Я открыл глаза и увидел прямо над собой перепуганную окровавленную девушку в одном белье. Черный лифчик, белое лицо, вся перемазана кровью. В одной руке она держала пустой шприц, в другой пистолет. Она заметила мой взгляд и облегченно вздохнула: 
— Успела.
    Девушка вытерла лоб тыльной стороной ладони и заправила выбившуюся черную прядь за ухо. На лбу остались кровавые разводы, но ее это не беспокоило. Она больше ничего не сказала, отвернулась и молча вышла из моего поля зрения. Быстро же я ей наскучил, а вроде бы так испугалась.
    Я остался один и воспользовался возможностью осознать текущую ситуацию. Что происходит? Я лежал на спине, грудь сильно жгло, а голова раскалывалась. Видел я только темный потолок, так что место действия оставалось загадкой. Попытка повернуть голову привела в резкой боли во всем теле. От движения я сразу же отказался. У меня точно было тело, и оно страшно страдало. Больше никакой информации получить не удалось. Поэтому я обратил мысли внутрь своей памяти в надежде найти ответы там. Но последним, что там обнаружилось, была моя собственная смерть. Больше ничего. Я точно помню, что умер. Умер совершенно определенно и безоговорочно. Но откуда же тогда тело и страдания? 
— Это ад? – Я решил не гадать и просто спросил.
— Уж я-то точно в аду, – ответила девушка откуда-то справа язвительным тоном.
— И за что ты тут? 
— Не захотела трахаться с сынком какого-то отцовского... Ты и без меня знаешь! Хватит издеваться, твое высочество. Лучше будь благодарен, что опять спасла твою княжью жопу. 
    Спасла значит? Мою княжью жопу... Может я князь ада? Не так уж и плохо. Что лучше – быть никем в раю или править в аду? Это при условии, что у меня вообще был шанс попасть в рай. 
— А ты не очень-то уважительно обращаешься к князю. 
— Уважение надо заслужить, даже князю. 
— Я не заслужил? 
— Ты от передоза память потерял? Или подавляешь травмирующие воспоминания? 
— Серьезно — ничего не помню.
    Девушка снова возникла у меня перед глазами. Теперь на ней была белая рубашка, а кровь с лица и лба пропала. Она вытащила откуда-то еще один шприц и наклонилась надо мной. Я почувствовал как ее теплые руки коснулись моей кожи. Она нащупала вену и сделала укол. Я слегка поморщился. Передоз? Так вот почему так хреново.
— Это эксклюзив от Воронцовых, от интоксикации. Сейчас должно стать лучше.
    Мне послышалось или в ее голосе появились нотки нежности? Разве что самую малость. Пока я размышлял о сложности чувств питаемых девушкой в мой адрес, укол начал действовать. Взгляд прояснялся, а боль стала отступать. Наконец я смог пошевелиться и повертеть головой. Я увидел большую комнату с тремя огромными окнами, завешенными массивными шторами с кучей рюшек. На белоснежных стенах декор из лепнины, на полу ковры, а на потолке огромная люстра с хрустальными подвесками. Мебель резная, вся в завитушках. Стиль ампир, кажется? Я попробовал приподняться на локтях и сесть. Грудь загорелась жгучей болью. Я опустил взгляд и сразу понял причину — на обнаженной груди красовался огромный ожог. От дефибриллятора что ли?
— Прости за это, высочество, я подлечу. Пришлось делать массаж сердца напрямую. Кровь надо было разогнать.
    Девушка подняла руку и несколько раз демонстративно сжала кулак. Хм? Не засунула же она в меня руку? Не хочу платить за это 300 баксов. Только сейчас я заметил, что кроме рубашки на девушке все еще ничего нет. Голые красивые ноги и черные трусики весьма рискованного фасона, особенно если смотреть сзади. Она ходила по комнате в поисках чего-то и, похоже, нисколько не смущалась. А еще я понял, что рубашка ей явно велика. Это мужская рубашка. В моей голове родилась самая быстрая, радостная и четкая мысль с момента пробуждения. 
— Так мы с тобой любовники?!
— Размечтался. 
Понятно, это точно ад.
— Почему же ты была в таком виде? – Я кивком указал на нижнюю часть ее тела.
