Но полет оказался недолгим. Летучка явственно вздрогнула и сбавила скорость, над люком мигнула оранжевая лампа. Уже раскрывший было рот сержант вытянул из-за кресла кабель и ловко, с первого захода, воткнул его в висок. Застыл на десяток секунд, хмыкнул и отключился.

                — Отдых откладывается, мальчики и девочки! — крикнул он. — Садимся в городе, всем приготовиться к маневрам!

                Все и так были пристегнуты, и Серый с Джессикой не исключение. Но солдаты взялись за кресла, а им оставалось только надеяться, что болтать будет не сильно. Серый заметил, как побледнела напарница. Со всеми подробностями. Она бросила извиняющийся взгляд, вжалась поглубже и крепко закрыла глаза.

                А затем летучка вошла в вираж. Перегрузка вдавила пассажиров в кресла, а сам кирпич практически лег на бок. Наемник машинально оценил ее – где-то между четверкой и пятеркой. Не страшно.

                Машина, прямо на боку, стремительно помчалась вниз. Внутри появилась невесомость. Старая подруга космонавта. Он-то привык, а Джессика… Он спокойно и аккуратно повернул к напарнице голову и немедленно захотел обнять ее. Вцепиться и успокоить мертвенно-бледную, крепко зажмурившуюся девушку.

                — …укин сын, в очк… — прочитал он по губам.

                Всего десяток секунд показался вечностью ей и коротким приступом ностальгии Серому. Но они прошли. Сменились навалившейся гравитацией. На пол попадал мелкий мусор, звонко клацнули какие-то всплывшие гайки. Сквозь гул двигателей послышалась усмешка.

                — Ты как, Джесс? — негромко спросил парень.

                — В… — она резко выдохнула и тряхнула головой. — В порядке. Да, все хорошо. Сам понимаешь.

                — Ссыкуха! — смешливо бросил один из молодых солдат. — Первая руки задрала, теперь это.

                Она прищурилась и чуть склонила голову на бок, разглядывая его. Затем растянулась в злобной ухмылке.

                — Могу себе позволить, — сказала она и кивнула в сторону Серого. — И он может. А ты…

                — Заткнулись, оба! — рявкнул сержант. — Поведешь ее вместо Твонг. Посадка через тридцать секунд, всем прибрать снарягу.

                Солдат бросил на наемницу победный взгляд и опустил его на себя. Спецназовцы быстро, привычно надели шлемы, оглядели друг друга и доложили о готовности. И половины срока не прошло. Затем летучку жестко тряхнуло.

                Сержант отвел люк в сторону и выпрыгнул первым. Следом помчались остальные, не забыв о задержанных. Их отстегнули от кресел и торопливо вывели наружу, на залитый теплым светом плац. Хлопнул закрытый люк, загудели двигатели, и летучка рванула в небо, обдав пассажиров волной горячего воздуха.

                На месте царила не суматоха, но управляемый беспорядок. Порыкивали тяжелые грузовики и даже пара танков, торопились куда-то группы бойцов. А вокруг, над армейской суетой, возвышались залитые неоном небоскребы. Серый с любопытством огляделся. Заметив кое-что, быстрым и аккуратным пинком дотянулась его напарница.

                 — Вон, те коробочки видишь? — сказала она — Сто пятая серия, модель четыре, экспортный раритет. Почти на таких и служила!

                Высадившихся встретил офицер. В выглаженной, но точно не новой оливковой форме, с металлическим протезом руки и внушительным пистолетом на поясе. Позади него стояло четверо рядовых. Он вяло приложил кулак к груди. Сержант ответил тем же.

                — Подпись, — коротко сказал он.

                Командир отряда повел кистью. Офицер ушел в себя и задергал пальцами.

                — Принято. Ваше командование связалось с моим и попросило организовать допрос на месте, — он снова обратился к деке. — Вот приказ и документы о неразглашении. Вы будете со мной, так что выбирайте первого.

                Серый не сдержался и хмыкнул. Не хотел он подписывать, видите ли! А придется.

                — Его, сэр, — ткнул сержант в сторону наемника. — Парень мутный, навскидку в базах не нашелся.

                — Ладно. Так, этого с собой, бабу на гауптвахту, в седьмую камеру, — приказал офицер и широко зевнул. — Сержант, с вас трое на охрану, остальных в столовую. Всем все ясно?

