АБСАНСЫ
Друзья мои, прекрасен наш союз, <…>
Срастался он под сенью дружных муз.
В данном рассказе дружная муза Каллиопа, которой дали фамилию Барт (может, в честь Джона с его «Химерой», где Каллиопа разок мимоходом упоминается-таки, а может, в честь Ролана), узнав о том, что постмодернизм в современной России объявляют вне закона, берется посещать заблудших послушников одного за другим. А потом самоустраняется, как и положено всякой бескорыстной благодетельнице. Четыре всадника культурного возрождения, собранные ей под одной крышей, кажется, понимают, что в погоне за чеканной монетой забрели не туда. «Все только начинается». Хэппи-энд!
Рассказ достаточно хорош был бы, если бы не кое-что, что меня всегда напрягает. Нарочитость. Преувеличения. Жирнючие аллюзии на эту страну. Я допускаю, что автору очень горестно, у него душа болит и за оболванивание потребителя, и за гибель империи. Но этот рассказ, автор, был бы, на мой взгляд, гораздо умнее и изящнее без этих вот политач-левел отсылок в виде пять-жы, слабовиков, скручивающих несчастных тонких натур за то, что не смотрят зомбоящик, и т.д. Всё это можно было подать без доли этого вот социального гротеска уровня живого журнала и «Красной бурды».
Впрочем, сложно сказать, что за автором не стоит целая сатирическая традиция в русскоязычной литературе. Как я и говорил – как-то так было очень модно писать в середине-конце нулевых. И в жожошечках, и на бумаге. И как-то так сейчас пишет Пелевин: гротеск с не очень-то завуалированными, уровня «даже раковый дебил поймет» пассами в сторону актуальной обстановки в стране.
Но что мне все же понравилось – как автор рассыпает тут и там намеки на то, как надо трактовать его героиню. «Не очень-то любимое Гелиосом время года», «куда смотрит Фемида». Специально перечитал все рецензии группы – никто на это внимание не обратил.
Незначительные перлы по части грамматики имеются, но устранить их может и автокорректор в Ворде (или простая перечитка написанного), да и я не люблю на этом заостряться, так что проезжаем.
Итог: в целом хорошо, но я люблю, когда намеки не такие толстые.
В ПЕЩЕРЕ
- How many layers of unreliability are you on?
- Like, maybe, 3 or 4 right now, my dude
- You’re like a little baby. Watch this…
Рассказ ничего такой, с самого первого абзаца избивающий бедного неподготовленного двачера литературностью. Иногда, впрочем, ярое желание автора показать всем, кто в городе папочка, рождает прекрасное: у дознавателя – «пухлые белёсые пальцы, покрытые синими червяками вен». Ну тогда уж, наверное, «увитые», иначе – боюсь предположить, как писать-то получается у этого персонажа. И в некоторых других местах предложения утяжеляются в погоне за самым нужным и самым верным словом. Сам таким страдаю.
Костяк истории – три свидетельства, каждое из которых в определенной степени обнуляет ценность предыдущего. Свидетельство благородного героя, написанное в ключе этакого фарсового ухарства, свидетельство благородного мага-отшельника и свидетельство женщины-тролля. Попробуйте догадаться, кто в этой истории самый белый и пушистый. Ну, оно и немудрено, верно?
Оригинальностью подобный прием не блещет, его даже в «Секретных материалах» использовали аж дважды – в серии про писателя-уфолога Хосе Чанга и разбившееся НЛО в третьем сезоне и в серии про городок вампиров в пятом. Визуализировать такие штуки «на контрасте», кстати – благодатно (как когда у местечкового красавчика-шерифа в представлении Малдера были огромные конские зубы, или как энтузиасту НЛОшек Малдер и Скалли со стороны казались такими зловещими персонажами в духе оригинальных, из городской легенды, а не юморных-киношных Людей в Черном). Вот и здесь хотелось бы прям короткометражку забацать, или комикс. Ну и да, мораль сей басни пусть и старенькая, а ведь как-то так преступления и в реальной жизни раскрываются. По показаниям подчас очень ненадежным. Было смешно, а вот уже и страшно, хе-хе.
Итог: прилично написанная история, стоящая на плечах у гигантов. Не сказать, чтобы сильно выделяется на фоне этих самых гигантов, но и не совсем проходняк.
ВСЕ ГРЯЗНЕЕ
Оркестр гремит костями, трубач заклинает смерть!
Рассказ в форме дневника, куда герой изливает свои мысли об этом грязном мире, худшем из возможных миров. Короткий просвет в конце этого черного тоннеля перекрывает несущийся на всех парах поезд безнадеги.
Автор, конечно, не Буковски (кстати, несмотря на всю «грязюку», Бук – тот еще оптимист), но кое-что ему удалось. Первая запись, с которой история и раскручивается – написана отменно, без шуток. Короткие рубленные фразы – как частицы одного беспрерывного потока сознания, сцепленные запятыми, перетекающие из одной в другую. Именно так нужно передавать динамику внутреннего монолога. В дальнейшем высоко задранная самому себе планка автора проседает. Диалог про «остопиздело» – сколько интересных душевных переживаний в него можно было бы между репликами вплести, но автор дает герою только заметить: «хорошо, что вслух не сказал». Ну, потом сказал все-таки – и тоже довольно-таки бегло, такую анекдотичную фишечку расписать бы посочнее.
С технической стороны рассказ вполне себе хорош, всякие небрежности даже работают на форму дневника отчаявшегося человека.
И все-таки в конце история давит педаль экзальтации – вот вроде как у героя что-то относительно наладилось, и тут же н-н-на тебе, ГРОБ КЛАДБИЩЕ МАТЬ. Нет, я не спорю, такие ситуации бывают. «Но финальный твист все же слегка нарочит. Получается явно не задуманная автором собачка, которую жалко. А если она и задумана – опять же, рассказ-то уже закончился, прочувствовать авторский фингал мы не успеваем» – скажет литературный критик, дрочащий на структурные сообразности. Я скажу – даже это было по-своему хорошо в плане демонстрации того, что герой еще не дошел до полного эмоционального выгорания. Смерть матери разит его, точно ядро. Для сравнения – у Камю в «Постороннем» все начинается как раз со смерти матери и с того, насколько малый у ГГ на такое событие эмоциональный отклик. Как незапланированная антитеза алжирскому думеру – вполне себе похвально.
В общем, на месте автора я бы вдумчиво проанализировал то, что он сумел выстроить в самом начале рассказа и попробовал бы взять это как некий стилистический ориентир. Возможно, таким говноедским советом я загублю полифоничный многогранный талант, но никто же не говорит, что ориентиры должны быть вечны. Если стиль надоест или не даст продуктивного рывка в творчестве – можно его сменить. Такие дела.