Девушка посмотрела на меня, потом на свои ножки и пожала плечами:
— Прыгнула сюда с первого этажа сразу как услышала шум. Хорошо, что ты догадался разбить бутылку, когда помирать начал. Иначе бы не спасла. У меня было два варианта. Ты либо набухался и буянишь, либо тебя пришли убивать. А я все-таки телохранитель, – девушка хмыкнула, – вот и прыгнула с пистолетом вместо одежды. Взяла твою рубашку, потом верну. 
Прыгнула с первого этажа… Мы в каком-то подвале? А зачем было менять одежду на пистолет? Понял-понял — она эксгибиционистка с обсессивно-компульсивным расстройством, а это такой ритуал. Само наличие пистолета у полуголой девушки в данном случае вызывало у меня меньше всего вопросов.
— Рубашку можешь оставить, тебе идет. 
    Она не ответила, отвернулась и подошла к большому комоду у окна.   Ее интересовал самый нижний ящик и поэтому она… Да, она наклонилась. Само это движение уже было приятно мужскому глазу.  Грациозно, как танцовщица, она выгнула спину и опустила корпус перпендикулярно полу. Какая точность и красота движения. Моя рубашка предательски(для девушки) задралась и открыла моему взгляду те самые опасные трусики из черного, почти прозрачного кружева. Если говорить кратко и емко, то это был великолепный вид. Подтянутая, идеально круглая попа. Ее владелица выдвинула ящик и стала в нем рыться:
    — Носки тоже позаимствую. Какая же тут холодрыга, в этой Британии. Может попросить Олега Викторовича сделать им скидку на газ?
    Я все еще нагло и неприкрыто пялился на ее прелести. Она ведь не против? Когда я наконец смог отвести глаза, пришло приятное осознание. Даже после смерти, где бы я там ни оказался, я все еще оставался мужиком, способным ценить женскую красоту пусть и в самых странных обстоятельствах. Важная часть моей личности, между прочим.
    Девушка нашла носки, села на диван и стала их натягивать. Заметила она мой взгляд или нет — никак этого не показала. 
    — Надо серьезно поговорить, - она закинула ногу на ногу(черт, я не успел ничего заметить), откинулась на спинку дивана и посмотрела на меня.
    По ее тону я понял, что она не шутит. Из него исчезла вся язвительность и легкомысленность.
    — Мирон, я так больше не могу. Я должна доложить твоему отцу. Я покрывала тебя и твои выходки достаточно долго, но ты зашел слишком далеко. Ты ставишь под удар не только меня, но и мою семью. Если я за тобой не услежу, то наша репутация серьезно пострадает. У меня нет права так подводить свой род.
    Вот оно что. Похоже сегодняший инцидент не первый из череды подобных.
— Докладывай, защищай себя и семью. Может Мирон был бы против, но я не Мирон. 
Девушка хлопнула себя по колену и зарычала:
— Ты можешь быть серьезен хоть минуту? Только что чуть не умер и все равно продолжаешь кривляться. Какой же ты…
— Мудак? Да я уже понял, что Мирончик был не сахар. Только вот был да вышел весь, я за него. 
Ее лицо скривилось в гримасе отвращения:
— Что ты несешь, высочество сраное? Совсем мозги снюхал?
И правда — что я несу? Разумеется, к этому моменту я уже все понял. С самого пробуждения мой мозг пытался осмыслить происходящее, а общался я почти на автомате. Только черные трусики заняли все мое внимание, сознание и подсознание на какое-то время. Каюсь. 
Что мне удалось понять? Не знаю как и за что, но я переродился. В это сложно поверить, но это факт! Сама идея перерождения стара как мир и давно поселилась в массовом сознании. Поэтому она сразу пришла мне в голову. Были ли у меня доказательства?
 Во-первых, в своей смерти я был совершенно уверен. После такого не живут. Но я жив! Я мыслю, а значит существую. Простой, но безошибочный способ проверить. Во-вторых, у меня есть тело, пусть и чужое. Как я понял, что оно чужое? У этого тела было две руки, а у моего родного всего полторы. В-третьих, бывший владелец моего нового тела по имени Мирон скоропостижно скончался от переизбытка химии в организме, если верить словам его телохранительницы. Она думала, что реанимирует Мирона, но, скорее всего, к этому моменту в теле уже было мое сознание. Или моя душа? Получается, что она спасла мне только что обретенную вторую жизнь. Я это запомню.
