятельства, подобные тому, что мы наблюдаем, когда ополченцы и патриоты начинают просыпаться и восставать. Когда Буш и Клинтон разговаривали в 1984 году, Буш сказал Клинтону: «Когда американский народ разочаруется в республиканцах, ведущих его к Новому мировому порядку, вы, как демократ, будете поставлены на место, я ожидаю, что Клинтон будет нашим следующим». Президент, основываясь на том разговоре, который я слышал».

«Это серьезная информация!» Билли оторвался от работы. «Неудивительно, что федералы обеспокоены тем, что вы раскроете то, что знаете».

«Есть много людей, которые знают то же, что и я», — заверил я его. «И еще больше людей быстро осознают реальность. Люди с интеллектом, действующие на основании необходимости знать, получают представление о более широкой картине открывающейся истины. Они получают еще одну часть головоломки, и общая картина внезапно оказывается в фокусе. Когда это происходит, их парадигмы меняются. Мы с Марком также знаем о многочисленных учёных, осознающих реальность программы Нового Мирового Порядка, которые в ярости из-за того, что их ввели в заблуждение и использовали. Эти люди объединяются, и элите Нового Мирового Порядка придется разыграть свою карту и сменить политическую партию. Смотрите и смотрите. Клинтон, согласно плану, будет «победить» Буша, в то время как Буш продолжит вести дела как обычно, из-за кулис Нового Мирового Порядка».

«Как вы думаете, кто последует за Клинтон?»

«Послушная, спящая публика, загипнотизированная его оксфордской харизмой».

Билли снова оторвался от работы, чтобы прояснить свой вопрос. «Я имею в виду пост президента».

«Хиллари?» Я нерешительно улыбнулся. «Серьезно, она умнее Билла и еще более испорчена. Зная ее, она, вероятно, предпочла бы работать за кулисами, хотя ее можно использовать как еще одно проявление «перемен», поскольку она женщина. Это всего лишь предположения, основанные на том, как действуют эти преступники. Они хотят сохранить всю свою власть в семье. Я видел, как Буша-младшего готовили и готовили к роли президента в военном программном комплексе Маунт-Шаста, Калифорния, в 19868 году. Однако он не очень умен, поэтому я не знаю, как они могли его поддержать… »

Звонок на входной двери зазвенел, когда Марк ворвался в копировальную мастерскую и направился к двери задней комнаты, где, как он знал, будут мы с Билли. Я вскочил и обнял его.

— Как все прошло?

«Сейчас мы получим нашу почту». Марк сел на стойку и сделал большой глоток воды из моей бутылки.

"Откуда вы знаете?" — нетерпеливо спросил я. «Что они сказали?»

— Ничего, — сказал Марк, вытирая рот. «Я говорил. Я вошел в канцелярский магазин, который они используют для прикрытия…»

«Какие канцелярские товары?» — спросил Билли.

«Тот, что через пару кварталов, в том же здании, что и телефонная компания Белл», — ответил Марк.

— Откуда вы узнали, что это прикрытие ЦРУ? Билли выключил свое переплетное оборудование, чтобы послушать ответ Марка.

«Я чувствовал их запах», — улыбнулся Марк.

«Это что за вонь, которая иногда дует в ту сторону?»

— Давай, — уговаривал я. "Действительно. Откуда ты узнал?

«Обоснованное предположение. ЦРУ использует прикрытие для поставок канцелярских товаров так же часто, как и прикрытие для производства игрушек. Они такие рутинные и предсказуемые. Я наблюдал за этим местом и никогда не видел, чтобы здесь вели законный бизнес. Это канцелярские товары без канцелярских товаров. Вместо этого это место часто посещают парни в костюмах и темных очках на машинах Федерального резерва. Как бы то ни было, я вошел внутрь, и там было практически пусто, если не считать великолепной девушки, сидевшей за столом и играющей роль секретарши. Я похлопал себя по переднему карману и сказал: «Видишь это?» Я не рад тебя видеть».

Билли усмехнулся, зная печально известную фразу Мэй Уэст: «Это твой пистолет в кармане, или ты просто рад меня видеть?»

«Что она сделала?» — с нетерпением спросил я.

«Она залезла под стол и нажала тревожную кнопку, как я и надеялся. Когда она начала выдвигать ящик, я предположил, что она собирается за оружием, поэтому хлопнул им и ударил ее по лицу. Я сказал ей: «Вы знаете, у меня взрывной характер. Когда люди обманывают меня, угрожают мне или крадут мою почту, я становлюсь взрывным. Ты же не хочешь, чтобы я сейчас взорвалась, не так ли? Она сидела там, ошеломленная. Поэтому я ушел».

— Откуда ты знаешь, что мы получим нашу почту? Я не понимал, почему Марк был так уверен, что достиг своей цели.

«Я произнес слово «взрывоопасный» три раза. Повторение — наиболее распространенная форма манипуляции сознанием, используемая ЦРУ. Они знают, что это работает, поэтому используют это. А это значит, что они также распознают это, когда кто-то вроде меня намеренно повторяет слово или фразу три раза. Она купилась на мой блеф. Говорю тебе, мы получим почту, и этот маленький магазинчик канцелярских товаров закроется.

«Ты еще никогда не ошибался в подобных обстоятельствах», — улыбнулся я. «Спасибо, что позаботились об этом. Я рад, что все закончилось и с тобой все в порядке».

«Конечно, я в порядке», — ответил Марк. «Я не рискую, я просто просчитываю риски. Проиграть невозможно».

— Что ж, — сказал Билли, — все равно я рад видеть тебя снова целым и невредимым. Не каждый день кто-то штурмует ЦРУ и уходит невредимым».

«Они кучка слабаков, к тому же я подождал, пока они все уйдут на обед с тремя мартини», — сказал ему Марк. «Не покупайтесь на их крутых парней».

— Говоря о «слабаках», — Билли сменил тему. «Что это за имидж слабака, который создает Буш?»

Я ответил. «Я считаю, что это намеренно созданный публичный имидж, возникший из-за его педофильной внешности слабака. Он разговаривает с публикой, как с детьми. Он даже использует свой голос мистера Роджерса9. Это полное отвлечение от контролирующего разум и разжигающего войну преступника, которым он на самом деле является».

«Что заставляет такого человека, как он, становиться педофилом?» — спросил Билли.

«Скорее всего, насилие между поколениями», — ответил Марк, пока я собирала наши вещи, чтобы уйти. «Кроме того, такие люди, как он, обладающие всеми деньгами и властью в мире, не знают границ. У них нет ограничений ни юридически, ни финансово, ни морально, ни иным образом».

«ЦРУ только что узнало границы конфискации нашей почты», — сказал я, пока мы шли к двери.

«Да», — согласился Билли. «К ним дозвонился мужчина из США, чтобы почта США могла дозвониться до вас».





Глава 26

БОГ СПАСИ НАС ОТ РЕЛИГИИ

«Какая религия — Бог?» — спросила Келли, когда я наконец увидел ее снова.

Наша почта на данный момент возобновилась, а прикрытие ЦРУ переместилось на следующий день после того, как Марк штурмовал склад канцелярских товаров, однако только в середине лета суд согласился с тем, что Келли должна возобновить терапию у доктора Митчелла. Заметив ухудшение состояния Келли, доктор Митчелл немедленно организовал для нас с ней начало семейной терапии с социальным работником из его группы Фрэнком Нейсвиндером.

— Келли, — начал Нейсвиндер. «Почему ты сердишься на свою мать?»

«Я нет!» Келли непреклонно сказала ему еще раз. — Не могли бы вы просто позволить нам посетить? Я давно не видел маму, и мы хотим поговорить».

Не обращая внимания на Нейсвиндера, я ответил на важный вопрос Келли. «Цитируя Ганди: «У Бога нет религии». Религия создана человеком».

«Тогда почему Бог не спасает нас от религии?» — спросила она, когда слеза размазала по ее щеке густую черную тушь. Когда я вытерла ее слезу, моя рука случайно размазала кроваво-красную помаду, которую она начала носить. Нейсвиндер протянул ей салфетку.

«Давай, плачь, Келли», — сказал Нейсвиндер. «Выкрикни весь свой гнев на свою мать».

Келли закатила глаза. «Я не сержусь на мать! Сколько раз мне придется тебе говорить?» Она вытерла испачканную щеку салфеткой, запутавшись в смехотворно неподходящих для ее возраста серьгах с луной и звездами, которые свисали с ее плеч.

«Я слышу гнев в твоем голосе», — настаивал Нейсвиндер.

«Послушай, мне следует быть с матерью, а суд заставляет меня вместо этого быть с Мелиссой», — сказала она ему.

«Что ты чувствуешь при этом?» — спросил он, поскольку большинство терапевтов обучены поступать независимо от обстоятельств.

"Злой!" она взревела. «Я злюсь на Мелиссу! Я злюсь на суд! Но больше всего я злюсь на тебя за то, что ты снова перебил меня и мою маму! Мне нужно поговорить с ней. Пожалуйста!"

«Мы спасаемся от религии, когда идем внутрь себя в поисках ответов», — начал я, полностью осознавая основную причину вопросов Келли.

«В пределах чего? Я думаю, что сейчас у меня нет «внутреннего». Поэтому я бегу так быстро, как только могу, от религии, в том направлении, которое указала мне Мелисса. Только это тоже не работает». Она скрутила одно из нескольких колец оккультной тематики, которые носила. Оккультизм брал свое. Тяжелые черные круги под глазами Келли подчеркивались толстой подводкой для глаз, которая гармонировала с ее черным нарядом. Моя драгоценная дочь была где-то под этой тьмой, и у меня было всего несколько минут, чтобы добраться до нее, прежде чем наш сеанс закончится.

- Конечно нет, - усмехнулся я. «Сатанизм – это тоже религия. Почему вы обращаетесь к религии, чтобы уйти от религии? Это не очень ярко. Подумайте об этом».

Келли помолчала минуту, что вдохновило Нейсвиндера высказаться. «Келли, ты злишься на свою мать за то, что она заставила тебя остаться с Мелиссой?»

«Если она скажет «да», - сказал я ему, - «сможете ли вы облегчить «гнев» Келли, изменив постановление суда, чтобы я мог забрать ее с собой домой, где ей место?»

«Моя мама не заставляет меня оставаться с Мелиссой», — вмешалась Келли. «Мои обидчики заставляют меня. Они манипулируют судом и, возможно, вами тоже. В последний раз я не сержусь на мать!»

«Подумай о том, что ты только что сказал», — Нейсвиндер сам выглядел рассерженным.

«ОК», — сказала Келли. «Если вы дадите мне минуту подумать, я именно это и делал, когда вы снова прервали меня. Но ты не будешь указывать мне, что думать. Люди поступали со мной так всю мою жизнь».

— Вместо того, чтобы говорить ей, что думать, — сказал я. «Почему бы не научить ее думать? Для себя. Вот для чего она проходит терапию».

Я повернулся к Келли, пока Нейсвиндер кипел. «Что самое яркое, — напомнил я ей, — это тот маленький свет внутри тебя. Посмотрите на это. Посмотрите внутрь. Найдите себя. Не ищите ответы вне себя. Когда религия начала говорить людям, что им следует думать, вместо того, чтобы позволять им думать самостоятельно, она стала средством контроля, а не духовной свободы. Укрепите себя. Свети своим ярким светом. Не хороните его под всей этой тьмой, — я указал на ее черное одеяние и оккультные украшения. «Проект искренний. Будь собой."

Келли подумала минуту. «Чтобы быть собой, я должен познать себя. Чтобы познать себя, я должен думать сам. Трудно думать самому, когда я больше не знаю, кто я».

— Ты не изменилась, — я прижал ее к себе. «Ты — это ты внутри. Верю в тебя. Я делаю. Не позволяйте таким людям, как Мелисса, выводить вас за пределы себя. Помнить. Ваши ответы внутри. Полегче!»

Келли улыбнулась, а затем посерьёзнела. «Я бы стал более светлым, если бы люди меня слушали и позволяли вернуться домой».

«Мы не можем позволить жизненным обстоятельствам влиять на то, кем мы верны душе. Нам нужно оставаться безоговорочно верными душе». Я прижал ее к себе. «Я люблю тебя безоговорочно, потому что знаю, кто ты. На безусловную любовь не влияют обстоятельства».

Еще одна слеза скатилась по щеке Келли. «Мелисса сказала, что ты меня не любишь. Шарлин и Уэйн сказали, что ты меня не любишь».

«Что они знают о любви?» Я спросил ее. — Они даже тебя не знают.

— Или ты, — сказала Келли, крепко обнимая меня. «Это не конец, пока мы не победим, да, мама?»

«Мы победим», — заверил я ее. «Любовь всегда побеждает. Безоговорочно. Любовь по самой своей природе — самая могущественная сила во Вселенной. Любовь — это свет внутри вас, поэтому сияйте своим блеском. Ты знаешь, что ты умный».

«Да, я довольно умный», — согласилась Келли. «Я очень хорошо учусь в государственной школе. Половина того, чему они учат, — это просто мусор Global Ed, но я все равно могу пройти все тесты, не веря тому, что они говорят».

Пока Келли находилась в Камберленд-Хаусе, ее образование в рамках этого учреждения было минимальным. Скудное образование, которое Келли там получила, мало способствовало развитию ее развитого интеллекта. Когда Келли несколько лет назад пошла в детский сад, она уже сдавала экзамены на уровень чтения в девятом классе. Теперь Камберленд-Хаус был приспособлен к уровню детского сада, и Келли беспокоила ее необразованность. Я успокоил разочарование Келли, заверив ее, что «все, что ей не хватало в государственной школе, это Global Ed». Поскольку школьная система Аляски открыто и активно противодействовала попыткам правительства навязать Global Ed в их системе, Келли остро осознавал несостоятельность ее структуры. «Программирование большего количества информации в моем мозгу не делает ее знанием», — сказала она. Теперь, когда она впервые за много лет вернулась в государственную школу, было приятно услышать ее рассказ о своем опыте обучения. Однако прежде чем мы смогли обсудить это дальше, Нейсвиндер объявил, что «время вышло».

«Время пролетело», — пожаловался я. «У нас даже не было времени ответить на ваш первоначальный вопрос о том, что такое религия, Бог».

«Конечно, мы это сделали», — сказала Келли, собирая кучу оккультных украшений, которые она сняла. «Ответ внутри. Свет Божьей любви внутри… меня. А религия без… любви.

— Подожди минутку, — сказал я встревоженно. «Я не говорил, что религия без любви, потому что во всех религиях есть хорошие люди, которые любят и…»

«Почему же тогда так много религиозных войн?» — мудро спросила она. «А почему в церкви издеваются над детьми? И почему сатанинские религии еще темнее?» Она вздрогнула.

«Боже мой», — я осознал важность нашего разговора. «Все не всегда так черно-бело, Келли. Однако продолжайте светить своим светом любви, и истина станет ясной. Помните, ответы внутри, — сказал я, когда Мелисса посигналила машине снаружи. «Оставайся верным душе, верным себе, верным любви», — призвал я. "Я тебя люблю!"

Я подошла к машине, где был припаркован Марк, глубоко задумавшись. Забравшись внутрь, я заметил слезы в его глазах. — Я не могу этого вынести, — сказал он дрожащим голосом. «Так трудно увидеть ее и даже не поговорить с ней». Постановление суда, запрещающее контакты между Марком и Келли, было столь же абсурдным, как и решение суда поместить Келли в оккультный приют, несмотря на то, что от ее имени были приняты законы, запрещающие это. Где была справедливость? Где было сострадание?

«Мне очень жаль», — закричал Марк, когда я крепко обняла его. «Я могу только представить, каково тебе было видеть ее после всего этого времени».

- Я тебе все расскажу, - улыбнулась я. «Этот день был легким по сравнению с тем, с чем столкнется Мелисса после нашего сегодняшнего разговора с Келли. Келли недовольна Мелиссой и ее оккультизмом». Я рассказал Марку все о нашем разговоре, пока мы ехали домой.

На следующем сеансе «Семейной терапии» мы с Келли снова предались разговору, несмотря на решимость Нейсвиндера проводить традиционную терапию. Она вручила мне копию написанного ею стихотворения «Боже, спаси нас от религии». На самом деле это было глубокое и любящее произведение, которое можно было бы озаглавить «Боже, спаси нас от культового/оккультного насилия».

«Ух ты, Келли!» — воскликнула я, прочитав это. «Похоже, что вы серьезно обдумали наш разговор на прошлой неделе». Я посмотрел на нее, поглаживая ее густые светлые волосы и прижимая к себе.

«Я чувствую себя более похожей на себя», — сказала она, и в ее глазах отразился намек на внутренний мир. «Только другие люди не видят этого таким образом».

«Тот, кто не может видеть тебя во всем твоем великолепии, должно быть слеп», — сказал я. "ВОЗ…"

— Хорошо, — прервал его Нейсвиндер, вставая после того, как перебрал стопку бумаг. «Сегодня мы собираемся сделать то, чего не удалось сделать на прошлой неделе. Начнем с выявления проблемы. Я понимаю, что ты ненавидишь свою мать, Келли. Почему?"

«О нет, только не снова!» Келли рухнула в кресло. «Нам с мамой нужно обсудить кое-что очень важное. Пожалуйста, дайте нам поговорить».

«Тогда нам всем следует это обсудить», — сказал он, наклоняясь к нам.

Келли проигнорировала его. «У меня были проблемы в школе», — сказала она.

"Что случилось?" Келли записали в летнюю школу, чтобы определить, в какой класс она сможет перейти следующей осенью.

«Мы должны были изучать политологию, и мой учитель упомянул Буша», — Келли тяжело сглотнула, ее зрачки расширились. «Она говорила о войне с наркотиками и о том, какой герой Буш».

— О нет, — простонал я. "Что ты сделал?"

«Я просто спросил ее, купилась ли она на всю эту пропагандистскую чушь».

— Ты использовал это слово? — спросил я, зная, что в школе запрещено использование ненормативной лексики.

"Нет!" сказала она. «Я имею в виду, да. Но ее бесило слово «пропаганда». Раньше, когда мы занимались обществознанием, она сказала, что у нас в стране все самое лучшее. Она сказала, что у нас самый большой выбор еды в мире, а я сказал ей, что она кормит меня пропагандой. Я сказал ей, что знаю лучше, потому что ел блюда интернациональной кухни на круизных лайнерах и фрукты в Карибском море».

Я понял, что у Келли всплыли воспоминания, и мне хотелось разобраться с этой проблемой, а не с тем, что сказал ее учитель. Но то, что произошло в школе, было важно для Келли, поэтому с восстановлением памяти ей придется подождать. Нейсвиндер не осознавал важности сказанного.

Келли продолжила: «Она сказала мне, что человек с таким ярким воображением не сможет отличить пропаганду от фактов. Я сказал ей: «Пропаганда – это, по сути, воображение», когда кто-то выдумывает ложь, чтобы одурачить таких людей, как она».

Нейсвиндер делал записи так же быстро, как говорила Келли. Я знал, что у нее, вероятно, были проблемы с этим заявлением. Келли сказала ей, что Global Ed — это пропаганда, и учитель позвонил Мелиссе и пригласил на встречу.

— Келли, — прервал ее Нейсвиндер. «Твоя мать говорит довольно странные вещи, а ты ее копируешь. Ты чувствуешь, что тебе нужно копировать ее, чтобы она понравилась тебе?»

Келли ему не ответила. «Мелисса уже была противна мне, потому что я написал это стихотворение». Она указала на стихотворение, которое вручила мне. «Она думает, что я одержим демонами, и хочет, чтобы я обратился к экзорцисту».

Я проглотил свою ярость, зная, что лечение ритуального насилия суеверием прямо противоречит исцелению. Я знал, что Келли знала об этом, поскольку у ее психиатра на Аляске была причина консультировать ее по этому поводу в ходе терапии. — Что ты ей сказал, когда она это сказала?

Келли улыбнулась: «Я спросила ее, знает ли она, что «упражнения» укрепляют силу». В буквальном смысле это была естественная реакция и веская причина, почему религиозное насилие нельзя лечить религией. Поскольку Келли была способна в некоторой степени «тренировать свою свободную мысль» еще со времен Аляски, она, очевидно, находила юмор в игре слов. «Я просто играла с ней», — продолжила Келли. «Я не верил, что она это серьезно, но это было так! Сейчас она подает дело в суд».

— Я остановлю это, — заверил я Келли. «Законопроект, представленный Законодательным собранием от вашего имени, только что стал законом и…»

"РС. О'Брайен! Нейсвиндер взревел. «Вы нарушаете решение суда. Это мой офис, и я больше не потерплю вашего несотрудничества со мной или решения суда! Ты сидишь там. Он указал на стул в маленькой комнате. «Келли, ты сидишь здесь». Он вернулся к своему столу и сел. «Ну ладно. Келли, ты должна ответить на мой вопрос сейчас.

«Какой вопрос?»

«Почему ты ненавидишь свою мать?»

"Я не"

Нейсвиндер перефразировал свой вопрос. — Тогда почему ты злишься?

«Потому что ты только что снова прервал нас, и я злюсь на любого, кто нас разлучает».

«Я собираюсь сообщить об этом доктору Митчеллу. Вы двое совершенно не желаете сотрудничать с терапией, и я не хочу больше тратить на вас время».

«Можем ли мы еще встретиться здесь и поговорить?» — спросила Келли. «Мы больше не сможем видеться, кроме как здесь».

«Это зависит от доктора Митчелла!» - сказал он. Мы улыбнулись друг другу, надеясь, что доктор Митчелл не помешает нашему единственному шансу поговорить вместе. Нейсвиндер завершил дневной сеанс «терапии».

По пути из города я зашел в офис Джин Кроу, чтобы остановить преследование Мелиссой экзорциста через суд.

«Есть экзорцисты, которых использует Министерство социальных служб», — сказала мне Джин. Я был поражен. Это было архаично. Я напомнил ей о законопроекте, который только что вступил в законную силу от имени Келли, о законной терапии детей, подвергшихся ритуальному насилию и детей с контролируемым сознанием.

— Кроме того, — сказал я ей. «Зачем нам «изгонять» фрагменты личности, которые необходимо реинтегрировать? «Изгнание» диссоциативных личностей, созданных посредством ритуального насилия, только еще больше усилит разделение. Однако в данном случае все еще хуже, потому что Мелисса хочет «изгнать» отказ Келли соблюдать суеверные оккультные ритуалы. Это равносильно ее программированию. Нет. Абсолютно нет. Мы должны противостоять просьбе Мелиссы.

«Ну, тогда ты это напиши», — сказал мне мой адвокат, протягивая мне ручку. — Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

Я написал формулировку, чтобы она могла представить ее суду. Нашего ходатайства в суд вместе с ходатайством доктора Митчелла, безусловно, окажется достаточно, чтобы остановить попытки Мелиссы найти экзорциста.

В следующее полнолуние мне позвонили. Мелисса заявила, что Келли «неуправляема», и бросила ее на углу улицы возле Нэшвиллского YWCA1. Наш следующий сеанс «семейной терапии» с Нейсвиндером должен был состояться в детской психиатрической больнице Университета Вандербильта — субподрядчике Министерства обороны, которого мы избегали. Единственным плюсом было то, что Келли нашла в себе силы спастись от Мелиссы, суеверного экзорцизма и оккультной религии.





Глава 27

ФОРПОСТ СВОБОДЫ

«Келли страдает от мыслей о самоубийстве и самоубийстве», — сказал мне Фрэнк Нейсвиндер, когда я приехал в психиатрическую больницу Вандербильта на свой первый визит к Келли после инцидента с Мелиссой.

«Чего вы ожидаете от человека, которого заставляют участвовать в оккультном ритуале?» Я спросил. «Это было неизбежно, и именно поэтому я с самого начала категорически против размещения Келли с Мелиссой. Никто не слушал. И снова такие люди, как вы, получают образование за счет Келли».

Келли торжественно села, развалившись в кресле. «Почему я тот, кто заперт?» Келли пожаловалась Нейсвиндеру. «Мои обидчики свободны. Мелисса воет на ту же луну, на которую воет Уэйн Кокс, а ты думаешь, что я спятил? Нейсвиндер не ответил. Келли продолжила. «Почему Мелиссе разрешено выбросить меня, как мешок с пожертвованным хламом, в «Y», в то время как суд заставляет меня и мою маму посещать нас под присмотром?»

Келли имела право «разозлиться» из-за несправедливости того, что ее поместили к таким, как Мелисса, и лишили ее любящего дома. Заключение в психиатрической больнице Вандербильта, должно быть, тоже травмирует ее. У Вандербильта был набор электронных дверей и замков, которые могли конкурировать с Пентагоновыми, чтобы изолировать заключенных в продезинфицированных больницах.

«Где бы ты хотел быть?» — спросил ее Нейсвиндер, как будто она только что не говорила ему об этом еще раз. Он когда-нибудь слушал? Если бы он хотел ее услышать, он бы, по крайней мере, знал, что оккультные ритуалы Мелиссы были контрпродуктивны для ее благополучия, как она ясно выразилась несколько недель назад.

«Я бы хотела быть с мамой и папой на Аляске», — ответила Келли. «Или, может быть, с ними на круизном лайнере далеко отсюда». Она повернулась ко мне: «Мама, я кое-что вспомнила о Буше1, круизных кораблях NCL2 и кокаиновых операциях ЦРУ. Я это записал».

Нейсвиндер буквально упал со стула. «Келли!» — воскликнул он, отряхиваясь и снова садясь. — Я не знал, что ты можешь что-нибудь помнить о прошлом! Где это воспоминание, которое ты записал? Он снова начал перебирать стопки бумаг.

«Я написала это для доктора Митчелла, и сотрудники сказали, что отдадут его ему», — сказала она, скептически глядя на него. «Я действительно не доверяю это никому, кроме мамы и папы».

Она повернулась ко мне. «В нем было много подробностей об операциях ЦРУ с кокаином, вплоть до триггеров, которые они использовали. Мы были на Гаити, да, мама?» Она понизила голос. «Я думал об этом слове, о том, как католики называют ад «Хадис» и как сильно я «ненавижу» запах этого места. Они назвали страну Гаити в честь «ненависти» или «ада»? А кем был Святой Фома? Это место близко к аду.

«В каком месте?» — спросил ее Нейсвиндер.

«Св. Томас, — беспечно сказала Келли. «Тот, что на Виргинских островах. Мама, а девственность означает заниматься сексом или не заниматься сексом?»

«Это значит нетронутый», — ответил я неловко, пока Нейсвиндер делал записи.

«Значит, на Гаити занимаются сексом, а на Виргинских островах нет?» Буквальный разум Келли, казалось, неверно истолковал названия двух карибских островов. Тем не менее, если бы она записывала воспоминания, она бы знала, что секс имел место в обоих местах, основываясь на своем собственном опыте. Я знал, что ее блестящий ум путешествовал где-то еще, и слушал ее помимо тех слов, которые, как я знал, были предназначены только для Нейсвиндера. «И поэтому Хэдис заразилась СПИДом-3?»

Очевидно, она помнила этот секс и опасалась заразиться СПИДом. Я взглянул на Нейсвиндера, который спрашивал у медсестры записи Келли. «Не все, кто был на Гаити, больны СПИДом, как и не все, кто был на Виргинских островах, являются девственниками», — заверил я ее. Она усмехнулась, а я продолжил. «Особенно, когда ЦРУ знает, что люди, которых они туда отправляют, невосприимчивы к этому штамму СПИДа». На лице Келли отразилось облегчение, когда она поняла, что стояла посреди ада СПИДа, но не заразилась им.

Я подумал, насколько экстремальным ее жизненный опыт уже был и остается. Как бы откровенно она ни выражалась словами, те, кто должен был «заботиться» о ней, похоже, не слышали. И все же я мог слышать больше, чем ее слова. Наша способность к мысленному общению была глубокой, что позволяло нам делиться пониманием, выходящим за рамки наших контролируемых вербализации. Помогать моей одиннадцатилетней девочке справиться с реальностью ее прошлого, касающейся таких деликатных тем, как СПИД, было непросто, хотя мы находились под присмотром, которому мы не доверяли. Тот факт, что она решила говорить со мной загадочно, усилил мое беспокойство по поводу того, что происходило с ней в Вандербильте. Что-то было очень не так. Чрезмерная реакция Нейсвиндер на ее упоминание о восстановлении памяти не соответствовала мнению человека, который будет работать вместе с доктором Митчеллом, если только Митчелл не был кем-то другим, чем он себя изображал.

Нейсвиндер рано завершил нашу «сеанс семейного консультирования», поскольку ему явно хотелось получить записанные воспоминания Келли. Поскольку медсестра уже передала их доктору Митчеллу, Нейсвиндер остался с пустыми руками и снова упустил из виду масштаб разговора, которым мы с Келли обменялись прямо перед ним.

На следующей неделе, когда я увидел Келли, нас провели через ряд дверей с электронным замком в большую комнату отдыха, где к Нейсвиндеру должна была присоединиться медсестра, которая могла «поддерживать порядок во время нашего сеанса». Мы с Келли сидели отдельно. Наша способность общаться, как и наша любовь, не знала расстояний. Между нами произошло значительное понимание. Я понял, что обстоятельства Келли были неотложными, которые еще больше усугубились, когда она сказала медсестре, что «ударилась головой и больше ничего не может вспомнить». Слова, казалось, не принадлежали ей, и я начал подниматься со стула, чтобы позаботиться о ней.

Внезапно я почувствовал знакомое ощущение, охватившее мое тело, сделавшее меня слабым и неспособным стоять. Гармоники. Я знал это чувство из прошлого и знал, что это совершенно секретное вооружение технологически продвинулось до миниатюризации размером с пульт дистанционного управления. Устройство могло поместиться в сумочке или портфеле, и его воздействие отражалось на моем мозговом стволе.

Нейсвиндер вывел Келли из комнаты, когда осознание позволило мне пробиться сквозь туман в голове и встать. Я подошел к «медсестре», у которой от удивления отвисла челюсть. Я прижал ее к стене, нащупал удостоверение личности, висевшее у нее на шее, и сказал: «Я не забуду, как тебя зовут…» Сосредоточиться было сложно, но я был полон решимости прочитать имя на ее бирке. «Хаффейкер». Я посмотрел ей в глаза. «Если Келли пострадает, я возложу на тебя ответственность».

«Келли больше не хочет тебя видеть», — сказала она, начиная открывать электронные двери, чтобы выпроводить меня наружу. «Ваш визит завершен».

Я знал, что наши жизни находятся в серьезной опасности, и рассматривал возможность того, что воспоминания Келли о Буше и тот факт, что он трижды недавно был в Нэшвилле, связаны между собой. В следующем месяце приближались президентские выборы, и местная пресса с нетерпением ждала республиканского скандала. Хотя я знал, что выборы были сфальсифицированы, я также знал, что Нэшвилл находился в центре внимания средств массовой информации, поскольку сенатор от Теннесси Эл Гор участвовал в президентском балете в качестве кандидата на пост вице-президента Билла Клинтона. Воспоминания Келли о Буше определенно всплыли на поверхность в неподходящее время.

Марк был в ярости, когда узнал, что случилось со мной и Келли в Вандербильте, и немедленно принял меры. Протоколы суда по делам несовершеннолетних доказывают, что Вандербильт начал борьбу за преданность между Келли и связями с правительством. Двери суда, доктора Митчелла и доктора Нуркума были заперты так же плотно, как электронные двери повышенной безопасности Вандербильта. Нейсвиндера немедленно «уволили» с работы терапевта. И мы с Марком изо всех сил пытались выжить в наших опасных обстоятельствах.

«Мне сказали, что информация, которую вы вспомнили о НАФТА, обеспокоила администрацию Буша так же, как и воспоминания Келли», — сообщил мне Марк однажды утром, когда мы сидели снаружи и пили кофе. «Нам нужно немедленное публичное освещение, чтобы пережить это. К сожалению, средства массовой информации все еще поддаются цензуре, а книга Линды Блад еще не выйдет в свет».

Работа Линды Блад над книгой «Новые сатанисты»4 заняла больше времени, чем ожидалось, и мы надеялись, что ее выпуск в магазинах Walmart, как и было предусмотрено контрактом, к настоящему времени проложит путь через цензуру СМИ. Однако ее работа позволила нам связаться с несколькими международными организациями, обеспокоенными сатанинской деятельностью подполковника Акино, которая исходила с военных баз США по всему миру. Тем не менее, эти связи были на военном и разведывательном уровне, а не на общественном, и не могли помочь нам добиться публичного освещения, в котором мы так отчаянно нуждались. Я задавался вопросом, как мы сможем выжить достаточно долго, чтобы донести до общественности правду в таких обстоятельствах.

«Я общаюсь с группой Перо6 через их подполье выживших после контроля над разумом», — продолжил Марк.

— Карин? — спросил я, имея в виду выжившего, с которым мы контактировали.

«Ни один выживший не заслуживает доверия, пока его не депрограммируют, и после разговора с ней я не слишком уверен насчет Карин», — ответил Марк. — Однако я общаюсь с сестрой Росса Перо, и она предлагает нам немедленно доставить им пакет информации. Наши предыдущие попытки отправить информацию о Перо через почтовую систему не увенчались успехом, и документы, по всей видимости, были конфискованы. На этот раз нам нужно будет поехать в его штаб-квартиру в Техасе, чтобы доставить их лично. Кроме того, она согласилась поговорить со мной, когда мы приедем.

«Я думал, что Техас — это штаб-квартира Буша», — прокомментировал я. — Перо тоже оттуда?

«Перо находится в Далласе, а Буш уехал из Хьюстона. Их непосредственная близость позволила Перо увидеть Буша крупным планом, что вдохновило его выступить против него. Он много знает о контроле над разумом, коррупции ЦРУ в наркоиндустрии и о том, как фальсифицируются выборы. Однако его чрезвычайное богатство обеспечило ему столько эфирного времени на телевидении, что им будет трудно ускользнуть от внимания общественности к этим выборам. Он создает проблемы и впоследствии будит людей. Для нас это прекрасная возможность присоединиться к крупному движению против Нового Мирового Порядка Буша».

— Звучит неплохо, — сказал я с опаской. «Мне нравится то, что говорит Перо, и тот факт, что он управляет секретным подпольем для некоторых выживших после контроля над разумом. Но мне не нравится мысль о поездке в Техас так близко к выборам!»

«Привыкай к этой мысли», — посоветовал Марк. «У нас запланировано выступление в Хьюстоне за день до выборов».

"Что?" - воскликнул я.

«Американские таможенные агенты, пограничники и местная полиция разочарованы тем, что ЦРУ обвиняет Национальную безопасность в каждом задержании наркоторговцев, которое они совершают на мексиканской границе. Они хотят знать, почему эти преступники выходят на свободу. Они также хотят узнать больше о контроле над разумом, потому что понимают, что наркокурьеры, которых они ловят, являются роботами, обладают сверхчеловеческой силой и страдают амнезией. Информация, которую вы передали таможне, дала им первое представление о том, что происходит, и они хотят, чтобы мы выступили на форуме агентов и полицейских в первую неделю ноября. Они решили провести этот семинар во время выборов, полагая, что Буш и Клинтон будут слишком заняты, чтобы вмешиваться. В любом случае, нас приглашают выступить».

"Ух ты." Я тяжело сглотнул. «Все, что нужно, чтобы выжить и изменить ситуацию для Келли. По крайней мере, его публичное разоблачение в наиболее эффективной области, в которой мы можем распространять информацию. Им необходимо знать, что основа НАФТА коренится в наркотиках и коррупции, чтобы выровнять наши экономики для Нового Мирового Порядка. Если нужные люди узнают об этом, возможно, они смогут остановить эрозию нашей экономики до того, как мы достигнем статуса третьего мира, как Мексика, а также предотвратить развязывание войны ЦРУ с наркотиками против граждан».

«Работа с правоохранительными органами только повысит наш авторитет», — продолжил Марк. «Доверие — это все, что у нас есть, и нам понадобится все, чтобы повлиять на дело Келли. Эта конференция, на которой мы будем выступать, спонсируется национальной организацией местных, государственных и федеральных правоохранительных органов со всей страны, а также на границе США и Мексики. Это может только помочь нашему делу».

Я отпил кофе и на минуту задумался. «Я не оратор», — сказал я, понимая, что мне не хватает профессиональных ораторских навыков. Представление потребности Келли Законодательному собранию штата Теннесси не давало мне права выступать в качестве оратора.

«Я тоже!» Марк вмешался: «Я много лет работал с допуском к совершенно секретной информации, потому что мог хранить секреты и держать рот на замке! Теперь я должен стать правительственным осведомителем и рассказать все? Мне тоже тяжело, но у нас нет выбора. По мнению наших сторонников из разведки, с которыми я разговаривал, это наш единственный шанс на выживание. Они также дали мне контактный номер подпольной газеты во Флориде под названием «Аванпост свободы»7. Он только сейчас формируется для разоблачения коррупции в правительстве, и я собираюсь написать для них статью о контроле над разумом для их первого номера. Ожидается, что «Форпост Свободы» создаст аналогичные подпольные источники новостей для растущего движения Патриотов в этой стране. Поскольку основные средства массовой информации лишены возможности сообщать правду и сосредоточены на пропаганде социальной инженерии, граждане, которые все еще могут свободно мыслить, должны вооружать друг друга правдой. Кроме того, возможно, написав эту историю, о ней будет легче говорить».

«Публичные выступления не могут быть слишком трудными», — утешал я его. «Поскольку речь идет не о нас, основное внимание будет уделено информации, которую мы представляем. Наша задача будет состоять в том, чтобы представить это так, чтобы они захотели это услышать и усвоить».

«По статистике нормально запоминается 50 вещей из 100, но 1000 пунктов презентации из 1000 можно запомнить, если ее правильно подать».

«Даже если мы представим это правильно, смогут ли люди сохранить это достаточно долго, чтобы принять меры?»

«Сохранение памяти находится на рекордно низком уровне из-за социальной инженерии», — согласился Марк. «Но если люди могут подумать, чтобы задать этот вопрос, они, должно быть, проснулись, превзойдя ожидания социальной инженерии. Для нас это прекрасная возможность начать бить тревогу, чтобы разбудить больше людей».

«Нам нужно нечто большее, чем просто сигнал», — сказал я, имея в виду буквальное толкование слова «информатор». «Этот тревожный сигнал должен прозвучать по всему миру, и мы не можем рассчитывать на то, что средства массовой информации будут его усиливать. Перед нами стоит сложная задача, но я уверен, что мы справимся. Я верю в человечество. Я верю в правду».

«Правда всегда побеждает». Марк допил остатки кофе, прежде чем войти внутрь, чтобы начать писать статью для «Форпоста свободы».





Глава 28

КУДА ПРОПАЛИ ВСЕ ДЕТИ?

«Куда делись все дети?» — так озаглавлена ​​откровенная и разоблачающая статья Марка для «Форпоста свободы». Пройдет еще некоторое время, прежде чем он будет напечатан, пока этот прототип газеты «Патриот» будет организован и профинансирован. Контроль над разумом широко распространился по всему частному сектору США, и от него пострадали многие дети. Дело Келли было одним из первых, рассмотренных в суде, но, конечно, не единственным. Мы с Марком лично знали сотни таких людей.

Подпольные сети поднимались по всей стране, чтобы справиться с опустошением, нанесенным обществу огромным распространением контроля над разумом МК Ультра. Общественный протест граждан, обеспокоенных неэффективной системой правосудия и коррумпированным правительством, был подвергнут цензуре в основных корпоративных СМИ. Тем временем подвергшиеся насилию дети возвращались своим воспитателям по решению суда по так называемым «причинам национальной безопасности». Эта грубая несправедливость привела к созданию многочисленных авторитетных организаций, таких как Believe the Children, V.O.I.C.E.S. и Justus Unlimited.

Подпольные сети, такие как сеть Фэй Йегер1, предоставляли временное убежище для выживших, спасавшихся от насильников и/или коррумпированной системы правосудия. Попытки правительства остановить Фэй Йегер путем судебного преследования и публичного преследования только усилили решимость выживших и их сторонников сохранить в целости жизненно важные подполья, такие как подполье Фэй.

Все больше и больше участников подполья связывались с Марком и мной в поисках советов о том, как помочь многочисленным людям, пережившим диссоциацию, бежать от своих обидчиков. Многие сразу возвращались на свою базу насилия, поскольку не могли сознательно помнить, от кого они бежали. Некоторые были убиты. Наш телефон круглосуточно звонил с отчаянными мольбами о помощи.

Одна мать, с которой мы с Марком познакомились, Бернадетт Макартур, использовала подпольные сети, чтобы бежать из страны со своими пятью драгоценными детьми. Сообщается, что четверо из них подверглись ужасному насилию, и когда коррумпированная судебная система пригрозила увековечить это, беременная Бернадетт сбежала с ними в Турцию в 1988 году. Блестяще маневрируя через Европу и Мексику, она проскользнула обратно в США и Фэй. Подполье Йегера в 1989 году. Решив выйти на поверхность и «нормализовать» жизнь своих детей, Бернадетт появилась на национальном телевидении и начала высказываться. Чтобы обеспечить их безопасность, она затем присоединилась к департаменту шерифа и продвинулась вверх по иерархической лестнице, получив звание майора. Эта необыкновенная мать пошла на крайние меры, чтобы защитить своих детей и обеспечить им свободу! Кроме того, Бернадетт научила сотрудников департамента шерифа, как идентифицировать выживших после контроля над разумом, сатанинских жертв и мест оккультных ритуалов. Ее высоко оцененные достижения проложили путь другим, предоставив тем, кто находится в бегах, черный ход в подземелье. Без ее ведома Бернадетт спасла умы и жизни бесчисленного количества выживших, спасая при этом своих собственных детей.

Еще одна подтвержденная жертва контроля над разумом, пытающаяся выжить, отчаянно связалась с нами из Швейцарии. Она утверждала, что работает в ООН, и была очень умной. Она искала навыки преодоления трудностей, которые помогли бы ей думать о том, как выжить. Жертвы контроля над разумом не могут думать о том, как сбежать, или думать о том, чтобы выжить, и требуют вмешательства извне. Чтобы выжить, они должны освободиться от жестоких семей и контролирующего окружения, и эта конкретная жертва не стала исключением. Больше мы о ней ничего не слышали. Многие погибли, пытаясь освободиться от цепей, сковывающих их разум.

Мне повезло, что я пережил свое существование на уровне МК Ультра в Белом доме / Пентагоне, и Марк с любовью забрал меня из него. Без него я не смог бы вернуть себе контроль над своим разумом и жизнью, и ни Келли, ни я не были бы в живых. Там, где есть жизнь, есть надежда. Надежда Марка и моя на реабилитацию Келли подкрепила нашу решимость любой ценой изменить ее жизнь. Теперь, когда я могла думать о том, чтобы быть заботливой, любящей матерью, которой я знала от рождения, вынужденная разлука с дочерью была невыносима.

Отчаяние, которое я чувствовал, отразилось по всей стране и миру в сердцах и душах родителей и их детей, оказавшихся в похожей ситуации. Мы как будто вышли из адского пламени, прокладывая путь к свободе, и оказались в мире, застывшем в страхе и апатии. Человечество осталось в стороне от реальности правительственных тайн, которые медленно разрушали основы жизни. Сияющий свет истины начал таять десятилетия социальной инженерии, суеверий, невежества и лжи. Но процесс был медленным, и выжившие, отчаянно нуждавшиеся в немедленной помощи и понимании, в панике обратились в подполье.

Тропа, пролегающая через подземелье Карин, привела нас к сестре Перо и нашей запланированной встрече с кандидатом в президенты Х. Россом Перо. Когда мы подъезжали к его империи стеклянных небоскребов в Далласе, чтобы доставить информационный пакет, как его просили, мы с Марком заметили вооруженную охрану на крышах, в кустах, за деревьями и повсюду, куда бы мы ни повернули. Они выглядели зловеще как роботы, вооружались винтовками и пулеметами и патрулировали свой пост, как те, кто охраняет Белый дом в Вашингтоне.

«Лучше подождите в машине, пока я это доставлю», — сказал Марк, явно беспокоясь за нашу безопасность. «Я не знаю, через сколько времени мне предстоит встреча с сестрой Перо, но сомневаюсь, что это будет долго. Надеюсь, мы не потратили впустую наши драгоценные деньги на бензин, приезжая сюда, потому что это выглядит не очень хорошо».

«Может быть, у него есть вся эта охрана, потому что на следующей неделе состоятся выборы и жизнь его семьи действительно находится под угрозой», — предположил я, когда Марк припарковал машину.

«Эти парни выглядят запрограммированными», — сказал мне Марк, уверенный в своей оценке. «В таком случае я знаю, как с ними справиться, так что ты просто сиди спокойно. Им будет интересно, что я делаю, и они будут наблюдать за тобой в машине только издалека. Пока ты остаешься здесь, ты будешь в полной безопасности.

Я наблюдал, как пистолеты были направлены на Марка, когда он вышел из машины и направился к изысканному входу с пакетом в руке. Прошло всего мгновение, прежде чем я увидел, как он идет по подиуму из зеленого стекла, соединяющему входное здание со штаб-квартирой Перо. Охранник прошел по крыше прямо над ним, направляя свое оружие на Марка через стеклянный потолок, пока он не исчез из моего поля зрения в штаб-квартире.

Пока я ждал, я почувствовал на себе взгляды и заметил нескольких охранников на идеально ухоженном ландшафте, наблюдающих за каждым моим движением, как и предсказывал Марк. Это место больше походило на Изумрудный город из фильма «Волшебник страны Оз», чем на штаб предвыборной кампании Росса Перо. Когда повсюду маршировали вооруженные охранники-роботы, я начал задаваться вопросом, кем на самом деле был Росс Перо, и не было ли его подземелье еще одной ловушкой для выживших после контроля над разумом, а не бегством.

Я долго не оставался наедине со своими мыслями. Вскоре Марк вышел из здания, улыбнулся, небрежно поприветствовав охранников у двери, и вернулся в машину. «Готово», — сказал он, заведя машину и выехав задним ходом с парковочного места, казалось бы, одним движением. «У них есть наша информация, и мы уходим отсюда».

"Что случилось?" Мне было любопытно.

«Я скажу вам, — сказал он, отдавая честь охранникам у ворот, когда мы покидали помещение, — как только мы выйдем из зоны действия мониторов». Он снял галстук и бросил его на заднее сиденье. Еще через несколько минут он начал. «Эти ребята, похоже, из спецназа-2, поэтому мне было легко с ними справиться. Я говорил на их языке и знал, как не включать их будильники. Тем не менее, меня просканировали и проверили в лифте, пока я ехал в офис Перо. Когда двери открылись, на меня была направлена ​​дюжина пулеметов. Я сказал «спокойно» и прошел через комнату к секретарю Перо, который принял информацию. Видимо, она меня ждала и поблагодарила за посылку по имени. Когда она не упомянула о встрече, я тоже не упомянул. Я только что вернулся в лифт и ушёл».

— Как вы думаете, что Перо сделает с этой информацией?

«Ну, он, очевидно, уже знает о контроле над разумом», — сказал Марк. «Держу пари, что мы больше никогда не услышим ни о нем, ни о Подземелье Карин».

Мы этого не сделали. Но тогда мы не ждали ответа. Мы были слишком заняты борьбой за выживание, чтобы обеспечить безопасность Келли. Мои настойчивые попытки увидеться с Келли постоянно встречались запертыми дверями. Я знал, что комиссар Грунов, несмотря на его угрозы держать меня подальше от Келли, не был хранителем ключей. Это было намного больше, чем он.

1 ноября мы с Марком собрали наши документы и документы и поехали в Хьюстон, чтобы выступить на семинаре Национальной сети по борьбе с культами для правоохранительных органов. Информацию, которая переплеталась с нашей, также представляли Центр обмена информацией для полиции Национальной комиссии по преступности и Youthfire Грега Рида.

Грег Рид, сам переживший инцест и оккультизм, имел основания знать об операциях по контролю над разумом, которые перевозили пропавших без вести светловолосых голубоглазых детей нашей страны через мексиканскую границу в различные арабские пункты назначения3. Каждый присутствовавший пограничник, таможенник и полицейский знали об этом кольце контроля над разумом. Фотографий частных самолетов Колумбии и Саудовской Аравии, полных травмированных детей, было в изобилии, однако «Национальная безопасность» не позволила им привлечь виновных к ответственности.

Хорошо структурированные и задокументированные усилия Грега Рида включали в себя его поиски похищенного Джонни Гоша, а также его успех в освобождении группы маленьких детей из загона недалеко от границы – только для того, чтобы получить упрек со стороны «Национальной безопасности». Все согласились с тем, что «национальная безопасность» угрожает безопасности нашей страны и ее детей, и цель этого семинара – выяснить, почему. Благодаря обмену информацией проблема была прояснена и сформулированы решения.

Хотя докладчики в соответствии со стандартной тактикой правоохранительных органов излагали «только факты», именно дискуссии между презентациями способствовали пониманию. Саму концепцию педофилии было так же трудно понять закоренелым сотрудникам правоохранительных органов, как и обычному человеку, несмотря на то, что они видели широкомасштабные разрушения. Я вырос в среде, насыщенной педофилами, и был рядом с политиками и педофилами высокого уровня, такими как Джордж Буш, и поделился своим пониманием их оправданий.

Сексуальное насилие над детьми со стороны нескольких поколений является настолько распространенной причиной распространения педофилии, что исследования Гитлера и Гиммлера сосредоточились на этой генетической особенности в целях контроля над разумом. Хотя лично я не мог относиться к идее секса с ребенком, у меня были родители, братья и сестры, которые относились к этому с пониманием. Я по-прежнему верю, что Джордж Буш раскрыл сегодняшнюю причину быстрого роста педофилии, используя оправдания, которые я слышал от него. Изнасилование ребенка делает их послушными и восприимчивыми к тому, чтобы ими руководили без вопросов. Это, по утверждению Буша, заставит их интеллектуально развиваться достаточно быстро, чтобы «довести их до скорости», позволяющей освоить искусственный интеллект, исходящий от DARPA. Он считал, что это поколение, обусловленное фотографической памятью в результате злоупотреблений, необходимо для будущего, которое он предвидел, контролируемого технологиями.

Поскольку сексуальное насилие усиливает фотографическую память, одновременно уменьшая критический анализ и свободу мысли, в конечном итоге не будет свободы воли, контролирующей поведение. В этом случае использовалась социальная инженерия, чтобы вызвать апатию и задушить духовную эволюцию. Тем не менее, для недальновидных плоскомыслящих людей, таких как Буш, духовная эволюция в любом случае не имела значения. Вместо этого контроль над поведением населения, уменьшенного в результате глобального геноцида «нежелательных лиц», приведет к тому, что «высшая раса» Гитлера выживет и заявит права на землю. Перцептивные оправдания, подобные тем, которые обсуждались в Богемской роще, конечно, не дали мне полной картины. Однако это позволило взглянуть за рамки стереотипного растлителя малолетних в плаще, что помогло понять масштабы преступлений и сокрытий, обсуждавшихся на этом семинаре в Хьюстоне.

«Почему вы считаете, что элиту Нового Мирового Порядка не заботит духовная эволюция человечества, когда в этом явно замешаны католики-иезуиты?» Мужчина с худощавым видом в черном плаще задал мне вопрос между выступавшими. Он утверждал, что был шпионом, связанным с бывшим президентом Мексики Дела Мадридом. Мы с Марком должны были выступить следующим, как только закончится обеденный перерыв. Марк внимательно наблюдал за этим незваным гостем, как и все остальные полицейские и представители ФРС, находившиеся в комнате, с трибуны, пока приводил в порядок свои документы перед тем, как говорить.

«Так же, как хорошие люди не думают искать тот вид преступной деятельности, который обсуждается здесь сегодня, власть имущие не могут думать о том, чтобы принять во внимание человеческий дух», — ответил я. «Они следуют дорожной карте, установленной компьютером, и духовность не является частью его программы».

Он улыбнулся и отпил кокаин, его черные глаза сверкнули. «Но мы говорим об иезуитах, а не об элите Нового Мирового Порядка. Иезуиты — католические монахи, живущие только духом».

«В своем первоначальном вопросе вы сами сказали, что иезуиты связаны с элитой Нового мирового порядка», — напомнил я ему. «И Новый Мировой Порядок управляется компьютером. Вместо того, чтобы слушать церковную риторику, исследуйте сами, чтобы узнать, что иезуиты, разведывательное подразделение Ватикана, — это те же самые люди, которые поддерживали Гитлера. Существует фракция католиков, приверженная продвижению политической программы церкви, которая считает, что они будут единственной мировой церковью в Новом Мировом Порядке. Понятно, что дело не в духовности. Вещи редко бывают такими черно-белыми».

Он усмехнулся, его щелкающие черные глаза высекли искры искреннего смеха, когда он хлопнул себя по колену. «Именно это мне сказал Дела Мадрид!»

«Он рассказал тебе, почему он еще и маскируется под ящерицу?» — сказал я, сомневаясь в его искренности.

«Он не более ящерица, чем был президентом», — сказал он, улыбаясь. «Это все иллюзия». Куинде полез в карман плаща и вытащил бумажник. Все взгляды инстинктивно были устремлены на него, следя, чтобы он не вытащил оружие. На этом семинаре все были вооружены. Даже Марк, который знал, что я способен справиться с Квинде, независимо от его планов, на мгновение замер. Пролистав стопку визитных карточек, достаточно высоких, чтобы подойти к любому случаю, он выбрал одну и протянул ее мне.

«Герберт Куинд», — сказал он так, словно я должен был в это поверить. «Мигель Дела Мадрид послал меня поговорить с вами».

Подробности, которые он предоставил относительно дела Мадрида, показали мне, что либо он хорошо знал его, либо действительно был послан им, как он утверждал. Он озвучил сексуальные подробности, которые знали только мы с Дела Мадрид, а затем сказал; «Он знает, что ты и не подумаешь сказать о нем что-то плохое или личное». Он попытался зафиксировать свое сообщение с помощью ключей к моей старой программе, которая уже давно была депрограммирована и распространена.

Невозмутимый и стремящийся представить факты, как планировалось ранее, я присоединился к Марку возле трибуны. Все сели, вытащили блокноты и ручки и внимательно слушали, пока Марк говорил. Он вооружил их подробностями о том, как идентифицировать и бороться с наркоторговцами, контролируемыми разумом, как контроль над разумом создает, казалось бы, сверхчеловеческую силу, которая не знает границ, и почему «национальная безопасность» препятствовала их усилиям по судебному преследованию.

Когда Марк закончил говорить, я рассказал о том, как меня готовили к работе MK Ultra на уровне Белого дома/Пентагона во времена администрации Рейгана-Буша. Поняв мой опыт, они получили представление о компонентах контроля над разумом, а также о том, кто на политической верхушке санкционировал эту преступную деятельность. Они уже были хорошо осведомлены о кокаиновых операциях Билла Клинтона и знали, что эти так называемые «выборы» были лишь иллюзией перемен. Их точка отсчета для понимания деталей, которые мы с Марком представили, позволила провести продвинутые дискуссии, которые эффективно вооружили их не только для «войны с наркотиками».

В дополнение к представленной информации о контроле над разумом и операциях ЦРУ по борьбе с наркотиками я объяснил, как меня использовали для разработки НАФТА. У Квинде отвисла челюсть, когда я раскрыл подробности о Дела Мадриде, которые, по его мнению, он замалчивал, и я наблюдал, как изменилась его парадигма, когда он понял, что меня действительно депрограммировали. Многие секреты Нового Мирового Порядка и личная репутация были поставлены на карту из-за веры в то, что меня невозможно депрограммировать, чтобы я помнил то, что должен был забыть, и отголоски моего очевидного выздоровления нервировали многих преступников МК Ультра. Помимо осознания того, что их секреты больше не безопасны, многие получили расширенное представление о своей Необходимости Знать, что заставило их задуматься о силе человеческого духа и переоценить свои цели. Очевидно, что искусственному интеллекту от DARPA и Лаборатории Сандиа, несмотря на задействованный огромный интеллект и технологии, не хватало человеческого элемента. Те участники семинара, которые каждый день рисковали своей жизнью на передовой линии так называемой «войны с наркотиками», укрепились в своей решимости после того, как получили более ясное представление.

Лично для меня самым важным было знать, что Келли будет в большей безопасности для наших усилий. Присутствующие правоохранительные органы из Луизианы будут следить за Уэйном Коксом, и поддержка со стороны различных полицейских организаций по всей стране, заботящихся о благополучии детей, окажется только полезной. Поток американских детей через границу в страны Нового Мирового Порядка был понятен и замедлился по мере разоблачения. Пролитие света на тайную деятельность всегда приводит к переменам. А позитивные изменения посредством информирования общественности остаются высшей справедливостью.

После семинара в ночь выборов мы с Марком смотрели ожидаемые результаты по телевизору в нашем мотеле, пока Клинтон вступала в должность президента. Признание Бушем своего так называемого поражения было кратким, но оно открыло глаза тем, у кого есть глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать правду. «Я собираюсь на охоту в начале этого года», — объявил он.





Глава 29

СОДОМ И ГОМОРРА

На следующее утро ранним утром нас разбудил резкий стук в дверь нашего гостиничного номера. «Открой!» — крикнул голос. «Отдел шерифа!»

Марк расслабился, сунул пистолет обратно под подушку, схватил халат и открыл дверь.

«Вы рискуете погибнуть, делая это дерьмо», — сказал он помощнику шерифа Дейву. Дэйв Росси, который проводил конференцию NCIN, улыбнулся.

«Мне нужно было поймать тебя, прежде чем ты покинешь город», — сказал он. «Мне нужно с тобой поговорить. То, что вы с Кэти знаете, должно быть услышано в сообществе Северной Калифорнии, где я работаю над делом. Это предполагает контроль над разумом, и весь город опустошен. Мои телефоны прослушиваются, поэтому я не хочу говорить об этом по телефону».

«Встретимся в кофейне через двадцать минут», — сказал ему Марк, закрывая дверь.

— Двадцать минут? Я отбросила одеяло со стороны кровати Марка, приглашая его вернуться. — Полагаю, времени достаточно.

«Нет, это не так», — игриво возразил Марк. – К тому времени нам нужно одеться, собраться и уйти отсюда. А мне нужно принять душ и проснуться».

Я вскочил с кровати и побежал в душ впереди него. «Присоединяйся ко мне, если хочешь», — позвал я.

Двадцать минут спустя мы уже были внизу, с еще влажными волосами, и бросили сумки в машину. Подошел помощник шерифа Дэйв, держа в руках три больших чашки кофе и мешок пончиков.

«Давайте поговорим прямо здесь», — предложил он. «Все в кофейне меня знают. Это важно». Мы взяли кофе и прислонились к машине, наслаждаясь утренним солнцем.

Помощник шерифа Дэйв полез в карман и достал фотографию детей и их родителей, пикетирующих у здания детского сада округа Марин. На табличках было написано: «Почему ФБР защищает Акино?»

«Где находится округ Марин?» Я спросил. Моя география все еще была ужасной.

«Рядом с Президио-1», — начал депутат Дэйв. Акино находился на военной базе Пресидио и к 1987 году находился под уголовным расследованием за сексуальное насилие над детьми в детском саду. Скандал с детским садом Presidio был печально известен, и даже судья апелляционной инстанции отказался закрыть дело Акино о жестоком обращении с детьми2. — Акино входит в совет детских садов округа Марин.

«Как округ Марин может оправдать наличие в своем совете подозреваемого сатанинского растлителя малолетних?» Я был поражен.

«Очевидно, что дети в этом районе задаются тем же вопросом», — ответил депутат Дэйв. «Весь город в оцепенении. Сатанизм, растление малолетних, пропавшие дети, контроль над разумом, несправедливость в судах. Я вам говорю, этим людям нужна помощь, чтобы справиться с посттравматическим стрессовым расстройством. Ты мог бы дать им навыки преодоления трудностей, Марк. И имеющаяся у вас информация может прояснить, почему сокрытие так распространено и почему Акино разрешено входить в их совет по детскому саду. Понимание может помочь им выжить и решить свой кошмар».

«Мне сказали, что Акино принадлежит здание, в котором находится совет детских садов округа Марин», — вставил Марк.

«Президио» находится довольно близко к «Гроув-3», — сказал я, и с моей точки зрения картина стала еще яснее.

«Как и Петалума и Санта-Роза, откуда родом эти дети на фотографии», — сказал депутат Дейв. «Дело, над которым я работаю, связано с контролем над разумом ребенка, который утверждает, что Акино издевался над ней. У нее есть следы электрошокера, и она утверждает, что подверглась сексуальному насилию в Богемской роще. И это только начало. Другая мать, Дениз Бомонт, подала иск в Большое жюри Санта-Крус по поводу приставаний к ее дочери и сокрытия со стороны правительства. Ее дело включает массовую кампанию по написанию писем, адресованную многим тем же людям в Вашингтоне, что и вы, от Луиса Салливана из Министерства социальных служб до Белого дома».

Я подумал мгновение. «Район вокруг Рощи будет чувствовать себя безопаснее для присутствующих высокопоставленных лиц, поскольку люди будут травмированы и находятся под контролем».

«Сегодня утром я разговаривал с Дениз, и она сказала, что с радостью посвятит свое время и ресурсы организации вашего выступления, если вы согласитесь на это. Что вы думаете?"

Марк на мгновение задумался. «Мы не ораторы и не власти».

«Никто не знает всего, Марк», — сказал ему помощник шерифа Дэйв. «Но между вами и Кэти вы знаете больше, чем большинство».

«Я не терапевт. Предлагать выздоровление от посттравматического стрессового расстройства означало бы практиковать без лицензии».

«Тот факт, что вы, очевидно, помогли Кэти вернуть себе разум, широко известен. Специалисты в области психического здоровья даже не знают, что такое ритуальное насилие, не говоря уже о контроле над разумом и восстановлении после него. Люди уважают вашу проницательность. Я не прошу вас быть терапевтом; Я просто прошу вас поделиться тем, что вы знаете. Если бы вы оказались на передовой войны и увидели, как у вашего приятеля течет кровь, вы бы помогли остановить поток крови, не обращая внимания на то, есть ли у вас медицинская лицензия или нет. Это ничем не отличается. Если бы вы увидели то, что я видел в этом сообществе, вы бы даже не подумали об этом, прежде чем помочь. Эти люди опустошены».

Мы с Марком обменялись взглядами, сообщая о решении, которое не нуждалось в словах. "ХОРОШО. Когда мы говорим по телефону, мы обсуждаем эту тему и вводим в заблуждение всех, кто может подслушивать, посредством прослушивания телефона. Кэти и я уже финансово разорены, поэтому кто-то должен будет покрыть наши расходы».

«Это будет организовано. Есть репортер местного телевидения, который активно занимается этим делом. Я свяжу ее с тобой. Ее зовут Кэрол Фрэнк.

Мы допили кофе и поблагодарили помощника шерифа Дэйва за то, что он принял нас в Хьюстоне. «Спасибо за разговор. Я знаю, что моя жизнь изменилась, и то, как говорят все остальные, их жизни тоже изменились. Фотография Келли висит на стене моего офиса, где она будет оставаться столько, сколько потребуется для обеспечения ее свободы».

Мы с Марком сели в машину и отправились в долгую поездку обратно в Теннесси. «Все сообщество опустошено?» – сказал себе Марк, словно осознавая масштаб проблемы.

