------------------------------------------------------------------------------------------------------------                                               

----------------

Гл.  5. Саламбек Хаджиев.

(Упоминаются: Саламбек Хаджиев, Хасу Магомадов, Муслим Гайербеков и его дочь Светлана, Дятлов, Горбачев, ГКЧП, Крючков, Пуго, Собчак, Попов, Темишев, Дудаев, ОКЧН, Умар Автарханов, Гантемиров, «ЭКОТЕК», «Силуэт», Минкаил Гуцериев, Славнефть, Руснефть, Тимур Гайербеков).
***
Саламбек Хаджиев — агент Комитета Госбезопасности еще с советских времен, работал под агентурной кличкой Мушкетов. Родом из Шали, где есть район, называющийся Съули-Къутр, «Дагестанский Хутор», и там преимущественно живут очеченившиеся аварцы. Отец Хаджиева был муллой; среди живущих там аварцев в основном и были либо чабаны, либо — кто похитрей, изучив арабский язык, становился религиозным деятелем и жил за счет этого. В опасные времена они легко «перекрашивались», вспоминая свое дагестанское происхождение. Так и во время выселения почти все они поменяли национальность, записавшись аварцами, и не были высланы в Казахстан, что дало им возможность пользоваться вынужденно брошенным скотом и хозяйством, приватизировав чужое добро и безнаказанно мародерствуя.

Кое-кто из них за это поплатился, особенно от рук знаменитого абрека Хасу Магомадова, который с 30-х по 1976 год боролся с советской властью в горах Чечни. А остальные, когда чеченцы вернулись из высылки, стали перед ними заискивать, используя все те же религиозные моменты, так как многие уже хорошо читали Коран, вызывая уважение чеченцев.

Закончив Грозненский Нефтяной институт имени Миллионщикова, Хаджиев ударился в научную деятельность, вступив в ряды КПСС, завербовавшись в КГБ и защитив кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. Постепенно Хаджиев возглавил Северо-Кавказский научно- исследовательский институт, НИПИ-Нефть, который проводил большую изыскательскую работу, связанную с нефтепродуктами. Они первыми начали разработку синтетических каучуков, полистерола, присадок на бензин (повышение октанового числа) и т. д., и эти открытия пользовались большим спросом заграницей. Всю валюту Москва забирала к себе, а при Горбачеве часть денег уже могла идти в институт, используясь для развития научной и производственной баз, для поощрения сотрудников, т. е. применяясь по усмотрению самого Саламбека Хаджиева.

Таким образом институт стал одним из самых богатых в СССР. Саламбек закупал итальянскую женскую обувь, импортные всевозможные вещи, представлявшие огромный дефицит, только что появившуюся на рынках Запада видео- и аудио-аппаратуру, российские автомобили. Все это распределялось «передовикам производства» по решению трудового коллектива. Председателем совета был Саламбек. Весь дефицит расходился за его личной подписью, и «стахановкой» могла оказаться никому не известная пожилая чеченка-уборщица, премированная всеми видами техники, парой автомобилей, квартирой (так как на свои деньги институт приобретал жилье для передовиков), и через подставных лиц все это продавалось за наличные втридорога тем, кто был нужен Хаджиеву.

Еще в молодости (но уже добившись главных регалий), Хаджиев продумал свою карьеру, чтобы укрепиться в ЧИАССР. Ему нужна была выгодная партия, и потому он устремил взгляд на Светлану, старшую дочку председателя Совета министров ЧИАССР Муслима Гайербекова. Отец невесты сначала был против неродовитого дагестанского зятя, но тот предпринял усилия. Последней каплей, убедившей отца, был доверительный разговор с замом председателя КГБ ЧИАССР, а в ту пору уже ставшим Секретарем обкома КПСС по надзору за административными органами, то есть за КГБ и МВД, полковником Дятловым, практически все решавшим в республике. Он и порекомендовал Хаджиева в качестве зятя, и Гайербеков не посмел отказаться.

Хотя Светлана не блистала умом, ей сразу были присвоены кандидатская, а затем докторская степень и должность в мужнином институте. В Горбачевское время Хаджиев добивается в Москве разрешения на использование валюты, принадлежащей его институту и хранящейся на счетах Внешэкономбанка СССР, для развития спутниковой связи — закупку антенн, параболических спутников и т. д., чтобы иметь свою медиа-связь — телевидение, телефоны и прочее. Валюта была им получена, и в результате махинаций Хаджиев более полумиллиона дойче- марок положил к себе в карман.

