Спутник и Погром - Белая страна в сердце чёрной Африки
nopaywall
Да, мужчин влекла она
Даже от Сент-Джаста,
Ибо Африкой была,
Южной Африкой была,
Нашей Африкой была,
Африкой — и баста!
— Редьярд Киплинг, «Южная Африка»
Читать современные новостные сводки об Африке — то ещё развлечение. Как солнечный и богатый континент, который некогда воспевали величайшие поэты XIX века, превратился в почти безжизненную пустыню, терзаемую войнами и эпидемиями? Если и есть ответ на этот вопрос, то наша эпоха к нему явно еще не готова.
Среди чудовищной африканской панорамы Зимбабве выделяется едва ли не больше всех. Эта страна бьет мировые антирекорды, обладая 115-м по счету ВВП в мире, госдолгом более 130% и гиперинфляцией, достигшей в 2008 году совершенно астрономической цифры — 89.700.000.000.000.000.000.000% (89,7 секстиллионов).
Удручающее экономическое положение дополняют такие неизменные атрибуты failed state, как разгул преступности, коррупция, сексуальное насилие и эпидемия СПИДа. Трудно поверить, что когда-то эта страна была одной из самых богатых и процветающих на всем континенте.
Вплоть до 1979 года это африканское государство называлась Родезией и некоторое время воевало со всем миром, умудряясь при этом поддерживать относительно высокий уровень жизни. Как и ЮАР, Родезию в конце концов отдали на откуп аборигенам. Однако в отличие от ЮАР в Родезии никогда не было ни рабства, ни апартеида: черные здесь всегда имели возможность получать образование, жить и учиться рядом с белыми людьми, а при определенных условиях даже голосовать на выборах.
Отцом-основателем страны был Сесил Джон Родс — один из величайших англичан в истории, выдающийся политик и магнат, которому Британская империя обязана процветающей Южной Африкой.
Человек, создавший Южную Африку
Сесил Джон Родс родился в 1853 году в Бишопс-Стортфорде, графство Хертфордшир, в семье простого викария англиканской церкви. В 9 лет он поступил в местную школу, однако в 1869 году в связи с неизлечимой болезнью сердца и туберкулезом был вынужден перейти на домашнее обучение. Заботливый отец решил, что сын мог бы поправить здоровье в более теплом климате, и решил отправить его в Британскую Южную Африку. Старший брат Сесила к тому времени стал плантатором в колонии Наталь и сделал болезненного юношу своим помощником на хлопковой ферме.
Выращивание хлопка оказалось не слишком рентабельным в здешних местах, потому в 1871 году братья решили отправиться в Кимберли, чтобы попытать удачу на алмазных приисках. И удача им улыбнется: в течение следующих 17 лет все близлежащие шахты станут их собственностью, а за Сесилом прочно закрепится прозвище «алмазный король».
В 1873-м Родс решил вернуться в родную Англию продолжать образование, а дела оставил своему партнёру Чарльзу Радду. Но Сесил не привык сидеть без дела, быстро устал от скучной университетской рутины и бросил учебу после первого курса. На 1870-е пришелся упадок африканской алмазодобычи, и наиболее ушлые владельцы шахт были вынуждены их углублять, сталкиваясь с неизбежным затоплением тоннелей подземными водами. На этом и решили сыграть предприимчивые братья Родс, купив патент на выкачивание воды из двух основных шахт.
Спустя 3 года Сесил Родс снова поступил в Оксфорд, где познакомился с известным художником Джоном Рёскином, придерживавшимся довольно левых по тем временам взглядов. Сам Родс лишь укрепился в давней идее, с юных лет владевшей его разумом: Британия должна безраздельно властвовать над миром. Империализм молодого предпринимателя как высшая и наиболее совершенная форма патриотизма в итоге вылился в создание Южно-Африканской компании.
Итак, в 1889 году Родс основал Британскую Южно-Африканскую компанию, выстроив ее по образу и подобию Ост-Индской. Родс получил от короны право на управление землями к северу от реки Лимпопо и до Великих Африканских озер, основав две новые колонии, названные в свою честь: Северную и Южную Родезию. В будущем они станут Замбией и Зимбабве.
Родс был очень выгодным человеком для короны, как и все подобные ему частники-империалисты. Именно такие люди за свой счет осуществляли колонизацию Южной Африки, а колонизированные земли в конце концов все равно переходили под контроль империи. Любые финансовые и военные неудачи были на совести Компании и ее инвесторов, и государство, по сути, ничем не рисковало, получая при этом первоклассные колонии. Отдельно стоит отметить, что частников вроде Родса нельзя назвать жадными до денег компрадорами, какими их часто изображала коммунистическая пропаганда — искреннего патриотического запала в их действиях было едва ли не больше, чем жажды наживы.
В 1890 году Сесил Родс стал премьер-министром Капской колонии. Совмещая официальную должность с управлением компанией, он продвигал законы, которые стимулировали разработку полезных ископаемых, а доходы от бизнеса направлял на дальнейшую колонизацию малозаселенных территорий. В 1894 году он принял «Акт района Глен-Грей», который принуждал народ коса работать на фермах или в промышленности. Непоправимый удар по традиционной африканской лени, который точно осудили бы современные политики.
