Спутник и Погром - Сунь Ятсен: Отец Нации (часть IV)
nopaywall
Олег Качалин
Рождение Гоминьдана
Временный президент, властолюбивый Юань Шикай, начал прибирать страну к рукам.
Пол Рейнш, посланник Соединенных Штатов в Китае, писал о Юане: «Я почувствовал также почти безжалостную силу этого человека. Он был республиканец по титулу, но деспот в сердце».
Сунь Ятсен со сторонниками не добились желаемого после вооруженного свержения Цинской монархии. Фактически власть перешла в руки будущего возможного диктатора. Сунь считал передачу полномочий Юань Шикаю поражением революции. В будущем Доктор скажет:
«Хотя революция и победила, практическая деятельность революционного правительства ограничивалась лишь провозглашением национального освобождения, и уже через некоторое время под давлением сложившихся обстоятельств оно вынуждено было пойти на компромисс с контрреволюционерами-монархистами. Этот компромисс, означавший косвенное примирение с империализмом, послужил причиной первого поражения революции».
Сунь подозревал Шикая в стремлении к военной диктатуре. Потому Ятсен решил действовать на опережение и стал готовить новые восстания, теперь уже против временного президента.
Всё понимавший Юань стремился разобщить Сунь Ятсена с союзниками. Например, старался переманивать участников революционной армии в свою, Бэйянскую. Республиканцы вылетели со всех военных постов. Остались лишь коллаборационисты.
Борьба продолжалась — теперь уже между контрреволюцией и республиканцами. Все понимали, что победителю достанется Китай.
Ятсен хотел ограничить власть Юаня временной конституцией и надеялся, что партия республиканцев получит большинство в парламенте. Тогда можно было бы влиять на политику временного президента.
В гражданском управлении Юань Шикай поначалу оставался лоялен республиканцам. Деятели Тунмэнхоя садились на значимые государственные кресла.
На Юге Китая в основном господствовали генерал-губернаторы из республиканцев. Союзники Ятсена распоряжались крупными воинскими соединениями и могли дать отпор армиям центральных провинций, в том числе и Бэйянской.
Дело между тем шло к формированию правительства. Предполагали, что члены Тунмэнхоя получат достаточно высокие государственные посты. Так, хотя Хуан Сина отставили с поста военного министра, но сразу же назначили на пост военного наместника Нанкина. А еще — командующим всеми войсками южной части Китая. При этом Хуан не подчинялся военному министру. Посты ждали такие люди Тунмэнхоя, как Ван Чжисян (нацелившийся на пост генерал-губернатора Чжили) и Бо Вэньвэй (жаждавший генерал-губернаторства провинции Шаньдун).
В июне Юань Шикаю предстояло выбрать нового генерал-губернатора Чжили. Против всех договоренностей в кресло сел человек временного президента, Фэн Гочжан. Власти «кинули» и Бо Вэньвэя.
Республиканцы заволновались и начали настраивать рабочих и крестьян против Юань Шикая, играя на ненависти к иностранцам. Тунмэнхой протестовал против займов у консорциума шести держав. Ведь такие кредиты позволили бы контрреволюции укрепиться и раздавить республиканцев.
Юань Шикай очень боялся массового народного восстания. Первые же выступления поставили крест на идее иностранных займов. И значит, вероятный диктатор оставался с врагами один на один, без помощи заграницы.
29 апреля 1912 года стартовала работа парламента из представителей Севера и Юга. Тунмэнхой ожидаемо получил большинство (45 депутатов из 120). Программа движения состояла из восьми пунктов:
1) закончить административное объединение;
2) произвести ассимиляцию национальностей;
3) воплотить в жизнь политику государственного социализма;
4) ввести всеобщее обязательное образование;
5) установить равноправие полов;
6) ввести систему обязательной воинской повинности;
7) добиться признания в области международных отношений;
8) урегулировать финансовую систему.
В апреле члены «Объединенного союза» устроили встречу, посвященную отставке Сунь Ятсена с поста временного президента. Доктор, взяв слово, убеждал в необходимости государственного социализма. А именно: государственного контроля на разработку и производство природных ископаемых и передаче крупных предприятий и железных дорог в руки государства. На этом же собрании Сунь возражал против становления китайского капитализма как соперника иностранцам в Китае. Ятсен призывал не допустить захват группой людей монополии над богатствами всего Китая.
Доктор желал положить три краеугольных камня в фундамент нового Китая:
1. «Принцип национализма — это защита независимости нашего народа от посягательства иностранцев».
2. «Принцип демократии — это искоренение такого зла, как монополия кучки людей в политике».
3. «Принцип народного благосостояния — это вытеснение кучки капиталистов с целью предоставить свободу в области производства».
В оппозиции к этому находилась «Партия единства» (Тунъидан), чуть позже слившаяся с несколькими политическими группировками либералов и чиновников в одно большое движение. Юань Шикай велел создать мощную силу, которая смогла бы побороться с Тунмэнхоем за места в парламенте. Председателем стал Ли Юаньхун. «Республиканская партия» — именно так — получила 40 депутатских мест в парламенте и почти сравнялась с Тунмэнхоем.
Программа Гунхэдана:
Поддерживать единство страны и реализовывать принцип национализма; поддержка национального прогресса с помощью государственной власти; создание государства на основе политики мира и реальных интересов в соответствии с мировой ситуацией.
Выборы в постоянный парламент приближались. Сунь Ятсен бился за победу. Тунмэнхой активно вербовал новых партийцев. Ради этого пришлось поступиться некоторыми положениями. 13 августа 1912 года произошло слияние «Объединенного союза» с такими либеральными силами, как «Единая республиканская партия» («Тунъигунхэдан») (20 мест в парламенте) и «Национальная партия совместного прогресса» («Гоминьгунцзиньдан»), и др. Программа новой организации стала достаточно умеренной. Новая партия называлась «Гоминьдан» («Национальная партия»).
Был выбран и руководящий состав: Сунь Ятсен, Хуан Син, Сун Цзяожэн, Ван Чжисяна, Ван Чунхой. Советниками становились Ян Сишань, Чжан Цзи, Ху Ханьминь и др.
На открытии учредительного собрания Сунь Ятсен сказал:
«В чем заключалась наша цель в великой революции? В свержении плохого и создании хорошего правительства. Сейчас революция окончена, но цель ее еще не полностью достигнута. Хотя плохое правительство и свергнуто, однако хорошее еще не создано».
Программа смахивала на предложения Тунмэнхоя, но лишь отчасти. Представители Гоминьдана надеялись, что иностранцы признают Китайскую Республику так скоро, как только можно. Соответственно, в Поднебесную потекут кредиты на ж/д дороги, заводы и прочие нужные государству объекты.