ДЕВЧАЧИЙ УКЛАД
'The Matrix Resurrections' looks dope af
Автор не без подстебочек, немножко по-хулигански описывает общество победившего рационализма. Башковитые орки (которые, по автору, почему-то обязательно девочки) отделены от простых орков-трудяг. Они руководят ими из-за кулис и иногда с ними спариваются. Но это, конечно же, только верхний слой пирога, только самая невзрачная с виду из красных таблеток. Дальше нас ждет вертикаль мира, где каждому – от дикаря до технологического гения – отделено свое место. Межпластовая миграция возможна, что придает миру некоторые утопические нотки, потому что при худшей форме рационализма все сидели бы тихо на своих жердочках и не рыпались, а невозможность стать из простого орка чуть более башковитым была бы зашита на генетическом, скажем, уровне.
Автор определенно мыслит нестандартно. И если залихватский украинский «Заборон» – не какое-нибудь забитое автокорректировкой «подселение/уплотнение» (не обижайся, автор, я лично тебя ни в чем не подозреваю, просто прецедент был), то концепт сам по себе любопытнейший. Утопическое ли общество описано? В какой-то мере – да (см. выше), но хочется ли нечто подобное застать? Упаси боженька, потому что от описанной автором формы рационализма до той, где всем выдают генетическую квоту – полшага.
Как я и говорил на стриме, повторяющиеся слова в тексте – это что-то, на что я, сам страдая подобной заразой, стараюсь закрывать глаза, чтобы не превращать чужие глазные соринки в бревна. Но конкретно в этом рассказе лейтмотивные «пацаны», «девчонки», «уклад» и еще несколько лексем бомбят читателя со всех сторон. Едет пацан на пацане! Термины – специфические, и сложно будет от них вылавировать через синонимы, не рождая сомнительные словесные коленца, но вот при читке вслух такие моменты прорезаются.
И жаль, что вторая половина рассказа – это лекция. Лекция, страдающая излишней обстоятельностью, где многие подробности могут быть опущены, так как по ходу рассказа ты и так о них догадываешься. Герой ведь тоже не выглядит таким уж недалеким, он ведь изначально подан как пытливый ум, выделяющийся из массы. Поэтому вторая половина нехило так смазывает впечатление, в ней интриги – по сравнению с захватывающим началом и введением в мир, – голубь наплакал. Как нечто в духе «Любви, смерти и роботов» история срабатывает, но ведь даже в «ЛСР» – в лучших проявлениях – есть какой-то твист хозяина склепа, нежданчик, прибереженный под конец. Герой «Уклада» принимает все слишком безоговорочно, хоть явно не во всем согласен с предлагаемой картиной мира. Понятное дело, история будет совсем другой, если героя сделать бунтарем, Избранным Нео, особенной снежинкой. Автор такой цели явно не ставил – его рассказ скорее философский очерк, ряд любопытных ему тезисов в условно-литературной форме. С другой стороны – с какими-то более яркими сюжетными поворотами история будет интереснее и удобоваримее, перестанет бы быть всего лишь очерком. В эру старой американской НФ условный Азимов, умевший в церебральное приключалово плюс философские концепции, ценился выше, чем условный Олаф Стэплдон, умевший только лишь в концепции. Так что пока предлагаю автору все-таки подумать над тем, как облегчить для восприятия читателя инфодамп в конце, подать его искуснее. А навык письма – имеется, тут и спорить глупо.
ДЕЗИНФЕКЦИЯ
Анон, а хочешь, кулстори расскажу?
Прохладная, былинная, катарсиса лишенная. Не особенно впечатлило.
Если, допустим, рассматривать данный очерк как попытку закосить под стилистику баек из интернета – безоговорочный зачет. Тот самый фирменный «телеграфный» стиль – считывается, узнается.
Но по наполнению своему выше планки «прохладной» текст так и не забирается. Мне в какой-то момент реально показалось, что у этой истории – жало в концовке. Как в истории про отвалившуюся жопу мальчика с золотым винтиком в пупке. Или «…а потом мы насрали, зачерпнули говно руками и стали, смеясь, подкидывать его к потолку и кричать АРПЕДЖИО». Вот на этих вот словах:
«Но тут мне пришла в голову мысль, почему бы не продезинфицировать её ромом. Я взял бутыль и облил её тело остатками рома. «Теперь можно действовать», - рассудил я.»
…я ПОЧТИ уже ожидал, что герой достанет спичечный коробок, чиркнет спичкой и подожжет несчастную Зинку (и плевать, что ром не горит, лол). Но дальше нас ждет совершенно вялое «что-то там было, а чего было – не помню». И это уже предательство даже жанра кулсторей в интернете, ведь те, как правило, описывают события, которые с их героями, скорее всего, и не происходили никогда, подробно, сочненько и с юморком. Так что тут незачет по всем фронтам.
ДОГОНЯЯ ГОРИЗОНТ
Ступил на стезю кладоискателя – будь готов к приключениям.
Диетический Ян Флеминг. Нет, серьезно, даже в этом «Аварго» звучат какие-то отголоски Эмилио Ларго или Эрнесто Ставро, хотя, конечно, общего ничего у проходного алчного капитана со злыми гениями бондианы нет. Если переносить на вселенную Бонда – это такой проходной громила, коих он за один заход укладывает штабель. Герой мужественный и правильный, красотка неподалеку – то в обтягивающем гидрокостюме, то в купальничке – юна и наивна. Экшончик есть, быстрый и бесхитростный, изначально ясно, кто здесь кого. Потом герои распивают коктейли. Был бы секс и рубилово в карты – все, мистер Флеминг, можете не маскироваться, СМЕРШ вас уже раскрыл.
С технической стороны глаз особо ни за что не цепляется, разве что: «Ее восхищенные глаза казались еще больше под толстым слоем пластика маски» звучит довольно неуклюже. «Толстый слой пластика» почему-то в моей больной голове визуализируется как натуральный расплавленный пластик, вылитый на лицо героине и там затвердевший. Кажется, проблема во мне.
А с точки зрения всего остального история как-то уж слишком пряма и бесхитростна. Особых конфликтов нет, все хорошо. Почему-то не сомневаюсь, что и второй клад герои найдут. Само по себе это не минус, но рассказ читается как страничка из какого-нибудь журнала про путешествия. Можешь узнать что-то интересное, но история быстро выветрится. Ее жизнеутверждающий посыл хорош, но все же под ним должен быть какой-то крепкий фундамент для солидности, нет? Хотя, и у Флеминга были такие вот рассказы без особых финтов – типа того же «Living Daylights» (как только не переводили) и «Кванта утешения» (подчеркну, имею в виду рассказ – не фильм).
Слог хороший и легкий, не напоминает смазанную солидолом лестницу. Если автор может написать в таком стиле нечто более основательное и объемное – стоит приступить. Что можно улучшить? Добавить сюжетных поворотов, конфликтов, испытаний? Казалось бы, на этот раз конкурсная планка никого особо не сдерживала. И хорошо, что герои не унывают – почему бы не показать это более наглядно через призму каких-нибудь интересных сюжетных коллизий? Если из очерка хочется сделать рассказ, конечно же.
ДОРОГА К СОЛНЦУ
И повторял, звено во тьму спуская за звеном: прощай, мой верный старый пес, ты был хорошим псом ©
Вот здесь мне придется (а как не хочется) придираться к исполнению текста, потому что оно – похоже, единственное обстоятельство, затрудняющее «прохождение» этой истории через ум.