  И наконец — кто такой Мирон и где я оказался? Что она там говорила про князя и Британию? Я мог бы действовать скрытно, изобразить амнезию и попытаться расспросить девушку обо всем. У этого варианта было два недостатка —  слишком медленно и слишком глупо. Да и кто знает насколько у девушки хватит терпения? Еще можно было обратиться к открытым источникам информации, почитать книги и заглянуть в интернет. Но там точно не будет подробностей личной жизни Мирона и  его отношений с ближайшими людьми. Такая информация может быть критичной. Последний раз, когда я из-за недостатка знаний не так обратился к одному серьезному человеку, мне отрезали три пальца на левой руке. 
Оставался последний и самый интересный вариант — найти сообщника, информатора и союзника. Для этого нужно рассказать кому-то про перерождение и убедить в своих словах. И кто подойдет на эту роль лучше, чем красавица телохранитель, которая, судя по всему, очень хорошо знает самого Мирона и его окружение. Конечно, доверять незнакомке было опрометчиво, но я почти ничем не рисковал. Даже если она захочет меня выдать, то ей просто никто не поверит. Примут за сумасшедшую, которую допек нерадивый подопечный. Мирон явно ее замучил, и я смогу это использовать. Да и чутье подсказывало, что на нее можно рассчитывать. В конце концов, свою эффективность и полезность она уже доказала делом. Так что я решил рискнуть.
— Мирон умер еще до твоего появления. Точнее его сознание умерло, а вот тело ты оживила. Спасибо, кстати. И на него месте оказался я. Не спрашивай как, сам не знаю.
— Завязывай, клоун. Я иду писать отчет твоему отцу…
Она встала и решительно зашагала к двери.
— Могу доказать.
— И как же?
— Сделаю то, чего Мирон никогда не умел и уметь не мог. Предложи что-нибудь. 
Девушка задумалась. Затем вытащила пистолет из-за спины(он что был заткнут за трусики? Насколько же плотно они сидят?) и передала мне. 
— Умеешь пользоваться? 
Я взял у нее пистолет и улыбнулся. Это же родной ПМ. По крайней мере, что-то очень похожее. Я кивнул и приступил к делу. Рекордов скорости я никогда не ставил, но быстро разобрал и собрал пистолет и с ухмылкой вернул его хозяйке. Черт, как же приятно снова иметь вторую руку. Она вытаращилась на меня в недоумении.
— Ты ведь не мог знать, что я попрошу сделать. Но этого все равно слишком мало, чтобы я поверила в такую чушь.
— Мало, но пока можешь считать меня сумасшедшим. Со временем ты убедишься, что я не вру…
 Мне в голову внезапно пришла идея.
— А так Мирон умел? 
И я заговорил с ней на фарси. Сделал ей комплимент, а затем прочитал несколько четверостиший Омара Хайяма. После этого переключился на арабский и пересказал с десяток поговорок. Это произвело на нее куда большее впечатление, чем разборка и сборка пистолета. Она отскочила от меня, вся напряглась и направила на меня пистолет.
— Ты кто такой? Какого хрена происходит?
— Сам не знаю. Ты пистолет-то убери, это все еще тело князя, которого ты должна защищать. И никто пока не знает, что у него в голове поселился кто-то другой. 
— Чего ты хочешь, что тебе от меня нужно?  
— Чего я хочу? Мне дали вторую жизнь, второй шанс. И я хочу им воспользоваться. А от тебя мне нужна помощь. Я же ничего не знаю! Предлагаю сделку — ты поможешь мне освоиться, а я сыграю роль Мирона, чтобы у тебя и твоей семьи не было проблем. Кроме этого, я постараюсь освободить тебя от должности телохранителя как можно скорее. Что скажешь? Может для начала назовешь свое имя? И мое, если можно.
— А? Да… Ясна Козельская. А ты Мирон Игнатьев. 
— Приятно познакомиться, Ясна. А теперь, пожалуйста, ответь на несколько моих вопросов.
***
Князь Мирон Демидович Игнатьев. Второй и младший сын князя Демида Михайловича Игнатьева от его второй и ныне покойной жены. 17 лет от роду(я снова молодой!). Кроме старшего брата, у Мирона было еще две младшие сестры, рожденных от третьей жены Демида Михайловича. От рождения Мирон лишен какого-либо магического дара. 