Программа Гоминьдана стала по своей сути практически либеральной. Сунь Ятсен пошел на уступки не просто так. Это был единственный способ избегнуть военной диктатуры Юань Шикая.
Борьба с Юань Шикаем
Юань Шикай не сидел сложа руки — он боролся за средства банковского консорциума (25 миллионов фунтов стерлингов). Условия займа оказались очень суровыми. Консорциум требовал право на сбор соляного налога, между прочим, одного из главных статей дохода казны. Это фактически означало бы приговор Китаю как самостоятельной державе.
Конечно, Сунь Ятсен возражал. В прессе развернулась агитация против сотрудничества Юань Шикая и стран-участниц консорциума.
В сентябре 1912 года Сунь в Пекине призывал представителей консорциума не давать кредиты на политические цели. Доктор представлял получение займов немного по-другому. Лучше просить деньги не у правительственных банков, а у частных. Так Китай сохранит независимость.
В конце осени между членами консорциума начался раздор — никак не могли согласовать порядок контроля за правительством Юань Шикая. Вильсон, президент Соединенных Штатов, решил, что американцам выгоднее самим регулировать свое присутствие на китайском рынке. 16 марта 1913 года США вышли из состава возможных кредиторов в складчину.
Все же Юань договорился о займах не только с представителями консорциума, но и американскими банками, которые опасались Сунь Ятсена и «Национальную партию».
Сунь опять попал в тяжелую ситуацию. Следовало искать выход.
Решили договариваться о займах с японскими компаниями. Весной 1913 года Сунь Ятсен и Хуан Син встретились в Шанхае с представителями «Мицуи», «Мицубиси» и «Ясуда».
В начале апреля собралась «Национальная ассамблея», которая осудила и запретила дальнейшие переговоры с консорциумом на прежних условиях. Юань Шикай, наплевав на это, 21 мая согласовал все формальности и получил заем.
Сунь Ятсен попытался не дать стране упасть в долговую яму, и еще 2 мая отправил письмо в Лондон. Доктор просил не давать никаких займов Юань Шикаю. Ятсен объяснял, что временный президент берет деньги на новую войну, против сторонников Гоминьдана. В послании есть такие слова:
Со дня рождения Республики я боролся за единство, мир, согласие и процветание. Я рекомендовал Юань Шикая на президентский пост, потому что тогда были основания верить, что таким путем будет ускорено объединение нации и наступление мира и процветания. На всем протяжении последующего периода времени я делал все, что было в моих силах, что восстановить мир, порядок и правительство из хаоса, порожденного революцией. Я серьезно стремлю к сохранению мира в республике, но мои усилия будут тщетны, если финансисты будут снабжать пекинское правительство деньгами, которые, возможно, будут обращены на ведение войны против народа.
Ятсен старался тщетно. Англичане и американцы, как и остальные державы, поддерживали Юань Шикая. Доктор жаждал суверенитета китайского народа, а иностранцев на месте Поднебесной устраивала полуколония.
Вернемся в весну 1912 года. 29 апреля собрался временный парламент. На заседании выступал Юань Шикай, говоря о задачах правительства на ближайшее время. Соблюдение неравноправных договоров, объединение страны и поддержание мира — вот цели Пекина. Державы могут быть спокойны. Юань выполнит все приказы беспрекословно. Также временный президент добавил:
Все договоры, заключенные прежде с иностранными державами, должны по-прежнему строго соблюдаться, а в тех случаях, когда заключенные договоры еще не вступили в действие, необходимо принять меры к немедленному проведению их в жизнь.
Но под руководством лидеров Тунмэнхоя на Юге все еще оставалась армия. Юань предложил распустить эти вооруженные силы. На удивление, лидеры Объединенного союза поддержали предложение. Дело в том, что оппозиция слабо, но надеялась на благоразумие Юаня. Группировку почти всю распустили…
Следующим шагом к развалу Южной армии стала отставка Хуан Сина с поста генерал-губернатора Нанкина. Ярый приспешник Суня остался не у дел. На Юге стали заправлять генералы из Пекина.
Свою же армию, Северную, Шикай укреплял, несмотря на обещания сократить.
Председатель совета министров Тан Шаои, как и Сунь Ятсен, выступал против иностранных займов, о чем не раз говорил Юань Шикаю. Напряжение росло. Потом Тан, согласившись с лидерами Тунмэнхоя, посоветовал на пост генерал-губернатора столичной провинции Ван Чжисяна. Юань не согласился, а Тан Шаои бежал в Тяньцзинь под иностранным протекторатом. Новым премьером стал Лу Чжэнсян.
Тунмэнхой не желал мириться с такой ситуацией. Министры партии подали в отставку.
Юань воспользовался шансом. Шикай угрожал и манипулировал, и все же заставил депутатов принять список новых министров. Ослабший Объединенный союз вновь опустил руки и не дал бой. Всем стало понятно, что организация не в силах дать достойный отпор нарождающейся диктатуре.
Юань загребал все больше и больше власти. В сентябре 1912 года новым премьер-министром стал монархист Чжао Бинцзюнь. Полностью подконтрольный Юань Шикаю, глава кабинета министров помогал «шефу» бороться против Гоминьдана.
Вот и пришло время всенародного парламентского голосования. В январе 1913-го Суть Ятсен уже вовсю готовил предвыборную программу Гоминьдана.
Ли Лецзюнь был одним из сторонников Гоминьдана. Генерал-губернатор Цзянси не только открыто поддерживал Сунь Ятсена, но и откровенно недолюбливал Юаня как человека корыстного и двуличного. Поэтому Ли не распустил свою армию, как требовал Шикай. Напротив — всячески старался сохранить и перевооружить.
А Гоминьдан все еще требовал переноса столицы в Нанкин. Чтобы не допустить этого, Пекин стал переманивать нейтральных генерал-губернаторов Южных провинций или тех, кто не поддерживал Сунь Ятсена.
Юань, конечно, нашел перебежчиков, загнав в свой лагерь кого угрозами, кого деньгами. По итогу согласились всего четыре губернатора: Юньнани; Гуйчжоу; Сычуани; Гуанси.
Борьба за парламент шла полным ходом. Выборы же планировались на февраль-март 1913 года. Голосовать могли только граждане Китайской Республики с имуществом на 500 юаней, жившие в своей провинции больше двух лет. Женщины, военные, а также чиновники права голоса не имели. Бюллетени заполняли лишь мужчины от 21 года (а чиновниками могли стать лишь с 25 лет).
Многие историки на Тайване считают, что в выборах участвовали около 44 миллионов человек. Примерно 1/10 часть населения. Победу, как ни странно, одержал Гоминьдан — 150 мест в верхней палате и 296 мест в нижней, все благодаря умеренной программе. Победители желали сформировать свое правительство во главе с Сун Цзяожэнем.