«Курил он много, а параллельно с курением ласкал собак и кормил их». – Кривенько, как-то бездушно для душевной истории. Нет чтобы «Зажав в зубах сигарету, он подходящих собак за ушами, доставал вкусно пахнущие гостинцы» (не идеально, опять же, но что-то в таком духе). «Параллельно с курением ласкал собак» – это слишком механистично для художественной прозы, напоминает какой-то странный отчет. И на такой «отчетный» стиль история сбивается не раз. «Луч громко выдохнул, вызвав рычание». «Под платаном у подъезда лежала на листьях платана…» и т.д. Я бы посоветовал автору еще раз вдумчиво прочесть рассказ и сделать его более экономным в плане слов (местами) и менее скупым на элементы сценизма. Прислушаться к тому, как воспринимаются (звучат) те или иные предложения. Потому что в некоторых структура ну прямо-таки магическая, как какие-то выписанные словами пентаграммы. Многажды используется, например, вот такая:
[раскрытие факта 1], а [факт 2] и
[факт 1] [факт 3].
Этих словесных уроборосов надо, конечно, почти всех расчленить и пересобрать в какую-то более легкую конфигурацию. Не стремясь нагрузить информацией одно предложение по максимуму.
В плане истории мне особо не к чему придраться, она хорошо работает. Лейтмотив о том, как человек не хочет быть в ответе за тех, кого даже не столько уже приручает, сколько создает, звучит на протяжении всего рассказа убедительно. Понравились небольшие сюрреалистические штришки в том, как описан Город. Понравилось то, что сломанное эмоциональное состояние временной хозяйки Пса, которая и сама, похоже, не уверена, кого и что ищет в этом Городе (все внимание на многозначное «Не получается»), вот эта ее в чем-то тоже собачья потерянность по жизни – железно обусловливает конец истории. Ну а понять то, что нашла она хотя бы Пса, ей явно эмоциональной зрелости не достает, потому что «ну это же всего лишь собака». Да, вот это вот – отличный, убедительный элемент истории.
ЖЕЛАНИЕ
Страсть бессмысленна. Мысль не панацея. Правосудие мертво. Страх, взаимные обвинения, симпатии, вина, тщетность, неудача, скорбь – чувства, которых на самом деле не испытываешь © Патрик Бейтмен
Как воссоздать Брета Истона Эллиса в маленьком фрагменте текста?
«Вот так», уверенно отвечает автор, с бейтмановской ухмылочкой шмаляя «Желанием» в лицо конкурсу.
Я вполне понимаю, что Эллиса автор, может, и не читал. И вообще ничего такого не думал, и история эта проста как три копейки: опять мавр всем подгадил, валил бы уже в свою Африку и черным шлангом не отсвечивал. Но я не могу отвести взгляд от тех достоинств рассказа, которые в отзывах как бы и отмечались, но приняты в расчет не были.
Этот рассказ предельно краток – но это не мешает ему быть предельно литературным. Серьезно, я будто читаю Эллиса. Описание столовой вот это вот, приемы кинематографичного письма. Для полного сходства нужно было добавить только марку и калибр карабина и подробно описать бренды одежды на героях. На мертвом негре непременно должны быть труханы от «Кельвин Кляйн» – самого бездуховного и тупикового бренда современности.
Детальки! Их немного, но как же славно они работают в этом тексте. «…подарок прихожанам церкви святого Спиридона» – ну тонко же. Святой Спиридон, чтоб вы понимали – это такой солдат веры, воин-монах. Который, провидя тайные грехи людей, призывал к покаянию и исправлению, но на тех, кто оставался глух к его словам, навлекал жестокие кары Божии. И вообще, считал, что Священным Писанием и мечом можно добиться куда больше, чем одним лишь Священным Писанием. А с каким изяществом подобран для этой микроистории аналог ромовой бабы – саварен! Почитайте, почему и в честь кого назван этот десерт. «Животные жрут, человек ест; только образованный человек ест сознательно», однажды сказал этот славный ученый муж.
И вообще, рассказ этот не стоит воспринимать чересчур серьезно, как это делает Фея. Он ведь весь так и напитан подспудным черным юмором, как ромовая баба – ромом. И автор явно получил злорадное удовольствие, когда это писал. Эта типично эллисоновская эмоция в какой-то мере передалась и мне. Чего едва ли ожидаешь от зарисовки, исполненной в столь малом количестве символов!
ЗАМЕРШИЙ АНЕМОН
Или все-таки «замерзший»?
Немало, к слову, на этом конкурсе рассказов, где оказавшиеся на дне современного общества люди играют роль вестников или каким-то образом двигают сюжет. Вот и здесь несчастный бомж оказывается последним теплом в невзыскательной, движущейся по накатанной колее жизни главного героя.
Неприятная проформа: со знаками препинания – беда бедовая. Местами и с написанием слитно-раздельно. Опять же – не брезгуйте приблудой «правописание» в разделе «рецензирования» в последней версии ворда, если он у вас есть. Уверен, и онлайн-ресурсов с этим же функционалом полно.
А сам рассказ вполне понятный. Вполне искренний в своем желании вызвать кукож (тм) от процесса потребления нынешней жизни. Героя даже не упрекнешь в том, что он плывет в этом сером мусорном потоке безвольной какашкой, так как в своем говнозаплыве он небывало органичен и естественен.
Да, люди забыли про то, что такое сострадание и участие (не все, само собой), да, человек помертвел душой и очерствел (не он такой, жизнь такая). Кстати, когда я говорил про вполне успешную «журнальность» этого текста на стриме, я вообще ничуть не кривил душой. Старички в региональных (да и в столичных, насколько знаю) Союзах Писателей без ума от таких вещиц. Тут немножко причесать, пунктуацию поставить, малую литобработку провести – и готов претендент в альманах, печатай-запечатайся. Даже сама метафора про анемон очень удачно подобрана – сама по себе вроде как излишне цветистая, расфуфыренная, неуместная, а в самом рассказе – и как броское название – работает лучше, чем что бы то ни было. И более удачного варианта вообще не придумаешь. Вот если бы рассказ назывался «Денисович» или «Филя и бомж» – тут бы я попенял на литературную глухоту автора; а так – не могу.
В треде во время стрима кто-то писал про «Анемон»: «Покекал-пописол-поработал-посмотрел на мёртвого бомжа-поплакал-покушал. Ни уму, ни сердцу». Увы, мой добрый и вдохновенный ценитель литературной игры и/или научной фантастики, про текст с головокружительными взлетами фантазии и с бесконечным запасом эскапического топлива умудренный дядечка из Союза Писателей или даже из редакции какого-нибудь издательства вполне может сказать: «Переродился в принца-завоевал красавицу-сокрушил Темнейшего Властелина-завоевал еще одну красавицу-открыл основополагающий закон Вселенной и отразил его в точной математической выкладке. Дрянная коммерческая штамповка, голливуд. Чем ты лучше сотен других на рынке?». И я ведь, заметь, не про то, что фантастика и литературная игра плохи – я, черт возьми, обожаю фантастику. Я просто призываю тебя всегда помнить вот о чем: стрелочка субъективизма неустанно поворачивается.
