— Умеющие читать-считать, шаг вперед! — хмуро, но зато очень громко, заявила кудрявая брюнетка в короткой кожанке. Сама она была среднего роста и не самой внушительной фигуры, но висящий на поясе маузер с лихвой компенсировал любую разницу в размерах.
Выбора не было, потом раскроется себе хуже будет. Делаю шаг вперед. Вместе со мной из нестройного ряда женщин и мужчин выходит еще две девушки. Подойдя к нам красная командирша, внимательно вгляделась каждому в лицо. И меня тоже. Взгляд тяжелый, цепкий и явно нацеленный на первую естественную реакцию тела. Так уж сложилась что я оказался крайний, меня же первым и начали допрашивать.
— Имя, звание?
Чуть замешкавшись ответил:
— Не могу знать, тарщ командир!
Южное лицо аж вытянулось, тонкие брови взметнулись вверх, а рот тут же изверг следующий вопрос:
— Причина?
— Забыл...ла всё!
— А грамоту стало быть помнишь?
— Так точно!
На моё заявление командирша нахмурилась. Скорее всего, возмутило её даже не моя "амнезия", а уставная фраза, говорящая о военном прошлом...
— Дважды два?
— Четыре, — проговорил я с небольшой долей обиды.
— 56 на 8?
—...400 да 42, 442! — ответил с небольшой задержкой.
Командирша снова удивилась. И следующий вопрос задала уже менее уверенно:
— А поделить?
— Семь.
— Где училась... а ты, небось, и не помнишь?
Кивнул.
— Христианка, язычница?
Не понял?
— Язычница значит, — заметив отсутствие крестика проговорила она.
— Ясно. Имя, звание! — продолжился допрос уже следующей доброволицы.
Таки забавно у них тут всё. Или уже у нас? Надо бы привыкать. Вроде в красной армии и попроще к женщинам-военным относились, но тут прямо заметный перебор. Причем даже в рядовом составе. Я вот тоже... оказался тем самым дедушкой, который вообще то бабушка, потому что *уя у него нет.
***
Всадники спешились чуть вдалеке. Судя по длинным полам и угловатым шапкам, это были казаки. Немного замешкавшись, они перестроились в цепь и медленно побрели вперед, даже не пытаясь стрелять. Кто-то в траншеи засвистел, что мгновенно переросло в беспорядочную пальбу. На вскидку попробовал выстрелить один раз, не думаю что попаду, но хотя бы представление о том что такое винтовка получу. Самое удивительное, руки сами отвели затвор в крайнее положение и вложили патрон. Похоже, про военное прошлое тела я угадал.
Две-три минуты, грохот стоял такой, что даже не услышал криков командирши, что беспорядочно размахивала руками и даже выстрелила из маузера в воздух несколько раз. Однако, не смотря на все её попытки, пальба утихла только когда в винтовках кончились патроны. Чем не применули воспользоваться казаки.
Большая часть фонтанчиков земли вспыхнуло далеко впереди цепи и сейчас, лихо вскочив на своих лошадей и вытянув из ножен шашки, они единой гурьбой бросились вперед. Боюсь, даже если буду очень точно стрелять остановить их не получится. Одного-двух-трех упавших они даже не заметят, а проредить их достаточно уже не успею. Кстати, а почему молчит пулемет?
Посмотрев наконец на охраняемый расчет я обомлел. Девушки, что-то шипя сквозь зубы, все никак не могли заправить ленту в приемник. Одна из них уже чуть ли не плакала навзрыд, трясущимися руками скорее мешая второй сделать хоть что-нибудь. Бросив винтовку на ремень, рванул к ним. Шаг первый, ладонь впечатывается в лицо истеричке, надежно отталкивая её от прибора. Шаг второй, криком привожу в чувство вторую бабу. Третий, вытягиваю ленту из лотка, хватаюсь за язычек, протягиваю её сквозь приемник и дергаю за рычаг сверху. Наконец сквозь шум в ушах пробился топот и поймав лошадиную тушу в прицел отжимаю гашетку. Целится даже не пытаюсь, и бесполезно и все равно не успею, лишь налегаю на ручки чтобы продолжить стрельбу по фронту.
Свист пуль, ржание лошадей и крики раненых сливаются в единую какофонию под мерный стук агрегатов пулемета.
Собрать гарем, чтобы спасти Россию! Девушки Гражданской войны.