Малавита 2013 смотреть онлайн
Фильм Малавита смотреть онлайн в хорошем качестве BDRip
Бумага стала совсем хрупкой и приобрела желтовато-бежевый оттенок. Листы кое-как скреплялись остатками корешка. Хуан Хаоа, владелец рукописи, показал мне ее в присутствии своего старшего брата Андреса, так называемого "туму" - Хуана Нахоэ и Атана Атана. Драматическая обстановка помешала мне получить сведения о ее происхождении, но мне дали ясно понять, что речь идет о ценном наследстве, видимо, от отца.
Судя по тому, как часто упоминалось имя старухи Таху-таху, она была причастна к акту передачи рукописи, во всяком случае, одобряла его. Таху-таху, она же Виктория Атан, была единственной оставшейся в живых теткой братьев Атан. Несмотря на весьма преклонный возраст, она провела несколько дней в пещере в Анакене, колдовством "помогая" своим племянникам, когда они заканчивали подъем анакенской статуи. После благополучного завершения этого "предприятия" она не упускала случая подчеркнуть, что отныне мне будет сопутствовать "большая удача".
Виктория Атан выступала как бы в роли незримого соучастника многих последовавших в дальнейшем неожиданных событий. Отнюдь не впечатлительный Хуан относился к ней с величайшим почтением, считая ее колдуньей (таху-таху). Для него вся ценность рукописи заключалась в ее магической силе. Его заботила только одна строка в середине книги, написанная на рапануйском языке (рукопись C).
Большую часть страницы занимают две колонки знаков ронго-ронго и написанные латинскими буквами предполагаемые рапануйские эквиваленты. Все это записано синими чернилами, но пониже, другой рукой, выцветшими светло-бурыми чернилами добавлены две строчки, нижнюю из которых владелец считал аку-аку, то есть духом книги.
Эту строку ("Кокава аро, кокава туа, те игоа о те акуаку, эруа") Хуан понимал как повеление владельцу сделать новый список, когда настоящий "износится спереди и износится сзади".
Когда мы потом спрашивали пасхальцев, каков смысл этой фразы, они отвечали, что дословный перевод невозможен. Тем не менее Хуан считал ее наделенной волшебной силой мана. Он многократно прочел эту фразу вслух, сперва дома, затем на террасированном конусообразном холме, возвышающемся над нашим лагерем в Анакене.
На вершине холма состоялась торжественная церемония передачи рукописи мне. (64) (Кондратов(65), ссылаясь на Энглерта, впоследствии показал, что Кава-аро и Кава-туа - имена двух аку-аку, будто бы обитающих в районе Рааи. Ко - артикль, обычно употребляемый перед именами собственными. ) Рукопись Хаоа (она же рукопись С) теперь хранится в музее "Кон-Тики". Два столбца знаков необычного вида пасхальцы считали "ронго-ронго второго рода". Однако при сопоставлении оказалось, что многие из этих знаков совпадают с образцами "подписей", вождей маори на мирном договоре с Англией, воспроизведенных Жоссаном просто для сравнения.
Фильм Малавита 2013 смотреть онлайн в hd качестве
Малавита полный фильм смотреть онлайн на русском
полный фильм Малавита hd без смс
Малавита 2013 смотреть онлайн фильм полный
Малавита смотреть онлайн в хорошем качестве (Время 112 мин. / 01:52)
смотреть Малавита онлайн фильм
Малавита 2013 смотреть в hd
Малавита смотреть online 1080p
смотреть онлайн кинофильм Малавита
смотреть Малавита в хорошем качестве
Малавита смотреть online всем тут бомба премьра
Малавита смотреть онлайн фильм в хорошем качестве
Малавита смотреть онлайн - Все новинки кино 2013 тут
Малавита смотреть онлайн фильм в хорошем качестве
Малавита 2013 смотреть онлайн hd качестве
Малавита 2013 смотреть онлайн в hd
Малавита 2013 смотреть онлайн hd
Малавита смотреть онлайн в хорошем качестве
Малавита премьеры 2013 смотреть онлайн лучшее качество
Малавита смотреть фильм полностью
В коридоре захлопали двери, кто-то выходил, очевидно, в убежище. Радио повторяло каждые две-три минуты "Артиллерийский обстрел района продолжается!" Нервы мои напряглись, я быстро оделся, закурил папиросу, но остался в квартире, включил плитку, поставил кипятиться воду, сел читать "Северную Одиссею" Джека Лондона. Свист, вой летящих снарядов, разрывы, гул, дальний треск продолжались беспрерывно, с дьявольской неутомимостью.
Я поглядывал в окно и видел клубки разрывов над собором Спаса на крови и над Русским музеем, потом слышал разрывы без свиста -- это были недолеты, потом свисты без разрывов -- это снаряды втыкались куда-то и не разрывались. Я пил кофе, и читал, и курил, ждал скоро ли все это кончится. В восемь утра раздался звонок, в дверях я увидел А.
Зонина с возбужденными глазами. Он был в убежище и, узнав от домоуправши, что я теперь живу здесь, поднялся ко мне, чтобы переждать у меня обстрел. Я предложил ему скинуть его морскую шинель, и он, в своих золотых капитанских погонах, в орденах справа и слева, дымя моими папиросами и своим табаком, поведал мне московские новости, потом стал рассказывать об испытанных им неудачах, горестях и обидах. Их у него, повидимому, предостаточно. Обстрел продолжался с прежним неистовством, с частотою необычайной.
