Сирийские амиры не хотят, чтобы ещё раз повторилось то, что произошло с Умаром Шишани: интервью с Абу Абдуллахом аль Кавкази, ветераном сирийской войны
ВОПРОС 1. Расскажите немного о себе — Вы много лет на Джихаде? Почему Вы решили выйти на Джихад? И почему решили принимать участие в сирийском джихаде?
ОТВЕТ: Я уже достаточно давно уже как приехал, конкретный срок говорить не хочу, но здесь с первых лет. Я вышел помогать мусульманам, потому, что мы видели достаточно много роликов в ютюбе о происходящим, как армия и полиция расстреляли демонстрантов мирных, и как применяли тяжелую артиллерию и авиацию против городов суннитов.
Регулярно выходили новые обращения простых мусульман , страдающих от режима Асада, с призывом приехать, помогать, защищать. Поэтому я и приехал.
ВОПРОС 2. В каком вы сейчас джамаате?
ОТВЕТ: Я не в состою ни в каком джамаате, я сам по себе.
ВОПРОС 3. Недавно некоторая группа, называющая себя катибой Хаттаб аль-Шишани, взяла на себя ответственность за атаку в Идлибе. Я спросила у русскоговорящих моджахедов из разных катиб, и все ответили одно и то же — что они никогда не слышали о такой катибе. Что вы сами думаете об этом и что, на ваш взгляд, произошло? Была ли это какая-то попытка дискредитировать русскоговорящих моджахедов? И кто, по вашему мнению, мог быть ответственным?
ОТВЕТ: Действительно, мы о этой катибе ранее не слышали.
Можно выдвинуть несколько версий:
1. Это какая-то новая организация, которая может быть названа в честь Хаттаба, воевавшего в Чечне. Некоторые сирийцы, с которыми доводилось разговаривать о событиях на Кавказе, считают, что он был - чеченец (насколько мне известно, Хаттаб араб и родился в Саудовской Аравии), в арабском мире ходили такие слухи ещё во время войны в Чечне . Поэтому, не исключено, что некая новая местная группа назвала так свою организацию.
И прецедент уже был: в Сирии была "Катиба имени Имама Шамиля", хотя это чисто сирийская катиба и там мухаджиров не было, насколько я знаю.
Таким образом, несмотря на название, вполне возможно, что в этом джамаате нет мухаджиров.
2. Вторая версия следующая: это была операция хариджитов, направленная на дискредитацию мухаджиров, на то, чтобы показать их недоговороспособными, прежде всего, перед турками.
Вопреки мнению некоторых наших медиа-активистов, я не думаю, что за данной атакой стоят российские агенты.
3. Третий возможный мотив: за атакой стоит ячейка игиш, а смысл операции в том, чтобы привлечь симпатии народа через месть русским, противопоставить себя джамаату ХТШ, который не иешает проведению совместных патрулей России и Турции, а затем дать присягу "халифу" и таким образом показать, что якобы независимые идлибские катибы переходят на их сторону. То есть, сделать рекламу "Халифату".
Как вы понимаете, третья версия прекрасно сочетается со второй.
Если подытожить, то это либо местная катиба, названная в честь Хаттаба, либо хариджитская подстава.
Трудно пока сказать определённо. Со временем, это прояснится.
ВОПРОС 4. Мне интересно узнать, что изменилось в Сирии с тех пор, как вы впервые приехали туда, с точки зрения участия русскоязычных моджахедов не только в конфликте, а в обществе там. Например, до какой степени интегрированы русскоговорящие вообще в обществе? Что касается смешанных браков, то есть русскоговорящих с сирийками, вы ходите в мечеть вместе с сирийцами и вы (русскоговорящие муджахеды) общаетесь с сирийцами, то есть, они входят в ваш круг общения и т. д.? Вы считаете себя частью сирийского общества? Есть ли специальные школы для детей русскоязычных моджахедов на освобожденных территориях? Если да, то какие языки они там изучают, например русский, арабский? Ходят ли русскоговорящие дети в сирийские школы?