Но, видимо, за всю жизнь Юань Шикай ни разу честно не боролся. На этот раз в ход пошло заказное убийство. Сун Цзяожэна, которому прочили пост премьера, убили в конце марта. Киллера по имени И Шиин нашли уже на следующий день. Все улики указывали на причастность Юань Шикая. Однако… виновного не нашли. Депутаты от Гоминьдана, конечно, возмущались, но Шикай даже и бровью не повел.
Народ возмутился. На улицы Шанхая вышло более 50 тысяч человек. Манифестанты требовали отстранения Юань Шикая. Доктор же получил письмо с предложением стать президентом Южного Китая и отсоединиться от Севера.
Генерал-губернаторы таких южных провинций, как Гуандун, Цзянси, Аньхой, Хунань, возражали против действий Юаня. Шикай решил покончить с непокорными южанами.
Помогал Пекину генерал-губернатор Хубэя и вице-президент — Ли Юаньхун. По стечению обстоятельств, именно в провинции Хубэй революционные кружки расцвели пышным цветом. Революционеры не один раз пытались свергнуть Ли. И вот бунтарям аукнулось.
Но сначала попытка мятежа пришлась на 30 марта. Войска бывшей республиканской революционной армии восстали в Учане. Но бэйянская армия быстро подавила недовольных.
В июне хубэйские революционеры пытались восстать еще, но все попытки провалились. Заговорщики, чуть ли не буквально, утонули в своей крови.
Страна волновалась. 12 июля генерал-губернатор Цзянси — Ли Лецзюнь — объявил провинцию независимой от Пекина, начал собирать армию и готовиться к войне. Примеру последовали генерал-губернаторы Гуандуна и Аньхоя, а в конце июля — Фуцзянь и Хунань. Казалось бы, «Национальная партия» вышла в дамки. Но это не так. Южане готовились воевать с северянами в первые полгода президентства Шикая. Но тогда еще Сунь Ятсен выжидал и подавлял даже попытки восстаний.
Однако в провинции Цзянси мятеж разгорелся. 22 июля повстанцы заняли Шанхай, а к 28 числу пал Нанкин. Южная столица попала под власть республиканцев во главе с Хуан Сином.
Син стал очень серьезным соперником Юань Шикая. Ну и, конечно, уже по традиции, за голову Хуана объявили награду.
Именно Хуан задумал новую революцию, обсуждая это и Сунь Ятсеном, и с генерал-губернаторами провинций, поддержавших Гоминьдан.
Правительственная армия двинулась к Нанкину. К концу августа бэйянская армия подошла к стенам города. Повстанцы держались изо всех сил, но поражение «Второй революции» оказалось неминуемо. 1 сентября город пал. Юань Шикай торжествовал, независимость Нанкина канула в Лету.
Где был Сунь Ятсен? Вопрос логичный. Доктор прекрасно понимал, что Юань ведет страну обратно к монархии. Однако организацией вооруженной борьбы против нового тирана занялся совсем другой человек — Хуан Син. Почему?
Вообще Сунь долго уступал Юань Шикаю. Сначала отдал пост временного президента, потом, после убийства нескольких революционеров, промолчал. Когда Юань начал откровенно нарушать конституцию, говорить стало поздно. Тем более что после нескольких встреч летом 1912 года Сунь достаточно лестно отзывался о временном президенте на заседаниях Гоминьдана.
В защиту Доктора скажу, что во время «Второй революции» Сунь все же направил Юаню гневное письмо, призывая уйти в отставку:
Народ теперь питает к Вам такую ненависть, что готов пожертвовать тысячи жизней ради Вашего падения… Единственный путь открыт для вас — отставка. Вы в прошлом году приняли бразды правления для спасения страны от междоусобной войны, теперь Вы должны удалиться по той же причине. Если Вы согласитесь на это, то нация будет Вам благодарна.
Корреспондент не ответил, если не считать ареста депутатов от Гоминьдана. Ждали и разгона парламента, где большинство представляло «Национальную партию», поддержавшую «Вторую революцию». Но… парламент продолжил заседания.
6 октября 1913 года депутаты провозгласили Юань Шикая постоянным президентом Китайской Республики сроком на 10 лет.
10 октября состоялся прием по случаю начала Синьхайской революции. Присутствовали представители держав. Там же иностранцы признали Юань Шикая и его кабинет министров официальным правительством Китайской Республики.
Лидеры Гоминьдана в Китае очутились в опасности. Сунь Ятсен вновь покинул страну. Первоначально Доктор хотел отправиться на территории концессий иностранных держав в Шанхай. Но уже в сентябре узнал, что иностранцы ждут «гостя», чтобы схватить и передать Юань Шикаю. Пришлось ехать в Японию.
4 ноября реакция разогнала Гоминьдан. 438 депутатов остались без мандатов, а саму «Национальную партию» власти запретили. Следующей целью стал парламент, распущенный 14 января 1914 года. 1 мая власть ввела и новую конституцию, давшую Юаню фактически неограниченные полномочия. Старая конституция полетела в корзину. Все было готово к военной диктатуре.
Жизнь в эмиграции
В эмиграции Сунь Ятсен принялся за старое. Решили назвать новую подпольную организацию «Китайской революционной партией» («Чжунхуагэминдан»). 8 июня 1914 года на Учредительном собрании в Токио более ста партийцев избрали Суня президентом. Каждый участник дал клятву со словами:
Во имя спасения Китая от гибели, повинуясь Сунь Ятсену, вновь осуществить революцию, претворить в жизнь два принципа — народовластие и народное благосостояние, учредить конституцию «5 властей» (исполнительная, законодательная, судебная, селективная и контрольная), исправить государственное управление, улучшить жизнь народа, укрепить основы государства и обеспечить мир во всем мире.
Не обошлось и без декларации о «третьей революции». Другой вопрос — когда? Одни считали, что необходимо выступить через год, другие — через десять лет. Сунь Ятсен, понятное дело, призывал начать как можно раньше. Доктор писал:
Сейчас над Европой сгущаются тучи войны. Все страны думают лишь о себе и не имеют сил, чтобы заняться нами. Финансовые же ресурсы бандита Юань Шикая уже иссякли. Его продовольственные склады также пусты.
Занялись организацией активного сопротивления. Пытались связаться с оппозицией, однако заговорщикам не хватало мощностей для борьбы на территории Китая.
В Японии дела шли немного лучше. Много членов «Национальной партии» эмигрировали в Страну восходящего солнца и вступили в ряды «Чжунхуагэминдан». По традиции, в Токио открылся журнал, поливавший Юань Шикая грязью. Издание назвали «Республика».