ИСПЫТАНИЕ
Отсыпали эклектики
Пусть стары как мир понятье – квест, Сансара, оборот, практикует он к рассказам совершеннейший подход. Формула: сперва – турнир, трижды Стайн и дважды Бир…
Это все про автора, да. Ну и планета Бир-Нибиру – это же кивок в Грега Бира, да? Он тоже любит БИРманскую сказку про то, как стать драконом – ну, то есть, Создателем. Весь мир эту сказку заслуженно любит, вспомнить хоть потрясающий советский мультик.
А вообще, рассказ мне понравился. Он как безумный аттракцион, и на нем разок прокатываешься с чистым удовольствием. А я еще и перечитал раза три, я же отбитый. Первая часть у нас – тот самый трижды Стайн. Который Роберт Лоуренс, автор детских ужастиков. Помните, была у него такая серия книжек-квестов, где надо было делать выбор за ГГ и страницы листать? Если выбирал что-то не то – вляпывался в абсурдную концовку (подчас довольно-таки жестокую к герою). Ну и здесь герой как раз такой стайновский, и как раз будто бы влетел в абсурдную концовку. Не знаю, правда, зачем автору нужны были все эти «твинкиз», «маунтин дью» и прочие попсиклз. Для создания атмосферы американской школки, что ли? Фигня, это так не работает. И тут у нас явно не Брет Истон Эллис, для которого заморочка на брендах – что-то вроде заклинательно-гипнотической мантры по изменению сознания читателя и превращения его в американского психопата. Тут это ни к чему совсем.
Ну так вот, сама абсурдная концовка – это уже дважды Бир. Она ценна в своей треш-направленности, но позволяет, в то же время, взглянуть на текст по-новому. Как на своего рода притчу о нескончаемом поиске. Ну, типа, когда сверг одного бога – будешь искать нового. И сам, чего доброго, богом станешь, а оно тебе надо, брат? И вообще, если высшая сущность говорит тебе, что ты прошел испытание, скорее всего, деконструкция твоей жопы только-только начинается. В общем, рассказ поднял мне настроение, и не такой уж он и бессмысленный, как кто-то жаловался то ли в треде, то ли на стриме. Автор совершенно точно знал, что делал.
ЛАКОМСТВА ГИБЛОГО ЛЕСА
Ничего себе сходил за хлебушком!
Вот бывают такие произведения, которые хорошо читаются, легко на душу ложатся, а начнешь разбираться, прикидывать половой орган к носу – и думаешь: «Мама родная». Очень много подобного контента в современном фэнтези. Да и в «серьезной научной фантастике» тоже наличествует в том или ином виде. Забавно, кстати, что обычно в нелогичности попрекают фантастику старую. Типа, «А вот у Балларда в «Водном мире» эволюция работает через пень-колоду». Вообще-то Баллард все причуды четко объясняет активизацией в устойчиво-экстремальных условиях жары и потопа дремлющих генов (это вполне научный термин). Да, можно сказать, «такая себе обоснуйка», но она, блин, есть.
«Ядро» рассказа я вижу следующим образом: на редкость безалаберный курьер везет ценное лакомство, наплевав на банальные нюансы безопасности – от гигиенической до физиологической. С другой стороны, лихие гусары через леса бандитские только и бегают в сказах да былинах всяких в одиночку, да? А санитарные нормы – ну, это у нас не современность. Но Войтек все-таки знатный хлебушек. Боится засады – несется в гущу леса. А как же «Джонни, они на деревьях»? Да покс. Трахнул ведьму – ну это, конечно, мда, Хомка Брут аки пропеллер вращается в могиле, порождая большие запасы маны. Другое дело, что Войтек все-таки персонаж, над которым death flags ну прямо-таки развеваются. Но, блин, зачем же его таким тупым делать – чтобы не жалко было, что ли? Так неинтересно. Неспортивно как минимум.
«Рисунок» рассказа. Он, как мне кажется, вырисовывался прямо по ходу написания. Вдвойне обидно, что автор явно представляет многие технические моменты написания фикшончика. Ну, химия между персонажами, их развитие и цели, вот это все. Но деление на главы, как мне показалось, отчетливо так отмечает те места, где автору не удалось написать хорошие «мосты», которые связывают разрозненные сцены в единую канву. И иногда кажется, что все, что остается за очередной «чертой» можно отправить на пол монтажной.
Ну и концовка, да. Концовка – это выМОЧЕнная в роме вишенка на торте. Это то самое жало в хвосте, которое я ждал в «Дезинфекции». Концовка возвращает нас в реалии двача. Порадуй лягушку, плесни мочи в кружку. Я не оценил юмора (настроение, что ли, дрянное было), хотя должен был бы. По итогу имеем: задумка рассказать историю про альтернативную ромовую бабу – хороша, связность эпизодов – такая себе (может, надо было начинать с главы 2?), чеховские ружья на стенах – всухую попердывают в воздух. Да, там еще пунктуац… а, по фигу, про это наверняка в других отзывах сказали.
Но, к слову! Если автор действительно – гость издача, мои слова никак не должны препятствовать его дальнейшему пребыванию здесь. Равно как и мешать дальнейшему письму. Есть базис – есть куда расти.
ЛУЧШИЙ НУМИЗМАТ
А дырка в монетке – всего-то для того, чтобы носить ее на шее!
«Я скорее вылью тарелку повару на голову, чем съем» – чем съест что, тарелку? Ну и да, в финальной сцене поимки главного героя в квартире злого фальшивомонетчика: «Открыв глаза, я увидел, что надо мной стоит Аберг и беспокойно вглядывается в моё – уверен, очень бледное – лицо. – Так это твой таинственный преступник? – усмехнулся Данциг». – Данциг же только что закричал и отпустил героя. Как я понял, Аберг ему вломил. Так это точно Данциг усмехается, или все-таки Аберг?
Рассказ будто бы писался в дефиците времени. Или по методу, хорошо мне знакомому: сначала пишутся яркие сцены, которые буквально сразу идут на ум и просятся с пальцев на экран или бумагу, а потом уже между этими вот проблесками с покряхтыванием наводятся «мосты». Некоторые фрагменты – безупречны (особенно отмечу очень удачную сцену с ребенком и подделанной фамильной реликвией, которую голодающая мать принесла на оценку). Но в иных местах язык становится суховатым, невыразительным, слишком уж «описательным». Например: «Я стал перерывать всё вокруг, открывая шкафы и заглядывая под кровать. В дорожном сундуке была коробка с монетами. Я должен выяснить, где они производятся, если они фальшивые. Я взял первую попавшуюся, надеясь разузнать адрес того места, где находится мастерская фальшивомонетчика». С другой стороны, если перенасытить текст в этом месте – он утратит динамику. Сложно сказать, верна ли моя претензия.