ОТВЕТ: Много изменилось, конечно. Русскоговорящие братья достаточно хорошо интегрированы в обществе, большое число смешанных браков. У многих есть жены ансарки, то есть сирийки. Общность есть, местные друзья, братья по оружию, деловые партнёры, соседи, знакомые, продавцы. В мечети вместе ходим - у мухаджиров нет каких-то отдельных мечетей.
То есть, здесь всё, как и в любом другом обществе, и если мы не будем контактировать, мы никак не решим свои дела и не продвинемся в жизни.
Трудно сказать, насколько мы стали полноценными членами сирийского общества. Многие мухаджиры достаточно хорошо знают язык, живут с женами сирийками, и так далее. Но окончательная, полная интеграция - это дело следующих поколений, это для детей мухаджиров, всё-таки мы сильно отличаемся от ансаров по менталитету, жизенному опыту и т.д.
Но это неизбежный и необходимый процесс, потому-что это их страна, их общество, и мухаджиры должны здесь грамотно и полноценно сосуществовать с ансарами, уважая их традиции, их менталитет и культуру.
По поводу русскоязычных школ: таких школ нет, к сожалению. Когда-то давно были какие-то проекты, но они краткосрочные были, всегда были проблемы с безопасностью и финансованием. Не удавалось никогда запустить образовательный проект больше чем на полгода, может быть на год подряд.
Есть какие-то маленькие группы, может быть по 8-15 детей, которые учатся писать, читать. Некоторые родители имеют возможность нанимать преподавателей, чтобы те детей грамоте и счёту обучали, но полноценных школ нет, в том числе потому, что мухаджиры разбросаны по территории. Ездить на автобусе и собирать всех, чтобы потом куда-то вести, это накладно. Также очень важный фактор, это вопрос безопасности. Родителям трудно отпускать своих детей, тем более далеко.
Таким образом, мухаджирских школ нет, и в большинстве семей родители сами занимаются с детьми.
Что касается того, ходят ли дети мухаджиров в сирийские школы, то да, бывает, что ходят в медресе, но чтобы старшие классы посещали, я такого не слышал. Это может объясняться тем, что в основном дети мухаджиров ещё маленькие.
Пока всё обучение сводится к умению читать и считать.
ВОПРОС 5. Говоря о военных действиях: Как вступление России в конфликт изменило там ситуацию на полях сражений? Считаете ли вы, что это повлияло как-то на хиджру русскоязычных моджахедов? Люди, например, мотивированы были приехать в Сирию также для борьбы с Россией?
ОТВЕТ: Вступление России в конфликт, конечно же, сильно изменило ситуацию, можно сказать кардинально. Не сразу и не так резко, но тотальное преимущество в воздухе и прочая поддержка, которую начала давать режиму Россия, свграли решающую роль на этом направлении.
Россия недостаточно эффективно использовала все свои ресурсы, свои возможности. Тем не менее, за счет подавляющего превосходства в вооружениях, даже если применяли они его порой неразумно, неточно, не к месту не скоординировано, все равно это сыграло ключевую роль в том, что произошло, и моджахеды потеряли большую часть территории своих.
Что касается подвопроса о мотивации мухаджиров приехать специально, чтобы воевать против России, то я за всех не могу говорить. Я приехал сюда ещё до того, как Россия вступила в войну, чтобы защищать мусульман от диктаторского режима.
Может быть, для кого то это послужило стимулом приехать, чтобы против России воевать, отомстить за что-то и т.д.
В основном же, люди просто хотели помочь сирийцам и жить в исламском обществе, строить своё исламское государство, в правильном смысле этого слова. Создать исламское правление, при котором полноценно можно практиковать свою религию, и религия будет определяющим законом жизни людей.