Работа шла в нервной обстановке. Юань Шикай то и дело слал киллеров за головой Сунь Ятсена. Сам Сунь говорил так:
Я отдаю всю свою энергию работе, но в настоящее время не похоже, что нам удастся начать наши операции столь скоро, как это было запланировано. Ввиду вмешательства и консервативного влияния английского правительства, японское правительство боится высказать нам свои дружественные чувства. Но мы работаем независимо от них и чувствуем уверенность в успехе.
Эти строки Ятсен написал жене своего доктора Кентли, старого приятеля по медицинскому училищу.
Сунь еще искал поддержки Англии и Соединенных Штатов. Безрезультатно. Наоборот, газетчики выставляли главного китайского революционера не в лучшем свете. Выпускались отдельные очерки о том, что Сунь Ятсен в Японии тайком заключает договоры на продажу национальных богатств Китая промышленникам Токио.
Юань таким образом искал козла отпущения, «виновного» в бедах внешней политики Китайской Республики.
Давайте разберемся, есть ли в обвинениях доля истины?
Революционер прибыл в Японию в августе 1913 года. Правительство и официальные лица страны встретили членов Гоминьдана не очень тепло. Посол Российской Империи Николай Андреевич Малевский-Малевич писал в Санкт-Петербург, что при встрече заместитель министра иностранных дел Японии сказал:
«Японское правительство не сочувствует приезду сюда Сунь Ятсена, Хуан Сина и других южан… но правительство надеется, что их пребывание в Японии не будет продолжительным и что, во всяком случае, за время этого пребывания они воздержатся от всякой политической агитации».
Зато оппозиция в лице Инукаи с соратниками встретила Сунь Ятсена довольно радушно. По приезде эмигрантов появилось «Общество сочувствия китайским изгнанникам». Китайцам активно помогали.
Несмотря на реакцию японского правительства, Сунь надеялся расположить к себе хотя бы отдельных министров. Но Доктор желал добиться от Японии и других держав пересмотра неравноправных договоров. Японцы, конечно, мало горели желанием помогать беглому оппозиционеру с претензиями на права Токио в Китае. Революционер понял, что с официальным правительством дел вести не получится, когда увидел японское «21 требование» к Юань Шикаю.
Отношение в Стране восходящего солнца к Юань Шикаю сложилось скорее отрицательное. Президента помнили и по Первой японо-китайской войне, и по участию в восстании ихэтуаней на стороне реакции. Наконец, Шикай славился, как человек англичан.
К началу Первой мировой Англия и Япония подошли в союзнических отношениях. Но это только с виду. Русский консул в Японии, опять же, тонко подметил:
Главным препятствием для экономического сближения между Англией и Японией является их соперничество в Китае. Печать не без горечи отмечает, что в Китае англичане более других иностранцев противодействовали успехам Японии, и вообще Англия является в Китае не союзницей Японии, а скорее ее соперницей.
Японцы решили прикрыть договором с англичанами свои действия в Китае. Токио справедливо рассчитал, что после начала войны с легкостью захватит владения Германии в провинции Шаньдун.
15 августа 1914 года Японская Империя выдвинула ультиматум Германии. Цзяочжоу переходила под юрисдикцию Токио. Ответа ждали чуть больше недели. 23 августа объявили войну Германии. К 2 сентября на Шаньдунском полуострове уже высадился японский десант. 7 ноября пал важнейший пункт для похода вглубь Китая — крепость Циндао.
Японцы хорошо понимали, что остальным державам совсем не до Китая, поэтому выдвинули Юань Шикаю ряд претензий. «21 требование» навсегда останется позором для Китая. Японцы желали: передачи Шаньдунского полуострова и германских владений в руки Японии; удовлетворения всех желаний Токио во Внутренней Монголии и Маньчжурии; ряда привилегий для японцев на территории Китая и т. д.
Юань Шикай тщетно надеялся на поддержку Англии и Соединенных Штатов. Пришлось подписать соглашение с Японией. 25 мая 1915 года «21 требование» удовлетворили.
Этот позор не помешал Юань Шикаю провозгласить себя императором 22 декабря 1915 года. Примерно в то же время в Китае развернулась нешуточная борьба с новоиспеченным монархом.
25 декабря мятеж начал генерал Цай Ао. Этот сторонник Сунь Ятсена боролся за устранение липовой Республики в лице Юань Шикая. Восстание началось в Юньнани, провозгласившей независимость.
Народ все больше бунтовал. Сунь Ятсен, уловив момент, стал бросать семена Гоминьдана в почву Китая. Урожай взошел.
22 марта 1916 года Юань отказался от титула императора и даже от идеи восстановления монархии.
12 мая несколько Южных провинций провозгласили «Южную федерацию независимых провинций» в составе Гуйчжоу, Юньнань, Гуандун и Гуанси.
Шикай умер 6 июня, так и не добившись желаемого признания и власти.
Пост президента Китайской Республики перешел к вице-президенту Ли Юаньхуну.
Начал Ли хорошо: восстановил конституцию 1912 года; вновь созвал парламент. Правда на первом же заседании, 1 августа, схлестнулись депутаты от Южного Китая и милитаристов Севера страны.
Борьба с северными милитаристами
Сунь Ятсен прибыл в Шанхай в июне 1916 года. Доктор надеялся, что сможет объединить весь Китай. Однако со смертью Юаня северные милитаристы почувствовали вкус власти. Лидер каждой Северной провинции имел свою армию, чем не мог похвастать Ятсен. Сунь искал помощи на Юго-западе страны все у тех же милитаристов. Помогали революционеру не просто так: лишь использовали Доктора как прикрытие захвата власти в стране. Можно сказать, что в Китае началась борьба между милитаристскими группировками или «эра милитаристов».
К концу года противоборство обострилось. 1 января 1917 года главы провинций собрались на совещание. Лидер Аньхойской группировки Дуань Цижуй — тогда премьер-министр — был уполномочен запретить парламенту вмешиваться во внутренние и внешние дела страны. После этого собирались взять в долг у иностранных держав для собственного кошелька.
А иностранцы обрадовались предложению. Конечно, не просто так. Милитаристы увидели бы деньги, только если бы объявили войну Германии.
Вопрос решался еще при жизни Юань Шикая. Президент хотел вступить в войну при условии, что западные державы признают Шикая императором Китая. Сделать это не успели, Юань не вовремя умер.
В 1915 году державы не выработали единой позиции по этому вопросу. Япония протестовала. Токио боялся, что Китай, став страной-победительницей, после войны получит территории, занятые Японской империей (речь о землях на Шаньдунском полуострове).
Однако двумя года позже японцы передумали. Англия и США обещали, что спорный регион останется под юрисдикцией Японии.
И вот, разрыва отношений с Германией и вступления в войну требовали у Ли Юаньхуна и Дуань Цижуя уже четыре страны: Франция, США, Англия, Япония.