«Я думал, что весь мир похож на среду, из которой я вышел, — сказал я, — пока ты не появился и не спас нас с Келли из этого».

— Так зачем же втягивать тебя обратно в это?

«Ты меня не тащишь, мы делаем это вместе по собственному выбору. Большая разница. Эти люди должны знать, что их слышат и понимают.

Это их первый шаг к надежде, а людям нужна надежда, чтобы жить. Как хорошо я знаю!» Я улыбнулся.

«Многие люди возлагают надежды на эту так называемую смену администрации», — сказал Марк.

«Им нужно основывать свою надежду на истине, а не на иллюзиях».

«Надеюсь, Арканзас создал иллюзию», — иронично улыбнулся Марк. «Средства массовой информации раздули шумиху из того факта, что Билл Клинтон родом из Хоупа, штат Арканзас».

«Эта «видимость перемен», скорее всего, была запланирована еще до того, как я впервые услышал о ней в 1984 году. Мне было достаточно сложно понять концепцию Клинтона как губернатора, поскольку я воспринимал его как наркобарона. Теперь он президент? Я точно знаю, что Хиллари в их отношениях играет главную роль, и их отношения больше похожи на деловых партнеров, чем на мужа и жену. Я не верю, что она отойдет от него на второй план даже на глазах у публики. Она пересмотрит роль «первой леди».

«В любом случае, она не леди», — сказал Марк. «Она больше мужчина, чем он».

Я засмеялся. «При нынешней администрации, несомненно, будет расти гомосексуальность. Я не знаю, как они смогут скрыть свои сексуальные предпочтения от общественности».

«СМИ могут создавать любые иллюзии, какие захотят», — напомнил мне Марк. «Кроме того, у них есть ребенок. Они должны быть как минимум бисексуальными».

«То, что мой сексуальный опыт был с Хиллари, не означает, что это все, что у нее есть», — согласился я.

«И гомосексуальные мужчины тоже не занимаются оральным сексом, который Билл делал с тобой», — продолжил Марк. «Так почему же вы говорите, что при их администрации5 гомосексуальность вырастет?»

«Потому что они оба открыто поддерживают это», — сказал я, будучи свидетелем/испытателем того, как они оба занимались гомосексуальной деятельностью6.

«Вы правильно предсказали рост потребления героина, когда Буш был у власти», — сказал он.

«И люди до сих пор не думают спрашивать, почему его имя в Йельском братстве «Череп и кости» - «Поппи». Поскольку Клинтон более активно участвует в операциях по кокаину, чем в операциях Буша по героину7, цены на кокаин и крэк, вероятно, упадут в этом случае. страны, в то время как доступность растет. »

Марк согласился. «Президентство правильно поменяло партии: с героиновой вечеринки на кокаиновую, в которой участвовали все те же игроки».

«За исключением детей, которых Буш использовал и над которыми издевался», — сказал я. «Ни Хиллари, ни Билл не верят в педофилию. С моей точки зрения, в этом заключается главное различие между Бушами и Клинтонами. В остальном они играют в одну и ту же компьютерную игру DARPA-Sandia Labs».

Я размышлял о своем опыте на швейцарской вилле, который я депрограммировал и подробно описал. В типичной криминальной манере Буш намеревался тайно снять на видео секс Клинтона с ребенком в качестве подкрепления для шантажа. Несмотря на общие цели дружбы и Нового Мирового Порядка, у них были свои разногласия. Самая большая разница, которую я имел основания наблюдать между Бушами и Клинтонами, заключалась в том, что ни Билл, ни Хиллари не верили в сексуальное насилие над детьми. Буш произнес свою самую убедительную «оправдательную» речь, предложив разделить Келли с Биллом, привязав ее к преданности Клинтона Ордену Розы. Идея скомпрометировать его посредством шантажа оскорбила Клинтона, однако он явно испытывал отвращение к Бушу за попытку продать ему «эволюционные оправдания» относительно того, почему он должен вести половую жизнь с Челси, если не с Келли. Этот конфликт между ними был гораздо глубже, чем сексуальные предпочтения. В то время как Буш придерживался педофилии как средства достижения «эволюционной» цели, Клинтоны выражали веру в генную инженерию и клонирование как средства достижения той же цели.

«Конфликт сексуальных интересов между Бушами и Клинтонами не исключает того факта, что у них одни и те же цели», — прокомментировал я. «Интересно, является ли представление Клинтон о генной инженерии и клонировании вместо сексуального насилия и контроля над разумом просто следующим шагом в разработанном DARPA плане? Ни один из путей к так называемой «эволюции» не связан с силой человеческого духа».

«Когда люди узнают, что стоит за инопланетянами, клонированием и контролем над разумом, они поймут, что происходит на Земле», — сказал Марк. «С истиной приходит понимание, надежда и решения. Одно можно сказать наверняка; эта администрация будет продолжать отвлекать внимание людей настолько далеко от этой реальности, насколько это возможно. Людям по-прежнему предстоит проявить должную осмотрительность и принять правду, чтобы произошли необходимые изменения».

«Наша ответственность просто расширилась», — добавил я. «Следующее выступление должно привести к тому, что множество хороших людей пробудятся к реальности, обретут свою внутреннюю силу и отразят это послание. Я просто надеюсь, что перемены придут вовремя и помогут Келли».

Мы ехали молча.

Когда мы вернулись в Нэшвилл, обстоятельства Келли не изменились. Вандербильт все еще боролся за свою преданность АСВ и благополучию детей в судебной системе. Нейсвиндер официально подал в отставку, Митчелла нигде не было, Нуркум отказался разговаривать с нами, а мой адвокат ничего не знал о благополучии Келли.

Кампания Марка и моя по написанию писем еще не оказала явного влияния на дело Келли, хотя благодаря ей мы познакомились с сотнями подобных случаев по всей стране. Это привело к налаживанию связей с профессионалами в области психического здоровья и правоохранительных органов, сотрудниками средств массовой информации, занимающимися расследованиями, и многочисленными организациями, которые возникали по всей стране. В то время как основные средства массовой информации хранили молчание по вопросу ритуального насилия и контроля над разумом, люди были в восторге от обмена информацией.

Наше предстоящее выступление в Санта-Розе, штат Калифорния, позволило нам связаться со многими заинтересованными специалистами и родителями. По мере того как наш общественный авторитет рос, пропорционально возрастали и усилия по сдерживанию нас. После конференции NCIN в Хьюстоне мы с Марком связались с так называемым Фондом пропавших детей и его основателем Роем Стивенсом. Марк быстро обнаружил связь Стивена с адвокатом Тимом Стоуном и быстро уклонился от всех связей8. Тим Стоун был адвокатом Джима Джонса, ответственного за резню в Джонстауне, где преобладали контроль над разумом и сокрытие ЦРУ. Способность Марка ориентировать нас среди экспертов ЦРУ по сдерживанию в эти опасные времена укрепила его общественный имидж до такой степени, что его стали считать мерилом того, кто честен, а кто коррумпирован. Марк не ценил свою быстро растущую репутацию, поскольку предпочитал вести себя сдержанно. В то же время меня воодушевляла перспектива того, что общественность выберет честного, справедливого, миролюбивого человека, который выведет их из тьмы.

На личном уровне мой адвокат продолжал слепо принимать «юридические» указания по делу Келли по мере их развития. Она сообщила мне: «Новый мэр Нэшвилла Фил Бредесон организовал новую группу по надзору за благополучием детей под названием A.C.C.T. Завтра они встречаются, чтобы обсудить дело Келли, и нам нужно быть там».

По крайней мере, я смогу узнать что-нибудь о Келли. Мне не разрешалось ни видеть ее, ни говорить с ней после инцидента с гармонией в Вандербильте. На сегодняшний день это был самый длительный период времени, когда меня когда-либо заставляли разлучиться с ней без какого-либо общения, и мое сердце отчаянно болело, пытаясь обеспечить ее благополучие.

План ухода, составленный A.C.C.T. был обнадеживающим. На бумаге, по крайней мере, казалось, что их внимание было сосредоточено на Келли и что их намерения воссоединить меня и Келли были искренними. Келли активно добивались размещения, пытаясь освободить ее из психиатрической больницы Вандербильта. После того, как Келли сообщила доктору Уильяму Митчеллу об операциях ЦРУ по борьбе с наркотиками, она, как сообщается, подверглась воздействию высокотехнологичных средств воздействия на ее мозговую активность с целью «полностью стереть ее память». Согласно отчетам ACCT, это привело к тому, что интеллект Келли выше среднего упал до того, что они назвали «неспособностью к обучению»9. Я был опустошен этой новостью. Тем не менее, мне запретили видеться или разговаривать с дочерью.

«Если вы продолжите безнадежно горевать, — посоветовал Марк, — вы не поможете Келли. Вы должны превратить негатив в позитив, чтобы неустанно упорствовать и высказывать потребности Келли. Я предлагаю тебе найти способ превратить свое горе в мотивацию и позволить своей любви к ней вести тебя вперед ради нее».

Мудрость Марка помогла мне преодолеть депрессию, и я полагалась на силу духа, чтобы восстановить силы и надежды. Эта битва не закончилась, и, как я сказал Келли: «Она не окончена, пока мы не победим».

Моя обновленная сила никогда не ослабевала, когда на следующей неделе я встретился со своим адвокатом, и она сказала мне: «Вы должны платить алименты на ребенка. Стоимость судебного дела и лечения Келли исчисляется миллионами долларов, и вы несете ответственность за ее оплату, иначе вам грозит тюремное заключение».

— Чем заплатить? Я спросил. У нас с Марком едва хватило денег на бензин, чтобы поехать к ней в офис и рассказать об этом. «И почему я должен платить за то, что меня разлучили с дочерью, в то время как она подвергается насилию со стороны систем правосудия и психического здоровья? Это абсурд».

«Абсурдно или нет, но это постановление суда».

Я поднялся наверх, чтобы увидеть Скотта Розенбурга. «Это я тот, кому суд приказал привлечь вас к ответственности за деньги, и я отказываюсь это делать. Это противозаконно. Судья нарушил несколько законов, приказав мне сделать это. Не беспокойтесь об этом, — заверил он меня. «Я знаю, что вы сейчас заняты тяжелыми обстоятельствами Келли. Пройдет несколько месяцев, прежде чем этот вопрос будет рассмотрен в суде, а у меня уже есть документы, чтобы прекратить эту ерунду. Для меня и других, кто связан с этим делом, очевидно, что кто-то из высокопоставленных политиков хочет заставить замолчать вас, Келли и всех, кто вас поддерживает».

25 января 1993 года в здании «Стальман» на одном этаже под офисом Розенбурга вспыхнул пожар. Подозревался поджог10. Хотя файлы были уничтожены, Розенбург не пострадал. Примерно в то же время он чудом избежал серьезных травм в серьезной автомобильной катастрофе с участием его семьи. Обстоятельства были подозрительными. Решимость Розенбурга положительно повлиять на дело Келли только возросла.

3 февраля 1993 года статья Марка «Куда делись все дети» была напечатана в «Аванпосте свободы» и распространилась по всей стране в тот же день, когда мы должны были выступать в Санта-Розе, Калифорния. Когда мы высадились из самолета в Сан-Франциско, нас приветствовал необычный растрепанный персонаж с табличкой с нашими именами: «Добро пожаловать в Содом и Гоморру».





Глава 30

Округ МЭРИН, КАЛИФОРНИЯ

«Меня послала Кэрол Фрэнк», — сказал молодой человек с широко раскрытыми глазами, когда мы бросили наш багаж в багажник его машины. «Я отвезу тебя в Петалуму, и я благодарен за возможность поговорить с тобой по дороге».

Он въехал в пробку Сан-Франциско. «Здание парков и зон отдыха Петалума зарезервировано и подготовлено для вашего выступления сегодня вечером. Поскольку вас приходят услышать и жители Санта-Розы, мы установили громкоговорители снаружи для тех, кто не может попасть в здание. Вы нужны здесь, и я горжусь тем, что первым благодарю вас за то, что вы проделали весь этот путь, чтобы помочь нашему сообществу». Он сморгнул слезы. «Мои родители подвергали меня сексуальному насилию, моя католическая церковь подвергала меня ритуальному насилию, и я не помню, что случилось со мной во Вьетнаме. Но я так благодарен, что вы здесь, не для меня. Это для детей. Для них еще есть надежда».

«Для вас зарезервирован номер в отеле, примыкающий к номеру Дэйва Росси», — продолжил он. «Он прибыл несколько часов назад. Я могу отвести тебя прямо в твою комнату, или мы можем сначала зайти в квартиру Кэрол. Она хочет поговорить с тобой до начала мероприятия.

Квартира Кэрол Франк находилась в старом здании в богатом жилом районе Петалумы. Молодая светловолосая голубоглазая красавица тепло встретила нас. Кэрол только что вернулась домой с работы и все еще была одета в свой наряд из теленовостей. Жуя морковку, она предложила нам чашку чая.

«Впервые я узнал об Акино от обеспокоенной матери из Санта-Розы, которая позвонила на телеканал и рассказала одну из самых ужасных историй, которые я когда-либо слышал. Ты встретишь ее. Ее зовут Дениз Бомонт, и она организовала почти все для этого мероприятия. Так или иначе, я начал расследование и выяснил, насколько на самом деле широко распространены педофилия и сатанизм! Это касается не только бедных горцев или одинокого незнакомца на детской площадке, как я думал; в нем участвуют самые богатые и влиятельные люди. У нас даже есть судья здесь, в округе Марин, который, по слухам, является сатанистом! Чем больше я смотрел, тем больше я понимал, что то, во что я действительно не хотел верить, было реальностью». Голубые глаза Кэрол расширились, когда она наклонилась вперед и прошептала: «Я узнала, что это происходит прямо здесь, на моем заднем дворе! Мой отец, сотрудник разведки ВВС, живет неподалеку. Когда я рассказал ему о том, что обнаружил, он посоветовал мне забыть об этом!»

Кэрол, очевидно, страдала посттравматическим стрессовым расстройством, как и парень, которого она послала забрать нас из аэропорта. Марк обучал их обоих навыкам преодоления трудностей, пока я извинялся, чтобы сходить в ванную. Проходя по квартире Кэрол, я не мог не заметить, что ее «собственный двор» был общественным кладбищем. Я вздрогнул.

Когда позже в тот же день мы приехали в наш гостиничный номер, Марк сказал мне, что тоже заметил кладбище. «Как ни посмотри, это ужасно», — сказал он. — Хотя это не так плохо, как узнать, что ее отец работает на разведку ВВС. Пока мы здесь, нам лучше проявлять крайнюю осторожность.

Я сняла дорожную одежду, чтобы принять душ, пока Марк распаковывал нашу сумку и доставал одежду, которую мы наденем для выступления этим вечером. В дверь постучали, я схватила полотенце и побежала в ванную, когда помощник шерифа Дэйв представился.

«Не стреляй!» - крикнул он. "Это я!"

«Кто такой «я»?» Марк крикнул в ответ, как будто не знал.

«Ты Марк!» Помощник шерифа Дэйв рассмеялся. «Открой дверь между нашими комнатами со своей стороны, и я войду туда»

— Ты полицейский, ты взламываешь замок, — сказал Марк, отпирая дверь и распахивая ее.

«Они научили нас только выламывать двери». Вошел помощник шерифа Дэйв, тепло приветствуя Марка. «Давайте оставим дверь между нами открытой. Мне сообщили, что у нас будут проблемы.

Марк сказал: «Я ненавижу неприятности. Но мне нравится корректировать нарушителей спокойствия».

Мы отправились в Общественный центр, как только оделись. Люди уже толпами шли к Центру, каждый из них выглядел ошеломленным и травмированным. «Судя по глазам людей, это похоже на зону боевых действий», — прокомментировал Марк.

«Или Гаити», — сказал я. Мне округ Марин напомнил Гаити1 времен правления Бэби Дока с его медлительными, немигающими жителями.

«Вы понимаете, почему я хотел, чтобы вы пришли сюда», — торжественно согласился помощник шерифа Дэйв.

Мы добрались до трибуны для выступлений, приветствуя уже собравшихся людей. Когда мы раздавали наши документы и информационные ресурсы всем, кому нужны копии, к нам подошла молодая растрепанная мать. «Я Дениз Бомонт», — сказала она, тепло обнимая нас. «Спасибо, что пришли. Эти люди — мои друзья и соседи, и нам очень нужна помощь. Я знаю, что вы держите в руках ключевую часть этой головоломки, которая может дать нам возможность действительно изменить ситуацию ради детей. До сих пор мы просто бегали кругами, не зная, куда повернуть».

Пока Дениз в последнюю минуту настраивала микрофон и коротко разговаривала с собравшейся толпой, мы с Марком вышли на улицу, чтобы поговорить. Мы оказались в толпе, которая была даже больше, чем та, что была внутри. «Это сообщество напоминает то, в котором я вырос!» - воскликнул я. «Кажется, это коснулось всех2».

К нам подошел высокий красивый молодой отец, держа на руках своего маленького сына. «Я не могу остаться», — объявил он, оглядываясь через плечо. «Но я пришел сюда сегодня вечером, чтобы поблагодарить вас за помощь остальным этим людям. Они хорошие люди, которые не заслуживают того, что происходит. Мой сын тоже. Слезы тихо текли по его морщинистым щекам. «Может быть, ты сможешь помочь им избежать того, что сейчас происходит со мной. Суд только что обязал меня передать опеку над сыном моей бывшей жене. В судейских палатах говорилось о «национальной безопасности». Я даже не смог засвидетельствовать, что моя бывшая — практикующая сатанистка, ее парень — из ЦРУ, или что я поймал ее на ласках моего сына, — он крепче обнял красивого спящего ребенка. «Я не позволю ей больше оскорблять его. Никто не должен покидать свой дом, свою работу и все, что он знает, и исчезать в подполье только для того, чтобы уберечь своего ребенка от жестокого обращения. Возможно, повышая осведомленность, вы сможете помешать другим делать то, что я делаю сегодня вечером». Крепко прижимая к себе ребенка, Петр Чернев3 повернулся и исчез в ночи.

Абсолютно полные решимости и мотивации оказать необходимое влияние на округ Марин, мы с Марком вернулись в здание. Марк с состраданием делился своими знаниями и мудростью, и я наблюдал, как истина открыла глаза, чтобы пробудить массы людей. Они узнали о причинах и методах лечения контроля над разумом, основанного на травмах, а также о том, как выжить при сокрытии ЦРУ.

Когда подошла моя очередь говорить, зомби-подобный вид людей уже начал исчезать. Я начал делиться тем, что знал из-за кулис Нового Мирового Порядка относительно MK Ultra, в том числе о том, что так называемая «сила сатаны» подполковника Майкла Акино на самом деле была научной формулой, включающей электрошокер. Я объяснил, что разделенная память является разумной защитой разума от травм, слишком ужасных для понимания, и как запись памяти превращает эмоционально непостижимое в логически постижимое. Истина, которая освободила меня, может освободить других от страха, поскольку люди больше всего боятся того, чего не знают. Вооружившись правдой, округ Марин мог бы эффективно встать на защиту своих детей, моего ребенка и человечества в целом.

К тому времени, когда мы покинули парки и центр отдыха Петалума, жители округа Марин были в восторге от обмена информацией и планов. Те же самые люди, которые казались травматически ошеломленными, теперь проснулись, осознавали и были мотивированы. Пока помощник шерифа Дэйв помогал нам собирать машину и ехать обратно в наши гостиничные номера, Марк отвел меня в сторону, чтобы рассказать о человеке, который подошел к нему, пока я говорил.

«Он показал свои идентификационные данные ЦРУ/DIA/АНБ4 и попросил поговорить со мной снаружи. Он сказал мне: «Я здесь, чтобы передать сообщение. Я вас не знаю, но знаю людей, которые вас знают и которые делают ставку на то, что вы добьетесь успеха в публичном обнародовании информации о контроле над разумом». Когда я сказал ему, что по этому делу уже привлекли внимание национальной безопасности, он сказал: «Они всегда так делают». Только не давайте правоохранительным органам повода преследовать вас или сдерживать вас. Никогда не используйте зал суда в качестве форума. За кулисами находится множество людей, которые аплодируют вам за то, что вы делаете, и внимательно за всем следят. Контроль над разумом гораздо сильнее, чем может себе представить большинство людей». Мы обменялись другими важными фактами, а затем он исчез в ночи».

«Как мило с его стороны поделиться такой поддержкой и ободрением», — сказал я, чувствуя серьезность наших обстоятельств.

Физически истощенные и эмоционально истощенные, мы с Марком ехали молча, пока помощник шерифа Дэйв оживленно разговаривал, пока он вез нас обратно в отель. «В этом сообществе вы достигли большего, чем я мог себе представить, и мои надежды и ожидания были высоки», — сказал он. «Мне кажется, что это сообщество подвергается социальной инженерии и контролю, чтобы игнорировать зверства, исходящие из Богемской рощи, через Акино и Президио. Теперь, когда люди знают, что они не могут рассчитывать на помощь и перемены от своего самопровозглашенного так называемого «избранного» чиновника, они могут подумать об отказе следовать за ними».

«Когда люди ведут, лидеры следуют», — прокомментировал я, как это часто делал.

Когда мы вернулись в номер отеля, наша дверь была открыта. Марк и помощник шерифа Дэйв немедленно выхватили оружие, синхронно работая над поиском злоумышленника. Самое безопасное место для меня всегда было сразу за Марком, и я следовал за ним, пока оба гостиничных номера не были освобождены. Марк жестом предложил мне оставаться на кровати, а сам последовал за помощником шерифа Дэйва, который без особых усилий вылезал из окна. Несколько минут спустя они вернулись, обсуждая злоумышленника ЦРУ, который, как они узнали, сбежал из своей комнаты через два дома после обыска нашей. Предположив, что наша комната прослушивается, помощник шерифа Дэйв включил телевизор, пока они с Марком разговаривали. По иронии судьбы, документальный фильм, изображающий торговлю наркотиками ЦРУ Барри Сила, транслировался как раз в тот момент, когда его судьба была предрешена за убийство в Арканзасе.

Внезапный стук в дверь побудил Марка и помощника шерифа Дэйва снова вытащить оружие и занять оборонительную позицию. Это был Уильям Джаспер из общества Джона Берча.

«Я просто зашел, чтобы дать вам копию моей книги «Глобальная тирания, шаг за шагом 5», поскольку она соответствует тому, что вы говорите». Уильям Джаспер продолжил: «И поблагодарить вас за то, что у вас хватило духа высказаться о контроле над разумом».

— Заходите, — сказал Марк, жестом приглашая его войти.

— Все остальные такие же, — пробормотал себе под нос помощник шерифа Дэйв, засовывая оружие в кобуру.

Вошел Уильям Джаспер. «Я вижу, как ты выжил», - прокомментировал он, в то время как Марк тоже поднял пистолет.

Прежде чем мы все смогли сесть, в дверь снова постучали. Помощник шерифа Дэйв закатил глаза, вздохнул и снова вытащил оружие, а Марк сделал то же самое и открыл дверь. Несколько местных жителей спросили, можно ли им зайти на минутку.

«Мы не останемся. Видит Бог, ты уже так много сделал. - сказал высокий джентльмен. Позади него мы увидели Кэрол Фрэнк среди группы, входящей в нашу комнату. «Думаю, ты знаешь Кэрол, — продолжал он нервно, — поскольку она освещает твою историю для местных теленовостей».

«Я понимаю, что вы не имеете в виду «освещение», как это делают большинство телевизионных новостей», — улыбнулся я, пытаясь поднять настроение буквальной интерпретацией.

«О, Кэрол не может рассказывать о моем деле по телевизору», — быстро ответил он. «Если бы она могла, я бы вернула свою дочь. Но в этом замешан Акино, и Кэрол не разрешается говорить о Президио или контроле над разумом. Или сатанизм. Знаете, католический священник издевался над моей девушкой. Кажется, все это каким-то образом связано».

По своему опыту я знал, как приятно просто иметь кого-то, кто понимает и заботится, и я обнаружил, что моя энергия возрастает, чтобы удовлетворить его потребности, пока Марк и Кэрол разговаривали.

Нас прервал очередной стук в дверь. «Как столько людей узнали, где мы находимся?» Пожаловался помощник шерифа Дэйв, снова выхватив пистолет.

— Мы следовали за тобой, — как ни в чем не бывало ответил высокий мужчина. Почему-то меня это позабавило, поскольку у меня не было никаких иллюзий о безопасности только потому, что с нами был заместитель шерифа Дэйв.

«Здесь некуда бежать и негде спрятаться», — пошутил я. — По крайней мере, мне так сказали.

В комнату вошли пять обезумевших женщин, несколько расстроенных выставленным арсеналом. «Почему оружие?» — спросил один.

«У нас был злоумышленник и…» — начал помощник шерифа Дэйв.

"Вызовите полицию!" — завизжала другая женщина, заставив помощника шерифа Дэйва снова закатить глаза. Ведь он был одет в полную форму.

— Ты можешь остаться у меня, — любезно предложила Кэрол, как будто это было бы безопаснее. «Я все равно отвезу тебя в аэропорт после завтрашнего собеседования».

«Какое интервью?» – спросил Марк.

«Моя подруга прилетает из Лос-Анджелеса», — объяснила она. «Он работает с «Прайм-тайм», «20-20» и «Шестьдесят минут». Когда он узнал, что сегодня вечером в местной библиотеке будут храниться видеозаписи вашей презентации, поскольку она так важна для общества, это закрепилось. Он уже в пути. Он будет здесь в 10 утра, и у вас будет с ним почти четыре часа, прежде чем нам придется ехать в аэропорт.

Мы с Марком обменялись взглядами, между нами возникло согласие. «Вы верите, что это действительно поможет распространить информацию о контроле над разумом?»

«О, да», — с энтузиазмом ответила Кэрол. «Люди, которые не смогли вас увидеть сегодня вечером или застряли снаружи, рассчитывают на то, что библиотека предоставит кассеты, как они и обещали. Кроме того, библиотека также предлагает копии ваших документов и ресурсов. Они знают, что ЦРУ печально известно тем, что конфискует материалы из библиотек и отслеживает, кто что читает, поэтому они все дублируют. Наша библиотека здесь на стороне народа».

«Они тоже есть в моем округе», — вмешался Уильям Джаспер. «Мы свяжемся с вашей библиотекой, чтобы получить копии. Люди устали от масштабного государственного вмешательства, а библиотеки состоят из таких же людей, как и мы, которые отказываются больше это терпеть».

Марк уточнил свой вопрос: «На самом деле я имел в виду завтрашнее интервью. Вы верите, что этот репортер действительно сможет обойти Джека Валенти и цензуру СМИ национальной безопасности, чтобы транслировать интервью?»

«Он полностью намерен это сделать», — сказала Кэрол. «Это может занять некоторое время, но в то же время информация будет доступна другим репортерам, чтобы они могли учиться. Таким образом, когда придет время, они будут готовы высказать свое мнение. Это дает им возможность раскрыть и другие важные истории».

«Как кокаиновые операции ЦРУ?» кто-то спросил. «Это то, на что была запрограммирована моя дочь».

Несмотря на усталость от долгого дня, мы продолжали говорить до самой ночи, предлагая надежду и помощь отчаявшимся людям, заполнившим нашу комнату.

Проспав всего пару часов, мы с Марком прибыли на назначенное место для собеседования в богатом жилом районе. Назойливые черные вертолеты усеяли небо и кружили над домом в течение следующих четырех часов, пока мы с Марком отвечали на вопросы хорошо информированного репортера. «Мы все еще можем использовать эти кадры, — заверил он нас, — несмотря на шум вертолета. В любом случае, все в значительной степени склонны к такой форме преследования, так что это только придаст вашей истории больше доверия».

Когда мы закончили, репортер попросил меня выйти на улицу, где было немного прохладнее, вдали от яркого света камеры. Слезы текли по его щекам, когда он сказал: «Я обещаю вам, что ваша история будет рассказана, но сначала нам нужно преодолеть цензуру. В наши дни так много людей страдают от контроля над разумом, что совсем скоро мы преодолеем отключение средств массовой информации. Однако, пока цензура не будет преодолена, вы можете быть уверены, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы публично предоставить точку отсчета для понимания этой информации, когда она будет опубликована».

Он высморкался и вытер глаза. «Я знаю много других репортеров, которые преданы этому делу. Они освещали многочисленные истории о сатанизме, пропавших детях, коррумпированных судьях и кокаиновых операциях ЦРУ только для того, чтобы их подвергли цензуре, прежде чем они могли выйти в эфир. У нас есть архивы соответствующей информации, к которым, несомненно, будут добавлены записи, сделанные нами сегодня. По крайней мере, пока цензура не будет преодолена, эти видео будут обучать других репортеров». Он указал на надоедливые вертолеты, все еще кружившие. «И нам всем надоела эта ерунда!»

«Я сожалею о том, что с тобой сделали, — сказал он мне с состраданием, — и уверяю тебя, что все мужчины не такие, как твои обидчики. Большинство из нас больше похожи на Марка, хотя я должен признать, что он один из самых феноменальных людей, которых я когда-либо встречал. Я рад, что он появился в вашей жизни и спас вас и вашу дочь. Не только для тебя, но и для тысяч таких же, как ты». Он сейчас рыдал. «Как я уже сказал, обещаю вам, ваша история будет рассказана. Это надо сказать, иначе…» Вертолет, круживший особенно близко, спикировал вниз, заглушая его слова и рыдания.

Марк подошел и сообщил мне, что двум только что прибывшим женщинам нужно поговорить с нами обеими. После теплых объятий я отошел от репортера и последовал за Марком обратно в дом. Обе женщины были матерями детей, попавших в ловушку сокрытия контроля над разумом, один из которых аналогичен нашему с Келли случаю. У нее тоже были тома документов и доказательств, согласно которым было непростительно, чтобы справедливость не восторжествовала. Другая мать рассказала историю, которая тронула меня так глубоко, что, несомненно, будет всегда мотивировать меня своей огромной страстью.

Эта мать была очень слаба после последней стадии рака и химиотерапии, и слезы текли по ее бледно-серым щекам, когда она рассказывала мне свою историю. Когда она сообщила о сексуальном насилии над тремя своими дочерьми, местная судебная система взяла их под опеку. В результате этих испытаний дети оказались с диссоциативным расстройством личности, но, как сообщается, им было отказано в терапии и помещены в приемную семью, «поскольку мать все равно умирала». Когда ей, наконец, разрешили краткое свидание со своими драгоценными дочерьми, они выглядели ошеломленными и роботизированными, не помня ни ее, ни сексуального насилия. Для этой матери был очевиден контроль над разумом, и она безуспешно пыталась озвучить их тяжелое положение. Она объяснила, как любовь и забота о ее детях позволили ей выжить гораздо дольше, чем считали возможным ее врачи. Она обняла меня и сказала: «Теперь я могу умереть спокойно, зная, что вы говорите, повышая осведомленность с той же страстью к справедливости и любовью к детям, что и я. Спасибо. Пожалуйста, продолжайте говорить. Пожалуйста, помните моих дочерей».

Кэрол Фрэнк приехала, чтобы отвезти нас в аэропорт, не имея свободного времени. Она проехала через пробку Сан-Франциско в час пик, но ее машина остановилась на мосту Золотые Ворота. Позже мы узнали, что ее бензобак был поврежден сахаром, и починить ее машину не удалось. Когда мимо нас проносились машины, она чудесным образом выехала на съезд, спускавшийся с горы. К счастью для нас, откуда-то из ниоткуда появилось такси и забрало нас. Едва мы успели на свой рейс, как двери самолета закрылись за нами. Когда мы с Марком заняли свои места, каждый из нас остро осознал, что мы только что снова пережили невозможное. Казалось, всего несколько минут назад нас приветствовали словами: «Добро пожаловать в Содом и Гоморру». Мы покинули округ Марин с чувством абсолютной приверженности цели, превышающей жизнь, — пролить свет на реальность контроля над разумом… ради детей.





Глава 31

ЗА ВАШИМИ ГЛАЗАМИ

Мои руки болели, пытаясь обнять дочь, а сердце билось в такт моим рыданиям. Вернувшись из Марина, я узнал, что Келли без моего ведома перевели в самую дальнюю точку штата Теннесси. «По крайней мере, она свободна от психиатрической больницы Вандербильта и доктора Митчелла», — утешал меня Марк. «Чартер Лейксайд в Мемфисе связан с той же сетью психиатрических больниц Чартер, что и Чартер Норт на Аляске. Этот центр даже аккредитован на лечение детей с диссоциативным расстройством личности».

Тем не менее, я размышлял о том, как мать из Санта-Розы, умирающая от рака, обнаружила, что ее дочери запрограммированы и у них амнезия, когда ее наконец разрешили посетить. Мне было интересно, сможет ли Келли вспомнить меня после ужасных испытаний в Вандербильте, из-за которых она стала «инвалидом в обучении». Меня ужасно расстраивало то, что мне запретили посещать ее и мне пришлось полагаться исключительно на нашу телепатическую связь, чтобы оценить ее состояние. Я чувствовал, что наша связь сохранилась и что она разделяла мое разочарование. Однако словесное подтверждение наших телепатических чувств было бы для меня таким же утешением, как и, я был уверен, для Келли.

«Завтра мы поедем в город, чтобы сделать все возможное для возобновления посещений», — заверил меня Марк. «Возможно, Эдит Хэммонс сможет хотя бы узнать о ее состоянии через Организованных жертв насильственных преступлений».

На следующий день, исчерпав все возможные способы добиться посещения, мы остановили почтовый ящик, чтобы забрать почту. Затем мы помчались в копировальный цех, чтобы увидеть Билли.

«Тебе только что пришел факс, Марк», — объявил Билли, когда мы вошли в дверь. «Это выглядит очень важным».

— Это из-за Келли? — с нетерпением спросил я.

«Я не уверен», — любезно ответил Билли. «Однако, похоже, речь идет не о ней, поскольку письмо принадлежит канадской специальной разведывательной службе».

Марк читал факс, а Билли продолжал. «Жаль, что вы с Марком не можете сделать с Келли то, что Питер Чернефф сделал со своим сыном». История Питера Чернеффа1 недавно попала в национальные новости, поскольку его преследовали за побег со своим ребенком. Когда мы разговаривали с ним в Марине, у Питера было сильное посттравматическое стрессовое расстройство, что могло затуманить его рассудительность и значительно увеличить его шансы быть пойманным. Тем не менее, Билли считал, что огласка и последующий общественный резонанс могут привести к защите сына Питера только в том случае, если его поймают.

«Я не уверен, что он добьется успеха», — предупредил я. «Кроме того, учитывая запрограммированную дыхательную недостаточность Келли, это было бы для нас невозможно».

«Это даже не половина дела», — добавил Марк, отрываясь от факса, который читал. «Кэти и Келли живут под постоянной угрозой быть убитыми, если они будут вместе. Доверенные агенты из различных разведывательных агентств заверили меня, что угроза реальна, поскольку кто-то в Вашингтоне опасается, что их совместные показания широко раскроют дело. Также говорят, что их обидчики надеются, что Кэти потеряет рассудок, разлучившись с Келли».

«Они меня не знают, — сказал я, — иначе они бы поняли, что моя любовь к Келли только укрепляет мою решимость логически одержать победу, а не эмоционально потерпеть крах».

«Они всех нас недооценили», — сказал Марк Билли. «Их высокомерие в конечном итоге приведет к их падению. Лучшее, что мы можем сделать для Келли, — это вызвать общественный резонанс, осветив ее тяжелое положение, как мы делаем это сейчас. »

Переключив темы на факс, который он держал в руках, он спросил Билли, может ли он использовать факсимильный аппарат копировальной мастерской, чтобы немедленно отправить ответ. «Конечно», — сказал ему Билли.

Марк нацарапал короткий ответ с просьбой связаться по телефону позже тем же вечером. Пока он писал, я прочитал факс, на котором сверху жирными буквами было написано «СРОЧНО». Там было написано: «Привет, Марк. Недавнее событие побудило меня отправить это вам по факсу. У меня есть кое-какая информация, которая будет интересна лично вам». Он содержал соответствующую контактную информацию и подпись, а также P.S. там было написано: «Пожалуйста, уничтожьте этот факс. ОЧЕНЬ ВАЖНО».

«Спасибо, — сказал Марк Билли, отправляя факс. — Нам нужно будет вернуться домой, чтобы перехватить этот телефонный звонок, когда он поступит».

Вечером того же дня, когда зазвонил телефон, Марк ответил. Хотя мне очень хотелось узнать, о чем идет речь, я уже давно понял, что подслушивание контрпродуктивно для понимания того, что на самом деле происходит. Воображение может заполнить пробелы, вызванные неуверенностью в данный момент, искажая услышанное. После молчаливой паузы я услышал, как Марк весело сказал: «Конечно. Это не проблема.

Несмотря на желание услышать хорошие новости, я не сделал никаких выводов и ждал, пока Марк поделится со мной своей информацией. «Кажется, мы до смерти напугали Майки Акино, когда разговаривали на «его собственном заднем дворе» в округе Марин», — сказал он мне. «Канадские специальные разведывательные службы узнали о нападении2, которое в результате было совершено против нас. Наш друг из CSIS весьма обеспокоен и сказал мне, что Майки больше не ждут в Канаде, пока дело против него не будет решено. Я заверил его, что немедленно займусь решением этой проблемы.

Я был уверен, что Марк сможет предотвратить ситуацию. Он был на несколько световых лет впереди Акино с точки зрения интеллекта, и я с нетерпением ждал возможности увидеть, как он неизбежно перехитрит его. Мы сели открывать почту.

«Бет Варго из организации Believe the Children прислала нам ободряющее письмо», — объявил я. Письма Бет Варго всегда были для меня источником силы и надежды и давали представление о масштабах того, что делается по всей стране в защиту детей, подвергшихся насилию.

«Отлично», — ответил Марк. «Вот еще одно письмо от Гордона Томаса. Он очень ценит то, что мы делаем, чтобы разоблачить контроль над разумом, и хотел бы, чтобы мы прислали больше документов. Мне бы только хотелось, чтобы он не защищал Ватикан».

Книга Гордона Томаса «Путешествие в безумие»3 выдвинула на первый план реальность контроля над разумом. Ходили слухи, что он подружился с певицей Синаид О'Коннер во время ее депрограммирования и восстановления после обширного католического насилия, которое вдохновило ее на печально известное разоблачение того же в субботу вечером в прямом эфире4. «Разве это не ирония, — заметил я, — что Гордон Томас живет в старом приходском монастыре в Ирландии?»

«Мне это кажется логичным», — ответил Марк. «Что может быть лучше, чтобы получить ясное представление и при этом оставаться апологетом Ватикана?»

«Ну, термин «приходской приход», — я указал на заголовок на бланке Гордона Томаса, — это термин, над которым шутили студенты Католического центра5. Было общепризнано, что священники сексуально насиловали детей в «доме приходского священника», который в нашем буквальном понимании был производным от слова «прямая кишка» и «разрушил их». Аналогичным образом мы интерпретировали термины «измененные личности», «измененные состояния» и «альтер-мальчики» как результат сексуального насилия на церковных алтарях. Какая ирония в том, что Гордон Томас разоблачил подобные злоупотребления со стороны «священного прихода»!»

«Как вы думаете, насколько широко распространено сексуальное насилие над католиками со стороны священников?» – спросил Марк.

«Достаточно того, что девушки в католической форме являются синонимом порнографии и сексуальной распущенности», — заявил я. «Если сексуальное насилие над детьми со стороны священников не является общеизвестным, то это должно быть так».

«Будет», — твердо заявил Марк. «Гордон Томас и Синаид О’Коннор входят в число растущего числа людей, высказывающих свое мнение. Даже Акино оказывается серьезным разрушителем католической церкви, а не вербовщиком иезуитов, ЦРУ и DIA6, как предполагалось».

Я вернулся к нашей стопке почты. «У нас есть письмо от девушки из Калифорнии с просьбой предоставить конкретную информацию», — сказал я Марку. «Ее зовут Сью Форд, и она просит копии моих записей по депрограммированию». Я нахмурился: «Чтение их не может быть полезным для жертвы, которой она себя называет, поскольку она все равно будет очень внушаемой. Интересно, как она вообще узнала о моих записях?

«Это должно быть через психотерапевтов, поскольку они единственные, кто распространяет эту информацию», — ответил Марк. «Позволь мне это увидеть». Я передал ему ее письмо. Он прочел только половину письма Сью, когда указал на слова «Проект «Монарх»». «Да, это должно быть связано с психическим здоровьем, поскольку очень немногие люди знакомы с этим термином. Очевидно, она уже знает о вашем прошлом, поскольку использует ваш язык. «Проект «Монарх» оказался идеальным способом отследить, откуда весьма внушаемые жертвы получают информацию».

«Судя по ее почерку7, — заметил я, — похоже, она действительно страдает диссоциативным расстройством».

«Но ее словоблудие не способствует контролю над разумом», — возражал Марк.

«Я позвоню ей и узнаю, в чем дело», — сказал я, потянувшись к телефону.

По номеру телефона, указанному в письме Сью, ответил молодой человек с идеальной дикцией. «Род Робинсон», — весело сказал он.

«Меня зовут Кэти О’Брайен, и я пытаюсь связаться со Сью Форд».

«Кэти!» — воскликнул Род так, как будто знал меня. «Сью здесь. Мы с нетерпением ждем возможности связаться с вами. Я автор вымышленной книги о контроле над разумом, в которую включена большая часть вашей информации, которую Сью смогла получить от своего терапевта».

«Я отвечал на ее просьбу предоставить мои записи по депрограммированию», — начал я. «Однако, если она стала жертвой контроля над разумом, то было бы не в ее интересах иметь мои записи. Ей нужно узнать о своем прошлом изнутри, а не извне».

— О, я согласен, — заверил меня Род. «Она — жертва инцеста, а не контроля над разумом. Когда ее терапевт рассказал ей о вас и вашем случае, я очень заинтересовался, так как узнал о контроле над разумом на Гавайях. Мой отец служил на Аляске пастором ВВС. Да, он изнасиловал меня. Но именно зверства контроля над разумом, свидетелем которых я стал, и их обширное воздействие на армию побудили меня написать мою книгу. Контроль над разумом должен быть разоблачен, и этот вымышленный рассказ, который я пишу, не касается кого-то конкретного, он просто знакомит людей с этой концепцией в приемлемой форме, которую они могут принять».

«Как вы оказались в Калифорнии со Сью Форд?» Я спросил.

«Я встретил ее на пляже в Кауаи, когда она отдыхала, и мы подружились», — объяснил он. «Мы могли общаться друг с другом из-за пережитого инцеста. Ей поставили диагноз MPD8. Я был так занят написанием, что у меня не было времени узнать, не страдает ли я MPD, как кажется. В любом случае, Сью поддерживает мою работу как автора. Когда она вернулась в Калифорнию, чтобы возобновить терапию, я сказал ей, что приехал в гости. Ну вот я и здесь. И какое идеальное время, поскольку мы нашли вас, настоящего человека, пережившего контроль над разумом, с информацией, которую я могу использовать, чтобы привязать мою книгу к реальности. Спасибо, что выжили и нашли в себе силы высказаться!»

«Меня мотивирует любовь к моей дочери», — сказал я. «Ее положение плачевно».

«Именно для детей я пишу эту книгу», — поклялся Род. «Вот почему я хочу, чтобы в эту историю было включено достаточно точных фактов, которые действительно помогут остановить жестокое обращение с детьми. Можете ли вы прислать информацию, которую запросила Сью?

«Да», — ответил я. «Однако я отправлю это вашему вниманию, если вы пообещаете мне, что не поделитесь такими подробностями со Сью прямо сейчас. Несмотря на то, что она, скорее всего, не подвергалась контролю над разумом, она все еще очень внушаема из-за жестокого обращения, достаточно ужасного, чтобы привести к ее нынешнему диагностированному состоянию. Она уже уловила термин «Проект «Монарх»» и использовала его в своем письме, что подтверждает ее внушаемость. Поэтому, пожалуйста, Род, убедись, что документы, которые я тебе посылаю, не препятствуют ее личному прогрессу.

— Ух ты, — голос Рода дрожал. «После всего, через что вам пришлось пройти, в вас так много сострадания, что вы все еще заботитесь о Сью, хотя она и не испытала и толики того, что пережили вы».

«Она явно пережила что-то плохое, если страдает диссоциативным расстройством», — ответил я. «То, что ее опыт и мой не совпадают, не делает ее травму меньше. Черта за чертой остается за чертой, независимо от степени, и похоже, что вы оба ее пересекли.

«Когда-нибудь я узнаю», — сказал Род. «Если эта книга будет продаваться так, как я верю, то я возьму с нее деньги и сам пойду к терапевту. Хотя сейчас у меня все в порядке».

— Похоже на это, — сказал я. «Я очень ценю то, что вы делаете, чтобы положительно повлиять на общество своими знаниями. Я сразу же пришлю информацию, чтобы вы могли взять ее с собой, когда вернетесь на Гавайи».

«Я уезжаю на следующей неделе, — сказал Род, — но надеюсь, что когда-нибудь мы снова поговорим. Благодарю вас от всего сердца за все, что вы делаете ради детей. Сью тоже благодарит тебя.

Когда мы повесили трубку, я пошел рассказать Марку о разговоре. Однако он был занят составлением ответной записки на покушение Акино на нашу жизнь, и мне определенно не хотелось его беспокоить. Через несколько минут он показал мне написанное им письмо.

«Я знаю человека, который позаботится о том, чтобы Акино это прочитал», — сказал Марк, улыбаясь.

Письмо начиналось так: «Это голос в твоей голове и парень за твоими глазами». Когда я закончил читать, я стал более взволнован, чем когда-либо.

«Он не может игнорировать это!» Я засмеялся.

«Это будет его преследовать», — заверил меня Марк. «Он должен знать, что лучше не вступать в битву умов без оружия и без достаточной поддержки. Мои друзья выше его друзей, и он отступит».

«Это слишком круто, что вы сказали ему, что он «ничего особенного» и просто еще один «психический клон», распространяющий обман «из-за кулисы волшебника», который разоблачается».

Марк запечатал письмо в конверт. «Он «думает» теперь, когда я нахожусь за его глазами».





Глава 32

Здоровье

Марк договорился с одним из своих знакомых «ангелов-хранителей», чтобы его послание было лично доставлено Акино, пока я сидел в кабинете врача. Опыт научил меня прислушиваться к своему телу, а не полагаться на врача, который поставит диагноз или позаботится о моем здоровье. Этот плановый визит был просто для того, чтобы продлить рецепт, который мне выписали для лечения ноющей боли в животе. Мне повезло, что я пережил полную пищеварительную недостаточность, которая, по мнению моих обидчиков, могла убить меня, и была рада узнать, как можно использовать силу разума для исцеления. В конце концов, поскольку преступники-предатели могли запрограммировать шпионов на смерть прежде, чем они успеют раскрыть секреты, обратное можно использовать для поддержания или восстановления здоровья.

"РС. О'Брайен, — торжественно сказал доктор. «Я не могу с чистой совестью выписать вам рецепт на такое простое лекарство, как Анаспаз, когда вы фактически умираете».

«Нет, это не я», — начал я.

"Да, вы!" он спорил. «Ваш нижний отдел кишечника мертв, и скоро умрете и вы».

«Я слышал это уже много лет и знаю, что это неправда», — сказал я ему. «Все, что мне нужно, — это пополнить свой рецепт, чтобы облегчить боль в животе. Ты отказываешь мне в помощи?

— Ты отрицаешь, что умираешь? - возразил он.

Я не мог не улыбнуться. «Есть те, кто хотел бы верить, что я умираю, и, видимо, ты причисляешься к их числу. Но факт в том, что, независимо от чьей-либо веры, я жив и просто прошу облегчения. Освобождение от вашей веры. Или облегчение, пока я умру. В любом случае, все, что мне нужно, — это рецепт.

"Отлично!" Он нацарапал рецепт, вырвал его из блокнота и бросил мне. — Не трудись возвращаться сюда, чтобы увидеть меня.

«Как я могу вернуться, если мне суждено умереть? Ух ты, это жуткая мысль». Глаза врача расширились от ужаса. Я спрыгнул со стола для осмотра и вышел за дверь.

Марк уже был на парковке, когда я вышел из кабинета врача. Когда я сел в машину, мы оба спросили: «Как все прошло?» Потом сказал: «Ты первый». Я помахал рецептом.

«Он больше не хочет меня видеть», — сказал я.

«Акино не может не видеть меня». Марк сказал: «Теперь я за его глазами».

«Врач сказал, что я умираю». Я знал, что Марк знает лучше. В конце концов, Марк несколько раз буквально спасал мне жизнь, используя силу разума с любовью.

«Акино только желает, чтобы он умер, но я буду преследовать его и там». Марк поехал на «Пэйсере» в сторону копировальной мастерской. «Я подвезу тебя к Билли, пока встречусь с другим призраком, который подкрепит сообщение о том, что Майки1 на этот раз играет с огнем. Этот маленький толстый самовлюбленный сатанист не хочет уходить в сиянии славы, поэтому он откажется от своих угроз и рассеет удар, который он нанес нам. Помощник шерифа Дейв впал в посттравматическое стрессовое состояние из-за этого, поэтому я хочу убедиться, что Майки знает, что «ему некуда бежать и негде спрятаться», потому что «мы наблюдаем за ним из-за его глаз».

«Помощник шерифа Дэйв в посттравматическом стрессе?» — обеспокоенно спросил я. Мы с Марком видели, как много хороших, сильных людей стали жертвами на передовой этой войны разумов.

«Я заметил, что у него были признаки посттравматического стрессового расстройства, когда мы были в Санта-Розе», — сказал Марк с состраданием. «Не угрозы убийством и предотвращенные удары довели его до крайности, а дети. Он видел, как слишком много детей получили ужасные ранения, и больше не может с этим справляться. Он настолько подавлен, что он уныл и иррационален, и его внимание на данный момент полностью потеряно. Его работа слишком опасна, чтобы допускать ошибки, вызванные посттравматическим стрессовым расстройством. Итак, он берет небольшой перерыв и использует некоторые навыки преодоления трудностей, о которых мы говорили, чтобы взять себя в руки. Он собирается написать что-нибудь, что не только поможет ему выздороветь, но и поможет делу».

Остаток пути мы проехали молча.

Билли был очень занят, когда мы приехали в копировальный цех, поэтому я пошел в ближайшую аптеку, чтобы получить рецепт. Затем я забрал нашу почту из почтового отделения и устроился в подсобке служащего, пока Билли обслуживал своих клиентов. Я вытащил блокнот и начал писать. Когда обсуждалось так много католических оскорблений, всплыли воспоминания о моей встрече с Даниэлем Ортегой из Никарагуа3.

Летом 1985 года Алекс Хьюстон путешествовал по поручению ЦРУ на борту круизного лайнера NCL, и у меня была причина быть с ним. Плохое чревовещание Хьюстона обеспечило ему прикрытие для операции ЦРУ по борьбе с наркотиками, над которой он на самом деле работал, а лекции по анализу почерка4, которые я читал, послужили оправданием моего присутствия там. На самом деле я садился на небольшой самолет, направлявшийся в Никарагуа, в то время как NCL пришвартовалась в их порту захода в Юкатане, Мексика. Меня запрограммировали передать сообщение из Белого дома коменданту Никарагуа Даниэлю Ортеге.

Записывая свои воспоминания в фотографических подробностях, я чувствовал запахи и ощущал ощущения от этого события. Все это казалось таким реальным и близким, как будто я снова был там. Ортега не был похож ни на один другой контакт, с которым я общался во время моего пребывания в качестве контролируемого разумом раба МК Ультра. Я чувствовал его силу духа и душевную убежденность, и он источал энергию любви. Как такое могло быть? Скромная комната, где я с ним встретился, была уставлена ​​оружием, а пепельницы были переполнены окурками и несколькими тараканами с марихуаной. Меня приучили ненавидеть марихуану превыше всего, поскольку обеспокоенность правительства по поводу изменяющих сознание и расширяющих свойств этой травы могла помешать доставке Ортеге подобных сообщений. Конечно, в то время я мог воспринимать марихуану только как «злую травку», как мне говорили. Точно так же я должен был воспринимать Ортегу как жестокого поджигателя войны, в которого меня заставили поверить; однако его мощное присутствие противоречило моему заранее запрограммированному восприятию. Связь, которую я ощущал, была необыкновенной, превосходящей жизненные условия и события момента. Я не мог думать о том, чтобы задавать вопросы или задаваться вопросом под контролем разума, но вопросы, которые возникли во время депрограммирования, продолжают оставаться актуальными5.

Записывая сообщение, которое я доставил Ортеге, я вспомнил его целиком6 с интонациями голоса моих программистов, которые дословно использовались в моей передаче. Послание представляло собой комбинацию угроз и взяток со стороны Ватикана, и все они должны были убедить Ортегу принять Новый мировой порядок во имя католицизма. Однако взгляды Ортеги на католицизм, очевидно, не включали в себя политическую повестку дня. В ходе своего ответа, который автоматически фотографически записался в моем мозгу, он предположил, что картине Нового Мирового Порядка, которую нарисовал Рейган, не хватает глубины. Точно так же роль католиков-иезуитов в этом Новом Мировом Порядке была столь же поверхностной. Его послание7 Рейгану явно осуждало Новый Мировой Порядок.

Билли ворвался в дверь задней комнаты и тепло поприветствовал меня. — Упс, — прервал он себя. — Я не осознавал, что ты депрограммируешь.

Билли неоднократно присутствовал при моем депрограммировании глубоко в своей голове, и всегда уважительно относился к этому процессу.

«Все в порядке», — заверил я его, откладывая ручку. «В любом случае, я только что закончил то, что мне нужно было написать. Как дела?"

«Отлично, теперь я вижу, что вы с Марком в безопасности», — сказал Билли. — После факса, который ты получил, я немного забеспокоился.

— Марк позаботился об этом, — улыбнулась я. «И прямо сейчас он еще больше усиливает нашу безопасность».

Марк ворвался в дверь, как по команде. «Это заняло у меня не так много времени, как я ожидал», — объявил он. «Майки и его легионы академических идиотов больше нас не побеспокоят».

"Большой!" — сказала я, обнимая Марка в крепких объятиях.

Пока Билли и Марк разговаривали, я собрал документы, чтобы уйти. — Куда ты так быстро идешь? Билли рассмеялся.

— Домой, — улыбнулась я и быстро обняла его. «Мы собираемся праздновать».

— Что ты празднуешь? — добродушно спросил Билли, открывая мне дверь.

"Жизнь!" - воскликнул я.

Марк улыбнулся Билли: «Как мы делаем каждый день».

По дороге домой я взволнованно рассказал Марку о своих заметках по депрограммированию Дэниела Ортеги. «Он искренний!» Я хлынул. «Он мог бы изменить ситуацию к лучшему для человечества, выступив против Нового Мирового Порядка!»

— Ого, — предупредил Марк. «Он коммунистический военный диктатор, народ которого находится в состоянии войны».

«Это больше, чем политика», — настаивал я. «Признаться, я не понимаю его политику8, но знаю, что он человек убежденный и миролюбивый. Он решительно выступает против Нового Мирового Порядка, и когда-нибудь это будет иметь гораздо большее значение, чем политические разногласия».

«Я хотел бы посмотреть, что вы написали, когда мы вернемся домой», — сказал Марк, выезжая из городского движения на извилистую проселочную дорогу. «Вы делаете серьезные выводы на основе ограниченного опыта».

— Я это понимаю, — заверил я его. «Но тогда мои чувства были еще сильнее, чем сейчас, и это заслуживает внимания. Ортега – могущественный дух, бросающий вызов мировой элите. Он борец за свободу».

«Свобода по чьему определению?» — спросил Марк. «Борец за свободу для одного человека является террористом для другого».

«Врожденная свобода в сфере любви души», — ответил я. «Не свобода по политическому определению, а скорее свобода, которая приходит со свободой мысли. Он выступает против контроля над разумом».

«Как и Билл Клинтон», — напомнил мне Марк. «Изучите политику Ортеги. Расширьте то, что, по вашему мнению, вы знаете. Я не спорю с вашей точкой зрения о том, что нам необходимо отбросить разногласия и объединиться для преодоления Нового Мирового Порядка. Скорее я говорю, что расширение восприятия необходимо для всех людей во всем мире, чтобы другая форма диктатуры не заполнила пустоту, оставшуюся, когда этих преступников наконец отстранят от руководства!»

Долгие поездки оказались идеальным временем для углубленного разговора или игры, а также для размышлений и размышлений. Наши с Марком отношения были настолько комфортными и безопасными, что наши дискуссии были такими же разными, как и наши точки зрения. Обстоятельства нашей жизни подняли наши взгляды и приоритеты выше того, о чем, казалось, спорили другие. Когда люди научатся думать не только о телевидении, но и о том, что на самом деле происходит в мире, они тоже изменят свои приоритеты и взгляды! Каждый идет своим путем обучения, и нет необходимости менять того, кто осмеливается мыслить за пределами социальной инженерии. Точка зрения Марка об Ортеге была верной, поэтому мне хотелось бы изучить больше. Тем не менее, мои надежды на то, что контроль Нового Мирового Порядка будет устранен вовремя, чтобы отключить технологии DARPA и Sandia Labs, основывались на том, что человечество откажется от своих различий ради своего сходства в мирной духовной эволюции.

«Как человечество может объединиться в истине, когда секретность «национальной безопасности» держит нас разделенными?» Я задавался вопросом.

«Закон о национальной безопасности 1947 года должен быть отменен», — ответил Марк. «Это должно стать целью номер один после того, как люди восстановят контроль над своими правительствами. Тогда они смогут отключить и обезвредить DARPA».

«Это почти уловка 22», — заключил я. «Людям нужна истина для силы духа, чтобы отключить компьютерный искусственный интеллект, подавляющий истину!»

«Людям нельзя терять времени», — согласился Марк.

— По словам доктора, у меня тоже времени не осталось, — сказал я. «Почему врачи настаивают на том, чтобы сообщать мне негативные новости? Это связано с их обширным образованием в медицинских школах, оплачиваемых фармацевтическими компаниями?»

Марк ответил. «Все больше и больше врачей расширяют свою узкую образовательную направленность, чтобы узнать о методах лечения, предлагаемых частным сектором. Они учатся и усердно работают, чтобы получить степени доктора медицины, доктора философии и т. д., и в процессе их учат слушать только других с аналогичным образованием. Тем не менее, становится все более очевидным, что их образование намеренно включает разработанные DARPA планы по контролю и сокращению населения, в то время как соответствующие факты исцеления опускаются. Они в ярости. Число тех, кто стал врачами, чтобы помогать людям, а не зарабатывать деньги, растет, а врачи, подобные тому, которого вы видели сегодня, теряют пациентов».

«Сегодня я потерял с ним терпение!» Я заверил Марка. «Мое здоровье улучшается с поразительной скоростью, учитывая, что мы с вами применяем то, что знаем, для моего исцеления. Все, что я хотел от этого врача, — это облегчить боль в животе, пока я нахожусь в процессе выздоровления. Мысленно отвлечься от боли в такие напряженные времена сложно, потому что у меня нет времени на диссоциацию!»

«Говорить, что у вас нет «времени» на диссоциацию, — это оксюморон», — напомнил мне Марк. Диссоциация противоположна осознанию и поэтому вневременна.

— Ты прав, — засмеялся я. «На самом деле у меня нет «времени» причинять боль. Решение использовать программу спецназа «нет времени истекать кровью» в прямой связи с моим здоровьем должно быть лучше любого рецепта!»

Марк согласился. «Поскольку подсознание можно запрограммировать на то, чтобы остановить кровотечение у военнослужащих спецназа при ранении или ранении, чтобы они могли продолжить свою миссию, мы знаем, что разум способен отреагировать. Если разум может реагировать на внешние манипуляции, он, безусловно, может реагировать на наш собственный выбор и указания в отношении здоровья, движимые духом».

— Очевидно, — сказал я. «Никто из нас не болел простудой уже много лет, потому что у нас действительно нет на это времени. Этот механизм исцеления работает! Людей не обязательно травмировать и программировать, чтобы принять это исцеляющее осознание».

«Заставить их осознать это — сложная задача», — сказал мне Марк. «Фармацевтические компании, финансирующие медицинские школы, не хотят, чтобы этот факт был осознан, и поэтому информация скрывается. Многие фармацевтические компании и врачи зарабатывают деньги, леча симптомы, а не причины. Когда причины понятны, лечение часто становится само собой разумеющимся. Лекарства не приносят денег. Почему аспартам попал в популяцию, несмотря на доказательства причиненного им вреда, когда Дональд Рамсфельд был генеральным директором Searle? Как вы думаете, почему Джордж Буш входил в совет директоров компании по производству лекарств Eli Lilly9? Чтобы противодействовать массовому геноциду, который он увековечивает? Как вы думаете, почему политики такие здоровые и живут так долго? Что они знают такого, чего нам не рассказывают? Я не говорю, что это все заговор с целью проредить население, но соответствующая медицинская информация должна быть общедоступной, а не намеренно скрываться. Если бы эту информацию преподавали в школах, неэтичные фармацевтические компании потеряли бы контроль над миром».

«Если люди сознательно осознают свою врожденную способность к исцелению, — пояснил я, — они смогут позволить ей проникнуть на подсознательный уровень посредством медитации, чтобы она стала аутогенной. Медитация по крайней мере так же глубока, как гипноз, не так ли?»

«Да», — согласился Марк. «Медитация, как и настоящая молитва, по всем практическим намерениям и целям является самогипнозом. И это намного безопаснее! Найти этичного, заслуживающего доверия гипнотизера для углубления транса рискованно. Если бы люди знали, как опасно позволять сценическому гипнотизеру играть с их подсознанием, эта чушь была бы объявлена ​​вне закона».

«Алекс Хьюстон — хороший пример», — сказал я. «Люди дважды подумают, прежде чем обратиться к гипнотизеру, чтобы тот бросил курить, не говоря уже о том, чтобы платить им за игру со своими подсознательными водителями!»

«Любой контроль над привычками с помощью гипноза — это все равно, что доверять фармацевтическим компаниям вас вылечить», — утверждал Марк. «Привычки имеют причинно-следственную связь. Если человек бросает курить с помощью гипноза, причина не устраняется и проявится через появление другой привычки или новой эмоциональной проблемы».

«Не поэтому ли люди набирают вес, когда бросают курить?»

«Может быть, если причина, по которой они курили, связана с оральной фиксацией», — объяснил Марк. «Когда травма, такая как инцест, происходит в возрасте до пяти лет, она обычно приводит к диссоциативному расстройству и проявляется через повышенную сексуальность, пристрастия, привычки и т. д. Если привычку остановить с помощью гипноза, основная причина будет искать другой путь, и воспоминания могут начать исчезать. поверхность. Гипноз – это серьезное дело, и его никогда не следует использовать в качестве развлечения. Медитация, как и молитва, намного безопаснее и, в конечном счете, более эффективна».

«Почему так много христиан выступают против медитации?» Я спросил.

«Потому что их учат противостоять этому», — ответил Марк. «Подумайте об этом. Если бы культовая церковь, выводящая людей за пределы себя, чтобы контролировать их восприятие, позволила бы своим прихожанам искать ответы внутри себя, они потеряли бы контроль и деньги!»