Было удивительно, что наши батареи не подавляют врага, как всегда, что он бьет не налетами, а сплошным уверенным, концентрированным огнем, парализуя всю жизнь города. Я снова вскипятил кофе и открыл банку консервов, и мы завтракали и разговаривали, и так текло время; казалось, оно течет медленно, но было уже девять, потом десять часов. К одиннадцати мне предстояло ехать на Васильевский остров, в госпиталь -- клинику Отто, где меня обещал осмотреть профессор Смирнов.
Решил ехать, как бы там ни было, хотя Зонин напомнил мне новый, дважды публиковавшийся в "Ленинградской правде" приказ начальника гарнизона, строжайше запрещающий при обстрелах всякое хождение по улицам, в том числе военнослужащим. Уверяя, что меня не пропустят, а отведут в комендантское, Зонин рассказал, как сам полдня проторчал там, задержанный за то, что был без противогаза (армейским военнослужащим разрешили недавно ходить без оного, а морякам не разрешили). В 10. 30 радио объявило о прекращении обстрела.
Зонин ушел. Я тотчас же наладил велосипед и поехал в госпиталь. Пошли трамваи, и улицы заполнились спешащими на службу людьми. В госпитале все были как сонные мухи, обстрел вначале коснулся их района, несколько снарядов разорвалось вдоль набережной. На прошлой неделе снаряд попал в ворота госпитального двора, а несколько раньше -- три снаряда в палаты, тридцать шесть человек было тяжело ранено, шесть убито. Обстрел начался снова. Я отправился в Союз писателей по набережной, хотя и знал, что первая цель немцев -- военные корабли, стоящие вдоль этой набережной.
Возле одного из судов набережная оказалась перегороженной, не пропускали, я свернул по Зимней канавке на улицу Халтурина, у Марсова поля вновь выбрался на набережную, миновал Летний сад. Снаряды рвались где-то в стороне. А здесь, сразу за Фонтанкой, весь асфальт был усеян осколками -- очевидно, тех снарядов, что разрывались в самой Неве. Входя в Дом имени Маяковского, с удивлением увидел, что наискосок в огромном доме НКВД все стекла отсутствуют.
Мне рассказали часа два назад один снаряд попал в дом НКВД, убил двух часовых, выбил все стекла. Другой снаряд попал в дом на углу Воинова и Литейного, то есть рядом с Союзом писателей, -- убитых и раненых сразу же увезли, один раненый приходил в Союз, и ему оказали помощь здесь. Литейный перегорожен, и по нему не пускают, но перебитые провода уже исправлены той же командой, которая приехала сразу после разрыва снаряда, не дожидаясь окончания обстрела. Пока я беседовал, обстрел усилился, стал снова непрерывным.
Служащие Союза писателей, Розалия Аркадьевна и Евгения Георгиевна, встретили меня в той комнате, где работают всегда, -- выходящей на сторону, с которой летят снаряды. Эта комната ничем не прикрыта от прямых попаданий и осколков.
Женщины обрадовали меня оживленными голосами "А мы боимся -- чуть свист, в коридор выскакиваем!" Конечно, и коридор -- ничуть не защита, и уж ежели свист, значит, снаряд пролетел, но психология этих женщин мне понятна.
Во всех помещениях клуба люди занимались своими обычными делами. Все разговаривали, все боялись, но страха своего никто не выдавал ничем, только шли разговоры о том что, мол, такое. Почему "он" так изуверствует. Почему наши до сих пор не засекают "его"?. Я пил за стойкою пиво, из полагающихся мне в счет последней выдачи двух литров, разговаривал с Евгенией Александровной -- той всегда веселой, цветущей, приятной внешности женщиной, что была "хозяйкой" в Доме творчества в Пушкине, случайно не осталась там, когда пришли немцы, потеряла там все имущество, а теперь служит в столовой буфетчицей.
Смеялась она, смеялся я, болтая, а обстрел продолжался и ничто не менялось. Радио в Доме Маяковского бездействовало, где-то были оборваны провода. Выйти на улицу было нельзя, -- свистел милиционер. Несколько "проскочивших" переулочками людей сказали, что по Литейному вообще не пропускают никого. Мне надо было в Дом Красной Армии. Решив, что офицера-велосипедиста патруль не задержит, я выехал, и никакому милиционеру не пришло в голову меня остановить. Весь Литейный против дома НКВД сплошь был усыпан стеклами, их уже смели в кучу -- длинную гряду, тянувшуюся вдоль всего дома.
Несколько военных и гражданских людей шли по улицам, их пропускали, хотя и "поговорив". Литейный был перегорожен лентой с желтыми флажками, я обогнул ее и поехал дальше.
Приехал в ДКА. Столовая. Сижу, обедаю. Появляется Н. Тихонов, -- доехал до Невского на трамвае. По Невскому трамваи не ходят. Пошел пешком, но разрывы стали тесниться к Невскому. Тогда, рассчитав, куда ложатся они, пошел другими улицами; в момент, когда пересекал Литейный, видел два взметнувшихся облака дыма -- два разрыва на Литейном, за Невским.
Сел обедать со мной. Здоровый, спокойный, оживленный, ничуть не взволнованный. Такой же оживленной, весело щебечущей была и Елена Рывина, спустившаяся из своей комнаты обедать и подсевшая к нам.