Сесил Родс мечтал о создании пояса британских владений от Каира до Кейптауна, но ему мешали бурские республики — Оранжевое Свободное государство и Трансвааль. О том, насколько велики были амбиции Родса, можно судить по самой известной его цитате:
Мир почти весь поделен, а то, что от него осталось, сейчас делится, завоевывается и колонизуется. Как жаль, что мы не можем добраться до звезд, сияющих над нами в ночном небе! Я бы аннексировал планеты, если б смог: я часто думаю об этом. Мне грустно видеть их такими ясными и вместе с тем такими далекими.
В 1895 году капский премьер профинансировал рейд Джеймсона, чтобы привести английскую партию к власти в республиках. Рейд, как известно, окончился неудачей, и в следующем году Родс подал в отставку.
«Британский пояс от Каира до Кейптауна». Амбиции Родса по колонизации Африки стали поводом для многочисленных карикатур
В 1899-м началась вторая англо-бурская война, и Родс отправился в Кимберли, пытаясь навязать военным собственный план действий. Военные ошалели от подобной самонадеянности и решительно отказали экс-министру, но Южно-Африканская компания тем не менее оказывала всяческое содействие британской армии. Магнат долго ждал аннексии молодых республик и воспринял эту войну как личный триумф. Чуть позже Ленин назовет Родса «главным виновником англо-бурской войны», неосознанно польстив алмазному королю.
У англичан с бурами вообще было много разногласий. Вторые, как известно, были убежденными расистами и считали черных животными, в то время как британцы (включая Родса) придерживались более гуманистической концепции: признавая очевидную культурную и цивилизационную отсталость аборигенов, они тем не менее верили в возможность взаимного сосуществования. Главным условием подобного сосуществования была культурная интеграция туземцев в англоязычное южноафриканское сообщество — разумеется, при необходимости некоторых правовых ограничений и с запретом на межрасовые браки. От этой концепции будут отталкиваться либеральные англофоны ЮАР и политические лидеры Родезии.
Великий магнат, политик и строитель империи скончался в 1902 году в Мёйзенберге, в районе Кейптауна, а тело его было погребено в Южной Родезии. В своем завещании Родс предрекал мировое британское владычество, захват Японии и Китая и возвращение Соединенных Штатов как «неотъемлемой британской территории». 5 июля, день рождения Родса, стал в Родезии национальным праздником.
Колония без метрополии
По мере развития Южно-Африканской компании в Южной Родезии росло число белых, а вместе с ними возрастало экономическое благополучие всей территории. В отличие от Северной Родезии (ныне Замбия), Южная де-юре никогда не считалась британской колонией и управлялась Законодательным советом, состоявшим из эмиссаров Компании. Родезия не была единственной «частной колонией» своего времени — севернее её располагалось Свободное государство Конго, личная собственность бельгийского короля Леопольда II.
В отличие от ЮАР, Родезия избежала крупных межнациональных конфликтов. Дело в том, что Родезия была одной из немногих африканских территорий, которые никогда в истории в полной мере не принадлежали ни одному народу. Здесь в разное время сражались гокомере с зулусами, пришлые шона отражали атаки таких же пришлых португальцев, а бушмены и готтентоты, обитавшие в окрестностях, так и не удосужились ее заселить.
Последними туземными хозяевами Родезии были шона и ндебеле, которых быстро усмирила частная армия Южно-Африканской компании. Слово «усмирили» прекрасно описывает ситуацию: первое время Родс и его компаньоны попытались договориться с местными, и на какое-то время у них это получилось, но позже вожди шона и ндебеле решили поднять восстание против британцев, названное «чимуренгой». Именно так впоследствии будет называться «освободительная борьба» (банальный терроризм) левых негров в XX веке.
После смерти Сесила Родса статус колонии оставался неопределенным. В 1914 году корона пообещала родезийцам самоуправление, но планы сорвались из-за Первой мировой войны. Родезия дала британской армии 5 тысяч отважных белых солдат (25% тогдашнего белого населения страны) и 2 тысячи черных — «страна Родса» всегда отдавала империи множество своих лучших сыновей. Если в ЮАР благодаря африканерам существовало сильное антивоенное лобби, ратовавшее за нейтралитет, то в Родезии вопрос вступления в войну даже не обсуждался. Местные жители считали Британию своей родиной и готовы были без раздумий жертвовать собой ради Короны.
Родезийский взвод Королевского стрелкового корпуса, ноябрь 1914-го. Большая часть солдат на этом фото вскоре погибнет, а выжившие остаток войны проведут в госпиталях
После войны вопрос самоуправления встал особенно остро, и в 1922-м колонии был дан выбор. Именно в этом году истекал срок прав Южно-Африканской компании на владение Родезией — требовалось решить, в какой форме она будет существовать дальше. Правительство Великобритании устроило референдум, на котором родезийцам предоставили выбор: стать пятой провинцией разросшегося Южноафриканского союза (в состав которого после войны вошла еще и Намибия) или же сохранить самоуправление, сделавшись единственной в своем роде полунезависимой колонией. Родезийцы сделали свой выбор в пользу независимости, и в следующем году их страна обрела статус самоуправляемой британской колонии.