«Медитация — это всего лишь усиленная молитва», — начал я. «Благодаря медитации люди поймут, что, как и мир, свобода и безусловная любовь, исцеление уже находится внутри. Церковь учит, что Бог не знает времени, поэтому кажется логичным, что каждый примет это вневременное пространство посредством медитации и примет исцеление, которое там уже существует».

«Истина естественным образом существует в том же пространстве», — продолжил Марк. «Как только вы научились контролировать свой разум и направлять свои мысли, вы получили свободу сознательно управлять своим подсознанием!»

«Теперь я очень хорошо знаю все тонкости своего мозга благодаря тому, что вы помогаете мне тренировать его. Достигнув и проникнув в другие области своего мозга, я научился думать и выбирать сам. Я выбрал исцеление. Благодаря вашей любви, укрепившей мой выбор в пользу исцеления, мы исцелили мой глаз после того, как оптометрист сказал, что я ослепну10. Какой это был глаз? Я пошутил. Запутанная локация как еще один компонент лечебной тактики. Иногда лучше просто «забыть об этом». Даже благие вопросы вроде «как вы себя сейчас чувствуете?» могут привести к контрпродуктивному сосредоточению внимания. «Мы залечили ущерб, который Чейни-11 нанес моей челюсти». Дик Чейни нарушил мой контроль над разумом, но я не позволяю прошлому вторгаться в мое настоящее. Та же подсознательная «мысленная масленка» была использована на моей челюсти, которая использовалась на моих запястьях и голеностопных суставах, чтобы преодолеть начавшийся артрит. Это феноменально, как мое тело исцелилось от пыток. «То, что они использовали во зло, мы использовали во благо. Когда реальность контроля над разумом будет успешно раскрыта и полностью понята, люди смогут использовать эту информацию, чтобы освободить человечество от всех видов недугов».

«Положительные стороны обучения контролю над разумом намного перевешивают отрицательные», — согласился Марк. «Хорошие люди имеют право на информацию о функционировании мозга. Как только они осознают правду, они смогут принять исцеление».

«Исцеление — это данность», — сказал я. «Это внутри. Это находится в сфере безусловной любви, как и мир, свобода и мудрость. Общий фактор всех религий, политики и человечества находится внутри. Если предположить, что эта истина может исцелить мир!»





Глава 33

ПРЕДАТЕЛЬСТВА «НАЦИОНАЛЬНОЙ» БЕЗОПАСНОСТИ

«После пожара лифт все еще не работает должным образом», — предупредили нас с Марком, когда мы вошли в лифт здания Штальмана, чтобы подняться в офис Скотта Розенбурга. Двери закрылись прежде, чем мы смогли вернуться. Мы слушали ужасные истории других людей, находившихся вместе с нами в лифте, пока он скрипел и стонал, поднимаясь на 11-й этаж. Мы открыли дверь пальцами, когда она остановилась, и вошли в оживленный офис Скотта.

«Я рад вас видеть», — тепло поприветствовал нас с Марком Скотт. «Мы почти готовы к судебному заседанию 17 марта. Не существует законного способа взыскать с вас алименты или оплатить накопленные расходы Келли на психическое здоровье».

«Это облегчение», — сказал я. «У меня нет возможности заплатить, и я определенно не могу позволить себе провести время в тюрьме».

«Есть один вопрос, на который мне нужен ответ», — задумчиво сказал Скотт. «Какую причину я могу назвать, почему вы не работаете на стандартной работе с девяти до пяти?»

«Это невозможно», — сказал Марк. «Любой распорядок дня, который она соблюдает, может оказаться смертельным. Мои контакты в разведке посоветовали нам избегать любой рутины. О работе не может быть и речи».

«Я это понимаю», — сочувствовал Скотт. «Тем более, что мы с семьей следовали нашему обычному воскресному распорядку, когда попали в автокатастрофу, которая не была случайностью».

Когда прошлой зимой Скотта и его семью чуть не убили, мы с Марком были поражены тем, как им удалось спастись. Марк покачал головой. «О работе вообще не может быть и речи».

— Кроме того, — сказал я. «Я все еще депрограммирую. Было бы трудно переключить свое внимание за пределы себя, когда я сейчас так много думаю о своем прошлом».

Розенбург улыбнулся. «Я тоже это понимаю», — заверил он нас. «Но я не могу представить суду ни одно оправдание, поскольку их объяснение подвергнется цензуре. В любом случае все в суде знают ваши обстоятельства. Мне нужно медицинское оправдание».

«Психиатрическое подтверждение состояния Кэти может по закону работать против нас», — объяснил Марк. «Условия диагноза для восстановления от контроля над разумом и DID в конечном итоге запретят ей давать показания в суде, если это дело когда-либо дойдет до суда. Я уверен, что именно этого сейчас и хотят, чтобы она замолчала, но этого не произойдет».

Ссылаясь на мое медицинское состояние, я сказал: «Было бы неправильно ставить отрицательный врачебный диагноз моей пищеварительной системы, глаз, слуха и челюсти, когда мы с Марком использовали силу разума для исцеления. И то, что я вырезал вагинальные увечья, точно не будет причиной отказа от работы».

Скотт вздрогнул. «Я уверен, что у нас есть достаточно веские аргументы и без медицинской помощи. Увидимся в суде 17-го числа».

Когда прибыло 17-е число, я не знал, чего ожидать, и хотел, чтобы Марка не выгнали из зала суда. Несмотря на то, что зал суда был переполнен, единственным присутствующим, у кого хватило духа поддержать меня, был Скотт. И он должен был дать показания против меня.

Скотт начал: «Ваша честь, если я буду преследовать г-жу О'Брайен за долги по помещению Келли в лечебницу или за алименты, я нарушу свою честь, присягу и многочисленные законы. Вы тоже нарушаете… Скотт открыл большую книгу законов, которую носил с собой, и перечислил различные законы, которые он отметил для этого случая.

Судья Шухофф слушал, ерзая на стуле. Затем он прервал Скотта, сказав: «Законы в данном случае не применяются по соображениям национальной безопасности».

Потрясенная тишина наполнила зал суда. Затем разразился столпотворение, и суд был прекращен. Я выбежала из зала суда туда, где нетерпеливо расхаживал Марк, и разрыдалась. Встревоженный Марк начал быстро проводить меня к машине, спрашивая, что случилось.

«Все кончено», — рыдала я, полагая, что хуже уже быть не может. Марк завел машину и начал выезжать с парковки. «Шукхофф только что сослался на национальную безопасность по этому делу!»

"Что?!" Марк остановил Пэйсера.

«Когда Розенбург назвал, какие законы нарушаются, Шукхофф сказал: «В данном случае законы не применяются по соображениям национальной безопасности!» Я рыдала.

«Я не верю в это», — сказал Марк, его глаза наполнились слезами.

"Я тоже!" Я высморкался.

«Я имею в виду, это лучшая новость, которую я когда-либо слышал!»

"Что?" Я спросил. Марк повернул меня лицом к себе.

«Национальную безопасность можно ссылаться только в судейских палатах», — пояснил он. «Если это будет сказано в открытом суде, это станет достоянием гласности. Он сказал это на открытом суде?

— Да, — сказал я, все еще не осознавая масштабов того, что только что произошло.

«Шукхофф вполне мог только что спасти нам жизни», — взволнованно заверил меня Марк. «Он полностью подтвердил ваше и Келли дело, ссылаясь на национальную безопасность в открытом судебном заседании».

«Он бы этого не сделал», — возразил я. «Шукхофф явно против нас».

«Нет, это не так», — сказал Марк. «До сих пор он был вынужден подчиняться федеральным властям, и этим заявлением он только что вырвался из-под их контроля. По сути, он нарушил национальную безопасность, ссылаясь на национальную безопасность в открытом суде!» Я никогда не видела Марка таким счастливым и взволнованным. «Вы правы», — продолжил он. «Все кончено. Ты только что выиграл».

«Не похоже», — сказал я.

— Просто подожди и увидишь, — сказал Марк, крепко обнимая меня. «Теперь, когда вы свободны от препятствий со стороны суда, вы сможете повлиять на дело Келли больше, чем когда-либо».

"Как?" Я спросил. «Ее конституционные права и основные права человека по-прежнему нарушаются. Она не может отправлять и получать почту, отвечать на телефонные звонки, и мы даже не можем видеться! Как это победа?»

— Вот увидишь, — сказал Марк. «Сейчас ваши эмоции ослепляют вашу логическую способность ясно видеть. Понятное дело. Ты сегодня многое пережил. Пойдем домой, пусть все уладится. Я приготовлю тебе вкусный ужин, сделаю массаж твоих ног и рук, и мы немного расслабимся.

Я полез в сумочку, выключил магнитофон, который у меня был включен, вынул кассету и протянул ее Марку.

«И празднуйте», — добавил Марк, увидев запись. «Я сделаю все возможное, чтобы получить сегодняшние протоколы суда, хотя они, скорее всего, были моментально запечатаны. Впрочем, это не имеет значения, — он улыбнулся. «У тебя есть кассета!»

По пути домой Марк зашел на почту, остановившись на время, достаточное для того, чтобы просунуть голову в дверь копировальной мастерской. "Билли!" воскликнул он. «Судья только что сослался на национальную безопасность по делу в открытом судебном заседании».

"Ни за что!" — сказал Билли, широко улыбаясь. «Разве публичное обращение к нему не является нарушением национальной безопасности?»

— Он все равно это сделал, — объявил Марк. «И у нас все это записано на пленку. Шухофф только что спас нам жизни».

— Думаешь, он сделал это намеренно? — спросил Билли.

— Нет, — начал я.

Марк прервал его. «Да, я так считаю, основываясь на некоторых вещах, которые мне известны. Мы едем домой праздновать!»

Потребовалось некоторое время, чтобы реальность того, что произошло, стала реальностью. Мне казалось, что, поскольку отмена Закона о национальной безопасности была нашей целью, судья мог только навредить нам, ссылаясь на него. Постепенно я начал понимать, как этот шаг подтвердил нашу правоту. Кроме того, Розенбург объяснил, что приказы об алиментах находились в подвешенном состоянии, поэтому мне не нужно было беспокоиться об их выплате. Самое приятное то, что вскоре мне позвонил Эбботт Джордан из Charter Lakeside в Мемфисе.

«Мисс О’Брайен, — начал Эббот Джордан, — я терапевт Келли в Чартер Лейксайд, и то, что она мне говорит, не совпадает с тем, что мне говорит штат. Больше всего я беспокоюсь за Келли, и я понимаю, что, звоня вам, я могу нарушить постановление суда. Национальная безопасность все равно омрачает судебное дело Келли, поэтому я решил последовать своему сердцу и поговорить с вами.

— Как Келли? — с нетерпением спросил я.

«Она скучает по тебе», — сказал мне Эбботт Джордан.

Слёзы облегчения тихо потекли по моему лицу. Она вспомнила меня. Это был хороший знак. «Как ее здоровье?»

«Недавно ей удалили аппендэктомию», — сообщил он мне. Почему меня не уведомили через суд, моего адвоката или государство? «Но она выздоровела, и ее астму лечат с помощью ингаляторов».

«Она рассказывает о своем прошлом?»

«Нет», — сказал он мне. «Кажется, она ничего не помнит. Ей было бы очень полезно, если бы мы с вами могли поговорить. Мне нужна ее история, чтобы лечить ее терапевтически. Я вижу, что она серьезно травмирована, но не знаю, как и почему».

— Разве этого нет в ее записях? Я был уверен, что это так.

«Ее записи засекречены», — сказал мне Эбботт Джордан. «Все, что я знаю, это то, что то, что она говорит о вас сознательно и подсознательно, находится в прямом противоречии с тем, что сообщает государство. Даже ее ванночки с песком и другие методы лечения указывают на то, что в этом случае происходит нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Теперь я узнал, что национальная безопасность что-то скрывает, но не могу понять, что именно». Его голос дрожал. «Однако я узнаю любовь, когда вижу ее, а Келли любит тебя и скучает по тебе».

— Могу я ее увидеть? — спросил я, и мое сердце подпрыгнуло от такой возможности.

«Я посылаю вам письмо от Келли», — сказал он. «Она, видимо, написала это некоторое время назад и только сейчас доверила мне передать это вам. Я дал его Кэти Финни, чтобы она передала его тебе».

— О, нет, — простонал я. Кэти Финни была государственным служащим в Министерстве социальных служб, и я сомневался, что когда-нибудь увижу это письмо.

«Она заверила меня, что доставит его вам», — сказал он мне. «Это она рассказала мне о том, что в вашем деле ссылаются на национальную безопасность. От Келли я понимаю, что Кэти не является другом ни для кого из вас, но я считаю, что могу доверить ей передачу вам послания Келли. Она была очень тронута этим, особенно учитывая инцидент, связанный с национальной безопасностью в суде».

«Когда я смогу поговорить с Келли?» Я умолял.

«Я скажу ей, что мы поговорили, и что вы хотели бы поговорить с ней», — любезно сказал он. «Я знаю, что она хочет поговорить с тобой. А пока получи письмо от Кэти. Я скоро позвоню снова».

Когда я наконец получил письмо Келли в начале апреля 1993 года, оно было порванным и датировано сентябрем 1992 года. Очевидно, она носила его с собой несколько месяцев, прежде чем доверила Эбботту Джордану передать его мне. Там было написано:

«Дорогая мама,

Я очень, очень скучаю по тебе. Я пытаюсь устроить это для тебя, меня и папы в гости. В.К.А.П.Х. (Психиатрическая больница Вандербильта) вбил мне в голову целую кучу дерьма; заставляешь меня поверить, что ты меня не любишь, что ты бросил меня. Последние 3 недели я плакала почти каждый день и ночь. Я бы хотел, чтобы вы ответили, если это письмо когда-нибудь дойдет до вас. Я должен идти. Я тебя люблю; и всегда помни эти две строчки: «Это не конец, пока мы не победим» и «Все, что я делаю, я делаю для тебя».

Он был подписан тремя большими сердечками и надписью «С любовью, Келли».





Глава 34

СЕМНАДЦАТЬ МАЛЕНЬКИХ ДЕТЕЙ

«Какое отношение «Национальная безопасность» имеет к задокументированным изнасилованиям и растлению души и тела ребенка?» был вопрос, поднятый перед правительством штата и федеральным правительством людьми во всем мире. После того, как в 1947 году по делу Келли был принят Закон о национальной безопасности, кампания по написанию писем, которую мы с Марком ранее начали, набрала обороты, и тысячи писем хлынули в штаты Теннесси и Вашингтон, округ Колумбия. Кроме того, люди со всего мира писали Келли ободряющие письма и присылали ей подарки. Поскольку она не могла получать почту, письма и посылки начали накапливаться.

Самое главное, снова позвонил Эбботт Джордан. — Келли хотела бы поговорить с тобой.

"Большой!" - воскликнул я, желая поговорить с ней. «Пожалуйста, дайте ей трубку!»

«Я бы предпочел, чтобы вы зашли в гости», — сказал он. «Как и Келли. Я пользуюсь тем фактом, что «законы не применяются в вашем случае из соображений национальной безопасности», чтобы обойти предыдущие постановления суда и разрешить посещения».

— Я могу ее увидеть? — спросил я недоверчиво, разочарованный тем, что не смогу сразу поговорить с ней по телефону, но в то же время взволнованный возможностью увидеть ее.

«Возможно, вы захотите сохранить это в тайне», — предупредил он. «Мы не хотим, чтобы кто-либо обратился в суд с просьбой остановить это посещение. Мне все равно нужно запланировать, чтобы вы пришли и передали историю Келли администратору Хартии, и тогда вы сможете ее увидеть. Ты можешь прийти первого числа на следующей неделе?»

"Понедельник?" Я надеялся. Если бы у нас не было достаточно денег на бензин, чтобы добраться до Мемфиса, я знал, что мы как-нибудь их придумаем. У нас было три дня.

«Тогда увидимся», — весело сказал Эбботт Джордан.

«Обними Келли за меня, — умоляла я, — и скажи ей, что я люблю ее».

«Сделаю», — сказал он и повесил трубку.

Рано утром в понедельник мы с Марком взяли с собой несколько сэндвичей с арахисовым маслом, чтобы поесть по дороге в Мемфис, поскольку у нас не было ни цента лишнего. Одна только стоимость газа составляла для нас полмесячного бюджета. Мы погрузили в «Пейсер» наши портфели, полные документов. — У вас есть магнитофон? – спросил Марк. Я поддержал его. «Дополнительные батарейки?» Я порылась в сумочке и тоже подняла их. «Печенье?» Конечно. Я испекла любимые блюда Келли, желая, чтобы мы могли позволить себе привезти ей одежду, книги и подарки.

«Келли не будет волновать, что вы принесете или не принесете», — напомнил мне Марк. — Она просто хочет тебя увидеть.

"А ты!" Я заверил его.

«Я не знаю, чего там ожидать», — грустно сказал Марк, заводя Pacer. «Прошло так много времени с тех пор, как мне разрешали даже помахать ей рукой на парковке, не говоря уже о разговоре с ней, что я могу только надеяться, что Эбботт Джордан позволит мне тоже увидеть ее. В любом случае, ты хотя бы сможешь навестить ее и узнать, как у нее дела.

Долгая поездка в Мемфис дала нам обоим время подумать. Мы ехали в уютной тишине, изредка держась за руки. К тому времени, когда мы приехали, я одинаково нервничал и был рад увидеть Келли. Сначала мы с Марком встретились с администратором Хартии, и это казалось вечностью. Затем мы встретили Эббота Джордана, который оказался таким же душевно добрым, как и по телефону.

"Мама!" Келли закричала и побежала приветствовать меня, крепко обняв. "Папа!" Она обняла Марка, теперь рыдая. «Я так скучала по вам обоим», — сглотнула она между рыданиями. Мы тоже плакали, заверяя ее в нашей любви.

«Все, о чем я думала, было: «Это не конец, пока мы не победим», — сказала она. «Я знал, что в Вандербильте мне лгали».

— Я сделал все, что мог, чтобы увидеть тебя, — заверил я ее. «Меня не пустили в дверь, сказав, что вы отказались меня видеть. Я им тоже не поверил. Я знаю тебя лучше этого». Мы все плакали и обнимались, и даже Эбботт Джордан вытер глаза.

«Келли сказала мне, что вы все близки», — сказал он. «Я видел, что она говорит правду. Почему твоя семья развалилась?» Марк и Эбботт Джордан разговаривали вместе, пока мы с Келли обсуждали жизнь друг друга.

«Я все время чувствовала, что ты думаешь обо мне», — призналась Келли, когда мы обсуждали нашу телепатическую связь. «И я знал, что ты скучаешь по мне, как и я скучал по тебе. Я сказала Эбботту Джордану, что ничто не сможет нас разлучить, потому что наша любовь больше, чем жизнь».

Помимо нашей разлуки, Келли больше ничего не помнила о своем опыте с Вандербильтом. Я не настаивал на ответах и ​​не расспрашивал о ее прошлом. Вместо этого мы говорили о ее недавней аппендэктомии, ее отношениях с Эбботтом Джорданом и ее новых друзьях, пока ели принесенное мной печенье. Сотрудники чартера объяснили, что я не могу приносить еду1 в учреждение, но пока сделали исключение. Однако я не мог оставить ни одного, и Келли ела столько, сколько могла, наслаждаясь каждым кусочком. Когда пришло время уходить, мы знали, что скоро увидимся снова. И все же прощаться было больно.

По дороге домой Марк объяснил, что его время с Келли будет ограничено теплыми приветствиями, потому что любое их свидание может нарушить наше время вместе. Эбботт Джордан знал, что он идет по тонкой грани, чтобы разрешить посещения. «Кроме того, — утешал меня Марк, — вы с Келли должны проводить вместе каждую возможную минуту». Его глаза не могли скрыть собственного разочарования, и я с любовью приласкал его. Такая бескорыстная любовь.

«Когда Эбботт Джордан спросил, почему я не могу помочь Келли так, как помог вам, я объяснил, чем виктимизация Келли отличается от вашей», — объяснил Марк. «Он очень ценил эту информацию. Я ему сказал, что по сути я снял с тебя мысленные наручники и вручил тебе ключ, тогда как у меня нет даже ключа к технологическому программированию Келли. Ее замок больше похож на магнитный замок, для которого требуется компьютеризированный электронный ключ. Технологический контроль над разумом на световые годы опережает контроль над разумом, основанный на травмах, и теперь он это понимает».

«Слышал ли он о гармоническом программировании?» Я задавался вопросом.

«Он немного знал о HAARP2», — ответил Марк. «Он начал исследовать это после слухов о том, что HAARP, возможно, сыграл роль в беспорядках в Лос-Анджелесе3».

«Если из такого насилия, как беспорядки в Лос-Анджелесе, и может выйти что-то хорошее, так это то, что люди хотя бы начнут исследовать HAARP», — прокомментировал я. «И печально известный призыв Родни Кинга: «Разве мы не можем просто ладить?» все еще звучит после того, как беспорядки утихли».

«После вопиющего использования гармоник в ходе операции «Правое дело» на Норьеге и слухов о беспорядках в Лос-Анджелесе относительно HAARP, слово «гармоника» теперь становится нарицательным», — согласился Марк. «Это дает таким людям, как Эбботт Джордан, точку отсчета для понимания высокотехнологичного контроля над разумом Келли».

— Как ты ему объяснил, почему нашу семью так несправедливо и безнравственно разлучили? — спросил я.

«Я рассказал ему, с кем и чему мы противостоим, и он сказал, что это соответствует утверждениям Келли», — объяснил Марк, пока ехал. «Очевидно, Вандербильт не смог стереть реальность прошлого Келли, несмотря на сообщения о попытках «гармонически стереть ее память». Я также объяснил ему о ее респираторной программе и о масштабах угроз для вашей жизни, если вы будете вместе. Он понимает, что эти препятствия можно облегчить и преодолеть со временем, и поэтому полон решимости продолжать воссоединение нашей семьи. Он понимает, что в данных обстоятельствах будет нелегко добиться соблюдения законности, но, тем не менее, будет давать все правильные рекомендации, чтобы освободить ее от системы».

«Это облегчение», — вздохнул я. «Это первый раз, когда с ней работает кто-то, кто искренне на нашей стороне».

– О чем вы говорили с Келли? — горячо спросил Марк.

«В основном мы разобрались в том, что происходило с тех пор, как мы виделись прошлой осенью», — начал я. «Очевидно, в Министерстве социальных служб было еще немного дискуссий по поводу экзорцизма, и Келли настаивала на том, что она не одержима их системой убеждений».

— Она так сказала? Марк хотел знать.

«Да», — улыбнулась я. «Я не знаю, насколько яснее она сможет выразить себя, чем это. В любом случае, похоже, со всей этой оккультной ерундой покончено, и она очень рада, что освободилась от нее.

«После всего, с чем ей приходится иметь дело в жизни, — прокомментировал Марк, — эта ерунда ей точно тоже не нужна».

«Что меня сейчас беспокоит, — сказал я ему, — так это то, что у нее начались месячные и она беспокоится о том, чтобы забеременеть. Видимо, она слишком хорошо «ладила со своими сверстниками». Хотя мы отлично поговорили об этом. Она объяснила, что ей всегда трудно жить честно, поскольку она все еще меняет образы, особенно после Вандербильта. Любовь — это прочный якорь для искренней жизни, в которой, как она понимает, находится ее врожденная индивидуальность. Находясь здесь, чтобы убедить ее в том, что ее любят и она есть любовь, это помогает укрепить ее решимость жить искренней душой».

Я продолжил. «Благодаря нам она увидела, какими на самом деле могут быть любовные отношения, и сказала, что не хочет соглашаться на что-то меньшее, чем то, что мы разделяем. Она знает, что я счастлив и обо мне хорошо заботятся, и восхищается тем, что ты не относишься ко мне как к сексуальному объекту. Будучи вами, Келли узнала о любви больше, чем могла бы ей научить за всю жизнь терапии! В 13 лет она уже настолько мудра, что решает одухотворенно выражать свою сексуальность только через любовь. Это вполне здоровый выбор, учитывая, что сексуальное насилие усилило ее стремление так же, как и любой другой ребенок, подвергшийся сексуальному насилию, помещенный в учреждение «Чартер». Я сказал ей, как горжусь ею и за нее. Но до тех пор, пока она на самом деле не будет жить искренне, как она стремится, я все равно хотел бы, чтобы она принимала противозачаточные таблетки».

«Это хорошая идея, — согласился Марк, — учитывая, что между всеми этими детьми, подвергшимися сексуальному насилию, бушуют гормоны».

Оставшуюся часть пути домой мы с Марком проговорили; решить, что каждый из нас может сделать, чтобы принести максимальную пользу и укрепить Келли в данных обстоятельствах. В следующий раз, когда мы поехали в Нэшвилл, я обсудил тему контроля над рождаемостью с сотрудницей DHS Кэти Финни. «Вместо этого научите ее морали!» - кричала она на меня.

Как мог социальный работник, каждый день работающий с детьми, подвергшимися насилию, быть таким невежественным? «Мне бы хотелось иметь такую ​​возможность», — ответил я. «Если бы Келли была свободна от твоей опеки и я воспитывал ее, это не было бы проблемой!»

Я был возмущен. Больше всего мне было противно, что Келли так неправильно поняли, пока она изо всех сил пыталась исцелить себя и жить искренней душой. Очевидно, Кэти Финни даже не знала Келли, иначе она не сделала бы такого нелепого заявления. Как обычно, нам предстоит извлечь максимальную пользу из плачевной ситуации.

Прискорбные ситуации в наши дни стали обычным явлением в Америке4, выталкивая многих людей из зоны комфорта. Богатые становились богаче, бедные становились беднее, а граждане, ранее принадлежавшие среднему классу, резко упали до уровня бедности третьего мира. Правосудие покупалось и продавалось, в то время как в правительстве царила коррупция. Преступность вышла из-под контроля, а процветающая индустрия ЦРУ по производству кокаина, крэка и героина 5 превратила углы наших улиц в кровавую баню.

Граждане начали собираться в подвалах, церквях, школах, общественных центрах — везде, где они могли собираться, чтобы обсудить, как исправить несправедливости в обществе. Глобальное образование6 разрушало человеческую мораль такими быстрыми темпами, что домашнее обучение быстро становилось распространенной альтернативой. Люди отключали телевизоры и видеоигры, чтобы сохранить свободу мысли. Они обратились к подпольным газетам, радио и молве за правдой еще до того, как Интернет связал их голоса. Как только люди объединялись, чтобы вернуть свою страну, в их организации либо проникали, чтобы разделить их, либо подвергались клевете со стороны прессы. Ополченцев называли сторонниками превосходства белой расы, патриотов называли экстремистами, школьников превращали в банды, а сознательных граждан называли антиамериканскими заговорщиками. Контроль над разумом пронизывал беды общества и был той общей нитью, которая должна была связать все воедино, придавая смысл хаосу.

Однако контроль над разумом скрывался «по соображениям «национальной» безопасности».

Тем временем война велась против граждан США. Тактика психологической войны была направлена ​​на население, чтобы заставить его стрелять друг в друга, в то время как ужасающие примеры приводились в отношении высокопоставленных лидеров-патриотов. Девять месяцев назад федеральные агенты США ворвались в загородный дом Рэнди Уивера в Айдахо, убив его сына и жену, пока они боролись за свою жизнь. Предполагаемое преступление Уивера? Попытка объединить граждан в соответствии с Конституцией США и отобрать американское правительство у самопровозглашенной элиты Нового Мирового Порядка. Вместо того, чтобы запугать общественность и заставить ее подчиниться, это бесчеловечное убийство Вики и Сэма Уиверов лишь пробудило больше людей к реальности того, что с нами происходит что-то очень неправильное. все.

Теперь проблемы назревали снова, и это был лишь вопрос времени, когда насилие взорвется настолько, что травмирует большую часть населения. Людей легче всего вести, когда они страдают посттравматическим стрессовым расстройством из-за травмы, и ужасное противостояние в Уэйко, штат Техас, уже несколько дней транслируется по всем телеканалам. Баннер с ярким смыслом «Не можем ли мы все просто поладить7» развевался над комплексом в Уэйко, в то время как средства массовой информации уничтожали их имидж.

В 8 утра 19 апреля 1993 года зазвонил телефон, разбудив нас от глубокого сна. Марк выслушал отчаянную мольбу о помощи на другом конце провода. Противостояние в комплексе Бранч-Дивидиан в Уэйко, штат Техас, достигло апогея: 83 человека оказались в ловушке внутри, готовые умереть, а не сдаться правительственному контролю. Недавно назначенный Биллом Клинтоном генеральный прокурор Джанет Рино заявила, что эти люди стали жертвами культового «промывания мозгов». Дивидианцы отделения8 поклялись, что не будут подчиняться правительственной тактике контроля над разумом. Поскольку Марк теперь был признан на национальном уровне лидером в области депрограммирования, его призвали на помощь. Однако почва для разрушения уже была готова, и Марк мудро уклонился от попытки сжечь его вместе с остальными, чтобы помочь выжившим в Вако разобраться в руинах своей жизни. К тому времени, когда федеральные агенты (возглавлял генерал Уэсли Кларк9, кандидат в президенты на выборах 2004 г.) завершили свой беспрецедентный рейд, семьдесят четыре человека были убиты и сожжены заживо. Среди погибших было семнадцать маленьких детей10. Девять человек чудом выжили, в том числе один смельчак Дэвид Тибодо11, который впоследствии осмелился высказаться.

Мы были нацией в осаде, и мы с Марком не хотели стать жертвами на передовой этой войны разумов. Ради Келли нам нужно было сохранить яркий свет пресловутой истины. Ради выживания в эти неспокойные времена нам нужно было вести себя сдержанно.

Я знал, что идея взять Келли и бежать, как это сделал Питер Чернефф со своим сыном, была всего лишь эмоциональным искушением, а не логическим ответом. Мудрость этого трудного решения стала еще яснее, когда всего через четыре месяца12 Петра поймали и заключили в тюрьму, а его драгоценного сына передали тем самым, от которых он сбежал. Последовавшее освещение его ареста в средствах массовой информации было прискорбным13, поскольку оно подвергало критике почти все моральные проблемы, с которыми родители по всей стране выступали от имени детей. Этот храбрый молодой человек и его сын заплатили высшую цену за то, чтобы их использовали в качестве примера для публики.

«Если бы только Питер остался и послушал, как мы выступаем в Петалуме той ночью, — сказал я, читая еще одну клеветническую газетную статью, осуждающую его, — он бы услышал, как мы предупреждаем о той самой операции по ловле сети, которая поймала его в ловушку». Имена в статье, которую я читал, были слишком знакомы.

«Даже если бы Питер остался и выслушал эту информацию, — заявил Марк, — скорее всего, его все равно поймали бы. Питер был настолько посттравматическим стрессовым расстройством, что ему было суждено совершить фатальную ошибку в суждении. Его высокий общественный авторитет сделал его мишенью для СМИ, что гарантировало, что его поймают и публично распнут».

Несмотря на крайние усилия по разделению и завоеванию людей, многие стойкие американцы были более решительны, чем когда-либо, остановить эрозию свободы. Люди, которые еще могли думать о том, чтобы задавать вопросы, требовали ответов.

Телевизионные ток-шоу, подобные шоу Опры Уинфри, начали процветать. Опра больше не была просто местной девушкой из Нэшвилла, ведущей ток-шоу, ее имя становилось нарицательным. Верная своему слову, осведомленность об инцесте и жестоком обращении с детьми росла пропорционально ее популярности.

В то время как такие пионеры, как Опра, легко преодолевали цензуру, ключевые истории, которые могли бы изменить мир к лучшему, игнорировались или оклеветались основными средствами массовой информации. Мы с Марком узнали, что сестра Майкла Джексона, ЛаТойя, находилась в процессе депрограммирования и восстановления после злоупотреблений со стороны MK Ultra, пронизывающих семью Джексонов. Отважные попытки ЛаТойи высказаться после написания своей книги «Взросление в семье Джексонов»14 были осуждены средствами массовой информации до такой степени, что она в слезах убежала от телеинтервью. Выживших после контроля над разумом запугивали, заставляя молчать, точно так же, как репортеров, которых заставили замолчать после кончины Дэнни Казеларо. История Джексона была задушена вместе с другими ключевыми событиями, которые шли вразрез с контролем социальной инженерии, созданным DARPA.

За пределами внимания контролируемых СМИ, которые изображали нас. Будучи апатичным и уступчивым, патриотическое движение было в полном разгаре и становилось все сильнее. Трагедия в Уэйко больше объединила людей, чем разделила их, о чем свидетельствует песня, которую я слушал по радио. Певец и автор песен Карл Кланг15 дал голос Америке и тронул мою душу своим пением:

«Семнадцать маленьких детей, разве это не заставляет вас задуматься, почему?

Семнадцать маленьких детей, как они могли заслужить смерть?

Может быть, нам стоит остановиться и спросить себя, неужели мы стали такими слепыми?

Смогут ли «Семнадцать маленьких детей» наконец открыть вам разум?

Открой свой разум».





Глава 35

ОШИБКИ ТЕРАПЕВТОВ

«Помнишь того парня, который приехал к нам с Аляски пару месяцев назад?» – спросил Марк.

Конечно, я вспомнил. Однако в то время я серьезно занимался депрограммированием и сосредоточился на писательстве, пока Марк гостил у него и его сестры. «Да», — ответил я. «Он был большим, как медведь гризли, и умным, как лиса».

«Это тот самый», — признал Марк. «Его сестра только что связалась с нами, чтобы узнать, хотим ли мы дать интервью по кабельному телевидению с ее подругой в Хантсвилле, штат Алабама. Судя по всему, информация, которую вы предоставили относительно мошенничества и убийства Джонни Ли на пикнике в Гантерсвилле, проверена. Между деталями, которые были подтверждены в Алабаме, и теми, которые ее брат проверил на Аляске, имеется достаточно доказательств для трансляции. Ты хочешь это сделать?»

«Конечно», — ответил я. «Но я немного обеспокоен возвращением в «город НАСА США-1», особенно для того, чтобы сделать разоблачение» на местном телевидении».

«Не стоит волноваться», — заверил меня Марк. «Политические связи и поддержка, которую вы только что получили, настолько сильны, насколько это возможно. Кроме того, большинство жителей Алабамы не похожи на преступников, которых вы знали, и вместо этого известны своим бунтарским настроем и независимостью от федералов. Девиз штата Алабама — «Мы смеем защищать наши права». Вероятно, там вы найдете больше единомышленников, чем где-либо еще в стране».

«Давайте сделаем это», — сказал я.

Пока мы готовились к поездке в Алабаму, из Калифорнии с нами связалась Сью Форд. «Я работаю с группой терапевтов, которые хотели бы встретиться с вами», — сказала она.

«Вы работаете с ними или они работают с вами?» — мудро спросил Марк, зная о диагнозе Сью «MPL».

«Я работаю над докторской диссертацией. по поведенческой психологии, — ответила она, уклонившись от вопроса. Марк ждал. Сью прочистила горло. «У них есть вопросы, у вас есть ответы, а у меня есть два авиабилета, если вы приедете в Калифорнию. Просто скажи, когда, и я покрою все твои расходы».

— Подожди минутку, — сказал Марк. «Кто эти терапевты и как они узнали о нас?»

«Большинство из них работали после дела МакМартина, знакомы с контролем над разумом и знают, что прошлой весной вы были в Северной Калифорнии», — ответила она. — Плюс Род рассказал им о тебе, когда был здесь.

«Это много денег тратится на неопределенную цель», — сказал Марк, подозревая, что за ее объяснением стоит другая причина. «Есть ли другая причина?»

«Я бы хотела, чтобы вы мне помогли», — призналась она. «Чем больше я исследовал и изучал психологию, тем меньше я исцелялся».

«Вы должны исцелиться изнутри», — посоветовал Марк. «Не через внешние данные. Судя по тому, что я видел, ваша память, возможно, уже загрязнена опытом других людей. Я не уверен, что могу для вас сделать, тем более что я не квалифицированный терапевт. Практика без лицензии — это серьёзное обвинение, которое я ни перед кем не готов принять».

«Мое предложение все еще в силе», — сказала ему Сью. «Здесь есть целая группа профессионалов, которые хотят услышать то, что вы говорите, независимо от того, есть ли у вас полномочия или нет. Подумайте об этом и позвольте мне услышать ваше мнение».

По дороге в Хантсвилл мы кратко обсудили возможность снова поехать в Калифорнию. Однако решение мы приняли на обратном пути после успешного завершения трансляции по кабельному телевидению. В штате Алабама для нас открылось много дверей, и мы обдумывали возможность со временем переехать туда.

«Если мы заработаем деньги на пожертвованиях, пока находимся в Калифорнии, — сказал Марк, — этого может быть достаточно, чтобы переехать. Поддержка и защита, которую предлагает Алабама, кажутся слишком хорошими, чтобы от них можно было отказаться».

«Может быть, мы могли бы даже перевести Келли туда», — надеялся я. «Эбботт Джордан согласился бы с таким планом».

«Это рискованно», — сказал Марк. «НАСА по-прежнему представляет угрозу, хотя губернатор чист. Для нас задний двор НАСА — безопасное место. Что касается Келли, нам придется посмотреть, что может предложить психическое здоровье. Мы не будем спешить, а пока я приму предложение полететь в Калифорнию».

Когда мы вернулись в дом матери Марка, она, как обычно, объявила: «Этот мужчина звонил снова».

— Что за чувак, мама, — ласково спросил Марк, убирая волосы с ее глаз.

«Этот человек с газетой».

«Какой человек с газетой?» Марку стало любопытно.

— О, ты знаешь, — сказала Мельба.

Пытаясь набраться терпения, Марк спросил: «С Теннесси? Знамя Нэшвилла?

— Ты чертовски хорошо знаешь, о чем я говорю! - возразила она.

Марк всплеснул руками. — Если ты подумаешь об этом, мама, дай мне знать.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать! Она повернулась и потопала обратно в свою комнату, хлопнув дверью.

— Добро пожаловать домой, — улыбнулась я, потянувшись за чайником. — Как насчет чашки чая?

«Конечно», — ответил Марк, просматривая стопку почты, торчащую из мусорного бака, и доставая конверты, адресованные нам. «Эй, это выглядит интересно», — сказал он, заметив обратный адрес El Paso Times.

Марк прошел по коридору к спальне матери и осторожно постучал в дверь.

"Уходите!" Мельба позвонила.

«Этот человек работал в «Эль-Пасо Таймс»?» он все равно спросил ее.

— Я же говорил тебе, что он был! Уходите!"

«Спасибо, мама». Марк вернулся на кухню, чтобы показать мне статью от 19 июля 1993 года, посвященную крупному задержанию кокаина на границе с Эль-Пасо. В краткой записке, сопровождающей его, объяснялось, что информация, которую мы обсуждали на конференции NCIN в Хьюстоне, привела к этому краху. Репортера уволили за публикацию этой истории, но было уже слишком поздно. Новость уже вышла «благодаря нам». На фотографии на первой полосе были изображены сотни килограммов кокаина с печатью «Клинтон».

«Они не маркируют кокаин», — засмеялся я.

Марк согласился: «Как бы то ни было, кто-то в этой цепочке подозревает причастность Клинтон к наркоиндустрии. Чем больше кто-то пытается доказать, что эта история — выдумка, тем больше они узнают, что это реальная история. И как ни посмотри, это очень много кокаина!»

«Истории, подобные этой, могут сорвать НАФТА», — надеялся я. «Если бы люди осознали, что за «свободной торговлей» кокаином и героином через границу стоят наши самопровозглашенные правительственные лидеры, «войну с наркотиками» можно было бы фактически выиграть. НАФТА больше не будет ступенькой на пути к Новому мировому порядку, и мы сможем мирно делить общие позиции с мексиканцами!»

«Объединиться с «нелегалами»?» — сказал Марк, саркастически используя социально-инженерный отвлекающий термин, предназначенный для того, чтобы держать людей разделенными. «Ты такой «либерал».

«Я не вписываюсь в рамки ярлыка, созданного социальной инженерией», — игриво возразил я. «Вы играете со мной в семантику. Я говорю, что людям нужно отбросить ярлыки, семантику и социально-инженерные разделения, чтобы объединиться против банкиров и технологий, вращающих наш мир».

Мы приняли предложение Сью Форд и вскоре погрузились в атмосферу ее богатого пригорода на Голливудских холмах. План администрации Клинтона отвлечь, утомить, запутать и разделить людей посредством пересмотра объемистой болтовни НАФТА мало повлиял на граждан Южной Калифорнии. Местных жителей нисколько не беспокоили «мексиканцы, отнимающие у них работу» или «нелегалы», проносящие в страну наркотики. Было общепризнано, что наркобизнесом управляет ЦРУ, и конкурировать с ним было самоубийством. Перспективы были немного более реалистичными, поскольку они находились вблизи общей границы, где как мексиканцы, так и американцы свободно жили вне социальной инженерии пропаганды.

«Здесь, в Калифорнии, у людей больше солнца в глазах», — объяснила Сью, везя нас из аэропорта в свою квартиру. «Это проясняет их видение. Вот почему я хотел привести вас сюда, чтобы вы могли рассказать нам, что мы можем сделать с тем, что видим».

«Чего бы вы хотели добиться?» – спросил Марк.

«Моему терапевту нужно какое-то направление», — ответила Сью. «Она говорит, что зашла со мной так далеко, как только могла, и я знаю, что все еще меняю образы. Она согласилась встретиться с вами завтра, после того как вы поговорите с группой терапевтов, которую я собрал».

Внутренне я застонал. Встречи с терапевтами в течение всего дня во время смены часовых поясов показались мне неприятными. Марк тоже должен чувствовать это путешествие и, скорее всего, предпочел бы не браться за дело сразу.

«Я сейчас в процессе развода», — продолжила Сью. «На следующий день мне нужно быть в суде, и я был бы признателен, если бы вы выступили для меня свидетелем-экспертом».

«Я не эксперт, — начал Марк, — и я еще ничего не был свидетелем».

«О да, это ты!» воскликнула Сью. «Мне нужно, чтобы ты рассказал о проекте «Монарх» MK Ultra по контролю над разумом».

«Я даже не собираюсь спрашивать почему», — сказал ей Марк. «Ответ — нет. Абсолютно нет. Очевидно, вы привели меня сюда под ложным предлогом, и я отказываюсь поступаться своей честностью ради ваших планов.

«Я заплачу тебе», — начала Сью.

«Это взятка. Слушай, давай проясним одну вещь, — Марк уже улыбался своей опасной улыбкой, а мы еще даже не были в квартире Сью. «Вы можете сделать мне пожертвование, пропорциональное каждой секунде, которую я трачу на то, чтобы дать вам навыки преодоления вашего расстройства, но я не буду выполнять ваши заказы. Я согласился встретиться с вашей группой терапевтов, что и сделаю. И после встречи с вами, да, я хотел бы поговорить с вашим терапевтом».

Мы въехали в охраняемый поселок Сью и отнесли наши сумки в ее квартиру. Квартира была странным образом лишена декора, личных вещей и тех вещей, которыми ДЕЙСТВИТЕЛЬНО окружало себя большинство рекламных агентств. «Вы можете спать на футоне», — сказала она нам. «Утром мы начнем рано».

Ни Марк, ни я не ощущали никакой конфиденциальности и нам было неудобно обсуждать наши непосредственные обстоятельства. В любом случае в этом не было необходимости.

На следующее утро после вкусного завтрака, состоящего из свежих калифорнийских фруктов и кофе, мы поехали на встречу в офисном здании в Вудленд-Хиллз. Группа была небольшой и комфортной, и мы обсуждали все: от дела МакМартина до Уэйко и разрушений в округе Марин. Мы говорили об администрации Клинтона, операциях ЦРУ с кокаином и героином, широко известной педофилии Поппи Буш и контроле над разумом.

«Мы знаем, что контроль над разумом — это основная система оружия для установления Нового Мирового Порядка», — признался один терапевт. «Что мы можем с этим поделать?

Как мы можем относиться к выжившим, заполняющим наши офисы? Что нам делать с их показаниями?»

«Важно не то, что помнят», — начал Марк. «Важно то, как это помнят. Содержание не имеет значения до тех пор, пока выжившие не исцелятся. Затем им предстоит выбрать, что они хотят делать со своими знаниями. Ваша работа проста. Вам не обязательно быть следователем, адвокатом, судьей или присяжным. Все, что вам нужно сделать, это предоставить инструменты для исцеления и помочь им справиться с реальностью на этом пути».

«Но реальность так ужасна!» другой терапевт сказал. Ее широко раскрытые глаза указывали на то, что она, скорее всего, страдает посттравматическим стрессовым расстройством, как и большинство остальных в комнате.

«Может быть, если подойти к этому эмоционально», — объяснил Марк. «Если подойти к этому логически, эмоционально непостижимое становится понятным и происходит исцеление. С реальностью становится легко иметь дело. Поощряйте своих клиентов записывать свои воспоминания. Сам процесс перемещения ручки требует наличия логической части мозга, которая переключает разрозненную память на логику по мере ее записи. Таким образом, жертве не придется страдать от абреакции, заново переживая свой опыт и повторно травмируя себя. И они не травмируют вас, рассказывая об этом! Мне кажется, что каждый из вас мог бы получить пользу, используя этот метод, чтобы самостоятельно справиться с реальностью и преодолеть посттравматическое стрессовое расстройство».

«Мы знаем, что у нас посттравматическое стрессовое расстройство!» вмешался другой терапевт. «Мы поставили друг другу диагноз и провели собственную групповую терапию!»

«Групповая терапия — это еще один момент», — сказал Марк. «DID/MPL очень внушаемы из-за травм, и их воспоминания легко испорчены. Им нужно выключить телевизор, отложить книги и погрузиться в себя, чтобы найти ответы, чтобы записать их. Слушание других выживших только путает и смешивает их воспоминания с воспоминаниями остальных».

Терапевт, который согласился, привел небольшой пример. «Я начал одну групповую терапию, представившись терапевтом, и клиент сказал: «Мой друг думал, что в брошюре написано, что ты «насильник», и не придешь. Эта буквальная интерпретация обрела собственную жизнь, мгновенно разрушаясь». поверь мне. Все присутствующие начали говорить о «насильниках», и весь сеанс прошел катастрофически».

Марк понимающе усмехнулся. «Зачем вообще проводить групповую терапию, если каждый DID/MPD представляет собой группу внутри себя?»

Все засмеялись. «Групповая терапия может быть эффективной в некоторых случаях, — продолжил Марк, — но она контрпродуктивна для диссоциативов».

«Я посещаю групповую терапию три раза в неделю», — сказала Сью. «Мне приятно знать, что другие проходят через больший ад, чем я».

«Как ты можешь сравнивать себя с другими, если не помнишь, через что тебе пришлось пройти?» – спросил ее один терапевт. «Большинство людей травмируются, узнав о том, что случилось с другими».

«Достаточно посттравматического стрессового расстройства», — добавил другой терапевт. «Я собираюсь начать лечить себя от посттравматического стрессового расстройства, используя методы, которые обсуждал Марк. А групповая терапия диссоциативов в моем офисе уже в прошлом. Неудивительно, что это никогда не приносило положительных результатов. Я думал, что делаю это неправильно!»

«Марк определил, являетесь ли вы жертвой контроля над разумом проекта «Монарх»?» кто-то спросил Сью.

«Это наводящий вопрос», — предупредил Марк. «Любой человек, обладающий высокой внушаемостью, тяготеет к подобным наводящим вопросам, что может привести к возникновению ложных воспоминаний».

«Мне нужно поговорить с вами об этом», — сказал один из наиболее известных терапевтов. «Фонд «Ложная память» — серьезная проблема. Они могут разрушить умы и жизни быстрее, чем мы сможем их исцелить. Посмотрите, что произошло с делом МакМартина».

Все согласно кивнули. «Проверьте биографию тех, кто основал фонд, и вы обнаружите больше педофилов из ЦРУ, чем в католической церкви», — решительно заявил голос.

«Это зависит от того, о какой католической церкви вы говорите», — сказал кто-то, вызвав смех, чтобы осветить тему.

«Мы все можем потерять лицензию из-за этой организации по сокрытию», — сказал терапевт. «Нам действительно нужен ваш совет».

«Подумайте о том, что я уже сказал», — ответил Марк. «В ваши обязанности не входит быть следователем, давать экспертные показания в суде или быть судьей и присяжными. Прежде всего, никогда не ведите себя как адвокат и не задавайте наводящих вопросов. Например, вместо того, чтобы спрашивать: «Этот папа в костюме клоуна2, который вас изнасиловал?», спросите: «Кто был в костюме клоуна?» Вместо того, чтобы спрашивать: «Он трогал ваши интимные места?», спросите: «Что произошло дальше?» Никогда не предоставляйте постороннюю информацию и не вводите такие термины, как «Проект Монарх». Не спрашивайте «имена и возраст» альтеров, это способствует диссоциативным разделениям. Прежде всего, никогда не спрашивайте: «Как вы это чувствуете?» Тогда они были отстранены от эмоционального «чувства», а общение с ним сейчас вводит в заблуждение и контрпродуктивно для реинтеграции их воспоминаний. Спросите: «Что вы думаете?» Это остановит драматизм абреакции. Поскольку ваши клиенты в любом случае будут записывать воспоминания, ваши вопросы не обязательно должны быть спонтанными и будут ограниченными».

«А что, если они зададут нам вопросы?» одна женщина хотела знать. «Я приведу Сью в качестве примера, если ты не против». Сью кивнула. «Она спросила нас, что мы знаем о проекте «Монарх».

«Переверните вопрос. Спроси ее, что она знает и как она этому научилась, — ответил Марк. Марк повернулся к Сью. — Как ты об этом узнал?

«У моего терапевта есть документы…» — начала она.

"Ждать." Марк поднял руку, чтобы остановить ее, и повернулся обратно к группе. «Ее терапевт, очевидно, совершает ошибку, делясь с ней информацией и документами других людей. Если это не информация изнутри, «забудьте об этом», — посоветовал он, приводя примеры в буквальном смысле. «Затем, после того, как вы разберетесь со своим клиентом, изучите его самостоятельно. Если вы знаете терапевта, позвоните ему, чтобы получить копии документов и сообщите ему об ошибке. Всем вам, терапевтам, необходимо объединиться и перевоспитать друг друга. Фонд ложной памяти извлекает выгоду из терапевтических ошибок, чтобы обесценить показания всех выживших и скрыть педофильное преступление ЦРУ».

«Если бы мы знали это во время дела МакМартина, — сказал один терапевт, — дети считались бы заслуживающими доверия. Им не задавали неправильные вопросы; им задавали вопросы неправильно. И дети пострадали от последствий терапевтического невежества. То, чему вы нас научили сегодня, должно быть включено в обучение специалистов в области психического здоровья. Я не знаю, почему нас не учили в школе…»

«Юэн Кэмерон», — вставил кто-то. «Доктор. Юэн Кэмерон, основатель АПА, работал на ЦРУ в «МК Ультра» и имел основания скрывать эту информацию! Предоставьте кому-нибудь из разведывательного сообщества раскрыть правду, которую он скрыл. Учитывая, что нас всех приучили принимать информацию только от людей с таким же образованием, как у нас, нам повезло узнать правду. Спасибо, что поделились с нами, Марк. Мы все будем использовать свои полномочия, чтобы распространить информацию среди наших коллег».

Все согласно кивнули. После того, как Марк лично встретился с несколькими терапевтами, мы поехали в кабинет терапевта Сью. Ее больше всего беспокоил Фонд ложной памяти, который угрожал ее лицензии из-за дела Сью. «Независимо от того, прикрывают ли они ЦРУ или я сделал что-то не так, в любом случае я сделал для Сью все, что мог. Возможно, ей нужно начать заново, используя ваши методы исцеления.

Вечером по дороге домой Сью остановилась на круглосуточном рынке и купила несколько блокнотов, чтобы записывать в них воспоминания по методу Марка.





Глава 36

СПАСИБО ЗА ЛОЖНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

«Мне нужно начать все сначала», — говорила Сью Марку. «С деньгами, которые я получила при разводе, я могу позволить себе переезд. Я хочу быть там, где ты, записать свои воспоминания и исцелиться. Род возвращается в Штаты, чтобы закончить свою книгу, и он может встретиться со мной в Теннесси так же легко, как и приехать сюда. Я помогу оплатить расходы на проживание в размере до 500 долларов в месяц, что составляет небольшую часть моих расходов на проживание в этой квартире. Ты можешь переехать из дома своей матери, и мы будем делить квартиру».

«Мы с Кэти собираемся прогуляться», — сказал ей Марк. — Я дам тебе ответ, когда мы вернемся.

Мы гуляли часами. Плюсы и минусы предложения Сью были сложными. «Мы могли бы переехать в Алабаму», — начал я.

«Ради бога, нам придется жить с ней», — возразил Марк. Никому из нас не понравилась эта идея. Мы продолжали идти и думать.

«Она могла бы исцелиться и перестать быть профессиональной «жертвой» или «выжившим», — сказал я. «Благодаря вашей мудрости она могла бы научиться, как и я, тому, что обвинять других и зацикливаться на прошлом — это путь к жизни. Возможно, она даже станет достоянием общества».

«Сью такая, какая она есть, многодетная она или нет», — сказал Марк. «Реинтегрированная, она все равно останется Сью, только более сосредоточенной».

«Поскольку ее память загрязнена, ты веришь, что она все еще сможет реинтегрироваться?» Я спросил.

«Это уместный вопрос», — ответил Марк. «Я разговаривал с доктором Колином Россом из МКС и Д-1, и он сказал, что лучший способ противостоять Фонду ложных воспоминаний — это проникнуть в них и исцелить их, так сказать, изнутри. В процессе нашего разговора я рассказал ему о Сью и задал вопрос: «Что хуже: быть жертвой жестокого обращения, жертвой плохой терапии или и тем и другим?» лечебные техники».

«Вы могли бы доказать эту теорию, побудив ее исцелиться, записав ее воспоминания».

«Она утверждает, что записывала свои воспоминания в течение многих лет», — сообщил мне Марк. «Дневники, которые она предоставила мне для ознакомления, состояли из строк из фильмов, книг и полудюжины старых историй о заговорах, которые ходили по кабинетам терапевтов. Ей нужно было научиться точно записывать воспоминания изнутри, без вмешательства извне. Вы двое не сможете обсуждать свои жертвы».

«Ей все равно не следует вокализоваться, пока она пишет», — напомнил я ему. «У меня не будет проблем, если я с ней не поговорю». Я улыбнулся.

— Я тебя слышу, — сказал Марк. «Это то, что меня беспокоит. Какую цену мы заплатили бы за то, чтобы жить с ней и помочь ей выздороветь? И лечиться от чего? Язык ее подсознания указывает на то, что она разыгрывает роль жертвы контроля над разумом, чтобы привлечь внимание к диссоциативному расстройству. Она либо намеренно совершает мошенничество, либо действительно является жертвой ложных воспоминаний своих терапевтов».

«Если мы поедем в Вашингтон, чтобы дать показания перед Конгрессом, как это должно быть в августе, — заметил я, — возможно, мы настолько сосредоточимся на этом, что это не будет иметь значения».

«В каком-то смысле это то, на что мы надеялись», — подумал Марк вслух. «Почему эта открытая дверь похожа на кирпичную стену?» Слезы текли по его лицу. «Я бы предпочел разделить дом только с тобой. Я с нетерпением ждал этого с тех пор, как мы переехали к моей матери».

Когда я вытер слезы с его щек, они начали скатываться по моим. — Я тоже, — признался я. «Может быть, это ступенька».

«Или камень преткновения», — ответил Марк. Мы сели на тротуар под фонарем и задумались, опасаясь решения, которое, казалось, уже было принято.

Сью арендовала внедорожник, чтобы перетащить небольшой трейлер на расстояние более 2000 миль в Теннесси, и вручила Марку ключи. Поездка через всю страну, казалось, длилась вечность, несмотря на то, что Сью большую часть пути тихо писала. Пока я дал Марку передохнуть и покатался, он просмотрел недавние записи Сью.

«Это похоже на фантастическую историю», — сказал ей Марк.

«Вы смотрите на контент», — обвинила Сью.

«Нет, — возразил Марк, — я имею в виду то, как вы это написали. То, что вы пишете, предназначено только для вашей пользы. Она написана не для того, чтобы ее читали другие.

Настоящее депрограммирование больше похоже на… Марк огляделся в поисках одного из моих вездесущих блокнотов. Повернувшись ко мне, он спросил: «Могу ли я показать Сью, как выглядит депрограммирование?»

«Конечно», — ответил я. «Мой ноутбук на заднем сиденье».

Марк взял его и случайно открыл. «Видите, насколько это разрозненно?» — спросил ее Марк, указывая на заметки, разный почерк разных людей, незавершенные мысли и записи навязчивых вспышек памяти. «Это написано не для того, чтобы кто-то мог прочитать, а скорее для того, чтобы разрушить разделенные барьеры в мозгу. Записав воспоминания таким образом, вы сразу восстановите доступ ко всему своему разуму».

«Я никогда не заполняю пробелы тем, что «могло» произойти, чтобы все читалось гладко», — уточнил я. «В конце концов, картинка складывается во многом так же, как это происходит в мозаике. Задавая себе такие вопросы, как «как я туда попал» и «куда я пошел потом», я накапливаю больше фрагментов, и в конечном итоге память становится полной. Важно записать одно отделение памяти или воспоминание одного человека, а затем расширить понимание».

К тому времени, когда мы вернулись в Нэшвилл, Сью уже записывала воспоминания. Она продолжала писать, пока мы с Марком собирали наши немногочисленные вещи для переезда в Алабаму. Мы взяли в питомник нашу рыжую сторожевую собаку чау Тонг, двух оставшихся домашних енотов Магната2 и Марти, а также нашу огромную белую волчью собаку, которая недавно усыновила нас, и поместили их в Пэйсер. Затем мы собрали автомобили для короткого путешествия в крошечный дом с двумя спальнями, который мы расположили на окраине Хантсвилля. Квазисельский район идеален для восстановления памяти, а отсутствие отвлекающих факторов большого города позволит сосредоточиться на себе.

Мы с Марком использовали крошечный офис дома для сбора документов и документации, которые нам нужно было дать для дачи показаний перед Конгрессом в августе. Когда Постоянный специальный комитет по надзору за разведкой официально отложил наши показания до следующей весны, мы с Марком вместо этого переключили свое внимание на получение дохода. Вклад Сью в домашние расходы редко покрывал арендную плату и коммунальные услуги, что не оставляло дополнительных денег на топливо, чтобы поехать навестить Келли в Мемфис. У нас также не было денег на продукты. Личное богатство Сью было экстравагантным, но деликатесы, которые она хранила в нашем холодильнике, были для нас недоступны. Когда ее постоянные дополнения к гардеробу переполняли ее шкафы, в нашем было достаточно места.

Мы с Марком проявили изобретательность и вместе начали ремонтировать и восстанавливать старые мотоциклы для перепродажи. Не было ничего, что Марк не мог бы исправить, и мне приходилось работать рядом с ним. Нам нравилось работать вместе так же, как и играть вместе, и это средство получения достаточного дохода, чтобы поддерживать нас, было удовольствием. Я знал, что нет предела сумме денег, которую Марк мог заработать при нормальных обстоятельствах, но наша ситуация еще не способствовала рутинной жизни.

Однажды, когда мы пошли навестить Келли, другой ребенок спросил ее, почему мы не принесли ей подарков. Келли быстро ответила: «Мои родители слишком заняты, чтобы изменить ситуацию, чтобы зарабатывать деньги». Действительно, именно этим мы и занимались.

Время от времени мы со Сью отдыхали от работы, чтобы вместе поиграть в теннис. Соревновательные виды спорта меня не интересовали, но теннис мне нравился. Однажды жарким днем, поиграв несколько часов, мы сели в тени и попили воды. Я рассказал Сью историю о теннисном турнире, в котором я участвовал. «Пока Алекс Хьюстон играл в гольф на ежегодном турнире по гольфу Charlie Pride Pro-Am в Альбукерке, штат Нью-Мексико, я присоединился к женщинам на теннисном турнире. Мы с моим партнером3 дошли до финала чемпионата. Мы оказались на втором месте после двухчасового плей-офф, потому что очень смеялись над соперниками. Они злились и испытывали отвращение к нам за то, что мы смеялись, и чем злее они становились, тем больше мы смеялись».

«Это не смешно», сказала Сью.

«Это было забавно, потому что кулеры с водой были наполнены пивом, а никто из нас пиво не пил», — сказал я ей. «Но полуденное солнце в Альбукерке было таким жарким, и нам так хотелось пить, что мы выпили немного. Это ударило нам прямо в голову и стоило нам турнира. Такое хорошее времяпровождение значило гораздо больше, чем мог бы иметь любой трофей».

«Разве у них не было кокаина?» — спросила она.

«Только разновидность кокаина», — ответил я. По моему опыту, именно кокаиновые операции ЦРУ были тем, чем на самом деле были турниры Charlie Pride4. Часть полученных денег была отмыта через его банк в Далласе, штат Техас. Прайд был связан с теми же скандалами со ссудами и сбережениями, в которых был замешан Нил Буш5. Даже бейсбольный «приятель» Буша-младшего Нолан Райан6 владел банком, связанным с секретными операциями ЦРУ. Кроме того, наркоторговля, в которой я участвовал, осуществлялась через бейсбольный тренировочный лагерь «Лос-Анджелес Доджер» в Альбукерке, а доходы отмывались через местные католические благотворительные организации. Ежегодные турниры по гольфу Pro-Am, проводимые Чарли Прайдом, охватывали все это. Что касается повышенной внушаемости Сью, то я оставил эти подробности при себе.

«Однажды я выиграла теннисный турнир», — сказала мне Сью. «После этого Рейган встретился со мной и получил доступ к моим секс-программам».

— Ты это написал? — спросил я, обеспокоенный тем, что Сью озвучивает возможные воспоминания.

«Конечно», — заверила она меня. «Рейган купил мне напитки и ужин, а затем мы совершили долгую романтическую прогулку по пляжу».

«Почему тебе удалось есть и пить, находясь под контролем разума?» Я спросил. Я знал, что три дня лишения сна, еды и воды были неотъемлемой частью контроля над разумом, основанного на травме МК Ультра, особенно до того, как меня проституировали такие люди, как Рейган.

«Почему ты напился на теннисном турнире?» Она возразила.

«Потому что мы пробыли там неделю, и это был последний день», — ответил я. «Я не был запрограммирован на теннисный турнир, Хьюстон просто хотел, чтобы я на время убрался с дороги».

«Ну, — защищаясь, сказала Сью, — я ничего не могу поделать, если ты не нравишься Рейгану и что он влюблен в меня».

Когда мы вернулись домой, я рассказал Марку о разговоре. «Я не хотел быть терапевтически некорректным, начиная разговор», — сказал я ему. «И я не знал, как реагировать на то, что она говорила».

«Рейган тебя не любит», — поддразнил Марк. «Что ты чувствуешь при этом?»

«Несмотря на пытки и травмы, — засмеялся я, — я не думаю, что Рейган любил меня больше, чем Чейни или Буш. Почему Сью говорит такие вещи?»