                — Сэр! — вразнобой крикнули рядовые. Командир спецназа отделался кулаком у груди.

                Серого увели куда-то вглубь базы, а Джессика неохотно поплелась под конвоем. Ее сопровождали двое местных и все трое молодых парней из группы захвата. И это ее несколько тревожило.

                Несмотря на внушительный список дисциплинарных наказаний, на губе она была только один раз. По собственной глупости. А причина банальна — не стоило соглашаться на игру сразу с несколькими вышестоящими офицерами. И нагло обдирать их догола. Не поймут. Они и не поняли.

                Кинули в полицейский карцер. Как ей почему-то запомнилось, на той планете полиция звалась жандармерией, но сути этого не меняло. Темная, тесная, холодная и влажная каморка. И отключенная командным кодом дека. Было скучно. И страшновато за себя.

                Местные не особо любили нанятую правительством инопланетную танковую бригаду. Сотрудничали через силу. Одна из них, запертая на их территории, там, откуда плохо доносятся звуки и где мало кто ходит… А недвусмысленные взгляды жандармов говорили сами за себя.

                Помогла привычка с района. Не расставаться с ножом, нигде и никогда. Она пронесла под одеждой лезвие, бинты, собрала какое-никакое оружие и забилась в угол. И всякий раз, как в камеру кто-то заглядывал, его встречало застывшее острие ножа. Так и просидела. А после - воткнула на все деньги имплант в левую руку.

                Джессика со вздохом покатала в голове команду на активацию. И отбросила ее. Не сработает. И наручники с рукавами крышке мешают, и, что важнее, приводы накрылись еще полторы недели назад.

                Вспоминая былое, она прошла через плац, зашла в серое трехэтажное здание и, подчиняясь приказам, двинулась по пустым коридорам. На стенах была унылая бело-зеленая окраска. Прямо как в учебке. Через одну работали тусклые лампы на потолке. А топот и болтовня конвоиров эхом били по ушам.

                — Так что она в кровище-то вся? — спросил рядовой.

                — А сам че, не догадался? — усмехнулся спецназовец. — Пошинковала кого-то, наверное. Мы их на отходе взяли, уже такими.

                — Ну охереть теперь. Это нас по тревоге из-за них подняли? — рядовой смачно сплюнул. — И так война и учебные постоянно.

                — Да нет, в другое место летели, — удивленно ответил другой боец. — Перебросили на ходу, это ж не наша база. У меня оповещения не приходило.

                За болтовней конвоиров пролетели коридоры, повороты, двери и редкие часовые. Спустя несколько долгих минут они подошли к металлической двери со смотровым окошком. На ней была была четкая, ослепительно-белая цифра семь. Местный набрал на панели длинный код, дверь уехала вверх.

                — Снимайте браслеты, — сквозь зевок сказал он. — Все равно одиночка, там ничего нет.

                Джессика послушно протянула руки спецназовцу. Тот покопался в разгрузке, нашел ключи и быстро отпер замки. Она осторожно вытянула их вдоль тела и, вздохнув, шагнула в камеру. Дверь закрылась не сразу.

                — Парни, мы в комнате неподалеку вздремнем, — успела расслышать она. — Тут везде звукоизоляция, так что не орите, не услышим. Просто...

                Створка плавно обрезала конец фразы. Первым делом наемница упала на жесткую кровать и начала разминать кисти. Осматриваться смысла не было. Все нужное она увидела на входе. Крохотные, цельнометаллические раковину с унитазом, прикрученную к полу кровать, зарешеченную лампу и толстую решетку вентиляции.

                Лучше, чем в прошлый раз.

                Улучшенные мышцы и сосуды быстро пришли в себя. Следом девушка напилась из-под тонкого и короткого крана, тщательно вытерла руки и лицо. А затем взглянула на свой костюм.

                Темный, облегающий, не стесняет движений. Даже немного бронирован - режущий удар не пройдет. И колючая проволока препятствием не станет. Ей нравилось.

                Но сейчас это великолепие заляпало кровью и пылью с бетонной крошкой. Левый рукав целиком. Правый по локоть. Небольшую грудь подчеркнула пара темно-красных пятен. Посерел пояс, по ногам протянулись небольшие пыльные веточки. Ничего страшного, но… она провела рукой по волосам, вздохнула и быстро стянула костюм.