Рассказ хорошо читается, он небезынтересный, артефакт, вокруг коего все крутится – зачетный. Правда, злодей тут очень уж злодейский. Не только монеты подделывает, но и над прекрасными юными фрау измывается. Как мне кажется, в поимке герой выбрал не самую верную тактику – я бы на его месте попытался найти как раз-таки жертву насилия. Ну да, не факт, что она осмелится свидетельствовать, не факт, что в не особо маленьком Кельне ее вообще герой отыщет. Но тактика, к которой он прибегает, тоже вопросы вызывает – хорошо, что ему вообще добрый Аберг поверил, а то ведь могли бы и упечь. И не проще ли, кстати, начальство убедить исследовать покупку получше? Как-то от этой идеи ГГ слишком быстро отказывается. Вообще, даром монеты он пользуется весьма ограничено – наворотить-то можно было бы уйму всего. И еще вопрос – почему сперва Клаус принял монету за заклепку из повозки, а в конце, когда герой рассказывает ему про ее природу, на эту тему совсем не рефлексирует? Типа, «как же я ошибиться-то мог, я же бывалый старый спец». Согласен, это – самая пустая и не имеющая под собой оснований придирка.
Определенно нужна вычитка и неспешная вдумчивая доработка. Но и в имеющемся виде – глупо отрицать старание и умение.
МОР-О-ВАШ
Так-так, что тут у нас, доктор Швеф! То есть, Швейная Фея! А где же мета-юмор про Инферию и Селен? Нет – а зачем это было? У-у-у, незачет!
Шутка. Рассказ хороший, мне совершенно точно понравился.
Ну да, это гротеск, ирония, вот это все. Герда Бергтон – это, разумеется, Грета Тунберг (даже дождевик – тот самый, лимонный), а коровы, конечно же, вредят атмосфере Земли больше, чем автомобили. Но гротеск получается у автора довольно-таки ненавязчивый, он не вредит истории. В смысле, здесь есть довольно интересная линия доктора и затронут один весьма любопытный вопрос когнитивного типа, и отрадно то, что они могут существовать в отъеме от гротескной части истории. В отличии от «Абсансов», где автору слишком уж хочется раскритиковать и обстебать весьма конкретные реалии, весьма конкретные персоналии, весьма конкретную страну. «Мор-о-ваш» вполне мог бы быть написан в мире, где Греты как медиаперсоны не существует, а вот мог бы родиться «Абсансы» в мире, где нет Галковского – тот еще вопрос (да-да, я понимаю, что вместо Г. был бы кто-то другой, но я ведь совсем не об этом).
А еще «Мор-о-ваш» здорово было бы отправить на детективный конкурс вместо «Экструзии», потому что он гораздо больше похож на историю по детективному канону, и здесь доктор Швеф играет более «сыскную» роль, есть даже пародия на классическую сцену, когда дознаватель совершает «прыжок интуиции», логическая картина достраивается, все становится на свои места… и это последнее осознание в жизни бедного сыскаря, так как якобы «зажатый в угол» злодей нанес опережающий удар раньше.
Ну да, и финал с торжествующим злодеем и пассажем про государства-экотеррористы – это ведь реально забавно. Видимо, тут я разыгрываю карту вкусовщины, но самое-то главное, как ни крути – история и ее исполнение лично мне оказались по душе.
МОРОВАЯ ДЕВА
Встретились как-то сумбурный, жидкий и жуткий
Нет, мне определенно интересно, что именно вдохновило этот рассказ. И да, я сейчас бессовестно повторю свои давние слова, сказанные однажды в адрес совершенно другого рассказа. Так вот, эгхм. «Читая, ловил себя на мысли, что выслушиваю чью-то истерику, что-то в духе школьных пересказов друг другу боевиков: а он его – так и этак, а он в ответ – на тебе, хоба». Ну, чести ради, здесь это и втреть не так критично, как оно было в том рассказе, в чей адрес в первый раз прозвучали эти слова. И все-таки – передо мной какой-то винегрет, сумбур. Видны трамплины для разбега текста, виден потенциал. Но – и только. Со всем остальным – все не так чтобы радужно.
Начнем с того, что Моровая Дева – это, на минутку, Тифозная Мэри на новый лад. От того, что названа она здесь иначе, концепт свежее не делается. Нет, даже сам по себе несвежий, он вполне годен для новых находок. Здесь за новую находку выдается сомнительное условие про беременность. Но почему именно оно? Не, автор мог бы сделать крутой финт ушами и сказать, что, на секундочку, организм беременной женщины – это гормонально-биологически распаленное горнило, в нем каких только процессов не происходит, женщина обычная от женщины беременной отличается как ясень от папоротника. Но, вводя в игру потенциально интересный фактор (он абсурдный, и поэтому над ним хочется остановиться и подумать), автор его ни с какой стороны далее не трогает. Он даже никого не удивляет из действующих лиц. Видимо, в ордене все – максимально ведающие оккультисты, видели некоторое дерьмо и такой фигней в духе SCP-231 их не удивить.
С крайней натяжкой можно было бы сказать, что это условие раскрыто и задействовано, если бы вся эта сомнительная надстройка с угрозой миру и тайными орденами банально (но смешно, что уж там) сводилась к тому, что Витторио в итоге проделал со своей целью. Но, цитата, секс у них получился быстрым и недостойным детального описания. Так всегда бывает, когда у мужчины и женщины долгое время его не было. Эхе-хе. Могу сказать, что и текст у автора получился каким-то таким же. Долгое время практики не было, что ли.
«Поздравляю, ты оказался хорошим снайпером». Ну да, это уже смешно, согласен. Но это не тот панчлайн, что вытянул бы весь рассказ.
Повторюсь – очень-очень интересно узнать об источниках авторского вдохновения.
НОРРИ
А в Шотландии все спокойненько
Чем более хорош рассказ, тем короче на него выходит рецензия, судя по всему. Что, на самом деле, весьма досадно. Выглядит, будто я автора обхожу вниманием. Так вот – вообще не имею такого намерения. Придется прибегнуть к хоженой тропке – сравнивать с чем-то, что существует в мировой литературе.
У «Норри» есть определенный дуглас-адамсовский вайб. Да, Адамс, насколько я помню, рассказов не писал (могу ошибаться), но перед нами – будто бы вставной эпизод из какой-нибудь части «Автостопом по галактике». Даже эта туманность Пистолета – ну хорошо же подобрано, звучит и впрямь смешно, как и дальнейшие стариковские терки на эту тему – про стрельцов и угрозу. Пессимистичная концовка тоже вполне врисовывается в мрачноватые догматы английско-шотландско-ирландского юморка. Я обещал чрезмерно не заострятся на технических моментах и соответствии выбранной теме, но здесь все сравнительно цивильно по части исполнения (хотя, «Слегка наполнив свои живот вкусным ужином…» – автор, ну кто же так говорит!) и даже тема для раскрытия пусть и выбрана самая очевидная, зато как славно и душевно она здесь раскрывается. По итогу – это однозначно зачет.
ОДНИМ ЗИМНИМ ВЕЧЕРОМ
Эффект Насти,
или
Это какое-то очень сильное колдунство
или
В настевселенной безумия
Коротко упомяну о том, что рассказ написан нормальным языком, и я нигде и не на чем не спотыкался. Автор, с письмом у тебя – порядок. Диалоги не выглядят натужными даже (кроме внезапной Насти-в-автобусе, которая внезапно захотела узнать про монетку героя – слегонца нарочито).