«Эго», — ответил Марк.

"Что это такое?" Я задавался вопросом. Мое собственное эго было разрушено еще до того, как оно развилось, и после депрограммирования мне пришлось найти свою истинную личность на уровне души.

«Восприятие себя», — просто определил Марк.

«Восприятие себя на основе социальной инженерии и что говорят другие?» Я спросил. Казалось, что эго находилось вне меня, тогда как истинная душа находилась внутри.

«Огромное эго Сью мешает ей полностью исцелиться», — сказал мне Марк. «Для нее сложно депрограммировать, когда она постоянно сравнивает себя с другими. Сегодня вечером я снова поговорю с ней об этом».

Вечером того же дня, когда Марк заговорил об этом, Сью потребовала: «Тогда расскажи мне о компонентах контроля над разумом».

«Ты должна помнить сама», — подбадривал ее Марк, на случай, если существовала хотя бы отдаленная вероятность того, что она подверглась контролю над разумом.

«У меня есть степень по психологии», — напомнила ему Сью. «Я имею право на эту информацию. Кроме того, Роду это нужно для его книги, чтобы он мог включить точную информацию о контроле над разумом.

«Я уже говорил об этом с Родом по телефону», — сказал ей Марк. — И он согласился не обсуждать это с тобой до тех пор, пока ты не реинтегрируешься.

Сью потопала в свою комнату и хлопнула дверью. В течение следующих нескольких недель она продолжала реинтегрироваться и исцеляться от инцеста, несмотря на свою вину. Род приехал в гости, как и планировалось, и выразил больше волнения по поводу процесса исцеления Сью, чем она.

«Это совершенно замечательно!» воскликнул он. «Я вижу, что она слилась и, возможно, даже реинтегрируется к тому времени, когда выйдет моя книга!» Род находился на завершающей стадии редактирования своего романа о контроле над разумом и попросил Марка внести свой вклад. Они часами просматривали рукопись, что предоставило Марку прекрасную возможность научить Рода справляться с жестоким обращением, которое он пережил в детстве. Доверие Рода к Марку было таким же чистым, как и его стремление помогать другим.

Однажды вечером мы все собрались за обеденным столом, празднуя завершение Родом своей книги.

— Как насчет пива? — предложил Марк, заглядывая в холодильник.

Род отказался. «Нет, спасибо. Я в восторге от жизни».

Марк рассмеялся. «Раньше я кайфовал от жизни, но выработал толерантность».

Мы все смеялись, наслаждаясь последней ночью Рода в Алабаме. Однако Сью была серьезна. «Вы все ведете себя так, как будто верите, что можете изменить мир», — обвинила она.

«На самом деле я бы предпочел просто изменить ситуацию», — легко ответил я. «Разве не для этого существует жизнь? Чтобы изменить ситуацию к лучшему?»

«Я бы хотел внести какой-то вклад в развитие человечества, — сказал Род, — даже если бы я никогда не слышал о контроле над разумом».

«Не так-то просто превратить негатив контроля над разумом в позитив», — согласился Марк. «Однако повышение осведомленности действительно имеет значение».

«Поскольку мой опыт сводился только к инцесту, — пожаловалась Сью, — думаю, мне нечего добавить».

— Сью, — напомнил ей Род. «Вы исцелились. Вы слились и находитесь на пути к полному выздоровлению. Вы живете с двумя лучшими людьми на планете и своим опытом внесли свой вклад в мою книгу».

«Тогда я хочу, чтобы мое имя было на обложке», — потребовала Сью.

— Хорошо, — сказал ей Род. «Я вам вот что скажу. Если вы приложите все усилия, чтобы напечатать эту книгу, и заплатите половину стоимости печати, вы сможете указать свое имя на обложке».

Сью просияла, взволнованная перспективами. "Действительно?" — спросила она. «Мое имя может быть на обложке Starshine?»

— Сразу после моего, — улыбнулся Род. «У вас есть рукопись прямо здесь. Когда вы подтвердите сделку на ее печать, я переведу вам половину денег.

На следующий день после возвращения Рода на Гавайи Сью сидела за кухонным столом и спрашивала, какой псевдоним ей следует использовать в книге. «Почему бы не использовать свое настоящее имя?» — спросил я, не понимая, почему человек, страдающий диссоциативным расстройством личности, хочет создать новую личность.

«По юридическим причинам», — ответила она. «Брайс Тейлор» звучит как настоящее имя». Ни Марку, ни мне, ни Роду никогда не приходило в голову, что Сью в конце концов полностью уберет имя Рода из его книги, по иронии судьбы изменит название на «Спасибо за воспоминания» и сохранит всю прибыль от продаж. Коварные средства Сью были более целенаправленными, чем когда-либо, теперь, когда она была реинтегрирована.

«Ты был прав!» Я рассказал Марку. «Прежде чем вы начали с ней работать, вы сказали: «Сью такая, какая она есть, и после реинтеграции она все равно останется Сью, только если будет более сосредоточенной!»

«Мне бы очень хотелось, чтобы я не оказывался прав так часто, как сейчас», — сказал Марк.

«Но это все равно важная информация для специалистов в области психического здоровья», — сказал я, все еще взволнованный. «Во-первых, человек может исцелиться от ложных воспоминаний; и, во-вторых, все кратные неприятны, когда они заживают. Как ты думаешь, почему она крадет книгу Рода?

«Я хочу знать, почему она создает себе новую личность», — ответил Марк.

Однажды днем, после игры в теннис, мы со Сью разговаривали под тенью дерева. «Я знала Майкла Джексона», — сказала она мне.

Учитывая, что она была из Южной Калифорнии, это казалось вполне приемлемым, пока она не добавила: «Я постоянно занималась с ним сексом».

«Сью, — напомнил я ей, — Майкла Джексона арестовали за педофилию в декабре прошлого года».

«Если бы он был педофилом, он бы сидел в тюрьме», — заявила она.

«Печально, что его предполагаемая жертва контроля над разумом MK Ultra осталась без внимания прессы», — ответил я. «Я действительно думал, что на этот раз контроль над разумом сможет преодолеть цензуру СМИ, но все же сокрытие превзошло справедливость. Марк говорит, что «тот, кто в перчатках», — это огромная дойная корова, которую они еще не доили до нищеты. Его действительно нужно остановить сейчас ради него самого и ради детей. Понимание его обстоятельств имело бы огромное значение».

Среди тех, с кем мы с Марком общались, Элизабет Тейлор пользовалась большим уважением за ее тихую активность против контроля над разумом. Неудивительно, что она увезла Майкла в узкоспециализированную больницу в Великобритании, чтобы его депрограммировали. Однако внимание средств массовой информации по-прежнему было сосредоточено на нем из-за его вопиющих педофильских действий, и ЦРУ не могло позволить прессе обнаружить причинно-следственную связь. ЛаТойю уже заставили замолчать, и не будет пределов тому, как далеко зайдет правительство, чтобы скрыть это. Когда Марк получил совет от контакта в разведке посмотреть телевизионную трансляцию в 3 часа ночи, мы настроились на нее. Пресс-агент Элизабет Тейлор повышал осведомленность общественности о тяжелом положении его и г-жи Тейлор. Их жизни были на кону, поскольку ЦРУ штурмовало ее дом и физически извлекло Майкла Джексона, прежде чем его удалось депрограммировать. И снова контроль над разумом был скрыт любой ценой.

«Контроль над разумом — идеальная защита от любого преступления», — предположила Сью, улыбаясь.

Я вздрогнул от ее взгляда. «Когда кто-то обретает осознание во время исцеления от любого уровня диссоциации, он становится ответственным за свои действия».

Я собрал наше теннисное снаряжение и поехал обратно домой, чтобы рассказать Марку, что произошло. Он был так же потрясен, как и я. «Она планирует выпустить художественную книгу Рода как свою реальность, чтобы она могла использовать контроль над разумом в качестве защиты от любого преступления».

«Контроль над разумом — это не защита», — сказал Марк. «Это фактор».

«Против чего?» Я задавался вопросом. Украли книгу Рода? Мы не стали ждать, чтобы узнать это, и попросили ее немедленно уйти.





Глава 37

ПРАВДА ДЕЛАЕТ НАС СВОБОДНЫМИ

Однажды вечером нам позвонил наш друг с Аляски. «На рынке есть травяной чай, который действительно может исцелить ваше пищеварение», — взволнованно объявил он. «Он оживляет работу кишечника, возвращая его к жизни». Животик все еще временами доставлял мне трудности, и мне очень хотелось попробовать этот чай. «Это дорого, поэтому я попрошу сестру принести вам немного, поскольку она все равно живет неподалеку», — заверил он нас. И действительно, она принесла мне «пожизненный» запас чая, который творил чудеса с моим здоровьем. Эти два мудрых и вдумчивых друга во многом повлияли на нашу жизнь.

Они познакомили нас со своим кругом друзей, который, казалось, бесконечно расширялся, как рябь в пруду, охватывая старых добрых мальчиков и политических активистов на протяжении всей государственной и национальной политики. Для меня было исцелением встретить так много знающих людей на столь многих социальных уровнях, которые активно вносили позитивный вклад в свои знания. Все, кого я встречал без исключения, относились к этим двоим с большим уважением и уважением. Среди тех, кого мы встретили, был адвокат по имени Ларри Бекрафт. Бекрафт в первую очередь занимался налоговыми вопросами1, но при этом предоставил бесценную информацию и советы по нашей ситуации.

Ларри Бекрафт — амбициозный, высокий, красивый мужчина с мощной внешностью и громким голосом. Никогда я не слышал, чтобы кто-нибудь говорил так убедительно, чтобы сказать самые нежные и мудрые вещи. Бекрафт прошагал весь свой офис в Хантсвилле двумя гигантскими шагами, тренируя свою ловкость, чтобы маневрировать среди стратегически разбросанных стопок бумаг и юридических документов, чтобы освободить несколько стульев.

— Присаживайтесь, — прогудел он, сверкнув мальчишеской улыбкой. Я наблюдал за ним, как за жуком под стеклом, и мне было любопытно, как адвокат может быть чистым. Ларри Бекрафт пользовался большим уважением и широкой известностью, и они с Марком ладили так, словно были друзьями уже много лет.

— Как насчет чашки кофе? — предложил он, роясь под стопкой бумаг. Я заподозрил, что он ищет кофеварку, и отказался. «Ах-ха!» — прогудел он, довольный обнаружением пепельницы. Он тут же закурил восхитительно ароматную сигару и предложил одну Марку. «Этот беспорядок организован», — пояснил он. «У меня нет секретаря или отдельной комнаты для хранения всех этих бумаг, пока я над ними работаю, и у меня нет времени, чтобы должным образом представить себя как обычного адвоката». Неприхотливость Бекрафта привлекала. Его длинные ноги удобно вытянулись перед ним, а пальцы ног свободно шевелились в сандалиях.

«Я ценю, что вы нашли время встретиться с нами сегодня», — заверил его Марк.

«Вообще-то я рад перерыву», — сказал Бекрафт. «С тех пор, как я создал прецедент в этом новаторском налоговом деле против Федерального резерва, у меня было больше дел, чем я могу урегулировать».

«Похоже, вы находитесь в том же положении, что и мы», — сказал ему Марк, оглядываясь на очевидную нехватку финансирования. «Люди просыпаются, когда их бьют по кошельку, поэтому к тому моменту, когда они обратятся к вам или ко мне за помощью, они уже разорены».

Бекрафт снова сверкнул этой улыбкой. Какой судья сможет устоять перед этой обаятельной улыбкой? «Нам также не выплачивают деньги, когда мы выигрываем дело», — уточнил он. «Мы просто не позволяем федералам забрать себе больше наших денег. В таких обстоятельствах сложно сводить концы с концами, но, как известно, успех не всегда измеряется в долларах. Когда-нибудь придет кто-то с деньгами и даст нам возможность сделать еще больше для народа этой страны».

«Мы только что получили уведомление о том, что наши показания перед Конгрессом снова отложены», — сказал ему Марк. «Поскольку Бад Крамер2 входит в состав надзорной комиссии, нас, вероятно, отложили на неопределенный срок».

«Вы должны быть готовы к такому непредвиденному обстоятельству», — посоветовал Бекрафт. «Соберите всю информацию, которую вы были готовы представить Конгрессу, и изложите ее в виде книги».

«Мы не авторы», — возразил Марк.

«Речь идет не о написании книги, — мудро объяснил он, — речь идет о наличии соответствующей информации, готовой к массовому выпуску».

«Поскольку некоторым членам Конгресса запрещено слушать это «по соображениям национальной безопасности», как мы можем обнародовать это?»

«Эта страна нуждается в позитивных изменениях посредством информирования общественности», — ответил Бекрафт. «Конгресс, очевидно, не собирается вносить необходимые изменения, но люди это сделают. Каждый день они просыпаются и обретают точку отсчета для понимания того, что вы и Кэти хотите сказать. В любом случае это дело должно быть рассмотрено судом общественного мнения, чтобы не просто замять его под ковер».

Бекрафт на минуту остановился, задумавшись. Затем он приподнял угол турецкого ковра, покрывающего деревянный пол своего кабинета, и достал пачку бумаг. Он улыбнулся и положил их в стопку возле своего стола. «Я знал, что найду их», — пробормотал он, прежде чем продолжить. «Создавайте сноски и указывайте как можно больше фактов».

— Послушай, Ларри, — сказал ему Марк. «Это будет не так просто. Во-первых, большая часть информации, которую сообщила Кэти, до сих пор засекречена».

«Она не давала клятвы хранить тайну», — возразил он. «Программа «Обряд хранить молчание» не является клятвой. Законы подстрекательства ее не связывают. Если вы не можете доказать правильность фактов, позвольте исследователям попытаться доказать их ошибочность. Я уже знаю, что они не смогут придраться к ее фактам.

«Однако даты и время, скорее всего, немного сдвинуты», — возразил Марк. «Поскольку у нее не было понятия времени и, следовательно, чувства расстояния под контролем разума, определенные даты и места все еще нуждаются в подтверждении посредством законного расследования. Мы намеревались указать на это, когда представляли факты Конгрессу».

«Так скажите это людям», — сказал он. «Все факты можно подтвердить посредством расширенного мышления и стремления к истине. Дело в том, что люди должны знать о контроле над разумом. Им необходимо знать, что происходит с системами образования, психического здоровья и правосудия в этой стране. Им необходимо знать, в чем заключается программа Нового мирового порядка, прежде чем НАФТА сделает всех нас экономическими рабами. Вооружившись истиной, невозможно проиграть».

Марк кивнул в знак согласия. «Правда сильнее меча».

«И дедушкино беличье ружье», — добавил он. «Ополченцам необходимо знать, с чем они сталкиваются, чтобы быть настолько эффективными, насколько это необходимо стране».

«Дедушкин беличий пистолет не может сравниться с DARPA», — согласился Марк. «Однако беличьи ружья в руках потенциально 200 миллионов человек заставляют федералов потеть».

Бекрафт улыбнулся. «Они не смогут разоружить эту страну. Слишком много людей уже проснулись, осведомлены и вооружены».

«Если последние телевизионные опросы скажут людям, что они разоружены, они могут слепо следовать этому», — предположил Марк. «Люди — это то, что им говорят, и им нравится, когда им говорят, что делает большинство, чтобы они тоже могли это делать. Это социально спроектированный стадный менталитет».

— Следуйте за лидером, — кивнул Бекрафт, откладывая сигару. «Только лидер – это иллюзия. Ложь. Я говорю вам, нам нужно выяснить правду».

«Когда люди ведут, лидеры следуют за ними», — пошутил я.

«Людям лучше заняться лидерством», — добавил Марк, вставая, чтобы уйти.

«Достаньте эту книгу», — сказал Бекрафт.

По дороге домой мы обсуждали советы Бекрафта. Однако первым делом пришлось прокомментировать его характер.

«Я никогда не видел адвоката с искренними проекциями», — сказал я Марку, когда он поехал домой. «Он совершенно неприхотлив».

«Я никогда не видел такого умного человека», — сказал Марк. «И мудрый. Я не воспринимаю Ларри Бекрафта как адвоката, а как сильного человека с порядочностью и тонким чувством справедливости».

— И блестящий ум, — добавил я.

«Его интеллект зашкаливает», — согласился Марк. «Должно быть, именно поэтому он может оставаться таким чистым, плавая в луже подонков-адвокатов. Он определенно уникален, и я очень рад получить юридическую консультацию, которой могу доверять».

«Так как же нам написать эту книгу?» Я спросил.

«Как он и сказал, мы напишем это на основе документов и записей депрограммирования», — повторил Марк. «Мы выберем подходящие проверенные факты в соответствии с тем, что лучше всего даст людям четкое представление о контроле над разумом. Знания — наша единственная защита от него, поэтому мы позаботимся о том, чтобы знания, которыми мы делимся, были всеобъемлющими».

Мы ехали молча, обдумывая поставленную задачу.

Наконец, я сказал: «Нам нужно знать пульс нации, что именно пробуждает людей и почему».

«Радио — отличное средство для определения этого», — напомнил мне Марк. «Это возрожденный технологический артефакт, время которого ушло и пришло снова. Теперь радио быстро стало голосом народа3».

«Может быть, выступая на некоторых из этих радиошоу, отвечая на вопросы и получая отзывы, мы сможем лучше почувствовать пульс нации», — рискнул я. «Благодаря таким связям, как у нас, мы уже знаем ключевые проблемы, которые волнуют людей».

«Как глобальное образование?» Марк уточнил.

«Именно», — ответил я. «Мы знаем, что многие люди обучают своих детей на дому, поскольку система образования крайне терпит неудачу в области применимого интеллекта и морали».

«Мы знаем, что сотни детей пропали без вести или были возвращены насильникам из-за несостоявшейся системы правосудия», — продолжил Марк. «Мы знаем, что ополченцы набирают силу, что люди отказываются платить налоги правительству, которое их не представляет, и что ЦРУ вывело войну с наркотиками на наши улицы. Кроме того, видеоигры порождают насилие точно так же, как они подрывают критический анализ боевых действий в армии. Это все точки отсчета, которые приобретают многие люди».

«Люди, кажется, знают о масонской связи», — прокомментировал я.

«Мы должны быть осторожны с этим», — предупредил Марк. «Большинство масонов даже не подозревают, что происходит, пока не поднимутся на более высокий уровень в организации».

«Как 33-я степень?» — спросил я, не совсем понимая, с каким уровнем масонства я сталкивался во время своей виктимизации в МК Ультра. «Бёрд был 33-й степени. Так было и с Рейганом».

«Даже это не так уж черно-бело», — пояснил Марк. «Бёрд поднялся наверх, а Рейган получил почетную степень от мировой элиты. В любом случае, 33-я степень присуждается скорее как честь, чем заработанная».

— А что насчет Трафиканта? Я спросил. «Я знаю, что он масон, только он связан с ветвью Ордена Розы. Насколько я знаю, он даже не иезуит. А как насчет ВандерДжагта и Форда? Они были частью Масонской Голубой ложи моего дедушки в Мичигане, которая привела меня в MK Ultra. Я не совсем уверен, где сходятся Орден Розы и масонство. Тем более, что католики делают вид, что выступают против масонов».

«Католики выступают против масонов так же, как они выступают против сатанизма», — заметил Марк. «Фракции католиков, с которой вы столкнулись, нужен негатив, чтобы создать потребность в своих решениях, и наоборот».

Разговор об этом, казалось, прояснил путаницу. «Мормоны, которых я знал, были точно такими же! Единственным известным мне тайным обществом, в которое входили мормоны, католики, ЦРУ, иезуиты и масоны, был Орден Розы».

— Тогда это будет твой ответ.

«Но у людей есть только точка отсчета для масонов», — пожаловался я. «Или об иллюминатах, о которых я даже никогда не слышал, чтобы их обсуждали в округе Колумбия. Откуда люди узнают, о чем я говорю, когда я говорю «Орден Розы»?»

«Людям обязательно необходимо расширять свои знания», — отметил Марк. «Им нужно мыслить нестандартно».

«ТВ-бокс?»

— Нет, — усмехнулся Марк. «Ну да, и это тоже. Я имел в виду ящик, в который их заперла социальная инженерия. Чтобы эффективно бороться с невидимой угрозой, проникшей в общество, им необходимо научиться распознавать ее. Этикетки этого не понимают. Даже пока мы говорим, вы квалифицируете «католиков» и «католиков, с которыми вы столкнулись». Мы говорили о различных уровнях масонства. Люди хотят указать на одну определенную группу, потому что они стали ленивыми в своем мышлении. Чтобы осознать, что это больше, чем просто одна группа, и что люди, входящие в группы, имеют разные уровни знаний и вовлеченности, и что все эти люди находятся на своем собственном пути обучения и могут выйти за пределы своих текущих потребностей в знаниях, требуется немного больше, чем могут подумать некоторые люди».

«Людям нужна проницательность», — согласился я. «Им нужна духовная эволюция, прежде чем они спровоцируют революцию. Как мы собираемся объяснить это в книге?»

«Не будем», — ответил Марк. «Мы предоставим им абсолютные факты и позволим им во всем разобраться. Благодаря стремительному развитию Интернета АНБ теперь они могут мгновенно найти такую ​​информацию самостоятельно».

Я сглотнул. Могут ли люди проснуться вовремя? Смогут ли они собраться с силами духа? «Мудрость каждый раз превосходит преступный ум», — рискнул я.

«Истина делает нас свободными», — сказал Марк, сворачивая на проселочную дорогу, ведущую к нашему дому. «Давайте вооружим их правдой, и мы сделаем все, что сможем».





Глава 38

ПУЛЬС НАЦИИ

Администрация Клинтона убивала ключевых людей с такой угрожающей скоростью, что термин «самоубийца» превратился в «Аркацид». Арканзас, родной штат Клинтона, был усеян телами и залит кровью соратников Билла и Хиллари. Когда Клинтоны заняли пост в Белом доме, зона боевых действий, которая всегда сопровождала их, распространилась на округ Колумбия. Среди населения Соединенных Штатов начал распространяться печально известный документ, известный как «Расстрельный список Клинтона». Правоохранительные органы были вынуждены защищать коррумпированную систему, а не людей, а средства массовой информации, контролируемые корпорациями, прижимались к цензуре. Граждане быстро научились информировать и защищать себя, в то время как ополченцы организовывались и росли, стремясь удовлетворить растущие потребности людей.

Операция Билла Клинтона по борьбе с наркотиками в аэропорту Мена привела к большему количеству смертей, чем просто печально известное убийство торговца наркотиками Барри Сила1. Два мальчика-подростка, Кевин Айвз и Дон Генри, были убиты после того, как, по-видимому, наткнулись на операцию по борьбе с наркотиками Мены2. Их останки были найдены на железнодорожных путях в соответствии с приказом Уэйна Кокса3. По меньшей мере шесть человек, расследовавших или пытавшихся разоблачить это ужасное преступление, были убиты, все еще в соответствии с приказом Кокса4. Я уже сообщил правоохранительным органам, что был свидетелем убийства Кокса. люди на одном и том же ключевом участке железнодорожных путей во время операции ЦРУ по борьбе с наркотиками в Мене, проводимой Биллом Клинтоном. С большим риском для своей жизни заместитель шерифа Арканзаса Джон Браун подтвердил эти и другие убийства в окрестностях Мены. Лишь немногие пережили массовые убийства в Мене до тех пор, пока соответствующая документация не была распространена среди людей5 благодаря усилиям обеспокоенных государственных служащих, таких как Джон Браун. С тех пор Джон Браун стал избранным шерифом.

Коррупция Клинтона, исходящая из Арканзаса, воняла настолько сильно, что был сформирован Независимый совет для расследования преступной деятельности.

В то время как большинство граждан США стремились вооружиться истиной, некоторые чувствовали себя безнадежными и впадали в отчаяние. 13 августа 1994 года небольшой самолет Cessna намеренно врезался в Белый дом. Впоследствии американский народ потерял больше прав. Митинги патриотов росли в количестве и частоте, включая ключевые собрания, такие как мемориал Бранч-Давидиан в Уэйко, который должен был стать ежегодным мероприятием. «Мы хотим вернуть эту страну6» и «Просто скажи нет Новому Мировому порядку». были крики, которые раздались по всей стране, однако голос народа был заменен в средствах массовой информации пропагандой социальной инженерии, созданной DARPA.

Кровь текла из пульса нации, и только правда могла залечить рану. Мы с Марком приобрели компьютер, который напоминал электронную пишущую машинку, и начали писать наш первый проект TRANCE Formation of America по предложению Бекрафта. Мы редко отвлекались от этой задачи, поскольку чувствовали острую необходимость и срочность внести свой вклад в то, что мы знали, человечеству. Если бы мы сделали что-то меньшее, мы стали бы частью проблемы, а не частью решения. Наш выбор был очевиден.

Тем временем, 16 сентября 1994 года я получил письмо от назначенного судом адвоката Джин Кроу. Рекомендации Эбботта Джордана перевести Келли на лучшую терапию7 в стране вызвали спор со стороны ее обидчиков. ACCT, группа надзора, которая передала Келли на попечение Чартер Лейксайд и Эбботта Джордана, вмешалась в еще одно размещение Келли. На этот раз ее перевели в христианское учреждение в Ноксвилле, штат Теннесси, под названием Джабнил. Джабнил находился ближе к нашему новому месту жительства в Алабаме, но я был в отчаянии из-за того, что Келли перевели из-под опеки Эббота Джордана. По общему признанию, он сделал с Келли все, что мог, без необходимых вспомогательных технических средств, однако его сострадание и понимание оказались неоценимыми. Тем не менее, Келли перевели, и мы с Марком немедленно отправились навестить ее и встретиться с ее новыми опекунами.

Теплота, сострадание и доброта, с которыми нас встретили в Джабниле, воодушевляли. Дети были в центре внимания сотрудников Джабнила, а не федерального финансирования, а это означало, что им было нелегко угрожать, подкупать или принуждать их к сокрытию. Келли была опустошена тем, что ее не вернули в любящую семью и она все еще находилась в режиме ожидания. Она была готова к положительному прогрессу, и Иавниль казался ей почти таким же. Мы вышли на улицу поговорить.

«Мы можем говорить свободно!» — воскликнул я, пока Марк занимался персоналом внутри. «Я не знаю, кто эти люди, но они явно заботятся о тебе и единстве нашей семьи».

Внезапно Келли подняла голову и просветлела. «Лошадь!» — воскликнула она, медленно приближаясь к забору, отделявшему ее от жеребца. Жеребец навострил уши, и его взгляд смягчился, когда он подошел к ней. «Заклинатель лошадей»8 еще не был опубликован, а Монти Робертс9 был относительно неизвестен. И все же способность Келли общаться с животными, особенно с лошадьми, была естественной. Все, что для этого нужно, — это искреннее смирение10, и Келли это было очевидно.

Она посмотрела на меня, ее глаза танцевали. Никаких слов не было обменяно, так как они были нужны нам для общения не больше, чем ей и жеребцу. Она проскользнула под забор, чтобы нежно приласкать своего нового друга. Жеребец, казалось, был так же доволен, как и она. «Может быть, это будет не такое уж и плохое место», — заявила Келли, заползая обратно под забор.

К тому времени, как мы с Марком покинули Джабнил, мы были уверены, что о Келли позаботятся. Это было небольшим утешением за то, что мы не вырастили ее сами в своей любящей заботе, но это помогло всем нам справиться с неблагоприятными обстоятельствами.

Мы возобновили писать, как только вернулись в Алабаму. Прогресс казался медленным, поскольку мы стремились раскрыть истины, в которые были посвящены. Потребность в информации продолжала возрастать, в то время как Америка находилась под пристальным вниманием во всем мире из-за корпоративной политической преступной коррупции, которая просачивалась по всему миру.

Войны и экономические опасности, которые возникали на протяжении десятилетий после убийства Джона Ф. Кеннеди, сопровождались неблагоприятным воздействием на окружающую среду. Несоблюдение Бушем-старшим11 требований Саммита Земли 1992 года в Бразилии оставило остальной мир пораженным апатией США, в то время как HAARP и глобальное потепление остались без контроля. Приливы менялись, ледники таяли, тропические леса горели, океанские рифы умирали, бушевали штормы, и это было только начало. Клинтон

Администрация также не помогла спасти планету. «Закон о чистом воздухе и воде» сенатора Берда продолжал набивать его карманы взятками, в то время как корпорации загрязняли воздух и воду, а средства массовой информации изображали защитников окружающей среды идиотскими террористами.

К нам начали обращаться шпионы со всего мира. Репутация Марка как мерила того, кто честен, кто коррумпирован, а кто является предателем, теперь распространилась за пределы страны. Его честность и упорство были безграничны, что принесло ему уважение всех, кто его знал. «Ты стал городской легендой», — сказал ему призрак. «В то время, когда остальному миру необходимо увидеть, как американский герой восстает из пепла, вы восстаете как феникс».

Марк никогда не придерживался подобных образов. Он был слишком занят. Когда он начал чувствовать тяжесть мира на своих плечах, он обратился к уважаемому другу и наставнику. «Нам нужно ехать в Вашингтон», — сказал он мне.

Я сглотнул, но не стал подвергать сомнению его решение. Он, конечно, знал плюсы и минусы нашего путешествия в Вашингтон, округ Колумбия. Я не только пережил свой предвзятый страх во время нашей первой поездки в Хантсвилл, штат Алабама, но теперь мы жили там в относительной безопасности. Кроме того, я утешал себя тем, что на обратном пути из Вашингтона мы сможем увидеть Келли в Ноксвилле.

Было начало декабря, когда мы подъехали к особняку полковника Флетчера Праути в пригороде округа Колумбия Александрии, штат Вирджиния, и постучали в дверь. Нет ответа. «Он нас ждет», — сказал мне Марк. — Ты останешься здесь, а я обойду спереди и позвоню в колокольчик. Я ждал, полагая, что Марк его разбудил. Несколько минут спустя я услышал, как он подошел к двери, где я стоял. Он распахнул ее, тепло приглашая меня войти присоединиться к нему и Марку.

Я ахнула и чуть не упала со ступенек. Флетчер Праути выглядел удивленным, уголки его рта поднимались и исчезали на мудром морщинистом лице. Его глаза ярко мерцали, сверкая белым светом, словно лазер, проникающий в мое существо. Его энергия была более мощной, чем любая, с которой я когда-либо сталкивался, и это была энергия чистой любви. Он снова пригласил меня войти. На этот раз я нашел точку опоры и с благодарностью вошел внутрь.

Гостиная Флетчера Праути представляла собой тщательно продуманную библиотеку из полированного розового дерева с книгами, разбросанными повсюду в беспорядке. Очевидно, его личная библиотека хорошо использовалась и не предназначалась для декоративной демонстрации. «Я хочу поскорее увидеть TRANCE в своей библиотеке», — сказал он нам, указывая нам на удобные кресла. Марк сидел напротив него так, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза во время разговора, так близко, что я не мог расслышать ни слова с того места, где сидел. Знал ли полковник Прути, что у меня плохой слух? Тем не менее, для меня было огромной привилегией просто сидеть в одной комнате, пока беседовали эти два мудрых призрака. Судя по всему, они хорошо знали друг друга. Когда их разговор стал оживленным, я все еще ничего не слышал и улыбнулся про себя. Несомненно, Флетчер Праути знал об этом и раньше вел частные беседы в присутствии других. Он был призраком призрака, и у меня было такое чувство, будто я только что попал в роман Роберта Ладлэма12.

Он встал, двигаясь с той плавной ловкостью, которая была известна только мастерам боевых искусств, и взял со стола книгу. Он вытащил из кармана ручку и написал в книге, протягивая ее мне с улыбкой. «Слава богу, что ты выжил», — сказал он и снова сел, чтобы продолжить разговор с Марком.

Я посмотрел на обложку его книги. Я читал: «Секретная команда, ЦРУ и его союзники, контролирующие Соединенные Штаты и мир» Л. Флетчера Праути13, полковника ВВС США. (В отставке) 14. Каждый ведьмак, которого я когда-либо встречал, был «пенсионером», размышлял я. На задней обложке было написано:

«… свои последние девять лет службы в Пентагоне он (Прути) провел в качестве официального координатора — сначала ВВС, а затем всего Министерства обороны вместе с ЦРУ. Таким образом, вся военная деятельность ЦРУ осуществлялась через него. Не будучи сотрудником ЦРУ, он был освобожден от присяги хранить тайну. Будучи координатором, он оказался в очень привилегированном положении: по сути, Праути знает о деятельности ЦРУ гораздо больше, чем почти все члены этой организации».

Ух ты. Я понятия не имел об этом и, конечно же, никогда не встречал таких людей, как Флетчер Праути, когда работал в Пентагоне с Диком Чейни15. Я знал лишь немного его истории; что Флетчер Праути очень тесно сотрудничал с JFK16 и был направлен на Южный полюс во время убийства, чтобы гарантировать, что он не будет мешать. В то же время Праути отмечает, что Джордж Буш-старший находился в Далласе. Я хотел знать больше. Праути утверждал, что убийство Кеннеди, по сути, сигнализировало о враждебном захвате власти в Соединенных Штатах и ​​передаче власти от президента к ЦРУ. Реальность осозналась, пока я сидел в его библиотеке. Флетчер Праути мог бы изменить мир к лучшему с помощью того, что он знал и узнал, одновременно заслужив доверие Тайного правительства благодаря своей должности в Пентагоне.

В предисловии ко второму изданию «Секретной команды» 1992 года Праути писал:

«Нравится нам это или нет, но сейчас мы живем в новую эпоху «Единого Мира»… Это фундаментальная игра Секретной команды. У них есть власть, потому что они контролируют секретность и тайную разведку…»

Этот человек «благодарил Бога, что я выжил», когда его знания и проницательность могли в конечном итоге изменить мир к лучшему? Если бы только люди знали, что этот человек, который держал ключ к будущему Америки, был чистой энергией любви в движении. Мудрость. Мир. Истины, которые он знал, действительно освободили бы нас. А Флетчер Праути открывал все каждому, у кого были глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать.17

Мы с Марком покинули дом Флетчера Праути и решили немного развлечься, сделав несколько фотографий в округе Колумбия, прежде чем вернуться в Алабаму. Поскольку мы уже были поблизости, мы сначала проехали мимо здания ЦРУ и вели себя как невежественные туристы, щелкающие картинки. Когда служба безопасности ЦРУ сделала нам выговор и потребовала фильм, как мы и знали, Марк со смехом напомнил им: «Шоссе не принадлежит ЦРУ, не так ли?» и ушел. Мы сфотографировали Министерство юстиции, где на камне высечена фраза «Цена свободы – вечная бдительность». Проходя через торговый центр к Смитсоновскому институту, мы увидели нескольких продавцов, торгующих запрещенными сувенирами. Мы купили несколько наклеек на бампер, в том числе «ДЕЙСТВУЙТЕ, чтобы уберечь ЦРУ от наркотиков» в ответ на их популярную программу «ДЕЙСТВУЙТЕ, чтобы уберечь детей от наркотиков». Я выбрал тот, на котором было написано «СМЕЕМСЯ думать самостоятельно», и мы даже купили популярную наклейку на бампер «Мы больше не в Канзасе18» для потомков. Марк со смехом протянул мне футболку с эмблемой Федеральной программы защиты свидетелей ФБР и словами «Вы меня не знаете». Федералы, конечно, меня не знали, иначе они бы поняли, что я выскажусь и расскажу их криминальные тайны.

«Я отвезу тебя на ужин в хороший ресторан», — сказал Марк. За все время, что я был в Вашингтоне, округ Колумбия, во времена администрации Рейгана Буша, мне ни разу не разрешили есть из-за контроля над разумом. Марк знал это и выбрал прекрасный ресторан морепродуктов, считавшийся лучшим в Вашингтоне. Мы отсчитали последние деньги на расходы и вошли в ресторан «Филлипс».

«Имя правильное», — сказал я, имея в виду способности Марка к шеф-повару. Ужин был хорош, но я был избалован лучшим в течение многих лет, и я впервые осознал, что поход в ресторан всегда будет второстепенным по сравнению с тем, что я могу съесть дома.

Во время долгой поездки домой тишина была так же комфортна, как и наши разговоры. После посещения стольких знакомых мест кое-какие воспоминания всплыли на поверхность, как будто они были вчера, и я написал. Мое программирование больше не было доступно, и я не запускал его так, как раньше. Те кусочки, которые я помнил сейчас, лишь заполняли пробелы, редко даже меняя мое восприятие. Мы очень мало говорили о разговоре Марка с Флетчером Праути, сосредоточившись только на сильных сторонах. Полковник Прути с нетерпением ждал выхода «ТРАНСа», поскольку он, как и Бекрафт, не мог предвидеть, что некоторые члены Службы по надзору за разведкой Конгресса позволят нам дать показания в апреле, как и планировалось. Праути разделял презрение бывшего президента Трумэна к Закону о национальной безопасности 1947 года и усердно добивался его отмены. Наш случай был еще одной причиной, по которой он выступил против Закона о национальной безопасности. По иронии судьбы, учитывая должность, которую он занимал в Пентагоне в течение многих лет, Праути был сторонником истины и прежде всего осуждал секреты.

«На странице благодарности The Secret Team, — рискнул я, — я заметил упоминание о телепродюсере по имени Эл Левин».

«Он и его брат Марк Левин — мощная команда, работающая за кулисами», — ответил Марк, прежде чем я закончил свой вопрос. «Blowback Productions19, несомненно, продолжит выступать в качестве настоящего голоса народа».

Сознание того, что Флетчер Праути снабжал боеприпасами тех, кто вооружал передовую правдой в этой войне разумов, было утешающим. Победа была неизбежна.

На следующий день мы добрались до Ноксвилла и остановились, чтобы навестить Келли. Как всегда, было горько-сладко видеть ее, наслаждаться каждым моментом, который мы провели вместе, прежде чем снова разлучиться. Ее опекуны в Джабниле были полностью осведомлены о том, что в деле Келли была задействована служба национальной безопасности. Они разделяли наше разочарование тем, что Келли было отказано в доступной, хотя и ограниченной, квалифицированной технологической реабилитации, в которой она так отчаянно нуждалась. Вместо этого они предоставили ей лучшие навыки преодоления трудностей, какие только могли. Большую часть того, что они предлагали, они узнали от Марка, пока мы с Келли разговаривали.

Мы вышли на улицу, наслаждаясь свежим воздухом, направляясь к забору, где ее с нетерпением ждал жеребец, с которым подружилась Келли. Я полез в сумочку и вытащил принесенную с собой морковку, которую Келли предложила ему, когда проскользнула под забор. Лучшая терапия и консультации, которые получила Келли, заключались в ее молчаливом общении с жеребцом. Мне пришло в голову, что при любых обстоятельствах ее естественная связь с лошадьми обеспечивала глубочайшее исцеление, которое она могла испытать20 за пределами своей любящей семьи.

Наш визит закончился слишком рано, хотя времени на весь мир, казалось, не хватило бы. Нам с Марком предстояла еще долгая поездка. Мы обняли Келли и отправились домой.

Когда мы вернулись, на стене звонил телефон. Нас не было всего несколько дней, но нам звонили множество раз. — Где ты был? — спросил Билли. Хотя мы не часто виделись с тех пор, как переехали из Нэшвилла, наш друг из копировальной мастерской был как никогда близок к нам. «У меня есть ящик, полный почты, чтобы отправить вам», — сказал он нам. «Я собираю всю почту из твоего почтового ящика, и она быстро накапливается. Здесь у вас есть корреспонденция со всего мира. Что вы двое задумали?

Марк кратко ввел его в курс дела, объяснив наш прогресс в написании TRANCE и международный интерес, который он уже вызвал. Поговорив несколько минут, он повесил трубку, но телефон снова зазвонил. На этот раз это был наш бывший сосед, живший рядом с матерью Марка. «Мельба чувствует себя очень хорошо», — заверил он нас. «Я постоянно за ней наблюдаю. Тебя искали несколько детективов, хотя все совсем не так, как раньше, когда ты здесь жил, — протянул он. «Я очень скучаю по тебе, но, должен признаться, я не скучаю по шумным вертолетам. Они ушли вместе с тобой.

«Может быть, Форт Кэмпбелл изменил маршрут полета», — предположил Марк.

— Да, верно, — засмеялся он. — Еще одно из тех совпадений, да?

— Возможно, — усмехнулся Марк. «Я думаю, они перенаправили их через наш дом здесь, в Алабаме». Они поговорили еще немного, прежде чем Марк повесил трубку.

«В наши дни черные вертолеты — популярная тема для разговоров», — сказал он мне, когда я закончила распаковывать сумки. — Я так к ним привык, что… — Его прервал телефон.

На этот раз я взял его.

«Книга готова?» Бекрафт загудел в телефоне, заставив меня возиться с ним.

Я поднес его обратно к уху: «Мы работаем над этим».

— Я слышал, ты встречался с Флетчером. Что? Я его слышал, но он наверняка не имел в виду Флетчера Праути. Мы никому не сказали. Заметив мою нерешительность, Бекрафт продолжил. «Этот человек святой». Да, он, должно быть, имеет в виду Флетчера Праути. Я знал, что наш телефон прослушивается, и не знал, что ответить.

«Минуту, пожалуйста». — сказал я, протягивая телефон Марку, как будто это была горячая картошка. Марку, очевидно, было так же комфортно вести разговор, как и Бекрафту, и я расслабился. Я не был уверен, как Бекрафт узнал о нашей встрече, но мысль о том, что он ведет один из тех неслышных тихих разговоров в библиотеке Флетчера Праути, показалась мне забавной. Я все еще улыбался, когда Марк повесил трубку и объяснил мне, что ранее в тот же день Бекрафт слышал, как Флетчер Праути говорил по радио о MK Ultra. «Он расскажет», — сказал Марк, когда телефон снова зазвонил.

На этот раз это был серьезный звонок от группы психиатров и психологов из Техаса, которые в марте проводили семинар по контролю над разумом. Они хотели, чтобы мы говорили. Специалисты в области психического здоровья со всей страны будут присутствовать, чтобы продолжить свое образование. Репутация Марка распространилась, и его считали авторитетом в области контроля над разумом. Очевидно, психиатры подали в АПА несколько документов, ссылающихся на знания Марка, и меня считали образцом выздоровления. Похоже, что группа, с которой мы говорили в Южной Калифорнии, сдержала свое слово и распространила информацию под своими полномочиями. Терапевты зашли в тупик в лечении людей, переживших контроль над разумом, в основном из-за Фонда ложных воспоминаний. Было широко известно, что Марк доказал вместе со Сью, что выздоровление от ложных воспоминаний возможно. Его знания были востребованы сообществом психиатров, и они были готовы принять нас на мероприятии в Далласе.

«Самое тревожное, — сказали ему, — число выживших возросло до масштабов эпидемии. Нам нужна ваша помощь».

Марк согласился поговорить с ними дальше. Тем временем мы сосредоточились на написании TRANCE. Потребность в истине распространилась по всей стране.





Глава 39

МОЖЕТЕ ЛИ ВЫ ДУМАТЬ ЗАБОТИТЬСЯ?

«Как мне разговаривать с аудиторией психиатров?» Я спросил.

«Вы даете право голоса таким выжившим, как Келли, которые не могут говорить за себя», — мудро ответил Марк. «Что они хотели бы, чтобы терапевты знали, чтобы они могли лечить так же, как вы?»

— Захотят ли они выслушать? Я задавался вопросом. «Почему-то то, что сотни психиатров снисходительно опускают очки, чтобы внимательно меня разглядеть, меня нервирует».

«Вы не хуже меня знаете, что ЦРУ скрывает многие из своих преступлений, запирая людей в психиатрических больницах», — напомнил он мне. «Они пытались использовать Синтию Тернер-Грэм, чтобы запереть тебя, пока мы не обходили это стороной. Когда сотни психиатров, зарабатывающих образовательные баллы, слушают вас, это мгновенно вызывает доверие. ЦРУ больше не может даже пытаться использовать этот метод сдерживания. Сотни психиатров, подтверждающих ваше выздоровление, — это очень мощно. Конгресс не может это игнорировать, к тому же, будет приятно, когда TRANCE будет опубликован».

«Нам нужно что-нибудь надеть», — засмеялась я, отметив обычную одежду Марка — мантию. Одежда не была нашим приоритетом, каждый из нас предпочитал комфорт.

«С тобой приятно разговаривать», — пошутил Марк в ответ. Мне было очень комфортно в своей шкуре.

«Ну, психиатры не будут слушать, что мы выглядим в таком виде», — размышлял я. «У меня есть кое-что, что можно надеть, но мне лучше немного похудеть, чтобы влезть в них».

«Ты не толстый», — заметил Марк.

«Я знаю», — ответил я, имея в виду старые методы программирования Школы Очарования «подумай и стань этим». «Я худее». Кроме того, если я стою по стойке смирно, я автоматически теряю пять фунтов». Я расправил плечи.

«О, это выглядит великолепно», — саркастически сказал Марк. «Придите туда с воинственной позицией и выскажитесь по поводу восстановления после контроля над разумом».

Я хихикнул. «Очень сложно заботиться о внешности, когда она всего лишь поверхностная».

«Люди приучены слушать ораторов, одетых определенным образом», — сказал мне Марк. «Нам нужно выглядеть уверенными в себе и больше походить на них, а не на нас. Подходящей одеждой будет консервативная одежда».

«Они психиатры, — возразил я, — разве они не видят по нашим глазам, что мы уверены в себе и искренни?»

«Они не будут смотреть тебе в глаза, если ты войдешь туда таким образом!» Мы с Марком шутили и играли, приспосабливаясь к идее публичного общения с профессионалами, хотя ни один из нас не жил эгоистичным притворством. В любом случае речь шла не о нас. Речь шла об информации, которую нам нужно было донести максимально полно. Тем не менее, я приклеил на холодильник записку с надписью «Ешьте «легко» на ночь» и на зеркало в ванной с надписью «Зачем вес?» Использование старых методов Школы Очарования для подсознательной корректировки моего восприятия для получения результатов по моему выбору само по себе казалось формой справедливости.

К тому времени, когда мы прибыли в Ричардсон, штат Техас, для выступления, мы были готовы. Сью Форд была приглашена установить киоск под предлогом продажи книги Рода, хотя на самом деле все психиатры уже знали, что она была прототипом избавления от ложных воспоминаний, увековечивающих фарс. Мы с Марком были настолько заняты, что едва успели заметить ее присутствие. «Никто ничего не покупает», — жаловалась она. «Все, что они хотят сделать, это поговорить».

«Ты права, — ловко предупредил ее Марк, — никто на это не верит». Сью все еще не понимала этого.

Говорить было легко, когда мы начали. Этот тщательно продуманный симпозиум отличался от общения с терапевтами или предложения ответов опустошенному сообществу, такому как Марин. И действительно, как только я начал говорить, аудитория психиатров в унисон стянула очки, чтобы осмотреть меня, как их учили. Только меня это не испугало. По статистике АПА, 90% аккредитованных специалистов по психическому здоровью пришли в этот бизнес, чтобы узнать, что с ними не так. Это определенно разоблачило их в моих глазах! После того, как мы с Марком сделали нашу первую презентацию, мы задали вопросы и ответы, которые на самом деле оказались интересными и информативными.

Мы ответили на обычные вопросы типа «почему ты еще жив?»

«Мудрость каждый раз превосходит преступный ум», — ответил я. «Кроме этого, людям необходимо учитывать силу человеческого духа и исследовать свои собственные духовные убеждения в поисках ответов».

Марк был скорее практичным, чем философским, предлагая ответ, более соответствующий их складу ума. Он объяснил силу разума и последующие методы лечения, которые буквально спасли мне жизнь, в клинических интеллектуальных терминах.

Один психиатр, которому было явно неловко стоять перед тем, как его сверстники взяли микрофон, дунул в него несколько раз, оглушив толпу, а затем крикнул в него: «Вы меня слышите?» Удовлетворенный тем, что все в порядке, он спросил: «Вы не боитесь ЦРУ?»

"Почему?"

«Они угрожают нашей лицензии и нашей жизни, а мы просто помогаем людям. Вы двое рассказываете свои секреты», — пояснил он, в то время как другие покачали головами.

«У них столько власти, сколько вы им дадите», — ответил Марк. «Что-то вроде того, что делает «сатана». Мы уже обсуждали подполковника Акино1 и его методы контроля над разумом «силы сатаны» МК Ультра. Все присутствующие были знакомы с Акино из-за огромного количества выживших, которых они лечили, и которые пострадали от него и/или его сатанинских ответвлений. По этой причине бывшая подруга Акино, Линда Блад, написавшая книгу «Новые сатанисты», также была приглашена выступить на этом симпозиуме. Ответ Марка вызвал у некоторых смех.

«Они распинают Беннета Брауна», — крикнул кто-то.

«ЦРУ печально известно тем, что приводит в пример свою оппозицию, находящуюся на переднем крае», — напомнил им Марк. «Прав он или нет, Беннет Браун является примером для специалистов в области психического здоровья таким же, каким Дэнни Казоларо был для репортеров и средств массовой информации; так же, как Петр Чернев относился к родителям; и таким же образом Давидианская ветвь относилась к патриотам. Если мы поддадимся их угрозам, они победят».

«Теперь вы стали для них угрозой», — сказал кто-то, взяв микрофон. «Не боишься быть на передовой?»

«Мы с Марком никогда не воспринимались как угроза для них, пока не стало слишком поздно», — сказал я. «Мои обидчики считали, что я умру, и что даже если бы я выжил, они считали, что я не смогу выздороветь. Многие правительственные тайны и личная репутация были поставлены на карту в пользу того, что меня невозможно депрограммировать, чтобы я помнил то, что должен был забыть. К тому времени, как они осознали свою ошибку в суждениях, мы уже сообщили об их секретах всем правоохранительным органам страны. Опять же, мудрость каждый раз превосходит преступный ум. Эти преступники умны, но у них плоское мышление. Им не хватает глубины, им не хватает души, и, следовательно, им не хватает мудрости».

«Те, у кого есть мудрость, — добавил Марк, — благодаря выздоровлению Кэти узнали, что их выводы о роботизированном контроле над разумом были ошибочными, и это изменило их парадигмы, сделав их одними из самых сильных сторонников, которые у нас есть. Они восстали против своих плоскомыслящих сверстников и теперь угрожают им. Хотя мы, возможно, никогда не узнаем истинные личности наших новых друзей в Лэнгли, мы знаем, что они знают, что мы знаем, откуда исходит тайная поддержка».

«Откуда ты знаешь, что сейчас не под контролем разума?» Женщина-психиатр спросила в микрофон, затем сняла очки, ожидая моего ответа.

«Я знаю, кто я», — ответил я, пока мой разум перебирал еще миллион объяснений. «Я знаю, где я был, и у меня постоянное сознание и способность думать наперед».

Кто-то еще встал: «Совершенно очевидно, что вы с Марком очень разные личности. Как вам удалось восстановить свою личность после стольких лет отсутствия ее?»

«Как только я обрел свободу мысли, я обрел свободу воли и выражение души», — начал я. «Я никогда не думал о себе в соответствии с восприятием других или тем, как общество хотело, чтобы я проецировал, что является моим восприятием того, что такое эго. Поскольку мое эго было разрушено еще до пяти лет, собирать эти осколки не имело особого смысла. Так что я просто я, искренний. Мне так приятно быть свободным быть самим собой, что я праздную эту свободу каждый день». Я улыбнулся. «Я полагаю, что это делает свободу состоянием души, а не зависимостью от внешних влияний».

Следующий психиатр, взявший микрофон, оборонительно скрестил руки на груди, из-за чего ему было неловко задавать вопрос. Каким-то образом он все же поднял микрофон и спросил: «Вы сказали, что выздоровели, сделав эмоционально непонятное логически понятным посредством записи воспоминаний. Я понимаю, но способен ли ты сейчас на эмоции? Кажется нелепым, что ты улыбаешься, хотя очевидно, что тебе следовало бы плакать».

«Когда я улыбаюсь, это позитивное эмоциональное выражение», — начал я с улыбки, а затем стал серьезным. «Самая ужасная пытка, которую я когда-либо пережила, — это видеть, как над моей дочерью издеваются. Когда ее взяли под стражу в Теннесси, казалось, что насилие продолжалось. Только сейчас я смог подумать, как изменить ситуацию для нее. Конечно, я плакала. Я пролила реки слез и только тону в них. Я не помогал дочери. Негатив обездвиживает, поэтому я перенес эту эмоцию на логику, чтобы положительно повлиять на ее ситуацию. Смешно применять «нормальные» эмоции к ненормальной ситуации. Вместо этого я решил изменить ситуацию для нее и других людей, переживших контроль над разумом, таких как она, логически умоляя вас и ваших сверстников позаботиться о помощи. Я бы не смог это объяснить, даже если бы рыдал».

«Спрашивайте своих клиентов, что они думают, а не «что вы при этом чувствуете», — предложил Марк. «Вы получите логичные ответы, а не нелогичные слезы и истерики. Неудивительно, что многие из вас сообщают о жестоких реакциях жертв ритуального насилия, когда вы косвенно заставляете своих пациентов стать нелогичными».

Один из отрицательно ответивших заговорил: «Когда ты собираешься рассказать мне что-то, чего я еще не знаю?»

Марк сверкнул своей позорной улыбкой2 и сказал: «Я знаю вас и знаю, что вы так и не вернули ни одного выжившего, так когда же вы собираетесь применить то, что знаете?»

«Как вы справляетесь с вопросами прощения без эмоций?» — спросил меня пожилой терапевт.

«Я понимаю своих обидчиков», — объяснил я. «Понимание сильнее прощения. Прощение равносильно оправданию жестокого обращения с детьми, тогда как понимание останавливает его. Не менее важно и то, что ни вина, ни гнев не становятся проблемой при понимании».

Марк заметил: «Идея терапевтов противостоять насильникам и прощать их может быть опасной физически и психологически для людей, переживших контроль над разумом, тогда как понимание может помочь им исцелиться и, таким образом, защитить их».

Молодая женщина стояла. «Я понимаю, какие проблемы создаст групповая терапия для людей, переживших МЛР, из-за их повышенной внушаемости. Есть ли другие способы избежать ложных воспоминаний?»

«Гипнотическая регрессия контрпродуктивна», — начал Марк.

Молодая женщина перебила его: «Разве ты не применил к Кэти гипноз?»

— Абсолютно нет, — заверил ее Марк. «Это все равно, что утопить рыбу! Она уже была в трансе, и ее нужно было разгипнотизировать. Как я уже говорил, гипнотическая регрессия контрпродуктивна. «Перерождение» и новое родительство, которые сейчас так популярны среди вас, только еще больше закрепляют разногласия, точно так же, как это происходит с «наименованием» персонажей. Доказано, что такая тактика управляемого изображения приводит к ложным воспоминаниям. Прежде всего, никогда не задавайте наводящие вопросы».

«Кэти, — сказал враждебно настроенный психиатр, — поскольку Марк имеет разведывательное образование и так много знает о контроле над разумом, вы видели его в округе Колумбия?»

«Хорошо, что я выздоровел, — ответил я, — потому что это наводящий вопрос».

Все засмеялись, несколько человек аплодировали.

«Мне бы хотелось встретиться с Марком тогда, — продолжил я, — потому что мы с дочерью были бы спасены еще раньше».

Все смеялись и аплодировали, а некоторые даже стояли, пока психиатр съеживался на своем месте.

Кто-то в футболке с надписью «Проект Монарх» взял микрофон. «Когда выживший говорит нам, что он стал жертвой проекта «Монарх», как мы узнаем, ложное ли это воспоминание или настоящее?»

«Точно так же, как вы поступили бы с любым выжившим из-под контроля разума МК Ультра», — ответил Марк. «Пусть они запишут свою память и сначала начнут депрограммировать программу. Попросите их спросить себя, что они знают о «Проекте Монарх» и как они узнали об этом. Этот же метод поможет им идентифицировать экранную память и даже гипнотически вызванные скрежеты. Следуя рекомендациям по депрограммированию, о которых мы говорили сегодня, каждый может исцелиться от травмы любого уровня, ложных воспоминаний или программирования».

«Когда у клиента возникают умственные блоки, что можно сделать, чтобы активировать его память, если мы не знаем, что является триггером?» он уточнил дальше.

«Ношение такой футболки могло бы помочь», — пошутил Марк, и смех снова поднялся. «Серьезно, — продолжил Марк, — они, скорее всего, сами носят спусковые крючки. Обратите внимание на их навязчивые идеи и фиксации. Самый простой способ определить потенциальные триггеры — попросить клиентов сделать коллажи. Предложите им вырезать картинки и заголовки, слова, фразы и все, что привлекает их внимание, и собирать их в коробку на неделю или больше. Важно то, что они монтируют, но еще более показательно то, как они собирают свои коллажи. Кэти принесла с собой копии своих коллажей, если вы хотите их посмотреть. Коллажи распространялись до конца дня.

Меня спросили: «Чему вы больше всего приписываете свою способность исцелять?»

«Любовь», — быстро ответил я.

«Вы сказали, что без свободы мысли нет свободы воли. А без свободы воли нет выражения души». Если любовь — это выражение души, как вы могли любить до того, как исцелились?»

«Марк первым дал любовь», — объяснила я. «Не обязательно для меня, поскольку он знал, кто я, не больше, чем я сам. Я говорю, что он есть любовь, он излучает любовь, масштабы его заботы о спасении моей дочери и меня являются доказательством этой любви. Его энергия любви укрепила мой дух и я захотела исцелиться. Его любовь дала мне надежду и способность доверять. Любовь — самая могущественная сила во вселенной, и я приписываю свое исцеление любви».

«Мы не можем любить наших пациентов так, как Марк любил вас», — сказал кто-то, вызвав смех.

«Ваш тон предполагает, что вы имеете в виду секс», — ответил Марк. «Независимо от того, занимаетесь ли вы сексом со своими пациентами или нет, вас, скорее всего, обвинят. Множители печально известны тем, что инициируют секс, меняют образы, а затем подают в суд за изнасилование. Когда вы намеренно вызываете отторжение, спрашивая: «Как вы себя чувствуете?», или задавая наводящие вопросы, или даже искажая такие слова, как «секс» и «любовь», вы можете подвергнуть опасности свою репутацию, свою лицензию и свою свободу. а также препятствовать выздоровлению вашего пациента».

Терапевт стал серьезным и снова представил заявление разумным тоном. «Мы не можем любить наших пациентов так, как Марк любит вас».

«Вы можете собрать свою собственную силу духа, чтобы помочь им исцелиться», — ответил я. «Благодаря заботе приходит понимание, а понимание — это важный шаг на пути к выздоровлению для любого пережившего насилие. Знание того, что они не являются клинически сумасшедшими, что то, что произошло, является разумной защитой разума от травмы, слишком ужасной для понимания, дает им надежду. Ваша искренняя забота и понимание дают им силы доверять и исцелять, используя методы, которые мы обсуждали сегодня, такие как запись воспоминаний. Любовь проявляется во многих формах, и забота — одна из них. Опять же, это именно та любовь, которую Марк впервые проявил ко мне».

Симпозиум по контролю над разумом оказался очень успешным, и было очень приятно узнать, что другие выжившие благодаря ему исцелились.





Глава 40

ЭВОЛЮЦИЯ НАД РЕВОЛЮЦИЕЙ

— Книга уже готова? Ларри Бекрафт снова позвонил по телефону.

«Желаю», — ответил я. «Это занимает больше времени, чем я ожидал».

«Я бы тоже хотел, чтобы он был готов, потому что мне нужны копии, чтобы взять их с собой в Уэйко», — сказал он. «У меня запланировано выступление, и митинг патриотов в этом году, посвященный памяти Давидовой ветви Давида, обещает быть еще более масштабным, чем он был 19 апреля прошлого года. Дэвид Тибодо1, один из немногих выживших, кто не был заперт после резни, должен выступить. , слишком. Я намеревался подарить ему копию TRANCE».

«Пожалуйста, все равно поделитесь нашим теплом», — сказал я Бекрафту.

«Карл Кланг2 будет там, чтобы спеть «Семнадцать маленьких детей», — торжественно сказал он, глубоко вздохнув.

«Я надеюсь, что он поет ее так громко, что ее будет слышно до самого Вашингтона, чтобы Джанет Рино и Клинтон тоже ее услышали», - сказал я. «И пока он этим занимается, я надеюсь, что Карл споет «Wheresoever Eagles Gather3» и «We Want This Country Back» достаточно громко, чтобы его можно было услышать на дороге, у Бушей».

«Нам действительно необходимо провести подобный митинг в Вашингтоне, чтобы продемонстрировать мирные намерения людей», — согласился Бекрафт. «Люди должны быть услышаны».

«Они будут слышны громко и ясно во время Rolling Thunder4», — засмеялся я. Каждый День памяти десятки тысяч байкеров проезжают по округу Колумбия, отдавая дань памяти ветеранам Вьетнама, военнопленным и пропавшим без вести5. «Оба события связаны с контролем над разумом, если вдуматься».

«Людям нужно об этом подумать», — согласился Бекрафт. «Именно поэтому мне бы очень хотелось, чтобы у тебя был готов TRANCE. Это событие в Уэйко на следующей неделе будет грандиозным». Он сделал паузу, затем спросил: «Марк здесь?»

Я прервал письмо Марка, чтобы дать ему телефон. Я знал, что он захочет поговорить с Бекрафтом.

Казалось, все, кого мы знали, собрались в Уэйко, чтобы обсудить идеи, как предотвратить повторение такой резни. В тот же день, через два года после того дня, 19 апреля 1995 года, было взорвано федеральное здание Альфреда П. Мурры в Оклахома-Сити, в результате чего 168 человек погибли и еще больше получили увечья. СМИ обвинили патриотов в том, что было сочтено «злонамеренным» нападением. Граждане США были опустошены. Никто не хотел верить, что их правительство объявило войну своему народу. Однако в сознании людей войны выигрываются, а психологическая война была начата в 1947 году с появлением ЦРУ и Закона о национальной безопасности.

Травмированные, люди стали сговорчивыми. Напуганные, они стали бояться собираться в большие группы. К счастью, Интернет стал широко использоваться, давая людям возможность общаться в «безопасности» своих домов. Люди выключили телевизоры. Они осудили CNN, подчеркнув ту же точку зрения, назвав ее либо «Сетью новостей Клинтона», либо «Сетью криминальных новостей». Вместо этого они обратились к радио и коротким волнам, патриотическим газетам и молве. Люди отчаянно нуждались в голосе и искали его.

Вскоре после взрыва в Оклахома-Сити нам с Марком начали поступать телефонные звонки с просьбой поговорить. Людям нужны были ответы так же, как и голос, и они не получили ни того, ни другого через средства массовой информации. TRANCE был почти готов к публикации, и, полагая, что весной он будет напечатан, мы согласились на небольшой тур на запад для его продвижения.

Марк, чей обширный опыт работы на высшем уровне в области авиационного и туристического маркетинга в стране, был обеспокоен продвижением такой книги, как TRANCE. Поскольку мы были информаторами правительства США, наша «свобода слова» зависела от соблюдения строгих законов и правил. Самостоятельная публикация была обязательной.