— Какого еще дара?
— Магического. Мирон не просто слабый мог, он вообще лишен силы. 
— Я понял, ты решила отомстить мне и пытаешься впарить какую-то чушь, чтобы я потом опозорился. 
Ясна цокнула языком, закатила глаза и с негромким хлопком… исчезла. Как сидела на диване, так и испарилась.
— Бу, - шепнул мне нежный голос прямо в ухо.
Я подскочил и быстро развернулся, но сзади никого не было. Ясна сидела на том же самом месте, что и пару секунд назад. 
— Вот так Мирон делать не мог.
Я вылупился на нее и проглотил язык. Магия? К такому меня жизнь не готовила. Переговоры с суровыми полевыми командирами, вербовка жадных чиновников, но только не это!
— Повторить сможешь?
Девушка улыбнулась и снова исчезла. На этот раз она возникла на другом конце дивана. А на ее месте остался лежать черный лифчик. Снова хлопок. Ясна вернулась на свое место, взяла лифчик и принялась крутить его на пальце.
— К сожалению, я могу перемещать только объем своего тела и еще совсем немного плюсом. И даже этому я тренировалась всю жизнь. Поэтому при прыжке мне приходится выбирать между одеждой и оружием.
Я ничего не понял и просто спросил:
— А просто похудеть не пробовала?
Она кинула мне лифчик прямо в лицо. Аромат от него исходил замечательный.
— Ладно, продолжим.
Лишенный магической силы, Мирон стал для рода Игнатевых позорным пятном на безупречной репутации. Если сам Демид Михайлович старался искать баланс между сожалением и отеческой любовью(скорее жалостью), то большинство других членов семьи откровенно презирали Мирона. Что уж говорить о других аристократах. Такая обстановка плохо сказалась на его личности. Гонимый и презираемый в среде знати, но все еще богатый и с формальным высоким статусом, Мирон нашел утешение в среде простолюдинов. Уже с 15 лет он начал вести распутную жизнь, транжиря деньги отца и пользуясь тем, что на него всем плевать. За свои выходки он несколько раз попадал в новости и провоцировал скандалы, но терпение отца окончательно лопнуло после автомобильной аварии, которую Мирон и его дружки устроили в Петербурге. Отец был в ярости. Поскольку поступление в Императорскую Академию Мирону без магической силы было недоступно, отец выслал его в Лондон, с глаз подальше, поступать в обычный университет. А еще урезал его содержание до минимума. И вот мы тут. 
— А ты? Ты что тут делаешь? 
— Мой род Козельских находится в родстве с Игнатьевыми. Мы младшая семья, - при этих словах Ясна поморщилась. - Мы уже 250 лет служим вашими личными телохранителями. Пусть Мирон и изгой, но он все еще Игнатьев и у него должен быть личный телохранитель. К тебе могли приставить какого-нибудь троюродного брата, внучатого племянника или другую седьмую воду на киселе, но отец отправил меня. В наказание.
— Кажется, ты отказалась с кем-то э… трахаться?
— Отказалась идти замуж за сынка его партнера. Видите ли мне уже пора определиться, это в интересах семьи! Мне всего 17, а они хотят подложить меня под хрен знает кого. Видел бы ты этого сынка! Что за варварский обычай, так уже сто лет никто не делает. И вот я тут с тобой в этом вонючем Лондоне, пока все мои друзья готовятся поступать в Императорку.
— И как у нас с тобой сложилось? 
— Да я Мирона с детства знаю. Честно скажу — всегда его жалела и старалась относиться с пониманием. Пыталась ставить себя на его место. Но в последние годы у него совсем снесло крышу… И отношения испортились. Мягко говоря. 
— Думаю для начала хватит. Теперь я хотя бы примерно понимаю ситуацию. Давай сделаем паузу, кажется мне нужно перекусить и принять душ. 
— Душ прямо и налево, пойду что-нибудь приготовлю. Прислуга нам, изгоям, не положена.
Ясна встала, подняла свой лифчик и направилась к двери.
В груди у меня все еще жгло и болело. Вроде бы Ясна обещала подлечить ожог. Я опустил голову, чтобы еще раз взглянуть на него и…
— Эй, Ясна, а у меня точно нет магической силы?
— Совершенно определенно.
— Тогда почему я начал светиться?