                Джессика сунула полимерный комок под струю. Раковина окрасилась в темный, грязно-алый цвет, а девушка, внезапно для себя, улыбнулась.

                — Не соврали, — пробормотала она.

                Приступ хорошего настроения угас так же неожиданно, как и появился. Вместо него пришло беспокойство. За напарника. За Серого. Она отпустила костюм и снова протерла лицо, постаралась успокоиться. Только бесполезно.

                — Да твою же! — рявкнула девушка. — Остынь, Джесс! Нормально все будет!

                Она швырнула верхнюю часть костюма на кровать и уперлась в раковину. Она опустила голову. Перед глазами утекали в слив остатки грязи. Пара минут прошла незаметно. В голове царила усталая пустота, с крохотными искрами радости и печали.

                Слева донесся тихий гул приводов.

                — Че надо? — спросила Джессика, не поднимая головы.

                — Уже подготовилась? — хмыкнул спецназовец. Тот, с кем она успела поругаться. — Ого, хера у тебя шрамов!

                Она горько усмехнулась. Ну да, можно так понять.

                Девушка стояла в тугом, коротком черном топике, таких же трусиках и мягких, но тяжелых ботинках. На все остальное открывался прекрасный вид. На шрамы после ожогов на плечах, на светлые звездочки старых пулевых ранений, на порезы и грубые, давно зажившие рваные раны. И, конечно, ровные линии операционных разрезов. Все это поверх подтянутого, спортивного, немного суховатого тела.

                — Ему нравится, — сказала она, поправив темно-синюю челку. — Проходи, раздевайся, если я правильно тебя поняла.

                Из коридора раздался удивленный возглас. Сухо усмехнувшись, Джессика выпрямилась и повернулась к парню. Шлем он снял. И ни разу не в ее вкусе, начиная с бирюзовых глаз, заканчивая парой темных линий косметических имплантов. Она чуть наклонила голову и прищурилась.

                — Или все-таки зассал, как я и говорила?

                — Выглядит… необычно, — признался тот. Он упорно пытался смотреть ей в глаза, но взгляд постоянно соскальзывал. — Боевая девка, от лица которой видно только очертания.

                — Сходи в любой толковый бордель и закажи, не мне тебя учить, — фыркнула она. — Так что? Зассал или вздремнуть мне не светит?

                Он почесал затылок, оглянулся и решительно махнул рукой. Снял с плеча автомат, с пояса кобуру и передал их сослуживцу. Даже дымовые гранаты отдал. Но кое-что забыл.

                — Открою через час, или в случае чего, — лениво сказал тот. — Если не успеешь и я засниму твою потную задницу - твои проблемы. Удачи.

                — Будешь смотреть - ненароком прострелю глаз в тире. Может, настоящий, а может и второй, — беззлобно ответил парень.

                Он шагнул внутрь. За ним тихо опустилась створка. А взгляд Джессики неуклонно стремился к его поясу. К ножу. Приличному и простенькому боевому ножу с прямым лезвием, без всяких дополнений. Руки так и тянулись заграбастать его себе, убаюкать в кулаке, или просто как следует покрутить.

                Но пока рано. Бустер стартует не мгновенно, и моментально выдаст ее красным огнем в искусственных глазах.

                Она с наслаждением потянулась и завалилась на кровать. Разместилась поудобнее, закинула ногу на ногу и уставилась на спецназовца. На нож. А он начал раздеваться. Торопливо сбросил броню, снял пояс, за которым пристально проследила наемница, и довольно быстро остался в футболке да трусах.

                — Ботинки-то нахрена снял? — спросила она. — Ладно, можешь не отвечать. Встань-ка у стены.

                Девушка пробежала языком по губам.

                — Это выглядит дико странно, — повторил парень. — Но что-то, сука, он в тебе нашел!

                — М? Нет, он видит и лицо тоже, — она ловко соскочила с кровати и плавной, по машинному плавной походкой подошла к нему. — А что увидишь ты, если я сделаю во-от так?

                Она опустилась на колено, затем на оба и села на ноги. А парень был готов. Еще как.

                — И правда, — завороженно сказал он.