Теперь рассмотрим, скажем так, расстановку сил этого рассказа.
Есть главный герой. В детстве ему, судя по всему, нравилась девочка Настя (для удобства в дальнейшем – Настя-1). Они встретились под новый год на детской площадке, обменялись подарками (один из которых – монетка с дыркой, для удобства в дальнейшем – Монетка Всевластья), потанцевали, Настя обнимает нашего героя, все достаточно мило и радужно, если забыть про тревожный звонок о том, что девочка «слишком уж легко, по-домашнему, одета». И вот оно что, оказывается – дедушка Насти умер, и заботиться о ней больше некому. Настю ждет детдом.
О’кей. Удобоваримо. Прошли многие годы, наш герой вырос. Под новый год он едет за ромовой бабой. В автобусе встречает загадочную рыжую Настю (для удобства в дальнейшем – Настя-2), рассказывает ей всю эту историю. Он заходит в магазин, покупает ромовую бабу… продавщицей оказывается Настя-1. Далее в какой-то мере история повторяется… герой загадывает желание, чтобы у Насти все было хорошо… вдруг его забрасывает в прошлое! И дед Насти-1 – все-таки не умер! Героя снова выбрасывает в настоящее! Настя-1 идет под руку с парнем! И тут героя хомутает Настя-2 – ну, которая рыжая! У них явно какая-то химия на ровном месте!
И над всем этим великолепием, где-то в далеких небесах, полыхает яркое пламя. Это пуканы жителей Галлифрея рвутся и горят.
Итак. Автор, почему желание исполнилось именно так? Знаешь, ты ведь совсем не показал, что прошлое оставило на Насте-1 хоть какой-то отпечаток. Ну, там, что она превратилась в старую потасканную корову с прокуренным голосом, которой свет не мил, а в глазах – тоска, смешанная с желчью. Нет же! Она реально хорошо обращается с героем в настоящем, они «начали делиться всем тем, что произошло с момента нашего расставания, вспоминая то одно, то другое яркое событие, беспорядочно выкладывая мозаику прожитых лет», и даже здесь, казалось бы, карты в руки – ты НЕ упоминаешь, что потеря деда сказалась на Насте негативно ХОТЬ НЕМНОГО. Я понимаю, жизнь в детдоме вообще ни разу не сахар, жизнь без опекуна тоже, но на момент встречи с героем все указывает на то, что если в жизни Насти-1 и были невзгоды, она их перенесла достойно – и не сломалась. И раз герой ей по-прежнему вроде как приятен, все вроде бы указывает на то, что ожидаемое нами новогоднее чудо – это воссоединение Насти-1 и героя с той далекой детской поры.
Но погодите, говорит автор, недобро поигрывая бровями.
Новогоднее чудо забрасывает героя в прошлое, показывает ему – все, дед жив, откатываем! – и забрасывает вновь в настоящее, где герой видит, что Настя идет с кем-то другим. Энтропия трещит по швам в ужасе. Герой, впрочем, с подобающим христианским смирением понимает, что сделал хорошее дело, и тут ему – в качестве утешительного приза, что ли? – прилетает неожиданная, вихреобразная, срочная, точно понос Настя-2. С той Монеткой Всевластья, которая, как я понимаю, и в ответе за уничтожение Галлифрея.
Автор… что с твоим новогодним чудом? Что это за мощная магия переписывания истории? Нет, допускаю, что если все вывернулось так – это значит, что если герой искренне пожелал героине счастья, а она в итоге с кем-то другим – значит, с ним она, по мнению мироздания, счастлива не будет. Ну и завершил бы рассказ рефлексией героя на это все, пускай даже его принятием ситуации и радостью на сердце от бескорыстия собственного. Но зачем в этой истории Настя-2? Почему она тоже Настя? Что с ней вообще, кто она? Очень интересно, но из текста твоего рассказа – ни хрена не понятно!
Я снимаю шляпу за то, что история перекашивает шаблон нехило, и все в ней развивается не так, как ожидаемо было бы, исходя из начала. Но здесь не хватает обоснования (и самое главное – рефлексии персонажа) на все прочее, что здесь произошло! Тут материала на толстый роман! Какие цели преследует Настя-2? А что, если это Монетка Всевластья умеет изменять реальность – не зря же ее дед талисманом считал? Могла ли спасти монетка деда без нагибания энтропии и пробоины в пространственно-временном континууме – и, самое главное, кто же, блядь, спасет Галлифрей?
ОЛИМПИАДА-80
Пункт назначения: СССР
или
Когда я умру, я стану пеплом
Честно, я запутался в этих ебучих прыжках во времени, уж извини меня, автор. Мне кажется, или условия меняются тобой прямо по ходу игры? Итак, Нине прежний владелец дьявольской монетки сказал: «отправлюсь в то время, в котором впервые получила монету и проживу жизнь заново с того самого дня». Поняли, приняли. Но дальше-то оказывается, что есть еще какие-то «якоря», которые тоже могут служить условием темпорального возврата. Но блин, автор, не хочешь пояснить самую капельку? Слово «якорь» встречается в тексте рассказа ровно три раза: в начале и дважды в конце. Он «напоминает о времени, в которое сможешь вернуться». Отлично… так куда возвращаешься – в то время, когда впервые получил монету, или в то время, откуда произошел якорь? Или ты можешь выбрать? Ч-черт. Второе скрупулезное прочтение – и вопросов не меньше, их только больше. Монета спавнится в конкретном лесу, куда надо еще доехать и привезти с собой жертв, так? Почему в сцене ближе к концу (2020) ГГ берет и надевает монетку себе на шею? Погодите, так ее все-таки подбрасывают? Алло, а когда Нина успела ее подбросить – она же была в машине со всеми, когда водила Арсений затормозил перед Неведомой Невидимой Угрозой, ведомый Предчувствием? Это так вот работают ее силы убеждения, о которых мы узнаем вообще в самом конце? Что здесь вообще происходит? Ну да, в конце герой возвращается во времена Олимпиады-80 – уже без разницы, как, видимо, нашел-таки хранителя. Вернулся к Нине, и на этом кончается. У него к ней какие-то чувства, или что? Как новоиспеченный попаданец намерен интегрироваться в СССР восьмидесятых? (Ладно, это уже заклепки поперли).
Ладно. Забудем про вот это все обрамление. Анализируем центральную сцену, где все сгорают. Реакции у персонажей – неадекватнее некуда. Только что человек сгорел, притронувшись к монетке – все уже на подкорке что-то поняли и решили. «Монета нас не отпустит», «Это монета во всем виновата». Блин, да они же даже в этой ситуации не успели освоиться! Они бы скорее в какую-нибудь утечку газа из-под земли поверили, во всплеск метана с Венеры, да тупо бы стали орать и метаться – но нет, все что-то в этом рассказе об его устройстве выкупают, один я в полных непонятках, одному мне кажется, что из этого вот текста исчезли целые куски, которые весь напущенный автором туман должны развеять. Сразу скажу, если все эти подспудные знания им внушает помянутое не раз предчувствие-шестое-чувство, это самый дешевый ход для объяснений, какой только можно придумать.