Мы уже были свидетелями того, как правительство оказало влияние на крупных издателей, чтобы те убрали с рынка ключевые книги, такие как «Новые сатанисты» Линды Блад. Эта книга, когда-то представленная в магазинах Walmart по всей стране, была быстро изъята с полок. Другие соответствующие книги стали жертвой цензуры ЦРУ, и мы были полны решимости избежать этой ловушки любой ценой. Самостоятельная публикация означала, что мы взяли на себя все расходы и продвижение, и нам отчаянно нужны были и деньги, и известность, чтобы достичь нашей цели — пролить свет на реальность контроля над разумом. «Мне кажется, что я рекламирую весь ад, вырвавшийся на свободу с отрицательным бюджетом», — сказал Марк.

Я согласился. «Пробудить людей к реальности контроля над разумом, когда у нас есть только «свисток», — это сложная задача».

«Возможно, этот небольшой тур на запад поможет нам начать работу», — надеялся Марк.

«Может быть, тогда мы заработаем достаточно денег, чтобы запустить несколько рекламных объявлений», — предположил я, думая о многочисленных альтернативных источниках новостей, которые сейчас процветали. Газета Клея Дугласа The Free American7 и всемирно популярный журнал Nexus Magazine8 обеспечат широкий круг читателей.

«По закону мы не можем рекламировать», — объяснил Марк. «Как информаторы, мы должны полагаться на других, чтобы распространить информацию. Если мы сохраним название книги простым и ограничимся одним словом, например, «ТРАНС», другим будет легче его уловить».

«Я понимаю, что вы эксперт по маркетингу», — сказал я ему. «Тем не менее, TRANCE Formation of America разъясняет тот факт, что американский народ не может и подумать о том, чтобы остановить зверства преступников, контролирующих наше правительство. Посмотрите, что случилось с народом нацистской Германии, поскольку контроль над разумом не стал частью глобального общественного сознания. Благодаря компьютеризации и технологическим достижениям DARPA американцы стали еще более контролируемыми, чем нацисты. Если другие страны поймут этот факт, возможно, они проявят сострадание. Я надеюсь и намерен заручиться положительной помощью со стороны мира и избежать Третьей мировой войны».

«Факты в TRANCE сделают это, как только они его прочитают», — утверждал Марк.

«Люди склонны судить о книге по ее обложке», — сказал я. «И даже те, кто ее не читает, поймут суть, если мы назовем ее ТРАНС-Формирование Америки».

«Если люди слышат название, а не читают его, они, скорее всего, напишут его с ошибкой и не смогут прочитать или понять суть», — предупредил Марк.

Я уважал маркетинговый опыт Марка и понимал трудности, усугубляемые отсутствием рекламного бюджета.

«Можем ли мы назвать его «ТРАНС» с «Формированием Америки» в качестве подзаголовка?» Я спросил.

Марк улыбнулся и обнял меня. «Как я могу отказать тебе в чем-либо, особенно в этом? До сих пор все в вашей жизни контролировалось и решалось за вас. Очевидно, это важно для вас. Это будет непросто, но я справлюсь. Кроме того, ученые тяготеют к длинным названиям книг, и мы наверняка встречаем их немало!»

Монтаж TRANCE был профессионально завершен; задача индексирования, создания сносок и ссылок выполнена; а обложка за 50 долларов создавалась для максимального эффекта. Старый знакомый вопрос «продукты или марки?» был заменен на «что мы не продали, что можно продать, чтобы напечатать?» Время тянулось, пока мы искали решение, и в то же время казалось, что оно летит незаметно. к нашим запланированным выступлениям на западе.

Пришло время нам отправиться в турне на запад, а книг у нас не было. Тем не менее, мы приступили к кругу выступлений, как и было запланировано. Женщина, которая структурировала переговоры, Ева Вейл, была мормонской беженкой в ​​поисках ответов. После того как ее сбила с пути контролирующая система убеждений, ей было трудно найти свой путь внутри себя. Ее помощница, Марта Браун, была ее стабильностью, вдохновением, силой и надежным другом, без которого все событие рухнуло бы так же, как разум Евы изменил ее убеждения. Для меня Марта стала моим вечным другом и душевной сестрой.

Марта выросла в католическом приюте, где жестокое обращение и травмы не сдерживались местной общественностью, чье видение было омрачено католической религиозностью. Ее мексиканско-американское наследие племен Лакота и Паскуа Яки граничило между историческим оправданием резни туземцев и незнанием католической фракции, одержимой доминированием. Марта пережила приют, обратившись за утешением и покоем туда, где нашла духовную мудрость древних9. Верная душе, она стала достаточно сильной, чтобы блестяще действовать в диссоциативной структуре своего травмированного разума. Ей не было предоставлено никакой терапии или любви, за исключением отношений, которые у нее сложились естественным образом с животными. Ее родство со всем живым включало лошадей, орлов, собак, птиц и любое другое живое существо, которое процветало в природе так же, как и она, принимая дары, которые щедро давала Мать-Природа.

Марта разделяла нашу с Марком приверженность истине и превратила нашу, в остальном провальную, первую лекцию с огромным успехом. Две недели, которые мы вместе путешествовали по стране, казалось, не имели ни начала, ни конца, а, скорее, были незабываемым опытом, который отразится на долгие годы.

Мы поговорили с родителями, опустошенными ужасными обстоятельствами, подобными тем, что произошли в округе Марин, Калифорния; собрание мормонских беженцев в Солт-Лейк-Сити; жертвы и семьи жертв с разным уровнем контроля над разумом; и широкий круг патриотов, граждан и ополченцев. Боясь собираться большими группами, люди тихо собирались в подвалах, школах, церквях и сараях. Чтобы добраться до них, мы путешествовали на фургоне по одной из самых красивых стран Америки: от равнин Монтаны через горы Айдахо, вдоль побережья штата Вашингтон и Орегона. Между пунктами назначения мы разговаривали часами, обсуждая красоту захватывающих пейзажей; каждое выступление, присутствующие люди и их сообщества; социальная инженерия и ориентиры людей для понимания контроля над разумом; человеческие ценности, древняя духовная мудрость, животные и многое другое.

В северо-западной части США распространенность военного контроля над разумом и широко распространенный мормонский контроль инопланетной и сатанинской тематики уступали только мощному сочетанию этих двух факторов. Мы слышали многочисленные сообщения о «пришельцах-ящерах» в боевых ботинках, которые управляли военной техникой. Точно так же «сатана» носил военную форму и черные плащи, как посвященные подполковника Майкла Акино. Дискуссии, которые я слышал в детстве от губернатора Мичигана Джорджа Ромни10 относительно слияния ЦРУ, нацистских и католических методов контроля над разумом для создания мощных средств контроля над его мормонской церковью, по-видимому, увенчались успехом, и опустошение было ужасающим. Каждая презентация информации по пути фокусировалась на основных проблемах этого сообщества, стремясь положительно повлиять на людей правдой.

Каждая остановка была разной, но общей нитью, проходящей сквозь все беды общества, был контроль над разумом. Мы с Марком лично почувствовали пульс нации и сердец людей и ответили тем же. Наши дискуссии во время поездки между пунктами назначения были глубокими, иногда наполненными смехом и личными мыслями.

В какой-то момент, когда Марк вел машину, я заметил красный спортивный автомобиль с откидным верхом, медленно проезжавший мимо фургона, как будто это была копия сцены из фильма «Семейный отдых»11. Красивый молодой водитель флиртовал с Марком, который был глубоко задумался и не обращал внимания на ее действия, ее откровенный наряд и распущенные светлые волосы. Я посмеялся над этим сценарием и тут же подтолкнул Марка. «Посмотри в окно!» Я хихикнул, наблюдая за его изумлением от очевидной красоты девушки.

— Что с тобой! — вскрикнула Ева Вейл, повернувшись на своем месте лицом ко мне и продолжая словесную тираду, упрекающую меня в отсутствии ревности. Я был озадачен, поскольку я не был приспособлен к сексистским разногласиям и предвзятым представлениям. В конце концов, почему бы Марку не увидеть это прекрасное отвлечение от длинного монотонного участка шоссе? Должен ли я был поверить, что он оставит меня и присоединится к ней в кабриолете? Разве моногамия не была естественным выбором, а не контролем? Был ли я аморален, как считала Ева? Это событие имело для меня большое значение, поскольку я впервые осознал, что безопасность наших с Марком отношений далека от тривиальных правил, положений и ценностей, увековеченных обществом. На мой взгляд, ревность — это негатив, которому действительно нет места в наших отношениях. Почему это должно быть так? Ревность не была частью любви.

Марк мягко объяснил: «Теперь Кэти знает безопасность, которая не включает в себя ревность».

Мы с Мартой возобновили нашу непринужденную беседу, глубоко обсуждая стремление людей к богатству, социальному статусу и целям, движимым эго. «Некоторые люди проводят свою жизнь в рабстве экономики, чтобы они могли «владеть» землей, демонстрировать богатство в виде дома, драгоценностей и «вещей» и наслаждаться жизнью после выхода на пенсию», — говорила Марта. «Я верю в мудрость древних, что никто не «владеет» землей, которую предоставил наш создатель».

«Даже если они потратят свои кровно заработанные деньги на землю, — согласился я, — они не смогут ее никуда взять». Мы выглядывали из окон фургона, в полной мере оценивая и наслаждаясь красотой природы, хотя и не заплатили за нее.

«Поле кукурузы было более ценным для племен Лакота и Паскуа Яки, чем накопленные «вещи» для богатых людей, поскольку оно поддерживало жизнь», — продолжила Марта. «Солнце и дождь были важнее, чем структура, отделяющая людей от природы».

Я обдумал точку зрения Марты. «Поскольку люди не могли контролировать природу, возможно, им нужно было контролировать, испытывают ли они ее или нет».

«Так что же они могли испытать вместо этого?» — спросила Марта, смеясь. "Выход на пенсию? Люди работают всю свою жизнь, чтобы начать жить после того, как они состарятся, медлительны и озлоблены десятилетиями погони за поверхностными ценностями. Материализм – это падение человека. Неудивительно, что жизнь потеряла смысл. Людям нужно помнить. Им нужно вспомнить то, что они забыли за многие поколения жизни вне себя».

«Человечеству нужна духовная эволюция», — согласился я.

«Эволюция12 важнее революции», — сказала Марта. «Вот почему мы здесь. Это наша миссия. Чтобы напомнить людям. Когда вы говорите, вы учите их запоминать. Ты знаешь путь, поскольку твой путь был крайним: от полной амнезии контроля над разумом до истинного осознания души.

Ух ты. В глубине души я знал, что Марта права. Речь шла не о политике. Это было больше, чем жизнь, как и наша дружба. Она была такой мудрой, такой самоотверженной, и ее видение далеко превосходило момент. В США царила бурная политическая нестабильность, однако физическая революция не гарантировала смену руководства. Речь шла не о том, чтобы указать пальцем на некоторых коррумпированных лиц, которые захватили наше правительство; это было о нас всех. Духовная эволюция через мудрость истины была единственным путем к миру. Мудрость была единственным способом, которым человечество могло подумать, чтобы перестать следовать за лидерами, одержимыми желанием поработить нас. Настроенная на телепатию Марта добавила: «Свобода — это состояние души, а не политика».

По пути мы остановились в Ноксоне, штат Монтана, чтобы встретиться с Джоном Трохманом. Ополчение Монтаны Трохмана было логически основано на конституционном законе США и Декларации независимости. М.О.М. Трохмана стал лидером растущего военизированного движения Америки. Поскольку средства массовой информации распространяли мнения, «злонамеренно» обвиняя Руби Ридж, Уэйко и взрыв в Оклахома-Сити на людей, которые поддерживали конституционную систему сдержек и противовесов, призванную предотвратить враждебный захват правительства, мне очень хотелось узнать правду о M.O.M. для себя. Я сомневался в том, что СМИ изображают Трохмана как жестокого человека, который нажился на патриотическом движении, но понятия не имел, чего ожидать. Когда мы приблизились к горному дому Трохмана, я был совершенно поражен красотой природы, которая соответствовала великолепию Аляски. Как мог кто-то просыпаться каждый день, видя омолаживающую душу красоту, подобную этой, и иметь враждебное отношение, которое, как утверждали СМИ, имел Трохман?

Мы пересекли шаткий деревянный мост, немного проехали по двухпутной дороге через лес, которая остановилась у удлиненного алюминиевого прицепа, и вылезли из фургона. Где было богатство? Где была вооруженная охрана?

"Привет!" позвал голос. К нам подошел седовласый бородатый мужчина, его изношенные туфли шлепались по гравию. Я был ошеломлен. Снова возникло то же чувство, то же самое, которое было у меня, когда я встретил Флетчера Праути. Мощная энергия любви росла по мере приближения Трохмана, почти сбив меня с ног, когда он обнял меня. Я понял, что это были мои обостренные чувства, реагирующие на проницательность души в духовном утверждении. Озноб поднялся, когда волосы встали у меня на руках. Было ли это то ощущение, о котором люди говорили, когда переживали истину, большую, чем жизнь? Я взглянул на Марту и увидел, что волосы на ее руках заросли торчком, словно достигая небес, и улыбнулся. Одно было ясно; ничто в Джоне Трохмане не соответствовало тому, как его изображают средства массовой информации.

— Заходите внутрь, — предложил он. «Во всех практических целях это мой дом13, мой офис, моя рабочая точка для М.О.М., и, — он сделал паузу, пока счастливые маленькие дети гонялись вокруг него, пока он не подхватил одного из них на руки в объятиях, — игровая площадка для моих детей». ».

Мы вошли в металлическое здание. «Присаживайтесь везде, где только сможете», — сказал он, указывая на разбросанные металлические складные стулья. «Если бы я был так богат, как меня считают, я бы мог предложить вам роскошное удобное место. Впрочем, вы знаете, как это бывает; люди, преданные делу, вкладывают все, что у них есть, в его сохранение, надеясь усилить свой голос».

«И нам все еще нужно дать свисток», — рассказал Марк, а затем улыбнулся, спросив. «Где ваша вооруженная охрана?»

Глаза Трохмана сверкнули. «Ты знаешь тот мост, который ты пересек, входя в него? Ну, насколько я понимаю, никакая военная техника не может пересечь его, как это было в Руби-Ридж или Уэйко, не прорвавшись. И это единственный путь войти или выйти».

Разговор между Марком и Трохманом был глубоким, подробным и запутанным, поскольку они обсуждали, что необходимо для возвращения нашего правительства. «Дедушкино ружье их не остановит», — бросил вызов Марк.

Трохман рассмеялся. «Оружие не может сравниться с технологией DARPA. Я считаю, что если бы каждый человек в Соединенных Штатах придерживался Конституции и Декларации независимости, мы могли бы вернуть себе правительство. Хотя большинство людей невежественны. Поскольку глобальное образование переписало историю карандашом, чтобы ее можно было стереть и переписать в соответствии с любыми обстоятельствами, студентов больше не учат фундаментальным американским ценностям. Наша задача – дать им образование. Когда я сталкиваюсь с решением купить марки или патроны, я каждый раз покупаю марки в надежде получить информацию».

«Вооружение людей истиной важнее, чем вооружение их оружием», — согласился Марк.

«Если у людей есть и то, и другое, они, по крайней мере, будут знать, кто враг», — сказал Трохман. «Правительство не хочет, чтобы у нас было оружие по какой-то причине, и я считаю, что это достаточная причина, чтобы иметь его. Если мы не будем вооружены, как мы сможем защитить себя от необоснованного нападения?»

«Или против насилия, которое создается в обществе с помощью видеоигр, использующих технологии социальной инженерии», — добавил я. «Видеоигры предоставляют ту же технику, которую военные используют для обучения солдат базовой подготовке. Когда было обнаружено, что только 15% всех людей могут убить своего предполагаемого врага по моральным соображениям, это число было увеличено за счет обхода критического анализа, чтобы не думать и «просто делать это». Эти обученные солдаты не депрограммируются, когда возвращаются в общество! Сейчас они продолжают стрелять без причины, взрывая граждан в общественных ресторанах, почтовых отделениях и на детских площадках».

«Я глубоко обеспокоен всеми запрограммированными военными умами, которые были возвращены на улицы, не будучи депрограммированными», — заметил Марк. «Еще более тревожным, чем то, что только что сказала Кэти, является то, что эти запрограммированные люди являются главными кандидатами для перенаправления террористов. Они уже обучены и весьма внушаемы, и их отправляют в тренировочные лагеря террористов в этой стране и по всему миру».

«Контроль над разумом — серьезная проблема», — согласился Трохман. «У нас есть ЦРУ, проникающее в ополченцы через запрограммированных бывших спецназовцев. Они выставляют нас всех жестокими, размывая истинную цель таких организаций, как M.O.M. Мы сторонники мира, а не войны».

«Эволюция важнее революции», — сказал я.

«Именно», — согласился Трохман. «Вы увековечиваете истину со своей стороны, а я буду продолжать делать это со своей. Если каждый выполнит свою часть работы, мы все сможем вернуть себе контроль над нашим правительством».

Мы покинули Монтану и на протяжении всего нашего путешествия по Северо-Западу четко осознавали, что контроль над разумом является общей причиной эскалации проблем общества, в то время как мир является общим решением. Мирное неподчинение правилам Нового Мирового Порядка естественным образом приведет к духовной эволюции, а не к революции. Было время.





Глава 41

ГОЛОС НАРОДА

15 июня 1995 года Джон Трохман выступил перед сенатским подкомитетом по борьбе с терроризмом. Мудрость каждый раз превосходит преступный ум, и когда ею руководит такой умный и душевный человек, как Трохман, даже унизительные «злонамеренные» нападки средств массовой информации не могут затмить его блеск. Он дал голос растущему числу бодрствующих и осведомленных американцев, говоря:

Печально, что эта возможность обратиться к Сенату возникла из-за трагедии в Оклахоме. Мы искренне осуждаем этот прискорбный акт насилия. Мы оказывали и будем продолжать оказывать любую помощь в задержании всех лиц, которые могли спланировать и/или совершить это подлое деяние, на каком бы уровне они ни скрывались.

В настоящее время мы рассматриваем ополченское движение как гигантский надзор за соседями1. Движение состоит из американцев всех слоев общества с одним единственным мандатом, который является публичным и открытым: возвращение Конституции Соединенных Штатов и ваша клятва защищать эту Конституцию.

Декларация независимости дает прекрасное представление о том, почему люди считают, что им необходимо объединяться и участвовать в военизированных/патриотических организациях. Этот документ еще раз говорит сам за себя, как и более 200 лет назад, когда вопиющая несправедливость продолжала «выходить из-под контроля» репрессивных государственных служащих.

Мы просим внести этот документ в постоянный протокол в качестве частичного подтверждения наших заявлений.

Ниже приведены лишь несколько примеров того, почему американцы все активнее и активнее участвуют в военизированных/патриотических организациях.

Высокий пост президента превратился в позицию диктаторского угнетения посредством злоупотребления исполнительными указами и директивами, в результате чего Конгресс лишился своих полномочий. Когда президент своим указом отменяет решение Конгресса, представительное правительство терпит неудачу.

Когда правительство определяет людей как биологический ресурс в рамках программы управления экосистемами ООН, утверждение, что законы штатов и местные законы являются барьерами на пути к целям федерального правительства, когда средний гражданин должен работать половину каждого года только для того, чтобы платить налоги, в то время как миллиарды наших налоговых долларов насильственно тратятся на спасение банковской элиты, в то время как наши соотечественники-американцы бездомны, голодают и не имеют работы, Конгресс задается вопросом, почему их избиратели расстраиваются.

Когда правительство позволяет иностранцам командовать и контролировать наши вооруженные силы по указу президента, позволяя иностранным армиям тренироваться на нашей земле, позволяя нашим военным называть заботливых патриотов врагами, а затем направляет свои танки против граждан США, чтобы они убивали и уничтожали или приказывает снайперу выстрелить в лицо матери, держащей на руках младенца, будьте уверены, ваши избиратели расстроятся.

Мы, люди, получили практически все, что можем вынести из искаженных, тенденциозных, предвзятых средств массовой информации в Америке, которые получают сигналы от нескольких частных тайных групп интересов, стремящихся разрушить то, что осталось от американского образа жизни. Мы с уважением просим вас полагаться на свои собственные расследования, избегая средств массовой информации и их мельниц дезинформации, распространяющих слухи и сплетни. Хотя большинство участников движения собрались вокруг Первой поправки «свобода слова и право на мирные собрания», мы не забыли, что наши отцы-основатели говорили о Второй поправке. Бывший президент Джеймс Мэдисон: «Хорошо организованная милиция, состоящая из народа, обученного обращению с оружием, является лучшей и наиболее естественной защитой свободной страны»; Бывший вице-президент Элдбридж Гарри: «Я спрашиваю, какова цель ополчения? Чтобы компенсировать необходимость в больших постоянных армиях, проклятие свободы».

Почему он назвал вооруженные силы проклятием свободы? Почему Пентагон ведет активную кампанию по привлечению населения? Почему военный FM 41-10 по гражданским делам кажется таким применимым в сегодняшней Америке? Перефразируя «Шаги, необходимые для свержения нации. Пусть Бог будет с Америкой, наблюдая за вами, пишущими ее законы. Нация может пережить своих дураков и даже их амбиции, но она не сможет пережить внутреннюю измену. Америке нечего бояться патриотов, сохраняющих бдительность. Однако ей следует опасаться тех, кто запрещает бдительность».

Спасибо.

Марк выключил телевизор, и после выступления Трохмана мы сидели молча.

— Ух ты, — сказала я наконец, вытирая слезы со щек. «Цена свободы – вечная бдительность». Это высечено на камне возле Министерства юстиции».

«И фраза «Истина сделает их свободными» высечена в камне в офисе ЦРУ в Лэнгли», — добавил Марк.

«Правда, которую говорил Трохман, должна восстановить свободу и конституционные ценности», — надеялся я, полностью осознавая, что голос, который он дал американцам в тот день, был только началом.

После знаменательной речи Трохмана американские граждане начали чувствовать себя немного более сильными. Они собрались в силе и численности и осторожно осмелились начать сбор снова.

Оппозиция глобальному образованию была сильной общей связью, и домашнее обучение стало достаточно распространенным, чтобы привлечь внимание федерального правительства. Они быстро организовали встречное решение через бывшего министра образования Билла Беннета2, чье редактирование разрекламированного «бестселлера» удерживало его в центре внимания средств массовой информации достаточно долго, чтобы получить право голоса. Он проник в движение «домашнего обучения», написав «правила и требования», которые мудрые домашние школьники игнорировали. Мирное неподчинение. Родители решили научить своих детей истине. Неподчинение набирало коллективную силу. Даже немцы, ранее находившиеся под контролем нацистов, отмечали сходство между нацистским и американским обществами, ссылаясь на образование и предложенную Хиллари Клинтон медицинскую программу как дословно скопированные из Коммунистического Манифеста, и призывали к несоблюдению требований.

День независимости Алабамы 4 июля 1995 года был монументальным. Губернатор Фоб Джеймс прислушался к голосу народа и выступил против глобального образования3. Местные заголовки гордо провозгласили «Независимость от Global Ed4», а Фоб Джеймс отметил, что «федеральное правительство не имеет права вмешиваться в умы детей».

Из опыта5 я знал, что сенатор Берд ловко и намеренно в течение многих лет удерживал финансирование школ по всей стране, создавая зависимость от федерального финансирования, которое зависело от программы Global Ed. Тем не менее Фоб Джеймс отказался, мудро понимая, что свобода мысли ценнее любой суммы денег. Этот смелый шаг был примером того, что может сделать бодрствующий и знающий губернатор для свободы народа. Алабама осталась единственным штатом в союзе, который поддерживал конституционные законы и права штатов, а не продавался под контроль Нового Мирового Порядка, за что Фоб Джеймс был увековечен в позоре6.

«Ты был прав насчет Алабамы», — напомнил я Марку. «Вы сказали мне, что жители этого штата самые независимые в стране. Откуда ты узнал?

«Люди имеют больше прав, чем правительство, поскольку они голосуют за политиков, которые представляют их взгляды», — ответил он. «Они обращают внимание на проблемы и действия, а не на политическую риторику».

«Какое это может иметь значение, если голоса не учитываются?» - скептически спросил я. Политики, которых я знал7, конечно, не верили в систему электронного голосования и никогда не интересовались голосами. Они посещали государственные ярмарки и ключевые мероприятия по сбору средств, чтобы заработать больше денег, но они всегда оставались уверены в своем «переизбрании» благодаря своим связям с корпоративными контролерами и их глобальной элитой банкиров.

«Люди обращают внимание и разговаривают друг с другом», — начал Марк. «Самое главное, они следят за выборами на местном уровне и держат в курсе результатов своего голосования. Они знают, что их местный шериф имеет законное право принять или отклонить вмешательство федеральных правоохранительных органов. Главный ключ к свободе Алабамы находится в местных шерифах и политиках. Они делают упор на то, чтобы знать этих людей, а не голосовать в зависимости от того, чье имя наиболее знакомо».

«И поэтому местные жители так решительно настроены баллотировать вас на пост мэра?» — спросил я, внезапно поняв, почему они категорически потребовали, а не запросили кандидатуру Марка.

«Они знают, что меня невозможно подкупить», — подтвердил он. «Моя репутация человека справедливости – вот почему они упорствуют. Они на самом деле не знают, сколько времени у нас уходит на то, что мы делаем, и поэтому не могут понять, почему я не баллотируюсь на пост. Жители Алабамы внимательно следят за своими местными выборами. В свою очередь, местные политики внимательно следят за выборами в штатах по своему избирательному округу. Дело в том, что в этом участвуют люди.

Зазвонил телефон, и Марк ответил на звонок. Закончив, он рассказал мне о ходе разговора. «Это была Ева Коппилилло», — сказал он мне. Ева была сильной политической активисткой и заботливой бабушкой, которая несколько лет назад переехала в Соединенные Штаты из Канады. «Она по-прежнему активно обсуждает этот вопрос НАФТА, поскольку он затрагивает как Канаду, так и США, и особенно потому, что она знает, что это гигантский шаг на пути к Новому мировому порядку». Ева знала, как и мы, что контроль и выравнивание экономик Мексики, США и Канады были неотъемлемым шагом к глобальному доминированию. Если бы люди не проснулись сейчас, Новый Мировой Порядок быстро стал бы Новым Военным Порядком, поскольку другие страны были вынуждены взять под контроль жадных банкиров и глобальную элиту. «Она спросила, может ли она дать наш номер телефона канадскому активисту, который хочет спонсировать наше выступление. Я сказал ей «да» и сказал, что мы ожидаем, что книга будет напечатана через пару месяцев, и тогда мы согласимся на выступление. Она так же, как Бекрафт, хочет, чтобы мы выпустили книгу.

«Многие люди с нетерпением ждут выхода TRANCE», — сказал я, указывая на большую стопку почты. «Даже в Австралии».

«Это невозможно», — ответил Марк. «Вы знаете, кто рекламирует?»

«Да», — ответил я, имея в виду одно из писем. «Дункан Роудс из журнала Nexus Magazine8».

«Nexus Magazine — очень уважаемый международный журнал», — сказал он. «Я собираюсь разобраться в этом и выяснить, откуда Дункан Роудс получил свою информацию».

Вскоре Марк узнал, что Дункан Роудс был признан гением с глубокими связями во многих разведывательных сообществах. «Дункан, вероятно, даже не осознает, что знает так много хороших шпионов».

Где бы Дункан Роудс ни взял это, он понял это правильно. Кажется, он знал, когда выйдет TRANCE, даже раньше нас. Выступление, которое мы приняли в Торонто, Канада, приближалось, и мы снова ждали выхода наших книг.

К октябрю 1995 года патриотическое движение продолжало крепнуть с каждой минутой благодаря мощному толчку, который Джон Трохман дал ему в июне. Недавно патриотические радиопередачи и газеты, и даже новое средство массовой информации в Интернете были переполнены действиями одного храброго солдата, который смело отказался носить синюю фуражку ООН. Бросая вызов президентской власти, Майкл Нью9 выделялся среди 550 солдат в своей военной оливковой фуражке США, в то время как остальные оделись в блюз ООН. Этот молодой человек стал героем для патриотов, отстаивая интересы Америки, а не Нового Мирового Порядка. Впоследствии Майкл Нью был отдан под трибунал и уволен из армии США за «плохое поведение», поскольку подчинился присяге и отказался изменить свою присягу. Майкл Нью был обвинен в любви к своей стране, и американские патриоты могли это понять.

TRANCE наконец-то был выпущен всего за несколько дней до нашего запланированного выступления в Торонто, и его пришлось доставить прямо к месту нашего выступления. Несколько экземпляров были отправлены экспресс-доставкой прямо нам, мы с Марком бросили их в багажник упакованной машины и отправились в путешествие в Канаду.

В то время поездка на автомобиле казалась разумным вариантом, поскольку это позволяло нам остановиться по пути и найти мою бывшую «сестру» в MK Ultra10. Многие из ключей к ее программированию контроля над разумом совпадали с моими, что увеличивало ее шансы на исцеление. Мы с ней были запрограммированы в унисон в школе очарования Янгстауна компании Traficant11, чтобы вместе заниматься проституцией, среди прочих, Рональда Рейгана, Дика Торнбурга и Брайана Малруни. 12

После удивительно сложных поисков мы наконец нашли мою девушку. Она воспитывала пятерых детей в крохотной хижине смотрителя на кладбище за культовой церковью. Она и ее дети находились под оккультными травмами МК Ультра. «Никто не поверит тому, чего я не могу вспомнить», — сказала она, зрачки ее больших голубых глаз расширились. «Я больше не отчитываюсь перед Арленом Спектором13», — рассказала она. «Вместо этого Том Ридж14 консультирует меня и моих детей». Знания о том, что ее все еще поддерживают «эксперты по терроризму» в МК Ультра по контролю над разумом из-за того, что ее пятеро детей активно использовались, было достаточно, чтобы убедить нас с Марком, что ее шансы на выживание без вмешательства выше. Тем не менее, я время от времени звонил ей, чтобы поддерживать связь в надежде, что когда-нибудь этой прекрасной душе можно будет помочь «по соображениям национальной безопасности».

Когда мы с Марком въехали в Канаду, канадские пограничники подвергли нас досмотру. Обыскивая наши вещи в багажнике, они обнаружили наши копии TRANCE с многочисленными отсылками к премьер-министрам Канады Пьеру Трюдо и Брайану Малруни. Мы с Марком не знали, чего ожидать, листая страницы TRANCE. Наконец, один из охранников подошел к нам и тихо сказал: «Нам нужно конфисковать один экземпляр этой книги, и мы будем признательны, если вы подпишете ее. Спасибо за то, что принесли такую ​​важную информацию в Канаду. Людям по обе стороны границы лучше поскорее осознать реальность того, что влечет за собой НАФТА». Они пожали нам руки и махнули рукой.

Группа, собравшаяся послушать наше выступление в Канаде, мало чем отличалась от американцев: они рекламировали это событие устно и собирались в местной церкви. Информация о Трюдо и Малруни не стала неожиданностью, поскольку многие канадцы уже были остро осведомлены об их программах Нового Мирового Порядка. Наибольшее беспокойство у них вызывала программа «Глобальное образование». Было настолько очевидно, что американцы и канадцы разделяли одни и те же проблемы, одни и те же цели и одну и ту же потребность объединяться, а не разделяться в соответствии с мнением СМИ. Кто вообще провел черту на песке, политически разделив силы, которые у нас были бы, если бы мы все объединились так, как это сделали наши лидеры? Малруни, Буш, Салинас и Клинтон придерживались одной и той же программы, увековеченной одними и теми же глобальными банкирами, которыми управляли одни и те же полдюжины мегакорпораций.

Как и в Соединённых Штатах, люди больше всего обеспокоились и осознали, что проблема существует в наших правительствах, когда она затрагивает их финансово. Первыми просыпались люди, у которых не было денег, из-за чего нам приходилось бороться с финансовыми трудностями, чтобы распространить информацию о контроле над разумом. Они скупили все книги, которые у нас были в Канаде15, чтобы сами распространять информацию, и этих денег хватило ровно на долгую дорогу обратно в Алабаму.

«У меня есть старый мотоцикл Gold Wing, который вы можете получить вместо гонорара выступающего», — предложил наш спонсор Хью Хейл. «Я знаю, что вы двое любите кататься и умеете чинить старые велосипеды, поэтому, пожалуйста, возьмите его с собой. Это слишком много для меня.

Зная, что мы можем починить и продать мотоцикл, мы получили документы и прицепили к машине прицеп для мотоцикла. «Мы очень ценим это», — сказали мы ему. «Больше всего спасибо за возможность поговорить со многими прекрасными бодрствующими канадцами и рассказать о контроле над разумом». Влияние, которое мы оказали в Канаде, отразится на долгие годы.

Когда мы прибыли на границу, мы были удивлены и пристыжены, увидев отчетливую линию мусора, мусора и грязи США, вступающую в противоречие с нетронутой природой Канады. Американские пограничники не были столь любезны, и нам потребовалось два дня задержания, прежде чем нам наконец разрешили вернуться в нашу страну.

Мотоцикл Gold Wing стал результатом серии сделок, продаж и ремонтов, которые на несколько месяцев держали нас на плаву в финансовом отношении. TRANCE был вынужден увековечить это слово, а не приносить доход, а это был именно тот метод работы, который был нужен информаторам правительства США.

Реклама, которую Дункан Роудс разместил в журнале Nexus Magazine, создала прецедент для других, чтобы сделать то же самое, и TRANCE стал популярной темой в патриотических газетах и ​​радиостанциях по всей стране и во всем мире. И это хорошо, потому что ящики с книгами теперь заполнили крошечный дом, который мы арендовали.

«Кто будет покупать все эти книги?» Я заплакала, когда увидела их. «Люди не захотят это читать. TRANCE был написан для Конгресса!»

— Ты прав, — сказал Марк. «Люди не захотят это читать и не захотят в это верить, но это не исключает того факта, что они будут читать и верить элементам, к которым они имеют отношение. Люди задают вопросы и требуют ответов, и TRANCE дает эти ответы, нравится им это или нет! Не будь таким негативным. Эти книги здесь долго не пробудут.

Прежде чем первая коробка книг успела запылиться, нам пришлось перепечатать16. Марк был прав; люди хотели знать правду, даже если она была неприятной. Вооруженные истиной, они получили возможность изменить ситуацию к лучшему для себя, своих детей, своих сообществ и своей нации. Люди были готовы к переменам, и осведомленность общественности оказалась высшей справедливостью.

К декабрю судья Шухофф назначил судебное слушание по вопросу накопления почты Келли. Глобальная кампания по написанию писем, в которой поднимался вопрос: «Какое отношение национальная безопасность имеет к задокументированным и доказанным изнасилованиям и растлению души и тела ребенка?» резко возросло после того, как в 1993 году по делу Келли были задействованы меры национальной безопасности, и снова быстро обострилось после освобождения ТРЭНСа. Прямо пропорционально письмам, хлынувшим в офис губернатора Теннесси, были письма и посылки, адресованные Келли с пожеланиями ей всего наилучшего.

Руководители Джабнила отправились в Нэшвилл вместе с Келли на слушание. Для нас с ней это слушание дало еще одну возможность быть вместе. Мы обнялись и сели, желая узнать все, что произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. Под пристальным наблюдением в сложившихся обстоятельствах Келли осторожно показала буклет «Конституционный закон», который я ей ранее подсунул. Когда прошлой весной мы с Марком встретились с Джоном Трохманом в Монтане, он попросил меня передать ему буклет Келли, если это возможно. Да, и теперь я мог видеть, что она явно это прочитала.

Когда началось слушание, судья Шухофф явно была расстроена событиями и скопившимися почтовыми ящиками в ее поддержку. «Я далек от того, чтобы «нарушать ваши конституционные права»!» он сказал Келли. «Вы можете получить свою почту. Все это. И я хочу, чтобы вы знали, почему вы получили так много писем», — продолжил он, размахивая копией TRANCE со своей судейской скамьи. «Я хочу, чтобы ты прочитал эту книгу!»

Келли спокойно ответила: «Это мое конституционное право читать то, что я хочу. И я предпочитаю не читать эту книгу, потому что мне нужно исцелиться изнутри, а не с помощью внешней помощи».

Я гордился Келли за то, что она прочитала буклет «Конституционное право», присланный Джоном Трохманом, и больше всего за то, что она применила то, что она узнала. Прежде всего, она, очевидно, понимала, что нужно для исцеления, и красноречиво занималась собственной реабилитацией! Это был первый раз, когда ей разрешили выступить в суде, и судья Шукхофф был явно поражен. Суд был отложен.

Сопровождавшие ее надзиратели Джабнила праздновали ее победу и выглядели почти так же взволнованными, как и я. К счастью, они приехали на фургоне, и теперь он был полностью набит коробками с почтой. На обратном пути в Ноксвилл они купили Келли праздничный ужин. Благодаря их пониманию и состраданию, нашим визитам и дружбе Келли с лошадью, пасущейся по соседству, она прогрессировала. Самое приятное то, что Келли получила право голоса в суде и была услышана.





Глава 42

ВЫБОР

"Мама!" Келли взвизгнула в трубку. «Вы бы видели, какие открытки, письма и подарки я получила! Людям действительно не все равно! У меня миллиард мягких игрушек, а может и больше», — засмеялась она. «Я оставил свои любимые, а остальные раздал. Теперь у всех детей в Джабниле есть мягкие игрушки. У меня целая библиотека, полная книг. Многие из них — книги о лошадях, действительно хорошие, которые люди кладут на свои журнальные столики с великолепными картинками. Прямо сейчас я читаю очень хорошую книгу, которую мне прислал твой друг. Она такая классная. Ее зовут Марта Браун.

«Я не удивлен, что ты выбрал ее из сотен», — улыбнулся я. «Она — чистый любящий дух».

«Я могу сказать! Вы когда-нибудь читали «Пророчество Селестины» Джеймса Редфилда?

«Пока нет», — сказал я ей, желая услышать больше.

«Вам понравится! Я дам тебе копию, когда ты приедешь. На самом деле у меня их трое. «Какое совпадение!» Мне его прислали три человека».

— Вы верите в совпадения? Я спросил.

«Не совсем», — ответила она. «Я имею в виду, что это та часть, о которой я сейчас читаю. Видите ли, в «Пророчестве Селестины» говорится, что когда вы обращаете внимание на совпадения, вы понимаете, что на самом деле это не совпадения. Они случаются по какой-то причине. Это помогает человеку быть в курсе того, что происходит вокруг него».

Мне уже понравилась часть «осознанности». «Каждый идет по своему собственному пути обучения, — сказал я ей, — так являются ли совпадения чем-то, чему можно научиться, или чем-то, на что можно эмоционально реагировать?»

«Учись», — быстро ответила она. «Лично я не позволяю внешним влияниям управлять моими чувствами. Я общался со многими сумасшедшими людьми, и когда я остаюсь верным душе и сильным в том, кем я являюсь, как мы говорили, их безумие не сводит меня с ума. Я думаю, что «совпадение» больше похоже на тот факт, что я получил три таких книги. Три человека подумали, что это будет мне полезно. И я «случайно» решил рассказать вам о Марте, потому что она мне ближе всего. Я чувствую связь с ней, хотя даже не знаю ее».

— Ее чувства обострены, как и твои, — сказал я. «И она телепатически общается с животными2. Может быть, ты каким-то образом это уловил.

«О, мама, — серьезно сказала Келли, — я чувствую любовь всех этих людей. Вы бы видели мои письма. Некоторые говорят, что молятся за меня, другие более откровенно посылают любовь, группа людей излучает мне синие огни», — хихикнула она. «Некоторые бросают кристаллы, некоторые проводят для меня церковные службы, а большинство медитируют на то, чтобы послать мне любовь. В мое имя даже проводятся племенные церемонии3! Знаешь, что самое крутое? Неважно, во что они верят, я все это чувствую! И самое главное, я почувствовал это еще до того, как мне сказали! Интересно, так ли это ощущается с энергией Любви Бога? Не имеет значения, какое имя люди называют Богу, если важна энергия Любви».

«Безусловная любовь», — заключил я. «Это высшая сила, самая мощная сила во вселенной. Та же энергия, что и ваша душа. Итак, когда вы живете искренне, вы живете искренне, и нет пределов тому, что может вместить ваша жизнь! Нет никаких ограничений тому, кем вы можете стать и чего достичь!»

«Когда я остаюсь верен душе и верен энергии Любви, которая есть внутри меня, тогда молитва подобна направленной телепатии к энергии Любви Бога4, которая делает ее ярче, что делает меня ярче, когда я остаюсь настроенным! Что, если бы все в мире сделали это одновременно?» — спросила она, явно наслаждаясь своей глубиной.

«Может быть, это создаст коллективную сознательную энергию Love5, достаточно мощную, чтобы мирным путем изменить мир к лучшему», — подбадривал я ее.

Ох, мама, — сказала она, все еще воодушевленная, — у тебя есть лишние марки? Я хочу всем ответить. У меня есть действительно хорошие художественные принадлежности, и я хочу послать некоторым людям фотографии. Я обязательно нарисую что-нибудь для Марты. Наверное, лошадь.

«Вау», — засмеялся я. «Какое «совпадение»! Марта также художница и держит лошадей на своем ранчо. Ей бы хотелось услышать ваше мнение. Я сейчас же пришлю тебе несколько марок. В те дни мы с Марком хранили много марок, чтобы рассылать по почте заказанные людьми TRANCE.

«Спасибо», сказала она. — Но я бы предпочел, чтобы ты их принес, если можешь. Мне бы очень хотелось тебя увидеть. Как бы мне хотелось, чтобы ты был здесь."

«Вы знаете, что я в духе», — заверил я ее. «Я всегда стремлюсь увидеть тебя. «Все, что я делаю, я делаю для тебя». Мы сможем приехать и увидеть тебя очень скоро, хотя завтра будет недостаточно скоро.

«Или сегодня», — добавила она.

— Или вчера, — возглавил я ее. «Чтобы что-то было «достаточно быстрым» для единения нашей семьи, оно должно иметь обратную силу. Это никогда не бывает достаточно быстро. И никогда не бывает «достаточно времени», когда мы собираемся вместе!»

«Я знаю», — согласилась Келли. «Хорошо, что наша любовь вечна».

"Серьезно!" Я согласился. «Нам с папой нужно срочно съездить в командировку, и увидимся, как только вернемся. Обними для меня своего жеребца и все свои новые мягкие игрушки».

— Позвони мне завтра?

«Вы это знаете. До скорой встречи. Я тебя люблю!"

Разговор с Келли всегда доставляет массу удовольствия, потому что она такая. Я размышлял о нашем разговоре, надеясь, что каждый, кто ей напишет, почувствует, что она посылает им ответную любовь. Я просмотрел ассортимент марок, выбрав те, которые, по моему мнению, ей особенно понравятся. Возможно, это поможет ей сосредоточиться и ответить людям так, как она намеревалась. Как бы ни была она тверда в своем намерении написать им все обратно, я знал, что она сосредоточится лишь на время, достаточное для того, чтобы написать несколько. Остальное либо останется намерением, либо постепенно она напишет еще несколько. Способность Келли сосредоточиться и следовать своим намерениям была ограничена испытанием Вандербильта. Мне было интересно, что это будет означать для ее будущего, если ей не удастся пройти реабилитацию. Несмотря на это, я успокоился, зная, что она сильная духом. Она, конечно, является для меня источником вдохновения!

Я запечатал конверт с марками и отправил ей по почте, когда мы уезжали из города. У нас были дела в Лас-Вегасе, и мы с нетерпением ждали удовольствия, которое получим от этого процесса. Мы с Марком не следовали старой поговорке: «Никогда не смешивайте бизнес с удовольствием». Наша работа была напряженной, и баланс между стрессом и игрой казался естественным. А Лас-Вегас был идеальным местом для экономической реализации нашей трудовой этики, поскольку никто из нас не играет в азартные игры.

В центре Лас-Вегаса, прямо возле печально известной улицы Вегаса, мы с Марком нашли здание, где нам предстояло вести прямую радиостудию. Нашим хозяином был Лу Эптон6, мудрый и умный политический активист, преданный истине, чье остроумие было ярче всех огней Лас-Вегаса. Лу когда-то был успешным характерным голливудским актером, который выглядел так, будто ему по-прежнему место перед телекамерой, а не перед радиомикрофоном. И все же его радиоаудитория была огромной, преданной своему делу и отражавшей его обширный интеллект. Лу Эптон изменил ситуацию, и мы с Марком были рады быть частью его шоу.

В эфире мы говорили о TRANCE и нашем личном опыте, который привел к его выпуску. Во второй части шоу Лу принимал звонивших, которые держали его коммутатор включенным, чтобы задать вопросы. Его слушатели задавали вопросы о домашнем обучении; как лично оправиться от травм, нанесенных такими трагедиями, как Уэйко и взрыв в Оклахома-Сити; как помочь близким, страдающим диссоциацией; как мыслить помимо СМИ и социальной инженерии, чтобы вернуть наше правительство; «Расстрельный список» Клинтона и кокаиновые преступления ЦРУ; HAARP, НАФТА и Новый Мировой Порядок; и все другие актуальные проблемы, стоящие перед американским обществом, которые были рассмотрены в документированных фактах TRANCE.

Будучи информаторами правительства США, Марк и я ограничивались разговорами только о нашем опыте. Поскольку контроль над разумом был общей нитью, пронизывающей все беды общества, это позволяло обсуждать широкий круг тем. Законы о подстрекательстве немного ограничивали то, что Марк мог обсуждать в отношении своего опыта работы в разведке, однако его понимание истории контроля над разумом и международных последствий было значительным. Члены разведывательного сообщества приходили на шоу Лу, ​​чтобы задать Марку вопросы, на которые я не мог ответить, в то время как другие задавали вопросы, непосредственно относящиеся к моему опыту под контролем разума на уровне Пентагона Белого дома.

Один из звонивших, интересующихся все более странными отношениями между Биллом и Хиллари Клинтон, хотел узнать о разоблачениях Независимого совета Кена Старра7 о романах Билла с Дженнифер Флауэрс и Полой Джонс. По своему опыту я понял, что Билла и Хиллари связывают крепкие дружеские и деловые отношения. Поскольку я знал, что они оба бисексуалы8, раздутые СМИ «интрижки» не могли быть тем, чем они казались. Я назвал их «извращением, отвлечением» от реальных преступлений, в которых были виновны Билл и Хиллари. Поступок Хиллари как брошенной жены был преднамеренным «решением о разделении». Зная Клинтонов и тактику социальной инженерии, была создана иллюзия, чтобы отделить ее от Билла в глазах общественности, чтобы она в конечном итоге баллотировалась на пост президента, как и предполагалось. Точно так же, как Билл вошел в должность президента как «демократ», чтобы заставить общественность почувствовать, что у них произошли изменения от «республиканцев», ведущие их к Новому мировому порядку, Хиллари будет иллюзией перемен по сравнению с президентами-мужчинами.

Мы пошли на перерыв, и я подытожил их отношения с Лу, снимая наушники. «Хиллари с Биллом из-за его головы, а он с ней из-за ее мозгов». Мы начали смеяться, что усилило мою потребность избавиться от кофе, который я выпил.

– Женская комната через дорогу, – объяснил Лу. «Поскольку остальная часть здания закрыта на ночь, вам придется выйти наружу, чтобы добраться до нее». Он вручил мне ключи. Была почти полночь, и мне нужно было поторопиться, чтобы завершить сегодняшнее радиошоу после перерыва, и я побежал через стоянку.

"Злобный!" Раздался иностранный голос, когда я наблюдал, как самый большой человек, которого я когда-либо видел в своей жизни, быстро вышел из фургона. Я развернулся, чтобы вернуться в безопасный кабинет Лу, и мужчина побежал за мной. "Злобный!" Он снова позвонил с сильным акцентом: «Мне нужно поговорить с тобой».

Лу уже был у двери, его глаза, как обычно, мерцали, когда он открыл ее для меня.

«Вук», — опознал он великана-серба. «Ты напугал ее. Ты забываешь, что ты большой человек.

«Я хотел поймать Кэтти до того, как шоу завершится», — сказал он. «Я увидел ее и подумал, что она уходит».

«Вообще-то ей нужно было в дамскую комнату, а сейчас у нее нет времени», — сказал Лу, глядя на часы. «Мы снова в эфире для подведения итогов. Присаживайтесь», — сказал он сербу, пока мы мчались обратно в студию для наших последних замечаний. Мы с Марком поблагодарили Лу за то, что он принял нас на своем шоу, и он пригласил нас вернуться. После его заключительного слова мы сняли наушники и выключили оборудование. Лу снова с улыбкой вручил мне ключи и начал закрывать студию, а я помчался в дамскую комнату. Марк подошел поговорить с Вуком.

Когда я вернулся, студия была закрыта, а Марк, Лу и Вук уже стояли на парковке, разговаривая и смеясь, как старые друзья. Я присоединился к ним достаточно долго, чтобы узнать, что Вук был сербским шпионом, тесно связанным с мировым судом в Гааге. Ему нужны были записанные на видео показания, и были приняты меры, чтобы он посетил нас в нашем доме в Алабаме в следующем месяце.

Мы с Марком попрощались с Лу и усталые вернулись в наш бюджетный отель. Мы с легкостью проигнорировали гармоничную привлекательность казино и устало направились в свою комнату. Кроме того, как мудро пошутил Марк: «В конечном итоге вы проиграете, играя в чужую игру».

«Я голоден», — пожаловался я, когда мы растянулись на кровати. — Но я так устал, не важно, что у нас нет денег на ужин.

«Я так устал, что не имеет значения, что эта кровать жесткая», — добавил Марк, а затем засмеялся, когда обнаружил устаревшее виброустройство кровати, прикрепленное болтами к тумбочке. «Один квартал решит все наши проблемы. Мы не услышали бы, как у вас урчит в желудке от шума этой штуковины, и кровать подпрыгивала бы, как будто у нее были пружины».

— Спасите квартал, — сказал я, присоединяясь к его смеху. «Давай сами поднимем кровать».

На следующий день у нас была запланирована дневная радиопередача с Родом Ремлином и Лэнсом Шофилдом, чья радиостанция была связана с WWCR, Всемирным христианским радио. Их импровизированная студия располагалась в доме Рода Ремлина, великолепном высококлассном доме в пригороде недалеко от Вегаса. Мы с Марком сразу почувствовали себя как дома с этими двумя, и радиошоу, которые мы делали с ними, были наиболее комплексными трансляциями, основанными на решениях, когда-либо существовавших. Неудивительно, что аудитория их слушателей была такой большой!

Наши разговоры часто были настолько глубокими и интересными, что было легко забыть, что мы в эфире. В конце концов, истина была одна и та же, говорили ли мы ее или говорили. Род Ремлин и Лэнс Шофилд были такими же, и многочисленные звонившие на коммутаторе хотели присоединиться к нашему разговору.

Бывший президент Мексики Карлос Салинас де Гортари в настоящее время просил убежища в Ирландии, в то время как его брат Рауль отбывал 50-летний срок за торговлю наркотиками и убийство. Тем не менее, Салинас был выбран президентом Всемирной торговой организации для усилий по созданию Нового мирового порядка9. Еще в 80-е годы, когда меня использовали для закладки основы НАФТА-10, я понимал тесные отношения между Салинасом, Чейни и Бушем-старшим. Буш стал президентом США, а Брайан Малруни — премьер-министром Канады, чтобы все трое могли провозгласить НАФТА.

Что это говорит о выборах? Судя по всему, чему я был свидетелем и пережил за кулисами Нового Мирового Порядка, выборы были сфальсифицированы и решены заранее. В страны третьего мира, где электронные балеты не использовались, Соединенные Штаты отправили «наблюдатели за голосованием»11, чтобы обеспечить запланированную явку. В эти нестабильные времена многие американцы осознавали, что «выборы» были назначены, и эта тема была в центре внимания радио.

Что это говорило о Салинасе? Что он не только был доказанным предателем своей страны, но и предателем своего брата, с которым, как я знал, он занимался наркобизнесом12, и предателем всего мира.

Что это говорит о Чейни? Что если в США происходили политические преступления против человечества и/или окружающей среды, он был в курсе событий, отдавая приказы, прикрываясь своими корпоративными интересами, такими как Halliburton.

Что это говорит о Буше-старшем и Брайане Малруни? Что они были самопровозглашенными лидерами, вводящими свои страны в заблуждение и вводя их под контроль Нового Мирового Порядка.

Нет, я верил в выборы не больше, чем политики и мировые лидеры, с которыми я был связан в МК Ультра под контролем разума. Глобальные выборы основывались на гораздо более широкой повестке дня, сформулированной с помощью технологий DARPA и финансируемой несколькими мировыми банкирами и глобальной элитой. Судя по тому, что я знал, ожидалось, что Буш-младший последует за Биллом Клинтоном на пост президента, а Хиллари вскоре последует за ним, сохраняя все это в семье диктаторов - если только люди не проснутся, не поумнеют и не решат стать президентом. активно участвует в политике, начиная с местного уровня и выше.

«Тайное правительство было создано в 1947 году», — объяснил Марк звонившему. «Как и Закон о национальной безопасности. Конституция Соединенных Штатов была основана на истине и справедливости для всех, а не для нескольких самопровозглашенных тайных лидеров, действующих на основе философии, согласно которой «тайное знание равно силе». Секреты теперь достигли такой степени, что люди больше не думают спрашивать. правильные вопросы. Технологические тайны возникают как технологический контроль. Спросите, что такое HAARP. Спросите о DARPA. Спрашивайте сейчас, пока вы еще можете подумать об этом, потому что технологии размножаются благодаря компьютеризации, и пришло время вырвать их из рук Тайного правительства».

«Почему мы следуем за лидерами, которых не избирали?» Я спросил. «Преступники, контролирующие нашу информацию, наши технологии и нашу страну, умны, но им не хватает мудрости. Они никогда не рассчитывали на силу человеческого духа. Они никогда не рассчитывали на то, что кто-то расскажет их секреты. Их высокомерие – их падение. Мудрость каждый раз превосходит преступный ум. Мы не выбирали наших лидеров, но мы можем решить не следовать за ними из-за мирного неподчинения Ганди».

Песня Карла Кланга «Мы хотим вернуть эту страну»14 постепенно исчезла, переведя нас к следующему сегменту всемирной трансляции.





Глава 43

КОЛЛЕКТИВНАЯ СОЗНАТЕЛЬНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ

«Вы осознаете обеспокоенность международного сообщества, которую вы вызвали своим делом?» — спросил Вук, смакуя еще один кусок гигантского стейка весом в 42 унции, который Марк купил и приготовил для него. «Всемирный суд в Гааге очень заинтересован в том, что вы говорите. К тому времени, как я закончу назначенные встречи с вашим Министерством юстиции и руководителями правительств стран, которых я не узнаю в этом доме… — Вук прервал себя, чтобы еще раз насладиться изысканной кухней Марка. Он закрыл глаза и застонал, вытирая уголки рта салфеткой. — Ты знал, что твой дом прослушивается?

«В этой стране людей беспокоят гораздо меньше», — улыбнулся Марк. «Давай, Вук. Как вы думаете, это свободная страна?»

Вук рассмеялся, откинувшись на спинку стула. Наша недорогая обеденная зона не могла выдержать такой вес. Не то чтобы Вук был избыточным для своего роста, просто его размер был гигантским и мускулистым. Стул застонал, когда металл скрутился.

«Мне очень жаль», — извинился Вук. «Я сломал два твоих стула и боюсь, что ты не попросишь меня вернуть тебе еще что-нибудь из твоей еды. Марк, ты лучший шеф-повар в мире. Я знаю. Я имею право выносить такое суждение, поскольку во время своих путешествий пробовал кухню в лучших ресторанах мира. Я бы полетел в США, в Алабаму, просто поужинать здесь. Я принесу стулья.

Марк усмехнулся, возвращая стул Вука. «Мне жаль, что у меня нет прочного стула, который я мог бы вам предложить», — сказал он. «Однако на разоблачении нет денег, и мы все обходимся тем, что можем себе позволить. Эта столовая была бесплатной. И ты можешь вернуться и увидеться с нами в любое время, мой друг.

Вук быстро стал нашим другом, пока мы были в Вегасе, и эта дружба только еще больше укрепилась с момента его прибытия в Алабаму. Вук был шпионом на задании, и было очень приятно узнать, что шпион такого уровня разделял нашу страсть к распространению правды, раскрытой в TRANCE. «Мы добьемся успеха», — пообещал Вук. «Келли — единственная причина в этом убедиться. Ты тоже, Кэтти. Но Келли, она мой мотив. Слезы наполнили его глаза от его сильной искренности.

Вооружившись ящиком с книгами и видеозаписью показаний, Вук обнял нас на прощание. «Скоро вы снова услышите обо мне», — пообещал он.

И мы это сделали. Вук действительно иногда возвращался в Алабаму «на ужин» и оказался могущественным союзником в нашем стремлении добиться мирных перемен.

Телефон зазвонил. «Нам нужно купить у вас еще несколько книг», — сказал мне мой дорогой сторонник со Среднего Запада, а затем крикнул: «Уолли, возьми трубку. Кэти на связи. Уолли и Джун Мидкифф были одними из лучших людей, которых мы с Марком встречали. Эта любящая пара была абсолютно предана делу распространения информации о контроле над разумом любой ценой. Их фиксированный пенсионный доход не мешал им передавать копии TRANCE местным политикам, горожанам и другим патриотическим группам, которые они поддерживали. Они были живым доказательством того, что возраст не имеет ничего общего с состраданием и заботой о будущем. Они наслаждались всем лучшим, что было в Америке, когда она была свободной; когда он заканчивал войны, а не начинал их. Они дорожили конституционными ценностями США и были потрясены, увидев, что они разрушаются и заменяются Новым Мировым Порядком. В то время как многие американцы были убаюканы апатией и самоуспокоенностью, Джун и Уолли сохраняли бдительность, подавая тревожный сигнал. Они были встревожены преступным захватом американского правительства и активно посвящали все свои силы и время восстановлению правды и справедливости в своей стране. Они решили сделать это, в том числе поддержав нас.

Когда я повесил трубку, он снова зазвонил. Это был Уэс Манн1. «Мне нужно еще несколько книг», — сказал он. «Как скоро вы сможете прислать мне немного? У меня был аншлаг на фестивале, когда один из моих спикеров, Дэвид Айк2, рассказал о вас, ребята. Уэса Манна пользовали большим уважением по всей Канаде за ежегодные фестивали, которые он проводил в живописной Британской Колумбии. Он пригласил спикеров со всего мира, которые разделяли его страсть к свободе. Уэс был политическим активистом, который менял мир к лучшему, и книги различных докладчиков, которых он приводил, продавались через его Preferred Network3 круглый год. Во время его фестиваля люди приезжали со всей Канады, чтобы разбить лагерь на его нетронутой дикой земле, поужинать печально известными изысканными блюдами его сестры и посетить семинары, проводимые десятками востребованных ораторов. Мероприятие было масштабным и всегда успешным. Личное уважение Марка и меня к Уэсу больше, чем жизнь. Детство, которое он пережил, — самое ужасное, которое я когда-либо слышал, и он расправился со своим прошлым, чтобы двигаться вперед и укреплять других истиной.

Телефон зазвонил снова. Необходимо было что-то делать с этим постоянным вторжением, которое росло прямо пропорционально нашему успеху в раскрытии реальности контроля над разумом. Однако наш успех в качестве информаторов не отразился на наших финансах. «Нам нужен кодовый телефон», — обратился я к Марку, который работал в другой комнате. «Или секретарь».

«Мы не можем себе этого позволить», — добродушно крикнул он в ответ. «Я отвечу».

Это Ларри Бекрафт сообщил нам о митинге, организуемом в Вашингтоне, округ Колумбия. «Мой друг из Калифорнии сейчас занимается организацией мероприятия и хочет знать, будете ли вы выступать. Он пройдет на лужайке торгового центра перед столицей в выходные, посвященные Дню труда».

«Конечно, мы будем там», — заверил его Марк. «Мы бы не пропустили это».

«Зайди ко мне в офис», — сказал Бекрафт, предполагая, что наш телефон прослушивается. «Я дам вам информационный пакет».

Для Бекрафта было нетипично предлагать визит, если только у него не было чего-то, что он хотел бы сказать нам по телефону. Он определенно не был из тех, кто тратит свое время зря больше, чем мы, поэтому Марк согласился сразу встретиться с ним, чтобы выяснить, почему он действительно хочет нас видеть.

«У меня есть для вас сообщение, касающееся доказательств по операции «Сторожевая башня», — сообщил он нам. Благодаря ряду связей нам удалось забрать коробки с документами, подробно описывающими маршруты кокаина и героина Сторожевой Башни Джорджа Буша-старшего. Бригадный генерал в отставке Рассел Боуэн когда-то был неотъемлемой частью этой операции. Он работал непосредственно под началом Буша, пока в 1991 году не стал разоблачителем в своей книге «Непорочный обман, разоблаченная преступная семья Буша»4. Было широко известно, что операции по борьбе с наркотиками в Мексике и Карибском бассейне, над которыми я работал под контролем разума МК Ультра, были напрямую связаны со Сторожевой башней. Эти документы и доказательства могли оказаться для нас неоценимыми, поскольку генерал Боуэн покидал страну с отвращением и разочарованием отсутствием правосудия. Буш-старший запер его в федеральной тюрьме до тех пор, пока он не согласился покинуть страну.

Многочисленные инсайдеры разведки, подобные ему, рассказывали все тем, у кого были глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать правду. Книга Родни Стича «Ограбить Америку»5 связана с книгой и показаниями Рассела Боуэна, а также с откровениями полковника Флетчера Праути6. Гейлон Росс7, ранее связанный с Агентством национальной безопасности, публично обновляет свою глобальную идентификацию «Кто есть кто из элиты8», чтобы люди знали, кто является их самозваными лидерами. Истина была и есть для растущего числа бодрствующих и осознающих людей, ищущих ее.

Правительство США сознательно действует намного раньше того, что оно наконец позволяет людям знать, в результате чего такие предшественники, как Флетчер Праути, буквально опередили свое время в своих открытиях. Поскольку истина «опередила время», а американцы «теряют время» из-за высокотехнологичного массового контроля над разумом, преодоление информационного разрыва потребует вневременной духовной эволюции. Преступники, контролирующие нашу страну, знали это и рассчитывали, что страх, травмы и суеверия не позволят людям обрести духовную силу, необходимую для того, чтобы перехитрить их. Они боялись коллективной сознательной9 мудрости, которая начинается с истины. Опять же, их поверхностное плоское мышление и эгоистическое высокомерие не учитывали то, что инсайдеры разведки обладали силой духа, чтобы коллективно рассказать свои секреты и начать эволюцию.

Не менее влиятельным было огромное количество правительственных подрядчиков, работающих по принципу «нужно знать», которые расширяли свои знания правдой. Свобода мысли дает возможность мыслить не только о себе, но и о более широкой картине, и теперь они тоже говорили и/или применяли мирное неподчинение. Ученые со всего мира, занимающиеся экологическими и технологическими проблемами, также делились информацией, организовывали и применяли решения. Организация обеспокоенных ученых10 распространяется через международные аналитические центры, где коллективное сознательное осознание продолжает расти со скоростью, которую можно объяснить только мудростью. Такая духовная эволюция продолжает коллективно расти, пока истина разделяется, мирное неподчинение применяется там, где это эффективно, и происходят изменения изнутри.