Формальная власть в Южной Родезии теперь принадлежала британскому губернатору, но де-факто родезийцы сами управляли своей страной, имея собственный парламент и армию, самостоятельно регулируя законы и налоговые поступления. Номинально статус Родезии приравнивался к статусу доминиона, хотя доминионом она не являлась. Следующие 16 лет жители этой страны наслаждались свободой и миром — пока не грянула Вторая мировая война.
Родезийский «Шерман» во время итальянской кампании, 1944 год
Родезийские солдаты сражались против итало-немецких войск в Северной Африке и на Балканах, принимали участие в Итальянской кампании. Особенно отличились родезийские ВВС, представленные на войне тремя эскадрильями. Ян Смит, будущий премьер-министр Родезии и один из величайших ее сыновей, к началу войны был студентом в Университете Родса в Южноафриканском союзе, но в 1942 году бросил учебу и присоединился к летчикам-добровольцам. В качестве боевого пилота он побывал в Иране, во Франции и Египте, сражаясь против нацистов вместе со своими соотечественниками.
После войны в Родезии вновь наступило затишье. Активно выращивались табак, чай и хлопок, а пшеница и кукуруза шли на экспорт — в какой-то момент страна Родса даже стала житницей Африки. После того как в окрестностях обнаружились залежи меди, начала активно развиваться горнодобывающая промышленность. Все это положительно сказывалось на естественном приросте населения, и к 1960 году его численность составляла 3 млн человек, 150 тысяч из которых были белые. Как и в ЮАР, белые здесь оставались меньшинством, играющим роль культурной, политической и экономической аристократии, но Родезия при этом смогла обойтись без апартеида. Она быстро стала весьма богатой по африканским меркам, и черные из других африканских стран активно мигрировали сюда в погоне за лучшей жизнью. Здесь, в отличие от ЮАР, у них появлялся шанс выбиться в люди и работать практически на равных с белыми, честно зарабатывая себе на жизнь и получая образование. Родезийцы были настолько расположены к аборигенам, что позволили нескольким местным вождям заседать в парламенте. За все это аборигены отблагодарят их терактами и чудовищными убийствами.
Великое предательство
Война закончилась, и 1945 год стал началом британского национального позора. США и СССР, несмотря на взаимную неприязнь, однозначно сходились в своем неприятии европейского колониализма, а пришедшие к власти лейбористы оказались их единомышленниками. В результате начался процесс демонтажа британской колониальной империи — генерал-губернаторы отзывались обратно в Лондон, а власть в заморских территориях отдавалась местным «борцам за независимость». Белые жители колоний, сражавшиеся и умиравшие за империю во всех её войнах, оказались брошены правительством на произвол судьбы.
В 1953 году для облегчения процесса деколонизации в Африке была создана Федерация Родезии и Ньясаленда. В ее состав вошли Ньясаленд (нынешнее Малави), Северная (Замбия) и Южная (Зимбабве) Родезия. На территории Ньясаленда белые почти не жили, в Северной Родезии их было довольно мало, а вот в Южной набиралось около 10%. По странному совпадению, самой развитой из трех колоний была именно Южная Родезия. «Федерация» де-факто была конфедерацией и объединяла колонии с совершенно разным юридическим статусом.
Федерация Родезии и Ньясаленда (1953 — 1963)
А деколонизация тем временем шла своим чередом. Если Индия и Бирма обрели независимость почти сразу после войны, то африканским колониям пришлось ждать еще 17 лет. В 1957-м независимость была дарована Гане, и англичане самонадеянно объявили, что успех этой страны станет прекрасным доказательством пользы британской колонизации. Но спустя несколько лет президент Нкрума установил в стране однопартийную диктатуру, принялся арестовывать оппозиционеров, полностью развалил экономику и завел личный заграничный счет в несколько миллионов фунтов. Нкрума правил почти 10 лет, после чего его сместили с поста, но стране от этого лучше не стало.
В 1960 году на карте Африки появилась Нигерия. По всему миру раздавались восторженные дифирамбы новоиспеченной стране, чьи связи с Западным миром насчитывали более 200 лет. Здесь англичане тоже проявили чудеса самонадеянности, уверив общество, что написанная ими конституция устранит межэтнические противоречия в колонии. В итоге Нигерия распалась на мусульманский Север и негритянский Юг, испытав на себе все прелести гражданской войны. Родезия в то время сама вела переговоры с Лондоном об обретении независимости, о чем написал Ян Смит в своей книге:
В то время как мы вели переговоры с Британией, в Родезию приходили известия о сотнях убийств, происходивших во время «свободных» выборов в Нигерии. Несмотря на это, приготовления к конференции премьер-министров стран Содружества в Лагосе шли полным ходом. На закрытии этой конференции Вильсон в цветистых оборотах расписывал успешное развитие независимой Нигерии, а также то, как процветают остальные независимые страны Содружества. Британия, заявил Вильсон, гордится тем, что она внесла весомый вклад в это процветание. Через несколько дней после окончания конференции, нигерийский диктатор Абубакар Тафава Балева и несколько его министров были зверски убиты.
Тотальным лицемерием, слабостью и разгильдяйством отличились не только британцы: в 1960 году Бельгия предоставила независимость Конго. Как и ожидалось, вслед за этим последовала гражданская война, репрессии, тысячи убийств и изнасилований, и больше всего от этого пострадали потомки белых колонизаторов. Родезия, как самая свободная и благополучная страна Африки, охотно принимала беженцев. Европа бездействовала.