Сунь Ятсен справедливо полагал, что вступление в войну разрушит Китай. На Юге слышались голоса в поддержку Суня. Все понимали, что если Китай вступит в войну, то северные милитаристы получат большое преимущество перед южанами в виде поддержки иностранцев.
25 марта начался первый день конференции милитаристов девяти провинций. Обсуждали, начинать войну или нет. Решили — да. Осталось только получить одобрение парламента.
10 мая собралась нижняя палата. Большинство войну не одобрило. Но для северных милитаристов эта новость стала не самой плохой за день. Парламент также потребовал отставки Дуань Цижуя с кабинетом кабинета.
Люди с большими армиями не подчинились. Надавив на Ли Юаньхуна, вояки сумели добиться роспуска собрания. Парламент, опасаясь казней, почти в полном составе переместился в Гуанчжоу. Тем же маршрутом проследовал и президент, теперь уже бывший, Ли Юаньхун.
Сформировав собственное правительство на севере, Дуань Цижуй 14 августа объявил войну Германии.
Гуанчжоу стал столицей оппозиции. Парламент, переехавший в июне, продолжил работать уже в сентябре, несмотря ни на что.
18 сентября депутаты провели свое первое заседание после перерыва. Действия правительства Дуань Цижуя признали неконституционными. Сунь при полном одобрении предложил восстановить нейтралитет страны.
Южное правительство желало сохранить действенность конституции 1912 года, которую не признавали милитаристы с Севера. Потому Сунь Ятсен и «Южная федерация независимых провинций» объявили войну Пекинскому правительству. Главным лозунгом южане выбрали «защиту Конституции».
Не обошлось без политической программы. Документ предусматривал переход власти к Сунь Ятсену — до тех пор, пока на всей территории страны не восстановят конституцию 1912 года.
Но южане оказались сильно разобщены. Сунь Ятсен своей армии не имел, поэтому опирался, как уже говорилось, на других милитаристов — юго-западных. Получалась борьба немого с глухим. Всех волновала власть; никого не волновала конституция.
Был и другой важный вопрос — признание со стороны великих держав. Тут Сунь Ятсену пришлось уступить, и Юг все же объявил войну Германии. Сунь, однако, не терял надежды, и пытался добиться компромисса между юньнаньскими, гуансийскими и сычуанскими милитаристами. Увы — успеха он не добился. Лу Жунтин (глава гуансийской клики) был главным поставщиком мяса для марша, и остался недоволен тем, что не получил звание генералиссимуса. В мае 1918 года Лу потребовал отобрать этот титул у Сунь Ятсена и либо передать «достойному» (себе), либо отменить совсем.
Что важнее, Лу хотел изменить состав парламента и расширить представительство своей клики в правительстве. На это Сунь уже не мог согласиться. Пришлось уйти. Страна все больше и больше погружалась в хаос. Теперь милитаристы боролись только за пост президента (или нового императора).
Сунь обосновался в Шанхае и отстранился от актуальной политики. Он начал работать над «Программой политического строительства» из трех книг: «Учение Сунь Вэня» («Духовное строительство»); «Промышленное строительство (план)»; «Социальное строительство» («Первые шаги демократии»).
«Учение Сунь Вэня» буквально пропитано желанием Сунь Ятсена сделать Китай независимым от иностранцев. В пример читателю автор ставит других представителей желтой расы — японцев. Военной диктатуре Сунь безусловно предпочитал демократию, а простым китайцам ставил в пример общественное устройство Англии и Америки.
Как любой патриот, Сунь Ятсен хотел видеть свою страну сильной и независимой. И здесь в дело вступала вторая часть его труда, «План развития китайской промышленности совместными усилиями различных стран». Ятсен рассчитывал поднять национальную промышленность, привлекая иностранные инвестиции. Вот как он описывает желаемый результат:
Через десять лет вся наша страна была бы усеяна крупными промышленными предприятиями, и у нас выросли бы свои собственные специалисты. Через десять лет мы смогли бы приступить к постепенной выплате иностранных капиталовложений, обзавелись бы собственными кадрами специалистов и были бы в состоянии начать хозяйствовать самостоятельно.
Ту же самую тему развивает и «Промышленное строительство». Конечно, национальные интересы Китая автор ставил на первое место:
Развитие природных богатств Китая нужно уже не только в интересах самого Китая, но стало важнейшей проблемой для человечества на сегодняшний день. Но это развитие может оказаться реальным только в том случае, если право регулировать его будет в руках у нас — китайцев. В противном случае будет не развитие, а гибель Китая.
Сунь мечтал о сотнях километров железнодорожного полотна и автомобильных шоссе, о развитии сельского хозяйства, горнодобывающей и металлургической промышленности. В конце книги он подытоживает:
Моя идея состоит в желании использовать иностранный капитализм для создания социализма в Китае и, гармонично сочетая эти две экономические силы, двигающие человечество вперед, заставить их действовать вместе, чтобы ускорить развитие будущей мировой цивилизации.
Но у Запада были свои планы на Китай. Никто не собирался помогать Сунь Ятсену строить сильную державу.
Гоминьдан воскресает
Парижская мирная конференция, начавшаяся в январе 1919 года, вынесла несколько неоднозначных решений по Китаю. Например, победители постановили не возвращать Шаньдун Пекину, а оставить под японским началом.
Разумеется, китайцы возмущались: 4 мая молодежь Пекина вышла на улицы с протестами против прояпонски настроенных чиновников и против решений Парижской конференции. Движение ширилось. В июне японские товары уже подвергались бойкоту. Забастовки захлестнули страну. Производства в Шанхае встали. В итоге чиновники, лояльные Токио, ушли со своих постов.
Сунь Ятсен лично не ходил на манифестации, но, разумеется, поддерживал эту борьбу.
У него была более сложная задача: создать организацию, которая смогла бы объединить страну. Требовалась массовость. Все, что делал до тех пор Доктор, больше походило на закрытые общества — вероятно, корень неудач заключался в этом.
Лидеры партии решились реформировать свою организацию, и 10 октября 1919 года «Чжунго Гоминьдан» («Китайская национальная партия») возобновила работу. В Шанхае (Сунь находился на территории французской концессии) Ятсен не мог эффективно работать с публикой. У партии не было ни устава, ни даже официальной политической программы. Чтобы как-то привлекать сторонников, для начала основали ежемесячный журнал — «Строительство».
Кроме того, Сунь Ятсен хотел создать печатное издание на иностранном языке (или нескольких) для продвижения своих идей за границей. Сам он отзывался об этой идее так:
В наши дни устная агитация уступает место печатной. Крупные политические партии в различных странах, не произнося ни единого слова, могут взбудоражить весь земной шар, — такова великая агитационная сила печати. Однако наша партия только из-за того, что она не имеет печатного органа на иностранном языке, не может развернуть перед всем миром свои величайшие планы.