ВОПРОС 6. Теперь о роли и влиянии русскоговорящих моджахедов в конфликте. Почти с начала войны, я заметила, что русскоговорящие амиры, особенно и в частности Амир Муслим Шишани, но также и Салахуддин Шишани, АбдулХаким Шишани и теперь Абдул Малик Шишани, выразили твердое мнение о том, что необходимо объединение между сирийскими джамаатами; совсем недавно Муслим Шишани (Джунуд Аль Шам) и Абдул Малик (Аджнад аль-Кавказ) даже предлагали выступить посредниками в конфликте между ХТШ и другими группами, чтобы не было споров. Принимая это во внимание, можно ли сказать, что русскоговорящие моджахеды имели влияние в конфликте между сирийскими джамаатами? И как сирийские моджахеды и лидеры/амиры видят русскоговорящих моджахедов?
ОТВЕТ: Русскоговорящие моджахеды, которые не присягнули ИГИШ, имели влияние на ход событий в каких-то регионах, на каких-то фронтах. То есть, мы далеко вглубсь страны не зашли, речь в основном идет о провинции Алеппо, о провинции Идлиб и Лазакия.
Безусловно, у амиров русскоговорящих был вес, влияние было, и какой то голос был, к которому прислушивались бы, с которым считались во всяком случае. Но все таки, это более весомо было и ощущалось больше в начале, в первые годы конфликта, когда мухаджиров было больше, у нас было какое то единство.
Тогда были достаточно крупные мухаджирские группы, в каждой находились десятки и сотни бойцов. Плюс уважение было у местных, из за того, что мухаджиры приехали ради Аллаха им помогать, защищать их.
Вообще сирийцы — народ гостеприимный.
Поэтому с самого нчала уважение было и почтение к мухаджирам и их лидерам. И даже сейчас слово наших амиров что-то значит, но больше в решении каких-то достаточно приземленных вопросов.
Сирийцы больше не дадут мухаджирам занимать какое-то ключевое, и не то что ключевое, даже влиятельное положение, уже такого не будет, как раньше.
Одна из причин - это их опасение того, что они уже видели, что хариджиты, которые пошли против самих сирийцев, против мусульман здесь - многие из них были мухаджеры.
Многие мухаджиры обманулись и пошли за хавариджами, поэтому местные амиры не заинтересованы в том, что у них были серьезные конкуренты из числа влиятельных мухаджиров.
Я считаю, что сирийцы хорошо к нам относятся, смотрят на нас, как на опытных, как на идейных людей, как на бойцов более профессиональных, с более широким кругозороми, с большим понманием войны на уровне стратегии и тактики.
Рядовые муджахиды сирийские нас любят, с уважением относятся. Как правило, между нами очень хорошие взаимоотношения, дружеские, братские. Полноценные товарищи, всё как положено, помогаем друг другу и т.д.
Как я уже говорил, у местных есть определённые опасения в плане того, чтобы мухаджиры не вышли под контроля.
Они не хотят, чтобы ещё раз повторилось еще то, что произошло с Умаром Шишани и появился какой-то лидер, который сможет за собой потянуть большую массу мухаджиров, именно неадекват который против них пройдет, против местных. Поэтому больше не будет такого, чтобы они потянули кого-то из русскоязычных амиров наверх и признали его равным себе в джихаде и в коммандовании джихадом.
Ещё раз повторю, во всём прочем отношения хорошие, с уважением, с серьезностью нас воспринимают, видят в нас профессионалов и их гостей, помогают по возможности, даже если, допустим, мухаджиры не в их группе состоят.
Как на индивидуальном уровне, как и на уровне взаимодействия джамаатов.
Не так часто и щедро, как раньше, но отношения хорошие, напряженностей нету.