                Джессика прикрыла глаза и потянулась к нему - а левая рука как бы невзначай зашарила в груде одежды. Полсекунды… секунда… вот он!

                Пальцы нащупали ребристую рукоять ножа. Нежно сомкнулись вокруг. Где-то в глубинах мозга вынырнула и превратилась в электрический импульс команда на включение бустера. Вторая рука коснулась синтетической ткани. Провела по бугру кончиком ногтя.

                Готов!

                Ее веки засветились чуть приглушенным красным светом. Ускорилось до сверхчеловеческого уровня восприятие. Напряглись искусственно выращенные, усиленные миомерными нитями мышцы. А на лице проявился злой, веселый и уверенный оскал.

                Рывок!

                Свистнул нож. Джессика полетела вверх. Сложила кулак и вмяла его в промежность. Бездушной ее прозвали не только за постоянно включенный гаситель.

                Короткая, но яростная потасовка заняла не больше десятка секунд. Опыт и понимание - против шитых рефлексов. А скорость примерно одинакова. Паренек оказался неплох, но у нее был нож. И привычка терпеть боль.

                Но она не собиралась убивать - иначе закончила бы в первую пару секунд. Это все-таки военный. Бывший танкист хотела выпустить пар. Показать, что не стоит пренебрегать уроками тактики. И наказать за “ссыкуху”. Последнее было обидно.

                Она сидела сверху, прижимала острие к темной, стремительно бьющейся жилке на шее. Уперла колено в позвоночник, вжала его голову в бетонный пол и с животным интересом следила за реакцией парня. А тот испугался. Нервно и тяжело дышал, подрагивал изрезанными кистями.

                Джессика наклонилась к его уху и, забавы ради, дунула ему в ухо. Как он вздрогнул!

                — Никогда, слышишь? Никогда не недооценивай врага, кретин! — сказала она. — Вы ж нихера не сделали! Не отключили импланты, не покопались толком в данных, вообще нихера! И при этом ты почему-то решил меня трахнуть!

                Она ухмыльнулась, припомнив, как ждала с Серым данных от Оникса.

                — Только знаешь что? Трахать меня может только он! — Джессика вдавила его голову еще сильнее. — Потому что, сука, заслужил! А я заслужила возможность бояться невесомости! Я, мать твою, десантировалась с орбиты, грудью штурмовала позиции противотанкистов и очень боялась!

                — Да понял я! — прошипел спецназовец.

                — Знаешь, когда я не боялась? Когда жила под гасителем! А еще - когда рехнулась и начала болтать с собственным танком! Когда поддалась его уговорам и намотала на гусеницы километровой длины мост, целиком забитый беженцами! А мой экипаж это принял! — прорвало ее. — И вся колонна за мной приняла! Зато потом, потом-то я от страха слова выговорить не могла на трибунале! И не тебе, сосунок-новобранец, говорить о том, чего я могу бояться!

                — Отпусти, мля! — кое-как выговорил парень.

                — У нас еще чуть меньше часа, — выдохнула наемница. — Полежишь здесь. Фух! Нервная ночь сегодня выдалась! А мне через три дня уже на вербовочный пункт надо.

                — Он такой же псих, как и ты? — спросил он.

                — Серый? Нет. Кое-что было но, похоже, сегодня закончилось, — она слегка ослабила давление. — Ты там дышишь нормально? Вот и хорошо. Короче говоря, не дергайся и ничем не выдавай случившегося. И тогда мы тихо-мирно разойдемся. Я куда-нибудь к внутренней безопасности, а ты служить дальше. Все понял? Тогда вали на кровать.

                Она быстро и плавно вскочила на ноги. Затем спокойно облокотилась на раковину. В левой руке, прямо перед грудью, застыл нож.

                Парень выглядел откровенно жалко. Невольно сведенные ноги, испещренные порезами руки. Расплывающийся на животе синяк. И злое лицо с чуть подсохшими струйками слез. Поднялся он с трудом, но все-таки сел на кровать. Не помогли ему импланты.

                А Джессика задумчиво почесала затылок. Боевой режим активен, трофейное оружие в руке, да и настроение приподнялось. Выговорилась. Сбросила пар. Лучше бы, конечно, с Серым. Немного по-другому, но проводы в армию она себе иначе не представляла.