Итак, я перечитываю третий раз. Меня волнует вопрос – ПОЧЕМУ ЖЕ МАШИНА НЕ МОЖЕТ СДАТЬ НАЗАД. «Пока мы не уберём монету, дальше не поехать». А вся дорога, оставшаяся позади, по которой вы к этой монете приехали, исчезла?
Короче, автор, ты втираешь мне какую-то дичь. Я молчу про то, что твой вестник смерти – монета с дыркой – абсурден, это даже не какая-нибудь коряга и не зацикленный участок пространства, из которого не сбежать. Даже без этой претензии карточный домик рассыпается – слишком много дыр, слишком много вопросов. Похвально, что ты захотел написать ужастик, нечто на стыке «Хижины в лесу», «Счастливого дня смерти» и «Пункта назначения», но по сравнению с «Олимпиадой-80» «Хижина…» и «День смерти», состоящие из сюжетных натяжек и дырок чуть больше, чем целиком, максимально логичны, крепко сшиты и предельно понятны – это уже о чем-то говорит.
ОРГАНИЧЕСКИЙ БУТЕРБРОД
"Говно" должно звучать смешнее!
Если бы я имел право выразить впечатления от рассказа в одной картинке, это был бы вот этот вот скриншот:
На мой взгляд, как анекдот рассказ не особо компетентен. Он как минимум слишком длинный для успешного анекдота. Представьте, что кто-то рассказывает "Органический бутерброд", будучи бухим в плацкартном вагоне, и содрогнитесь. Вообще, я с трудом представляю себе целевую аудиторию этого текста, потому что даже каноны грамотной пасты про военкомат (или про говно, раз уж на то пошло) он не стремится соблюсти. Но если его все-таки кто-то написал и даже отправил на конкурс - значит, в представлении автора у этого текста есть какой-никакой читатель. И с этим нам жить.
Вынесенный в название "органический бутерброд", как я рассчитывал, будет делать кассу этому анекдоту, выступит его главной звездой, но появляется под самый конец и решительно никакой погоды истории не делает. Более того, органический бутерброд - это ведь весьма конкретная хреновина из лексикона всяких дачников-огородников-грядочников. Представляет он собой мешанину из, как нетрудно догадаться, органики: веток, опали, домашних растительных отходов, конской подстилки, выполотых сорняков, навоза и т.д. Но даже здесь наши ожидания обманываются. Органический бутерброд в данном случае - это просто эвфемизм для хуево приготовленной стряпни, и когда он выходит на сцену данной истории, всем уже плевать, будет ли им сыграна какая-либо роль, или уже нет: текст-то почти закончился.
Возможно, перед нами экспериментальная смехуечка, гибрид разнородных паст о военкомате, говне и всяких внутрисемейных дележках наследства (очень узкий жанр двачепасты). Однако попытка этой вивисекционной химеры, взмахнув могучими крыльями, оторваться от канонов, да еще и приплетение в ее генетическую структуру заведомо несмешного служителя власти (вояки, который и спровадил нашего героя в армейку по заветам доброго дедушки) превращает пасту в злобный пастиш, с умягчением которого не справился бы и сам виртуоз жанра Зощенко.
Иными словами, "Органическому бутерброду" я в любой день и час предпочту старую-добрую, неизменно уморительную классику. Вроде "Батиных трав", "Стакана с водой, куда все опускают хуй" или "Двух огромных черных мешков".
ПРАЗДНИК ОДИНОЧЕСТВА
Ты собираешь милостыню, потому что опустился на дно социума.
Я собираю милостыню, потому что я своего рода ученый.
Мы не одинаковы.
Поначалу кажется, что автор пишет ремейк второго своего рассказа, «Дезинфекции». Тоже встреча с неухоженным мужичком, тоже замечание о том, что если молод, то с кутежом и компаниями проблем нет (примечательно так же и то, что мужик 40-50 лет назван героем или автором «стариком»). Но потом рассказ раскрывается с интересной стороны.
Нет, череда жалоб на жизнь, вскрывающих ряд проблем современного общества – она затянутая и необязательная, тем более, что сообщаются нам банальности. Что-то такое было в одном рассказе на конкурсе про прелести цивилизации: «бабы оборзели, в правительстве оборзели, экология по пизде, что нам теперь искусственный снег сыпят». Ну вот и здесь то же самое – бабы шкуры без интересов, молодежь – пидоры без идеологии, очереднярский мир победил, скучно живем, господа. Я не против изложения подобных тезисов в принципе, я против того, чтобы их излагали скучно, набившими оскомину словами. Звучат, может быть, народно, но уж не искренне, потому что, по ходу, уже и сам народ устал повторять одно и то же в надежде на то, что на сотый раз это прозвучит откровением.
Но вот герой, прикидывающийся бомжом, его «метод» – это несомненно удача. В целом такой образ «социолога-естествоиспытателя», антрополога в полевых городских условиях, разочарованного испытателя дна на прочность – не успел затереться и примелькаться; даже при всей литературной скудости исполнения квазибомжик – реально яркое пятно на этом полотне. И я, если честно, не понимаю, почему главным героем автор не сделал именно этого персонажа. Если бы сделал – через призму восприятия такого героя можно было бы и критики нынешнего общества накидать, и интересных наблюдений вбросить, и как угодно закрутить сюжет, начиная от помянутой конфронтации с молодежью и заканчивая… да чем угодно, на самом деле, простор перед описанным персонажем самый что ни на есть огромнейший.
Но мы получили то, что получили. Герой – камера на ножках с нулевой рефлексией. Даже встретив интересного персонажа, он остается похуистом. И да, ««Эта монета, прям как моя жизнь», - рассуждал я». В каком смысле? Она одинокая, неплатежная или дырявая? В тексте выше на хоть сколько-нибудь вразумительную трактовку мысли персонажа – ни намека.
ПРОВОДНИК
Наш ответ Константину
Бодренько, хоть и без особых откровений. Решает скорее сценизм, ну и некоторые приятные авторские находки. Под это великолепие с черными воронами, носящими в клювах тетради-подсказки, да бодрым-задорным мочиловом оживших мертвецов и безумных культистов - графику бы от какой-нибудь Ninja Theory и геймплеец часиков на 10-15. В текстовом же виде материал, в принципе, тоже отнюдь не безблагодатный, джим-батчеровский такой. Про то, что иногда в тексте проскакивают ошибки невычитанности вроде "над телом не надругались, разве что глаза вырезали" (это не точная цитата, если что) говорили и до меня. Опять получается, что о крепенько сколоченной истории особо нечего сказать, блин. Дед харизматичный и интересный, да.