Пожар независимости охватил Замбию, Уганду, Кению и Танзанию. Всё шло по одному и тому же сценарию: этнические чистки, репрессии и убийства, путчи, коррупция, диктаторы-каннибалы у власти и огромные потоки белых беженцев, предварительно ограбленных черными террористами. Великобритания охотно предоставила независимость Замбии (бывшей Северной Родезии), где тут же установился режим однопартийной диктатуры, но Родезии в этом всячески отказывали, невзирая на ее сорокалетний опыт самоуправления.
Слева: Ян Смит в кресле премьер-министра независимой Родезии. Справа: «Белый человек в черной Африке: родезийский Ян Смит». Обложка Time 1965 года
Как и ожидалось, Родезия тоже должна была присоединиться к параду суверенитетов. Под давлением Британского содружества и Организации Африканского единства вконец ослабевший Лондон пообещал предоставить независимость стране Родса, потребовав у местных белых властей отдать всю власть черным. Объективные факторы, такие как развитая экономика, реально функционирующая демократия, стабильность и длительный опыт существования в мультирасовом обществе, для англичан ничего не значили. В сущности, британские лейбористы предвосхитили поступок советских коммунистов, которые сдадут русских Прибалтики и Средней Азии местным аборигенам. Но родезийцам повезло несколько больше: в 1962 году на парламентских выборах победил «Родезийский фронт», возглавляемый бывшим летчиком Яном Смитом.
Одна страна против целого мира
Ян Дуглас Смит родился 8 апреля 1919 года в семье шотландских фермеров, переселившихся в Родезию в поисках лучшей жизни. Как уже говорилось ранее, он был студентом Университета Родса — самого престижного учебного заведения Африки, но бросил учебу ради того, чтобы вступить в королевские ВВС и помогать своим собратьям в борьбе с Германией. В своем деле он был одним из первых, и проявил себя настоящим героем: был дважды сбит, чудом выжил, попал в итальянское Сопротивление и воевал в его рядах против неприятеля. Демобилизовался лишь 1946 году, получив от войны неприятный прощальный подарок — полный паралич половины лица.
После войны Ян Смит стал видным политиком и пытался объединить всех белых националистов под эгидой единой партии. Это ему удалось: в 1962 году «Родезийский фронт» одержал победу на выборах и спустя 2 года Смит возглавил правительство. Первым делом новый премьер отказался от конституционной реформы, навязанной Лондоном. Белые националисты опасались, что реформа приведет к власти черное большинство, которое тут же превратит их родную страну во вторую Нигерию. Смит обратился к населению по радио и решительно заявил: «Мы, родезийцы, отвергаем доктринерскую философию умиротворения и капитуляции».
В 1963 году распалась Федерация Родезии и Ньясаленда, и на карте Африки появилось два новых государства — Замбия и Малави. Пока замбийцы и малавийцы наслаждались прелестями независимости — беззаконием и межплеменной резнёй — Родезия так и оставалась самоуправляемой британской колонией. На Смита страшно давили, требуя отдать власть негритянским националистам, угрожая санкциями и международной изоляцией. Премьер-министром Британии в то время был лейборист Гарольд Вильсон, пытавшийся совместить две практически несовместимые роли — роль жесткого и сильного лидера и роль дипломатичного поборника нейтралитета. Вильсон шел на уступки мировому сообществу везде, где только мог, с большим азартом приторговывая британскими национальными интересам. Он производил впечатление последовательного противника европейской цивилизации, искренне презиравшего принципы, на которых была построена Британская империя.
Вильсон сделал из Родезии международного мальчика для битья. Он дважды встречался со Смитом, оба раза — на борту британских кораблей на рейде порта Бейра. Стоит ли говорить о том, что обе встречи прошли безрезультатно. Блокада Бейры не была случайностью — именно через этот порт Родезия закупала нефть и нефтепродукты.
Вскоре у родезийской стороны кончилось терпение, и 11 ноября 1965 года Ян Смит объявил Родезию независимой. Перед этим прошел демократический референдум — за независимость проголосовали 90% при явке в 61,9%. Мировое сообщество, разумеется, не собиралось обращать внимание на референдумы.
Первый год независимости новоиспеченная держава официально признавала власть британской короны, надеясь в будущем, когда все устаканится, получить статус доминиона.
Но к ноябрю следующего года большинство родезийцев (как белых, так и черных) утратило всякую надежду на благосклонность британцев — люди пришли к выводу, что жизнь в условиях правой белой диктатуры была бы предпочтительнее, чем существование под властью марксистских черных банд. Так Родезия стала республикой.
Государственные символы независимой Родезии (1965 — 1979)
Лондон был совершенно не готов к такому повороту событий и расценил своеволие родезийцев как «мятеж в колонии». На полноценную карательную операцию Вильсон не решился — английские солдаты едва ли согласились бы воевать против тех, кого считали своими кровными братьями. Вместо этого он решил раздавить молодую страну политически и экономически. С этой целью британский премьер обратился в Совет Безопасности ООН и уговорил его наложить санкции на Родезию. Санкции вступили в силу 16 декабря 1966 года.