В июле 1920 года фыньтянские и чжилийские милитаристы объединились для захвата власти, успешно ликвидировав Дуань Цижуя и правительство. Новым президентом стал Сюй Шичан. Юг (что было вполне ожидаемо) отказался признать новую власть.
В октябре человек по имени Чэнь Цзюнмин (когда-то член «Объединенного союза», а теперь руководитель силового крыла Гоминьдана) собрал армию из жителей провинции Гуандун и выдворил из Гуанчжоу Лу Жунтина. Это позволило Сунь Ятсену вернуться в город и войти в состав правительства. Доктор стал министром иностранных дел, а партия Гоминьдан обнародовала свою программу. Вот она:
1. Партия руководствуется «Тремя Народными Принципами».
2. Партия ставит своей целью осуществление «Конституции пяти властей».
3. Претворять свою программу в жизнь партия намеревается в два этапа: первый этап — военное управление, второй — конституционное управление.
И вот 7 апреля 1921 года на чрезвычайном заседании парламента Сунь Ятсена выбрали президентом Китайской Республики (он получил 213 голоса из 222). Но последнее слово по-прежнему оставалось за милитаристами Севера. Вскоре выяснилось, что узурпаторы не хотят признавать Суня — как и представители дипкорпуса в Пекине.
Сунь Ятсен не мог смириться с расколом. Готовился поход на Север. Была, правда, одна серьёзная проблема: милитаристов поддерживали англичане. Гоминьдан, разумеется, призывал китайцев «подняться на борьбу с продажными северными милитаристами», но одновременно Сунь пытался по дипломатическим каналам добиться признания со стороны иностранных правительств.
Очередной передел власти милитаристскими кланами закончился не в пользу Сюй Шичана: 6 июля 1922 года президент лишился своего поста. Сунь Ятсен сразу же составил «Декларацию к иностранным державам», в которой просил прекратить беспредел и разброд на китайской территории и не поддерживать мятежников на Севере.
Если бы англичане, американцы и японцы прислушивались к Суню… Но ни Лондон, ни Вашингтон, ни Токио не интересовались желаниями китайцев.
Участники Вашингтонской конференции (1921–1922 гг.) решали многие важные для Китая вопросы без участия самого Китая. Нет, в столице США находилась делегация из Пекина, но для китайцев эта поездка стала туристической.
Вашингтонская конференция 1921–1922 гг.
Правительство в Гуанчжоу несколько раз просило официального признания легитимности и допуска на конференцию — но отказ следовал за отказом. Тогда в Гуанчжоу заявили, что не признают решения, вынесенные в Вашингтоне. Надо, правда, заметить, что одного из людей Сунь Ятсена, Ма Су, всё же допустили к делам в качестве наблюдателя.
Первая мировая война завершилась. Мир залечивал раны. Западные державы вновь заинтересовались китайским рынком.
За годы войны Япония усилила свои позиции в Китае. На 1920 год только в одной провинции Шаньдун насчитывалось 139 японских промышленных предприятий — американцы же во всем Китае имели 400 заводов. Единственной отраслью, где китайцы хоть как-то могли противостоять иностранцам, стала текстильная промышленность. С 1915 по 1923 год численность китайских текстильных предприятий выросла с 22 до 73.
На Вашингтонской конференции переговорщики заключили «договор девяти держав». Основным положением документа стала политика «открытых дверей и равных возможностей» в торговле с Китаем. Японцы, таким образом, потерпели неудачу и не получили никаких привилегий. Они вывели войска с территории Шаньдуна и аннулировали договоры на основе «21 требования».
А вот остальные иностранцы не желали отказываться от неравноправных соглашений — и не отказались. Итоги Вашингтонской конференции остались для Китая неутешительными: иностранцы по-прежнему орудовали в Поднебесной свободно, как в начале XX века.
Народ возмущался. В Гонконге в январе 1922 года было неспокойно — бастовали портовые рабочие и моряки. Руководил протестом член Гоминьдана Су Чжаочжэнь, личный знакомец Сунь Ятсена. Сам Доктор тоже не остался в стороне и всячески поддерживал забастовку. Чтобы распространить стачку на весь Китай, в марте в Гуанчжоу приняли законы, объявившие свободу забастовок.
Сунь надеялся, что такая политическая мобилизация позволит ускорить военный поход на Север и объединить страну. В мае прошел 1-й Всекитайский съезд профсоюзов, и это только укрепило надежды южного правительства. Доктор уже намечал дату марша и даже договорился с Чжан Цзолинем о союзе против милитаристской группы У Пэйфу, ставленника англичан.
Разумеется, британцы и американцы не могли допустить объединения страны под властью Сунь Ятсена. Готовился переворот; нашли исполнителя. Им оказался… герой, изгнавший из Гуанчжоу Лу Жунтина. Военный министр южан Чэнь Цзюнмин не хотел отправлять войска на Север.
Переворот начался ночью 16 июня 1922 года. Войска Сунь Ятсена, и без того немногочисленные, находились уже не в Гуанчжоу. Пришлось бежать — в который раз.
Сунь Ятсен добрался до пристани, где сел на одну из канонерок и отправился в Шанхай. Демонстрируя силу, западные державы ввели в дельту Жемчужной реки 8 военных кораблей.
Поход на Север сорвался. Все остались довольны — кроме Ятсена. Англичане сохранили у власти У Пэйфу, Чэнь Цзюнмин получил денег в долг.
В Шанхае Сунь бился, как упавшая в молоко лягушка из китайской притчи. Доктор решил устроить собрание членов Гоминьдана и представителей партии в провинциях. Мероприятие назначили на сентябрь; 53 участника форума доработали программу партии. Документ опубликовали 1 января 1923 года. В ход снова пошли «три народных принципа»:
1. Принцип национализма, который раньше подразумевал изгнание маньчжуров, теперь относился к избавлению от неравноправных договоров.
2. Принцип демократии предполагал предоставление народу демократических прав и свобод.
3. Принцип народного благосостояния означал введение на территории Китайской Республики системы госкапитализма, национализацию железных дорог и банков, выделение безземельным китайцам наделов и прочие лево-популистские меры.
К январю 1923 года на Юге у Сунь Ятсена нашлись союзники. Друзья Доктора изгнали Чэнь Цзюнмина из Гуанчжоу, и 21 февраля Сунь Ятсен вернулся в город — работа южного правительства возобновилась.
Поначалу Сунь пытался мирно договориться с милитаристами. Он представил свою собственную программу объединения страны и урегулирования конфликтов. Сунь Ятсен хотел, чтобы
«получили развитие финансы, промышленность, торговля и просвещение; вместе с тем и воля народа станет свободно изъявляться, а не подавляться, как раньше, грубой силой… Мы вступили бы на путь расцвета республики, и благодаря этому наша страна поднялась бы до равноправного со всеми державами положения».