Когда Барбара Трент получила премию «Оскар» за документальный фильм «Панамский обман»11 в 1993 году, она подошла к подиуму без дизайнерского платья и блестяще объяснила, что информаторы никогда не получают прибыли, потому что их страсть настолько сильна, что каждая копейка посвящена продвижению их интересов. усилие. Так было и со мной и Марком. Мы решили усилить свой голос, работая часами, выступая по радио и лично по всей стране и по всему миру. Мы встретили огромное количество людей, которые просыпались, чтобы изменить ситуацию, когда и где бы они ни находились. Многие из этих замечательных людей собирались в Вашингтоне, округ Колумбия, на выходных, посвященных Дню труда.

Мы с Марком нашли бюджетный мотель в часе езды от Вашингтона и распаковывали сумки, когда нас испугал стук в дверь. Это был наш друг Перри Феррелл, который проехал на своем автобусе Prevo половину страны, чтобы присутствовать на митинге. Сын Перри, страдающий аутизмом, Гленн, является воплощением чистой безусловной любви благодаря образцовому мысленному общению12, которое они разделяют.

«Что ты делаешь в этом бюджетном мотеле?» — спросил он. — Я забронировал тебе номер в отеле «Уотергейт». Да ладно. Там вас никто не будет «донимать».

Мы посмеялись над остроумной шуткой Перри, типичной для его вездесущего остроумия. Уотергейт был печально известен инцидентом с прослушиванием, который стоил Никсону президентства. Щедрое предложение Перри не только было роскошным и располагалось в нескольких минутах ходьбы от места нашего выступления, но и обещало быть веселым, учитывая, что он и его окружение тоже остановились там. Для меня было большим стрессом выступать прямо перед Капитолием страны, зная, что у каждого члена Конгресса есть копия TRANCE, включая моих бывших обидчиков! Веселье, которое всегда сопровождало Перри, несомненно, станет идеальным балансом стресса. Для меня «баланс» всегда был склонен к лучшему в соответствии с универсальной справедливостью.

Наш номер в Уотергейте был впечатляющим, больше, чем наш дом в Алабаме. И кровать была совершенно незабываемой. Мы с Марком были на балконе, когда кто-то постучал в дверь, и я прошла через нашу изысканную комнату и коридоры, чтобы ответить. Это был Перри. «Вы видите всех этих «костюмов», охраняющих мою комнату?» — в шутку позвал он Марка, который все еще был на балконе.

«Нет», — ответил Марк, оглядываясь вокруг и отмечая вооруженную охрану, стратегически расположенную на балконах и крыше помещений. «Серьезно, разве это не апартаменты Боба Доула, которые охраняет парень в темных очках?»

Уотергейт был печально известен своими политическими связями. Перри засмеялся: «Я думал, они все охраняют мою комнату, пока я приглашаю тебя на ужин».

Ужин был даже более веселым, чем вкусным, а ужасы и травмы, которые я испытал в Вашингтоне, ушли далеко в прошлое. Этот положительный опыт дал мне именно то преимущество, которое мне было нужно, чтобы говорить на следующий день, достаточно громко и ясно, чтобы Берд, Трафикант, Клинтоны и все остальные жители Вашингтона могли услышать.

Рано утром следующего дня мы поставили стол рядом со сценой, чтобы продавать TRANCE после выступления. Десятки друзей, активистов и патриотов, с которыми мы познакомились, тоже расставляли свои столы и кабинки, пока Карл Кланг настраивал звуковую систему для всех нас, а затем одухотворенно начал петь. Шарлена Олден проделала похвальную работу по организации и структурированию мероприятия. Национальное телевидение, как и ожидалось, отсутствовало, но международные новостные группы присутствовали в изобилии. Все выходные в Вашингтоне звучали колонки и музыка. Мы общались с другими спикерами, заводили новых друзей и обнимали тех, кого уже знали, подписывали книги и давали многочисленные интервью, пока вокруг собирались толпы людей.

— Привет, девочка, — сказал знакомый голос. «На это мероприятие я проехал на автобусе до Вашингтона».

«Дана!» - воскликнул я, обнимая друга. «Я не знал, что ты придешь. Где вы остановились?"

«Я нашла комнату в приюте», — ответила она. Дана была опытной и находчивой, но казалось неправильным, чтобы этот великолепный борец за мир оставался в приюте. «Все равно я здесь не для того, чтобы спать. Я хотел испытать это ралли и внести свой вклад, насколько могу».

«Наш друг Перри Феррелл снял нам комнату в Уотергейте, где никто нас не беспокоил», — сказал я ей, смеясь. «Это огромная комната, и мне бы очень хотелось, чтобы ты приехал и остался с нами. Давай, — умолял я. «Такой великолепной девушке, как ты, место в Уотергейте».

Ее большие глаза сверкнули, услышав этот звучный смысл. «Может быть», — сказала она, всегда независимая. — В любом случае я ценю это предложение. Она сняла рюкзак, чтобы показать мне принесенные ею брошюры с изображением Келли и описанием ее тяжелого положения. «Пока ты говоришь, я могу передать это всем». Обычно Дана всегда делала что-то очень важное.

За несколько месяцев до этого Дана посетила семинар, на котором мы с Марком разговаривали, и мы сразу стали друзьями. У нас была невероятная связь. Буквально! Душевная телепатия Даны была знакома, как будто мы знали друг друга всегда, и наше будущее оставалось внутренним переплетением. Ее детство было тем, что мешало больше всего, но Дана относилась к «пространству жертвы» не больше, чем я. Вместо этого она превратила негатив своего прошлого в позитивные действия.

Она открыла свое сердце и свой дом, чтобы помочь другим обрести свою внутреннюю силу, как и она. Такая сила была необходима в наши дни больше, чем когда-либо, чтобы процветать во все более трудном обществе. Дети, подвергшиеся сексуальному насилию, часто вырастают и становятся экзотическими танцорами, порнозвездами и проститутками, что подвергает их совершенно новому миру проблем. Дана была там, чтобы предложить убежище, понимание, исцеление, душевное спокойствие и реабилитацию от зависимости от кокаина, героина и крэка ЦРУ. Ее гуманитарная и политическая активность была образцовой, и я был очень рад, что она присоединилась к нам в Вашингтоне.

Солнце уже поднималось высоко, как и температура, когда Перри предложил купить нам всем прохладительные напитки и закуски. «Пойдем со мной», — предложил он. Я колебался, пока Дана не сказала, что заменит меня за столом, чтобы помочь Марку продавать книги. «Я присмотрю за ней очень внимательно», — заверил Перри Марка, осознавая беспокойство по поводу того, что я нахожусь в такой непосредственной близости от своих обидчиков.

Магазины округа Колумбия в основном располагались под землей, и мы с Перри выбрали рынок под Уотергейтом. Сразу за престижным вестибюлем были эскалаторы на рынок, и мы спустились на них. Руки Перри уже были полны холодных напитков, когда он нашел тележку для покупок, которую продолжал нагружать закусками и холодильником. Пока он наполнял тележку, я исследовал небольшой рынок, задаваясь вопросом, какие деликатесы заполнили полки, чтобы угодить богатым и знаменитым, которые там делали покупки. Несколько минут спустя Перри догнал меня, запыхавшись. «Я не смог тебя найти!» воскликнул он. "Куда ты ушел? В этом магазине всего три острова. Я думал, тебя увезли федералы или что-то в этом роде. Как бы я объяснил это Марку? Я обещал, что присмотрю за тобой».

Мне все это показалось нелепым, но Перри был искренне потрясен, расплатившись за товары, и мы вышли за дверь с тележкой, полной прохладительных напитков. Никогда не соблюдавший правила, нормы и социальный протокол, Перри остановился у подножия эскалатора достаточно долго, чтобы направить тележку, прежде чем толкнуть ее на движущуюся лестницу. «Я уже потерял тебя однажды и отказываюсь оставлять тебя здесь, пока я несу эти покупки мешок за мешком», — объяснил он, когда тележка для покупок громко грохотала и грохотала по эскалатору. Было так неправильно, особенно в Уотергейте, устраивать из себя такое шумное зрелище, и я смеялся до слез. Я согнулся от смеха к тому времени, когда эскалатор достиг вестибюля, и Перри врезал тележку через горб на дорогой ковер Уотергейта. Он небрежно дал чаевые швейцару, велев ему вернуть тележку вниз. Швейцар был изумлен, гадая, как он мог совершить такой маневр, пока мы садились в кабину. Заброшенная тележка для покупок выглядела до смешного неуместно в вестибюле одного из самых престижных отелей Вашингтона, и я все еще смеялся, когда мы вернулись на митинг.

Пришло время нам с Марком поговорить. Для меня было такой честью и привилегией выступать рядом с такими людьми, как Ларри Бекрафт13, Гейлон Росс14, Дэвид Айк15, Джек МакЛэмб16, доктор Стэн Монтейт17, Майкл Нью18 и десятками других перед столицей нашей страны, нашими коллегами, толпами людей и представителями международного сообщества. группы новостей. Представление Марком и мной фактов было сосредоточено на отмене Закона о национальной безопасности 1947 года, который угрожает безопасности нашей страны и мира19, освещая преступления против человечности. Внимание Марка было более сосредоточенным, тогда как мое внимание было сосредоточено на Келли.

«Гарри Трумэн, — говорил Марк толпе, — согласно показаниям его сестры, во время своего президентства сожалел только об одном — о подписании Закона о национальной безопасности и вступлении в силу». Трумэн чувствовал, что его обманом заставили подписать его, и предвидел, что это приведет к падению страны, которую он любил и которой так хорошо служил. Закон о национальной безопасности 1947 года полностью допускает захват американского правительства тайным правительством или теневым правительством, как его называют. Здесь, в Соединенных Штатах Америки, у нас есть законы, конституционные законы и Билль о правах, позволяющие нам, людям, не поддаться такому захвату; однако Закон о национальной безопасности отменяет их все. Нам не нужно больше законов, чтобы остановить распространение этих преступников, контролирующих нашу страну, и их вопиющее жестокое обращение с детьми, контроль над разумом, эрозию правосудия, торговлю наркотиками, убийства, геноцид и доминирование мировых технологий и ресурсов. Нам нужно только отменить Закон о национальной безопасности 1947 года!»

Аплодисменты были бурными. Ведь каждый вопрос, представленный на этом митинге, в конечном итоге сводился к тому, что Закон о национальной безопасности необходимо отменить.

Я говорил со страстью, давая голос многочисленным жертвам контроля над разумом, таким как Келли, которые не могли и подумать о том, чтобы высказаться за себя, и которым было отказано в правосудии и реабилитации по так называемым «причинам национальной безопасности». Пока я освещал проблему контроля над разумом и озвучивал тяжелое положение Келли, Дана распространяла сотни листовок. Драгоценный образ Келли с нашим семейным девизом «Все не закончится, пока мы не победим» распространялся повсюду благодаря ей. Как обычно, работа Даны продолжает находить отклик, поскольку люди, в свою очередь, распространяли еще больше копий своего флаера, чтобы еще больше повысить осведомленность о тяжелом положении Келли и реальности контроля над разумом.

Когда Карл Кланг увидел флаер Келли, он взволнованно сказал мне: «It's Not Over Until We Win20» — это вдохновляющая песня, которую я чувствую необходимость написать для Келли». Карл одухотворен и обладает глубокими прозрениями, которые он красноречиво выражает в песне. Неудивительно, что он быстро стал международным фаворитом, а также американским символом патриотического движения. Мощная песня, которую он написал для Келли, стала глобальным гимном, выражающим ей глубокую поддержку на долгие годы.

К тому времени, когда вечером мы вернулись в Уотергейт, мы все были утомлены и взволнованы. «Я приглашу вас на ужин», — снова великодушно предложил Перри, оставив нас в нашей комнате, а сам пошел по коридору в свою комнату, чтобы одеться.

Дана постучала в нашу дверь, когда мы начали готовиться к ужину. «Я решила принять ваше предложение, — объявила она, — хотя бы на время, достаточное, чтобы принять душ».

Перри игриво свистнул Дане из коридора, громко приглашая ее присоединиться к нам на ужин. Молодой человек, который тоже приближался к ней, выглядел разочарованным, когда она изящно согласилась и повернулась к лифту.

— Тебе лучше зайти сюда, — засмеялась я, широко распахивая дверь. — Я так рада, что ты решил прийти.

«Ух ты!» — воскликнула она, и ее одухотворенные глаза сияли, когда она оглядела комнату. «Кто бы поверил, что я здесь, в Уотергейте, собираюсь переодеться к ужину, когда в моей сумочке только билет на автобус!»

«Ты можешь быть настолько богатой, насколько захочешь», — заверил я ее. «То, что ваша помощь людям важнее зарабатывания денег, не означает, что вы не можете быть достаточно богатыми, чтобы жить здесь».

«Мне предложили столько денег по дороге сюда», — со смехом призналась она, снимая рюкзак и открывая его. «Я, должно быть, выгляжу как какая-то целостная шлюха или что-то в этом роде в джинсах и крестьянском топе в Уотергейте». Она вытащила из рюкзака небольшой сверток, который превратился в красиво детализированное платье из конопли зеленого цвета. «Я не особо ценю гламур», — сказала она, прижимая платье к своему хрупкому телу.

темно-зеленый, подчеркивающий ее красоту. "Что вы думаете? Могу я надеть это на ужин?»

Я крепко обнял ее. «Ваша неприхотливость олицетворяет то, какой должна быть женщина!» Душ был открыт, и Дана пошла собираться, а Марк вышел из гардеробной ванной комнаты, выглядя красивым и отдохнувшим. Мы вышли на балкон поговорить, пока Дана готовилась присоединиться к нам за ужином.

«Карл Кланг пишет песню для Келли», — взволнованно сообщил я Марку.

«И у нас есть приглашения на большее количество радиошоу, чем я могу сосчитать», — добавил он. «Я видел, как вы давали интервью голландскому национальному телевидению?»

«Я знаю, что они были среди нескольких, которые я сделал сегодня», — ответил я. «Испанское телевидение хотело взять у вас интервью. Они тебя догнали?

Мы с Марком были настолько заняты, что нам приходилось информировать друг друга о делах дня. Дана была готова в мгновение ока и присоединилась к нам на балконе. «Коллективное сознание21 сегодня стало глобальным», — сказала она, по-видимому, подводя итог нашему разговору, когда Перри прибыл, чтобы пригласить нас всех на ужин. Дана взяла копию «ТРАНСа» и положила ее среди классических произведений в обширной библиотеке комнаты, когда мы вышли за дверь.





Глава 44

ПОВОРОТ ПРИЛИВА

На следующее утро мы начали продавать копии TRANCE и связанных с ним документов так же быстро, как разложили их на столе на митинге. На мероприятии присутствовало огромное количество людей, несмотря на то, что американские СМИ не освещали это событие. Слух распространился, и проникновенные песни Карла Кланга наполнили воздух, привлекая множество туристов из Вашингтона, которые также посетили это событие.

Автор и оратор Дэвид Айк прилетел из Англии и пробрался сквозь толпу, чтобы поговорить с нами до официального начала мероприятия. "Дэйвид!" — воскликнула я, обнимая его в теплых объятиях. «Рада тебя видеть».

«В любом случае у меня были дела в стране, — сказал он, — поэтому я немного отклонился от поездки, чтобы принять участие в митинге».

Марк пододвинул дополнительный стул и пригласил Дэвида присоединиться к нам. — Ты будешь говорить? — спросил он.

«Я только что встретился с Шарленой Олден, и она сейчас составляет для меня график», — сказал он Марку. «Она хотела знать, о чем я собираюсь говорить, поскольку это мероприятие ориентировано на Конституцию и сосредоточено на Билле о правах. Я сказал ей, что кратко расскажу о том, кто, как я знаю, контролирует ваше правительство, поскольку та же самая элита Нового Мирового Порядка руководит и Британией».

Дэвид был автором книги под названием «И истина сделает вас свободными»1, которая явно разделяет наши точки соприкосновения. В своей книге Дэвид определяет глобальную элиту и ее Новый Мировой Порядок и предлагает решения, основанные на духовной эволюции. В профессиональном плане Дэвид является писателем и оратором, поэтому он не связан законами, регулирующими разоблачение, как мы с Марком. Лично Дэвид какое-то время был другом и оказывал Келли значительную моральную поддержку. Я проинформировал его о ее обстоятельствах.

«Жеребец по соседству с Джабнилом — лучшая терапия для Келли, поскольку он помогает ей сосредоточиться на естественных духовных ценностях», — объяснял я. «То, что вы сказали ей о том, что дух сильнее генетики, было одним из самых мощных и исцеляющих утверждений, которые она приняла. Я взял на себя смелость немного расширить ваше заявление, включив в него утверждение о том, что дух сильнее программы. Конечно, вся хитрость в том, чтобы сохранить ее духовную сосредоточенность и верность душе, несмотря на неблагоприятные обстоятельства. Наличие жеребца по соседству действительно помогает. Чем более искренна она живет, тем свободнее у нее мысли. Чем свободнее у нее мысли, тем лучше она исцеляется!»

«Она очень сильный дух», — улыбнулся он.

«В свете этого осознания, — сказал я, — мы с другом обсуждали злоупотребление «экзорцизмом» на управляемых разумом группах…»

«Кто использует экзорцизм в кратных случаях?» Дэвид прервал его, чтобы спросить.

«Штат Теннесси», — ответил я. «Откуда мы это знаем, это отдельная история. В любом случае, моя подруга очень умна, поэтому логично, что она очень духовна. Она полностью понимает, что контроль над разумом — это именно контроль над разумом».

«Пока ты находился под контролем разума, где был твой дух?» — спросил Дэвид.

«Как будто мой дух улетел в безопасное пространство любви, в то время как мое тело использовали и оскорбляли», — ответил я. «Я знаю по опыту, что без свободы мысли нет свободы воли, а без свободы воли нет выражения души. Тот факт, что жертва, контролируемая разумом, не может думать о том, чтобы одухотворенно выразить свой дух, не означает, что дух одержим. Даже я не владел им под контролем разума! Как только я обрел свободу мысли и свободу воли, чистый дух снова стал одухотворенным».

«Учитывая, что дух Келли светлый, — задумчиво сказал Дэвид, — а обидчики ее темные, тьма не может победить свет».

Марк прервал автограф-сессию, чтобы продолжить наш разговор. «Это физический факт, что тьма не может победить свет. Свет — это видимое излучение, а тьма — отсутствие света».

Я улыбнулся. «Мой мудрый друг провел аналогию с двумя комнатами: светлой и темной. Свет светит во тьму под дверью между ними, но тьма не может проникнуть сквозь свет. По этому принципу обладание невозможно».

«Вера в обладание темна и движима страхом, — заключил Дэвид, — тогда как дух светлый и движим любовью. Страх не может победить любовь, но любовь может победить страх».

«Страх может владеть только разумом, и люди, которых я знал в Вашингтоне, прекрасно понимают, что напуганные люди не мыслят ясно и поэтому легко поддаются руководству», — объяснил я. «Поэтому они намеренно вызывают страх, а затем указывают путь к бегству».

«Проблема, реакция, решение», — пошутил Дэвид, цитируя свою собственную книгу. Я всем сердцем согласился. «Это держит людей в неведении относительно того, что такое истина».

«Во всем есть хорошее и плохое», — сказал Дэвид. «В каждую организацию проникают, от религии до правительств. После того, как их так долго вводили в заблуждение и держали в неведении, люди забывают, как определить, кто есть кто».

Я сказал: «На это и рассчитывают контролирующие преступники. И снова они не учли силу человеческого духа. Когда люди, так сказать, проливают свой духовный свет, он ясно раскрывает истину и преодолевает их темные тайны».

Дэвид задумчиво сказал: «Духи естественным образом преодолевают любую тьму, которую они порождают».

«Ух ты», — я уловил упрощенное послание Дэвида и на мгновение насладился им. «Я скажу Келли, что ты это сказал. Она уже придерживается безусловной любви и определяет суть своего существа в свете этой безусловной любви. Это логически определит то, что она знает о жизни по-настоящему, и поднимет ее на новый уровень, чтобы естественным образом преодолеть их темную программу».

«Мы все многомерные существа, — продолжил Дэвид, — и ей нужна истина на всех уровнях».

«То высокотехнологичное гармоническое программирование, которое пережила Келли, — это всего лишь еще один способ контроля, более быстрый и точный, чем контроль над разумом, основанный на травмах», — начал я.

«Как работает гармоническое программирование?» – спросил Дэвид.

Марк, который понимал научный аспект гармоник, обратился за объяснением к Дэвиду. «Все на этой планете вибрирует с определенной частотой, примером чего является кольцо износа на дне старинного стекла. Когда гармоники меняют эту частоту, например, излучаемые оперным певцом, хрустальное стекло разбивается. В качестве примера рассмотрим на минутку, как любимая песня вызывает определенные чувства и настроения. Гармоники, ответственные за возникновение таких эмоций, на самом деле вызывают вибрацию нейронных путей мозга. Вот почему старая любимая песня может вызвать такие воспоминания, как «мы влюбились в эту песню». Гармоники теперь усовершенствованы, чтобы намеренно вибрировать нейронные пути для разделения памяти в программировании MK Ultra. Лаборатории, разрабатывающие электронные методы управления разумом в 70-х и 80-х годах, называли применение гармоник тренировкой мозга».

Дэвид понимающе кивнул головой, и я продолжил свою точку зрения: «То, что гармоники более продвинуты технологически, не означает, что они продвигаются дальше в существо. Гармоники еще не могут проникнуть в свет и коснуться духа».

«Все, что нужно сделать Келли, — это осознать и принять эту истину», — заверил меня Дэвид, его глаза мерцали. «Когда она осознает, что у нее есть целый мир людей, излучающих свет своей духовной любви, чтобы еще больше осветить ее путь, она снова сможет уверенно управлять собой. Своей истиной она вдохновляет коллективную сознательную любовь».

Я обнял Дэвида, и между нами пронеслось осознание того, что Келли свободна, и это было лишь вопросом времени, когда она тоже осознает это.

Марк, беседовавший с доктором Стэном Монтейтом2, почувствовал момент и улыбнулся. «Похоже, что вы двое только что решили мировые проблемы. Здесь мы делаем то же самое». Доктор Стэн рассмеялся, и они возобновили разговор.

«Вернемся к глобальному масштабу проблемы, реакции и решения, — сказал я. — Учтите, что проблема заключается в секретности, реакция — суеверный страх, а данное решение — следовать за лидером».

«Стадный менталитет», — добавил Дэвид, мудро способный выразить всю правду в нескольких словах.

— Именно, — сказал я. «Учтите, что правительство на годы опережает нас в подавлении своих тайных достижений. Они порождают страх, закрепляя суеверные выводы, которые уводят людей от истины и заставляют смотреть в другую сторону. К тому времени, когда люди наконец видят секреты, такие как истребитель-невидимка, они суеверно заключают, что видят инопланетный космический корабль. Это заставляет людей чувствовать себя беспомощными, как будто они ничего не могут поделать с ситуацией и ждут от правительства ожидаемого решения».

Марк снова присоединился к нашему разговору. «Кто сказал, что инопланетяне не являются микроорганизмами, заключенными в растущую кристаллическую среду, которым даже не нужен космический корабль? Вторжение в разум, хотя контроль над разумом в любом случае хуже, чем любое инопланетное вторжение. Смешно, что люди боятся того, чего не знают, и делают поспешные выводы вместо того, чтобы искать истину. Кроме того, что могли бы сделать инопланетяне, чего тайное правительство еще не делает? Захватить мир? Увековечивать массовый геноцид?»

«Инопланетяне могут быть межпространственными», — добавил я.

«Или ящерицы», — добавил Дэвид.

«Они не ящерицы», — начал я. «Это слишком просто».

— А что насчет Джорджа Буша? — спросил Дэвид. «Вы говорите о том, что он превратился в ящерицу в ТРАНСе».

«Не совсем», — возразил я. «Я сказал, что он создал образ превращения в ящерицу».

«TRANCE был написан для Конгресса», — напомнил ему Марк. «Конгресс уже знает о голографических генераторах, создающих такое изображение. Не было необходимости рассказывать им об этом, потому что они и так знают, что это розыгрыш. Конгрессу уже были предоставлены показания относительно оборудования, которое Буш использовал для увековечения иллюзии».

«Во всем мире существует множество подобных рассказов о ящерицах», — сказал Дэвид. «Я включу их и вашу в свою следующую книгу, которая выйдет в следующем месяце3. Учитывая, что многие люди говорят, где-то в этом есть доля правды».

«Истина заключается в программе сознательного создания страха», — сказал я. «Я слышал, как Буш обсуждал тот факт, что люди автоматически реагируют на змей и ящериц, замерзая от страха. Пользуясь этой естественной реакцией, они рассчитывают увековечить страх, который удерживает людей от истины и которых легко вести».

«Откуда Бушу пришла эта идея?» — спросил Дэвид.

«Я не уверен, кто это начал», — ответил я. «Но я знаю, что в Роще обсуждалось и было решено, что эта тема инопланетных ящериц сделает людей беспомощными в отношении контроля над разумом, войн, экологического и экономического истощения, разделения, отклонения, геноцида и всего остального, что приведет их в Новый Свет. Заказ. Поскольку эти преступники не могут обладать человеческим духом, инстинкты настолько близки, насколько это возможно. Вот почему они контролируют врожденные человеческие реакции, такие как материнский инстинкт, инстинкт выживания, религиозный инстинкт и инстинктивная реакция «замораживания» на змей. Кроме того, шпионов часто называют «хамелеонами» из-за их способности сливаться с любой средой, и эта тема хорошо сочетается с их подготовкой. Тема ящериц-инопланетян была распространена в армии вместе с сатанизмом Акино».

«Вот почему вы слышите так много жертв, находящихся под контролем разума, в фотографических подробностях вспоминающих, что эти ящерицы носят боевые ботинки», — добавил Марк. «Так же, как это делает сатана». Когда инопланетный космический корабль выглядит как сверхсекретный военный самолет и когда сатана водит военный джип, это очень верный признак того, что это программа контроля над разумом».

«Почему тогда так много людей говорят об этом?» – спросил его Дэвид.

«Ответ кроется во влиянии научно-фантастических фильмов и сериалов на их внушаемые умы на протяжении более сорока лет», — объяснил Марк. «Драконы были основной чертой фольклора на протяжении тысячелетий во всех культурах, начиная с азиатов. Чтобы добавить к этому подсознательной силы, имейте в виду, что от ядовитых рептилий погибло больше людей, чем от всех войн и эпидемий вместе взятых. Люди генетически запрограммированы бояться рептилий. Когда жертвы, находящиеся под контролем разума, извергают эту программу, это либо подрывает доверие к ним, либо увековечивает страх. В любом случае, Буши победят. Нам нужно донести правду».

«Я представляю все возможности в своей книге», — сказал Дэвид. «Пришельцы-ящерицы служат отправной точкой для рассмотрения возможности присутствия инопланетян среди нас».

«Ты можешь говорить все, что хочешь, — согласился Марк, — потому что ты автор. По закону мы должны придерживаться фактов, потому что мы разоблачители. Если вы расскажете об опыте Кэти, нам придется отвечать на вопросы, выходящие за рамки ее опыта. Это рискованное положение для нас как информаторов».

«Если я скажу: «Это был не мой опыт», люди подумают, что я с тобой спорю, а ты мой друг», — умоляла я Дэвида. «Или люди подумают, что я говорю, что инопланетян не существует, и обвинят меня в увековечении сокрытия. Я верю в возможность существования инопланетных форм жизни, как менее, так и более развитых, чем мы. Где-то там должна быть разумная жизнь! Кто знает? Могут быть даже инопланетяне, которые порождают любовь, а не страх».

Дэвид на мгновение задумался. «На самом деле это не ваше и не мое решение. Вместо того, чтобы увековечивать страх и террор, мировые правительства должны объединиться для расследования и понимания таких явлений, как круги на полях, хрустальные черепа, наблюдения и похищения».

«И опубликуйте результаты!» Марк мудро добавил. «Основываясь на том, что мы видели во время путешествий, действительно могут иметь место похищения инопланетянами. Есть очень заслуживающие доверия люди, которые говорят довольно странные вещи, некоторые из которых весьма позитивны! Не все говорят о пришельцах-ящерицах в боевых ботинках! Лично я считаю, что разные виды на протяжении поколений инкорпорировались в наше общество до такой степени, что сейчас это стало нормой. Подумайте о количестве ученых4 и правительственных чиновников, категорически утверждающих, что инопланетяне, обеспокоенные выживанием человечества, проникли на наши военные объекты после того, как мы сбросили ядерную бомбу».

«Знания не умещаются в рамки», — продолжил я. «Дискуссии, которые я слышал в «Гроув», касались измерений и отношения «они — это мы в будущем». Они верят, что смогут превзойти время благодаря компьютеризации DARPA и достичь будущих знаний искусственного интеллекта. Для них измерения — это измерения знаний, которые позволяют им опережать время».

«Пришло время им осознать, что пресловутый занавес Волшебника приподнят, чтобы раскрыть их и их секреты», — заявил Дэвид, имея в виду программу контроля над разумом на тему страны Оз.

Марк добавил: «Насколько я помню, слово «волшебник» произошло от слова «ящерица».

«Программирование в стране Оз основано на их пространственном восприятии», — согласился я. «Политики действительно оторваны от народа, и это еще одна причина, по которой округ Колумбия считается «за радугой» среди остальных из нас. Когда мы заглядываем за кулисы, мы видим, что это просто люди, тянущие рычаги и нажимающие кнопки в компьютерной иллюзии. Они выбрали пункт назначения человечества, получили дорожную карту и следовали выбранному курсу; никогда не рассчитывал на то, что люди зажгут свет своего сердца и будут держаться подальше от их бесчеловечного плана».

«Частота любви выше, чем их энергия страха», — утверждал Дэвид. «Если люди будут поддерживать свет своей любви, они сохранят свою свободу».

«Как Келли», — улыбнулась я.

«Келли вдохновляет всех нас», — сказал Дэвид, готовясь заняться собственными процветающими продажами книг. «Прилив меняется5, и она находится на переднем крае. Передай ей от меня море любви, когда увидишь ее».





Глава 45

НАЗАД В БУДУЩЕЕ

К тому времени, как мы покинули Вашингтон, у нас с Марком сложились дружеские отношения и мы неоднократно выступали с докладами. Поездка домой предоставила нам с Марком роскошь обсудить масштабы событий, разговоров и контактов, которые мы установили за выходные.

«Я никогда не думал, что доживу до того дня, когда мы будем выступать на лужайке столицы нашей страны», — начал я. «Быть ​​свободными думать и рассказывать свои секреты прямо у себя во дворе — это высшая универсальная справедливость!»

«Призыв к отмене покрова секретности Закона о национальной безопасности 1947 года на их собственном заднем дворе тоже приносит удовлетворение», — сказал Марк, свернув на автостраду из Вашингтона. «Теневое правительство не может скрывать тайны, когда на них сосредоточено внимание истины».

«Мне нравится заявление Дэвида о том, что людям, оставшимся в неведении, трудно ясно увидеть, кто хороший, а кто плохой. В свете вашего сильного чувства справедливости и истины вас, естественно, считают мерилом проницательности. Если бы все собрались с силами духа и посмотрели бы правде в глаза, как вы, Новый Мировой Порядок глобальной элиты стал бы историей».

«Я знаю, кому доверять, потому что знаю, как доверять», — заявил Марк, как ни в чем не бывало.

«Вы осознаете истину с мудростью, а затем действуете в соответствии с ней посредством своего мощного чувства справедливости», — оценил я. «Ваша формула проницательности важнее жизни!»

«Это не решило проблему Келли в доступной квалифицированной реабилитации», — нахмурился Марк. «Закон о национальной безопасности еще не отменен».

«Вы дали Келли возможность собраться с силами духа и стремиться жить искренне, несмотря на то, что ей было отказано в технологической реабилитации», — напомнил я ему. «Она никогда не знала, что такое любовь, пока ты не спас нас своей чистой, безусловной любовью. Любовь — самая мощная исцеляющая сила во вселенной, и я глубоко благодарен вам за то, что вы дали нам с Келли возможность осознать это».

Марк задумался, все еще хмурясь. Я настаивал: «Как ее мать, я бы при любых обстоятельствах хотела, чтобы она знала и жила любовью превыше всего!»

«Цитируя Дэвида, — сказал Марк, — мы все многомерные существа. Келли – чрезвычайно многомерное существо, так сказать. Она нуждается и заслуживает реабилитации на всех уровнях. Все, что стоит между ней и доступной реабилитацией, - это Закон о национальной безопасности 1947 года! Его необходимо отменить, чтобы гармонические технологии оказались в руках хороших людей».

«Поскольку в 1947 году произошел Розуэлл, мне интересно, приведет ли отмена Закона о национальной безопасности к появлению истины об инопланетянах и развеет иллюзию ящерицы», — размышлял я.

«Я не из тех, кто верит в совпадения, особенно когда дело касается округа Колумбия». Марк подъехал к дому по шоссе. «История доказывает, что мир изменился в 1947 году, и знание деталей может предотвратить повторение истории. Что-то изменилось и в 1988 году. Я не знаю чего, кроме очевидного. Он сжал мою руку. «Похоже, это стало началом чего-то позитивного. Люди начали просыпаться».

"Я знаю!" Я улыбнулся. «Келли и я были не единственными, кто проснулся. Судя по сообщениям других, в 1988 году произошло что-то решающее. Это похоже на то, как если бы другая группа «инопланетян» или «ангелов прошлого» пришла спасти спящую планету. Конечно, это всего лишь предположение, но в этом что-то должно быть. Разве это не странное «совпадение», что ДеЛориан, использованный в фильме «Назад в будущее1», путешествовал во времени, когда скорость достигла 88 миль в час, и что вы спасли меня и Келли на ДеЛореане в 1988 году?

Марк улыбнулся. Он привык, что я присоединял к его логике свои высокие идеалы. Наши разногласия всегда доставляли удовольствие. «ЦРУ стало официальным в 1947 году вместе с Законом о национальной безопасности, инцидентом в Розуэлле и одобрением Конгрессом проектов ЦРУ «Скрепка2» и «Золушка3».

«Все политики, которых я знал, относились к Розуэллу как к Монтауку — нет причин для беспокойства, потому что они отвлекли общественность!»

«Монток рассказывал о сверхсекретной системе оружия и контроле над разумом», — сказал мне Марк. «Мой зять был одним из ведущих ученых, занимавшихся глобальным обнаружением подводных лодок с использованием морской воды в качестве проводника гидролокационных волн. Его докторская диссертация по этому вопросу позволила ему получить работу ассистента у Вернера фон Брауна4. Буквальная интерпретация, озвученная управляемыми разумом жертвами, работавшими в Монтауке, заключалась в том, что правительство искажает время! Сохранение в секрете этой относительно простой технологической оборонной разработки привело к необходимости сохранять строгую секретность на военно-морской базе Монтаук-Пойнт.

Воздушная станция. Тамошние рабочие подверглись контролю над разумом и получили прикрытие с искажением времени».

«Как с легендой о Филадельфийском эксперименте?»

— Вроде того, — улыбнулся Марк. «История Монтаука обрела собственную жизнь, поскольку истина не была известна до 1982 года, когда японская корпорация Toshiba5 передала Советам технологические спецификации на винты и гребные винты трех классов подводных лодок. Существует также другая технология, позволяющая сделать солдат, танки и самолеты «невидимыми», основанная на технологии жидкокристаллических дисплеев. Теперь я слышу истории о «невидимости» и «путешествиях во времени», прекрасно зная, что фактор «невидимости» на самом деле является технологическим, а «путешествие во времени» — это подавление футуристических знаний DARPA!»

«Имеет ли DARPA дело с иллюминатами, масонами и сэром Фрэнсисом Бэконом?» Я спросил.

«Я не знаю того, что знает все DARPA», — засмеялся Марк. — Хотя я могу сказать, что ты разговаривал с Дэвидом. Почему вы упомянули сэра Фрэнсиса Бэкона?»

«Сенатор Берд часто так поступал», — ответил я. «Сэр Фрэнсис Бэкон провел свой диалог от розенкрейцеров до Библии, Шекспира и Конституции».

«Это интересно», — сказал Марк. «Ходят слухи, что сэр Фрэнсис Бэкон написал Шекспира, отредактировал Библию короля Иакова и принес масонство в эту страну, когда она еще только зарождалась».

«Первая поправка к Конституции призывает к отделению церкви от государства», — сказал я. «Мы оба знаем, что это иллюзия».

«Церковь контролирует то, чего не контролирует правительство», — пояснил Марк. «А правительство контролирует церкви посредством освобождения от налогов 501(3)(C). Любая церковь, которая не выполняет постановление правительства, диктующее, что они могут говорить и кого поддерживать, теряет статус освобожденной от налогов. Церкви стали «великими блудницами», как и предсказывала Библия6».

«Я знаю из Часовни лордов Билли Роя Мура, что некоторые евангелисты контролируют разум, чтобы религиозно вести людей туда, куда приказывает правительство. Это включает в себя «промывание мозгов» людям, чтобы они поверили, что Бог возглавляет программу Нового Мирового Порядка, и перевозку наркотиков для ЦРУ под видом «миссий». Этот факт трудно выявить, когда люди запрограммированы верить в то, что противостояние религиозным культам является необходимостью. противостояние Богу. Даже многие из тех, кто отвернулся от церкви в поисках духовного пути, были поглощены религией Нью Эйдж. Каждый раз, когда люди ищут ответы вне себя, они впадают в заблуждение. Истина внутри».

«Интересно отметить, что организация, предположительно курирующая так называемое отделение церкви от государства, была создана в 1947 году», — сообщил мне Марк. «Влияние сэра Фрэнсиса Бэкона как на Конституцию, так и на Библию должно спровоцировать их пристальное внимание».

«Сэр Фрэнсис Бэкон кажется влиятельной частью истории», — заключил я.

— Как и Распутин, — сказал Марк. «И Гитлер. И Буш. И Нострадамас. У каждого был доступ к тайным знаниям, и каждый использовал их в своей «игре». История будет повторяться до тех пор, пока люди не очнутся и не начнут управлять своей судьбой».

«Эволюция важнее революций», — пошутил я. «Люди могут учиться на истории или на футуристическом плане DARPA. В любом случае, правда выведет их из кругов, в которых они сейчас вращаются».

«История переписывается», — напомнил мне Марк. — Ты сам так сказал. А DARPA скрыто под покровом Закона о национальной безопасности 1947 года!»

«Все возвращается к одному и тому же», — заметил я. «Пока правда не выйдет на свет, Закон о национальной безопасности держит людей в неведении, скрывая правду. Революция не приводит к переменам, она лишь заставляет людей кружиться под иллюзией перемен».

«Именно поэтому нам нужна всемирная духовная эволюция», — сказал Марк. «Таким образом, свет автоматически рассеивает тьму, раскрывая правду. Как только люди узнают правду, они смогут отменить Закон о национальной безопасности, восстановить контроль над своим правительством, отключить DARPA и HAARP, а также открыть реабилитационный центр для Келли и других нуждающихся людей».

«Да», — согласился я, теперь взволнованный. «Мы можем мирным путем решить множество проблем, признав свои права. Люди перестанут следовать за лидерами, которых они не избирали. Они могут перестать беспокоиться о концентрационных лагерях7, которые строятся по всей стране, и взять их под свой контроль. Они все равно наши.

За них заплатили наши налоги. Военные могут решить прекратить вести войны других народов и позволить наступить миру».

— Ты прав, — сказал Марк. «Те же, кто контролирует войну, контролируют мир – силой. «Миротворческие силы» — это оксюморон».

«Все человечество должно сейчас эволюционировать», — предположил я. «Те немногие, кто бодрствует и осознает это, доказывают, что их действий пока недостаточно, чтобы победить мировую элиту. Путь к коллективной сознательной эволюции лежит внутри. В каждом из нас есть сила духа, необходимая для развития».

«Я согласен, что именно здесь должны начаться перемены», — задумчиво сказал Марк. «Мир во всем мире начинается внутри, свобода начинается внутри, а мудрость начинается внутри. Затем все это должно быть применено на этом уровне. Вот что я говорил о Келли. Она исцелена на духовном уровне, но применение этого исцеления на всех уровнях требует от нее всегда оставаться верной душе. Будучи ошибочно и несправедливо помещенным в лечебницу, а затем вынужденным «ладить со своими сверстниками», это не способствует тому, чтобы всегда жить искренне!»

«Она это знает», — ответил я. «В ее обстоятельствах для нее это борьба. Как только она освободится от системы и невежества общества, возможно, она окажется в среде, которая позволит ей всегда быть искренней душой».

— Я слышу, что вы говорите, — торжественно подтвердил Марк. «Тем не менее, отмена Закона о национальной безопасности приведет к свободе от борьбы при любых обстоятельствах».

«Это заявление имеет национальное и международное8 значение». Я на мгновение задумался об этом.

Марк высказался. «Помнишь, когда мы были на Глобальном научном конгрессе в прошлом году, и высшее руководство авиабазы ​​Макдилл пришло и попыталось запустить вашу старую программу MK Ultra?»

"Конечно!" Я заверил его. «Когда их триггер не сработал, их парадигма изменилась, и они поняли, что меня действительно депрограммировали. Выражение их лиц было лучше, чем любое правосудие, которое мог бы вынести суд».

«Как бы вы описали, что было до того, как вас депрограммировали, когда вы реагировали на триггер?»

«Реакция коленного рефлекса», — сказал я. «Не реагировать было невозможно. Контроль над разумом более эффективен, чем моргание, когда вам в глаза бросают перец. Это больше похоже на то, чтобы не моргать и не давать слезам образовываться в заложенных глазами. Келли каждый день борется с такой реакцией».

«Келли — самый яркий пример духовной эволюции, который я когда-либо знал», — сказал мне Марк. «Нет оправдания тому, чтобы кто-либо и где-либо не проснулся, не посмотрел правде в глаза и не развивался. Когда они это сделают, они обязаны перед Келли и всеми такими же, как она, взять на себя контроль над технологиями и выпустить технологическое противоядие от ее состояния. Технология не исключает духовного, она должна проявляться вместе с истиной по мере того, как люди возвращают свою жизнь».

— Я тебя слышу, — сказал я, вытирая глаза. «Я слышу твои слова и намерение твоей души. Вы — самый яркий пример резонансной эволюции, который я когда-либо знал в этой жизни».

Большую часть пути домой мы ехали в спокойной тишине, каждый из нас был глубоко погружен в свои мысли. Прежде чем вернуться в Алабаму, мы остановились, чтобы увидеть Келли, которая все еще процветала под присмотром своего друга-жеребца и сотрудников Джабнила. Во время учебы в школе в Джабниле она написала блестящую статью о подсознании под названием «Невидимая угроза: то, чего вы не знаете, причиняет вам боль», и подарила мне копию.

«Мы с папой встретили в Вашингтоне сотни людей, которые считают вас своим величайшим вдохновителем», — сказал я ей. «С вашего разрешения я хотел бы поделиться с ними этой статьей».

«Конечно», — сказал Келли как ни в чем не бывало. «Однако они, вероятно, уже знают о подсознании».

«Вы будете удивлены тем, чего люди не знают!» Я засмеялся. «Благодаря нашему опыту мы с вами получили значительное понимание! Говоря о важном понимании, Дэвид Айк передает свою любовь».

— Ты видел Дэвида? она визжала. — Ты обнял его для меня?

«Конечно», — заверил я ее и начал передавать ей нашу дискуссию о духе, свете и душе.

«Когда ты говоришь «душа», ты говоришь о свете любви внутри меня, верно?» — спросила она.

«Конечно», — ответил я. «Как вы воспринимаете это слово?»

«Здесь церковь говорит, что дух — это Бог, а душа — это Его дух в нас».

"Что ты говоришь?" Я спросил.

«Этот Бог — это энергия любви, та же самая энергия любви, сияющая через меня».

«Мне нравится твое определение!» - воскликнул я. «Люди склонны играть со словами в семантику, и наличие двух слов с внутренне изменяющимся значением заставляет людей ссориться, когда они действительно согласны. Ваше определение энергии любви ясно».

«Мне нравится слово «энергия любви», потому что это универсальное имя «Бога», которое пересекает все религии и имена, включая Будду, Аллаха и остальные».

«Принят ли этот термин в церкви?» Я спросил.

«Я не знаю, что принято в церкви», — честно ответила она. «Все, что я знаю, это то, что меня ждут в церкви. Итак, я сижу там, погружаюсь в себя и думаю. Я думал о своем стихотворении «Боже, спаси нас от религии» и о том, что энергия любви Бога на самом деле не действует. Люди должны спасти себя и своих детей от религиозного насилия, позволив этой энергии любви течь через них и укрепляя их для действий. Мне нравится не «винить» Бога, когда виноваты люди, которые не прекратили насилие. Некоторым людям все еще нужна религия, и им предстоит очистить ее. Пребывание здесь дало мне понимание того, что некоторым людям все еще нужна религия».

«Как это?» — спросил я, пораженный духовным развитием Келли и ее состраданием к нуждам других, несмотря на ее обстоятельства.

«Один из детей помещен сюда, потому что его отец-алкоголик так сильно его избил. Сейчас его отец бросил пить и ходит в церковь. Ему лучше обходиться без алкоголя. Возможно, он не смог бы уйти без поддержки своей церкви», — задумчиво сказала Келли. «Однако в то же время здесь есть еще один ребенок, чей жестокий отец обратился в суд и поклялся на Библии, что он христианин, и они ему поверили. Теперь ребенок заперт, а его жестокий отец на свободе». Келли помолчала мгновение. «Интересно, почему «клятва» на Библии означает, что ты говоришь правду?»

«Люди должны обратиться внутрь себя, чтобы обрести мудрость, чтобы распознать истину», — ответил я. «Однако мы все находимся на своем собственном пути обучения, и некоторым людям все еще нужны ритуалы».

К тому времени, когда мы покинули Джабнил, Келли надеялась и была рада, что ее статья будет напечатана. Я заверил ее, что она сильно меняет себя и других, просто будучи искренней душой.

Когда мы завершили обратный путь в Алабаму, я поделился с Марком определением души и духа, данным Келли. «Кроме того, мне нравится, что ее определение «любовь-энергия» представляет собой прямую, постоянную связь, проясняющую смысл жизни! В чем, по вашему мнению, заключается смысл жизни?»

«Учитывайте источник», — мгновенно ответил Марк. Я засмеялся, размышляя над звучным смыслом.

«Вы определили жизненный цикл в трех словах!»

«Доктор. Stan9 обходит мою глубину, — улыбнулся Марк. «Мне очень понравилось общаться с ним на митинге. Он, безусловно, глубокий человек с обширными знаниями. Я с нетерпением жду возможности выступить с ним на радио, когда мы вернемся».

— У него есть радиошоу? Я спросил.

«Он считается одним из лучших», — заверил меня Марк. «После разговора с ним я могу в это поверить. Его радио «Свобода» транслируется из Монтерея, Калифорния. Поскольку он находится в относительной близости от Рощи, ему уже звонили, чтобы подтвердить многое из того, что вы сказали.

«Я слышал, что Алекс Джонс10 был радиоведущим, который чаще всего выступал в Роще».

«Его очень уважают», — подтвердил Марк. «Доктор. Стэн, так сказать, «многомерен», поскольку он знает, что решение мировых проблем в конечном итоге является духовным. Он олицетворяет тип блестящего ученого, преданного христианина. Его расширение тем и знаний простирается еще дальше. Я могу упомянуть любую отдаленную тему, и он моментально выкинет десяток перекрестных ссылок, подтверждающих это. Я говорю вам, его интеллект силен. Работать с ним на радио будет одно удовольствие».

«Он связан контролем Clear Channel?» Закон о телекоммуникациях, принятый администрацией Клинтона в 1996 году, отменил регулирование радиостанций в попытке задушить общение людей посредством корпоративной монополии на контроль над радиоволнами.

«Clear Channel не может даже задушить нашего друга Билла Боширса из Scizone11, а он работает прямо в их штаб-квартире в Цинциннати, штат Огайо!» Марк уточнил. «Доктора Стэна, конечно, не остановить. Он уже вещает на коротких волнах, FM-станциях по всей стране и в Интернете. Он делает легкодоступными книги, такие как TRANCE, а также аудио/видеокассеты. Он знает, как донести правду без цензуры. В наши дни Интернет быстро становится источником истины для людей, и доктор Стэн уже давно находится на переднем крае обеспечения будущего человечества. Он вещает радио через Интернет!»

«Я лишь кратко разговаривал с ним на митинге», — сказал я Марку. «И короткого времени было достаточно, чтобы определить, что он обладает сильным присутствием и является честным человеком. Если вы подтвердите то, что я почувствовал, участие в его радиошоу будет для меня удовольствием. Знаешь, как он попал на радио?

«Заботясь о человечестве и беспокоясь о том, что, по его мнению, происходит с нашей страной», — ответил Марк. «Он — успешный хирург-ортопед на пенсии, который решил внести свой вклад в развитие человечества через Радио Свобода12. Он мог бы уйти на пенсию в роскоши на Гавайях, хотя он предпочитает бить тревогу за свой счет. Доктор Стэн – настоящий практикующий христианин».

«Удивительно узнать, как люди из всех слоев общества предпочитают доносить правду до света через радио, газеты и книги», — сказал я. «Эти люди предпринимают позитивные действия. Посмотрите на Клея Дугласа. Он опытный байкер, который все это видел и все это сделал, и теперь посвящает все свои силы человечеству через газету The Free American13, веб-сайт и радио; плюс он проводит одни из лучших семинаров по подготовке в стране!»

«Он мог бы напечатать статью Келли», — предположил Марк.

«Клэй был так добр к Келли, я уверен, что он тоже», — согласилась я. «Дэвид Айк, скорее всего, распространит это по всей Европе, как будто у него есть TRANCE. Карл Кланг поддержал девиз нашей семьи на митинге и пишет для Келли песню под названием «Все еще не закончилось, пока мы не победим». У него уже солидный опыт успешных трансляций, поэтому песня Келли должна взлететь в чартах. Когда песня Карла и статья Келли облетят весь земной шар, коллективное сознание поднимется!»

«Коллективный голос народа требует прекращения вопиющей деятельности ЦРУ по распространению крэка, кокаина и героина», — сообщил мне Марк. «Этот голос был усилен отставным полицейским из Лос-Анджелеса по имени Майк Рупперт. Он такой же неустанный, как и мы, и информация, которую он размещает на своем веб-сайте, безупречна».

«Что это за сайт?»

«Это копвция14. Из-за таких людей, как Майк Руперт и его веб-сайт, администрация Клинтона вынуждена заняться вопросом участия ЦРУ в наркоиндустрии15. Этот важный факт появляется вместе с другими ключевыми проблемами, которые еще больше подтверждают ТРАНС для людей. Я не знаю, как они смогут продолжать все это сдерживать. Неудивительно, что только в США у ЦРУ более 55 000 сотрудников. Чтобы заткнуть сито, нужно много рабочей силы».

«Слышали ли вы какие-либо отзывы по подробной информации и документам, которые мы представили Независимому совету?» Я спросил. Прошло некоторое время с тех пор, как мы передавали запрошенные документы и факты, подтверждающие детали TRANCE, следователям скандалов с Клинтонами.

«Я не жду от них ответа. Однако меня заверили, что Кен Старр получил посылку. Судя по всему, посылка, которую вы отправили Джону Брауну по почте и касалась вашего рассказа о причастности Теда Шекли к операциям Буша и Клинтона по борьбе с наркотиками, так и не дошла до него. Однако у него есть ваши показания. Все это усиливает обвинения против администрации Клинтона».

«Меня до сих пор поражает, как немцы, знакомые с тактикой и политикой нацистского контроля над сознанием, предупреждают американский народ», — сказал я, имея в виду их кампанию против предложенного Хиллари Клинтон плана здравоохранения и Global Ed. «Они буквально пытаются не дать истории повториться!»

«Круги и циклы», — сказал Марк. «Мы ходим по кругу. Истории суждено повториться, если люди не поднимутся над революциями посредством духовной эволюции!»





Глава 46

ВНИМАНИЕ, ЛЮДИ!

«ЦРУ проводит расследование1, чтобы определить, причастны ли они к наркобизнесу», — сказал кто-то из аудитории. «Интересно, есть ли информация, подробно описанная в TRANCE, среди 500 000 документов, которые они рассматривают?»

Мудрый и внимательный специалист по обработке листового металла по имени Билл Махковиц пригласил нас с Марком выступить в его родном городе Санта-Круз, штат Калифорния, и мы были в сегменте вопросов и ответов нашей презентации. Билл Махковиц был среди растущего числа американцев, которые чувствовали себя обязанными принять меры против продолжающейся эрозии американских ценностей. Его жена, родившаяся в Австралии, поначалу не хотела верить TRANCE, но она поверила своему мужу и поддержала его решительные усилия пригласить нас с Марком на семинар. Билл и Клэр2 Махковиц демонстрируют, что могут сделать хорошие люди, чтобы вооружить своих близких и свое общество истиной. Они приводили в этот мир драгоценного ребенка и хотели убедиться, что мир достаточно стабилен, чтобы его вырастить.

«Я хотел бы увидеть эти 500 000 документов», — ответил я. «Как ЦРУ может просмотреть такое количество доказательств и при этом «просто сказать нет» их очевидной причастности, абсурдно. Среднестатистический торговец наркотиками на улице знает, что в наши дни наркобизнесом управляет ЦРУ. Либо дилеры на стороне ЦРУ, либо война с наркотиками ведется против них».

«Майк Рупперт3 хорошо объясняет это на своем веб-сайте www.copvcia.com», — сказал Марк, когда большинство присутствующих кивнули в знак согласия, в то время как несколько других быстро сделали это.

«Почему наркотики до сих пор являются незаконными, хотя их распространяет ЦРУ?» — спросил кто-то, вызвав смех всей толпы.

«Сейчас в этой стране за преступления без потерпевших заключено больше людей, чем за всю историю», — ответил Марк. «Большинство из них являются политическими заключенными в так называемой «войне с наркотиками», которую ЦРУ ведет против всех нас. Например, более 646 000 граждан ежегодно арестовываются за употребление марихуаны, несмотря на то, что несколько штатов поддержали голоса миллионов людей за легализацию марихуаны в медицинских целях. Приватизированные тюрьмы превратились в неприлично прибыльный бизнес, который скомпрометировал нашу систему правосудия, подобно полицейскому, которому платят комиссию за выписку штрафа за нарушение правил дорожного движения».

Я добавил: «Если бы наркотики были законными, как бы ЦРУ финансировало свой черный бюджет?»

«500 000 документов, подтверждающих причастность ЦРУ к наркоиндустрии, указывают на то, что кто-то кроме вас высказывается», — заявил молодой человек. «Почему мы не получаем известий от других выздоровевших жертв МК Ультра?»

«Они слышны из 4», — заверил я его. «Келли и я, конечно, не единственные, кто пострадал. Специалисты в области психического здоровья и правоохранительные органы ошеломлены количеством сообщений о сексуальном насилии и злоупотреблениях контролем над разумом».

«Согласно статистике психического здоровья, среднестатистический педофил сексуально приставает к 298 детям», — вставил Марк.

«Мы постоянно получаем известия от других жертв, находящихся на разных стадиях выздоровления», — продолжил я. «Некоторые из них подверглись насилию со стороны преступников, которых я назвал, и не только известных. Например, Пол Боначчи из дела Франклина5 назвал Алекса Хьюстона одним из своих сексуальных насильников и программистов MK Ultra, когда он находился в католическом приюте Бойс-Таун. Алисия Оуэн, также участвовавшая в деле Франклина, была заключена в тюрьму, как и многие другие, по так называемому обвинению в лжесвидетельстве из-за секретного контроля над разумом МК Ультра. Сейдина Рид, жертва, упомянутая в TRANCE6, которая регулярно занималась проституцией саудовского принца Бандара Бин Султана7, начала судебные процедуры, которые, как сообщается, были прекращены в соответствии с Законом о национальной безопасности 1947 года».

«Не каждый, кто выбегает из пресловутого адского огня, хочет стать пожарным, когда он возникнет», — объяснил Марк. «Мы с Кэти знаем одну девушку, которая терапевтическим путем преодолела обусловленность контролем над разумом, обусловленную религиозным культом, крайнее психическое насилие со стороны ее матери и обширные травмы, нанесенные KKK8, чтобы свободно осуществлять свой собственный выбор в жизни».

«Лиза, замечательная девочка, о которой говорил Марк, теперь успешно преподает английский иностранным детям с умственной отсталостью и аутизмом, сострадательно используя свои повышенные телепатические способности, чтобы преодолевать языковые и умственные барьеры», — добавил я. «Многие жертвы и думать не могут о том, чтобы так хорошо выздороветь. Таких, как Лоретта Линн, например, следует уважать за то, что она живет той любовью, которой она является, несмотря на то, что невежественные люди годами закрывали глаза и оставались глухи к ее подсознательным мольбам. Чем больше вы знаете, тем больше вы видите и слышите. Другая жертва, утверждающая, что «никто не поверит в то, чего я не могу вспомнить», рассчитывает на то, что такие люди, как вы, очнутся и сделают необходимые изменения для нее и ее пятерых детей, чтобы они могли оправиться от десятилетий жестокого обращения на уровне Пентагона».

«Кэти — единственная выжившая после выступления MK Ultra, у которой восстановился голос», — объяснил Марк. «Это не означает, что мало выздоровевших выживших с контролируемым разумом, предоставляющих информацию. Ни Кэти, ни я не выступаем публично, мы — информаторы. Нелегко высказываться. Тем не менее, сегодня мы реализуем нашу свободу слова, чтобы обеспечить свободу мысли для будущих поколений».

«Некоторые люди просыпаются ворчливыми», — признался я. «Они не всегда добры. Любовь и забота о дочери заставляют меня говорить открыто, а любовь, которую мы с Марком разделяем, укрепляет меня».

«Вы с Марком женаты?» — обвинительно спросила консервативная женщина с огромным распятием. «Я не уверен, что хочу слышать о любви от человека, который не женат».

«Я скажу это вашему католическому священнику, который преподает консультирование по вопросам брака!» - крикнул ей кто-то.

Молодая женщина мягко сменила тему. «Я понимаю, что тебя заставили выйти замуж за своих кураторов МК Ультра. Кто устроил эти браки?»

«Мой бывший владелец в MK Ultra, сенатор США Роберт Берд», — ответил я. «Моя дочь родилась, когда меня еще пытал и травмировал мой первый куратор, Уэйн Кокс. Как только с его помощью было установлено управление сознанием, Берд приказал передать нас с Келли нашему второму куратору Алексу Хьюстону. Берд заверил меня, что я буду связан с ним своим принудительным браком с Алексом Хьюстоном, который, как он требовал, состоялся в годовщину убийства Кеннеди. Берд намеренно взял меня под полный контроль в тот же день, когда тайное правительство взяло под свой контроль нашу страну».

«Что случилось с Уэйном Коксом?» — спросила она.

«Вопиющие серийные убийства Кокса напрямую связаны с операциями ЦРУ по борьбе с наркотиками из черного бюджета, поэтому он остается на свободе по так называемым соображениям национальной безопасности, несмотря на огромное количество доказательств, доказывающих его вину».

Как всегда, меня спросили: «Как поживает Келли?»

Сообщая им о ее обстоятельствах, я упомянул статью Келли. «Невидимая угроза; То, чего вы не знаете, причиняет вам боль» была опубликована по всему миру в различных газетах. Ее понимание подсознания важно из-за ее осведомленности, которая поднимает вопрос, почему мы позволяем корпорациям манипулировать нашим сознанием с помощью высокотехнологичной рекламы, наполненной подсознанием9? Мы платим за то, чтобы нами манипулировали, когда мы покупаем их продукцию».

«Полдюжины корпоративных монополий захватывают эту страну», — предупредил Марк.

«Из ее статьи вы узнаете, как нашим разумом манипулируют на подсознательном уровне», — предложил я. «Оно опубликовано, среди прочего, в газете «Свободная Америка» Клея Дугласа10».

«Должны ли мы запретить подсознание в рекламе?» кто-то спросил.

«Нам просто необходимо самообразовываться, поскольку никто не может принять законы, ограничивающие уровень внушаемости людей», — сказал Марк. «Это то, что рекламодатели понимают лучше всего. Знание — наша ЕДИНСТВЕННАЯ защита от подсознания, точно так же, как и от контроля разума. Подумайте дважды, прежде чем ответить на объявление, и думайте логически. Обратите внимание, а не платите корпоративным спонсорам, покупая их продукцию».

«В любом случае запрет подсознания не обязательно устранит поколения обусловленностей, вызванных рекламой высоких технологий», — добавил я. «Возможно, навязчивое нарушение сознательного мышления посредством такой рекламы каждые восемь-двенадцать минут способствовало росту синдрома дефицита внимания. В сочетании с видеоиграми наши дети выросли в культуре постоянной подсознательной бомбардировки, которая нарушает сознательное мышление. Это возможность, которую стоит рассмотреть. Опять же, повышение осведомленности является ключевым моментом».

Выдающийся джентльмен встал. «В течение многих лет я делал пожертвования в пользу Boys Town и Covenant House, полагая, что помогаю детям. Когда меня предупредили о коррупции, я сам изучил это и увидел, что это правда. Теперь мне интересно, как я могу помочь детям так, чтобы это действительно принесло им пользу».

«Верьте детям», — начал я. «Держите свои глаза, уши и сердце открытыми к их индивидуальным потребностям и реагируйте соответственно. Когда вы решите расширить возможности отдельных активистов, таких как Марк и я, посредством своих пожертвований, сохраняйте бдительность. Посмотрите, какую разницу приносят ваши деньги».

Марк добавил: «Каждый раз, когда вы жертвуете деньги, как и каждый раз, когда вы голосуете, следите за результатами».

«Вы говорите о том, что Билл и Хиллари Клинтон бисексуальны», — начал другой участник. «Это позор для нашей страны, когда Белый дом пропагандирует гомосексуальную деятельность. Сейчас в наших школах проходит неделя гей-празднования. Я хотел бы возглавить борьбу против гомосексуалистов».

Несколько человек приветствовали меня, и я быстро сказал: «Гомосексуальность часто является «результатом», а не «причиной». Чтобы взяться за причину, сначала рассмотрите ее причину. Посмотрите глазами любви, чтобы найти причину, а не поддаваться ненависти, созданной социальной инженерией. Сексуальное насилие в детстве является одной из таких причин. Давайте выступим против их обидчиков. Пришло время отложить в сторону наши разногласия и объединиться против тех, кто заставляет нас разделяться. Вместе мы выстоим, разделенные – падем».

«Тогда почему ты поднял этот вопрос в TRANCE?» участник настаивал.

«На самом деле, — ответил я, — я констатировал факты».

«TRANCE был написан для Конгресса», — напомнил им Марк. «В округе Колумбия хорошо известно, что Клинтоны бисексуалы».