ВОПРОС 7. Правда ли, что русскоговорящие моджахеды сильно влияли в сфере военных тренировок сирийских джамаатов? Например, я знаю что есть два русскоговорящих джамаата, Малхама Тактикал и ЛМА, которые проводят военные курсы для сирийских мухаджиров. И есть там некоторые моджахеды, у которых есть большой опыт на полях сражений, в тактике боя, и т.д., в том числе и Амир Муслим Шишани. Есть и другие мухаджиры, например из арабских стран, которые проводят такие же курсы или только русскоговорящие так делают? Почему русскоговорящие стали работать в этой сфере?
ОТВЕТ: Да, русскоговорящие инструктора и амиры оказали определённое влияние на способы организации и проведения занятий.
Я считаю, что этот опыт перенимался местными и использовался. Но я бы не сказал, что это по причине того, что мы, русскоязычные, супер-профессиональные, а просто из-за того, что уровень местных сильно ниже был, местного ополчения, простых людей.
Я не говорю про офицеров и бывших военнослужащих, которые сами тоже возглавляли группы и обучали когда-то новобранцев в армии, а в целом, местное население.
Понятно, что у них уровень образования, обучения и военной подготовки очень низкий был, и поэтому конечно же русскоговорящие моджахеды, у которые военный опыт был, выделялись на их фоне и с них пример брали.
Но я бы не преувеличивал это влияние на самом деле.
Оно, скорее, было непосредственно на тех ансаров, тех сирийцев, которые с нами работали, то есть, которые были в мухаджирских катибах. Вот они от мухаджиров многому научились.
Создание проекта "Малхама Тактикал" также сыграло свою роль в том, что обучение стало более систематизированым, они привнесли новые методики ы учебный процесс. Упорядочность возникла. У людей, особенно в последние годы жизни Абу Рофика, рахимахуЛлах, возникло понимание, что в боевой подготовке нужно быть ближе к реальности.
Да и то, до этой реальности, до того, как должно быть, еще далеко, я считаю. Во многом здесь еще есть над чем работать.
Что касается инструкторов из других стран, арабоязычных и так далее, то я слышал, что такие были, но близко не контактировал, не могу ничего сказать определенного. Думаю, что в любой стране, на любом фронте, иностранные инструктора имеют значение, потому, что они могут передать свой опыт, знания.
Но в плане сирийской войны, я бы не преувеличивал влияние иностранных инструкторов, потому-что, как мне кажется, сирийцы не очень восприимчивые ко всему новому. С трудом, очень медленно, они принимают иностранный опыт, и те методологии, которые приносят мухаджиры. Со скрипом это все заходит здесь, чень медленно.
Тому могут быть причины и психологического плана. Может быть, им не хочется признавать свое отставание в каких-то моментах, и они пытаются по-своему выстроить эту систему. Конкуренция та же самая есть в некоторых моменты, чисто человеческая.
Думаю, что мухажирские иструкторы имеют большее значение в мухаджерских катибах. Эта энергия, в основном, расходится внутри.
ВОПРОС 8. Когда говорим о русскоязычных моджахедах, мы обычно имеем ввиду тех, которые сражаются на поле битвы, но есть ли другие роли, выполняемые русскоговорящими моджахедами, такие как врачи, гуманитарные работники, и так далее? Они тоже считаются моджахедам?
ОТВЕТ: Конечно, есть среди нас те, кто работает в сфере медицины, оказывает медицинскую помощь людям. Также есть братья, которые гуманитарную помощь собирают и распределяют для нуждающихся, в том числе и для сирийцев, не только для мухаджеров. Это и продукты питания, и теплые вещи зимой, деньги, и так далее . Самые разные есть направления, в которых задействованы мухаджиры.
Считаются ли они моджахедами или нет, будет от намерении человека, во первых, если он это делает для помощи религии, для помощи джихаду, для усиления наших позиций, нашего фронта и общества в этом противостоянии.
Если та сфера деятельности, где он занят, чисто гражданская, и он исключительно для себя работает и не принимает более участия в войне, это одно, но если он работает в сферах военных или около военных, или его деятельность прямо либо косвенно связана с усилением нашего потенциала, и у него есть такое намерение на это работать, то конечно он моджахед, даже если он не держит в руках оружие.