Однако к идеям Сунь Ятсена никто не прислушивался. У Пэйфу на мир по условиям Доктора не соглашался. И хотя Пэйфу вскоре лишился президентского кресла, это случилось не по вине Южного правительства или Сунь Ятсена.
Переворот совершил другой милитарист — Цао Кун. Кун быстро заслужил признание иностранцев. Дело в том, что 5 мая 1923 года поезд, следовавший в Тяньцзинь, захватили бандиты. Пассажиров (в том числе и 26 иностранцев) взяли в заложники и потребовали выкуп. Запад потребовал от правительства: освобождения пленников, возмещения убытков (за возможное военное вмешательство) и передачи железных дорог под контроль иностранцев (для охраны). Пекин сразу же согласился.
Поезд Blue Express, захваченный бандитами в мае 1923 г.
Тем временем в июне 1923 года собрался III съезд КПК. На тот момент в состав крошечной коммунистической партии входили всего 432 человека. Уже пришли директивы Коминтерна, в которых членам КПК предлагалось вступить в Гоминьдан для борьбы с милитаристами. Однако Центр велел коммунистам сохранить также свою партийную принадлежность и структуру.
Члены КПК активно агитировали рабочий класс, а военные советники из Советской России помогали строить армию. Благодаря этому красным удалось отбить осеннее наступление Чэнь Цзюнмина на Гуанчжоу и обезопасить столицу Южного Китая от атак милитаристов.
25 ноября 1923 года прошло собрание членов Гоминьдана. Сунь Ятсен заявил:
Цель реорганизации заключается в том, чтобы всеми силами расширять наше влияние во всех провинциях Китая… Предполагаемая реорганизация даст нам почву, даст нам возможность опираться не только на военные силы, но и на саму партию. Сила партии заключается в поддержке и сочувствии народа. С сегодняшнего дня наша партия должна черпать силы из народа, она должна бороться во имя народа, опираясь на его поддержку. Реорганизация имеет своей задачей сделать нашу партию центральной силой народной революции.
Реорганизацию закрепили документально, детали решили разработать на всеобщем собрании партии, I Всекитайский съезд Гоминдана наметили на 24 января 1924 года. В январе на встречу съехались 199 человек из разных провинций. Сунь Ятсен председательствовал. Решено было создать единый фронт с коммунистами.
Манифест, написанный Ятсеном и представленный в ноябре, приняли в качестве программного документа партии. Манифест состоял из трех частей: политическая обстановка в Китае в начале XX века; принципы Гоминьдана (принципы партии); политическая программа.
Интересна внешнеполитическая часть программы:
1. Необходимо ликвидировать все неравноправные договоры, которые наносят вред суверенитету Китая… Необходимо заново заключить договоры на основании равенства и взаимного уважения суверенных сторон.
2. Необходимо гарантировать и оплачивать все заключенные Китаем иностранные займы в таких пределах, которые не будут наносить ущерба Китаю в политическом и промышленном отношениях.
3. «Боксерскую контрибуцию» необходимо полностью использовать на нужды просвещения.
4. Иностранные займы, заключенные различными безответственными правительствами на территории Китая… не признаются и не будут оплачиваться китайским народом.
5. Необходимо созвать совещание представителей различных деловых кругов всех провинций и общественных организаций, чтобы разработать способы погашения иностранных займов ради избавления от долгов, которые привели к полуколониальному международному положению Китая.
Видно, что Доктор очень надеялся на поддержку советской России. Из речей Суня пропали призывы к другим державам (будь то Япония или США) признать правительство Гоминьдана.
Правое крыло партии категорически не хотело союза с коммунистами. Несмотря на это красные все-таки официально вступили в ряды «Национальной партии». Единый фронт борьбы националистов и марксистов с милитаристами окончательно сложился.
Одним из первых совместных предприятий стала Академия Вампу — эту военную школу Сунь Ятсен открыл в июне 1924 года; партии требовалась своя собственная армия. Командиром стал Чан Кайши (будущий президент Китайской Республики на Тайване), годом раньше съездивший в Москву в составе делегации Китая. Агитационный отдел возглавил Чжоу Эньлай — видный деятель Коммунистической партии и будущий министр иностранных дел КНР.
Летом армия Юга двинулась к северным провинциям, чтобы изгнать Цао Куня и других милитаристов. Но Сунь Ятсена опередил чжилийский милитарист Фэн Юйсян, который занял Пекин 23 октября. Правительство Цао Куня пало. Фэн заявил, что полностью согласен с позицией южного правительства, и предложил прекратить войну.
На Севере появилось временное правительство во главе с Дуань Цижуем, которое предлагало устроить съезд всех активных политических деятелей. Так планировалось создать новый кабинет министров (преимущественно из милитаристов).
Сунь Ятсен, прежде чем отправиться на съезд, составил «Воззвание о поездке на Север». Доктор верил, что страну можно объединить только созвав общенациональный конгресс китайского народа. Предполагалось, что в таком конгрессе будут участвовать выбранные на местах крестьяне, рабочие, студенты, промышленники, чиновники и военные.
Милитаристы этого не хотели. Северяне настаивали на съезде политических деятелей. Правительство Дуань Цижуя рассчитывало распространить свою власть на всю страну с помощью голосов других милитаристов.
13 ноября Сунь Ятсен прибыл в первый пункт назначения — Шанхай. Там Доктор и сформулировал цель поездки:
«Создание обстановки для созыва в Пекине в самое ближайшее время национального конгресса, который должен быть максимально представительным».
Следующей остановкой стал Тяньцзинь. Прямого пути туда не существовало, поэтому Сунь ехал через японские города Кобе, Нагасаки и Моцзи. Желая поддержать интерес к предстоящему конгрессу, он везде заявлял, что первым делом новое правительство отменит все неравноправные договоры.
Увы, конгресс так и не состоялся. В Кобе Сунь почувствовал себя плохо. Доктор все же доехал до Тяньцзиня, где врачи диагностировали у него рак печени. Шансов не было: 26 января 1925 года Суню сделали операцию в Пекине, но 12 марта он скончался.
Сунь Ятсен оставил завещание. Вот оно:
В течение 40 лет я отдавал свои силы делу национальной революции с целью добиться свободы и равноправия Китая. Опыт этих 40 лет непоколебимо убедил меня в том, что достижение этой цели может быть обеспечено лишь подъемом народных масс Китая и объединением их с народами мира, относящимися к нам как к равноправной нации, для совместной борьбы.