«НАДЕЮСЬ, ГАРОЛЬД, У ВАС ОСТАЛОСЬ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ НА МАЛЕНЬКУЮ СТРАНУ ПОД НАЗВАНИЕМ „БРИТАНИЯ“?» НАЖМИТЕ ДЛЯ УВЕЛИЧЕНИЯ
Совбез запретил всем членам ООН импортировать из Родезии практически всё, за счет чего страна жила на протяжении своей истории — от меди и хрома до мяса и кожи. При этом было запрещено экспортировать в мятежную колонию любые виды вооружения, боеприпасы, транспорт и нефтепродукты, оказывать ей какую-либо финансовую поддержку. Артур Голдберг, представитель США в ООН, тогда заявил, что его страна поддержит любые санкции ООН «ради свержения незаконного режима Яна Смита, поскольку международное сообщество не потерпит существование дискриминационной системы, основанной на правлении меньшинства».
Абсолютная и всесторонняя блокада, равной которой, пожалуй, не было в истории — подобный кошмар не снился даже жителям Фиуме в 1920 году. Если фиумцы имели сочувствующих в Италии и могли промышлять пиратством, то родезийцы такой возможности не имели — весь мир ополчился против них лишь за то, что они хотели жить по своим законам. Бывшая метрополия полностью отвернулась от бывших соотечественников — моря голодом родезийцев, она отправляла тонны продовольствия для негров Уганды, где правил Иди Амин.
Угроза была не только снаружи, но и внутри: по всей стране распространялись идеи чёрного расизма, а в некоторых городах уже орудовали банды коммунистических террористов, спонсируемых Китаем и СССР.
Война в родезийском буше
Что же сделало правительство Яна Смита для того, чтобы смягчить последствия санкций и изоляции? В этом плане оно оказалось гораздо хитрее и дальновиднее многих современных политиков. То, что в случае провозглашения независимости страна окажется под давлением, было всем очевидно, потому большую часть родезийских валютных резервов перевели в ЮАР еще до скандального референдума.
В результате ЮАР неожиданно стала главным и единственным другом Родезии. Несмотря на многолетнюю неприязнь, царящую между бурами и англоафриканцами, наличие общего врага позволило им объединиться. ЮАР тогда тоже находилась под международным прессом (пусть и не настолько сильным), что не мешало ей помогать соседней республике всеми доступными способами — от поставок вооружения до гуманитарной помощи. Со временем на сторону родезийцев встал союзник ЮАР — Израиль. Израильские власти того времени вообще отличались хорошим отношением к белым националистам и даже подарили Южной Африке небольшой ядерный арсенал (который был благополучно ликвидирован при Манделе).
Первое время эффект от санкций почти не был заметен, и родезийское правительство смогло провести успешную программу импортозамещения. Поскольку в стране вообще не существовало ВПК и тяжелой промышленности, все пришлось создавать с нуля и за короткое время — для этого власти построили несколько предприятий, которые затем были успешно приватизированы. В стране возникла настоящая автаркия: инвестировать заграницу родезийцы не могли, а потому успешно инвестировали внутрь страны, и капитал им возвращался сторицей. Это весьма положительно сказалось на экономическом росте — родезийские швейные фабрики, к примеру, со временем переполнили своей продукцией рынок ЮАР, из-за чего местные предприниматели требовали введения пошлин (между двумя странами существовала беспошлинная торговля). Таким образом Родезии удалось добиться кратковременного экономического роста, но долго так продолжаться не могло: ограниченный доступ к мировому рынку дал о себе знать. Добили экономику не санкции, а независимость Мозамбика, провозглашенная в середине 70-х — именно через эту страну Родезия вела торговлю с той частью мира, которая еще не успела от нее отвернуться. Черные террористы, пришедшие к власти в Мозамбике, положили этому конец.
От терроризма страдала и сама Родезия. В стране вовсю шла «вторая чимуренга» — вооруженная борьба африканских коммунистов против правительства Яна Смита.
Коммунистические банды стали настоящим проклятием для несчастной африканской страны. Больше всего не хватало солдат. Небольшая родезийская армия к тому же страдала от внутренних противоречий. Боевые офицеры признавались в одном старом интервью: «Когда речь заходила о крупных операциях, то мы больше времени проводили в войне с объединенным командованием, нежели с противником». Тем не менее со своими обязанностями армия справлялась, не давая террористам расслабляться.
Сами родезийцы называли этот конфликт «войной в буше» — бушами назывались обширные кустарниковые зоны по всей стране, в которых активно партизанили коммунисты. Основными противниками родезийских военных были две организации — ЗАНУ («Африканский национальный союз Зимбабве») и ЗАПУ («Союз африканского народа Зимбабве»). Первой возникла организация ЗАПУ, изначально состоявшая из представителей народа матабеле. Были в ней и представители шона — крупнейшего по численности родезийского черного этноса, но в 1963 году они ее покинули и основали собственное движение — ЗАНУ. В их числе был простой школьный учитель Роберт Габриэль Мугабе — будущий кровавый диктатор Зимбабве.