«По моему опыту, они бисексуалы, склоняющиеся к гомосексуальному концу», — продолжил я. «Этот факт важен ввиду нынешних извращенных отвлекающих маневров средств массовой информации, уводящих внимание людей от преступлений против человечности, в которых на самом деле виновны Клинтоны. Когда я включил информацию об их сексуальных предпочтениях в ТРАНС, это определенно не было направлено на то, чтобы вызвать эмоциональную реакцию. Вместо этого он предоставляет важные детали, необходимые для понимания того, что мы на самом деле видим сегодня. Хиллари не брошенная жена, какой ее изображают. Эта идеология разделения полов с Клинтонами является тактикой социальной инженерии, призванной, среди прочего, создать иллюзию разделения, чтобы Хиллари могла продолжить свою политическую карьеру в будущем».

«Думайте не только о телевизионной пропаганде», — предупредил Марк.

«Я слышал слухи, что Хиллари держит Билла Клинтона под контролем», — сказал кто-то. «Есть ли доля правды в этих слухах?»

«Абсолютно нет!» — воскликнули мы с Марком в унисон.

Я продолжил. «Никто, находясь под контролем разума, не способен ловко лгать и творчески искажать слова, как это делает Билл Клинтон! Чем больше вы поймете о контроле над разумом, тем легче вам будет идентифицировать жертв. Жертвы могут красноречиво произносить речь снова и снова, используя одни и те же слова, те же интонации голоса и жесты, те же драматические паузы, что и запрограммированы, но не могут подумать о том, чтобы спонтанно отвечать на вопросы харизматично».

Марк продолжил объяснение. «Особенно вопросы, касающиеся дат, времени, географии или даже того, как пишется простые слова, такие как «картофель». Люди, находящиеся под контролем разума, буквальны и поэтому не способны играть семантикой слов, вводить других в заблуждение и спонтанно говорить наглую ложь, как это делает Слик Вилли».

Вежливый молодой человек встал. «Наша страна захвачена мексиканцами после НАФТА. Мы теряем рабочие места и платим за их благосостояние. Как мы можем «смотреть глазами любви», когда мы терпим банкротство?»

«Вы когда-нибудь были в Мексике?» Я спросил. «У них там есть доступная медицина. Здесь они этого точно не смогут получить, особенно из-за нашей неэффективной системы социального обеспечения. И свежих продуктов у них больше, чем у нас. Следует признать, что свежесть наших продуктов улучшилась с тех пор, как сюда приехали мексиканцы, чтобы показать нам, как правильно их выращивать и собирать урожай. Однако это дорого, и я точно не вижу, чтобы мексиканцы получали финансовую выгоду или пользу для здоровья от наших генно-инженерных продуктов. НАФТА было намеренно разработано с целью экономического порабощения нас, в то время как богатые становятся еще богаче. Социальная инженерия отделяет нас от мексиканского народа, которого мы по незнанию обвиняем в нашей гибели, в то время как их и наши лидеры намеренно порабощают нас под контролем Нового Мирового Порядка. Насколько я знаю, это был план середины 1980-х годов, и он воплощается в жизнь, потому что мы позволяем ненависти отвлекать нас. Не слушайте, что говорят политики, посмотрите, что они делают. Они едины в разделении нас, народа. Разделенные, мы падаем. Давайте все объединимся, возложим вину на того, кому она принадлежит, и остановим экономическое и экологическое разрушение нашей планеты и жизней».

«Когда люди ведут, лидеры следуют», — добавил Марк, пока люди аплодировали и аплодировали.

Женщина средних лет встала: «Джон Бенет Рэмси11 был убит в декабре прошлого года, и после прочтения TRANCE мне стало ясно, что она, вероятно, находилась под контролем разума. По всему ее телу были обнаружены родинки от электрошокера; она была одета не по возрасту, с пластичной улыбкой и расширением зрачков; ее убил извращенный педофильный половой акт на Рождество; ее матерью была Мисс Западная Вирджиния12; ее отец, как и ваш отец, был военным субподрядчиком; и все дело замалчивается! Ваше дело каким-либо образом связано с ее?

«Да», — ответил Марк, затем повернулся ко мне. «Извините, что сначала отвечаю на этот вопрос, поскольку он адресован вам». Вернувшись к аудитории, он продолжил: «Продолжающееся расследование делает эту тему очень деликатной, поскольку в доме Рэмси была найдена копия военного учебного фильма «Как создать раба, контролирующего разум с помощью электрошокера»13. Кэти использовалась в военном учебном фильме с таким названием. Кроме того, в манифесте парома, курсирующего между Траверс-Сити, Мичиганом и Бивер-Айлендом, записано, что отец Джона Бенета и отец Кэти ехали на одном пароме».

Я добавил: «Моего младшего брата прозвали «Бобром» после этого так называемого религиозного ретрита в Мичигане. Остров Бивер находится в непосредственной близости от дома Рэмси в Шарлевуа, 14, где Джон Бенет также завоевал титул на конкурсе красоты».

Марк продолжил: «Бобровый остров — это известный центр обучения контролю над разумом, связанный с иезуитами. Эти доказательства есть у людей, работающих на медиамагната Руперта Мердока15. Посмотрим, что он с этим сделает».

«Мы никогда не увидим, что он с ним сделает!» — скептически крикнул кто-то.

«Он будет расследовать это так же, как ЦРУ расследует само себя!» и «Он это прикроет!» были озвучены.

«Недавно, когда я увидел свою дочь Келли, — быстро начал я, пытаясь свести к минимуму столпотворение, — она плакала, когда сказала: «Единственная разница между Джоном Бенетом и мной в том, что ее больше нельзя оскорблять». Убийство Джона Бенета породило слухи о контроле над разумом и заставило людей задуматься о том, чтобы задавать вопросы, на которые СМИ не ответят. Люди узнают, что средства массовой информации контролируются так же, как казалось Джону Бенету».

Был задан вопрос: «Убила ли ее мать, Пэтси Рэмси, свою дочь, как предполагают СМИ?»

Марк ответил вопросом на вопрос. «Разве не иронично, что Джон Рэмси женился на «Пэтси»16?»

«Этот драгоценный ребенок умер не напрасно», — торжественно сказал я. «Память о ней живет в каждом из нас. Сколько еще людей должно умереть, прежде чем люди в этой стране проснутся и остановят педофилию, контроль над разумом и Новый Мировой Порядок?»

«С тех пор, как мы с Кэти разговаривали, было завербовано целое новое поколение рабов контроля над разумом», — добавил Марк.

«Знание — наша ЕДИНСТВЕННАЯ защита от контроля над разумом», — сказал я. «Пожалуйста, помогите нам распространить информацию ради Келли, Джона Бенета и ради будущего человечества».

«Купите копии TRANCE и вооружите своих близких правдой», — продолжил Марк. «Мы на этом не зарабатываем. TRANCE имеет низкую цену, поэтому те из вас, кто испытывает экономические трудности, такие как мы, могут позволить себе получить эту важную информацию. На самом деле, именно истина делает нас свободными!»

Билл Махковиц подошел к трибуне и обнял нас обоих под аплодисменты толпы. «Я хотел бы поблагодарить Марка и Кэти за то, что они пришли сюда сегодня вечером, чтобы поделиться со всеми нами тем, что они знают, чтобы мы могли быть более эффективными в наших собственных усилиях по возвращению нашего правительства и наших жизней. Хотя мне бы хотелось, чтобы они принесли больше книг. У нас осталось только три, и их трудно найти, поскольку TRANCE издается самостоятельно, чтобы обойти цензуру. Марк, где эти люди могут получить копию17? Я куплю у вас ящик книг и сделаю все возможное, чтобы сделать их доступными. Где еще эти люди здесь могут купить TRANCE?»

«Через доктора Стэна Монтейта», — предложил Марк.

«Хорошо, у доктора Стэна есть немного. Настройтесь на Радио Свобода или зайдите на его сайт www.radioliberty.com. Спасибо всем, что пришли сюда сегодня вечером».

«Спасибо, Билл!» - крикнул кто-то выходя за дверь. Последний музыкальный релиз Карла Кланга «It’s Not Over Until We Win18» проигрывался через аудиосистему, пока люди собирали свои вещи. Большинство людей оставались на некоторое время, чтобы задать личные вопросы и поговорить. Сообщества, подобные этому, полагались на таких людей, как Билл Махковиц, которые объединили их ради дела и вооружили истиной.

Билл и его семья стали очень дороги нам с Марком и являются примером того, почему мы продолжаем открыто высказываться. Наконец мы вместе вышли из зала, уставшие. По дороге обратно в номер в отеле мы обсудили это событие. «Почему принятие истины зависит от того, поженимся ли мы?» — спросил я, искренне озадаченный.

«Это не так», — ответил Билл Махковиц. «Люди созданы с помощью социальной инженерии, чтобы принимать вещи одним способом. Это похоже на то, почему нужно одеваться, чтобы говорить. Людям необходимо расширить свое мышление и углубить свои ценности». Он на мгновение задумался. «Я знаю, что вы женаты, но когда у вас годовщина?»

«Конец декабря где-то», — ответил я. — Ты знаешь дату, Марк?

«Я не знаю», — сказал он мне. «Полагаю, мы могли бы посмотреть на обратную сторону нашей свадебной фотографии».

Билл Махковиц начал смеяться. «Вы двое просто не спорите об обычных вещах, не так ли? Пары будут злиться друг на друга, если кто-то из них забудет дату годовщины».

«У нас недостаточно времени для медового месяца, чтобы сделать перерыв на годовщину», — сказал я ему.

«Мы с Клэр можем найти общий язык», — усмехнулся он.

«В будущем, — задумчиво сказал Марк, — нам было бы разумно просить людей записывать свои вопросы. Сегодняшние проблемы настолько нестабильны, что люди становятся эмоциональными».

«Я думал, что мы на минутку устроим там акцию протеста против геев», — согласился Билл Махковиц.

«Записывая вопросы, — добавил я, — это также поможет им сосредоточиться на логике. Я думаю, это блестящая идея, Марк.

«С этого момента мы будем задавать вопросы и ответы таким же образом», — сказал Марк. «Они могут записывать свои вопросы, пока мы говорим».

«В следующий раз, когда вы вернетесь в Санта-Круз, — сказал Билл Махковиц, — я приготовлю бумагу и карандаши, чтобы раздать их, когда они войдут в дверь. Ты вернешься, не так ли?»

«Абсолютно», — согласился Марк.

«Сейчас я начну предупреждать людей», — сказал он.





Глава 47

В СВЕТЕ ПОНИМАНИЯ

«Пришли федералы, предъявили удостоверения ФБР и начали сковывать нас, детей», — рассказывала Келли Марку и мне, когда мы узнали, что Джабнил внезапно закрыли в июле 1997 года. «Они начали грузить нас в фургоны. Большинство детей были совершенно напуганы. Я так привык к оскорблениям со стороны федералов, что успокаивал других детей шутками и всем остальным. Я рассказал им то, чему меня научила мама: «Измените свои мысли, измените свое настроение». Каждый раз, когда эмоции переполняют мои мысли, я использую их, чтобы логически перефокусироваться. Им это тоже помогло. Некоторые из моих друзей даже начали петь со мной «Это не конец, пока мы не победим1», пока нас везли. К тому времени, когда нас выгрузили из фургона, скованных и скованных вместе, мы пели «Swing Lo, Sweet Chariot2». Один из федералов постарался не улыбнуться. Я видел его.

«Какое оправдание они привели для закрытия Джабнила?» – спросил я Келли, сдерживая гнев.

«Никто не знает наверняка. Можешь спросить мою новую домохозяйку, и она скажет тебе: «Это дьявол». Келли немедленно перевели в групповой дом без каких-либо судебных процедур. «Все, что они сделали, это забрали мои записи. Все видели, как они это делали3».

«Они арестовали сотрудников Джабнила?» Марк задумался.

«Нет», — ответила Келли. «Они просто приковали нас, детей, заперли мои пластинки и заперли двери».

Новая «домохозяйка» Келли подошла, чтобы поприветствовать нас и дать объяснения. «Это был дьявол», — заверила она нас.

«Вы знаете что-нибудь о диссоциативных расстройствах?» – спросил ее Марк, отметив расширение ее зрачков и пустой взгляд.

"Хм?" — спросила она. «Осенью Келли пойдет в среднюю школу, и им нужно, чтобы вы предоставили ее школьные записи».

«Скажите федералам, чтобы они их выдали», — сухо посоветовала ей Келли.

«Может быть, вам знаком старый термин «множественное расстройство личности», — настаивал Марк.

"Хм?" — рассеянно спросила она.

«Вы знакомы с жестоким обращением с детьми?» Я спросил ее.

«Конечно, здесь все подвергаются насилию. Однако мы не допускаем никакого сатанизма или наркотиков в нашем доме», — заверила она нас, когда мимо проходило полдюжины татуированных, пирсингованных подростков с разными оттенками неоновых волос.

«Кто покупает им одежду?» — спросил я, отметив футболки с оккультной тематикой на каждой из них.

«Да», — ответила она. «Раз в месяц я беру их за покупками на 10 долларов, которые штат дает им на удовлетворение их потребностей». Она ушла, снова оставив нас одних.

— Это как слепой, ведущий слепого, — пробормотал Марк.

«Я работаю с новой лошадью», — объявил Келли. «Его зовут Бриз4. Владельцы выгнали его на пастбище после того, как кучка сатанистов схватила его и надругалась над ним. Он не злой. Его владельцы просто не хотели его понимать. Они даже не утешали его. Однако он знает, что я понимаю, и теперь доверяет мне. Я езжу на нем все время».

Способность Келли телепатически общаться с животными5 оказалась единственным положительным выходом, который у нее был в ее насыщенном оккультизмом положении. Даже когда она начала посещать государственную среднюю школу, там тоже преобладал сатанизм. Верная душе, она не могла контролироваться окружающими ее религиозными средствами.

Вернувшись в Нэшвилл, я немедленно организовал встречу с представителями Департамента социальных служб, чтобы получить данные Келли, как того требовала ее средняя школа.

«Мы реструктуризировались и теперь являемся Департаментом по делам детей», — сказал мне госслужащий. «Вы можете добиться публикации записей Келли через федералов, которые закрыли Джабнил».

«Очевидно, что это невозможно», — сказал я. «Пожалуйста, хотя бы позвоните в среднюю школу и объясните им, что они могут встретиться со мной. Сейчас меня даже не пускают в здание, потому что считают, что это запрещено постановлением суда. Мы с тобой оба знаем, что это абсурд. Тем временем они сообщают Келли, что она не сможет окончить школу вместе со своим классом, если не будут предоставлены ее записи. Это оказывает на нее огромное давление, не говоря уже о том, что она впервые за много лет ходит в государственную школу».

"Нет."

«Это был не вопрос. Где твоя логика? Где твое сострадание?» Я спросил, но был встречен пустыми взглядами и безрезультатно.

К октябрю Келли взяла дело в свои руки, спасаясь от давления, несправедливости и одного из распространенных в Ноксвилле убийственных оккультных ритуалов. Вместе с другом она проехала автостопом почти 200 миль до Нэшвилла, где ее нашли спящей под мостом. Телефонный звонок, который она сделала мне за несколько минут до прибытия, очевидно, прослушивался незаконно, и местная полиция задержала ее прежде, чем я успел ответить. Ее вернули в государственные учреждения.

«Мы собираемся поместить Келли в Try6-Angle House», — сообщили мне в Департаменте по делам детей. «Она сейчас на карантине, и вам запрещено с ней видеться».

«Келли прошла через тяжелое испытание и нуждается в утешении», — взмолился я. «Нам нужно увидеться».

"РС. О'Брайен, — сказал новый сотрудник отдела DCS, занимавшийся делом Келли, — если вас это утешит, я просматриваю записи Келли и смотрю, где она уже накопила около двадцати пяти тысяч долларов на своем счете в государственном банке. Социальное обеспечение7. Когда ей исполнится 18 лет, эти деньги будут переданы ей, чтобы облегчить ее возвращение в общество. Возможно, она даже сможет получить ту терапию, которую вы ищете».

«Даже если бы я тебе поверил, — сказал я ей, — сегодня Келли это не поможет. Сегодня нам с ней нужно поговорить, если позволите…

— Нет, — сказала она, глядя на часы и собирая бумаги. «Собрание переносится».

Чтобы справиться с масштабами испытаний, выпавших на долю Келли, я ежедневно писал ей письма и начал выражать свои чувства через стихи. Стихи обычно были о ней и о ней, в них основное внимание уделялось надежде, любви и душевным переживаниям. Я обнаружил, что, записывая, я все еще могу перевести эмоционально непостижимое в логику так же, как я это делал при депрограммировании. Моя поэзия оказалась терапевтическим средством преодоления трудностей, которое я буду использовать долгие годы. Помимо этого я с головой погрузился в работу.

Мы с Марком выступали по радио и на семинарах, которые начали выходить на международный уровень. Тома документов и книг, заполнявшие наш крошечный дом, наконец, сломали фундамент пополам! Наш домовладелец был недоволен и отказался вернуть залог арендатору, когда мы были вынуждены уехать. Будучи информаторами, Марк и я посвятили все свои силы распространению информации таким образом, чтобы это способствовало выживанию и сохранению нашего права высказываться. Это был шаткий баланс, но мы были полны решимости выжить любой ценой! Потеря нашего депозита была понятна, но в данных обстоятельствах трудна.

«Я лучше обойдусь без бензина и продуктов, чем вступлю в союз с какой-либо организацией, которая будет нас финансировать и в которую можно проникнуть», — сказал мне Марк, когда мы сидели на ступеньках и обдумывали наш следующий шаг.

«Каждый день, когда мы выживем, — это еще один день, когда я смогу быть с тобой», — сказала я, держа его за руку. «Я лучше проведу время с тобой, чем потрачу деньги в любой день!»

— Хорошо, — Марк улыбнулся. «Теперь, когда мы решили эту проблему, что мы собираемся с этим делать?»

— Ты спрашиваешь меня? Я засмеялся. «Что я знаю о зарабатывании денег?»

Глаза Марка сверкнули. "Я серьезно!" — сказал я, полностью осознавая, о чем он думает.

— Я тоже, — сказал он, поднимаясь, чтобы вернуться внутрь. «Может быть, к нам придет ответ».

В тот вечер позвонила наша подруга, которая вдохновила нас на переезд в Алабаму, и мы рассказали ей о нашей дилемме. «На моем участке есть большой пустой дом, который вы двое могли бы отремонтировать, если бы он отвечал вашим потребностям. Его нужно доработать, но он, безусловно, достаточно велик для просторных жилых помещений, одного-двух кабинетов и места для хранения ваших книг и документов». На следующий день она показала нам дом, и мы сразу начали процесс переезда.

«По крайней мере, он кирпичный и не сломается пополам», — смеялась она, когда мы вносили туда наши тонны документов и книг. Ее отношение было очень ярким, и с годами я научился у нее многим мудрым советам.

«Если бы этот дом был хижиной, я бы полюбил его за омолаживающую душу природу, окружающую его!» - воскликнул я, обнимая ее от восторга. «Спасибо большое, что поделились этим с нами!»

Пройдет целый месяц, прежде чем мы наконец сдернем все лозы с окон и кирпичи, чтобы хотя бы увидеть дом целиком. Электричество нуждалось в замене электропроводки, а сантехника нуждалась в замене, но мы с Марком не были новичками в работе. Особенно, когда это был любимый труд. Когда зажегся свет и мы наконец смогли увидеть наш дом, я был поражен его красотой и силой. Это был великолепный дом, и мы с Марком чувствовали себя удостоенными чести жить в такой мирной и безмятежной обстановке. Просыпаясь каждый день и наслаждаясь омолаживающей красотой красоты, самые трудные времена становятся легче, и мы наслаждаемся каждым моментом.

Мы построили новые клетки для наших енотов, которые прекрасно себя чувствуют в новой среде. Наши еноты сразу же подружились с соседними дикими енотами, и вскоре к нам в гости каждый вечер приходили десятки. Дикая природа в лесистой местности вокруг нас вскоре поняла, что мы прислушиваемся к ним и их потребностям, и наш двор превратился в заповедник дикой природы! Помимо енотов, у нас были лисы, бобр, орлы, рыси, белки, бурундуки, олени и даже изредка медведь. Олени спали на крыльце, как лоси на Аляске, и чувствовали себя с нами так же как дома, как и мы с ними.

Дикие еноты вскоре завидовали нашим домашним енотам и захотели иметь собственную клетку. Клетки считались защитой от посторонних злоумышленников, а не сдерживанием, и вскоре дикие еноты завладели маленькой капканкой, которую мы использовали для лечения больных животных. Когда они были голодны, они запирались внутри, ожидая, что мы их накормим8. После обработки нескольких диких енотов от блох и глистов среди них, очевидно, распространился слух, что ловушка — это то место, куда можно обратиться за помощью. Однажды, когда дверь не закрылась должным образом, енот внутри держал ее закрытой, пока мы не позаботились о его нуждах! Мама-куны начали приносить своих новорожденных детенышей на обработку от глистов и на перекусы. Ни разу они ничего не украли и не уничтожили. Еноты очень умны и вежливы, когда о них заботятся.

Единство с природой позволило сохранить жизнь в перспективе. Каждый день я выгуливал нашего светловолосого пса Мозеса, вернее, он брал меня с собой. Моисей усыновил нас с Марком еще до нашего переезда. Крошечный дом, который разломился на две части, находился прямо на «переулке торнадо», где торнадо были обычным явлением. После одной из таких сильных бурь Моисей забрел к нам во двор в поисках медицинской помощи из-за укуса змеи. Марк относился к нему, и он это глубоко ценил. Интеллект Моисея был высоким, и его телепатические связи были встречены с пониманием. Чем больше он общался с нами, тем сильнее становилось его общение до такой степени, что ему не нужно было лаять, прыгать, слюнявить или вести себя как собака. Он был одним из нас и знал это. Благодаря своим уникальным характеристикам он идеально вписался в нашу новую домашнюю обстановку и вскоре стал нашим постоянным спутником. Моисей отказался от своего охотничьего инстинкта в пользу внутреннего общения с дикой природой, что добавляло спокойствия нашей окружающей среде.

В нашем новом доме был огромный офис, который оказался идеальным для того, чтобы сбалансировать интенсивность нашего бизнеса с удовольствием от дикой природы. Вскоре TRANCE снова был готов к переизданию. «Вы задавались вопросом, как мы будем продавать первый тираж», — напомнил мне Марк. «Теперь нам нужно перепечатать снова. Мы не получили достаточно прибыли от последнего тиража, чтобы оплатить эту печать. Нам нужно найти немного денег».

«Надо поднять цену на книгу», — предложил я. «По крайней мере, так оно и будет продолжаться».

— Нет, — задумчиво сказал Марк. «Нам необходимо сделать это доступным, чтобы люди могли помочь нам распространить информацию. Контроль над разумом — это общая нить, пронизывающая беды общества, и все больше людей осознают это каждый день».

«Кто поверит, что мы разорены?» Я спросил. «Вы успешно продали TRANCE там, где он уже считается одной из самых продаваемых книг, изданных самостоятельно. Мы вносим значительный позитивный вклад, раскрывая реальность контроля над разумом».

— Для Келли пока недостаточно, — грустно сказал Марк. «Ее положение плачевное. Ей почти 18, скоро выйдет из системы, а мы до сих пор не добились ее права на квалифицированную реабилитацию. Закон о национальной безопасности еще не отменен! Возможно, распространяя информацию по всему миру, мы сможем спровоцировать действия. Интернет оказался идеальным инструментом массовой коммуникации в глобальном масштабе».

«Я знаю, что ты умеешь делать что-то из ничего», — признался я. «Нет ничего, что нельзя было бы исправить или построить. И все же меня поражает, что вы построили компьютер, разобрав наш старый, когда он даже не был предназначен для использования в Интернете. Именно ваш разумный подход поможет TRANCE вскоре выйти на мировой уровень. Неудивительно, что нам нужно перепечатать! Нам лучше пойти и собрать некоторые детали мотоцикла в гараже и построить мотоцикл для продажи, чтобы мы могли позволить себе переиздание. Спрос на TRANCE вырастет еще больше, поскольку Клинтон будет подвергнут импичменту».

«Вы действительно верите, что «ловкому Вилли» будет объявлен импичмент?» Марк рассмеялся.

«Он, вероятно, просто даст новое определение понятию «импичмент» так же, как он дал новое определение понятию «секс» и всему остальному», — пожаловался я.

«СМИ изменили определение всей страны», — сказал Марк. «Раньше считалось, что искусство имитирует жизнь. Теперь жизнь подражает искусству. Wag the Dog9 доказал это».

«Как вы думаете, как средства массовой информации узнали о скандале с Моникой Левински?»

«Моссад, возможно, сможет ответить на этот вопрос за вас. Я не могу, — сообщил мне Марк.

«Если Клинтону объявят импичмент, — сказал я, — то это будет по совершенно неправильным причинам. Извращение-диверсия сработает! Это не терпимо! Людям необходимо осознать истину, иначе те же люди останутся у власти».

«Даже если бы люди научились, — сказал Марк, собирая инструменты для работы над проектом мотоцикла, — им придется реструктурировать систему голосования, прежде чем они смогут получить свой собственный выбор в офисе. Всем уже известно, что большинство не проголосовало за Клинтон на второй срок».

«Помнишь того звонившего в радиошоу Клея Дугласа 11?» — спросил я, неся вместе с Марком инструменты в гараж.

Марк рассмеялся. «Это было забавно. Все жаловались, что не знают никого, кто голосовал за Клинтон, а этот пьяный позвонил и невнятно сказал: «Это я голосовал за Клинтон».

«Если Клинтон не изменит определение термина «импичмент», возможно, голос народа, по крайней мере, будет услышан и проголосует за его отстранение от должности».

«Я бы хотел, чтобы люди узнали правду до того, как Буш-младший вступит в должность», — сказал Марк, приступая к сборке мотоцикла из коробки деталей.

«Если люди не поумнеют, — сказал я, — они останутся «всем в семье» диктаторов, как и планировалось. Посмотрите, как сыновья Поппи Буш уже выстроились в очередь, чтобы вступить в должность: губернатор Джеб управляет наркостолицей Флориды, а губернатор-младший в Техасе готов претендовать на пост президента».

«Буш уже долгое время управляет этой страной», — признал Марк. «Он был главой ЦРУ, когда они взяли под свой контроль страну во время правления администрации Форда».

«По крайней мере, Форд не претендовал на избрание», — заметил я. «Рейган действовал как президент, пока Буш управлял страной. Все в Вашингтоне, с которыми я сталкивался, знали, что Буш управлял страной, а Чейни12 был рядом с ним. Существовала ли вообще иллюзия выборов, когда Буш публично вступил в должность после Рейгана?»

— Ты не помнишь? – спросил Марк.

"Нет!" Я улыбнулся. «Я немного отвлекся, проснувшись от контроля над разумом и отправившись с тобой на вершину мира».

«Ну, остальное уже история», — улыбнулся Марк.

«История, которая была запланирована в 1984 году, когда Буш попросил Клинтона следовать за собой!» Я пожаловался. «Эту ерунду нужно прекратить, иначе Поппи следующей будет дергать за ниточки младшего!»

— Кстати, — сказал Марк, привинчивая деталь на место, — передай мне эту гайку. Этот мотоцикл должен быть готов к продаже вовремя, чтобы мы могли переиздать TRANCE».

К тому времени, когда мы были готовы к перепечатке, мотоцикл был продан. Это обеспечило нам достаточный дополнительный доход, чтобы справиться с катастрофическим освобождением Келли из системы Теннесси. Она снова пропала.

Я постучал в дверь Try-Angle House, и социальный работник Сюзанна Бун открыла дверь, оставив цепочку в целости.

"Что ты хочешь?" — спросила она через щель.

— Моя дочь, — сказал я. «Где Келли?»

«Ты найдешь ее», — ответила она. — Когда ты это сделаешь, скажи ей, что я продал ей одежду и сундук надежды, полный безделушек.

— Как ты можешь быть таким бессердечным? Я спросил. «Эти девчонки рассчитывают на тебя».

— Я ничего не могу сделать ни для одного из них, — холодно ответила она. «Или ты. Система не работает».

«Тогда найди свой голос!» - огрызнулся я. «Измените ситуацию!»

Марк знал о том, как действует ЦРУ, и использовал свои знания, чтобы найти Келли. Мы нашли ее дрожащей в наркопритоне, спонсируемом ЦРУ, после того, как ее отправили в Форт Кэмпбелл, штат Кентукки, за (очевидное) сообщение о травме. Держа оружие на виду, Марк держал в поле зрения хозяйку наркобарона, пока Келли собирала свою одежду. Я вывела дочь из дома, а Марк медленно попятился, чтобы присоединиться к нам в машине. Мы умчались.

Келли поблагодарила нас и поблагодарила за то, что мы спасли ее из этого ада, и рассказала ужасающую историю недавних грубых злоупотреблений со стороны штата Теннесси, которые привели к этому моменту. Истерически рыдая, она сообщила, что ее отвезли в Форт Кэмпбелл, где тренируют и программируют 101-ю воздушно-десантную дивизию. Следующее, что она осознала, это то, что она была в притоне, и мы вели ее в машину.

Мы знали, что все находимся в серьезной опасности, пока Марк не тряс хвостами, преследовавшими нас, и благополучно вывез нас из Нэшвилла. Сделав паузу, чтобы перегруппироваться и спланировать следующий шаг, мы все разделили понимание того, что только что снова пережили невозможное.

«И что нам теперь делать?» — размышляли мы, ужиная фаст-фудом в машине.

«У меня есть друг, — сказал я Келли, — который может защитить тебя и спрятать прямо сейчас. Она умна и глубоко душевна. Она много лет работала на тебя за кулисами и очень тебя любит. Ее дом никогда не бывает прежним, и в него всегда приходят разные нуждающиеся люди, такие как вы. Она заверила меня, что ее двери всегда открыты для тебя, и в глубине души я знаю, что это самый безопасный выбор, который мы можем сделать прямо сейчас».

— Мы можем увидеться там? — спросила Келли.

"Да!"

«Мне кажется, это правильно», — сказала Келли, свернувшись калачиком на заднем сиденье и спя, пока мы не приехали.

«Дана!» Я поприветствовал свою прекрасную подругу.

— Ты принимаешь мое предложение? она улыбнулась. "Все будет хорошо. Я буду заботиться о ней, как о своей собственной дочери».

«В свете твоей проницательности, — я обнял ее, — я знаю, что ты это сделаешь».

К тому времени, как мы с Марком ускользнули, Дана и Келли сидели на полу в форме лотоса и вместе занимались йогой, как пара лучших друзей. «Это мирный способ расслабиться», — говорила она Келли. «Скоро ты снова сможешь мечтать13».





Глава 48

ГЛОБАЛЬНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

«Это новый день, и люди во всем мире должны осознать, что времена, когда мы действовали по принципу служебной необходимости, прошли», — сказал наш друг из Организации Объединенных Наций. «Социальная инженерия узких взглядов больше не является оправданием невежества. Теперь, когда истина осознана, мудрость требует действий. Люди больше не могут прятать головы в песок».

«Они уткнулись головой в песок песочных часов, а время просто вышло!» Я согласился.

Наш друг, чье имя, скорее всего, является псевдонимом, работает над позитивными изменениями в Организации Объединенных Наций. У меня было достаточно оснований сомневаться в том, что в ЦРУ или политике могут быть хорошие люди, и информация о них оказалась глубоко воодушевляющей. Теперь мне выпала честь стать свидетелем позитивных изменений в подразделениях ООН, коррумпированных глобальной элитой, одержимой массовым геноцидом посредством СПИДа, вакцинации1 и иммунизации2. Ученые, работающие на этом уровне, узнали правду, расширили свои знания и начали действовать. Они победили, внеся необходимые положительные изменения, а те преступники наверху, диктующие их действия, даже не знали об этом.

«Хорошие парни уже победили, а плохие парни еще об этом не знают!» - сказал Марк.

«Когда люди руководят, лидеры следуют за ними, осознают они это или нет», — заключил я.

Мы с Марком путешествовали по международному кругу выступлений, что положительно позволило нам получить более широкое представление о глобальных перспективах. Проблемы с версией Нового Мирового Порядка, предложенной глобальной элитой, были выявлены, и в настоящее время реализуются решения. Люди с огромным богатством искали новые способы инвестировать свои деньги, свободные от старой глобальной элиты, которая слишком долго находилась у власти. Они были полны решимости финансировать мир, а не войну; свобода, а не рабство; образование, а не пропаганда; правда, а не секреты.

Мы с Марком хорошо вписываемся в круг этих богатых людей, несмотря на наши очевидные финансовые разногласия. Я всегда понимал, что Марк вполне способен зарабатывать столько же денег, сколько и любой другой, но, как сказала Келли, «он слишком занят, чтобы изменить ситуацию, чтобы заработать деньги». Лично я ничего не знал о том, как тратить деньги, не говоря уже об их инвестировании. Тем не менее, мы делились тем, что знали, с этими богатыми людьми со всего мира, которые стремились инвестировать в будущее человечества, а не в историю глобальной элиты. В конце концов, я знал сенатора Берда, который держал в руках деньги самой могущественной страны в мире. И он продавал США и все человечество глобальному контролю, финансируя войны, геноцид и разрушение окружающей среды.

Ученые3, изучавшие внутренние механизмы нашей планеты под микроскопом, были встревожены этим разрушением и организовались. Им нужно было вовремя сделать так, чтобы их голоса были услышаны, чтобы озвучить глобальное предупреждение. Гляциологи, изучающие историю Земли, застывшей на Северном и Южном полюсах, наблюдали, как она тает у них на глазах, и хотели знать, почему. Они узнали, что глобальное потепление, вызванное сжиганием углеводородного топлива, разрушает нашу планету вместе с HAARP. Тридцать миллионов лет экологического баланса были нарушены! Таяние ледников вызывает мировые изменения. По мере того как история тает, будущее становится ясным. Будущего не будет, если люди не начнут действовать сейчас. Как могли эти гляциологи добиться того, чтобы их голоса были услышаны, когда люди, казалось бы, не хотели понимать их научный язык?

Будучи информаторами, ни Марк, ни я не могли высказываться ни о чем другом, кроме того, что мы знали из опыта, несмотря на обширное мнение, которое мы получили. Кроме того, мой ограниченный английский не включал в себя беглую речь в области науки, академических кругов, компьютерную речь, адвоката или беглое владение чем-либо, что содержало бы громкие слова, присущие специализированной тематике.

Мудрость естественным образом преодолевает все языковые барьеры посредством коллективной сознательной духовной эволюции. Чтобы обрести глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать из других слоев общества, помимо нашей собственной, духовная эволюция должна начаться внутри. В конце концов, социопаты, ответственные за разрушение нашей планеты, чрезвычайно умны; но им не хватает мудрости, которая приходит с духовной эволюцией через истину и силу любви. Их источник власти — секреты, ненависть, война и богатство, получаемое от ископаемого топлива, химикатов и наркотиков. Теперь мы знаем, что потребление нефти является основной причиной разрушения экосистемы нашей планеты. Если мы не проснемся, не поумнеем и не разовьемся, мать-природа позаботится о себе с помощью погоды, которая с каждой минутой становится все более жестокой. Действуя на основе мудрости духовной эволюции, мы все можем учиться друг у друга и объединяться ради цели, опережающей политические и религиозные разногласия на световые годы.

Чем больше мы с Марком путешествовали, тем больше я полагался на телепатическое общение, чтобы преодолеть языковые барьеры. Детей во всем мире, естественно, легче всего достучаться, потому что эго еще искусственно не отделило их от реальности. Обусловленность общества и образовательные академические кредиты еще не закрыли им уши и глаза. Благочестивые различия религий еще не смутили их чистую душевную мудрость и безусловную любовь. Куда бы мы ни пошли, я сосредоточился на детях, чтобы узнать от них их культуру, приоритеты и цели. Глядя в глаза детей, я видел светлое и многообещающее будущее.

Вот уже более десяти лет я замечаю, что все больше и больше детей рождаются с мудростью любви в душевных глазах. Развивается ли человечество генетически ради спасения вида? Является ли это признаком того, что духовная эволюция уже началась, больше, чем жизнь? Может быть, эволюция уже произошла во вневременном духовном измерении, которое должно реализоваться на Земле в эти неспокойные времена? Ответ находится внутри, и видеть, как эта истина отражается в глазах детей по всему миру, очень важно. Загляните внутрь себя, чтобы осознать свою собственную истину, а затем посмотрите в глаза детям, чтобы увидеть их. Духовная эволюция уже существует, все, что нам нужно сделать, это по-настоящему увидеть ее.





БАЛИ, ИНДОНЕЗИЯ

«Если мы научимся расширять наше мышление за пределы того, что, по нашему мнению, мы знаем, понимая, как работает контроль над разумом, мы сможем предотвратить повторение истории с Третьей мировой войной», — говорил Марк аудитории, насчитывающей более тысячи участников со всего мира. Гигантский экран высотой 50 футов позади него усиливал его изображение, так что все могли видеть искренность, отражающуюся в его глазах. Сложная звуковая система стоимостью в миллион долларов усилила его голос, так что все могли услышать масштаб его послания. Искусная индонезийская резьба по дереву и впечатляющая листва украшали курорт, где мы разговаривали, что усиливало душу. Бали оказался духовной Меккой4, которой его считали.

«Нацистская Германия времен Второй мировой войны была предупреждением истории», — продолжил Марк. «Это предупреждение было подавлено Законом о национальной безопасности 1947 года. Нацистских и фашистских ученых переправляли в Соединенные Штаты в рамках проекта «Скрепка»5, поскольку Америка хотела изучить науки о разуме, которые привели к упадку Германии. Нет ничего удивительного в том, что люди, финансирующие Гитлера, строили основополагающую структуру его Нового Мирового Порядка. Следуйте за деньгами, и в какой-то момент вы прибудете в Ватикан. «МК Ультра» представлял собой мощное сочетание того, что католики уже давно узнали о влиянии травм на человеческий разум, нацистских методов контроля над разумом и передовых технологий ЦРУ для совершенствования психологической войны».

Основополагающая история, изложенная Марком, дала людям точку отсчета для понимания моей части презентации и того, как я пришел в себя. Между нами двумя реальность контроля над разумом стала неопровержимо всеобъемлющей.

«Многие правительственные тайны и личная репутация были поставлены на карту в пользу того, что меня нельзя депрограммировать, чтобы я помнил то, что должен был забыть. Преступники с плоским мышлением, контролирующие нашу страну, которые контролировали мой разум, никогда не рассчитывали на силу человеческого духа. Они никогда не рассчитывали на силу любви. Они никогда не рассчитывали на то, что может случиться, если такой хороший человек, как Марк Филлипс, завладеет их тайными знаниями и будет использовать их для освобождения разума, а не для контроля над ним. Точно так же, как мы не можем думать так, как они, они не могут думать так, как мы. Какими бы разумными они ни были, им не хватает мудрости. И мудрость каждый раз превосходит преступный ум».

Наше время на Бали было очень успешным как с точки зрения обмена информацией о контроле над разумом, так и с точки зрения возможности взглянуть изнутри на индонезийскую культуру. В отличие от большинства индонезийцев, балийцы в основном индуисты и жили на несколько световых лет дальше бурного насилия, назревавшего среди их мусульманских соседей. В то время как мы с Марком переживали мир Бали, напряженность в соседнем Восточном Тиморе подпитывалась жадными до нефти внешними влияниями. Тем не менее, улыбающиеся жители Бали оставались душевно нравственными и вдумчиво любезными. Глядя в глаза детей, можно было увидеть другой мир. Мир, в котором люди естественным образом жили духовными ценностями, созвучными природе. Я расширил свое видение, чтобы посмотреть в глаза взрослых, и был поражен, увидев еще более мудрую версию детских глаз; по-прежнему радостный и свободный от эгоистических притворств. Неудивительно, что Бали является духовным местом, когда так ясно видно мир и свободу в действии6.





ОСАКА, ЯПОНИЯ

Когда мы разговаривали в Японии, Марк восстанавливался после обширной операции на позвоночнике менее 30 дней. В Соединенных Штатах прогноз его выживания был минимальным, а выздоровление нулевым. Операция в любом случае была для нас недоступна, поскольку мы не могли позволить себе необходимую страховку, не говоря уже о необходимых сотнях тысяч долларов госпитализации. Медицинские услуги в США основывались исключительно на деньгах, а медицинская система рухнула и вышла из строя без сострадания к нуждающимся. Мы обратились в Австралию и обнаружили там самую передовую медицинскую помощь. В любом случае ни за какие деньги нельзя купить здоровье и счастье, и мы были рады узнать, что Австралия тоже это знает. Хирург Марка понимал, что подсознание никогда не спит, и помнил, что обсуждения во время операции только подтверждают выздоровление. Выздоровление считалось таким же важным, как операция, и вполне мог пройти месяц, прежде чем Марк сможет выйти из больницы.

Однако отношение Марка к исцелению было явно нетерпеливым. «У меня нет ни времени, ни финансовых ресурсов, чтобы провести месяц в больнице», — сказал он своему хирургу.

«Когда ты сможешь идти, ты сможешь уйти», — заверил он Марка, полностью уверенный, что это займет несколько недель. Через три дня после операции Марк поднялся с кровати и сделал первые шаги. На пятый день он оделся, чтобы уйти, к большому удивлению своего хирурга. «Я даже не могу написать об этом в медицинских книгах», — воскликнул он, зная, что поставит под угрозу свою медицинскую лицензию, документируя нечто столь чудесное7.

Когда Марк выступал в Японии, он был ходячим и говорящим проявлением исцеляющей силы ума с любовью. Люди внимательно слушали то, что он говорил; полностью осознавая, что знает, о чем говорит!

Для меня Япония была праздником исцеления Марка и продолжением моей решимости окружить его чистой любовью. Сначала я считал, что моя неспособность общаться с японцами связана с тем, что я сосредоточился на заботе о Марке. Японцы изолировали нас с Марком от них так же, как американцы относились к чернокожим в 60-е годы, сажая нас в заднюю часть ресторана подальше от них. Они излучали обвиняющую отчужденность, которую я бы совершенно не понял, если бы не дети. Я посмотрела детям в глаза, и они показали мне путь к своей душе. Поколения войн, контроля и технологической сосредоточенности принесли свои плоды, и я посмотрел за пределы боли на их мир. Как будто они вибрировали на разной частоте. Как только дети рассказали об этом, я так же легко начал общаться со взрослыми. Я усвоил мощный урок. Глядя в их глаза, я видел наше будущее, если мы не проснемся и не эволюционируем, чтобы остановить войну. Презрение к американцам было презрением к нашим воинственным методам, и японцы в целом поняли, что война не является ответом после их нападения на Перл-Харбор во время Второй мировой войны и последовавшего за ним атомного удара. Травма от атомной бомбардировки8, по-видимому, привела их к нации мысленного общения, которая коллективно движется к мирной эволюции.





Британская Колумбия, КАНАДА

Омолаживающая душу первозданная красота Западной Канады, обширные дикие земли и коренное наследие имеют тенденцию вытеснять интенсивность социальной инженерии, направленной на канадский народ. Коренные канадцы, как и коренные американцы, сохраняют свою историю, мудро обсуждая текущие события с прицелом на будущее. Эти туземцы, обычно называемые «индейцами», не признают воображаемую линию, проведенную на песке, политически разделяющую Канаду, США и Мексику, больше, чем они признают континентальную границу хопи и тибетцев. Традиционно объединяясь для укрепления своей душевной мудрости, эти глубокие аборигены обходят социальную инженерию телевидения, глобальное образование и политическую пропаганду, чтобы тихо и мирно занять свое достойное место в будущем истории.

Точно так же небольшие сообщества людей редко населяют пустыню Канады, поэтому личное взаимодействие дает надежду на их растущую эволюционную позицию против Нового Мирового Порядка. Трансляция CBC 1997 года «Комната сна» отражала нетерпимость Канады к контролю над разумом, созданному США, информируя граждан о зверствах ЦРУ «МК Ультра», совершаемых в Мемориальном институте Аллена в Монреале с 1950-х годов. Тем не менее, большая часть городского населения по-прежнему ошеломлена систематическим использованием технологий массового контроля над сознанием, что отражается в глазах детей.

«Наши дети вводятся в заблуждение через глобальное образование», — сказал один обеспокоенный родитель. Нас с Марком часто привозили в Канаду, чтобы выступить, и мы завершали еще одну презентацию в Ванкувере. «История переписывается, человеческие ценности игнорируются, а информация загружается в мозг наших детей через компьютеры. Каковы последствия подобных методов обучения?»

«Творчество теряется, — начал Марк, — как и способность к критическому анализу информации. Это приводит к беспрекословному подчинению роботов и неспособности продуктивно применять полученные знания. Через ваших детей вырабатывается образ мышления Нового Мирового Порядка».

Я добавил: «В 1980-е годы я работал под руководством министра образования США Билла Беннета, который активно внедрял Global Ed в национальном и международном масштабе. Моя личная связь с бывшим премьер-министром Брайаном Малруни возникла благодаря его непосредственному участию в проекте Global Ed. В то время как он и Билл Беннетт оба были приверженцами католических иезуитских методов контроля над разумом, Брайан Малруни решительно инициировал использование технологической гармонической компьютеризации в классе».

Молодой человек спросил: «Что хуже? Католические иезуиты манипулируют религиозными ценностями, чтобы привить контроль над детьми, или гармоничный технологический контроль?»

«Я лично осведомлен о манипуляциях бывшего премьер-министра Пьера Трюдо системой образования Канады с использованием средств иезуитов», — ответил я. «Это не означает, что все католики виновны в злых намерениях больше, чем педагоги, применяющие такие методы к детям. Лично я верю, что те, кто не виновен в злоупотреблениях средствами контроля над разумом, поднимутся, чтобы остановить виновных. Влияние иезуитов Пьера Трюдо на контроль над разумом в школьной системе, церквях и политике широко признано и отвергнуто, как и влияние Брайана Малруни. Разрушения, которые Трюдо нанес канадским детям и обществу, еще больше укрепились благодаря компьютеризированным гармоническим технологиям, навязанным Брайаном Малруни. Манипулирование сознанием ваших детей требует вашей осведомленности и немедленных действий, чтобы остановить это.

«Хорошие люди и не думают искать преступную деятельность такого масштаба», — продолжил Марк. «Поэтому каждый из вас должен информировать других членов вашего сообщества, чтобы повысить осведомленность».

«Посмотрите в глаза детям», — посоветовал я. "У меня есть. Сквозь их слезы сияет проблеск надежды на то, что кто-то увидит их нужду. Они не только отражают злоупотребления контролем над разумом, но также отражают вид сексуального насилия, намеренно совершаемого в церквях с целью контроля над разумом. Детская проституция в Канаде стремительно растет. Почему?"

Пожилой мужчина ответил: «Понимание методов массового контроля над сознанием дает нам преимущество, необходимое для того, чтобы эффективно остановить насилие над нашими детьми. Очевидно, мы медленно просыпаемся, и наши дети заплатили самую высокую цену. Как общество, мы сбились с пути из-за поверхностного материализма, обращаясь с нашими детьми как с товаром для торговли.

Детская проституция и педофилия стали настолько процветающими, что мы больше не можем закрывать глаза на правду».

Жители Канады, разочарованные систематическим сокрытием правительством жестокого обращения с детьми, принимают позитивные меры. Мирное несоблюдение тактики и контроля войны/террора Нового Мирового Порядка становится обычным явлением. Люди повышают осведомленность и голос ради своей духовной свободы, своих детей и своего будущего.





МАНИЛА, ФИЛИППИНЫ

«Сегодня мы жертвуем школьной системе Манилы компьютеры, свободные от тактики глобального образования, чтобы дети узнавали истину, которую можно применять с мудростью». Это заявление было встречено бурными аплодисментами получателей, а также богатых участников семинара, которые нашли еще один продуктивный способ вложить свои деньги в будущее человечества, свободное от глобальной элиты. Они знали, что пожертвования, не облагаемые налогом, в пользу крупных благотворительных организаций доходят до жадных, а не до нуждающихся, и что лучший способ внести свой вклад — это заботиться. Забота увидеть потребность и лично отреагировать на нее.

Манила была бедным городом, богатым мудростью. У народа была душевная история, которая открыла ему глаза на реальность сегодняшнего мира. Они ясно видели будущее ненависти, порабощения и контроля со стороны воинственной глобальной элиты и находились в процессе мирного неподчинения, пока мы с Марком были там в 1999 году. Жители Манилы были преимущественно католиками, поддавшимися благотворительным организациям по необходимости, поскольку большинство стран третьего мира так делают. Тем не менее, местные газеты сообщали о широко распространенной педофилии в церкви, демонстративно называя это жестоким обращением с детьми, а не гомосексуализмом, как того требует развлечение. Вместо того, чтобы подавать иски против католической церкви, они обходили ее стороной, строя свои собственные церкви, свободные от «контроля над мыслями». злоупотребления и контроль мыслей в католических церквях. Они напечатали его заявление и все равно построили свои собственные церкви на деньги, которые больше не отправляли в Ватикан.

Точно так же они обошли стороной Global Ed. Из-за своей бедности среднестатистический ребенок не рос, будучи приученным «Улицей Сезам9» или видеоиграми к роботизированному восприятию информации, закачиваемой в его мозг с невероятной скоростью. Поскольку Global Ed был разработан для повышения их способности к обучению, но при этом снизил их способность к критическому анализу, высокотехнологичный процесс был несовместим с одухотворенными детьми Манилы. Они отвергли поток информации, который Марк ловко сравнивает с питьем из пожарного шланга, и неосознанно отвергли способ преднамеренного переписывания истории в процессе.

Богатые люди, ищущие инвестиции в будущее человечества, воспользовались возможностью удовлетворить потребности самих филиппинских детей. Компьютеры позволят этим драгоценным детям узнавать истину в своем собственном темпе, одновременно получая средства связи, которые свяжут их с остальным миром.

У каждого свой путь обучения, и я чувствую себя чрезвычайно привилегированным. Универсальная справедливость, которая всегда естественным образом склоняется к добру, а любовь является самой могущественной силой во вселенной, предоставила мне расширенный глобальный взгляд после слепого следования приказам под контролем разума. В этом экстремальном опыте проявляется всеобщая справедливость, когда мы с Марком добровольно отдаем свою жизнь участию во всемирном эволюционном процессе. Это пожертвование компьютеров филиппинскому народу является примером того, чего можно достичь, если мы хотим увидеть потребность и отреагировать на нее самостоятельно.





РИМИНИ, ИТАЛИЯ

«Нам с Кэти посчастливилось несколько раз путешествовать по всему миру, высказываясь о контроле над разумом», — говорил Марк толпе, собравшейся возле Римини, Италия, в то время как переводчики быстро переводили его слова, а камеры работали. «Отрадно обнаружить, что остальной мир более бодр и осведомлен, чем в Соединенных Штатах».

Молодой человек встал, чтобы задать свой вопрос, который был переведен. «Кардинал Лоу10 сегодня находится в Риме, чтобы встретиться с Папой по поводу безудержной педофилии в Бостонской архиепархии. Знают ли американцы, что речь идет о контроле над разумом?»

«После более десяти лет высказываний по поводу связи с Boston11, отрадно видеть, что делается первый шаг к справедливости», — начал я. «Однако американские СМИ не только не освещают проблему контроля над сознанием, но и отвлекают внимание людей от проблемы педофилии, называя ее гомосексуализмом. Многие из тех, кто пережил насилие со стороны католиков, и их сторонники осознают, что основной проблемой является контроль над разумом. Общественность – нет».

Марк уточнил дальше. «Подавленные воспоминания о сексуальном насилии в детстве обычно начинают проявляться примерно в 30 лет, когда в мозгу происходят естественные электрохимические изменения. Это широко известный и установленный факт. Тот факт, что Ватикан установил десятилетний срок давности для сообщения о таких злоупотреблениях, лишает огромное количество их жертв возможности присоединиться к групповому иску. Ни Кэти, ни Келли не имеют права на компенсацию по этому правилу. Сколько других игнорируется?»

«Пожалуйста, — добавил я, — я призываю каждого из вас задать этот вопрос Ватикану. Спросите, сколько жертв католического насилия игнорируется в соответствии с Политикой Ватикана в отношении жестокого обращения с детьми12. Не стесняйтесь конкретно цитировать меня и Келли в качестве примера13».

Многие люди в аудитории заметили это, когда молодой человек сказал: «Пожалуйста, повторите эту конкретную политику».

«Спасибо, что обратили на это внимание. Политика Ватикана в отношении жестокого обращения с детьми считается настолько секретной, что многие погибли, пытаясь раскрыть эту правду ради детей. Миллиарды, потраченные на прикрытие недавнего банковского скандала Ватикана, и потерянные жизни имеют лишь второстепенное значение по сравнению с Политикой Ватикана в отношении жестокого обращения с детьми. Пожалуйста, спросите, сколько таких жертв, как моя дочь и я, намеренно игнорируются в соответствии с этой Ватиканской политикой жестокого обращения с детьми».

Десятилетия католических злоупотреблений в Италии заставили людей остро осознать зверства, исходящие из Ватикана. Они вышли за рамки злоупотреблений, доказав, что знания действительно являются мощной защитой от контроля над разумом. Их проницательность еще не помешала Ватикану облагать их налогом, однако она помогла защитить их детей. Мудрые и сознательные, итальянцы оказались высокоразвитыми миролюбивыми людьми, а не бандитами-католиками, которых я привык ожидать. Смотреть в мудрые глаза детей было наслаждением, и они предполагали телепатическое общение в соответствии со своим привычным образом жизни.

«Мы предпочитаем не смотреть телевизор в Италии», — сказал кто-то другой. «Наши новости, которые мы обсуждаем. Здесь понятно, что Буш не управляет Америкой. Очевидно, что им управляют и контролируют, и что его отец и Дик Чейни задают мировую арену, а Карл Роув руководит им14. Знают ли об этом американцы?»

«Нет», — ответили мы с Марком вместе.

Марк уточнил первым. «Вся страна в посттравматическом стрессе после трагедии 11 сентября. Как вы все знаете, травма делает людей более управляемыми. Людям в Соединенных Штатах еще предстоит научиться контролировать разум, и поэтому они не могут защитить себя от травматических последствий. В случае, если кто-то все же решил заняться контролем над разумом, Закон о свободе информации был немедленно отменен, а 100 000 документов по «МК Ультра» переклассифицированы. Конечно, Кэти и я уже получили копии в течение нескольких месяцев, когда они были рассекречены, и мы делаем их доступными на компакт-диске Rom15, куда бы мы ни пошли, чтобы повысить осведомленность о контроле над разумом. Знания — наша единственная защита от контроля над разумом, и американцы оказались беззащитными перед контролем, наложенным на них после событий 11 сентября. Травматические кровавые образы снова и снова проигрывались по телевидению, в то время как отдавались приказы отправить деньги, которые еще не дошли до жертв. Между изображениями людей бомбардировали рекламой фитнеса, чтобы они сосредоточились на физической реакции. Они не могли думать самостоятельно или собраться с силами души, чтобы задать соответствующие вопросы. Такие вопросы, как «почему Буш охотится за террористами в нефтяных запасах», когда все, что ему нужно сделать, это заглянуть в свой собственный двор».

— Или зеркало, — добавил я. «В 1995 году TRANCE16 уже подробно рассказал, что младшего готовили к президентству его отец и Дик Чейни. Множество важной информации могло бы появиться на свет, если бы только Младший был депрограммирован и мог подумать, чтобы рассказать то, что он знает! События, которые Буш-старший и Чейни обсуждали в Богемской роще в середине 1980-х годов, разворачиваются сегодня, когда младший является исполняющим обязанности президента. Младший является свидетельством скользящей шкалы контроля над разумом, а также проявлением мечты его отца и Гитлера. Брат младшего Джеб Буш занял пост губернатора Флориды, где было решено, что младший был «избран» президентом. Новости ABC даже случайно опубликовали заранее определенные результаты выборов за день до выборов! Американцы знали, что Буш-младший был назначен по какой-то причине и что война неизбежна. Буш-старший и Чейни охотились за нефтью, и 11 сентября дали им лицензию на это».

«Ископаемое топливо вызывает глобальное потепление», — сказал пожилой мужчина. «Буш и Чейни разрушают нашу планету. Понимают ли американцы, что нефть больше не является необходимым источником топлива?»

«Да», — ответил Марк. «Многие погибли, пытаясь сделать доступными альтернативные источники топлива. Нефтяные компании Буша-Чейни сильны. До 11 сентября американцы категорически выступали против уничтожения нетронутой дикой природы Аляски путем бурения нефтяных скважин17. Они задавали вопросы относительно двигательных технологий Зоны 5118. Их голоса замолчали после событий 11 сентября, а средства массовой информации сосредоточились только на травмах, а не на решениях».

Это обсуждение продолжилось во время обеда, который является неотъемлемой частью итальянской культуры. Обеденный перерыв длится два-три часа, при этом многие предприятия закрываются на ежедневное мероприятие. Вскоре после этого ужину уделяется еще больше времени. Итальянская кухня считается лучшей в мире, однако в центре их внимания не столько еда, сколько разговоры за едой. Разговор оживлен: итальянцы большую часть времени жестикулируют руками, а не едят. Разговоры ведутся интенсивно, пока они идут в заведения общественного питания и обратно, многие из которых представляют собой причудливые уличные кафе.

Мы с Марком решили, что вся ходьба и жестикуляция итальянцев должны способствовать их физической форме. За все время нашего пребывания в Италии мы не видели ни одного человека, страдающего ожирением. Американцы становятся все тяжелее и тяжелее, что, по всей видимости, является результатом употребления генетически модифицированных продуктов. Итальянская еда приносит такое же удовлетворение, как и ее вкус, тогда как в Америке еда, похоже, утратила способность приносить удовлетворение. Когда один итальянец объяснил, что американская еда в Италии запрещена, я быстро понял, что генная инженерия продуктов питания скоро должна прекратиться по экономическим причинам19. Я с любовью называю Италию «вкусно». Именно во время совместного обеда их жизнь обогащается истинами, которыми они делятся друг с другом, без телевизионной пропаганды.





ПЕРВЫЙ СВЕТ, ФИДЖИ

Новый день наступает первым на Фиджи! Солнце светит там раньше, чем достигает любого другого места на Земле, и я, конечно, могу понять, почему. Я бы тоже там посветил в первую очередь! Фиджи является живым доказательством того, что все самые заветные надежды и идеалы человечества в отношении утопической Шамбалы могут быть реализованы в свете любви, мира и мудрости.

Марк и я присоединились к друзьям для улучшения жизни в «Круизе по Голубой лагуне» на Фиджи на рубеже тысячелетий. Это идеальное время, чтобы увидеть первый свет тысячелетия, было дополнено временем, превосходящим жизнь!

«Эй, приятель, — начал наш вечный друг маори 20 Кейн Робинсон, когда мы вернулись из круиза, — время кажется тебе искаженным? У меня такое ощущение, будто мы только что ушли, но остались там навсегда».

«У меня такое ощущение, что мы только что «прибыли» на какой-то важный духовный уровень», — заметил я, когда мы высадились на яхту.

«Жизнь никогда не будет прежней», — согласился Марк, неся снаряжение для подводного плавания. «Стало только лучше».

«Все мои ценности изменились», — прокомментировал Кейн. «И от этого я уже чувствую себя богаче. Как будто все, над чем мы когда-либо работали, уже реализовано, и теперь нам просто нужно пройти через жизненные пути, чтобы достичь этого в реальном времени».

«Кейн, я не знаю конкретно, что нас ждет в будущем», — признался Марк. «Тем не менее, я уверен, что все в порядке, что вы навсегда станете неотъемлемой частью нашей жизни и что успех абсолютен для всех нас».

«Как будто все сошлось, пока мы играли!» - воскликнул я. «Я уже сталкивался с потерей времени раньше, и это было не так. Я помню все, но в моем сознании нет структуры времени, как если бы мы имели какой-то глубокий духовный опыт за пределами времени».

Жизнь все еще казалась сюрреалистичной, когда мы собрались на ужин на нашем курорте на «главном острове». Фиджийцы собрались, чтобы попрощаться с нами, одухотворенно распевая радостную песню, танцуя и аплодируя. «Мы еще увидимся», — тепло сказали они, обнимая нас, как будто мы были одними из них. Они признали нашу трансформацию и знали, что мы схожи по разуму и духу.

Фиджийский народ мирно и счастлив, наслаждаясь повседневной жизнью в своем утопическом раю. Красота окружающей их природы омолаживает душу: от песчаных пляжей и пальм до нетронутых берегов и горных вершин. Подводное плавание открыло еще одно измерение их мирного райского острова, и мы с Марком навсегда сохраним наш общий опыт в их кристально чистых водах. Мы взялись за руки, плывя как один в блаженстве и экстазе, в то время как захватывающие воды Фиджи сливались с жизнью вокруг нас.

Фиджийские дети отражают в своих глазах мудрость древних, пока играют в радостной самоотдаче. Мыслительное общение — это данность, настолько важная часть повседневной жизни, что это общепринятая норма. Я не ощущал языковых барьеров ни с ними, ни с их старшими. На различных фиджийских островах нет электричества и жизненных сложностей, которые сопровождают такие «удобства». Следовательно, отсутствуют социальная инженерия, развлечения в видеоиграх, загрязнение окружающей среды, жадность и преступность. Лучше всего то, что природные ресурсы Фиджи находятся в их людях, простой красоте природы, изобилии фруктов, растительности и кава-кавы.

Нет нефти, которую можно было бы эксплуатировать или вести войну. Фиджийский народ приложил все усилия, чтобы не дать Новому Мировому Порядку поглотить их рай в будущем, создавая иллюзию жестокой каннибалистической истории. Я узнал эту историю, сидя среди них на одном отдаленном острове возле заколоченной хижины католической церкви. «Миссионеры построили это сооружение, — говорил старик, проходя мимо кава-кавы, — и сказали нам, что это наш храм для поклонения их Богу. Они обещали нам деньги и богатство. Как мы можем стать богаче этого?» Он указал на рай вокруг нас. «Зачем нам деревянный храм, если наши тела — это наш храм? Зачем поклоняться Богу там, когда наш Бог внутри? Мы отправили их домой».

Мы с Марком никогда не покидали Фиджи. Мы взяли это с собой в свое существо, навсегда изменившись от осознания того, что рай на земле — это реальность. Казалось нелогичным, что все человечество еще не приняло это родство со всем живым, как задумано природой. На обратном пути в Австралию мы с Марком не почувствовали необходимости сводить к словам наш фиджийский опыт и с радостью поделились этими знаниями между собой.





ОЗ

Какое это для меня путешествие, что австралийцы называют свой дом страной Оз, хотя он действительно не похож на остальной мир. Австралийцы — неприхотливые, искренние люди, не выказывающие стыда и ложной гордости. Война, должно быть, их действительно раздражает, поскольку подобная чепуха действительно не их место, если только их драгоценные дети не подвергаются каким-либо угрозам или насилию.

Мы с Марком называем Австралию своим вторым домом. Мы провели там много времени и познакомились со многими городами, от Сиднея до Аделаиды и Голд-Коста. Куда бы мы ни путешествовали по Австралии, мы встречали самых сильных людей на планете, как в духовном плане, так и в других отношениях. В одну минуту они могут бороться с крокодилом, а в следующую - обниматься с коалой.