Революция еще не закончена; все мои товарищи должны, следуя положениям, изложенным в моих работах «План национальной реконструкции», «Основы национальной реконструкции» и «Три народных принципа», а также в «Манифесте I Всекитайского съезда Гоминьдана», беспрестанно напрягать свои усилия для достижения нашей цели. При этом наши последние декларации о созыве национального конгресса и об уничтожении неравноправных договоров должны быть осуществлены в кратчайший срок. В этом моя предсмертная воля. Сунь Вэнь.
Сунь Ятсен и советская Россия
В Советском Союзе считали, что Сунь Ятсен помогал большевикам в борьбе против мирового империализма. Это любопытный вопрос, на котором стоит остановиться подробнее. Так ли повлияла на Доктора революция в России, как это описывают советские историки?
Вот цитата из инструкции Народного комиссариата иностранных дел международным отделам краевых Советов депутатов, подписанная Чичериным:
В отношении китайцев надлежит помнить, что нынешнее пекинское правительство не является выразителем воли китайского народа и ведет борьбу с поднявшим восстание против реакционного Севера народом Южного Китая, образовавшим Федеративную Республику. В Северном Китае действуют, совершенно независимо от Пекина, генералы-монархисты… Вам надлежит подчеркивать, что мы кладем первый камень в создании совершенно новых отношений с народами Востока и что спасение их от опасности захвата, насилий и беззакония японско-европейских капиталистов и угнетателей заключается в тесном единении с народами социалистической России.
Этот документ был обнародован 18 февраля 1918 года — он дает понять, что советская Россия как бы поддерживает южан (и Сунь, получается, даже может надеяться на какую-то помощь красных).
Действительно ли Сунь Ятсен проникся идеями большевиков или просто хотел использовать Россию против Севера?
Вот фрагмент письма Суня к Ленину летом 1918 года:
Революционная партия Китая выражает глубокое восхищение тяжелой борьбой, которую ведет революционная партия Вашей страны, и выражает надежду, что революционные партии Китая и России объединятся для совместной борьбы.
Вскоре большевики сделали щедрый жест: всероссийский центральный исполнительный комитет отказался от ихэтуаньской контрибуции в пользу Китая.
Мавзолей Сунь Ятсена, Нанкин
А 25 июля 1919 года советское правительство отправило в Китай телеграмму, в которой сообщало, что отказывается от всех привилегий Российской Империи на территории Китая и отменяет все неравноправные договоры.
«Если китайский народ хочет стать, подобно русскому народу, свободным и избежать той участи, которую ему приготовили союзники в Версале… пусть он поймет, что его единственный союзник и брат в борьбе за свободу есть русский рабочий и крестьянин и его Красная армия».
Сунь Ятсен, как бы отвечая, писал в газете «Республика»:
Послание рабоче-крестьянского правительства к китайскому народу, ставшее известным в Шанхае (во время «движения 4 мая»), в необычайной степени воздействовало на психологию китайцев. В течение минувшей недели общественные организации достаточно ясно и искренне выразили свое отношение к русской ноте. Это свидетельствует о том, что справедливость дошла до китайцев и понята ими.
Разумеется, красные помогали Суню небескорыстно. «Движение 4 мая» очень сильно приблизило будущую победу красных в Китае. Москва требовала от Сунь Ятсена консолидации с КПК. Ленинцы понимали, что Коммунистическая партия Китая слишком малочисленна, чтобы устроить революцию в стране, де-факто принадлежащей вооружённым кланам. На первом съезде КПК присутствовали всего 12 человек. Требовался фундамент, которым и стал довольно крупный Гоминьдан.
На протяжении всего 1922 года Советы пытались наладить контакт с Сунь Ятсеном. Доктор тогда прятался в Шанхае, на территории французской концессии, и связаться с ним напрямую было невозможно.
Летом в Пекин прибыла делегация Иоффе — чтобы установить отношения с Китайской Республикой. В январе 1923 года Иоффе неоднократно встречался с Сунь Ятсеном, предлагая идею единого фронта. Предполагалось, что КПК и Гоминьдан сольются и дадут отпор Западу и милитаристам.
Так и сделали. Увы, для объединения страны этого не хватило — Сунь Ятсен остро нуждался в армии для похода на Север. Доктор решил послать в Москву делегацию из военных представителей Гоминьдана и перенять опыт Красной армии. Китайцы пробыли в Москве больше месяца — со 2 сентября по 29 ноября 1923 года.
В октябре 1923 года в Гуанчжоу прибыл Михаил Маркович Бородин (он же старый большевик Грузенберг), приехали военные советники во главе с Василием Константиновичем Блюхером. Эти люди помогали Гоминьдану построить армию. Конечно, за подобную помощь неизбежно пришлось бы расплачиваться. Это понимал, например, Чан Кайши, который по возвращении в Китай, в отличие от остальных делегатов, не проникся братскими чувствами к советской России. Наоборот, будущий тайваньский изгнанник хорошо понимал, что большевикам доверять нельзя.
Параллельно делегация Льва Карахана вела переговоры с Пекинским правительством: 31 мая 1924 года подписано «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом ССР и Китайской Республикой» (красные, таким образом, признавали Пекинское правительство). Кроме того, большевики подписали с китайцами соглашение о КВЖД: железная дорога объявлялась совместным предприятием. Правое крыло Гоминьдана пришло в недоумение. Националисты пытались вразумить Сунь Ятсена, но бесполезно. Доктор представил официальное заявление, в котором благодарил Советский союз и отмечал, что договор поможет в борьбе за объединение Китая.
16 июня 1924 года прошли первые занятия в военной академии Вампу. Советы предоставили деньги для строительства, занятия проводили советские военспецы. Интересно, что будущий враг коммунистов Чай Канши обрел популярность среди офицерства именно здесь.
Сунь Ятсен в своем последнем послании к Советской России писал:
Я завещаю Гоминьдану продолжать дело национально-революционного движения с тем, чтобы Китай, низведенный империалистами на положение полуколониальной страны, мог стать свободным. С этой целью я поручил партии быть в постоянном контакте с вами. Я твердо верю в неизменность поддержки, которую вы до сих пор оказывали моей стране.
На следующий день Доктор умер.
Одни считали, что Сунь Ятсен просто брал у Кремля деньги. Другие — что Сунь находился под влиянием Октябрьской революции и остался верным другом Советского Союза.
***
Гоминьдан в конце концов проиграл свою гражданскую войну, но Сунь Ятсена в КНР до сих пор чтут — даже коммунисты. И здесь интересна одна особенность китайской политики: пока советская Компартия планомерно пестовала в России региональные национализмы и доводила когда-то богатую страну до абсурдной нищеты, содержа социалистические режимы по всему миру, китайцы — даже красные китайцы — в основном оставались прагматиками и последовательными националистами. Прошло совсем немного времени, и Китай действительно встал в один ряд с великими державами, как того хотел Сунь Ятсен.
Читайте ещё больше платных статей бесплатно: https://t.me/nopaywall