СРОЧНАЯ ДОСТАВКА
Яндекс.Постапокалипсис
Ну и еще один крепкий рассказ. Ну как крепкий. Ну без огрехов особых. Русский матерок в сочетании с американскими реалиями - о да, бесподобная смесь, сразу вспоминается "Харлей Дэвидсон и ковбой Мальборо" на кассете, подаренной кумом лет в двенадцать. Ну и в целом все такое залихватское, бандитское. Приятная зарисовочка, слайс оф апокалиптик лайф. Да, нет особого развития, да, мы тут даже не узнаем, довез ли герой уцелевшие ампулы. С другой стороны, оно нам и не нужно знать, вся соль-то - в следующем предложении: "детям, женщинам, предположим, хватит, но кого-то из знакомых точно придется хоронить". Жестокий мир, жестокие порядки. Но люди - говнюки, сами себя до такого довели. Те же бандиты - ну не говнюки ли?
Единственная проблема, которая возникает при обилии подобных рассказов на конкурсе - совершенно неясно, как их ранжировать, как сравнивать один с другим. Вот, скажем, "Срочная доставка", "Замерший анемон", "Мор-о-ваш" и "Проводник" - как с ними быть, как сравнивать, по каким, мать его, критериям? Что должно указать мне на то, что какой-то из этих текстов лучше другого, когда они - примерно на одном хорошем уровне? Прямо беда какая-то. Поэтому с лестницей такие затяжки. Не обессудьте, господа аноны.
ТРИБОЛЮМИНЕСЦЕНЦИЯ
Вот уже пятнадцать лет Пахом и Братишка не могут разгадать тайну Третьей планеты
Если бы я был автором "Триболюминесценции", я бы писал отзыв на этот рассказ так:
"Он погружён в книгу. Её белые страницы устилают крохотные жирные капельки."
УСТИЛАТЬ (толковый словарь Ефремовой) 1. Покрывать всю поверхность чего-либо, расстилая, постилая что-либо, стелясь. 2. перен. Занимать собою всю поверхность чего-либо, простираясь (о полях, садах и т.п.). 3. перен. Покрывать плитами, камнями и т.п. какую-либо поверхность, укладывая их плотно друг к дружке.
Значение 2 отбрасываем по понятным причинам. Значения 1 и 3 пробуем применить к крохотным жирным капелькам. Капельки у нас, значит, плотно друг к дружке подогнаны. Или всю поверхность страницы занимают. Откуда же у них место на маневр, описанный в дальнейшем: "Они быстро расплываются, желтеют"? Если они и так вплотную расположились.
"Шип радуется, что книжка бесится." Там выше по тексту лапша радовалась. Да и вообще, радуется-бесится - стишком попахивает. Это сказка, что ли, какая-то получается?
"...прижимает непокорную страницу левой рукой, а правой методично приглаживает её по корешку." - У страницы есть корешок? КОРЕШОК (словарь Ожегова): Место, где сшиты листы книги, тетради. Листы, то есть - страницы во мн.ч., а тут страница одна. Сомнительный выбор слов.
"...отполированные бесчисленными нажатиями кнопки и тумблеры" - Тумблер - это перекидной переключатель с двумя-тремя положениями. Нажимать на тумблер - приблизительно то же самое, что жать на курок. Можно, но эффекта не даст.
"Холёные ручки хотят, чтобы Шип был добрым домовым и делал всё для комфорта холёных ручек." - А зачем этот утяжеляющий предложение повтор того, что было в начале, в конце?
"Язык любви столь глубок, что может как исцелять, так и ранить." - Чем обусловлен неудачный выбор слова "глубок"? Мне кажется, здесь подразумевалось что-то вроде "изобилен" или "многогранен". Глубокий - это серьезный, значительный, сложный по содержанию.
"Тогда я должен помнить это". Канцелярит.
Дорогой автор! Прошу простить меня за эту жестокость. Я просто хотел показать тебе, что подход, который ты используешь в своих отзывах, может быть успешно применен и к твоим собственным текстам. И поверь, я не пытаюсь переходить на личности - мною движет исключительно чувство поэтической справедливости с небольшим вкраплением просветительско-культуртрегерского миссионерства. Вроде как зеркальце поднести. My object all sublime, сам понимаешь.
Итак, по-настоящему мой отзыв начинается здесь.
Сюжет-то простенький. Он завернут в как-бы-богатые кружева, но по сути - перед нами такой себе ремейк выборочных сцен ЗС на фоне декораций, позаимствованных с Третьей планеты из мультфильма "Тайна третьей планеты". В данной версии, правда, Пахому слегка подкорректировали характер. Здешний овальный Пахом немногословен, совершенно невозмутим, ходит с кулфейсом, следует своему немудреному протоколу. Братишку это бесит еще пуще, чем в бесславные времена гауптвахты, его истероидная натура куксится и колбасится. Постоянно следуют размышления в духе "с поехавшим посадили", вдвойне ироничные в том ключе, что поехавший здесь - сам Братишка. Не овальный Пахом поехавший, не кристаллический светозарный разум поехавший, а ты, Братишка. Поехавшесть автор в целом передал на пятерочку, правда, в какой-то момент зацикленные, гоняющиеся за собственным хвостом мысли героя без намека на просвет или позитивную динамику начинают люто выбешивать, и сопереживать Братишке совсем уж не хочется - пусть сначала попустится хоть немного, а там посмотрим. Конец немного предсказуем, ибо герой так и не попустился. Собственно, почти с самого начала понятно, что никто никуда не улетит.
Много довольно любопытных антуражных вкраплений. Ну вот, к примеру, гомункулы эти. Не очень, правда, показано, в чем их научная прорывность, почему Братишка так завидует, что Пахом в очередной раз лепит из грязи и папиросных бумажек шашечки. Планету ими заселить можно, типа? Или вот этот кристаллический разум - изъять факт его нахождения из рассказа, особо картина и не изменится. Может, даже страшнее стала бы. Ну и опасность ЭМИ-протуберанцев у меня вызывает некоторые вопросы. На магнитные кольца планеты воздействуют магнитные силы, вырывают из силовых линий протуберанцы, некоторое время существующие сами по себе, как я понимаю. "Муравей" - это, если я ничего не прохлопал, что-то типа краулера из металла с начинкой в виде электроники. Если ЭМИ-протуберанец попадет под воздействие электрического поля, а "муравей" сыграет роль такого себе сердечника, его же вышвырнет из протуберанца с нехилым таким ускорением, не? Или "чудовищный электромагнитный всплеск" просто выведет машину из строя, и назад по кристалликам Братишка не дойдет? Ладно, это уже форменное заклепочничество, не стоит того.
Рискуя навлечь на себя праведный гнев автора, резюмирую: все эти «изощрённые» метфоры и километровые предложения достаточно банальны, сюжет преимущественно статичен. Рассказ отличает разве что совершенно очевидно вложенное в него старание. Но этому ремейку ЗС отчаянно не хватает какой-то отмороженности, что ли, оригинала (а она ведь даже в "Маяке", еще одном ремейке, имеется). Психотическое состояние Братишки в этом плане не вымораживает по-доброму, а нехило придушивает; ему ни сопереживать толком не выходит, ни пожалеть его, даже поржать над ним как-то грешно - только и хочется, чтоб страдалец уже наконец отмучился.