Пока Марк реабилитировался после операции на позвоночнике в Аделаиде, мы встречались с людьми в австралийском правительстве, обеспокоенными влиянием США на их страну и на их военные базы. Контроль над разумом МК Ультра рос на военных базах, которые они делили с США, и выжившие массово появлялись в поисках ответов.

«Национальная безопасность США скрывает важные факты о контроле над разумом и, как следствие, о восстановлении после него», — пояснил один из чиновников. «Как контроль США может охватить весь земной шар?»

«На любую страну, заключившую мирный договор с США, распространяются положения Закона о национальной безопасности 1947 года», — ответил Марк.

«Когда выжившие после контроля над разумом упоминают о том, что могло произойти в Розуэлле в 1947 году, в Зоне 51 авиабазы ​​Неллис или о передовых двигательных технологиях, всегда имеется в виду Национальная безопасность США», — сообщил один высокопоставленный чиновник в области психического здоровья. «Почему так много совершенно секретных военных операций Зоны 51 были перенесены в Австралию21?»

«За последние несколько лет все большее число американцев начали шпионить за Зоной 51 и задавать вопросы», — ответил Марк. «Когда они обнаружили доказательства наличия передовых двигателей, угольные и нефтяные корпорации, управляющие нашей страной и подавляющие появление таких технологий, просто сменили местонахождение. Очевидно, ваше руководство продалось и разрешило переместить Зону 51 в Пайн-Гэп22.

Кто-то с широко раскрытыми глазами прошептал: «Я думал, за этим стоят инопланетяне».

Марк улыбнулся. «Если они инопланетяне, им, очевидно, нужна наша помощь, чтобы преодолеть подавление нефтяными корпорациями их экологически чистых двигательных технологий».

«Инопланетяне или кто-то еще, — взволнованно добавил я, — именно душевная мудрость человечества необходима для принятия необходимых эффективных мер против тех плоскомыслящих войн и торговцев нефтью, которые прячутся за Законом о национальной безопасности. Каждый из нас должен повысить осведомленность, чтобы помешать им разрушить нашу хрупкую экосистему, подавить новые технологии и использовать методы контроля разума MK Ultra для обеспечения их секретности».

По завершении нашей встречи один правительственный чиновник заявил: «В рамках Закона о национальной безопасности 1947 года, контроля над разумом и HAARP, решения, подобные предложенным вами и другими заинтересованными сторонами23, должны быть немедленно реализованы, чтобы остановить разрушение нашей планеты и жизней. Уверяю вас, многие из нас присоединяются к вам в управлении нашей собственной судьбой, и начались разногласия в высших эшелонах правительства».

Недавно мы с Марком были в Сиднее в гостях у наших дорогих друзей Кейна и Жюстин. Нина Лав, которая была в круизе по Фиджи с Кейном и нами, пришла поделиться своим недавним открытием. Она художественно написала: «В тот день, когда я отдалась ничем иному, как любви, даже небо не могло установить пределов тому, где могло парить мое сердце!» Ее драгоценные дети Эмбер и Душа (Любовь) процветали в свете глубоких взглядов и амбиций их матери, и мне было приятно узнать, что этот мир станет лучшим местом для них и всех детей во всем мире, когда они вырастут. Мы все знали, что Австралия сыграла решающую роль в реализации этого мира перемен.

Похоже, что Австралия примерно на 20 лет отстает от США с точки зрения социальной инженерии, технологий и коррупции в правительстве. Это означает, что австралийцы способны мыслить свободно и обладают достаточными способностями, чтобы предотвратить то, что произошло в США. Австралийцы извлекают уроки из упадка Америки, и перемены начались. Они ясно видят последствия массового контроля над разумом и коллективно понимают, что этот инструмент Нового Мирового Порядка представляет собой невидимую угрозу, которая нежелательна в их жизни. Мировая элита завладела австралийцами, как пресловутая горстка песка; чем сильнее они сжимают, тем меньше они держат. Ни Марк, ни я никогда не встречали австралийца, который охотно прятал бы свои деньги в чужой карман, как это делали американцы. Австралийцы не склонны отказываться от веселья и независимости ради рабства в тот момент своей истории, когда они выходят на мировые рынки и самостоятельно лидируют. Австралийцы бодрствуют, осознают это и бьют тревогу по всей своей земле, чтобы сохранить свой драгоценный образ жизни. Они знают, что знания — наша единственная защита от контроля над разумом и что сохранение свободы мысли имеет важное значение для их будущего. Осведомленность является ключевым моментом. И осознание поднимается вниз.





ЭПИЛОГ:

ПРИЗНАЙТЕ СВОЮ ПОБЕДУ!

Первоначально Соединенные Штаты были задуманы как «глобальный плавильный котел» различных национальностей, культур и наследий, где генетика естественным образом сочеталась в мирном союзе. Американцы родились из лучших качеств каждого человека, вдохновляя силой духа, характера и интеллекта. Благодаря компьютерной социальной инженерии DARPA и Sandia Lab эта врожденная сила и духовная свобода постепенно политически переопределились в материалистические зоны комфорта…

До 9-11. Террор, призванный заставить американцев подчиняться, постепенно начал терять свою первоначальную власть, в то время как первоначальная сила духа «глобального плавильного котла» восстала из пепла. Зоны комфорта, опустошенные террором и последовавшими «национальными» законами о национальной безопасности и патриотическими законами, заставили спящее население пробудиться. Большинство американцев теперь осознают, что новости, контролируемые корпорациями, и сфабрикованные опросы не отражают их взгляды, и они вновь появляются в своих сообществах и/или используют Интернет для общения друг с другом правдой и внутренними действиями. Они задают вопросы и требуют ответов, остро осознавая, что мудрость превосходит преступные умы и компьютеризированный искусственный интеллект.

Потрясенный войной и экологическими катастрофами, народ Соединенных Штатов вместе с остальным миром пытается отложить разногласия на время, достаточное для того, чтобы остановить версию так называемого Нового Мирового «Порядка», созданную Глобальной Элитой. Глобальные коммуникации, такие как Интернет, единая цель человечества и всемирная духовная эволюция, делают планетарное единство неизбежной естественной реальностью. Тем не менее, глобализация в том виде, в котором она навязывается нам через Новый военный порядок и Патриотические акты, не является нашим выбором в большей степени, чем ее самозванные лидеры. Если бы это зависело от США, нашим так называемым лидерам был бы объявлен импичмент; как отстраненный от должности в соответствии с определением «импичмента» до того, как Билл Клинтон изменил его определение. Никогда еще в истории Соединенных Штатов так много людей не призывали к импичменту. Национальные новости не дают права голоса этому подавляющему большинству американцев. Вместо этого людей искажают в преднамеренных попытках социально спроектировать мир, заставив его поверить в то, что он хочет разрушения окружающей среды, войны, финансового опустошения, рабства и контроля над разумом.

Революция – это не ответ. Террорист для одного человека является борцом за свободу для другого, и насилие любого рода можно определить по-разному. «Борьба за свободу» сродни термину «военные миротворческие силы». Насилие не является необходимым для того, чтобы человечество осознало и мудро претендовало на свободу, мир и силу духа, которые уже заложены в каждом из нас.

Расширенное мышление необходимо, чтобы увидеть за пределами искажений восприятия социальной инженерии, конфликтов игры слов и путаницы. Из-за темного туннеля контроля над разумом МК Ультра я больше не мог видеть, что в этом мире существуют хорошие люди. Я потерял надежду, пока Марк не помог мне расширить мое видение в свете любви и истины. Точно так же хорошие люди и не думали искать такого бесчеловечного насилия, как контроль над разумом. Люди, разделенные тем, что они знают и чего не знают, становятся еще более изолированными из-за секретности. Разделенные, мы падаем. Теперь, когда истина стала известна, видение человечества становится ясным. Чем больше мы знаем, тем больше понимаем, что контроль над разумом — это общая нить, пронизывающая беды общества и глобальную напряженность. Мы обязательно освободимся, осознав эту истину.

Каждый из нас способен искать истину и действовать исходя из того, что мы знаем. Последние новости, сфабрикованные корпорациями, и опросы, которые разделяют людей, не скажут нам, что мы едины и победили. Еще одной иллюзии политических различий суждено проявиться в попытке заменить наше руководство более похожим, если мы не поумнеем и не поймем по-настоящему, что ни раса, пол, религия, политическая партия, узнаваемость имени, ни богатство не представляют собой истинных изменений. Изменения должны прийти из сферы безусловной любви души, где наши сходства далеко затмевают наши различия. Люди во всем мире хотят одного и того же: мира, любви, здоровья и счастья. Благодаря нашему общему сходству мы все можем внести реальный вклад в изменение нашего лидерства. Когда люди ведут, лидеры следуют за ними.

У нас есть выбор. Либо мы духовно развиваемся вместе, либо революции на нашей планете приведут нас к жестокому разрушению, и Мать-Природа вышвырнет нас всех с этой планеты. Спокойно подумайте о возможностях1. Расширьте свое видение и найдите истину внутри себя, чтобы понять других. Живите своим истинным прозрением в свете любви. Благодаря бдительности мы можем свободно поддерживать позитивные, эволюционные изменения ради выживания нашей планеты и будущего истории, ради наших детей и ради человечества в целом. Теперь у вас есть возможность стать частью души. По сути, это новый день. Проявите эволюцию СЕЙЧАС и мирно ПРИМИТЕ СВОЮ ПОБЕДУ!!





СОКРАЩЕНИЯ:

ЦРУ, Центральное разведывательное управление

ФБР, Федеральное бюро расследований

АСВ, Агентство военной разведки

DEA, Агентство по борьбе с наркотиками

АНБ, Агентство национальной безопасности

TBI, Бюро расследований Теннесси

CID, Отдел уголовных расследований

CSIS, Канадская служба специальной разведки

НАСА, Национальное управление по аэронавигации и исследованию космического пространства

DARPA, Агентство перспективных оборонных исследовательских проектов

HAARP, Проект исследования высотных полярных сияний

MPD, множественное расстройство личности

ДРИ, диссоциативное расстройство идентичности

ISS&D, Международное общество изучения диссоциации

APA, Американская психиатрическая ассоциация

APA, Американская психологическая ассоциация

НЛП, нейролингвистическое программирование

НАФТА, Североамериканское соглашение о свободной торговле

CDC, Центр по контролю заболеваний

BCCI, Международный кредитный и коммерческий банк

JPL, Лаборатория реактивного движения (также известная как Лаборатория Джека Парсона)

NCIN, Национальная сеть вмешательства в отношении культов

DCS, Департамент по делам детей

окружной прокурор, окружной прокурор

Лос-Анджелес, Лос-Анджелес (Калифорния)

WWCR, Всемирное христианское радио

МАМА, Милиция Монтаны

NCL, Норвежские карибские линии

CBC, Канадская радиовещательная корпорация

CNN, сеть кабельных новостей

GNN, Партизанская новостная сеть

NCAP, Национальная коалиция против порнографии

VIP, Институт психиатрии Вэлли

ГОЛОСА, жертвы инцеста могут стать выжившими

SWAT, Специальное оружие и тактика

FCC, Федеральная комиссия по связи

SRA, пережившие ритуальное насилие

военнопленный, военнопленный

МВД, Пропавший без вести

Д., демократ

Р., республиканец

Новый Мировой Порядок, Новый Мировой Порядок (часто делает буквы «D» и «R» устаревшими)





ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН

По соображениям национальной безопасности

От авторов культовой классической TRANCE Formation of America. Поскольку на кону были их жизни и свобода, TRANCE был поспешно сжат из показаний в суде в форме книги и опубликован авторами в частном порядке в сентябре 1995 года.

ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН ПО СООТВЕТСТВИЯМ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ — это оставшаяся часть их реальной истории жизни, авторам которой потребовалось 16 лет, чтобы выжить, и 3 года, чтобы написать. Эта книга — удивительное свидетельство силы человеческого духа, которое вы никогда не забудете, пока ваши мысли остаются свободными.

Несмотря на то, что TRANCE стал известен во всем мире благодаря множеству лицензионных переводов как одна из самых успешных когда-либо написанных книг разоблачителей правительства США, он никогда не предназначался для публики, у которой не было справочников по пониманию контроля над разумом, и его нельзя было считать книгой. Скорее, это то, что есть: настоящий и на сегодняшний день неоспоримый документ Постоянного специального комитета Конгресса США по надзору за разведкой. ТРЭНС — это документированные показания Кэти О’Брайен, которые она дала судам США, Конгрессу США и Комиссии ООН по нарушениям прав человека о своем существовании в качестве рабыни проекта ЦРУ MK-Ultra по контролю над разумом.

ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН — это настоящая книга ответов, решений и позитивной надежды для всех нас. и наших союзников по всему миру. Эта книга была написана для всех, и особенно для тысяч тех, кто читал ТРАНС и имел возможность представить себе важные детали, которые не могли быть включены.

• Как Кэти оправилась от пыток, которые она «сошла с ума» до 30 лет, когда инсайдер разведки Марк Филлипс спровоцировал и спас ее и ее дочь Келли от их оперативного куратора ЦРУ?

• Каковы задокументированные подробности того, как Марк и Кэти пережили судебную мельницу штата, федерального правительства и Конгресса, метко названную системой уголовного правосудия?

• И последнее, но не менее важное: каковы факты о том, как Марку и Кэти удалось выжить достаточно долго, чтобы глобально разоблачить преступные действия некоторых из самых политически влиятельных людей, которые до сих пор контролируют нашу планету?

ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН — это живой путеводитель к успеху для информаторов.





1 Центральное разведывательное управление и Управление военной разведки.

2 Проект ЦРУ по контролю над разумом.

3 «Проект Монарх», как сообщается, был одной из более чем 125 долгосрочных исследовательских подпрограмм генетического контроля над разумом MK Ultra, ориентированных на семьи, в которых происходит насилие из нескольких поколений, помимо того, что он считается городским мифом, поскольку он еще не рассекречен или не доступен через Закон США о свободе информации.

4 Д. Западная Вирджиния, временный президент Сената и руководитель отдела ассигнований Сената в течение многих лет, Берд находится на своем посту дольше, чем я жив.

1 Гистаминовая реакция может быть тяжелой, приводя к образованию пузырей, кровотечению на коже, шрамам и даже смерти. www. goldbaum.net/balance/Whats_Histamine.html

2 1984 CBS, Inc.

3 Билл Клинтон также занимал должность генерального прокурора Арканзаса.

4 www.assumption.edu/webVAX/mena/Roberts7May96.html, «Двойная перечеркнутая история» Барри Силза.

1 Посттравматическое стрессовое расстройство. ПТСР является основой контроля над разумом и часто вызывается намеренно, что делает человека очень внушаемым и неспособным думать самостоятельно. Многие американцы испытали посттравматическое стрессовое расстройство после событий 11 сентября, как и граждане Германии после нападения на Рейхстаг в 1933 году.

2 Гармонические технологии контроля над разумом теперь продвинулись вперед и проникают глубоко в подсознание, чтобы контролировать дыхание, сердцебиение, моргание и т. д., благодаря чему программирование заменило таблетку цианида, гарантирующую, что шпионы умрут со своими секретами.

3 Термин «расстройство множественной личности» вводил в заблуждение, и его часто путали с шизофренией, в результате чего психиатрическое сообщество приняло более подходящий термин «диссоциативное расстройство идентичности».

4 Агентство перспективных оборонных исследовательских проектов.

5 Основатель и председатель правления Charter подал в отставку 3 года назад из-за сокрытия информации и того, что он назвал «участием ЦРУ» в его больницах, о: www.psyfin.com/articles/charter.html.

6. Посттравматическое стрессовое расстройство

7 Позже Чепмен был замешан в скандале, связанном с расследованием сексуального насилия над детьми, Anchorage Times.

8 www.centeroflight.com, ресурсный центр Маскегона для огромного числа местных жителей, переживших инцест и/или католическое насилие.

9 16 марта 1997 года газета Muskegon Chronicle начала серию статей, подробно описывающих Маскегон как столицу педофилов США (www.mlive.com).

10 Доктор Колин Росс, Bluebird; Намеренное создание множественной личности психиатрами, Manitou Communications, 2002, доступно на сайте www.radioliberty.com.

11 Линда Хант, Секретная программа: Правительство Соединенных Штатов, нацистские ученые и проект «Скрепка», 1945–1990 гг., Нью-Йорк, St. Martin’s Press, 1991.

12 Через 3 поколения такие черты могут привести к генетическому кодированию и аутогенному поведению.

13 Президентский кабинет Форда состоял из Дика Чейни в качестве государственного секретаря (ныне вице-президента), Джорджа Буша-старшего, возглавлявшего ЦРУ (Организация Объединенных Наций, вице-президент, президент, его младший, ныне исполняющий обязанности президента), Дональда Рамсфельда в качестве министра обороны. (ныне министр обороны) и Джек Валенти в качестве пресс-секретаря (ныне глава Киноассоциации).

14 Национальный комитет Республиканской партии, возглавляемый ВандерЯгтом, назначил Джорджа Буша-старшего президентом. в кабинет президента.

1 Отец Бертнер из Портленда, штат Орегон.

2 «Комната сна», телепередача Канадской радиовещательной корпорации, 1997 год.

3 Маришен был замешан в той же группе по расследованию жестокого обращения с детьми, что и офицер полиции Анкориджа Джек Чепмен, Anchorage Times.

4 Она появилась на телешоу «Самые разыскиваемые в Америке» в 1989 году.

5 Церковь Иисуса Христа Святых последних дней обычно называют мормонской. Уэйн Кокс также называет себя мормоном, а мы с Келли подверглись оккультному ритуальному насилию в мормонской церкви и были запрограммированы на участие в кокаиновых операциях ЦРУ, которые использовали склады мормонского епископа для хранения и упаковки кокаина.

6 Макс Китченс находился под непосредственным руководством тогдашнего главы Таможенной службы США Уильяма фон Рааба.

7 Игл-Ривер/Чугьяк находится всего в получасе езды по льду и снегу от Анкориджа.

8 Кэрол Маршалл, Глава 15, Часть 2, Последний круг. www.lycaeum.org/books/book/last_circle/o.htm

9 Сын Джорджа Ромни, Митт Ромни, переехал из Юты, чтобы стать губернатором Массачусетса во время скандала с католическим педофилом кардинала Лоу. В 2004 году отношения губернатора Митта Ромни с Бушем-младшим породили слухи о том, что он заменит Чейни в качестве кандидата на пост вице-президента Буша в 2004 году на пути к его запланированной кандидатуре на пост президента в 2008 году.

10 Епископ мормонов Глен Пейс, стремясь разоблачить широко распространенный систематический контроль над разумом, распространяющийся по всей церкви СПД, опубликовал служебную записку, разоблачающую это преднамеренное преступление 19 июля 1990 года.

11 Б.К. Икман, «Образование для нового мирового порядка», Портленд, Орегон, Halcyon House, 1991.

12 Пуленепробиваемый портфель с кевларовой подкладкой.

13 «Луи Джолли Уэст, мастер контроля над разумом в виде заводного апельсина мертв», New York Times, 1 августа 1999 г. Джолли Уэста привлекали к участию в таких печально известных делах по контролю над разумом, как Сирхан Сирхан, Освальд, Чарли Мэнсон и Тимоти Маквей.

14 лет спустя Хасан отказался от этого заявления, как и было приказано.

15 Теория заговора, 1997, www.conspiracytheory.warnerbrothers.com.

1 «Крамер на панели «Совершенно секретно», The Huntsville Times, 13 марта 1994 г.; Крамер был назначен членом Конгресса США и его Постоянного специального комитета по надзору за разведкой.

2 TRANCE Formation of America, www.TRANCE-formation.com.

3стр. 109, 124, 134, ТРАНС, www.TRANCE-formation.com.

4 Сообщается, что видео с этим названием было найдено в доме Джонбенет Рэмси после ее убийства в 1996 году, и ее вскрытие показало следы от электрошокера на ее теле 6-летней девочки: «Электрошоковый пистолет использовался при убийстве Рэмси», 20 декабря 1997 года. , Лос-Анджелес Таймс.

5 стр. 109, ТРАНС, www.TRANCE-formation.com.

1 Наше пребывание длилось с 1990 по 1993 год.

2 Чрезмерно активный гистамин часто сопровождает травмы, связанные с контролем сознания, и диссоциативные расстройства.

3 Глава 13, «Операция «Игра в ракушки», TRANCE, 1995.

4 Глава 12, «Операция «Почтовый голубь», ТРАНС.

5 Там же.

6 Там же. стр.150

7 гармоник проникают в тексты песен глубоко в подсознание, и это одна из причин, почему прослушивание определенной песни вызывает воспоминания о «влюбленности» или других важных событиях, произошедших в то время.

8. «Диббл и дьявол», The Currier-Journal, Луисвилл, Кентукки, 18.06.90.

9 Марк и я все эти годы были настолько заняты, пытаясь пережить невозможное, что зарабатывать на жизнь в финансовом отношении так и не удалось. Перспективы и приоритеты меняются в таких обстоятельствах, как наши, а секс и еда по-прежнему не в этом мире!

1 Курьер Конгресса.

2 Рассел С. Боуэн, «Непорочный обман»; Преступная семья Бушей разоблачена.

3 Глава 12, «Операция «Почтовый голубь», глава 13, «Операция «Игра в ракушки», «ТРАНС».

4 К 2002 году Таможня США была заменена «Бюро иммиграционной и таможенной полиции Министерства внутренней безопасности».

5 Агентство по борьбе с наркотиками.

6 «Таможня США теперь открыто называет НАФТА «Североамериканским соглашением о наркотиках»…», Уильям фон Рааб, http://db.uwaterloo.ca/~alopez-o/politics/narcosys.html.

7 Пресс-секретарь бывшего президента Форда, ныне возглавляющего Американскую киноассоциацию. Майкл Пауэлл, сын Колина Пауэлла, в настоящее время является председателем Федеральной комиссии по связи.

1 Джефф Мерритт, TRANCE Formation of America, стр. 40.

2 Артист кантри-музыки, с. 180, ТРАНС.

3 стр. 127, ТРАНС.

4 стр. 169, 170, 171, ТРАНС, www.radioliberty.com, доктор Стэн Монтейт.

5 Глава 20, «Новый Мировой Порядок Розы», ТРАНС.

6 Глава 27, «Отель Калифорния», ТРЭНС. www.TRANCE-formation.com.

7 Глава 28, «Свободная торговля наркотиками и рабами на границе Хуареса», TRANCE. www.TRANCE-formation.com.

8 Специальный агент ФБР Брэд Гарретт был переведен в бюро Вашингтона, округ Колумбия, где он был ведущим следователем по делу о смерти заместителя адвоката Белого дома Винса Фостера, убийстве стажера Белого дома Мэри Кейтрин Махони, ключевого свидетеля федерального обвинения в убийстве Аймала Каси. в штаб-квартире ЦРУ и ведущий следователь по делу Чандры Леви. стр. 229, ТРАНС. www.TRANCE-formation.com.

9 Будучи генеральным прокурором США и главой Министерства юстиции, Дик Торнбург решал, какие дела будут расследоваться или скрываться всеми федеральными агентствами, включая Федеральное бюро расследований, Агентство по борьбе с наркотиками и таможню. Торнбург был губернатором Пенсильвании во время ядерной катастрофы на Три-Майл-Айленде и последующего сокрытия, а также был моим контролером разума и сексуальным насильником, как подробно описано в TRANCE.

10 Гарретта прилетели из Вашингтона, округ Колумбия, хотя он якобы работал в офисе в Нэшвилле.

1 Глава 24, «Мы пойдём на охоту», ТРЭНС.

2 Глава 9, «Американская мечта Рональда Рейгана, ящик кошмаров Пандоры», глава 10, «Командир Дик Чейни и «Руки на демонстрации контроля над разумом» Рейгана», TRANCE, 1995.

3 Конгрессмен из Огайо Джим Трафикант, отбывающий сейчас восьмилетний срок в федеральной тюрьме Пенсильвании, заявил американской общественности, что поддерживает их право на ношение оружия, голосуя против него и т. д. Глава 7, «Школа очарования», TRANCE, 1995.

4 Глава 14, «Линии по производству кокса Клинтона», TRANCE, 1995.

5 Д. Индиана, постоянный специальный комитет по разведке, подкомитет по разведывательной политике и национальной безопасности, подкомитет по терроризму и внутренней безопасности, зять сенатора Дж. Беннета Джонстона.

6 Бывший губернатор Пенсильвании назначен главой Министерства внутренней безопасности.

7 «Молчание равно смерти», TRANCE, www.TRANCE-formation.com.

8 стр. 174–82, Рэнди Риз, Нэшвилл Вавилон; п. 180 ТРАНС.

9 Есть ли какое-нибудь отношение к Киту Уитли?

1 Уэйн Кокс также остается на свободе по так называемым «причинам национальной безопасности», несмотря на многочисленные доказательства против него.

2 Торнбург был губернатором Пенсильвании во время ядерной катастрофы на Три-Майл-Айленде и последующего сокрытия.

3 стр. 102, ТРАНС.

4 26-10-90, Лутонский центр психического здоровья.

5 Торнбург был вынужден уйти в отставку с поста генерального прокурора в августе 1991 года на фоне кокаинового скандала в его офисе в округе Колумбия.

6 Из Эвансвилля Тима Ремера, округ Индиана.

7. Портфель с пуленепробиваемой кевларовой подкладкой.

1 По иронии судьбы, через несколько дней после поступления Келли Камберленд Хаус изменил свой логотип, чтобы изобразить ребенка с крыльями бабочки Монарха, что означает, что теперь в них размещаются дети, управляемые разумом Монарха проекта MK Ultra Project. Знак остается там и по сей день.

2 Сенатор Эл Гор стал вице-президентом при Билле Клинтоне, а затем стал претендентом на пост президента.

3 Множественное расстройство личности, или, как его сейчас называют, диссоциативное расстройство идентичности.

4 стр. 134-5, ТРАНС. с.83 Рэнди Рейз, Нэшвилл Вавилон.

5 Девичья фамилия Лоретты Линн, «Дочь шахтера», Warner Books, 75 Rockefeller Plaza, New York, NY 10019, 1975.

6 Линда Блад, Новые сатанисты, Warner Books, 1994.

7 «Кошмар МакМартина», статья на обложке 2-5-90, журнал People.

8 Позже AOL-Time-Warner.

1. Вторжение в залив Свиней, 1961 год.

2 Буш-младший отменил этот конституционный закон в 2001 году президентским указом после событий 11 сентября, сделав ЦРУ «законным» убийство любых иностранных лидеров, не идущих в ногу с Новым мировым порядком Поппи Буша.

3 Д. Теннесси о Комитете Сената по ассигнованиям под руководством Берда.

4 Те, кто находится за пределами округа Колумбия, считают Сассера «штампом».

5 Президент Буш-старший.

6 Старший сенатор штата Северная Каролина Джесси Хелмс, чье сострадание укрепляло меня на протяжении многих лет.

7 В более позднем разговоре Келли объяснила, что она была убеждена, что меня не будут пытать, если она вместо этого примет это. Меня проинструктировали, что Келли не будут подвергать пыткам, если я приму это. Ни одному из нас не удалось защитить другого, однако для нас обоих стало важным откровением узнать правду.

1 Их мать звали Валери Васкес.

2 В протоколе с парома до Бивер-Айленда говорилось, что мой отец и Джон Рэмси, отец Джонбенета, были на одной лодке в этот малоизвестный лагерь программирования контроля над разумом.

3 Предыдущие документы о вырезании влагалищных увечий, переданные в таможню США, недавно привели к тому, что детектив Ракоин из Норт-Литл-Рока, штат Арканзас, и Корнер Новыски связались с нами по поводу известной причастности Кокса к убийствам на местных железнодорожных путях и о женском теле, вырезанном вагинально по образцу Хьюстона.

4 За мной также следили, чтобы я не говорил «Волшебник страны Оз» или «Президент» или говорил о прошлом, несмотря на то, что знал, что Келли должна была узнать о своем прошлом изнутри, а не через постороннюю информацию, чтобы исцелиться.

5 Эта образовательная программа была разработана по образцу программы, навязанной Гитлерюгенду. Узнайте больше на сайте www.radioliberty.com.

6 Глава 21, «Глобальное образование 2000», TRANCE. Беннетт также занимал посты наркобарона США, исповедующего иезуита, богемного «Гровера», авторитета в области домашнего обучения и программиста по контролю над разумом «МК Ультра».

7 стр. 179-81, ТРАНС. Ламар Александер также является бывшим министром образования и кандидатом в президенты.

8 стр. 174-82, Рэнди Рейз Нэшвилл Вавилон.

9 стр. 134-5, ТРАНС.

10 www.deliberatedumbingdown.com. Шарлотта Изербит.

1 Дж. Аллен Бун, «Родство со всей жизнью», переизданное в 1976 году издательством «Harper-Collins Publishing», «Люди, подвергшиеся насилию, часто тесно связаны с животными и преуспевают в карьере, связанной с ними». Кэрол Герни, «Язык животных»; «7 шагов к общению с животными», Bantam-Bell Publishing, подразделение Random House, 1540 Broadway, NY, NY 10036, 2001.

2 Келли утверждает, что разлучение с семьей со стороны государства было для нее самой большой травмой.

3 Позже я узнал, что деньги на выплату были федеральными, а не от моего отца.

1 Недавние статистические данные показали, что каждый пятый афганец после нескольких поколений жестоких войн в Афганистане страдает от посттравматического стрессового расстройства, которое считается основной основой контроля над разумом.

2 Кэрол Герни, Язык животных; «7 шагов к общению с животными» (издательство Bantam-Dell издательства Random House, Inc. 1540 Broadway, New York, NY 10036) www.animalcommunicator.net.

1 Джон Гриндер и Ричард Бэндлер, Трансовые образования: нейролингвистическое программирование и структура гипноза.

2 «Невидимая угроза: то, чего вы не знаете, причиняет вам боль», Келли, опубликованная в журналах и газетах по всему миру в 1996 году.

3 Мыслительное общение честно по своей природе, оно передает реальность, а не набор слов.

4 стр. 992, Альманах американской политики 1992.

5 Трафиканта заставили замолчать во время уголовного процесса в 2002 году, в результате чего он был осужден и приговорен к 8 годам тюремного заключения.

6 Форт Кэмпбелл, где тренируется 101-я воздушно-десантная дивизия.

7 Многочисленные косвенные угрозы нашей жизни со стороны Джо Роджерса, исходящие от полиции метро, ​​были подтверждены, когда мы с Марком попытались обсудить этот вопрос с ним в его офисе в Нэшвилле.

8 ЦРУ часто использует фальшивые бизнес-прикрытия для своих операций, среди которых наиболее популярными являются производители игрушек и магазины канцелярских товаров.

9 Австралийский психиатр доктор Нуркум.

10 Недавно созданная группа по защите прав детей, запутавшаяся в системе судов по делам несовершеннолетних, которая взялась за дело Келли.

11Глава 8, «Война ЦРУ с наркотиками; Устранение конкуренции» глава 12 «Операция «Почтовый голубь»»; глава 13, «Операция «Игра в ракушки», ТРАНС.

12 стр. 152, ТРАНС.

13 Карибская система радиомаяков создана для операций ЦРУ по борьбе с наркотиками.

14 Сын Буша, Джеб, в настоящее время является губернатором Флориды (несмотря на то, что он родом из Техаса), в это время были «пересчитаны» так называемые президентские выборы 2000 года, и Буш-младший занял пост президента.

15 Агентство по борьбе с наркотиками

1 Термин, обозначающий друзей-призраков/шпионов Марка.

2 Сын Лоретты Линн и дом Харрикейн Миллс находились в том же районе, где жили мы.

3 «Линн получает испытательный срок за продажу кокаина, поворотный момент для трехкратного преступника»» 27 марта 1992 года, Нэшвилл, Теннесси.

4 стр.125 ТРАНС.

5 Глава 8, «Война ЦРУ с наркотиками, устранение конкуренции», TRANCE.

6 стр.154, 156 ТРАНС.

7 «Тщательно созданная мистификация», самоизданный буклет Box 30165 Lincoln, Nebraska 68503.

8 Пол Боначчи.

9 Хьюстон вывесил на стене своего кабинета почетный «ключ» от этого печально известного католического детского дома в Небраске, поскольку он очень часто бывал в этом месте.

10 «Является ли Джордж Буш ведущим растлителем детей в мире?» Ноябрь 1991 г., Inside News, а/я 311, Малени, Квинсленд 4552, Австралия; Бушу не разрешили высадить Air Force One во время поездки в Австралию из-за крайних протестов по этому поводу.

11 People Weekly, 5 февраля 1990 г.

12 29 апреля 1992 года, Лос-Анджелес. Беспорядки в Калифорнии, коррупция в полиции и правительстве, как сообщается, стали причиной беспорядков, которые вдохновили жестокого Родни Кинга на позорный призыв: «Разве мы все не можем просто ладить?»

13. Парамаунт Пикчерз, 1988 год.

14 Федеральная комиссия по связи.

1 Гарри В. Мартин, «Федеральная коррупция INSLAW, Napa Sentinel, 1991, www.sonic.net/sentinel/gvcon7.html.

2 www.lastcircle.com, Кэрол Маршалл, «Последний круг», доступно на сайте. www.tomdavisbooks.com/ebooks/lastcircle.

3 «Был ли писатель жертвой заговора округа Колумбия?» 14 августа 1991 г., The Boston Globe.

4 Глава 13 «Операция «Игра в ракушки», ТРАНС.

5 Bank of Credit and Commerce International, с которым имел дело Хьюстон.

6 Ни один из них не предложил никакой поддержки или помощи.

7 Линда Блад, Новые Сатанисты, 1994 Warner Books.

8 «Генеральный прокурор уйдет летом», The Tennessean, 5 июня 1991 г., примечание: в его «список потенциальных преемников» были включены Джон Эшкрофт, Кен Старр и его заместитель генерального прокурора Уильям Барр.

1 Доктор Энтони Казоларо, врач из пригорода Вашингтона, округ Колумбия.

2 «Не вижу зла. Почему СМИ игнорируют странную смерть Дэнни Казоларо?» Бостон Феникс, 6 сентября 1991 года.

3 Гарри А. Мартин, «Федеральная коррупция INSLAW, Napa Sentinel, 1991, www.sonic.net/sentinel/gvcon7.html.

4 www.bushlibrary.tamu.edu/papers/1991/91080900.

5 «Пейпергейт? 258 загадочных коробок Дика Торнбурга», Atlanta Journal-Constitution, 19 декабря 1993 г.

6 Торнбург впоследствии стал заместителем генерального секретаря ООН в 92–93 годах и председателем Института космических технологий и науки, www.ssti.org/board.htm.

7 Уильям Барр, www.fas.org/irp/commission/testbarr.htm.

8 Барбара Трент, «Панамский обман», премия «Оскар» за лучший документальный фильм 1993 года, первая премия «Оскар» за документальный фильм. www.empowermentproject.org.

9 Полицейские силы специального оружия и тактики.

10 мертвых по прибытии (в больницу)

1 Организация по защите прав детей, которая курировала дело Келли, и Дебби АпЧерч.

2 Пятая поправка к Конституции США предусматривает, что лицо может хранить молчание в суде на том основании, что ответы на вопросы могут быть компрометирующими.

1 Агентство национальной безопасности

2 Глава 24, «На охоту мы пойдём», ТРЭНС.

3 «Освобождение психически больных было ужасной ошибкой», The Huntsville Times, 22 июля 1997 г.

4 Книга Питера и Рошель Швейцер 1998 года «Дисней: Преданная мышь»; «Жадность, коррупция и дети в опасности», Regnery Publishing, Inc., One Massachusetts Avenue, NW, Washington DC 20001, была признана весьма спорной и привела к убийству автора. Брэтчер высказался почти за десять лет до его выпуска!

5 «О мышах и Манассасе», журнал SPY, октябрь 1994 г.

6 У военных там даже есть собственная гостиница.

7 Глава 6, «Тренинг по контролю над разумом в армии США и НАСА», TRANCE.

8 Учебный центр ЦРУ в Вирджинии.

9. Используйте антивирусные брандмауэры, если/когда ищете дополнительную информацию о DARPA в Интернете!

1 New York Times, проникновение ЦРУ в культы «белого колдовства» по всей Северной Америке привело к появлению кровавых травм в их ритуалах, переросших в сатанизм.

2 www.militiaofmontana.com.

3 Глава 18, «Тем временем», ТРАНС.

4 www.radioliberty.com.

5 Глава 23, «Вращающееся видение», ТРАНС.

6 Глава 17, «О лицах», ТРАНС.

7 Показания Секретной службы подтверждают детали.

8 Л. Фрэнк Баум, Волшебник страны Оз.

9 Глава 13, «Операция «Игра в ракушки», ТРАНС, стр. 145.

1 Рука Марты Чайлд первой взяла денежную выплату, которую выдал Боб Андерсон, утверждая, что она была от моего отца.

2 «Судья, употреблявший кокаин, говорит перспективное жюри», The Tennessean, 6-29-94. Братья Джадж неоднократно были вовлечены в кокаиновые скандалы и отмывание денег. «Небель просит федерального судью проверить прокуроров», The Tennessean, 3-5-94. «Никаких действий по обвинению Братьев маловероятно», The Tennessean, 6-30-94.

3 Доктор Колин Росс, Bluebird, www.rossinst.com

4 CBC’ Комната для сна.

5 Опра заявила, что, хотя телеканал запретил ей транслировать наше дело, она по-прежнему будет стремиться изменить ситуацию к лучшему для детей, подвергшихся насилию.

6 Глава 12, «Операция «Почтовый голубь», и глава 13, «Операция «Игра в ракушки», ТРАНС».

7 «Норьега виновен по насыщению, для присяжных, свидетели заслуживают доверия», USA Today, 10 апреля 1992 г. «Норьега переходит в оборону, называет свой приговор политическим», USA Today, 13 июля 1992 г., «Норьега получает 40 лет», Вашингтон Пост, 11 июля 1992 г.

1 Опыт показывает, что сбои в работе почты не являются виной сотрудников USPS Postal, которые часто жалуются на необоснованное вмешательство правительства в их уважаемый бизнес.

2 «Линн получает испытательный срок за продажу кокаина, «поворотный момент» для трехкратного преступника», The Tennessean, 27 марта 1992 года.

3 Там же.

4 http://www.soaw.org и www.personal.umich.edu/~lormand/poli/soa/panama.htm

5 Глава 14, «Линии по производству кокса Клинтона», TRANCE.

6 Североамериканское соглашение о свободной торговле, Глава 16, «Операция «Гринбаксы для богатых», TRANCE.

7 www.nathanielblumberg.com/neil.htm

8 Глава 24, «На охоту мы пойдём», ТРЭНС.

9 Буш часто использовал голос Фреда Роджерса из популярного детского телешоу «Мистер Джонс». Соседство Роджера», чтобы завоевать доверие детей. Глава 15, «Больше не ходить вокруг да около», ТРАНС.

1 Приют для бездомных и другие государственные услуги.

1 Глава 25, «Bush Baby», ТРЭНС.

2 Круизный лайнер норвежских карибских линий.

3 Глава 23, «Вращающееся видение», ТРАНС.

4 Линда Блад, Новые Сатанисты, Warner Books, 1994.

5 Канадская секретная разведывательная служба и Cult Watch Australia были среди них.

6 Росс Перо, кандидат в президенты в 1992 году, пока, как сообщается, жизнь его семьи не оказалась под угрозой.

7 www.outpost-of-freedom.com

1 Красная книга, февраль 1993 г.

2 Марк узнал от своих бывших соратников, что Перо нарушает Конституцию США, располагая в Мексике своей собственной постоянной армией спецназа.

3 Глава 28, «Свободная торговля» наркотиками и рабами на границе Хуареса, ТРАНС.

1 Глава 26, «Новые мировые порядки», ТРАНС.

2 Акино против Стоуна, Цитируйте мы 768 F.Supp. 529 (EDVa, 1991).

Богемская роща, 3, www.TRANCE-formation.com

4 Глава 14, «Линии по производству кокса Клинтона», TRANCE.

5 Хиллари часто выступала на митингах геев и лесбиянок, участвовала в парадах, «Неделя празднования геев» была объявлена ​​частью Глобального образования и т. д.

6 стр.154, 155 ТРАНС.

7 По моему опыту, героиновые операции Буша за пределами Афганистана были самыми тяжелыми.

8 Следователь Гэри Карадори и его сын погибли 11 июля 1990 года, когда этот же путь не обошла стороной Конференция лидеров Небраски.

9 Оскорбительная и навязчивая технология Вандербильта привела к повреждению ствола головного мозга, которое продолжается и по сей день.

10, 25 января 1993 г., «Пожар в здании «Стальман» «подозрительный»», The Tennessean.

1 Глава 23, «Круженое видение», ТРАНС.

2 На протяжении многих лет округ Марин постоянно фигурирует в новостях с такими случаями, как печально известные. убийство маленького ребенка, www.pollyklaas.org, и как родной город Талибана «вербовывают» Джона Уокера. Линд, который стал скандальным узником войны США в Афганистане.

3 «Анти-педофил разыскивается за похищение», The San Francisco Chronicle, 12 февраля 1993 г.

«Профессиональный теннисист арестован за побег с ребенком», The San Francisco Chronicle, 8 июня 1993 г.

«Противнику детского сада предъявлено обвинение в похищении», The San Francisco Chronicle, 13 августа 1993 г.

4 Редко, хотя и не редкость, когда шпионы, занимающие высокие посты в разведке, выполняют более одной функции, наиболее распространенной из которых является (Федеральное бюро расследований) ФБР/ЦРУ. Этот конкретный шпион имел удостоверение Центрального разведывательного управления, Управления военной разведки и Агентства национальной безопасности.

5 Уильям Ф. Джаспер, Глобальная тирания, шаг за шагом, 1992. Западные острова, почтовый ящик 8040, Эпплтон, Висконсин, 54913.

1 «Анти-педофил разыскивается за похищение», The San Francisco Chronicle, 12 февраля 1993 г.

2 Контракт на убийство.

3 Гордон Томас, «Путешествие в безумие», правдивая история тайного контроля над разумом ЦРУ и медицинского насилия, 1989 Bantam Books, ISBN # 0553-28413-4.

4 1992, www.rollingston.com., о Синаиде О'Коннор.

5 Маскегонский католический центр – это место, где я учился в средней школе.

6 Военная разведка и спецназ Управления военной разведки.

7 Глава 9, «Американская мечта Рональда Рейгана: ящик кошмаров Пандоры», TRANCE. В ЦРУ меня обучили анализировать почерк, а это наука столь же точная, как и работа графолога. В моем случае, когда я учился под контролем разума с помощью фотографической памяти, мои навыки анализа почерка все еще считались достаточно точными, чтобы их можно было использовать в качестве доказательства в суде.

8 Множественное расстройство личности, устаревший термин для обозначения диссоциативного расстройства идентичности.

1 «Майки» — часто используемое унизительное прозвище Майкла Акино.

2 Посттравматическое стрессовое расстройство.

3 Глава 22, «Мой вклад», ТРАНС.

4 ЦРУ использует экспертный анализ почерка, чтобы определить, кого нанимать, кому доверять, кого увольнять и т. д., как это делают другие агентства и залы судов США. Анализ почерка превратился в точную науку.

5 http://news.excite.com/news/ap/011105/19/nicaragua-election.

6 стр.183, 184 ТРАНС.

7 стр.184, 185 ТРАНС.

8. Я все еще испытывал чувство искажения времени в стиле «Рип Ван Винкль», поскольку я все еще догонял реальный мир за пределами того, что я был запрограммирован воспринимать.

9. «Какая американская фармацевтическая компания производила героин и ЛСД?» USA Today, 5 июня 1991 г., стр. 8А.

10 Глава 31, «Король и Глаз», ТРАНС. Я понял, что это определение «удаленного просмотра».

11 Глава 10, «Командир Дик Чейни и действия Рейгана на демонстрациях контроля над разумом», TRANCE.

1 Поскольку многие дети, помещенные в специальные учреждения, по сообщениям, реагировали на сахар повышенной энергией, сахар был заменен аспартамом. Однако больницы Чартерия пересмотрели свое мнение об аспартаме, поскольку было доказано, что вызванная им летаргическая, апатичная реакция оказывает неблагоприятное воздействие на здоровье, психическое здоровье и американское общество в целом. Аспартам был единственным препаратом, от которого я лично отказался после контроля сознания, поскольку его намеренно использовали в больших количествах, чтобы побудить к подчинению. Аспартам был произведен, когда Дональд Рамсфельд был генеральным директором Searle, и был одобрен, несмотря на многочисленные отрицательные доказательства во время пребывания Рамсфелда в переходной команде Рейгана. www.newswithviews.com, www.pharmcentral.com, http://alkalizeforhealth.net/Lsweetdebate7.htm.

2Проект исследования высокогорных полярных сияний. Видео «Дыры в небесах» Паулы Рэндол-Смит, www.haarp.com; «Ангелы не играют в этот HAARP» доктора Ника Бегича и Джин Мэннинг, Earthpulse Press, 1995.

3 мая 1992 года.

4 «Соединенные Штаты, как Запад был ошеломлен», «Самые опасные места мира», Роберт Янг Пелтон, Харпер Коллинз, 1998 г.

5 Там же, «Наркотики – бастард войны».

6 Образование для нового мирового порядка, Б.К.Икман.

7 Печально известная цитата Родни Кинга из «Беспорядков в Лос-Анджелесе».

8 Были ли «Дивидианцы» выбраны для «разделения» преданности Соединенным Штатам как подсознательно, так и открыто, или это название является «совпадением»? Были ли «Дивидианцы» отделены от Уэйко, поскольку Джордж Буш-младший «случайно» проживает там? Или потому, что в Вако находится совершенно секретный тренировочный лагерь по контролю над разумом Отряда Дельта?

9 Поиск в Google по Уэсли Кларку приводит к многочисленным учетным записям, включая www.radio.weblogs.com

10 www.klang.com

11 Место под названием Вако, История выжившего Дэвида Тибодо, Public Relations Publishing, 1999. Тибодо перечисляет имена 21 ребенка, а Карл Кланг называет «17 маленьких детей», тогда как в других источниках упоминаются 23 ребенка, включая 2 нерожденных плода. Числа варьируются в зависимости от восприятия ребенка. Независимо от количества, были убиты невинные дети.

12 «Профессиональный теннисист арестован за побег с ребенком», The San Francisco Chronicle, 8 июня 1993 года.

13 «Отец Петалумы не одинок, страх перед сатанизмом по всей стране», The San Francisco Chronicle, 12 июня 1993 года.

14 ЛаТойя Джексон, Взросление в семье Джексонов, Century Publishing, 1992.

15 «Семнадцать маленьких детей», Карл Кланг, 1993. www.klang.com.

1 Хантсвилл, штат Алабама, часто называют «Городом НАСА США» и «Городом нацистов США» из-за влияния Космического и ракетного центра НАСА Вернера ФонБрауна.

2 Педофилы всегда находят повод находиться рядом с детьми, работать в клубах мальчиков и девочек, выставляя себя клоунами. Многие дети сообщают о жестоком обращении со стороны клоунов.

1 Международное общество изучения диссоциации

2 У всех наших питомцев был острый ум, и никто из них не любил Сью.

3 Жертва контроля над разумом ЦРУ/иезуита MK Ultra, работавшего под руководством губернатора Билла Ричардсона.

4 стр. 126, ТРАНС.

5 www.nathanielblumberg.com/neil.htm.

6 стр. 198, ТРАНС.

1 http://home.hiwaay.net/~becraft Фонд конституционного образования «Мы – народ», слушания по вопросу «Правда в налогообложении» 2–27 и 28–02 www.givemeliberty.org

2 Бывший окружной прокурор Хантсвилля Бад Крамер, который уже активно скрывал наше дело, приведшее к угрозе нашей жизни в 1991 году, теперь был конгрессменом США в комитете по надзору за разведкой. «Крамер на «совершенно секретной» панели», The Huntsville Times, 13 марта 1994 г.

3 Это было до принятия Закона о телекоммуникациях 1996 года, который отменил регулирование радиостанций и позволил контролируемой правительством компании Clear Channel монополизировать радиоволны.

1 www.assumption.edu/webVAX/mena/Roberts7May96.html, «Двойная перечеркнутая история» Барри Сила

2 Препятствие правосудию, Связь Мены, Фильмы о честности.

3 Modus Operandi, или режим работы.

4 стр. 105, ТРАНС.

5. Сокрытие Мены; Наркотики, обман и создание президента; Хроники Клинтона; Фильмы «Смерть Винса Фостера», «Граждане за честное правительство».

6 www.klang.com

7 Доктор Беннетт Браун из ISS&D славился своей работой с детьми, пока не стал жертвой сокрытия, а доктор Ричард Клафт и доктор Колин Росс считались лучшими в стране для взрослых. Поскольку Келли был несовершеннолетним, Браун выглядел лучше всего, пока его не охватили юридические трудности.

8 Николас Эванс, «Заклинатель лошадей», Dell Books, 1996 г., фильм 1998 г.

9 http://www.montyroberts.com/mrilc. Монти Робертс, Человек, который слушает лошадей, 1996, Tutor Publishing.

10 www.taoofequus.com и www.americanhorsetrainersgroup.com используют и обучают этому методу Джона Лайонса.

11 Десять лет спустя президент Буш-младший вторил своему отцу в несоблюдении требований, отвергнув экологическую устойчивость www.observer.guardian.co.uk/worldsummit2002

12 Роберт Ладлам, «Идентификация Борна», Bantam Books.

13 Л. Флетчер Праути, «Секретная команда»; ЦРУ и его союзники, контролирующие Соединенные Штаты и мир, Второй институт печати исторических обзоров, 1992.

14 Полковник ВВС США в отставке.

15 стр. 142-3, ТРАНС.

16 Флетчер Праути был изображен как «мистер. X» в фильме «Джон Кеннеди» 1991 года.

17 Компакт-диск «Собрание сочинений полковника Л. Флетчера Праути», доступен на сайте www.prouty.org/cdrom.html.

18 Популярная цитата из Волшебника страны Оз, соответствующая иллюзиям округа Колумбия.

19 ЦРУ, «Тайные воины Америки», Discovery Channel, www.discovery.com и www.levinproductions.

20 Линда Коханов, «Дао Эквуса; женский путь исцеления и трансформации путем лошади», New World Library, 2001. www.taoofequus.com

1 «A-queen-oh» — правильное итальянское произношение, хотя большинству известна его попытка отвлечься от своей иезуитской принадлежности/повестки дня, произнеся это слово как «A-keen-o».

2 Столкнувшись с какой-либо угрожающей ситуацией, Марк улыбается, прекрасно зная, что угроза скоро будет нейтрализована.

1 Дэвид Тибодо, Место под названием Уэйко, История выжившего, Издательство по связям с общественностью, 1999.

2 http://www.klang.com.

3. Горный дом Рэнди Уивера в Руби-Ридж, штат Айдахо, был штурмован федеральными агентами, в результате чего в 1992 году были убиты его жена Вики и сын Сэм.

4 www.rollingthunder1.com.

5 военнопленных, пропавших без вести.

6 Линда Блад, Новые Сатанисты, Warner Books, 1994.

7 www.freeamerican.com

8 www.nexusmagazine.com

9 Генетическое наследие лакота.

10 Глава 2, «Обряд молчания», ТРАНС.

11. Семейные каникулы, Национальный пасквиль, 1983.

12 www.сознательная эволюция.com.

13 Другой его трейлер был частным.

1 «Соседский дозор» — это организованная общенациональная акция граждан по защите себя и своих соседей, поскольку они больше не могут полагаться на правоохранительные органы, которые защищают несостоявшуюся систему правосудия, а не на них самих.

2 Глава 19, «Инопланетянин». Позвони в Рим», ТРАНС.

3 Резолюция штата Алабама HJR 353.

4 Многие имена были присвоены этому федеральному контролю над школами в попытке избежать протестов. Названия включают «Америка 2000», «Образование, основанное на результатах», «Цели 2000» и «Глобальное образование».

5 Глава 21, «Глобальное образование 2000», TRANCE.

6 Силы в Вашингтоне, округ Колумбия, вскоре начнут денежное оскорбление, которое вынудит Алабаму принять Global Ed, игнорируя права конституционного штата, как они часто делают сейчас.

7 ТРАНС.

8 www.nexusmagazine.com

9 http://mikenew.com Дэниел Нью, Майкл Нью: Наемник или американский солдат, издатель Американского проекта действий за суверенитет.

10 Глава 20, «Новый Мировой Порядок Розы», ТРАНС.

11 Глава 7, «Школа очарования», ТРАНС.

12 Там же.

13 Сенатор от Пенсильвании в Юридическом комитете и Подкомитете Сената по борьбе с терроризмом, влияние которого начало уменьшаться после выступления Трохмана в 1995 году.

14 Губернатор Пенсильвании, ныне глава Министерства внутренней безопасности с 11 сентября.

15 Теперь доступен у нашего друга и канадского дистрибьютора Уэса Манна на сайте www.preferrednetwork.com.

16 Замечательная женщина с Аляски одолжила нам достаточно денег для переиздания.

1 Джеймс Редфилд, Пророчество Селестины; приключение, Time Warner, 1993.

2 Дж. Аллен Бун, Родство со всей жизнью.

3 «По совпадению» годы спустя нам с Марком выпала честь присутствовать на одной из таких церемоний в ее честь, и коренной американец (хопи), проводивший ее, призвал «Великого Координатора Совпадений», чтобы он четко проложил путь!

4 После того, как Келли подверглась насилию со стороны религии, она называет высшее существо «энергией любви», а не религиозным именем.

5 www.spiritualhorizons.net

6 www.KLAV1230.am.com

7 www.1997/gen/resources/players/starr/lewinsky.com

8 www.TRANCE-formation.com

9 www.mexconnect.com/mex_history/jtuck/jtsalinas.htm

10 Глава 16, «Операция Greenback для богатых», TRANCE.

11 Это не означает, что все «наблюдатели за голосованием» знали о своей цели, выходящей за рамки «Необходимости знать». http://news.excite.com/news/ap/011105/19/nicaragua-election

12 Там же.

13 В 1986 году я узнал, что Буша-младшего готовили к президентству, когда он находился в тренировочном лагере ЦРУ по контролю над разумом «МК Ультра» на горе Шаста. Когда он вступил в должность президента в 2000 году согласно плану, несмотря на предупреждение людей с 1990 года и официально через TRANCE к 1995 году, американская общественность знала, что он украл «выборы» в «родном штате» своего техасского брата Флориде, но чувствовала себя бессильной остановить его. после травмы 11 сентября. Теперь Хиллари внезапно стала сенатором от «мировой столицы» Нью-Йорка, готовой занять президентскую должность, как и планировалось, если люди не вернут себе свою страну и свою жизнь сейчас.

14 www.Klang.com

1 www.preferrednetwork.com

2 www.davidicke.com

3 www.preferrednetwork.com

4 Рассел С. Боуэн, Безупречный обман, разоблачение преступного клана Бушей, America West Publishers, 1991.

5 Родни Стич, «Обманывая Америку»; Грязные секреты ЦРУ и других правительственных операций, Diablo Western Press, 1994.

6. Полковник Флетчер Праути, Секретная команда; ЦРУ и его союзники контролируют Соединенные Штаты и мир, Институт исторического обзора, 1973.

7 www.rie.com.

8 Роберт Гейлон Росс-старший, «Кто есть кто из элиты»; Члены Бильдербергского клуба, Совета по международным отношениям, Трехсторонней комиссии, Общества «Череп и кости», Комитета 300, издательство RIE Publishing, всегда обновленная информация и доступна на сайте www.rie.com.

9 www.сознательная эволюция.com

10 www.UCSUSA.org

11 Барбара Трент, Панамский обман, 1993. www.empowermentproject.org

12 Мысленное общение естественно для детей с аутизмом, поэтому они хорошо реагируют на терапию с использованием животных, особенно лошадей. www.taoofequus.com

13 www.givemeliberty.org

14 www.rie.com

15 www.davidicke.com

16 Полиция против нового мирового порядка.

17 www.radioliberty.com

18 www.mikenew.com

19 Закон о национальной безопасности 1947 года затрагивает всех, у кого есть договоры с США.

20 www.klang.com

21 www.spiritualhorizons.net

1 Дэвид Айк, «И истина сделает вас свободными», Bridge of Love Publications, 1995. www.davidicke.com

2 www.radioliberty.com

3 Дэвид Айк, «Я есть я, я свободен»; Путеводитель робота по свободе, Bridge of Love Publications, 1996. www.davidicke.com

4 www.disclosureproject.org

5Дэвид Айк, «Поворот потока», аудио- и видеозаписи его презентаций доступны на сайте www.davidicke.com.

1 «Назад в будущее», Universal Pictures, 1985.

2 Импорт нацистских и фашистских учёных в США.

3 Контроль над СМИ.

4 Основатель НАСА.

5 Рейган попросил Конгресс запретить всю продукцию Toshiba на неопределенный срок.

6 Откровений; 17

7 Newsweek

8 Закон о национальной безопасности 1947 года является обязательным для любой страны, заключившей договор с США.

9 www.radioliberty.com

10 www.infowars.com

11 www.scizone.com

12 www.radioliberty.com

13 www.freeamerican.com

14 www.copvcia.com

15 www.bayarea.com/mia/mercurynews, 24 сентября 1996 г.

1 www.bayarea.com/mia/mercurynews.com

2 Помимо того, что Клэр обожает лошадей, она поддерживает процветающий бизнес по международному импорту лошадей из глубинки.

3 «Из пустыни», www.copvcia.com

4 Доктор Колин А. Росс, Bluebird; Намеренное создание множественной личности психиатрами, Monitou Communications, 2002. www.rossinst.com

5. Тщательно продуманная мистификация.

6 стр.31, ТРАНС

7 стр. 142-144, 215, 31 ТРАНС

8 Ку-клукс-клан расистская организация, применяющая насилие и убийства. Политические записи сенатора Берда доказывают его связи с этой преступной расистской организацией.

9 Осведомленность об использовании подсознательных средств возросла, что вызвало возмущение к 2000 году, когда Буш-младший был вынужден защищать свою рекламу, (неправильно) говоря: «Я не использовал никаких подсознательных средств в своей кампании».

10 www.freeamerican.com

11 www.rockymountainnews.com/Ramsey.

12 Штат сенатора Берда. Конкурсы красоты очень политизированы.

13 стр.126, ТРАНС.

14 5-11-2004 Ассошиэйтед Пресс сообщает о предложении Джона Рэмси стать кандидатом в Палату представителей штата Мичиган.

15 Фокс ТВ.

16 «Безумец» — это тот, кто готов принять на себя ответственность за преступление.

17 www.TRANCE-formation.com

18 www.klang.com

1 Песня Карла Кланга для Келли транслировалась по всей стране, повышая осведомленность о ее тяжелом положении, что привело к увеличению количества писем к ней со всего мира. Песня Карла стала мощной поддержкой для Келли в тот момент, когда она нуждалась в ней больше всего.

2 Гимн старых рабов.

3 По этому поводу были даны свидетельские показания. Записи Келли так и не были возвращены, что лишило ее возможности окончить школу или продолжить обучение.

4 Успех Келли с «Бризом» стал широко известен в Теннесси и Кентукки, что создало ей репутацию специалиста по телепатическому целительскому общению с лошадьми.

5 www.taoofequus.com

6 В НЛП «пытаться» считается непродуктивным негативом, которого избегают знающие специалисты в области психического здоровья.

7 Оно «исчезло» к тому времени, когда Келли исполнилось 18.

8 Еноты отказались от всех генно-инженерных продуктов и всего, что содержит аспартам!

9 «Виляй собакой», New Line Cinema, 1997.

10 www. 1997/gen/resources/players/starr/lewinsky

11 www.freeamerican.com

12 Глава 24, «Мы пойдём на охоту», TRANCE 1995. www.TRANCE-formation.com

13 Под контролем разума невозможно мечтать или надеяться.

1 В 1981 году сенатор Берд категорически приказал немедленно прекратить детские прививки Келли. Вакцинация. Скрытая правда, Taycare Pty Ltd, video@vaccination.inoz.com

2 Более 24 миллиардов долларов, уже пожертвованных через Фонд Билла и Мелинды Гейтс, используются для поиска и финансирования научных решений мирового кризиса здравоохранения, включая СПИД, иммунизацию, вакцинацию, образование и многое другое. www.csmonitor.com/2003/0925/p01s04-woaf.html.

3 www.UCSUSA.org

4 Возможно, есть более подходящий термин, чем этот, который охватывает всю религию, но я использовал это слово, потому что это то, что я знаю для обозначения физического места назначения для духовных целей.

5 Линда Хант, «Секретная программа»; Правительство Соединенных Штатов, нацистские ученые и проект «Скрепка», 1945–1990 гг., St. Martin’s Press, 1991.

6 Насилие, возникшее в результате событий 11 сентября, не соответствует настроениям и атмосфере балийского народа, что поднимает вопросы относительно политической повестки дня, нарушающей его баланс.

7 Марк продолжал исцеляться на «110%» в кратчайшие сроки.

8 Фильм «Перл-Харбор» был разрекламирован средствами массовой информации до крайности незадолго до 11 сентября, что заставило любителей истории углубиться в причинно-следственную связь. Травма позволила президенту Рузвельту сбросить атомную бомбу и присоединиться ко Второй мировой войне точно так же, как события 11 сентября породили нефтяные войны Буша и Чейни.

9 Сенатор Берд финансировал «Улицу Сезам» через Гуманитарный фонд Melon Bank, поскольку его структура была создана для манипулирования умами детей и подготовки их к глобальному образованию. Это не входило в намерения Джима Хенсона, поскольку его сопротивление влиянию Берда было значительным незадолго до его безвременной смерти.

10 13 декабря 2002 г., www.tdlm.org/News5/resigns.htm

11 Глава 1, «Моё знакомство с человечеством», ТРАНС.

12 Политика Ватикана в отношении жестокого обращения с детьми с 1962 года по настоящее время.

13 Контактная информация Ватикана: av@pccs.va, телефон: +390669881022, факс: +390669885373, адрес: Папский совет по социальным коммуникациям, Палаццо Сан-Карло – 00120 Ватикан (не пишите «Италия» в адресе, так как страной Ватикана является "отдельно", спасибо)

14 «Двойное разоблачение», Vanity Fair, январь 2004 г.

15 файлов MK Ultra доступны на сайте www.TRANCE-formation.com.

16 Глава 24, «Мы пойдем на охоту», TRANCE.

17 К 11 сентября 2003 года Аляске снова угрожала добыча нефти.

18 www.disclosureproject.org

19 К ноябрю 2003 года Ватикан объявил, что генетически измененные продукты будут использоваться для кормления голодных, к большому презрению знающих людей во всем мире. Среди тех, кто в курсе, - Союз обеспокоенных ученых. www.csf.colorado.edu/archive/2000/food/msg00000.html. www.ucsusa.org

20 уроженец Новой Зеландии

21 www.rajon.com/area51/html/pinegap1.htm

22 Федерация американских ученых, www.home.manyrivers.aunz.com/stingray/pinegap1.htm

23 Союз обеспокоенных ученых, www.ucsusa.org

1 www.spiritualhorizons.net





Свяжитесь с Марком и Кэти напрямую

для книг/оптовых заказов книг

TRANCE008@hotmail.com