Перед Аллаха он моджахед, по намерению и по вкладу его дела.
Опять же, это может быть связано с тем, что, допустим, человек состоит в джамаате и его амир приказал, чтобы человек занимался какой-то деятельностью. Она может быть не военная, но если амир в этой видит пользу для джамаата, то и в этом случае он продолжает оставаться муджахидом. В общем, там свои нюансы есть.
ВОПРОС 9. И когда говорим о «чеченских» и ли «русскоязычных» катибах, мы на самом деле имеем в виду бригады, во главе которых стоят русскоязычные моджахеды, но если я правильно поняла, на самом деле, в большинстве случаев в этих катибах присутствует значительный компонент сирийских ансаров. Это так?
ОТВЕТ: Да, на самом деле это так. Посколько за годы войны много русскоговорящих моджахедов стали шахидами, либо так или иначе выбыли из строя, и естественно, личный состав катиб разбавляли ансарами, сирийцами, в значительной степени.
Поэтому, формально, катиба может быть мухаждирской, и у неё имя такое мухаждерское, но на половину может состоять из сирийцев. В каких-то катибах больше, в каких-то меньше, некоторые стараются сохранить мухаджиров как основной костяк, основной компонент.
И вот эти Ансары, кстати говоря, которые вместе с мухаджирами работают, они как правило более профессиональные, более продуманные и грамотные в плане военного дела, тактики, дициплины, организованности, в понимании оружия, экипировки. То есть, они, как правило, отличаются в лучшую сторону, если сравнивать по этим качествам, от ансаров из местных групп.
ВОПРОС 10. Я поняла, что много женщин, которые были в ИГ и попали в плен, приехали в Идлиб после того, как их вытащили из лагеря Аль-Хол. Эти женщины явно заметны в Идлибе? То есть, сразу же видно, что они из ИГ? Интегрируются ли они с местным населением или, в случае русскоязычных женщин, интегрируются ли они с русскоязычными в Идлибе? Есть у них еще “такфиристская” идеология?
ОТВЕТ: Да, они есть. Но сколько их, я сказать не могу, и также мы не можем сказать, чтоб они как то определенно выделялись, потому, что они носят черные хиджабы, абайы, никаб, но точно так же ходят и многие другие женщины здесь. Я бы даже сказал, что большинство женщин здесь одеваются именно так, то есть нельзя сказать, что ты увидишь женщину и ты поймешь, откуда она.
Женщина, которая так одета, она может быть женой местного муджахеда, она может быть женой даже бойца из какой-то протурецкой группы.
Вовсе не обязательно, что если женщина так одета, она из Даулы вышла или поддерживает Даулю. В черном, все закрыто, и это нормально, такая девушка она может быть женой местного муджахеда, или может даже не муджахеда а гражданского.
По поводу интеграции с местным населением, я думаю, что те женщины, которые здесь останутся, будут жить, это неизбежно для них, Они будут взаимодействовать, за кого-то выходить замуж, если у них мужа нет.
То есть, конечно, у кого то может быть узкий круг общения сохранится среди своих по старой памяти, но большинство, я думаю, так же со временем интегрируются в общество и выйдут замуж за других мухаджиров или местных. Это уже происходит.
Все довольно индивидуально. Есть такие, которые замкнуты в себе, они не хотят никого признавать и считают, что только они на истине, у них есть непиязнь к другим мусульманам, которых они в принципе за мусульман не считают.
В то же время, многие из бывших даулевских девушек выходят здесь замуж за мухаджиров или сирийцев и живут своей обычной жизнью.
Они обычные люди вообще, на них нет какого-то особого клейма, которое на них стоит и они теперь обязательно своим путем каким-то пойдут. Вовсе не обязательно. Кто-то может и останется на своих понятиях хараджитских, а ктото поменяется.