Две организации имели двух разных покровителей. Джошуа Нкомо, лидер ЗАПУ, обратился за помощью к Москве, в то время как Ситхоле и Мугабе выбрали Пекин. Красные помогали мятежным неграм из вполне практических соображений: советские, рисуя себе Зимбабве под руководством Нкомо, рассчитывали получить надежный сателлит для давления на соседнюю ЮАР. Расчётливый Китай видел в черных коммунистах перспективных клиентов. Кроме того, обе стороны мечтали о доступе к высококлассному родезийскому хрому. В результате победила китайская хитрость и дальновидность: просоветский Нкомо так и не пришел к власти, а у Китая в Зимбабве по-прежнему режим наибольшего благоприятствования.
КАРТА СНАБЖЕНИЯ РОДЕЗИИ. НАЖМИТЕ ДЛЯ УВЕЛИЧЕНИЯ
Действовали террористы по-разному: организация Нкомо предпочитала тактику массированных партизанских налётов, организация Мугабе — единичные убийства и локальный террор. Слово «террор» здесь не является художественным преувеличением — обе организации действительно любили запугивать общество убийствами мирных граждан, тщательно избегая столкновений с армией. Это была настоящая война с абсолютным злом — война против обученных за границей бандитов, убивавших родезийцев на их же собственной земле.
ЗАПУ выбрала принцип террора и убийств еще до раскола. Первая штаб-квартира этой организации появилась в Танзании, и поначалу именно оттуда шли поставки вооружения для бандитов. Кроме того, отделения ЗАПУ появились почти во всех крупных городах Америки и Европы — от Парижа до Нью-Йорка. С помощью этой разветвленной сети осуществлялась координация, вооружение и подготовка террористических отрядов, которые затем отправлялись в Родезию. Разумеется, по боевым качествам подобные отряды сильно уступали родезийской армии, но негры брали числом, напором и фанатизмом. Кадры для армии ЗАПУ и ЗАНУ вербовали в том числе насильственным методом — похищали чернокожих мужчин и перевозили их в Танзанию или Ботсвану, где размещались специальные тренировочные лагеря. Один из таких тренировочных лагерей, находившийся в Замбии, однажды был разгромлен родезийскими вооруженными силами, после чего ООН обвинила бойцов в том, что они «атаковали лагерь для беженцев и детей».
Несмотря на разногласия, в 70-е годы ЗАПУ и ЗАНУ все-таки смогли объединиться в единый «Патриотический фронт». Это было сделано для умиротворения международного сообщества, симпатии которого были почти всецело на стороне коммунистических бунтарей. Журналист Робин Мур, известный по репортажам из Вьетнама, в 1970-х отбыл в Родезию и стал одним из немногих представителей прессы, вставших на сторону родезийцев. В своих книгах он описал быт американских добровольцев в вооруженных силах мятежной республики, чем вызывал недовольство Госдепартамента США. Банковские счета этих добровольцев блокировались, официальные лица их презирали и насмехались над ними. В одной из книг Мура описан любопытный случай: британский журналист, находившийся в рядах армии Родезии, попросил трех чернокожих военнослужащих (которые сражались против террористов плечом к плечу с белыми соотечественниками) позировать для репортажной фотосъёмки. Один из солдат должен был изображать пленного коммуниста, на шею ему накинули петлю. В Лондоне эти фотографии опубликовали как доказательство чудовищных пыток и казней, которые якобы применяются против взбунтовавшихся черных, а сделавший их журналист получил Пулитцеровскую премию за «объективное освещение конфликта». Мур, в свою очередь, на долгое время был подвергнут остракизму.
1974 год стал для Родезии настоящим испытанием. В этом году у террористов появился еще один союзник — Мозамбик, а мозамбикский диктатор Самора Машел пообещал помочь им бороться с «кровавым родезийским режимом».
Вскоре на опальную республику начала давить ЮАР, потребовав освободить всех находящихся в плену командиров боевиков. Одним из них был Джошуа Нкомо, плененный незадолго до этого.
К тому моменту Нкомо начал терять влияние и популярность, а потому решил попытаться договориться со Смитом. Идя на примирение с правительством, он прежде всего надеялся выиграть время. Дождавшись своей «карманной армии», проходившей тренировку в Замбии, Нкомо рассчитывал организовать полномасштабное вторжение в Родезию — именно такой план ему навязывали советские военспецы. Этот план был вполне в духе советского руководства: топорный, дорогостоящий и слишком нереалистичный.
Пока лидер ЗАПУ мечтал о собственной армии, Роберт Мугабе укреплял власть и наращивал силовой потенциал. Вскоре он стал единоличным главой ЗАНУ и, обзаведясь влиянием среди крупнейших этнических групп страны, тысячами вербовал новых боевиков, буквально наводнив ими несчастную Родезию. Там, где не работала сила оружия, сработала дипломатия — Мугабе быстро договорился с руководством Мозамбика о предоставлении его партизанам троп и путей, которые использовали террористы Машела для войны против португальцев. Пропагандистская и дипломатическая работа ЗАНУ была настолько эффективной, что к 1976 году террористы у чернокожего населения пользовались значительно большей популярностью, чем родезийские власти.
Мугабе, при всем своем чудовищном демонизме, — абсолютный гений политической борьбы, гений разрушения. В свое время он получил несколько университетских степеней и был популярным преподавателем, но неуемные амбиции закономерно привели его в большую политику. Но если обожающий публичность Нкомо воображал себя «зимбабвийским Бонапартом», то Мугабе был скрытен и осторожен, действуя из тени. Будущий диктатор был настолько хорош в конспирации, что большинство белых (включая официальных лиц) узнало его настоящее имя лишь к концу войны.
