Однажды мне довелось увидеть самую настоящую трагедию одного человека, который, несмотря на свое трудное положение, надеялся на лучшее. Этот пример печален, но, как мне кажется, показывает суть надежды. Мир беспощаден, и от этого нельзя уйти - это можно только принять. Мой пример уместен, и с этим будут согласны все, кто понимает суть надежды - этого слова, которое в жизни часто отбрасывает меланхоличный оттенок.
Этот рассказ я услышала от знакомого моего папы. По специальности он врач-психиатр. Вспоминая разные истории, связанные с его лечебной практикой, он уделил особое внимание истории об одном парне, которого в психиатрическую лечебницу сдали родственники. Ему было всего двадцать четыре года, но душевная болезнь поразила его очень тяжело. Он не воспринимал адекватно окружающую действительность. Как некоторые говорят: "жил в своём мире". Родственники пообещали ему, что через месяц вернутся за ним, а пока некоторое время он побудет здесь. В хороших, добрых руках.
Первое время он беззаботно общался с медперсоналом, другими пациентами. Проходил терапию, которая его очень радовала: давали холст с красками, и он рисовал руками пейзажи, портреты медсестер и пациентов. А еще срисовывал картины, которые возникали в его сумрачном уме.
Прошел месяц, а родственников нет. Медперсонал обо всем, конечно же, знал, но вот обреченному пациенту никто не раскрыл грустную тайну. Родители не вернутся к нему.
Первое время он не замечал, что находится в больнице слишком долго. Его не волновал этот вопрос - он просто живет, не думая о проблемах. Казалось, что болезнь заботливо укрыла его от жестокой реальности. Отводит от него взгляд, полный упреков и злости. Но спустя год, несмотря на молчаливость этого пациента, знакомый моего отца заметил, что его состояние поменялось. Он холоднел к своим друзьям, порой игнорировал вопросы медсестер. Еще больше отстранился от реальности, все больше и глубже погружался в себя. Поскольку больнице он раскрыл свои художественные способности в полной мере, насколько это возможно душевнобольному, его любимым делом было сесть у окна и передавать в реальный мир пейзажи мира, в котором живет он. Но все чаще, сидя у того же окна, он задумчиво смотрел вдаль, и только потом начинал творить. В такие моменты казалось, что он вернулся сюда, в полном здравии, и рассудок его чист. Он рисовал уже не пейзажи, а странные силуэты, в которых все же отгадывался сюжет: силуэт повыше держит за руку силуэт пониже, словно родитель держит ребенка, а на фоне - детский сад. Этот детский сад был узнаваем. Из окна, подле которого сидел пациент, вдалеке виднелся именно он.
Тогда знакомый и сказал нам с папой, что надежда не покидала его. Он все осознавал, хоть многие этого не видели. Он надеялся, что однажды днем, когда он в очередной раз будет сидеть у окна, вдали покажется фигура его мамы, её лицо, её одежда, так знакомая ему. И словно как в детстве, он побежит её встречать, а та нежно обнимет его, и вместе они пойдут домой.