ОБХСС возбудил на него уголовное дело, велось расследование по фактам хищения валютных средств в особо крупных размерах, что в ту пору по существующей еще статье 93-й Прим. предусматривало наказание от 8 лет до расстрела. И опять всемогущий КГБ и личные кураторы Хаджиева помогли ему выбраться, дело было забрано из МВД в КГБ якобы для дальнейшего рассмотрения, и там положено в сейф. Таким образом у КГБ появился еще один крючок на Хаджиева, державший его в зависимости.

Когда он был директором института, учреждение имело широкие научные контакты заграницей, поэтому ведущие специалисты посылались в командировки для продвижения советской науки. Но выезжать могли только те, кому добро давал сам Хаджиев, потому что в КГБ давали характеристику только его протеже, а в те годы никто без подобной характеристики выехать просто не мог. Так что любой выезжающий должен был быть лоялен перед Хаджиевым лично и платить ему определенную мзду, а, вернувшись из командировки, наиболее дефицитными товарами делился с Хаджиевым по его предварительному заказу.

При перестройке Хаджиев избирается депутатом в Верховный Совет СССР, а затем назначается Горбачевым министром нефтяной и газовой промышленности СССР. Это дало ему также возможность напрямую работать со всеми промыслами, заводами и назначать повсюду свою команду, но во время прихода ГКЧП Хаджиев «дешевнул». Будучи старым агентом КГБ и не учитывая своеобразие текущего момента, он поставил на Крючкова — на свой родной КГБ. ГКЧП, как известно, не удался, и все ГКЧПисты были привлечены к ответственности, хоть в дальнейшем и амнистированы. Они потеряли свои посты, а министр МВД Пуго и вообще застрелился.

Вернувшийся с Фороса Горбачев был удивлен, что до этого преданный и поющий ему дифирамбы Хаджиев, якобы представлявший когорту новоявленных демократов, как Собчак, Гавриил Попов и другие, его предал и встал на сторону ГКЧП. «От кого-кого, товарищ Хаджиев, но от Вас я подобного не ожидал», — сказал ему Горбачев.

Хаджиев долго оправдывался и пытался убедить всех у себя дома в Грозном, что это была провокация, так как в Грозный пришли силы, выступившие против ГКЧП (Темишев, Дудаев, то есть победивший ОКЧН). Потеряв посты, Хаджиев ударился в предпринимательский нефтяной бизнес, используя прежние связи. КГБ не забывает своих героев и стукачей, держа их в загашнике, — так и карту Хаджиева Кремль пытался разыграть, создав в Чечне оппозицию с помощью своей агентурной сети, и во главе поставив Хаджиева. На это были брошены громадные, миллионные средства — деньги, оружие, а базой для оппозиции был выбран Надтеречный район, откуда был родом первый Секретарь обкома Завгаев. Исторически в Надтеречном районе жили пророссийски настроенные соглашатели, а главой Хаджиевской оппозиции и его штаба был поставлен старый агент КГБ под агентурной кличкой Кино — полковник МВД за штатами Умар Автарханов.

Он был полковником МВД, служа до этого в Сухуми, а в Очамчири стал начальником следственного изолятора — СИЗО, в котором он по указанию из Москвы спровоцировал бунт и побег заключенных. Это было время распада СССР, и Москва уже готовила дестабилизацию Грузии, так как чувствовала, что та будет претендовать на свою независимость от России, и начала первые провокации со взрывов общественного мнения в Абхазии, отторгая ее от остальной части Грузии и устанавливая там свой плацдарм.

Выполнив задание, Кино был лишен регалий, но не посажен, и вместе со своим братом, в то время служившим в Угрозыске Абхазии, и которого знал любой грузинский криминальный элемент с побережья, так как он трудился там по карманникам и наркоманам, слывя первым взяточником, — вернулся в Чечню. Брат устроился работать контролером внутренней службы лагеря Чернокозово 36\2, а Кино, поддержанный КГБ и своим земляком — первым секретарем Доккой Завгаевым, — был направлен в производственное объединение «Силуэт», занимавшееся выпуском ширпотреба. Как правило, там шла неучтенная продукция в огромных размерах, принося барыши, и каждый начальник многочисленных цехов по республике отдавал генеральному директору объединения ежемесячную подать в виде многотысячных сумм, в зависимости от величины вверенного ему цеха. Генеральным часть этих денег передавалась министру МВД ЧИАССР и начальнику ОБХСС за непрепятствование теневой деятельности. Другая часть вручалась Докке Купюровичу (тогда еще Гапуровичу) Завгаеву, ну а третья часть оставалась самому гендиректору «Силуэта»..............

ПРОДОЛЖ. СМ. ЗДЕСЬ: 

*

3. Аслаханов, Асламбек Ахмедович