ПЛЕННЫЙ ПАРТИЗАН, ЧЛЕН БОЕВОГО КРЫЛА ЗАНУ, ОДЕТЫЙ В ПОРТУГАЛЬСКИЙ АРМЕЙСКИЙ КАМУФЛЯЖ И ВООРУЖЕННЫЙ ПУЛЕМЕТОМ ДЕГТЯРЁВА
Периодически бандиты устраивали в городах Родезии классические теракты с захватом заложников и взрывами. Но до 1977 года они были не столь ужасающи и эффективны, как хотелось Мугабе и Нкомо.
Старинная африканская пословица гласит: «если мышь хочет убить слона — она разит его в самое сердце». Террористы решили ударить по Солсбери, сердцу Родезии: 6 августа 1977 года они заминировали товарный отдел крупнейшего в городе торгового центра, используя 27 килограммов тротила, произведенного в СССР. Таймер сработал в 12:15, за полчаса до закрытия. Магазины были полны народа.
Люди, которые оказались ближе всего к эпицентру взрыва, погибли быстро и без мучений. Остальные еще несколько минут корчились в ужасающей агонии — осколки стекла и камня, разлетевшиеся на 150 метров, пробивали артерии, рвали плоть, выкалывали глаза. Многие выбрасывались со второго этажа и из окон, ведомые страхом и болью, и либо разбивались насмерть, либо ломали кости. Среди жертв теракта были представители всех рас и наций, всех возрастов и социальных групп — белые, черные, мужчины, женщины, дети…
Второй этаж здания был полностью завален фрагментами человеческих тел и внутренностями, в воздухе стоял густой смрад горелого мяса — картина была настолько ужасающей, что для полного очищения торгового центра от останков понадобилась неделя: представителей правопорядка попросту тошнило. Те, кто выжил, навеки остались калеками — многие лишились не только конечностей, но и носов, нижних челюстей, кожи лица, гениталий.
«Резня невинных». Пока вся Родезия была в трауре, прогрессивная мировая общественность рукоплескала «борцам за свободу»
Теракт произошел как раз на следующий день после того, как Дэвид Оуэн, министр иностранных дел Великобритании, назвал террористов «людьми доброй воли, доведенными до крайней степени отчаяния». Мэр Солсбери Рональд Коуан выразил надежду, что «мир обратит внимание на эту трагедию, совершенную людьми, преисполненными злых намерений». Воочию столкнувшись с враждебностью и жестокостью окружающего мира, родезийцы по-прежнему не теряли надежду на то, что их услышат и поймут.
Военные же, услышав страшную весть о теракте, в очередной раз убедились в том, что в буше они воюют не с несчастными жертвами коммунистической пропаганды, а с порождениями зла — с големами, вылезшими из Преисподней.
Тем не менее было очевидно, что Родезия проигрывает эту войну, и потому Ян Смит решил пойти на компромисс с частью черных националистов. Переговоры с Нкомо провалились, с Мугабе вести их было невозможно, и отчаявшийся премьер-министр решил договориться с теми, кто ненавидел эту парочку едва ли не больше его. Первым его союзником среди черных стал методистский епископ Абель Музорева, придерживавшийся либерально-центристских взглядов.
В 1971 году Музорева возглавил «Объединенный африканский национальный конгресс» — самую умеренную из числа организаций, боровшихся за власть черного большинства. Он был убежденным антикоммунистом и противником терроризма, а потому с ним можно было работать. Вскоре Смит назначил его официальным представителем черного большинства.
Еще одним таким представителем стал консерватор Джереми Чирау, лидер движения ZUPO. Чирау был вождем одного из племен и давно заседал в родезийском парламенте, выступая с позиций традиционализма и черного национализма. В его мировоззрении экономический либерализм поразительным образом сочетался с племенным африканским традиционализмом, а идея частной собственности с убежденностью в необходимости сохранения племенных обычаев. Чирау был, пожалуй, еще большим антикоммунистом, чем Музорева, и очень опасался прихода к власти людей, подобных Мугабе.
Третьей компромиссной фигурой в списке Смита неожиданно для всех оказался Ндабанинги Ситоле, «зимбабвийский Власов». У этого человека весьма пикантная биография: большую часть своей жизни он был убежденным коммунистом и соратником Нкомо, стал одним из отцов-основателей ЗАПУ, причем возглавил самое радикальное крыло этой организации. В 1969 году Ситоле попал в плен к родезийцам и согласился с ними сотрудничать, после чего его взгляды сменились на полностью противоположные. Теперь он был правым либералом и сторонником компромисса с белыми, а также создал собственный боевой отряд из бывших террористов, воевавший совместно с родезийскими солдатами. В общем — живое доказательство того, что каждый человек заслуживает второго шанса, даже если он коммунист.