В общем, как и в любом обществе, люди разные бывают. Если какой-то человек по воле судьбы туда попал и там был, мужчина или женщина, это не значит, что автоматически он хаваридж и такфирист, и что таким останется до конца.
Люди меняются со временем, и в лучшую сторону могут поменться. Могли не знать вообще, куда они идут, не понимать реальности, верить пропаганде, и потом все могло оказаться не так, как они ожидали.
Естественно, к тем, кто там был, к ним более подозрительное отношение, потому-что в процентном отношении они больше заражены такфиризмом. Поэтому к ним присматриваются и сначала пытаются понять вообще, что это за человек. Это касается и мужчин и женщин.
ВОПРОС 11. Как, по вашему мнению, участие Турции в конфликте повлияло на ситуацию на освобожденных территориях?
ОТВЕТ: Турция сделала что могла сделать на данном моменте так, чтобы мы не потерпели окончательное поражение.
В этом году был критический момент, когда противник подошёл к Идлибу на 6 км и обстреливал город. Ситуация была тяжелая в тот момент, причём сразу на нескольких направлениях, и если бы наступление асадитов и русских в таком же темпе продолжилось, на некоторых участках они могли бы выйти к границе с Турцией за 2 недели.
Турция активно вмешалась и стала между ними и нами, и наступление остановилось.
Поэтому, участие Турции я рассматриваю как спасительное для людей, которые здесь проживают. Это стало причиной остановки наступления. Если бы оно тогда не остановилось, дела бы здесь были совсем плохи.
В целом турки сыграли позитивную роль, что смогли, сделали. Да, есть мнение, что они сделали недостаточно, могли бы больше сделать, но надо реалистично на это смотреть. Турция — отдельная страна, отдельное государство, со своими интересами, со своей политикой внутренной и внешней, и из-за сирийцев они не могли встцпить в открытую войну Россией.
Здесь дело не в режиме Башара Асада.
Если бы проблема была только в нём, то Турция бы поломала этот режим. Разгромила бы. Но тут всё намного серьёзнее. На самом деле, Башар Асад лишь марионетка в руках тех, кто за ним стоит, и конфликт, на самом деле, в последние годы имел целью выход на границу с Турцией для продолжении этой игры уже против Турции.
И турки это понимали, она вмешались, чтобы не подпустить режим Асада и Россию непосредственно на свою границу, чтобы не допустить дестабилизации в приграничных регионах, которая неизбежно была бы.
Соотвественно, здесь интересы народов Шама и Турции совпали.
Могли бы турки сделать больше и вмешаться раньше? Это уже отдельный вопрос и я не считаю, что мухаджирам нужно в него углубляться. Туркецким политикам виднее, и у них эта дискуссия ещё долго будет идти.
Во всяком случае, это единственная мусульманская нация, которая открыто вмешалась и атаковала армию Асада, единственная нация, которая не только поддерживала народ деньгами и гуманитарной помощью, но и непосредственно вмешалась, стала между российской армией и суннитами на севере Сирии.
Некоторые смотрят на политику Турции исключительно в негативном свете и обвиняют Эрдогана в том, что он не вступил в войну с Россией.
Надо понимать, что возможности Турции ограниченные, в стране есть внутренние противоречия, союзников у неё мало, а Россия ядерная держава.
Напрямую с Россией воевать никто не хочет. Ни Турция, ни Америка, ни Китай - никто не хочет напрямую с Россией воевать, и не будут воевать до тех пор пока у России есть ядерное оружие.
В то же время, эта война, она не только против нас, но и против Турции. Турки тоже это прекрасно понимают, и если исходить из принципа, что политика - это искусство возможного, то они, скорее всего, сделали то, что могли сделать в данных обстоятельствах.
На данном этапе они остановили уничтожение мусульман на севере Сирии. Что будет дальше, время покажет.