Слева: Джереми Чирау. Справа: Ян Смит и Ндабанинги Ситоле
В результате долгих переговоров власти разработали план преобразования страны, первой фазой которого должны были стать выборы, назначенные на апрель 1979 года. В выборах участвовали все партии, кроме коммунистических — последние вообще не хотели идти ни на какие компромиссы и инициативу правительства по примирению с черным большинством не признали. Смит надеялся любой ценой спасти страну от хаоса и деградации, которые несла коммунистическая идеология — даже если для этого потребуется отдать всю власть черным. В результате на выборах победила ОАНК под руководством Абеля Музоревы, но в ООН эти выборы так и не признали.
В значительной степени в этом виновата низкая явка среди черного населения, чему очень поспособствовали боевики Мугабе и Нкомо, подвергавшие родезийские города террористическим атакам на протяжении всей избирательной кампании. Своей цели они добились: мировое сообщество оказалось вновь недовольно Родезией, санкции так и не сняли.
Гибель державы
8 марта 1979 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию №445, в которой выразил мнение, что «так называемые выборы не отражают истинной воли народа Родезии». 30 апреля того же года Совбез разродился еще одной резолюцией, на этот раз под номером 448, в которой решительно осудил «все попытки и маневры незаконного режима, включая так называемые выборы в апреле 1979 года», и заявил, что результаты выборов никогда не признает. Последняя резолюция была принята 12 голосами против 1, а США, Франция и Великобритания от голосования воздержались. Это была полная катастрофа, поставившая крест на Смите как на политике.
1 июня Родезия была официально переименована в Зимбабве-Родезию. Все государственные символы стремительно менялись на новые, даже авиакомпания Air Rhodesia была переименована в Air Zimbabwe. Народ ндебеле начал требовать федерализации, а Ситоле обвинил Музореву в фальсификации итогов голосования — в результате с первыми удалось договориться, а второго пришлось усмирять силовым методом. В результате разборок двух политиков погибло 200 человек, а ведь это было только начало…
Слева: флаг Зимбабве-Родезии (1 июня 1979 — 12 декабря 1979). Справа: флаг и герб независимого Зимбабве (с 1980 года)
Компромиссное государство оказалось совершенно нежизнеспособным. В конце 1979 года в Лондоне прошла Ланкастерхаузская конференция с участием Мугабе и Нкомо, по результатам которой стороны решили ликвидировать Зимбабве-Родезию и провести в стране новые выборы с участием коммунистических сил.
На выборах победило движение ЗАНУ, и новым премьер-министром стал Роберт Мугабе. «Родезийский фронт» смог получить 20% мест в парламенте, но вскоре новая власть ввела однопартийную систему. Родезия окончательно стала Зимбабве.
18 апреля 1980 года прошла церемония официального «провозглашения независимости от Великобритании», на которой присутствовал сам принц Уэльский. Принц дал торжественный прощальный салют, родезийский военный оркестр сыграл God save the Queen, а над всем этим маскарадным безумием развевался совершенно незнакомый флаг — полосатое полотно Зимбабве.
Первое время все было неплохо и даже трогательно: коммунистический премьер-министр объявил курс на преодоление расовой разобщенности, боевики ЗАНУ и ЗАПУ со своими бывшими противниками, солдатами родезийской армии, совместно разминировали дороги и целые кварталы, Мугабе не стал увольнять белых чиновников из министерства экономики и торговли. Ян Смит даже обратился к белому населению страны, попросив людей не эмигрировать за рубеж и дать новому премьер-министру шанс. Но долго это продолжаться не могло — в течение следующих трёх лет Мугабе заключил военный союз с КНДР, поставил армию под свой непосредственный контроль, принялся истреблять своих ближайших конкурентов из ЗАПУ и полностью развалил экономику. Смиту повезло: сохранение его жизни стало своеобразным лже-доказательством того, что в Зимбабве до сих пор демократия.
Бывший премьер-министр какое-то время возглавлял оппозицию режиму Мугабе, но позже ушел из политики, разочаровался в общественной жизни и надел маску хамоватого циника. В прессе то и дело появлялись новости об очередных его едких высказываниях, направленных против диктатора. Диктатор очень бесился и пару раз даже угрожал Смиту арестом, но экс-премьеру, кажется, было все равно: смерти он никогда не боялся. Страна, которую он любил больше всего на свете, перестала существовать, и терять было нечего.
Ян Смит скончался в 2007 году в возрасте 88 лет. Последней его выходкой стало приглашение Мугабе на прогулку без охраны, чтобы сравнить реакцию прохожих на каждого из них. Мугабе отказался: холодный взгляд врага всей его жизни — врага, который оказался прав во всём — был для него хуже смерти.
P. S. Бонус-трек: небольшой документальный фильм о жизни в независимой Родезии. 1976 год. На 25:40 показательная сцена: корреспондент спрашивает у группы мужчин, беспечно играющих в гольф в практически осажденном террористами Солсбери, сколько, по их мнению, осталось времени, прежде чем Родезии придется пойти на уступки черному большинству и мировому сообществу. Ответ не теряющих оптимизма родезийцев: «До компромисса минимум 20 лет — мы уже десять лет живем под санкциями и десять лет сражаемся с террористами. Мы выстоим». Ответ приехавшего в гости к родезийским друзьям прозорливого африканера: «Вам осталось два года».
Через три года Родезия превратилась в Зимбабве-Родезию, еще через один — в Зимбабве.
Читайте ещё больше платных статей бесплатно: https://t.me/nopaywall